– А ты уверенна, что случайно? Не похоже на нее, – почесала свой слегка курносый нос Лилия. – Зная ее, странно, что редакция устояла. Что она не подала в суд иск о покушении на убийство.
– Она в тот день была на редкость спокойна и уравновешена, – Паулина взяла в руки ручку и принялась ее крутить и вертеть. – А что, уже кого-то засудила?
– А ты не слышала? Тут, пару лет назад, была история, как Проти в магазин сходила. Магазин дорогущих ведьмаксессуаров. Там она запнулась об стойку, обрушила ее, сбила вторую, которая упала на витрину и разбила ту вдребезги. Когда охранники кинулись ее поднимать, она обоих нокаутировала, и еще потом засудила администрацию магазина за то, что они в неположенных местах ставят стойки и что у них звери, а не охрана… Да! Ещё и домогательство приплела!
Паулина выронила ручку из рук:
– Ну, надо же! Я о ее громких набегах мало что слышала. Тут недалеко, говорят, раньше была типография, и наша великая журналистка забежала туда переговорить о новом выпуске… Так уронила ведь два станка, испортила им всю краску и потребовала компенсацию у владельца типографии. Он, вроде, не согласился, и она облила его кефиром. Ну, там до суда, вроде не дошло, но думаю, Противоречивая всех бы засудила к чертовой бабушке.
– Ой, это мелочь, он после того кефира, скажу по секрету, испорченного, доолго не мог в себя прийти. А потом еще неделю у нас под дверью сидел и просил снять с него проклятье… Хотя, Проти до сих пор утверждает, что она на него ничего не насылала.
– Да, – Паулина наклонилась за ручкой и, разгибаясь, ударилась головой об жутко дорогой для обеих главвредин столик. – Ой! Кхе… Так, что у нас еще тут интересного с ней было? Точнее у вас, потому что мы-то тут люди новые, не местные, на минутку забежавшие. Биографию вашу знаем только по слухам. Кстати, насчет бань и пожара! Говорят, там парился весьма и весьма высокопоставленный дядечка, которого некая мафиозная группировка собиралась убить. Не знаешь, связана ли с этим Противоречивая, или это всё же было совершенно случайно?
– Гм, – Батори задумчиво покачала ногой, приложившись оной об столик. – Ну, прямо и не знаю. Ты меня слегка озадачила. Зная ее, все может быть… а что там за мафиози-то? Не лысогорские, случаем?
– Они самые! – энергично кивнула, растрепав всю прическу. – Главный там у них этот…как его, ну, хмырь с бубном…
– Топор! Ой, нет, он Проти до колик желудочных боится, так что, не думаю, что она причастна. Хотя… Он и клинья к ней подбивал когда-то, – крепко задумалась, – может… может, это не лысогорские, а пещерковские?
– Ну, там хмырь с бубном главный, – озадачено произнесла Паулина и налила еще чаю. – У кого из них он главный?
– А, это ты про его брата думаешь. Нет, он точно пещерковский. Лысогорские не такие кровожадные, чтоб Проти завербовать.
– Согласна! Что бы ее послать на дело надо быть просто кровожаднее некуда! – радостно подтвердила и одним глотком осушила всю чашку. – Что-то чаек у вас какой-то странный. Не Противоречивая ли принесла, случайно?
– Нет. Мой. Лично растила. У моего дяди Влада, в замке отличный зимний сад. А подруга выводит отличные растения. А что, что-то не так? Галлюцинации? Ну, – усмехнулась, – она говорила, что могут быть побочные действия.
– Ладно, замнем! – Паулина покраснела, потому что увидела, как на плечо собеседнице садится желтый дракончик.
– Хорошо, замнем, – улыбнулась сиреневой свинке, которая порхала вокруг головы гостьи. – А что еще интересного слышно?
– Так, я тут где-то записала… – принялась рыться в бумажках на столе. – А, вот! В одном интересном местечке, неподалеку от Марьиной рощи мне сообщили, что Противоречивая состояла в некоем родстве с Алиссией Демураж. Кстати, так же поговаривают, что одной из тех детишек, которые зажарили Черную Алиссию в печи и была наша многоуважаемая Проти. Так, еще есть данные о ее связи с сеньором… А, не, это все не про разрушительные способности.
– Ты серьезно?!! – Лилия поспешила поймать стремительно падающую челюсть.
– Угу. Во всяком случае, мой информатор сообщил мне именно это, подкрепляя это показаниями свидетелей, – важно кивнула желтому дракончику.
– Ясно, буду знать, – опасливо покосилась на метлу Проти в углу и нервно поелозила на стуле.
– Так-с… Еще у меня есть её обличительные фотографии, – словно не замечая нервного состояния Лилии, тихонько передала ей папку. – А вот как-то по основной теме больше ничего нет.
– Ты что, это же компромат на Проти! Ты представляешь, чем это нам может грозить?! – Лилия в ужасе посмотрела на собеседницу.
Гостья смущенно запихнула папочку в сумку:
– Ну, ладно, мне еще пригодится когда-нибудь. Так-так-так… Что там она еще недавно покрушила?
– Ну, микрофон, это уже не трагедия, у нас вон, – кивнула на шкаф, – штук сорок запасных есть. Так что, не страшно. А, в общем, вроде, больше ничего…
– Тогда предлагаю по-быстрому сваливать, а то я с такой вещью в сумке чувствую себя оччень не комфортно возле Протиной метлы!
– Ну, мне тоже бы домой. Тебя подбросить?
– Ага, если не затруднит, – Паулина с ужасом представила, что с ней будет, если в темном переулке ее встретит Противоречивая, когда у неё в сумке такая «бомба». Лилия протянула руку гостье редакции и прямым телепортом стартовала из редакции вместе с ней.
***
Томно вздыхая, в редакцию вошла почти счастливая Противоречивая. Брови Лилии Батори буквально взлетели вверх: светящаяся Проти – это большая редкость. Такая редкость, что обоснованно появляются подозрения в подмене личности, если только не…
– Опять в автобусе каталась?
– Не понимаю, почему все лопухоиды так не любят час пик и переполненные автобусы? Ну да, тесно. Зато сколько возможностей поприжиматься к окружающим. Сплошной интим!
– Вот из-за таких, как ты, и не любят, – буркнула вампирша, а через секунду расхохоталась, представив себе в подробностях юную ведьмочку, что прижимается к обычным гражданам со всей своей нереализованной затаённой нежностью: спинки наглаживает, головку на плечо укладывает, просто жмётся…
– Не понимаю я их, вечно чем-то недовольные: постоянно хмурые выражения лиц, насупленные брови, грустные полупустые глаза.
– Ну да, ну да, – хмыкнула Лилия, глядя на прямо-таки одухотворённую мордаху Противоречивой, которая обычно была образцом вечного недовольства, суровости или грусти, и почти всегда держала брови сведёнными у переносицы.
Определённо, сегодня девочку разобрало не по-детски. То ли вмешаться и помирить их с vassago, чтобы отстала от граждан, то ли не стоит. Вот уж кто злыдень и ворчун, так это он. Мистер Вселенская Ворчливость. Только это звание означает не победу в номинации, а его способность умудриться вместить в себя весь объём сварливости, что есть у каждого человека на планете. А, как известно, с кем поведёшься – от того и блох нахватаешься. То ли отваживать от автобусов в час пик, то ли наоборот, чаще катать ребёнка. Всё! Решено! Надо Противоречивую регулярно прогуливать в переполненном общественном транспорте. Глядишь, веселее станет. Да и ей, Лилии, самой бы не помешал лишний разок сей променад – только пользы дела для: судя по кратким рассказам, гражданам явно не хватает гипер-позитива и жизнерадостно-зловещего ведьминского хохота на весь салон. Лилия тоже завздыхала, вспомнив ни к селу, ни к городу своего бывшего – оборотня.
– Так, – рявкнула рыжая ведьма, пока они тут обе не увздыхались и сопли не пустили. – За работу!
– Где работа, – встрепенулась Противоречивая. – Какая работа?
***
Он стоял напротив её стола и разглядывал.
Противоречивая, уткнув свой длинный любопытный нос в пергамент, что-то строчила пером буквально на огромной скорости. Четверть километра в час, не меньше. Странно, что перо ещё не самовоспламенилось. Очки, по своему обыкновению, сползли куда-то в район под носом. Чёрные волосы, обычно спускавшиеся до середины спины красивым блестящим полотном, сбились чёрте как и куда. Одна прядь была заправлена за ухо, но, тем не менее, изогнувшись самым поразительным образом, нахально высовывалась из-за него вверх и вперед и укоризненно смотрела прямо на него, словно говоря: «Ну, и чего уставился?». (Если бы это были локоны Медузии Горгоновой, которые чаще походили на змей, укоряюще-говорящий облик прядки был бы куда как реалистичнее.) Ногти ядовито-зелёного цвета, за исключением средних – они были выкрашены в цвет фуксии. Средними пальцами девушка отбивала сглазы, запуки и заговоры, которые летели в неё от злобствующих посетителей редакции журнала «Гадкая Саламандра». В остальном же вроде не красотка, но вполне приятной наружности с какой-то отстранённо-нереализованной притягательностью.
Противоречивая удивлённо вскинула голову и, выгнув левую бровь под немыслимым углом, посмотрела на него.
– Чего ты вдруг распсиховался?
Зная её способность не замечать ничего вокруг, если это не входит в фокус её интереса «здесь и сейчас решаю своё дело, шло всё прочее лесом», даже удивительно, что она обнаружила его присутствие, да еще и почуяла состояние. Ну, что значит «распсиховался»? Он стоял достаточно спокойно, миролюбиво, и даже лицо было совершенно ровным. И мысли текли в своём обычном спокойном темпе, не взбудораженные очередным скандалом века. В общем, как и всегда. Но Проти знала и чувствовала его как никто.
– Давай поженимся! – ляпнул vassago то, что вертелось у него на языке последние минут пятнадцать.
И плевать на разницу в 26 лет. Вот весь мир магии обалдеет (в лучшем случае!). После всех перипетий, всех статей в их журнале, всех этих злобных выскочек из школ магий, которые так и норовили наслать какую-нибудь гадость ему в отместку. Ей доставалось всегда за компанию, потому что…
– Прямо сейчас или обождешь несколько минут, пока я допишу статью? – прервала она его размышления, не вдаваясь в ненужные вопросы и подробности на тему «А с чего вдруг? Да как будет проходить? Да где проведем? Кого позовём?». В этом вся она: то жить не даст спокойно, дотошно выспрашивая каждую мелочь, уточняя и перепроверяя, всё ли так она поняла, то идёт напролом выполнять инструкции, не задав ни единого вопроса.
Она вновь опустила нос в пергамент и продолжила писанину. Её с мысли сбивать нельзя, поэтому лучше уйти. Приготовиться, так сказать. Vassago слегка суетливо отправился в свой кабинет. Кабинет главного редактора то есть. Переодеваться в костюм. Галстук, галстук не забыть бы.
– Тот фиолетовый лучше, – буркнула противная девчонка вдогонку.
Чёрт, опять снесла все его блоки против подзеркаливания мыслей.
– Потому что слабенькие очень, опять экспериментировал, небось, шил-перешивал? Косячно сделано. Эксперименты – это явно не твоё: что те порталы, что блоки от подзеркаливания.
Он вздохнул и закрыл дверь за собой, пока не прилетело ещё какой-нибудь меткой и едкой критикой. Ну, нравилось ему ставить магические эксперименты. Нравилось! Заклинания перекраивать, стыковать различные сферы магии так, как никто не станет стыковать. Другое дело, что не всегда и не всё оказывалось стыкуемым в адекватной мере. Иногда ему приходилось ходить с опалёнными бровями. Хотя, в его случае это мало чего решало – его брови были почти бесцветными, а так хоть изюминка какая на лице появлялась.
Через пять минут костюм был надет, галстук (фиолетовый!) нашёл своё пристанище на груди, статья дописана, а шебутная или, вернее сказать, нервозная Противоречивая, не причесавшись и забыв нарядиться, оторвала новоявленного жениха от глубокомысленного созерцания в зеркале и очередных раздумий (вслух!) о Ковене магов и чародеев, созданного Вилиардом, схватила его в охапку и телепортировала на Лысую гору. Прямиком ко входу местечкового ЗАГСА. Vassago тут же переключился с ненавистного Вилиарда на выбор Противоречивой места для женитьбы. Продолжил ворчать, то есть:
– На самом деле, точку можно было выбрать и получше. В конце-то концов, у нас совершенно не обязательно делать это в стране происхождения, в отличие от русских лопухоидов. Подошла бы любая шарашка с данным уклоном, да хоть в той же Америке, например. Или любой ЗАГС лопухоидов был бы тоже неплох, хотя там надо подавать заявление за месяц, а на самом деле все полтора, вся эта бюрократическая круговерть… С другой стороны, можно влепить заклинанием дезориентации и проволочек бы не стало…
– Угомонись, солнце, уже прибыли, – с нежной улыбкой заявила девушка, распахивая дверь, – здесь не придётся ждать, швыряться заклинаниями, обслужат самым живейшим обра…
Было понятно, отчего юная журналистка внезапно потеряла дар речи. Лысая гора всегда славилась своим неадекватным подходом. Именно здесь располагалось большинство учреждений для русских магов. Когда-то в давнем прошлом Лысая гора считалась точкой сбора различных колдунов. Шабаши тут устраивались, если проще. Крестьяне обычно обходили это место стороной, хотя бывали и любопытные. Но уже скоро пройдёт целый век, как тут прочно обосновались разнообразные магазины по продаже чего угодно магического и волшебного, аптеки, бары и рестораны, радиостанция «Колдуйбаба», телевидение, всякие официальные лавочки, здесь были и частные дома всяких ведьм, некромагов и прочей швали. Так как гора была не так уж и велика, то все жили буквально друг у друга на головах. В некоторых заведениях почему-то работали мертвяки. Как китайцы в российских городах. Дёшево и сердито. И теперь один из них вцепился в руку Противоречивой. Не китаец, мертвяк!
– Пришли пожэниться? Ви по адресу, милая дэвушка! – он буквально втащил в помещение растерявшуюся журналистку, а следом и уцепившегося в её локоток главного редактора. – Именно здэсь тебя ждёт самый незабываемый день в твоей жизни. Ах, как ви красивы, – ухмыляясь почти беззубой кривой улыбкой, мертвяк самым наглым образом своими гниющими пальцами чиркнул по лицу девушки. Её аж перекосило.
Особенность мертвяков была в том, что с ними нельзя разговаривать, нельзя ничего брать из их рук, нельзя применять обычную боевую магию. Если же правила нарушить, то мертвяки лишали воли и забирали нерадивую жертву с собой в могилу. Обычно оставалось уповать на то, что рано или поздно им надоест твоё молчание и бездействие или ты сам сбежишь от них. И как специалист по нечисти, Противоречивая как никто знала эти правила. Но она так же и знала мощнейшее заклинание против мертвяков, однако, оно имело специфические побочные неприятные эффекты. Очень неприятные. И прямо сейчас в её голове бушевала борьба: использовать или нет. Мстительность явно склоняла чашу весов в сторону использования.
Только у некромагов была абсолютная сила перед мертвяками: высвобождать из мёртвой плоти застрявшее и зацепившееся за тело дыхание Жизни. Однако, некромагия – это вам не запуками в потасовке в баре налево и направо швыряться, тут долгие годы обучения с младенчества нужны. Плюс дар, переданный учителем – некромагом одному единственному ученику (реже паре-тройке, если дар очень сильный).
Vassago вздохнул и припечатал приставалу своим новоиспечённым заклинанием, от чего тот превратился в жалкую кучку костей и тряпок. Стык боевой магии и некромагии тоже даёт неплохие результаты. Вот тебе и косячные эксперименты. Заодно хоть проверил.
Из дальнего кабинета выглянула женщина невнятного возраста и обрадовано подскочила к ним. Дамочка внешне сильно напоминала собаку породы такса. Лопухоиды таких выводят. Не совсем ясно только с какой целью – едят их что ли? Собак-такс, а не конкретно эту женщину.
– Наконец-то! Руководство совсем сдурело на экономии. Этот хмырь целыми днями трындит, не затыкается, умника из себя корчит. И шарахнуть-то нельзя, от начальства и влетит. Черт бы их побрал этих кровососов, никакой заботы не дождешься… а тут, вроде как, и не виноватая, посетитель пришиб, – тарахтела она, провожая парочку к себе в кабинет.
Дождавшись, пока посетители зайдут и займут места, она поинтересовалась с какой целью они пришли. Получив ответ, достала соответствующие бланки из верхнего ящика стола и приступила к процессу. А если точнее: забубнила, залопотала себе что-то под нос, перебирая бумажки. Противоречивая уставилась в глаза vassago и сделала влюблённый взгляд, как и полагается моменту. Но после того как глаза от напряжения заболели, а со стороны ведьмы посыпался поток уточняющих вопросов, на которые надо было сосредоточенно и быстро давать ответы, перестала закатывать взор. Vassago стоял весь внимание и явно собирался задать кучу своих встречных вопросов в силу своего занудства. Не делал счастливый полуобморок во всяком случае. Когда от Таксы прозвучал вопрос «А не ели ли вы прошедшим вечером репу?», Противоречивая напряглась и начала подозревать, что над ними решили поиздеваться. Но фонтан вопросов неожиданно кончился, бланк оказался заполнен, работница прочистила горло мощным «кхе-кхе», насморочно шмыгнула носом и провозгласила:
– Объявляю вас мужем и женой! Можете поздравить друг друга!
Противоречивая от такой внезапной смены настроя растерялась: что значит поздравить друг друга? Про такое вроде речи не было. Праздник что ли какой? Всего лишь замужество. Повернулась к новоявленному мужу, деловито протянула ему руку для пожатия и заявила:
– Поздравляю!
Ведьма чуть не прослезилась, вероятнее всего от смеха, который пыталась прикрыть интенсивным кашлем, старательно закрываясь руками. Такса наколдовала полагающийся текст на свидетельстве о заключении брака, шлёпнула магической печатью и, довольная собой, передала его в руки vassago. Противоречивая тут же выхватила проверить: есть ли там отметка про репу. Нет, свидетельство оказалось до омерзения простеньким. Кто, где, когда. Даже пункта «зачем» нет. Vassago было начал задавать всё-таки свои вопросы, которые у него назрели в процессе, но Противоречивая под локоть быстро повела его в сторону выхода, вертя бумагу в руках так и эдак на предмет каких-то скрытых текстов.
Ведьма-такса смотрела уходящим вслед: они, словно забывшись, вовсю уже шагали к дверям, ведущим на улицу. Для чего про репу-то спросила? Бланки в типографии по соседству на первое апреля печатали, а там хохмачи те ещё сидят. Всего неделя прошла, не успела ещё озадачиться исправлением бланков, да и мертвяк под ногами путался, покою никакого не давал. Теперь-то уж она везде наведёт порядок, если доброе начальство не добавит ещё «помощников».
***
Здесь была потрясающая глубокая тишина. Темно-барахатный еловый лес мягко скрадывал движения зверей и птиц, словно поглощая их в собственной безмерной утробе. Изредка было слышно треньканье какой-то птахи. Ей явно нравилась тишина, но ещё больше нравилось нарушать её переливчатым счастливым звоном.
На самом краю леса вдруг образовался необычный сгусток, который иначе как магическим не назовешь. Он ярко полыхнул всеми цветами радуги, издавая потрескивание, похожее на электрическое, а спустя 10 секунд взорвался громким хлопком, выплёвывая из себя нечто: на траву прямо под ним плюхнулся огромный тёмный комок. Это нечто вдруг по-русски выругалось о чьих-то обкусанных ушах и распрямилось во весь рост, оказавшись худющей девицей лет 19.
Перекосившиеся очки на длинном носу, сморщившемуся от боли, взбаламученные, рассыпавшиеся по плечам ядовито-зелёные с фиолетовыми прядями волосы, на которых едва держалась чёрная бандана, грозясь свалиться под ноги в любой момент. Девушка была одета в полосатую майку-алкоголичку и классические широченные брюки, с тяжелой цепью на бедре. Вид же довершали раздолбанные чёрные кеды в заклепках и шипах, прятавшие под собой носки в разноцветную полоску.
– Чтоб я ещё раз воспользовалась очередной его самодельной хренью, которую он называет порталом. Самой надо было телепортироваться по стандартному заклинанию. Улетела за километр от места назначения, ладно хоть в дерево не врезалась, – разворчалась она, отряхиваясь и оглядываясь вокруг, в попытках осознать, в какой точке пространства очутилась.
Поймав падающую бандану, она снова её повязала, поправила очки, фыркнула, вздохнула, передёрнула плечами и отправилась прочь от леса с его беспардонно тарахтящей птицей. В сторону, где, как помнила, находился замок. Замок школы ВизарДар. Где только фантазия определяет границы реальности. Именно таким был девиз данного образовательного учреждения.
На самом деле, эта удивительная школа была хорошо знакома Противоречивой – именно так звали эту странную во всех отношениях девицу – несколько лет назад она жила в ней. Она никому не сознавалась, но дико скучала по ВизарДару, его переходам, по тогдашним обитателям. А с одним из тех жителей, кстати, он и сделал этот недопортал, она даже слегка поспособствовала закрытию данной школы. Это единственная магическая организация, которая закрылась после её статьи. Больше она подобного не допустит. Хотя vassago не раз говорил, что это глупость и там всё давно к этому шло и без их дражайшего участия, но Противоречивая всё равно испытывала чувство вины.
А сейчас она идёт туда, чтобы написать историю ВизарДара. Словно в оправдание. Она уже видит эту статью – будет грандиозной и большущей. На несколько страниц журнала "Гадкая Саламандра"…
Вздохнув в последний раз, девушка завершила путь, остановившись перед сиреневой дымкой, за которой прятался замок. Ни один обычный человек не заметил бы эту дымку, не увидел бы этой школы. Для него бы это выглядело пустырём. Только волшебники могли попасть туда. Замерев на мгновение от ностальгически щемящего чувства, а потом, внезапно решившись, шагнула навстречу заброшенной крепости. Навстречу своей памяти…
***
Он с удобством расположился на кухонном столе, подобрав ноги. С его комплекцией (всё-таки пузико, выросшее за два последних десятка лет, было очень внушительным) и размерами этого самого стола с ножками, норовящими надломиться в любой удобный момент, это был не самый умный вариант. Однако поза по-турецки на данной поверхности позволяла сохранять хоть какое-нибудь чувство собственного достоинства. Это точно было приятнее, чем получать мокрой половой тряпкой по свесившимся со стола ногам.
Колобком возвышаясь над столом, он с поразительной сосредоточенностью покусывал большой палец. Вместе с ногтем. На левой руке. Дело было увлекательное и грозило новыми рекордами в плане обгрызенности перед остальными пальцами и ногтями. Прямёхонько в это время в голове вырисовывалась потрясающая картина очередного скандала. С мерзкими подробностями статья, которую он разместит в очередном номере Гадкой Саламандры. До последнего ехидного словечка, до каждой запятой и точки. И всеобязательно, всенепременно необходимо будет приложить фотографии и аудиозаписи, подтверждающие скандальное великолепие…
Китеж-град. Данное, с позволения сказать, «магическое» заведение он давно заприметил и даже не обошёл своим въедливым вредным характером да оскорбительным тщательным метким словом. Руководство школы с самого начала его поступления в это заведение (он замаскировался под малолетнего студента) прицепилось к нему.
На самом деле, предварительно сам vassago полез на рожон и сделал всё, чтобы проверить руководство на вшивость – это его любимое дело. Дело всей жизни, если хотите. В школе было запрещено списывание. Когда он в домашнем задании цитировал слова самого преподавателя (Марфы) с указанием на источник, то работа почему-то была отклонена с необходимостью пересдачи, так как была якобы «списана».
Когда же на семинаре другого преподавателя другие ученики при ответе на вопрос совершенно спокойно зачитывали учебник вслух или точно так же повторяли слова самого преподавателя с лекции, то данный факт преподавателем считался нормой при оценивании ответа до высшего балла. Vassago тут же указал на некий двойной стандарт, на что Анна Мари вздохнула только, но промолчала. Когда ещё один ученик вновь зачитал из учебника и получил высший балл за ответ, vassago вновь указал на этот момент, преподаватель вновь не отреагировала. Но через сутки ему выслали требование прийти на административное совещание. В 12 ночи. Как будто это не школа волшебства для детей, а хрен знает что вообще. В 12 часов ночи! Совещание! Административное! С учеником!
Ладно, сей инцидент замяли (но он не забыл осветить его в Гадкой Саламандре, смакуя все тонкости и нюансы). Потом последовали тотальные угрозы (ну, он всегда умел очень быстро довести людей до точки кипения) о проведении магических воздействий на него родимого. Так же Марфа и Северус (управители Китеж-Града) были уличены в том, что заставляли детей стучать и крысятничать на других учеников. Потом они пообещали завести на него уголовное дело в самой обычной лопухоидной полиции за астральный труп невесть какого человека, невесть где лежащего и невесть как им убиенного. Теперь вот намерены наслать на него смертельное проклятье. Если учесть, что они до сих пор уверены, что ему нет и 20-ти, что он малолетний неразумный дурак, то… Китеж-град угрожает смертью ребенку! Сильно сказано. Для заголовка очередной статьи будет в самый раз!
Vassago отщипнул от пальца очередной смачный кусочек и критически оглядел полученное произведение искусства. Опять ведь Противоречивая измажет его тем ядрёным зельем против обгрызания ногтей, от которого ещё долго будет тошнить. Оторвав взгляд от созерцания пальца, он огляделся вокруг. А вокруг что-то происходило в этот момент. Он ведь только недавно вернулся из Китеж-Града (будь неладна эта тоталитарная секта с националистическим уклоном и промывкой мозгов юных идиотов, которые платят за практическую магию, которой там нет и в помине, уж он-то проверил), буквально на подъеме, предвкушая свой триумф, а тут Противоречивая потребовала от него не путаться под ногами. Вот она с ним как с собачонкой шелудивой. Опять со своей генеральной уборкой. Затеяла. И ведь в самый разгар попал. Полы, видите ли, моет, ползая с тряпкой по полу в интересной позе (швабры и веники не признаёт принципиально). Пришлось залезать на стол, чтобы не мешаться, а то ведь отметелит этой тряпкой и про позу её быстро забудешь. Можно подумать, что нельзя использовать магию для приборки, и уж с её-то офигенским владением магии, она бы тут навела порядок минут за десять, а вот ползает ведь. Любит прибираться, видите ли. В удовольствие. Ладно, пусть прибирается, пока стол не рухнул под его весом, он хоть полюбуется.
Однако его внезапно озарило, что кроме генеральной приборки происходит и нечто другое. Перестановка! Как и любой истинной женщине (хоть и прикидывалась пацанёнком, таская эти лопухоидные байкерские шмотки), её хлебом не корми, дай мебель попереставлять. Один раз он уже тихонечко телепортировался на свою кровать прямиком из редакции и вместо объятий одеяла вдруг оказался внутри собственного шкафа. Момент был неприятный. Напугал посередь ночи Противоречивую своим криком боли (спина же не железная), сам же и оказался виноват во всех бедах. Что взять с женщин, особенно с таких. Вот ведь электровеник. Если раз в три месяца не переставит чего-нибудь, считай уже исчезла из его жизни, а он и не заметил произошедшего.
Он и Противоречивая для удобства жили вместе в одной квартире. Ну не ночевать же в редакции? Как приятно и уютно прятаться от очередных жертв его статей на кухне в двухкомнатной квартире почти в самом центре обычной Москвы, да попивать вкусный чаёк с сушками и шоколадными печеньками, вместе посмеиваясь над очередными поворотами журнала. Обсуждая всех и вся в компании молодой девчонки.
– Да слезай ты уже с этого стола! Пока только из кухни не выходи. Я в комнатах вымою.
Vassago жизнерадостно засвистел и стал аккуратно спускать ноги – возраст же! и комплекция! надо быть осторожным! – уж теперь-то он за этим столиком статью напишет! Что будет, что будет – ух!
– Сначала пальцы тебе все перемажу, полпальца отгрыз себе опять! И это не предел, если ты засядешь строчить, – крикнула она из соседней комнаты.
Vassago на мгновение скуксился, но продолжил призывать к себе пергамент, перо и чернила, пристраивая к столу обалденно удобное для его спины креслице, которое минутой назад висело под потолком в ожидании своего часа Х («икс» или русское «хэ» трактует кто как хочет) …
***
Как Вы уже, наверное, поняли: у моей героини – Противоречивой – есть прототип. Как и у остальных героев. За ними стоят вполне реальные люди. Всё описываемые события происходили в действительности… но в виртуальной. Поясню.
Лет 20 назад в нашу жизнь ворвались книги про Гарри Поттера. Словно весь мир вдруг резко влюбился. Такое бывает. Наравне с этим были фанаты Толкиеновского мира, фанаты Тани Гроттер, Порри Гаттера и др. Все буквально болели магическим миром. И куда-то эту болезнь, эту влюблённость надо было реализовывать. И вот различные ребята стали создавать на просторах интернета сайты со школами магии. Там были кабинеты, там учились и обучали, много общались, играли в квиддич, драконбол и делали много чего другого.
Мне тоже была интересна эта виртуальная жизнь, но толком ни в одной школе я так и не прижилась. Зато отлично обосновалась в журнале «Гадкая Саламандра», писала статьи обо всех школах, в которых побывала и которыми заинтересовалась. Этот журнал до сих пор есть на просторах интернета, его можно найти без проблем. Но очень рекомендую обзавестись антивирусом. Мы строили его на «народ.ру». Где-то в 2013 году весь «народ» передали «Юкозу», все сайты обвесились рекламой, всё стало работать через пень колоду и больше мы не возвращались к журналу, закрыв его на громкой скандальной ноте. Теперь Касперский там видит вирусы.
Изначально в магическом мире РуНета, в частности, в Визардаре, я носила имя Гробыня Склепова (позаимствовано из книг про Таню Гроттер). Когда мне понадобилось писать «изобличающую» статью о Визардаре, я взяла другой ник, который вдруг удивительно прирос ко мне, ибо чётко передавал всю мою тогдашнюю жизнь и мышление – Противоречивая. Меня часто называли сокращённо Проти. Правда, мне это не сильно было по вкусу. Зато было удобно другим.
Vassago – тоже вполне реальный человек. И да, его никнейм всегда писался с маленькой буквы. Довольно удивительно и быстро мы с ним спелись и стали активничать в журнале, который на тот момент бросила его создательница Рита Скитер. Рита вообще, можно сказать, просто заложила основу, всё остальное поехало уже на vassago, а чуть позже – и на мне.
Кроме слаженности и общих интересов, у нас был и конфликт с ним, после которого мы с Лилией Батори и Вилиардом создали альтернативный журнал – Veritas (его адрес veritas.far.ru, к сожалению, на момент создания этой книги, он перестал работать, хотя умудрился очень долго просуществовать, два года назад мне удалось изъять из него некоторые статьи и доработать их). Этой ситуацией почему-то всем очень хотелось воспользоваться. Многие считали Гадкую Саламандру жёлтой газетой, и обрадовались, когда «самые талантливые журналистки» (по чести сказать, талантливы мы были только в страдании хренью, но никак не в журналистике) ушли оттуда, и хотели с нашей помощью нагадить ГС. Все знали о произошедшем конфликте. Но я бы не была Противоречивой, если бы меня можно было использовать против vassago.