Большинство ребят собрались и быстро оказались за дверью, Велес с Дианой и ещё парочка ребят задерживались. Но и они ушли, только Велес перед самой дверью обернувшись спросил:
– Вы ещё будете у нас вести этот предмет?
– Я не уверена в ответе, – улыбнулась Противоречивая, задумчиво потирая подбородок. – До свидания.
Дверь захлопнулась, и юная журналистка тире преподавательница, погружённая в свои мысли, осталась в тишине ждать следующий класс, которому нужно было рассказать про кикимор.
***
Перед Противоречивой, прямо на великолепном диване, закинув ноги на её офигенный и горячо любимый столик, сидел Вилиард. Вот вроде эльф, а ведёт себя как животное. Ноги на столик. На прекрасный столик. Эльф!
Не зря говорят: в семье не без урода. Этот представитель мало имел сходств со своими возвышенными и высокомерными собратьями, которые следовали жёсткому этикету. Они предпочитали не работать с ведьмами и магами, не говоря уж о том, чтобы каким-либо образом общаться с вампирами: эта вражда передается из поколения в поколение как священный обет. Вилиард разве что внешне походил на своих родичей, и, возможно, неуместным гонором, в остальном же вёл себя как человек и якшался с всякими сомнительными товарищами с Лысой горы, проворачивая мутные делишки. В том числе и с вампирами.
– Ну что, девчата, будем про vassago гадости писать? О том, что он устроил в гостевой редакции своей жёлтой газетёнки? Нужен полный разбор полётов и огромный скандал на передовице. «Vassago злобно машет метлой, прогоняя постоянных добрых друзей журнала!». «Vassago и Джим Вольтер – что связывает этих двух молодцев и почему главред со слюнями и соплями кидается защищать воришку?».
У Противоречивой от злости из ушей повалил пар. Недобрый знак. Определённо. Лилия Батори обеспокоенно перевела взгляд с эльфа на девушку. До неё донеслись слухи обо всём произошедшем, но эта тема ей была не интересна. Их журнал не должен превратиться в клоаку, как «Гадкая Саламандра», где все, кому не лень (читатели по большей части), устраивали склоки, заваливали редакцию письмами с заговорами и проклятиями на мучительную смерть. Некоторое время назад отношения Проти с vassago (главных заводил Гадкой Саламандры) дали большую трещину, из-за которой она, Лилия, и Противоречивая вместе и создали своё детище. Как бы противопоставив себя старому и привычному, желая создать уютный журнал без всего этого безобразия. Однако, из-за того же конфликта с мужем ожидать от подруги можно было что угодно. Могла бы и воспользоваться возможностью лишний раз совредничать и нарушить их миролюбивый мирок. Отомстить. Хотя.
Жуткая прямота, язык как помело, нежелание признавать любые авторитеты, полнейшее отсутствие какого-либо чувства субординации, она никогда и ни за что не будет лебезить перед кем-то, выслуживаться, подстраиваться. В этом была вся Противоречивая. Как она несколько лет проработала в Службе Безопасности Вечности с таким набором качеств одному Богу известно.
Хоть и помогал воздвигать редакцию их журнала «Veritas» Вилиард (да ладно, всю работу по строительству, отделке он взял на себя), но юной журналистке это не мешало периодически спускать на него всех собак. Вернее, собаку. С тремя головами. Называла его не иначе как «мой котёночек». Вонючего цербера котёночком. Просто – мяу.
– Ноги со стола убери, хмырь болотный! – раздражённо, с намёком на крайнее бешенство, выругалась Противоречивая. – Всего лишь очередная склока вокруг Гадкой Саламандры. Могу поспорить, что в который раз зачинщиками стали неадекватные посетители, а vassago просто прибегнул к крайним мерам. Не припомню ни единого раза, когда он на кого-либо нападал без веской причины.
Вилиард зажмурил глаза и сморщил нос, сделав вид, что оскорбился «хмырю болотному». В конце концов, он лесной! Лесной эльф, уж никак не болотный! Но ноги со столика убрал.
После всего, что произошло у этой самозабвенной знаменитой парочки, он был уверен, что ей захочется облить муженька последними помоями. Где-то просчитался, видимо. Ну, это ничего, это он исправит. Так или иначе, он с vassago поквитается за те скандальные статьи про его, Вилиарда, проекты. Главное – девчонку перетянуть на свою сторону и тот останется совсем один, против целого злобствующего магического мира. Да он уже сейчас фактически один, а задача Противоречивой – добить и vassago, и его жёлтый мерзкий журнал. Только она пока не знает об этой миссии. Он её ласково к ней направляет.
«Вот самоуверенный болван», – подумала девушка, в очередной раз ради поддержания формы обходя чужие блоки от подзеркаливания мыслей.
Эльф поднялся, подошёл к шкафчику, достал оттуда сосуд под названием «Омут памяти». В эту штуковину погружались воспоминания, чтобы потом иметь возможность их просмотреть заново без эмоций. Омут позволял находиться внутри самой сцены из прошлого, но стоять при этом как будто со стороны самого себя или того, кому эти воспоминания принадлежат. Это помогает понять, что же было пропущено на месте. Или узнать то, что видел другой.
Вилиард прикоснулся к виску, потянулся рукой к омуту, вытягивая нить воспоминаний. Стряхнул её прямо в чашу.
– Вот тебе моя память о происходящем, погляди, дорогая моя. Лично наблюдал. Твой муженёк не прав. Как всегда, тупое вяканье ни о чём. Поливание грязью хороших людей. Пора бы тебе напомнить, кто тебя поддержал в трудную минуту.
Противоречивая от этих слов скривилась, но в кои-то веки промолчала. Хоть Вилиард и участвовал тогда в их ссоре, но она сама совершила решающую глупость. Из-за этого vassago словно с цепи сорвался, называя её предательницей. Он ненавидел Вилиарда. Как дитя малое и обиженное, которое старше её самой в два с лишним раза, он разорвал с ней общение, даже упомянув в ГС мельком этот инцидент под влиянием злобы и обиды. Журналистка вздохнула и махнула рукой:
– Ладно, посмотрю.
Эльф разулыбался. Главное, чтобы поглядела, а там уже и решено. На этот раз vassago не отвертится. Он не прав. Как и всегда. Вилиард раскланялся и направился в сторону дверей редакции.
– Приятного просмотра, дамы! До выпуска нового номера! Уже предвкушаю…
Синхронно редакторши запустили в него кедой и туфлёй. Похоже, что авторитетов не только Проти не признавала. Прекрасно зная характер ведьм, Вилиард махнул рукой, и обувь, не долетев, шлёпнулась на пол, а он скоренько нырнул в спасительный проём, пока Лилия не запустила в него своим метким и плохо снимаемым сглазом или Противоречивая не нанесла мощный удар боевой магии, которыми так славилась.
Лилия повернулась к Противоречивой с хмурым видом:
– Ты ведь уже видела воспоминания Тома, что на стенде заявку оставлял на освещение деятельности Гадкой Саламандры, и действий vassago в частности? Сама же и пересказывала мне.
– Да, видела. Просто хотела, чтобы этот дуралей отстал и ноги, наконец, со стола убрал. А ещё лучше – сам убрался. Что бы там ни произошло, склочничать против пусть почти и бывшего, но мужа, я не буду. И сколько бы мне ни был обидны его поступки в последнее время, но, на мой взгляд, в том бардаке в гостевой журнала он был прав. Пришли на чужую территорию, стали нападать на гостя редакции. На одного человека десять разъярённых правдолюбцев магов-недоучек, науськанных своим директором-лохотронщиком. "Как вам не стыдно", да "нам вас жаль" – вот и весь их словарный запас. Знавала я таких «хороших» людей. Я бы и сама их всех поганой метлой прогнала и материлась бы ещё хлеще, чем муж. Слава всем дохлым богам, vassago никогда не стеснялся показаться плохим. За что вечно и огребает.
– Я так понимаю, что писать мы об этом не будем? – спросила Лилия у подруги, а дождавшись кивка, добавила, радостно прищёлкнув пальцами, – Ну и чудненько.
От её щелчка на девушек внезапно посыпались маленькие конфетки-шипучки, больно ударяя то по носу, то по глазу. Пришлось срочно отменять неосторожное волшебство. Хотя к неуклюжести чаще вторая журналистка была склонна.
***
Противоречивая сидела на скамеечке в парке родного города. Наслаждалась высоченными деревьями, одурманивающе пахнущими кустами и цветами. И при этом старательно ожидала какого-то сигнала свыше. Она чуяла, что грядут перемены в её жизни, и очень кардинальные. Само ощущение внутри напоминало нечто… Что-то вроде свободной птицы, готовой внезапно упорхнуть в дальние дали, где никто из знакомых уже ей никогда не встретится. Она испытывала пьянящее чувство многообещающей свободы и ждала знака. Только вот он всё никак не желал себя проявить. Поэтому девушка вертела головой, разглядывая прогуливающихся мимо неё граждан. Наблюдала. Не вытерпев, она встала и пошла прогуляться по аллее вместе с ними. Шла так, словно не прочь была взлететь без летательного волшебного инструмента – едва касаясь тротуара ногами. И тут небо, весь день активно демонстрирующее свою хмурость, вдруг решило излить всю накопившуюся печаль вниз. Часть прохожих как по команде раскрыла тёмные невзрачные зонты, другая поспешила укрыться под ветвями деревьев. Журналистка счастливо заулыбалась, раскинула руки в стороны и подставила лицо дождю. Вот он – знак! Свыше! И в этот, особо одухотворённый момент наиболее огромная капля вдруг влепилась ей прямёхонько в открытый глаз. Ведьмочка вздрогнула, выругалась и резво телепортировалась на полянку у Академии Огненного Дракона. Сухую и без дождевую. На другом конце света. Свобода, пожалуй, подождёт до следующего приступа вдохновения.
Однако здесь было куда как прохладнее. Закутавшись в длинный шелковый плащ, девушка отправилась по направлению к небольшой недавно отреставрированной крепости. У входа ее уже ждала Лилия Батори, потомственная ведьма и вампирша, обращённая самим Владом Цепешем в целях создания семьи. Однако, называла себя его племянницей. Видать, полюбовные взаимоотношения не сложились из-за темпераментов. Всё-таки этот древний вампир малость меланхоличное существо: всё в гробике полёживает, пока весь продвинутый мир давно и днем, и ночью обустраивает свой быт.
– Здравствуй, Лили. Бог знает, когда ты в последний раз заглядывала в редакцию. Надеюсь, Константин тебя хотя бы отпустит сделать следующий номер?
– Привет – привет. Проходи. Константин, отпустит, куда денется? – Лилия улыбнулась в ответ.
– Он просил навестить вас более официальным образом, так сказать, проведать и проверить, и написать статью в журнале. Как я вижу, помещения прекрасно отреставрировали. Кто колдовал над этим?
– Работу над замком провели Remea и Константин.
– Ну, что из нового покажешь? Я вижу, что герб новый появился, гимн тоже изменился?
– Да. Правда, я так надеюсь, что герб будет отредактирован. Ну, или, проще говоря, его немного поменяют.
– Кстати отметить, его надо бы сделать ближе к тому оформлению, что сделано сейчас, а то он словно теряется на фоне и проигрывает. Кто сейчас им занимается?
– Всеми работами по переработке у нас сейчас занимается наш ректор.
Противоречивая прихватила со стены рядом с дверями парочку анкет и молча сделала вывод, что пока что у них сохранён прошлый образец. Тем временем, любопытную девицу понесла нелёгкая в корпус с кабинетами.
– Хотелось бы провести этакую проверочку по вашим кабинетам. Ну, ты же знаешь мою страсть по проверке на плешивость. Жалобы имеются? Подозрения?
Лилия еле успела распахнуть двери, чтобы Проти не врезалась в них, вместе со своим рвением.
– Жалобы? Нет. Я бы, конечно, хотела их как-то упорядочить, но оставить оформление и дизайн, используемые самими преподавателями. Вот, например, у миссис Саар и Эль Демони, в кабинетах есть возможность сдавать домашки, когда они отсутствуют на месте.
Противоречивая все-таки зацепила плечом косяк, но не обратила на это внимания: синяком больше, синяком меньше. Ерунда, право слово.
– Да, упорядочение – это святое. Это обязательно! Но и дизайн! Некоторые кабинеты нежно и очень аккуратно обставлены, некоторые не совсем и их стоило бы доработать, – девушка наклонилась к уху Лилии и стала быстро шептать, чтобы преподаватели не услышали ее обычно громкого голоса. – Я вот лично сейчас могу сказать, что пара преподавателей не совсем чиста на руку.
Лилия сильно напряглась, узнавшая имена, собралась уже бежать и устраивать разборки. Но подруга удержала её за руку и повела на кухню, расположение которой уже знала после недавнего неофициального приглашения.
– Размазанный по стене крем ещё не убрали? Вчера весело время провели. У вас ведь выпускница первая появилась? Как отметили, не считая стряпанья торта? А то я быстро убежала.
– Пока еще не отмечали, у нас бал намечен на выходные, скорее всего. Пока идут лекции, к тому же, Хезер у нас преподает, вот и думаем, когда будем свободнее, так празднество и устроим.
Проти прочавкала остатками торта, который обнаружила в самой опасной близости со своим длинным носом:
– Я заметила, вы отстроили Учебный корпус – там хоть какие будут функции? Как всё функционирует?
– Нет, он не работает. Это только стены. Над ним пока трудимся и, думаю, что в самые ближайшие сроки, мы официально его откроем.
– А что там будет?
– Там будут кабинеты преподавателей. Лекции выложим на общий обзор, и конечно, кабинеты и аудитории для лекций в режиме реального времени и практических заданий. Там же будут проводиться экзамены, экстернат.
– Как это прекрасно, давненько пора было его обустроить. Поведай-ка мне, как же так у вас сложилось, что всего на двух факультетах учатся ученики?
– У нас зачисление идет по желанию. Видимо они самые популярные, – вампирша расхохоталась своим неподражаемым смехом. – Я вообще хочу предложить сократить количество факультетов, и сделать свободную зону.
– А я всегда выдвигала идею о том, что факультеты не нужны… это издержки прошлого века, когда люди группируются в небольшие (или большие) группировки и начинают противостоять другой группе людей. Хотя, неизбежно при отсутствии групп будет принцип «каждый за себя», что тоже не всегда приятно.
– А как же быть без гонки факультетов? Исчезнет цель и азарт. Все будут просто учиться. А так, у ребят есть стимул. Вместе взять кубок, стать лучшим студентом.
– Ну, лучшим студентом можно стать и без факультетов.
– Можно. Но не так приятно.
Журналистка не стала спорить, так как уже отвлеклась на другую тему, увидев последний номер школьного журнала на соседнем столе, весь обляпанный и захватанный:
– Вижу, есть четвертый выпуск? – пробежала взглядом по страницам. – Константин взял на себя эту ответственность? Раньше ведь была какая-то девушка в главных редакторах…
– К сожалению, она нас покинула. И ректор теперь сам занимается журналом. Может быть, если мы сможем авторизовать его, то я буду помогать Константину.
Противоречивая задумалась над куском торта, поглядела в пустую чашку и, вздыхая, спросила:
– Что еще новенького произошло или планируется у вас?
– Ойй… как же много всего еще намечается. В первую очередь, вспоминая неприятный инцидент с журналом, хотим усовершенствовать его и ограничить доступ. Создадим отдельных гостиные, города и РПГ корпуса. Кроме того, у нас уже несколько семестров практикуются лекции в режиме реального времени. Сначала они были пробные, а потом мы решили сделать преподавание только в реальном времени, но, многие преподаватели не располагают таким количеством свободного времени, поэтому у нас происходит некое разделение.
В этот момент на кухню зашел сам Константин, облаченный в джинсы и футболку от Валенто Рвани. Противоречивая, забавно мерцая своим носом с маленькой капелькой крема на самом кончике, в предвкушении воскликнула:
– Ничто не вечно под луной, каждый хочет кушать! Приветствую, Константин! У меня к тебе есть уточняющие вопросы!
Лилия, мгновенно придумала административные дела и убежала, цокая каблучками. Попросту смылась от подруги, обладающей удивительной способностью вытягивать даже самые потаённые секреты.
Ректор поприветствовал девушку и спросил, что её интересует.
– Что вообще нового намереваетесь делать и что уже удаётся осуществлять на данный момент, что хотелось бы просто исправить?
– Пока особо наполеоновских целей мы не ставим. Сначала просто «расчесать одной расческой» все помещения, всё-таки не всегда хорошо возвращаться в прошлое – я по поводу ремонта. Также думаем все-таки осуществить идею с Драгонвилем, развивать банковскую систему на территории Академии, открыть всякие магазины и места для отдыха. В будущем нам хотелось бы полностью автоматизировать Академию, но это именно в будущем. Пока и так жить можно, но лучше, конечно, с автоматизированным процессом обучения. Есть еще некоторые планы, но пока что это секрет.
Девушка недовольно заворчала:
– Да что это вы с Лилией такие неразговорчивые при обсуждении целей и прочего… а что скажешь насчет школы магии Октезион – по дизайну похожая на вашу академию?
– Эта школа магии, которую мы хотели построить при Академии. Но потом решили, что надо развиваться не вширь, а вглубь, и потому пока идею школы отложили на потом.
– Ясно, спасибо, Константин за беседу.
Противоречивая положила себе ещё кусок торта, хмурым взглядом провожая спину удаляющегося ректора. Попыталась подзеркалить. Блокировка мыслей стояла мощная. С вывешенной табличкой, на которой каллиграфическим почерком было выведено: «от всяких любопытных девиц и тэ дэ».
– Зачем звали? Не понятно… Зато торт вкусный!
***
Лилия Батори вошла в редакцию и увидела там Противоречивую, которая сидела перед огромным зеркалом и, нажав на кончик носа, пальцем оттягивала его кверху, как будто увидела внутри своих ноздрей нечто воистину удивительное и доселе невиданное. Лилия фыркнула:
– Выковыряла самые доступные козявки и ищешь чем бы там ещё поживиться?
Противоречивая очень задумчивым голосом протянула:
– Сейчас выглядела в своем носу волосья… на шерсть похожи…
– Обшерстяешься ты! И начинаешь с носа. А что, зима скоро, – безумно захохотала вампирша, устраиваясь с удобствами за ближайшим столом в любимом кресле.
– Кстати о зиме. У нас очередная тема на носу для радиоэфира, – напомнила о работе Противоречивая, всё так же медленно растягивая слова, пытаясь подцепить волос, чтобы его выдрать. Ради эксперимента. Для чего-то ж они там растут?
– Да? И о чем же? А я себе шубу купила… Точнее, Костя купил, но он еще об этом не знает, – похмыкала Лилия, подключая микрофоны и занимая место напротив своего.
Противоречивая дёрнула волосинку, от испуга подскочила и заверещала от боли. Разозлившись на саму себя, она движением руки быстро заставила зеркало исчезнуть из помещения, уселась за свой микрофон и, не зная, что бы еще такого учудить, заорала в него:
– Раз, два! Проверка слуха! Раз-раз! Итак, в эфире "Сплетни и Бредни" и с вами мы: самые чокнутные, засплетневые и забредневые…
Лилия перехватила побыстрее микрофон и, тщательно вытерев его от слюней, поставила обратно на стол:
– Итак, наша любимая Проти поведала о том, что новая тема для сплетен и бреден появилась.
– Ко мне поступили интересные сведения, что наш vassago дорогой отправился в отпуск. В горы. Так сказать, покататься на лыжах, остудиться от невыносимой жары и пыли Москвы! – девушка довольно расцвела улыбкой. – Шикарно! И даже там он не смог устоять перед…
–… Искушением кому-то промыть мозги! – добавила Лилия, жизнерадостно качая головой.
– Да-да, мозги-то он попытался попромывать, только ему после этого попромывали зад пинательным рефлексом, – Противоречивая аж хрюкнула от удовольствия. – Но! Всё по порядку!
– Ну-ка, ну-ка… Неужели, он там встретил Йети? Предложил чай и далее всё по плану?
Противоречивая возмутилась:
– Не лезь вперед Протьки в пекло! Всё по порядку! Итак, наш любимый уцененный vassago отправился в горы, покататься на лыжах. Взял лыжу, взял вторую, взял палку-отснегооттолкалку, взял вторую такую же. А там в этих горах, он блудился в трёх ёлках! Он всё не мог понять, кто это впереди него бежит на лыжах и чьи следы у него прямо под ногами! Откуда ему было знать, что это он круги наворачивал вокруг ёлок!
Ведьма открыла свой магбук, который истошно заорал голосом Мэтью Беллами «I belong to you» и что-то прочитала с экрана:
– Кхе-кхе… Опа! – подняла она на Проти глаза. – А ты продолжение истории знаешь? Мне тут друг из гор написал… Видно, что про нашего vassago речь идёт!
– Разумеется, я знаю продолжение! И даже знаю неблагополучную оконцовку для кое-чьей задницы! Но, может быть, твой друг знает уж совсем тончайшие подробности??
– Вот именно: он знает! Пишет, что на днях к нему забрёл какой-то чувак на лыжах. Да не просто забрёл, а нагло въехал ему в зад… в спину, то есть.
– Так-так и что же там случилось далее? – живо заинтересовалась подробностями Противоречивая.
Лилия в ответ лишь ухмыльнулась:
– Что, что… Когда он вытащил Ваську из сугроба, куда машинально пнул, он уже синий был.
– Так что, выходит, Ваську глюкнуло, что он Йети встретил? Маразм крепчал?
– Нет, – нетерпеливо ткнула Противоречивую в бок. – Это Йети мне и пишет!
Девушка хрюкнула только уже, будучи недовольной от грубого обращения, и окончательно охренела от подробностей:
– Я, конечно, подозревала, что ты дама общительная, но что ты еще и общаешься с высокообразованными Йети, которые письма писать умеют, я впервые слышу!
– Не просто письма, а электронные! Ты что, думаешь, прогресс туда не дошел? Чем же снежные люди плохи? А? Я вот хотела всю их семью к нам пригласить на эфир, а ты! Ууу! Профессор Нечистологии, называется, – обиделась Лилия.
– А Йети к тебе приставал? – с хитренькой мордахой подкатила Проти к подруге.
– Он что, самоубийца что ли? Ты видела его женщину? Побьёт так, что о любых рыжих ведьмах на век забудет.
– Тоже верно… Ладно, это все не имеет значения! Сейчас важно то, что Васька впервые в жизни накололся с вымораживанием мозга другим… эээ… личностям! Вот, видимо, когда Йети его достал синенького из сугроба, он потащил его прямо к себе в пещерку… хммм… отпаивать чаем! В итоге нашего vassago чай не проканал… как он утверждает. Чай не верно заваренный, отчего вкус испорчен напрочь. Неправильные условия хранения, то сё…
– Ооо… Чай! Какой у него чай, – всхлипнула вампирша, уткнувшись в монитор. – Он не просто напился чаю, его торкнуло.
В этот момент Лилия повернула монитор с презабавнейшим фото к Противоречивой. На фото был изображен ошалевший от счастья vassago в обнимку со снежной бабой… транссексуалкой.
Противоречивая от увиденного подавилась воздухом (мысленно готовясь к официальному разводу):
– И вот примерно где-то в эти часы он начал парить мозги Йети! Сначала объяснял, почему тот неверно заваривал чай, и что баба – транссексуалка у него кривая и неправильная!
– Да ну? А Йети пишет, что vassago этой бабе отвешивал изысканные комплименты и предлагал ей поехать с ним в дальние края, прихватив прекрасного чаю с собой!
– Все они мужики двуличные – нам говорят одно, комплименты отвешивают, а в компании среди своих так и прет, так и прет самое интересное мнение их о нас…
– Вот-вот. Все они… Эх… Так ты не в курсе, но под конец, он вообще предложил ей выйти за него замуж?
Противоречивая за неимением ничего другого подходящего промолчала, озадаченно теребя мочку уха:
– Не у меня одной брачный период начался. Я вот всякие звуки издаю: мяукаю да хрюкаю. Интересно, а какие звуки vassago издаёт, когда у него брачный период? Монотонное завывание на тему «выходи за меня замуж – я тебе все мозги вынесууу»?
Лилия зашлась в полуистеричном хохоте:
– У меня вот точно брачный период. Но вроде я ничего такого не издаю. А Вася… Хм, – представила себе несчастную снежную бабу.
Противоречивая в ответ лишь поковыряла в носу большим пальцем ноги. Вампирша изумилась, вытаращив глаза до невероятных размеров:
– Ты пошла в школу акробатов?
– Это вынужденно. Вроде как ковырять прилюдно в носу рукой жутко не прилично уже. Не оригинально, знаешь ли. Люди не понимают подобных жестов не только в приличном обществе, но и среди алкоголиков бездомных. Там ещё более интеллигентные граждане попадаются, чем может представить себе всё высшее общество Англии.
– Ну да, ну да, – Лилия скептически огляделась. – Это точно.
И, покосившись на Проти, которая изогнувшись буквой «зю» чесала ухо, девушка тихонько, мелкими шажками, переместилась к выходу и сбежала, вспомнив о внезапных неотложных делах.
***
Прогуливался у редакции. Подумал – может зайти? Настроить, починить, сломать чего и … повеселить.
Сразу заходить не стал. Для начала просунул голову в щель между дверью и косяком. Аккуратно и медленно. Во избежание. Вдруг в плохом настроении. Не заметили. И даже не шевельнулись в направления движения воздуха. Что-то быстро строчили перьями на бумажках.
Решил, что надо их отвлечь. От дела. Зашел в кабинет двух редакторш. Не обратили внимания. Продолжали строчить. У Лилии чернилами был измазан весь нос. Будто не пером писала, а… им самым, да. У Протьки очки (от Крути Охренительного, крутые очочки делает, модные, как у бабушек) сползли даже дальше кончика ее длинной любопытной хлюпалки. И оказались где-то под ней. Грозя упасть на пол в любую минуту.
Собрался сказать что-нибудь веское. Значительное. По поводу их вида. Уже раскрыл было рот, чтобы съязвить. Но синхронным движением обе запустили в меня по баночке чернил. Не поймал ни одной.
Заставили писать статью. "Слово главного редактора" называется. Повышение, однако. Не претендовал на подобное никогда. Полчаса сидел и думал. Определился, что точно необходимо что-нибудь забавное, насыщенное. Внушительное. Да! Ничего конкретного придумать не смог.
Тихонько. Не вслух. Начал ругать двух редакторш, на чем свет стоит. Перед глазом угрожающе замаячило перо. Острым концом направленное мне прямо в зрачок. Кто бы мог подумать, что эта совершенно бестолковая на вид девица умеет читать мысли. Перо, а вместе с ним и его острый кончик, опасно придвинулось ближе. Эта Протька сказала, что все мои мысли написаны на моем добродушном и святом лице. Подошел к зеркалу. Проверил. Вроде ничего такого не обнаружил. Враки. Зато хотя бы перо от глаза убрали. Что радует. Заняли его делом. По прямому назначению использовали. Писательско-журнастко… писательско-журналиско… эээ, как-то так.
Сообразил заглянуть, что конкретно они там в срочном порядке катают. Может архиважное что-то? Подошел сзади. У Протьки на столе уже была готовая статья о магловских фильмах. Взял почитать. Мозг сломался от дикого напряга уже на первых трех абзацах. Слишком сильно написано. Даже для неё. Дальше читать не стал. Где-то у ее локтя волочился пергамент с обзором Академии Огненного Дракона. Выхватить не удалось. Третьей статьей, которой на данный момент она занималась, оказалась лекция по Нечистологии. Ну, с ней всё понятно. И с её больной головой тоже. Мало ей школы было, преподавания на эту тему, теперь вот статьи об этом пишет. В журнал! Да кому интересно читать об этом? Надо на потребу читателям писать. Испортят журнал ерундой всякой. Привыкли к манере vassago «что хочу, то и пишу».
Приблизился к Батори. Стал смотреть, что пишет она. Увидел перед ней статью про подарок. Жутко взволновался. Вытащил несколько листков. Ожидал увидеть что-то совершенно потрясающее… Разочаровался. Подарок был не мне. Да и так себе. Подарочек-то. Попытался заглянуть под ее нос. Посмотреть, что за статью она пишет сейчас. Не получилось. Сопелку от бумаги оторвать не удалось. Выудил тканевый платочек. Послюнявил. Чуток потёр шмыгалку. Не заметила. Потёр сильнее – чернила совершенно не желали оттираться. Не заметила. Надавил еще сильней. Получил локтем в живот. Хотел как лучше, а получил как всегда. Как всегда.
Вернулся к Протьке. Забрал очки. Визжала и подпрыгивала. Пока я, задрав руки вверх, протирал их мягкой салфеточкой. Сам не проконтролируешь, будет годами с замызганными ходить. И это с брендовыми-то. Стыдобища. Посадил очки обратно на её шнобель. Мигом уселась и спокойно продолжила писать. Ни слова благодарности…
Поправил за плечи, чтобы ровнее сидели. Попытался подвинуть стулья, на которых сидели в метре от стола. Чтобы спину не портили. Осанку берегли. Молчание. Безнадежное дело. Похоже, что они обе малость того. Одурели. От своей работы. Подумал: «Господи, куда я попал…» и вырулил из редакции, получив в спину еще баночку чернил. Кто кинул? Когда я обернулся проверить строгим взором неудавшегося папашки, обе увлечённо смотрели в свою писанину. Пару минут сурово взирал из дверного проёма на двух девчонок. Мысленно махнул на них рукой и отправился. По своим делам. А статью пусть сами пишут.
***
Лилия и Паулина сидели в редакции около старинного и жутко дорогого столика (подкуп одного высокопоставленного чиновника ранга Бессмертника Кощеева), и, чинно-мирно, оттопыривая мизинцы в сторону, пили мандариновый чай с листьями смородины. Чаёвничали. Сплетничали.
– А ты слышала, что Проти сожгла волшебные бани на Лысой горе? – лениво протянула вампирша.
Паулина подавилась чаем и сделала страшные глаза, выпучила, если проще говоря:
– Так это была она?! Ну, надо же! Как она умудрилась-то? Опять, небось, баловалась со спичками? Эх, говорила я ей, что спички Противоречивой не игрушки, но кто же меня слушает! Все же и так умные…
– Если бы спички… Она зачем-то приволокла с собой в бани ведро бензина. Говорит, – протянула руку за печеньем. – Что, просто домой его несла… Так вот, она решила подбавить парку… И перепутала ведра…
– Ну да, и, разумеется, все само собой загорелось… Сколько она разрушений принесла… Вон и микрофон после каждого эфира еле работает! Кстати, а где она сама сейчас? Небось, опять сеет смуту и хаос в народе?
– Ой, собиралась к кому-то на свадьбу… Страшно представить, что там буудет… – Лилия притворно закатила глаза.
Паулина с ужасом во взгляде отхлебнула чай и продолжила сплетничать:
– Со свадьбами всегда какая-нибудь история выходит… – вспомнила прошлый эфир. – Думаю, Атлантида после визита нашей Противоречивой и потонула. Хотя, вроде возраст не тот. Или у неё секрет молодости какой в наличии имеет место быть? А в качестве кого она на свадьбе будет? Не тамада ли случайно?
– Вроде нет, и не невеста… А Атлантида, – скромно уткнулась в свои ноготки с идеальным маникюром, – после меня потонула, секретик молодости у меня имеется… а еще, она тут постоянно калечится, надо бы все острые предметы из редакции унести.
Очки у Паулины поползли куда-то вниз, и она поспешила их поправить.
– Ладно. Надо будет потом этим заняться. Я ее на днях видела в редакции одного журнала, на нее шкафчик главного редактора упал. Знаешь, сколько было шума и взаимных упреков? Но наша Проти, конечно, всех сделала и под конец ссоры случаайно пнула шкафчик ногой…