Приключения в Коктебеле

– Леванюк, а хто это? – промямлил служака.

– Возьми телефон или пропусти, по–хорошему пока прошу, – взорвался Мишка, демонстрируя свирепое выражение лица с раздувающимися ноздрями.

– Уважаемый, проходите, шо ж сразу не сказали, шо вы от НЕГО.

Мы ворвались в святая святых под благоговейное молчание толпы. Самуила Яковлевича, похоже, здесь знали многие. Я к окошку. Так и так. Обокрали. Оттуда:

– Два фотооооо,– помните, как в «Камеди Вумен» учили в паспортном столе отвечать: «Здрааааасьтеее». Мерзким гнусавым голосом. Чтоб отбросило посетителя от окна. Я, воробей стреляный, выстояла. Нет, говорю, откуда? Барби с сиреневыми тенями и ярко – розовой помадой на губищах, словно призрак 90 –х, посоветовала мне отвалиться от окна немедленно. Я в слезах, вылетела пробкой из–под шампанского, в холл. Любимая фраза бывшего свёкра тогда вспомнилась. Когда, по мнению не состоявшегося родственника, я была не достойна его сына, должна была вылетать из их жизни с такой же скоростью. Что было – то было. Миша ждал, непринуждённо беседуя с «жердью» Леванюком, тот ржал над какими – то нелепыми шутками во все свои двадцать девять зубов.

– Фотки надо, денег нет, хелп, гипс снимают, клиент уезжает!

– А, фотки, а як же ш, конэшно! – понял мой шифр из слов Леванюк.

– Блин горелый, ой, простите, денег – то мы и не взяли!– Мишка хлопнул рукой себя по макушке, в другой момент это выглядело бы забавно.

– Так то ж не так дороГо, шас дам пару гривен,– наш новый друг суетливо стал рыться в карманах. Ссыпал мне всю мелочь. Потом лично вывел на улицу. Провёл через толпу изнывающих на жаре очередников и по секрету подсказал, как найти частного фотографа:

– Из ваших, – Леванюк сообщил почему–то эту странную информацию на ухо. Ну, из наших так из наших. Я кмс по лёгкой атлетике. Но так быстро я не бегала на соревнованиях. Жаль никто не засекал время, возможно мой результат засветился бы в книге Рекордов Гиннесса. Из скрытых резервуаров организма открылось волчье чутье и пеленгация объектов по шторам в окнах, сканирование домов насквозь. Шучу я, конечно, но нашла фотографа–домушника минуты за три. Симпатичный старичок из масонской ложи, аккуратный, с нарукавниками на локтях, выглядел забавно. Зачесанные три волосины назад, как у Трампа, придавали его имиджу статусности. Сориентировалась. Кинула «Шалом». Понятливый фотограф сделал мне молниеносно и отменно, как и обещал, фото, с запасом. Пять штук. За счет фирмы. Для своих. Заветный документ, заменяющий паспорт, был сделан минуты за две, двух свидетелей я показывала в виде паспортов. По взмаху руки все того же Леванюка, Барби поняла, что он их видел лично.

Черный джип влетел на территорию аэропорта с визгом шин, Коля всю дорогу кому–то звонил, по тону я поняла, барышням. Эх, дамский угодник Николай. Все происходящее было как в хорошем фильме, где продюсер вложился и в режиссёра, и в сценариста, да и на массовку и эпизоды не поскупился. Дверцу с моей стороны уже открывали какие – то люди в белых рубашках. Человек в ладно скроенном черном костюме открывал багажник Колиной машины и доставал мой чемодан. Белые воротнички погрузили чемодан и сумку на тележки. Коля и Миша с двух сторон обняли меня. Это было так трогательно. Меня раздирали изнутри истерика, слезы и чувство благодарности бесконечной к этим людям. Я нашла в словарном запасе самую неуместную фразу для этой ситуации:

– А кто такой Самуил Яковлевич – то? – что стар, что мал, ржали как кони, после моего вопроса.

–Ты чего, сказки Маршака что – ли не читала? – Миша держался за живот со смеху.

– Да, Миха, ты по ходу зачитывался ими в детстве, – раскрасневшийся Николай смахнул слезу–смешинку.

И тут меня, недоумевающую, схватили под руки и понесли, будто перо из подушки, с ветерком, какие–то люди в форме. Сквозь зеленый коридор, таможенников. В окошко сунули за меня мой новый документ. Не помню, как прошла досмотр, и досматривали меня или нет. Все как в бреду. Очнулась в Бизнес – классе, что не соответствовало заявленным билетам. Принесла стюардесса с ангельским лицом на выбор с подноса несколько напитков горячительных, выбрала ближайший ко мне. Махнула неплохого виски бокальчик. И размазалась по удобному креслу.