Милана
Сильный промозглый ветер, несмотря на июль, продувал лёгкую курточку девушки. Зубы уже начинали постукивать от холода, а пальцы дрожащих рук отказывались гнуться и попадать по клавиатуре смартфона. Она всегда мерзла, даже летом.
– Да что же это такое?! – выругалась Мила и в очередной раз промахнулась мимо нужной буквы.
Люди сновали взад и вперёд по железнодорожной платформе. Кто-то тащил за собой следом объемные сумки на колесиках, кто-то обходился объемной ручной кладью, некоторые таранили на плечах клетчатые баулы, такие нередко можно увидеть у каких-нибудь вьетнамцев на рынке. Её же скромный багаж умещался в маленький кожаный рюкзачок в виде чёрного кролика с нереально длинными ушами.
– Девушка, Ваш паспорт, пожалуйста!
Скомандовал проводник, когда очередь посадки в вагон дошла до неё. Милана ничего не ответила, лишь протянула невысокому парню с пухленькими щеками свои документы, и, дождавшись, когда он назовёт номер вагона и место, сцапала красную книжечку и юркнула внутрь поезда.
– Тепло.
Прошипела девушка, опускаясь на свое сиденье и пристраивая ноги на радиатор. Всего три часа, и она будет на месте.
Угнездившись удобнее, и воткнув один наушник, второй обычно не надевался из-за соображений контроля окружающей обстановки, она только было натянула капюшон по самый нос, полностью утрамбовав в него свои длинные белые волосы, откинула голову на спинку сиденья и прикрыла глаза, как звонкий девичий голос прозвучал прямо над головой.
– Простите, а можно мне к окну? – пропела девица, слегка ткнув пальцев в плечо той, что уже там сидела.
Милана недовольно приоткрыла один глаз, покосившись на её руку, маникюр на которой был, нужно признать, очень даже ничего.
– У меня место у окна.
Она подсунула под нос девушке свой телефон с развернутым на весь экран электронным билетом, и кивком указала на табличку с указанием мест.
– Ну, давай, ладно.
Неохотно согласилась Мила. Уж очень не хотелось покидать место у батареи.
– Спасибо! – улыбнулась девушка, протискиваясь мимо коленей к окну.
Милана показала язык своей спутнице. Эта девица каждый раз как в первый издевается и двигается к окну. Они знают друг друга уже два года, и с первой встречи Ника вытворяет один и тот же «номер».
– Значит, вместе выходить будем, – поправляя очки, протянула Вероника.
– Ты домой как обычно?
– Ага. Мил, у меня же каникулы.
Девушка, наконец-то угнездилась и перестала шуршать своими пакетами,
– Я забыла. Ты до сих пор учишься в Московском университете? – произнесла блондинка, поезд медленно тронулся, а спать уже и не хотелось.
– Мил, ты же знаешь, что я давно мечтала об этом.
– Там здорово, согласна. Не разочаровалась в переезде в столицу?
– Пока что нет, но я скучаю по дому.
Насколько Мила раздраженно относилась к ярым любителям жизни в глуши, настолько ей нравилось общаться с Вероникой, которая совсем недавно перебралась в Москву. Одновременно посмотрели в окно. Одна с безразличием, другая с печалью. Их обеих ждал когда-то родной одинокий город.
Своей жизнью вне
… Я узнала. Он совсем не изменился, если только слегка набрал вес. Но это наоборот придавало серьезности. Род деятельности не изменил. До сих пор кольца нет, а ведь доказывал, что женится на своей пассии. Зато серебряный браслет еще как на месте.
– Привет!
Парень переводил взгляд с меня на Василину. Изумленный на неё и безразличный с каплей презрения на меня.
– Здравствуй, Паша.
– Неожиданная встреча. Разве у тебя здесь кто-то есть?
– Скорее наоборот.
– В каком смысле? Я на работе, кругом камеры. – Холод с ноткой неприязни.
– Тем лучше. Ищем мы одну «дурочку».
– Ера, – Удивительно, что помнит имя. – Через полчаса на въезде в лес.
Странный диалог и странная встреча. Мы молча развернулись, сели обратно в автомобиль, также молча проехали до указанного места. Первой не выдержала Василина.
– Ер, это Паха?
– Ты же видела. – Положила руки на руль и закрыла глаза.
– Знала, что он здесь будет?
– Нет.
– А он точно придёт? Может лучше домой? И чёрт бы с уродом.
– Вася, пойдём, перекурим.
Я вышла из автомобиля, села на крышку капота и прикурила сигарету. В голове завертелись воспоминания. Случайное знакомство, которое переросло в роман. Яркий, страстный, но быстротечный. Результатом оказалось, что Павел на грани бракосочетания с совсем другой девушкой. Расставание вышло не особо приятным, но запоминающимся. Я рассчитывала никогда больше не встречать бывшего возлюбленного, а судьба распорядилась по-своему. За последние полгода это уже второй мужчина из моего прошлого. Кроме того, они оба косвенно связаны с Ульяной – личным врагом Василины.
– Ера, ты, что там надумала себе уже?
Я подняла взгляд на Ваську. Образ Павла, маячивший на границе памяти, улетучился сквозь сигаретный дым.
– Нет, Вась, всё в порядке.
– Ты же не будешь его возвращать, правда?
– Конечно, нет! Пусть господин Суворов продолжает жить своей жизнью вне меня.
Васёна положительно кивнула и села обратно в салон «Гранты». В отличие от сумбурной меня подруга всегда была рациональной, правильной, доброй и с чёткими планами. Всё это касалось любого вопроса кроме темы о Тимуре Баеве. Здесь в Ваську вселялся дьявол. Только теперь его нужно усмирить. Ульяна пропала, а в другом мире у неё наоборот силы больше, раз так жестко смогла прийти в сон.
Молчание. Нам обеим нечего сказать. Прошлое появляется как из рукава фокусника, а мы пытаемся отмахиваться. Вовремя поняла, что могу углубиться в не только воспоминания, но и причинно-следственные связи, потому включила радио и крутила головой.
Ровно через полчаса на дороге показалась знакомая фигура. Он до сих пор не получил водительское удостоверение и тем более не купил автомобиль. Мы с подругой снова оказались на улице. Васька скрестила руки на груди, которая, кстати, у неё пятого размера, а я устроилась на капоте авто. Павел встал напротив, прикуривая сигарету. Мятный аромат сразу же дошёл до нас. Вот насколько не меняются вкусы у человека.
– Зачем вы приехали? – вопрос адресовался к Васёне. На меня он не смотрел.
– У тебя здесь один урод пропал, – выпалила подруга, а потом спохватилась и поправила саму себя.
– Девушка Ульяна Даринова.
– А тебе какое дело?
– Пах, нам нужно её найти.
– Вы в своём уме?
– Мы похожи на твоих подопечных?
– Ты, – он посмотрел на меня. – Да.
– Успокойся, Ермила, – Васька даже рукой заслонила меня. – Паша, мы с ней знакомы и должны найти. Не спрашивай почему, просто скажи что знаешь.
– Знаешь, ммм, запамятовал?
– Василина я.
– Так вот, Василина, я не думаю, что человек, который так люто ненавидит, хочет, чтобы помощь шла именно от вас обеих.
– Что ты имеешь в виду?
И тогда Павел рассказал нам про портреты. Ужас прошёлся по коже. Васька закричала, села в машину, хлопнув с силой дверью, и, опустив голову на колени, заплакала. Она винила во всём себя. Моя подруга считала, что это именно с её подачи Улька сошла с ума. Но как согласиться, если только я знала истинную правду, которую обыкновенному человеку не понять и не принять. Насколько сильна Ульяна, что даже в таком состоянии помнит нас, смогла выйти в сон и даже руководить Василиной?! Принять мирское жизненное объяснение не желаю. Хочется или нет, но здесь замешан Особый мир.
– Где она?
– Откуда мне знать, Ера? Я сам не рад, что на вверенной мне территории куда-то делась одна из этих.
– А варианты?
– Не знаю я! Вся территория охраняется, кругом камеры, каждые два часа сообщаю заведующему обстановку. Днём сдаю журнал дежурства хозяину. Никого не было постороннего за ту ночь.
– Подожди, а что значит «хозяин»?
– Ты такая наивная или шутишь? Клиника частная. Находиться здесь дорого и не каждый сможет.
– Как его зовут?
– Кого? Ермила, у меня одна минута.
– Владельца вашего лазарета?
– Ох, вбей в Интернете и узнаешь.
– Поняла. – Я выпустила сигаретный дым в сторону бывшего ухажера.
– Дура!
Павел порывался дать мне затрещину, но передумал, развернулся, бросив «Пока», быстро пошёл по дороге в сторону «психушки».
– Придурок.
Тихо прошипела я в спину, затем села на водительское сиденье и задумалась. Но Васёна неожиданно перестала плакать, подняла на меня глаза.
– Что он сказал?
– Что я дура.
– А серьезно?
– Это правда.
– Ера, что он сказал сейчас тебе?
– Да ничего нового. Интернат их частный, потому так прилежно докладывается и контролируется. Поехали в город. Нужно решить, где её дальше искать.
– Давай не будем? Я не хочу. Пропала и знать не хочу. И Тима тоже.
– Вася, я бы с радостью, только не придёт ли она снова к тебе?
Подруга поняла правильно, а мои мысли волновали не менее. Мы успешно въехали в черту города. И тут начались совсем не мистические происшествия. В салон «Гранты» стали доноситься жуткие звуки чего-то застрявшего под капотом. Ощущение будто её двигатель что-то смачно пережевывает. Пришлось остановиться на обочине.
– Ера, что случилось?
– Пойдём смотреть.
Я нажала на рычажок открытия двери капота и вышла на улицу, подружка, которая еще меньше разбирается в автомобилях, следом. Самое обидное, что я ни черта не поняла. Визуально всё было на месте, но двигаться дальше было страшновато. Ассоциация одна – ремень ГРМ, а это, слышала, полный ужас.
– Садись уже, Вася, думать будем.
Выставила аварийный знак, открыла водительскую дверь и села боком на сиденье. Только сейчас мне не хватало поломок.
Мимо нас проезжали разные автомобили и автобусы. Никому не было дела до двух девушек с «аварийкой». Осознание одно: или самой тормозить помощь или вызывать эвакуатор. Не прельщало экспериментировать с попыткой добраться самостоятельно.
– Ер, смотри.
Васька ткнула меня локтём и мотнула головой. Действительно перед нами остановилась «Хонда» серебристого оттенка. Из автомобиля вышел высокий светловолосый парень и направился к нам.
– Добрый день!
– Не особо он такой. – Буркнула я.
– Помощь нужна? – незнакомец перевёл взгляд на Васёну. Она округлила глаза.
– Да!
– Пойдем, покажешь и заодно расскажешь. – Кивнул мне и уже направился к капоту.
Я встала рядом, как смогла описала ситуацию. Парень и так, и так посмотрел, что-то подтянул, вытащил какой-то «шнурок» и заявил:
– Ремень генератора оборвало.
– И как теперь?
– Трос есть?
– Должен быть.
– Ты, конечно, можешь и так доехать, но не желательно.
Я прошла к багажнику, перелопатила весь свой хлам и, совсем разозлившись, всё-таки нашла. Дальше всё по известной схеме. Наш случайный помощник, представившись Иваном, предложил мастерскую. Нам было не до выбора, потому согласились. Так сложилось, что на сцепке я вела впервые. Страшно и нелегко оказалось. Васька дружески молчала, разглядывая то маникюр, то экран телефона. Закончилось наше путешествие прибытием в автосервис, причём в один из самых качественных в городе. Вообще-то здесь обслуживаются в первую очередь совсем не дешёвые автомобили, и моя синяя «Гранта» с наклейкой родного города на заднем стекле, поцарапанным бампером и единожды мытым двигателем за всё время смотрелась минимум смешно. Но о качестве работ всегда отзывы лишь положительные. Придётся потратить свой денежный запас. Остановились у больших подъёмных ворот. Иван молча отцепил трос, подал мне.
– Дальше справишься?
Я положительно кивнула, поблагодарила за помощь и посмотрела на подругу. Она грустно выводила носком ботинка невидимые узоры на асфальте. Это было что-то новенькое.
– Иван, понимаю, что ты и так очень сильно помог, но можно попросить еще об одной просьбе?
– Какой?
– Отвезти Василину домой.
– Ох, раз сегодня такой день, то доставлю барышню.
Он посмотрел на Ваську и подмигнул ей. Та в ответ покраснела.
Автомобиль приняли быстро, а стоимость, на удивление, меня не смогла повергнуть в шок.
– Так, а тебя куда?
Взгляд Ивана оставался хмурым. Приятный голос и серьезность сбивали с толку.
– Мне недалеко, я добегу.
– То есть?
– Пройдусь пешком. Иван, ты спасибо огромное за помощь .
Не дожидаясь ответа, быстро чмокнула подругу в щёку и быстрым шагом направилась на противоположную часть дороги. Кстати, типаж парня был во вкусе подруги, да и глаза её светились. А мне нужно хорошенько собраться с мыслями.
Не знаю где искать полоумную Ульянку. Что за игру затеял Баев, не понимаю. Психическое здоровье Василины вызывает вопросы. Новое знакомство даёт шанс, что она сможет раствориться в чём-то добром, но слишком тяжело ей даётся каждое появление Тима. Если совсем недавно казалось, что угроза в лице Ульки исчезла, то теперь это понятие приобрело слишком буквальное значение. Я шла в сторону дома и рассуждала.
С чем связано исчезновение? Кому и для чего могла пригодиться полоумная девица? Или это только игра обиженной женщины? Но одной ей не справиться. На ум сразу пришёл Пашка. Назвать встречу ожидаемой и радостной даже с натягом не удаётся. Но и на последнюю сволочь он тоже не тянет. С одной стороны, мы вычеркнули друг друга из жизни, он продолжает жить со своей Светкой, выкладывает в социальные сети с ней новые, но такие неживые и одинаковые фото, даже курит всё такие же сигареты. В своё время я не стала разбираться в причинах, он посчитал меня последней дрянью, а его дама успокоилась с исчезновением соперницы, хотя меня таковой было проблематично назвать. Нам не известно, как жили оба это время. Павел не знает ни про моё похищение, ни про призрака, ни про последующие потусторонние фокусы.
С другой стороны, он видел меня на рисунках Ульяны, мог догадываться о нашей какой-то связи (пусть и негативной). Но вот как-то дать знать о том, что сумасшедшая девица меня изображает на бумаге, а потом разрывает, он не соизволил. Что-то скрывает, мстит или крайнее безразличие? Ко всему, после совпадений в знакомстве Дариновой с Орестовым я уже не удивлюсь связи Ульяны и Светки. Что знаю о последней? По факту сухие краткие биографические заметки. Светка Саадаева – дама тридцати семи лет, имеет высшее образование, хоть и трудится каким-то консультантом в местном отделении мобильной связи, совершеннолетнего сына, однушку на окраине города и старенькую иномарку. На этом мои данные исчерпаны. Еще вопрос: Тим сам придумал поместить Ульяну именно в эту клинику, или ему кто-то помог? И куда она теперь делась?
Мои занудные рассуждения оборвались перед подъездной дверью. Я с грустью прошла в квартиру, скинула одежду и поняла одну простую вещь, что самое разумное сейчас – это прилечь отдохнуть. Мысль приглянулась, в быстром темпе разобрала постель, легла и прикрыла глаза.
Казалось, что снов не будет. Наивная.
Странные встречи
Листья медленно шуршали по когда-то парадной лестнице. Дом снова рассказывал сказки. Я скучала по нему. Присела на выступ. Он давно ждал.
– Добрый день, Ермила. – Голос женский. Оборачиваюсь. У входа в усадебный дом стоит призрак. Узнаю её по наряду.
– Здравствуйте, Евгения Александровна.
– Ангел мой, – из уст призрачной дамы звучало необычно. – Ты доверяешь не тому человеку.
– Почему?
– Не в моей силе объяснить, но охраняй свою душу, а я буду защищать тебя.
– Евгения, – мне стыдно сидеть перед графиней. Встаю на ступеньку. – Из множества людей, побывавших здесь, Вы выбрали меня.
Задать вопрос не получается. Странно, уже совсем не пугаюсь встрече с параллельным миром, тем более во сне.
– Дорогая, – рядом с графиней оказывается такой же призрачный пёс гончей породы. – Ты единственная, кто почувствовал нас. Ты сильна мыслями.
Я не могу оторвать взгляда. Сон, разрушенная усадьба, очередной призрак. Параллельная реальность какая-то получается. Призрачная графиня грустно улыбнулась, мягко развернулась и стала исчезать со своей гончей в облаке туманного сна …
… Не успела я попрощаться с одной сказкой, как тут же другая, но уже современная и не гоняет листья. Спальный микрорайон, типовая пятиэтажка, лужи вперемешку с грязью и одинокий фонарь в углу. Я прохожу по этим грязевым островкам к единственной уцелевшей скамеечке. На ней сидит человек с зажатой в руке сигаретой.
Оборачивается, услышав мои шаги.
– Зачем пришла? – Павел смотрит безразлично.
– Грустно стало.
– Странно. Я ожидал, что соскучилась.
– Видимо, да.
– Вот видишь, Ермила, ты сама не можешь ответить на мой вопрос. Не стоило приходить.
– Почему?
– Ты не играешь по моим правилам, а твои не для меня.
– Но …
– Сама виновата.
Даже во сне он зол на меня.
– А ты скучал?
– Поначалу да, Принцесса.
Паша грустно ухмыльнулся, докурил и встал со скамьи. Я протянула руку. Он отвернулся. Всё понятно без слов. Зло улыбнулась, тоже отвернулась, прошептала «не будет она твоей» и шагнула в обратном направлении. Поскальзываюсь, падаю и просыпаюсь …
Дом тайных представлений
Две сказки за один сон – это уж слишком. Сначала хотелось чувствовать встречу с прошлым, но обида пересилила воспоминания, а память подсказала, что стоит и о призрачной графине не забывать …
….Темнота Дома, казалось, заглядывала прямо в душу. Старый, заброшенный особняк встретил свою жертву. Зло, которое таится в его длинных коридорах и просторных комнатах, скоро будет на свободе. Дом будто оживает, слушает, вздыхает.
Почему именно я? За что эти фотографии выбрали меня?! Витая лестница, старинный паркет, лабиринт тёмных проходов. И каждый по-своему, с разной целью. Хотя нет, цели у них схожи. Дом командует, его помощники делают свою работу. А фотографии пугающе завораживают, хотя на уровне подсознания понимаю, что это невозможно. Да, здесь темно, но не настолько, чтобы фотоаппарат с простенькой, но все же вспышкой не сумел поймать рисунок паркетной доски. Потом, когда выведу файлы фото на компьютер, увижу и паркет, и потолок, и обыкновенный угол лестницы, но это будет потом, а сейчас вокруг меня только темнота. Дом ошибся. Однако то, что видели, как оказалось впоследствии, многие из нас, отразилось только во мне. Но вот Силы-то в Нём не так и много. Всего лишь показать на фотоаппарате не просто угол под лестницей, а чёрный клуб чего-то непонятного и страшного, всего-то не давать снимать его в прошлом красочный пол. Но все равно Дом выбрал меня …
Страх настиг очень резко, ужас проник, полностью обволакивая сознание и не оставляя ни малейшего шанса на освобождение. Облезлые стены, оконные рамы, дверные проемы без створок, в них – серость и чернота. Я кричала, требовала немедленно вывести меня отсюда, но в ответ на мои мольбы что-то неизвестное и ужасающее закружило по залам. Одноклассники, которые вместе со мной были на экскурсии, только в последний момент всё же схватили моё практически бесчувственное тело и вывели на улицу.
Теперь я стояла вблизи могучих колонн абсолютно одна и просто смотрела на усадьбу. Создавалось ощущение, что левое крыло этого гордого старинного здания, доживающего свой век в совершенно незаслуженном запустении, меня просто пережевало и выплюнуло.
И пусть не сейчас, а только через десять лет узнаю, что крыло было именно левое, вероятнее всего оно почувствовало меня потому, что я будто «истинная». Только тогда, когда крупицы всей картины сложатся вместе, начну осознавать все произошедшее …
Сейчас же я ощущаю лишь страх и панику, нагнетаемые шелестом этого Дома. Он хочет донести всю свою боль и грусть. Злость и недовольство надоедливыми простыми людишками поедает его изнутри, ведь с ними Он не может говорить, они Его не слышат. Местные жители, туристы и просто приезжие видят в Нем лишь красивую барскую усадьбу, которая пережила войну, а теперь так жалко выглядит в современном укладе общества.
Но теперь, нарушив его невыносимо долгий покой, пришла я – та, которая смогла Его услышать, почувствовать Его боль и усталость. Его одинокие страдания длятся уже практически девяносто лет, заставляя обречённо ждать своей участи. Ведь такие, как Он, не могут быть сохранены на вечность, а вот чернота, которая зарождается внутри тех, кого покинули, может.
Дом рассказывает мне сказки, гуляет ветром по каменной кладке стен, не отпускает. Перед глазами, как по волшебству, предстают картины из прошлого …
… Вот 1880 год и прекрасный легкий белый особняк с высокими сводами окон основного этажа, и каменными надстройками второго. На крыше, на высоких постаментах и вдоль карнизов боковых крыльев дома располагаются небольшие керамические вазы, украшенные изящным барочным рисунком. Их тонкие ножки обвивают гирлянды каменных цветов.
У главного входа стоит Сергей Сергеевич – еще совсем молодой морской офицер, участник русско-турецкой войны, пленитель женских сердец. «Ах, была бы маменька-графиня в здравии, похвалила его и за успех, и за путешествия, и за богатейшую библиотеку в их доме. Одно огорчает, наследника-то нет» …
Теперь другая сказка … Молодая жена смотрит прямо в душу так, что захватывает дыхание. Сергей Сергеевич боится спугнуть такое робкое неожиданное счастье. В свои тридцать три года он уже и не надеялся встретить любовь. А ведь случилось так, что в их поместье прибыла она – прелестнейшая Женечка. Молодая пташка с огненными глазами и ангельским голосом. Сергей Сергеевич влюбился как мальчишка. Через день он уже седлал своего племенного жеребца и оказался в соседском поместье … И затем день, еще один. Каждый раз Женечка ждала его в беседке в саду.… И вот теперь они повенчаны перед Богом, теперь дом засиял новыми красками. Серж, как звала его Женечка, старался перестроить дворец по подобию Парижа, специально из Италии выписал мраморную парадную лестницу. Как же милейшая душенька-жена восхищалась ею! А еще среди и так прекрасного парка появилась аллея из туй. Уж очень Женечка их любила. И всё складывалось прекрасно, и семья теперь есть, и в службе он мастер, и конная ферма процветает, и усадьба ожила. Не хватает только первенца …
Я подошла к зданию ближе, коснулась обшарпанных старинных стен. Дом плакал. Его боль передалась мне. И тут еще одна сказка. Страшная, неожиданная …
… Два года они надеялись на появление в их семье наследника, но Господь не благоволил доставить такую радость. А всё тот мужик у озера, это он проклял род их! И случилась трагедия, и умерла в страшных муках его Женечка, и не может Сергей Сергеевич простить себе, что не спас жену, не отвез вовремя к лекарю. И теперь всё кончено! Нет больше его пташки, нет счастья в этом доме. И жить нужно дальше, а как, если не мил белый свет, если потухло всё. Но он может в память о любимой своей часовню поставить. Да! Из белого камня, ведь Женечка так любила всё светлое! И в Париж, прочь из этой мерзости и уныния! Тоска и там его настигнет, но Сергей Сергеевич должен найти способ душу успокоить. А здесь останется Ольга, сестра всегда тепло относилась к его усадьбе. И с управляющим она ладит хорошо, они смогут за порядком следить, а Серж в Париж, только туда. И никогда не возвращаться! …
Я дернулась как от пощечины. За что же так нужно было ненавидеть барина, чтоб проклятие заговорить и зависть выплескивалась из чаши наружу? А Дом теперь сам готов ответить, хотя нет, показалось. Он уже не в той Силе. Война закалила, а потом и души детские, что пару десятилетий учились (школу здесь, в Его стенах, открыли) смягчили Зло. И хочет наружу выбраться, и хочет мести, и хочет успокоения. Но ничего нет, а есть лишь глупые постоянные туристы и школьники, которые только с удовольствием ползают по сгнившим перекрытиям, шаркают по паркету, фотографируются, где и как только фантазии хватит. Те, кто постарше, ходят еще с большим упоением, стараются запечатлеть каждый Его шрам, каждый фрагмент. Ахают, охают, но как и предыдущие, насмотревшись, уезжают обратно к своим «сытым» квартиркам. А Дому больно. Его боль просачивается через щели, шипит мраморной лестницей, разрушенной до основания печью. Сколько же Он перевидал этих безжалостных, глупых, молодых и не очень, русских и иностранных людей. Как же Дом хочет забвения, уйти туда, где теперь вечность коротают его хозяева – графы и графини!
А теперь Он зачем-то выбрал меня. Чем отличаюсь от всей предыдущей и будущей серой массы людей? Ведь у них и возраст поболе, и жалости, и знаний, и денег. Но в маскараде с фото виноват именно Он.
Или, наоборот, счел меня слабачкой, которой не суждены великие дела…
… Я все-таки встала с постели, вышла на балкон. Жадно прикурила и стала снова вспоминать …
Всё же факт остался фактом: после встречи с Домом, его фотографиями и сказками я тогда в первый раз изменилась. Жизнь текла своим чередом, учёба, дом, друзья. А еще пришло осознание, что позитивное всегда спит, что тот самый Дом смог включить только негативные грустные чувства совершенно неодушевленных вещей. Им всем хотелось почувствовать прикосновение и тепло души. А как каменные, неживые любят, когда с ними беседуешь, желаешь добрых снов! И я могла это чувствовать. Иногда казалось, что попросту «свихнулась», а потом успокаивалась. И так длился год за годом. Успела окончить учебу, устроиться на работу. Странные таланты, щедро подаренные Домом, постепенно угасали и теряли ту самую призрачную нить. Мне казалось, что всё встало на круги свои, поэтому даже не отреагировала, когда однажды Васёна подошла вплотную ко мне, грустно посмотрела и спросила:
– Дорогая моя, ты слышала последнюю новость?
Я, уже ненавидя последний отчет, в ожидании интересного подняла голову.
– Значит, нет. Усадьба твоя сгорела.
– Что?! Дом?!
– Да, дотла. Почитай, первая новость на «Яндексе».
Я загрузила браузер, сразу увидела нужную статью. Какие-то неизвестные подожгли изнутри тот самый Дом. Пожарные только спустя час смогли приблизиться и приступить к тушению. Он выл, Он умирал! Ему не помогут. Никто не даст денег, не найдут поджигателей. Теперь Дом точно будет где-то там со своими хозяевами. Кто же так смог его безжалостно убить?! Дом, в котором была единственный раз, о котором мало что знаю и не могу забыть те самые чувства и эмоции.
Силы резко улетучились. Я встала из-за стола, повернула голову в сторону свободного угла с одиноко стоящим облезлым цветком. Именно там впервые пришла призрачная графиня. Боковым зрением увидела, что стоит девушка. Нет, призрак девушки. Она была очень высокой, в странном многослойном то ли платье, то ли костюме с темными волосами и милой улыбкой. И Она вся можно сказать полупрозрачная!
Я боялась моргнуть. Осознание пришло тут же. Призрак – та самая Женечка, о которой рассказывал Дом.
– Здравствуйте, Евгения!
Я постаралась изобразить подобие реверанса и улыбнуться. Призрак, как это было возможно, улыбнулась в ответ. Тут же глаз ослепил яркий белый свет, будто одновременно включили множество светодиодных ламп.
Моргнула. В углу никого не было. Провела ладонью по лицу и поняла: Дом передал мне привет …
… Такие ситуации случались редко, а затем пришёл уже другой призрак в закрытой школе. Сейчас то ли я ослабла, то ли они, но являются категорично во сне. Это не так страшно, если бы сон Васьки не выглядел уж не совсем безобидным. И это мы все забыли о давнем гадании. Нет, не так, стараемся забыть. Нам с Василиной судьба подкидывает новые преграды, а вот Милана осталась без присмотра. Слегка странноватая двоюродная сестра, которая в почти тридцать лет похожа на школьника-подростка. Кстати, совсем скоро она как обычно должна прибыть к нам из своей северной столицы.
Я хотела продолжить развивать мысль, но кое-что привлекло моё внимание. У подъезда стоял автомобиль. Конечно, в темноте даже цвет не распознаешь, но очертания напоминали иномарку. Рядом человек во всём чёрном и белой краской выведена надпись на асфальте «Бойся меня». Я зажала рот рукой, чтобы не закричать. Незнакомец подошёл к своему авто, сел за руль и, не включая свет, покинул двор. Надпись никуда не исчезла. Страх сковал разум. Трясущимися пальцами достала сигарету из пачки. Это был живой человек, а не призрачное видение. И он враг. Причина? На ум приходит, что связь с пропавшей Ульяной. Глубоко затянулась, выдохнула, достала телефон. В комнату желания возвращаться не было.
– Спишь? – подруга, как ни странно, ответила почти сразу.
– Ера, что случилось?
– Какой-то урод на старой иномарке написал на асфальте, чтобы я его боялась.
– Ты где?
– Дома.
– Ера, не открывай никому дверь! Слышишь, никому!
– Не глупая, понимаю. Вася, кто это?
– Я не знаю.
– Если это Улька, то пугать нужно тебя, а тут гадость под моим окном. Хотя в прошлый раз тоже неправильно было. Васён, позвони Тиму.
– Зачем?!
– Может чего объяснит.
– Нет, не буду.
– Васька! – я включила камеру, направила на надпись, подождала и снова заговорила. – Видела?!
– Да.
– Так вот, обратиться нам больше не к кому. Позвони Баеву, расскажи про эту мерзость и то, что мы были в «психушке».
– Может, лучше ты его наберешь?
– Василина, не тупи, сейчас речь не о ваших отношениях, а о том, что кто-то желает пощекотать нервишки. Всё, дай мне успокоиться.
– Ок. – И первой положила трубку.
Я снова посмотрела вниз. Надежда не оправдалась – послание оставалось на месте. Затушила сигарету, вернулась в комнату. После двух снов и одной угрозы появилась мысль сегодня уже вообще не ложиться спать. Радует хоть, что сейчас в отпуске и на законных основаниях могу не соблюдать режим дня. Чем занимается ночью среднестатистический молодой человек, не обременённый семейным бытом? Правильно, он путешествует по Сети. Загрузила «Телеграмм». Три аудио сообщения от Милы.
– «Привет. Я сегодня выезжаю». «Ера, ночью приеду к тебе». «Ермила, где ты вообще пропадаешь?! Жди меня»
Я вздохнула. Моя двоюродная сестра (хоть и моложе на пару лет) не исправима. На самом деле история Миланы более грустная, чем наша с Васькой.
Мила живет в Северной столице около пяти лет, однако тот день, когда переехала, она помнила до сих пор как вчера. Возможно, виной тому было практически полное отсутствие в её жизни за последние годы ярких впечатлений, которые смогли бы, наконец, затмить те переживания, перемены. Была и грустная память о том, что она оставила тут, в небольшом провинциальном городке, который покинула. Как Милана не старалась, ей всё равно не удавалось забыть своё прошлое. Бесспорно, оно уже намного меньше тревожило. То самое, от чего она тогда бежала, то, что сейчас так настырно мешало ей открыться этому городу и узнать новую себя.
Основной проблемой Милы было то, что она всегда была девушкой очень легко увлекающейся и непостоянной в своих суждениях. Зачастую этого замечала, но повлиять на саму себя являлось выше её сил. Всё казалось ей относительным и безрезультатным, если не видела в этом достаточной пользы для себя. В основном касалось отношений с другими людьми. Вокруг Миланы всегда было много различных лиц и знакомств, однако все они оказывались голословными и пустыми. Именно это мировосприятие и давало зелёный свет на игнорирование неугодных так сказать личностей, тех, кто мог смело обойтись без её внимания. Нередко приводило к тому, что её имя и образ забывались в памяти людей, а сама Милана воспринималась очень высокомерной и неприветливой. Моя сестрица хоть и якобы не нуждалась в тех людях, которых сама же и игнорировала, но очень остро переживала, когда никто не обращал на неё внимание.