На крючке висело счастье

⠀

***

⠀

Пока шли к берегу, Мэтью говорил и говорил про мать и их будущее счастье. Киара почти не слушала. Она давно поняла, что люди замечают только то, что готовы увидеть. Свекровь у неё будет, конечно, та ещё. Но что ж, она и сама не ангел. Сбежала из дома, обкорнала и перекрасила волосы, набила татуировку, научилась скрывать боль и тоску под ярким макияжем, скиталась по мелким городам, подрабатывала то официанткой, то на автозаправках, училась грубить, защищаться, не упускать выгоду, училась выживать любой ценой. Собственно, на заправке Мэтью и нашёл её, далеко не в лучшем виде, привёз в свой город, устроил на работу в детсад. Любовь Мэтью отогрела её, и она полюбила его в ответ. Ради их совместного счастья она готова на всё, даже смириться с мерзким характером Урсулы. Киара украдкой смотрела на возлюбленного: светлые взъерошенные волосы, профиль почти как у Юлия Цезаря, но гораздо милее, мягче… Слегка сутулый и какой-то удивительно родной, её Мэтью… Такой родной, что сердце щемит. Где-то вблизи залаяла собака. Ей вторила ещё одна, и ещё одна… Когда они поженятся, у них будет и собака, и кошка, и двое, нет! – лучше трое детей. Мэтью замолчал, остановился и слегка подался к ней, будто ожидая ответа.

⠀– Прости, что ты сказал? – переспросила Киара и, услышав его резкий вскрик, испуганно повернулась к любимому. Что-то лязгнуло, лицо Мэтью исказилось, он конвульсивно дёрнулся и начал заваливаться в сторону. Киара кинулась его поддержать, но не успел он коснуться земли, как всё вокруг почернело и Мэтью вскочил на ноги. Рот его перекосился в страшном оскале, глаза налились кровью, он утробно зарычал, облизнул почерневшие губы длинным розоватым собачьим языком и повалил Киару на землю. Она пронзительно закричала и попыталась оттолкнуть его. Её пальцы скользнули по жёсткой шерсти, вдруг покрывшей мускулистое тело Мэтью. Он лизнул её в губы. Она боролась, уворачивалась от слюнявого смрада, но жадный шершавый язык всё проходился и проходился по её щекам, глазам, ушам, шее.

«Отпусти! Мэтью! Мэтью! Перестань! – повторяла она про себя. Сил кричать не было. Да и тот, кто срывал с неё одежду вместе с кожей, не был Мэтью. – За что? Мэтью? Я же просто хотела любить. Я хотела тебя любить».