Словно в тумане, Нелли взобралась на катер. Она то и дело впадала в забытие на плече господина Гершензона, который бросал на нее озабоченные взгляды. Наконец, они подплыли к огромному кораблю, верхнюю палубу которого с катера невозможно было разглядеть. Но Нелли было не до того, ей бы не упасть с казавшимися бесконечными сходен. Заплетающиеся от слабости ноги все же подкосились, но чьи-то сильные руки заботливо подхватили ее, и уверенный голос произнес «Все в порядке, мисс! Вы в безопасности, мисс!» на простонародном английском наречье. «Фу, Кокни!»– с презрением сморщила бы носик неллина английская гувернантка. Это было последнее, о чем подумала княжна Мещерская, потеряв сознание на руках английского матроса.
***
Очнулась Нелли в корабельном госпитале. Заметив, что пациентка зашевелилась, к ней быстро подошла сухопарая сестра милосердия.
– Вы говорите по-английски?
Нелли кивнула, попыталась приподняться, заметила, что лежит обнаженной под белоснежной полотняной простыней, пискнула и нырнула обратно.
– Старшая медсестра Робинсон. Мы с главным хирургом доктором МакЛареном только что вас осмотрели. Вместе, – строго подчеркнула медсестра.
Уголоком глаза Нелли заметила, что у дверей госпиталя господин Гершензон, задрав голову, разговаривает с нависшим над ним дородным господином в пенсне и белом халате. Оба посматривали в ее сторону.
Наконец, господин Гершензон, усиленно закивал головой и откланялся. Доктор МакЛарен, а это был он, подошел к полуотгороженной ширмой койке, на которой лежала Нелли, немного нахмурившись, посчитал пульс, оттянул ей нижнее веко и сообщил, что кроме истощения, нервного и физического, а также небольшой анемии, она здорова. Он прописал ей усиленное питание, на корабле ее будут кормить бесплатно. Впрочем, как и других беженцев, поспешно добавил главный хирург: распоряжение капитана.
– Платье и верхнюю одежду пришлось сжечь, принсэсс Мишэрски, – с трудом выговорил ее имя явно проинформированный господином Гершензоном доктор. – Они кишели – ээээ – вшами, – добавил он извиняющимся тоном. – Просто чудо, что вы не заболели тифом!
Нелли дернулась, но доктор жестом остановил ее.
– Ваши документы в целости и сохранности, мы их нашли. И икону. Беженцы часто зашивают ценные вещи в одежду, так что мы ее основательно осмотрели, а потом – в печь! – слабо усмехнулся МакЛарен.
– А как же… а во что же мне одеться? – пролепетала Нелли.
– Ну не в грязные же лохмотья! – доктор кивнул сестре Робинсон.
Та указала на стенку ширмы. Там, на вешалках, висели два полных комплекта дамских костюмов – утренний и дневной, со шляпками, перчатками и ридикюлями в подант. Под ними аккуратной стопочкой лежали предметы дамского аксессуара и нижнего белья, скромные, но элегантные туфельки, икона и Неллины документы.
– Мне кажется, я не ошиблась в размере, – проговорила медсестра.
У Нелли загорелись глаза: все же ей было всего девятнадцать лет! Костюмы были элегантные, но простые, для приличной девушки из среднего класса. Но Нелли они показались восхитительно роскошными. Она невольно подалась вперед.
– В соседней комнате отдыха вы сможете выкупаться и одеться.
Доктор МакЛарен деликатно отошел.
– Но мне нечем заплатить за одежду!
Медсестра Робинсон отрицательно покачала головой.
– Магазины корабля открыты для раздачи передметов потребления беженцам. Безвозмездно. Приказ капитана, – в голосе медсестры звучала неподдельная гордость.
Нелли села на койке, свесив ноги и обернувшись в простыню. Сестра Робинсон присела рядом и прикоснулась к ее плечу.
– Доктор МакЛарен посчитал, что будет лучше, если вы услышите это от меня.
Нелли недоуменно посмотрела на нее.
– Мы оба подтверждаем, что вы совершенно здоровы.
– Доктор уже сказал мне об этом, – пролепетала Нелли.
– Я имею в виду те недуги, которые могут произойти с нами помимо нашей воли и в силу тяжелых обстоятельств, – мягко сказала сестра.
Нелли все еще не понимала.
– Ах! – вскрикнула вдруг она и закрыла ладонями пунцовые щеки. – Плохие болезни?!
– Дурные болезни, девочка, – мягко поправила ее сестра.
И тут Нелли прорвало. Она скатилась в самый низ, дальше уже некуда! Какой позор! О чем это говорят с ней, с княжной Нелли Мещерской, неприступной гордячкой!
И, привалившись к костлявой груди медсестры, она горько зарыдала, пока та неловко и смущенно гладила ее по голове, по худеньким вздрагивающим плечам.
В глубине комнаты доктор МакЛарен протирал носовым платком пенсне.
***
Когда Нелли, наконец, вышла из комнаты отдыха, одетая в новый, темно-вишневый шелковый костюм, сестра Робинсон даже прихлопнула в ладоши, а доктор МакЛарен крякнул и склонил голову в поклоне.
Да, круги под глазами, да, нет даже сережек в ушах, но – какая стать, какая походка! Родословную так легко не уничтожить!
Медсестра упаковала новые вещи Нелли в неизвестно откуда взявшийся саквояжик. Доктор МакЛарен подозвал стюарда и велел ему проводить принсэсс Мишэрски в каюту, согласно номерку, выданному при посадке на корабль. Оказывается, его сохранил для Нелли вездесущий господин Гершензон. Сердечно поблагодарив доктора и поцеловав смутившуюся медсестру, Нелли отправилась за безукоризненно вежливым стюардом по корабельной лестнице вниз, и еще вниз, и еще два пролета – в каюту третьего класса.
Каюта третьего класса была под ватерлинией и освещалась только электрической лампочкой со стеклянным абажуром спокойного салатного цвета. В ней было четыре койки в два этажа, и на двух нижних уже восседали незнакомые Нелли дамы, одна пожилая и одна молоденькая, почти ровесница Нелли, одетая в точно такой же вишневого цвета костюм из корабельного магазина. Обе девушки покраснели от неловкости. Нелли отметила безупречную чистоту, малахитового цвета обои на стенах, белоснежное белье и умывальник со стопкой свежих полотенец. После пережитого, скромное убранство каюты третьего класса показалось ей райским уголком. Девушка и пожилая дама одновременно предложили Нелли присесть, и она, с благодарностью, устроилась рядом с девушкой.
Но познакомиться им не удалось.
В дверь каюты деликатно постучали и вошел одетый в военно-морскую форму молодой человек с двумя нашивками на рукавах. За ним в проеме двери маячил недавний стюард. Почтительно поклонившись, он представился:
– Старший стюард Браун. Принсэсс Мишэрски? – и он вопросительно взглянул на женщин.
– Это я, – удивленно проговорила Нелли.
Старший стюард почтительно поднес руку к козырьку.
– Извольте последовать за мной, мэм. Вам приготовлена другая каюта.
Нелли смущенно попрощалась с дамами и вышла вслед за старшим стюардом, второй стюард подхватил ее саквояжик. Нелли забеспокоилась: куда же ее ведут и зачем? Что-нибудь случилось? Взгляд Нелли упал на спасательный круг. На нем было написано «Мавритания». У Нелли екнуло сердце: неужели в забытии она попала не на тот корабль? Но ведь и господин Гершензон тоже здесь!
Тем временем, торжественной процессией они поднялись до второй палубы. Старший стюард постучал в дверь каюты с золотыми буквами «ПС» и в ответ на вопросительный взгляд Нелли, произнес «Принсэсс сьют» – «Апартаменты принцев».
Дверь открыла улыбчивая молоденькая стюардесса в аккуратном белоснежном фартучке, в глубине комнаты виднелась фигура второй. Стюард почтительно распахнул дверь, и Нелли оказалась в умопомрачительно роскошных апартаментах с изысканной мебелью, инкрустированными сервантами, гобеленами, коврами. Ей понадобилось все ее воспитание, чтобы не воскликнуть от радости.
– Это наши лучшие апартаменты, мээм. Мисс Джессоп и мисс Моррис в вашем распоряжении, – он кивнул в сторону стюардесс. – Тем не менее, в любой момент обращайтесь ко мне, если возникнет необходимость.
– Все это бесплатно: распоряжение капитана, – поспешно добавил мистер Браун, козырнул, и мужчины исчезли за мягко закрывшимися дверями каюты.
Впрочем «каютой» ее можно было назвать с большой натяжкой. Это были трехкомнатные апартаменты, состоящие из гостиной комнаты, кабинета с огромной библиотекой и спальни с будуаром, обширной ванной комнатой и отдельной комнатой для отдыха. Гостиная выходила дверьми на просторный инкрустированный мрамором балкон.
От роскоши у Нелли перехватило дух. Стюардессы почтительно провели ее по комнатам, показали как пользоваться двойными кранами, где находятся туалетные принадлежности. В будуаре мисс Джессоп распахнула раздвигающийся шкаф, полный ночных принадлежностей, халатов, расшитых тапочек и нескольких роскошных дамских туалетов. Все комнаты были уставлены букетами свежих цветов («из нашей корабельной оранжереи, мээм!»)
– Ужин в девять вечера, сразу же после отплытия, завтрак в девять утра, обед в два часа дня, полдник в пять, – затараторила мисс Моррис, засияв двумя ямочками на щеках. – Мадам будет посещать ресторан или предпочитает кушать в апартаментах?