Серебряные облака

Непонятно только, как мы донесем до лодки ее багаж. Ничего, со станции до гавани возьмем такси. Или сами справимся, если в отличие от меня она путешествует налегке.

Я выключаю телевизор и зову Фица:

– Пойдем-ка на боковую. Завтра нам с тобой предстоит длинный день.

Лежа на новой кровати под привезенным из дому одеялом, пристроив голову на удобную домашнюю подушку и со свернувшимся у меня в ногах Фицем, я размышляю о нашей завтрашней новой соседке. «Только бы была хорошая, только бы без претензий», – молюсь я. Перспектива жить и работать с шумным и резким эгоцентриком вызывает у меня ужас. Я хочу тишины и покоя. И чтоб никто не нарушал моего душевного равновесия.

Женщина из отдела кадров уверяла меня, что Талия девочка очаровательная, что она мечтает только о том, чтобы работать вместе со мной. Она и с Сент-Феликсом, оказывается, хорошо знакома, потому что у нее здесь родственники; и это еще одна причина, по которой ей так сильно хотелось участвовать в моем проекте.

«Талия – очень гармоничное и спокойное имя, – лежа в темноте, я пытаюсь унять беспокойство. – Все, конечно же, будет хорошо, к завтрашнему вечеру мы обе окончательно здесь устроимся и без всяких проблем начнем работать».

Но жизнь подобна погоде. Ждешь предсказанного штиля, а где-то поднимается буря.

Глава 3

Прибывающий в Сент-Феликс поезд задерживается на несколько минут, но это к лучшему, потому что я тоже опаздываю.

Моя первая самостоятельная поездка на моторке не обошлась без проблем. Началось все с того, что мне было не усадить в лодку Фица. Сначала мы забрались в нее вместе, и, когда он сел, я вылезла ее отвязать. Фиц решил, что я возвращаюсь, и выпрыгнул за мной. Дело кончилось тем, что мне пришлось отвязывать лодку, держа его на руках, и снова спешно в нее забираться, пока волны без нас не отнесли ее от деревянных мостков.

До гавани мы, слава богу, добрались без приключений, но там я страшно поспорила со злющим начальником гавани о том, где мне причалить. Недовольный человечек маленького роста с прилизанными седыми волосами и такими же усами, по всей вероятности, наслаждался властью, данной ему формой начальника гавани. Я всячески извинялась, говоря про свою неопытность, но, услышав, что я приплыла с Авроры, он завелся пуще прежнего.

В конце концов мне помог какой-то местный рыбак. Я нашла мой причал, и мне было позволено пришвартоваться и вылезти из лодки, дав предварительно обещание, что я скоро вернусь.

– Вы не волнуйтесь, – добродушно успокоил меня рыбак. – Джеральд только скалится, но не кусается. Начальник гавани – работа и без того серьезная, а он, видите ли, к тому же возомнил, что он тут царь и бог. Для новичка вы отлично справляетесь со своей лодкой.

Благодарные нашему помощнику, мы с Фицем бросились на станцию. Я надеялась погулять и осмотреться в городке, но времени на это теперь не осталось. Утро, и Сент-Феликс полон туристов и отдыхающих, неспешно прогуливающихся на утреннем летнем солнышке; кто-то ест знаменитые корнуолльские пирожки, кто-то наслаждается мороженым, а нам, пробираясь по узким улочкам в этой неспешной толпе, приходится все время торопливо петлять и лавировать.

То, что я вижу сейчас, совпадает с впечатлением от вчерашней поездки с Фишером: Сент-Феликс – очень симпатичный приморский городок. Множество лавочек продают всякую всячину – от традиционных местных пирожков и жаренной в кляре рыбы с картошкой фри до поделок, цветов и сувениров. Старые рыбацкие домики отремонтировали и переделали в ухоженное жилье для сдачи курортникам, а в гавани полощется на ветру множество цветных флажков, и всюду расставлены полосатые красно-белые матерчатые шезлонги, чтоб посидеть, расслабиться и посмотреть на море.

Но нам с Фицем не до красот: мы во всю прыть несемся мимо, так что, когда я наконец перевожу дух на станции, от моего спокойствия и уверенности в своих силах остаются одни воспоминания.

Поезд останавливается, и я делаю несколько глубоких вдохов, стараясь восстановить душевное равновесие; внимательно наблюдаю за выходящими на перрон и пытаюсь вычислить, кто из них может оказаться Талией.

Сначала на платформу высыпают три семейства с игрушечными ведерками и лопатками, охлаждающими контейнерами с продуктами для пикника и подстилками; за ними несколько парочек разного возраста – и пожилые, и молодые. Есть и одинокие пассажиры, но они, похоже, приехали на работу и готовы разбежаться по офисам Сент-Феликса.

Наконец из последнего вагона выходит стройная девушка с белокурыми косичками. На ней джинсовые шорты с бахромой и белая футболка с улыбающимся солнцем на груди.

Отлично! Наверняка это она. И, что еще лучше, багаж у нее минимальный – только дорожная сумка.

Держа на руках Фица, делаю пару шагов ей навстречу. Но тут в дверях вагона появляется мужчина в темных очках, белой льняной рубашке и летних полотняных брюках; один за другим он начинает выгружать на платформу чемоданы.

Девушка машет мне, и я еще больше укрепляюсь в уверенности, что это Талия. Но потом она оборачивается к мужчине, перекидывается с ним парой слов, они быстро разделяют чемоданы, и мужчина снова скрывается в вагоне. Я сосредоточена на встрече с Талией и потому особого внимания на него не обращаю.

– Здравствуйте. – Я подхожу к девушке. – Вы Талия?

– Да. – Она тепло улыбается. – А вы, наверное, Скай.

– Очень приятно. Вот наконец мы и встретились. Добро пожаловать в Сент-Феликс, хотя, скорее всего, вы знаете его куда лучше, чем я.

– У меня здесь дядя живет, так что мы с мамой несколько раз сюда к нему приезжали. И тебе, лохматый, привет, – говорит Талия, протягивая руку погладить Фица, который, в свою очередь, с интересом рассматривает ее. – А тебя как зовут?

– Это Фиц. – Я вдруг забеспокоилась. – Вы собак не боитесь?

– Нет, что вы! Я собак очень люблю. Спасибо вам большое, Скай. Я очень ждала нашей совместной работы. Наконец-то я буду делать настоящее дело.

Я открываю рот, чтобы что-то ей ответить, но Фиц ни с того ни с сего принимается лаять и елозить у меня на руках, так что приходится опустить его на землю.

Взглянув на Талию, я вижу, что за ее спиной опять появился тот мужчина, с которым она разговаривала минуту назад, и что теперь он держит на поводке поджарого черного лабрадора. Но если Фиц выходит из себя у моих ног и рвется обнюхать незнакомую собаку, лабрадор только спокойно на него смотрит и воспитанно виляет хвостом.

Легкой походкой мужчина подходит к нам; он такой же сдержанный, как и его пес, а я же отчаянно пытаюсь успокоить Фица.

– Да вы не беспокойтесь, – дружелюбно бросает мужчина. – Собаки противоположного пола на Комету всегда так реагируют. Как, собственно, и женщины – на ее хозяина.

Теперь, когда мы оба позволили собакам подойти поближе друг к другу, я, не сдержавшись, принимаюсь разглядывать мужчину. Даже в солнечных очках он кажется мне кем-то знакомым, только я никак не могу вспомнить, где я его видела. Поэтому я концентрирую внимание на собаках. Они активно виляют хвостами, обнюхивая друг друга, а потом Фиц делает то, что делает всегда, встретив большую собаку: вытянув перед собой лапы, кланяется на свой собачий лад; иными словами, принимает позу, которую в йоге называют позой собаки мордой вниз.

Черный лабрадор обнюхивает Фица и дружелюбно тычет в него носом. Фиц вскакивает, довольный, что его признали.

Мужчина произносит нечто странное:

– По крайней мере, теперь мы знаем, что они поладят. Это хороший знак. Значит, хозяева тоже должны поладить.

Он на секунду снимает очки, и я вижу его искрящиеся улыбкой ярко-голубые глаза и игриво приподнятые темные брови.

Его комментарий меня совершенно обескуражил. Этот незнакомец со мной заигрывает? Я, конечно, уже вышла из строя, но как мужчины заводят знакомство, все еще помню.

Я поспешно отвечаю:

– Извините, что мы с Фицем вас задержали. – Мужчина по-прежнему кажется мне очень знакомым, но я хочу, чтобы он поскорее ушел и дал мне поговорить с Талией. – Вас, наверное, ждут.

Он поднимает очки на голову и как-то странно на меня смотрит.

– Вы вместе ехали? – В надежде поскорее от него избавиться я пытаюсь нажать посильнее. – Дорогу друг другу скоротали. Спасибо за помощь Талии с ее чемоданами. Пора прощаться.

– Я понятия не имела, что мы окажемся в одном поезде, – говорит Талия, улыбаясь своему знакомому. – Это чистое совпадение.

– Судьба, – добавляет он и подмигивает моей ассистентке. – Зато мы с Талией уже познакомились.

Этот обмен любезностями опять-таки звучит очень странно, но я никак не могу понять, что здесь происходит.

Талии, по моим сведениям, только что исполнилось двадцать лет, и мужчина, без сомнения, существенно ее старше. Он, скорее, моего возраста, то есть ему примерно сорок. Хорош собой, если вам, конечно, нравится этот суперухоженный, даже холеный, тип мужчин. Высокий, стройный, с короткими волнистыми волосами цвета воронова крыла, тщательно уложенными с помощью геля. Но не может же он и с Талией тоже кокетничать? Да и вряд ли сети, раскинутые Дон Жуаном средних лет, окажутся заманчивыми для Талии. По всему видно, она способная и смышленая студентка, изучающая метеорологию.

– А вы, наверное, та самая знаменитая Скай, о которой я столько слышал? – говорит мужчина, протягивая мне руку.

Я неохотно ее пожимаю и, в свою очередь, спрашиваю:

– Откуда вы знаете, как меня зовут?

– Ммм… Думаю, из имейла. – По его тону ясно, что его уверенность поколеблена моей холодностью. – И к тому же Талия всю дорогу только о вас и говорила. Правда, Талия?

Талия, смущенная нашей перепалкой, кивает.

Но что-то тут не то, и мне по-прежнему ничего не ясно.

– Не понимаю, почему вам должны были сообщать мое имя в имейле?

На что он заявляет таким тоном, будто мне все должно быть давным-давно известно:

– Потому что я ваш новый коллега. Разве не так? Вы, конечно же, меня узнали? – Он расплывается в белозубой, хорошо отрепетированной улыбке, а я недоуменно хлопаю глазами. Похоже, мы и правда раньше где-то встречались, но в настоящий момент мне не до этого; мой мозг пытается переварить другую информацию – о том, что он мой новый коллега. Я молчу, а он продолжает: – Я приехал помочь вам разобраться в той таинственной путанице с погодой, ради которой нас всех сюда прислали. У нас с Талией уже есть на эту тему кое-какие идеи. Собственно, идеи есть, в основном, у Талии, но я думаю…

– Минуточку, подождите. – Я поднимаю руку, пытаясь его прервать. – Это какая-то ерунда. Я пришла на станцию встретить Талию; она мой единственный ассистент, который будет помогать мне в наблюдениях за погодой. Мне никто ничего не говорил ни о каком третьем коллеге. И если она Талия, – я махнула рукой в сторону девушки, – кто вы?

Глава 4

Мужчина секунду колеблется. Делает шаг назад и смотрит на меня, как будто от этого я должна его сразу узнать. Но от полученной за последние пять минут информации я настолько оторопела, что, окажись рядом со мной мой сосед, я бы и его не узнала.

До сих пор мне все было ясно. На острове будем жить мы с Фицем и Талия. Я знала, как все будет организовано, кто и что будет делать. Я предусмотрела и подготовилась к любому сценарию, чтобы все прошло максимально гладко. Ну, то есть я предусмотрела любой сценарий, кроме того, который сейчас разворачивается прямо у меня на глазах.

Осознав, что я не в курсе, кто он такой, мужчина снова нерешительно делает шаг вперед.

– Сонни Самуэлз, к вашим услугам, – представляется он и козыряет, почти как Фишер. – А для друзей – просто Джейми. Надеюсь, в ближайшем будущем вы сочтете меня своим другом.

Наконец-то я поняла, почему мне знакомо его лицо! Всеобщий любимец Сонни Самуэлз – это диктор, вещающий о погоде. По-моему, последний раз я видела его в программе «Доброе утро», хотя не то чтобы я часто ее смотрела. Обычно я предпочитаю слушать радио, собираясь на работу. Зато люди, осведомленные лучше меня, знают и о его популярности, и о целой армии его поклонников. Но именно Сонни Самуэлз однозначно записан мной в разряд дикторов-олухов. Я на сто процентов уверена, что у него не то что метеорологического образования нет – у него о метеорологии вообще нет ни малейшего представления.

Я вежливо отвечаю:

– Да, теперь я вас узнала, но зачем вы приехали, все равно не понимаю.

– Центральное Лондонское метеорологическое бюро послало меня вам помочь, – отвечает он таким тоном, словно это само собой разумеется. – Я думал, они вам сказали. По крайней мере, Талия об этом знала.

Брошенный на него умоляющий взгляд Талии словно просит: «Только не надо меня в это впутывать». Поздно – я уже повернулась к ней и жду ответа.

– Мне сказали. Послали имейл про Сонни; написали, что он к нам присоединится. Поэтому я теперь не смогу жить с вами на острове.

– Что?! С каких это пор?!

– Мне написали, что в доме только две спальни, – тараторит еще больше испуганная Талия. – Поэтому я остановлюсь в городе у дяди.

– Тут какая-то ошибка. – Я трясу головой и снова перевожу взгляд на Сонни. – Получается, вы будете жить со мной? Это вы так захотели?

Сонни, видимо, разозлился:

– Я предлагал остановиться в отеле или комнату в городе снять. Позвольте вас уверить, у меня нет ни малейшего желания жить на острове посреди моря. Но здесь на лето все давным-давно забронировано, потому в Бюро и решили, что меня поселят с вами, а Талия с дядей договорится. Вы уверены, что не получали имейла? Со стороны Бюро было бы безответственным вас не предупредить. Может, письмо случайно попало в ваш спам? Где ваш телефон? Давайте посмотрим.

– В этом нет никакой необходимости. Я уверена, что никакого письма не получала.

Я нетерпеливо вздыхаю: стоять и дискутировать здесь весь день нелепо, пора возвращаться к лодке, иначе нам не успеть добраться на остров. Поезд давно ушел, и теперь на платформе остались только мы.

– Послушайте, вы уже здесь. Полагаю, мне придется пока потерпеть. Но учтите, я в Бюро все проверю.

– Звучит как угроза, – улыбается Сонни.

Сохраняю полную серьезность. Ему-то, возможно, смешно, а я от подобных сюрпризов слишком нервничаю, мне с ними не справиться. Мне нужно заранее знать, что и когда я делаю, – только так я могу ко всему подготовиться. И уж тем более в мои планы на это лето не входил никакой экспансивный телеведущий.

– Вы ведь не возражаете против того, чтобы я с вами поселился? – продолжает он, ничуть не смутившись моим молчанием. – Со мной жить одно удовольствие. Я за собой убираю, я не храплю – но это дело десятое, нам же в одной постели не спать… – Он подмигивает, видимо, по привычке в своей обычной компании сдабривать этим жестом подобные сальности.

Пропускаю мимо ушей его двусмысленности, но глаз оторвать от него не могу – настолько мне не верится в происходящее. Я и так нервничала из-за того, что жизнь вместе с Талией заставит меня изменить мой тщательно выверенный распорядок. Но Сонни разрушит и покой на острове, и мое внутреннее равновесие, и мне даже подумать об этом страшно.

В конце концов я ему отвечаю:

– Я просто говорю, что мне необходимо сделать несколько звонков. Хотя вы оба знали про такую перемену планов, я не уверена, что она устраивает меня.

– А знаете, сколько женщин были бы на седьмом небе от счастья, окажись они со мной на острове? – балагурит Сонни. – Уверен, вы когда-нибудь тоже поймете все прелести ситуации.

– Много на себя берешь, – бормочу я себе под нос и отворачиваюсь.

– Послушайте, а не обсудить ли нам все за чашечкой кофе, – старается разрядить напряжение Талия. – Здесь полно уютных кафешек.

– Прекрасная идея, Талия, – улыбаюсь я своей ассистентке. Талия тут абсолютно ни при чем, и я изо всех сил стараюсь дать ей понять, что совершенно ее не виню. – Только, боюсь, у нас на это нет времени. – Сегодня один из тех дней, о которых предупреждал Фишер: прилив довольно слабый, вода высоко не поднимется и, значит, быстро уйдет. Я смотрю на часы. – Нам пора возвращаться. Пока вода не ушла слишком далеко, надо успеть добраться на остров. Иначе придется идти пешком. Надеюсь, вы оба знаете, что Аврора приливный остров.

– Конечно, знаем, – говорит Сонни. – Когда прилив – пользуемся лодкой, а когда отлив – по мосткам на машине. Из Бюро писали, что нам дадут какую-нибудь машину.

Почему ему все известно, а мне даже про машину никто ни словом не обмолвился?!

– Совершенно верно. Наш джип сейчас на острове, так что пора как можно скорее возвращаться на лодке.

– Обожаю джипы, – довольно кивает Сонни. – Классные машины.

– Только по дороге в гавань забросьте меня, пожалуйста, к дяде, – просит Талия. – Пока вы на острове со всем разбираетесь, я там быстро устроюсь. А потом, когда будет отлив, я к вам дойду пешком; не придется ради меня лишний раз в город ездить.

Кажется, все уже было давно устроено.

– Мне по-прежнему не нравится, что ваше место на Авроре заняли. – Не удержавшись, я бросаю недовольный взгляд в сторону Сонни и хватаюсь за любой повод предотвратить мое с ним совместное проживание. – К тому же наши собаки могут друг с другом не поладить. Об этом, интересно, кто-нибудь подумал?

Но одного взгляда на собак достаточно, чтобы все сомнения в том, что они друг с другом поладят, мгновенно рассеялись.

Фицу и Комете давно надоело слушать наши споры, и они мирно устроились на платформе в стороне от нас. В ожидании команды хозяина Комета сидит и дышит, открыв рот и свесив язык. Посмотреть на нее – ни дать ни взять улыбается; а Фиц пристроился у нее под боком и время от времени одним взмахом языка облизывает ее в знак любви и дружбы.

– Этой проблемы у нас, похоже, не будет, – улыбаясь на собак, говорит Сонни. – В отличие от хозяев они уже подружились.

По счастью, большое семиместное такси только что доставило пассажиров на станцию и было готово отвезти нас обратно в гавань – с багажом Талии и Сонни и с двумя собаками в придачу нам самим туда было бы не добраться. Мы подкидываем Талию до булочной-пекарни с уютным названием «Пекарня голубой канарейки», которую держат ее дядя Ант со своим компаньоном Дэком.

Их имена кажутся мне чудны́ми – разве встретишь где-нибудь двух обычных людей с именами парочки популярных телеведущих^[1]; но Талия говорит, что к этому быстро привыкаешь, а как привыкнешь, все ассоциации улетучиваются. И еще она говорит, что в «Голубой канарейке» пекут самые вкусные булочки и пирожки, и обещает их принести, когда придет к нам на остров.

Мы с Сонни и собаками доезжаем до гавани. Я размышляю, хватит ли мне времени сделать перед отплытием пару звонков, но – увы – согласно расписанию приливов и отливов, времени на это нет; придется сначала вернуться на остров.

Общими усилиями нам удается погрузить в моторку Соннины сумки и чемоданы. Потом уговариваем Комету прыгнуть в лодку и, наконец, Сонни отдает мне Фица, а сам легко перешагивает на корму и устраивается там рядом со своим багажом.

– Вы сколько раз пересекали пролив на лодке? – спрашивает он, когда я завожу мотор, готовясь выйти из гавани в море.

– Достаточно, – чтобы скрыть от него мою неопытность, я увиливаю от ответа.

– Так я и думал. Лучше вам минутку обождать.

– Это почему?

– Да потому что вы лодку не отвязали. – И Сонни с усмешкой показывает мне на веревку, натянутую между лодкой и стеной мола.

Щеки у меня мгновенно запылали.

– Ох я растяпа. – Я картинно всплескиваю руками, как будто такие мелочи меня не смущают. – Будьте любезны, отвяжите, пожалуйста, если вам не трудно.

– Пожалуйста, раз вы так изысканно просите.

Он ловко вылезает на пристань.

Покинуть гавань мы не успеваем – начальник гавани Джеральд нас уже заметил и стремительно направляется в нашу сторону.

– А я все жду, когда вы появитесь, – кричит он мне со стены. – Вам давно пора отчалить на остров – того и гляди на мель сядете.

– Спасибо, я знаю. Мы уже отплываем. Фишер, смотритель острова, меня подробно проинструктировал и дал расписание приливов на несколько дней вперед.

– Фишер… – скривился Джеральд. – Ну, если Фишер, тогда все в порядке.

– Что вы имеете в виду? – спрашиваю я и тут же понимаю, что попалась ему на крючок. Никакие разговоры мне сейчас не нужны. Я хочу поскорее попасть на остров и разобраться во всей этой неразберихе с Сонни. – Фишер мне очень помог.

– Да уж, конечно, помог. Для вашего Фишера и для его деда ничего важнее этого вашего острова на свете нет.

– Что же в этом плохого? – Меньше всего мне хочется вступать в дискуссии с этим брюзгой. Но Фишер уже сделал нам с Фицем столько хорошего, что я не могу не броситься ему на защиту.

– Не важно, – пожимает плечами Джеральд. – Просто лучше бы Вальтер-психноптик не острову хранил верность, а своим товарищам.

Я недоуменно смотрю на него, прекрасно понимая, что наш разговор пора прекратить, но сдержаться все равно не могу.

– А кто это, Вальтер-психноптик?

Джеральд ядовито усмехается. Лицо у него злобное и враждебное, и от этого он неприятен мне еще больше.

– Вальтер-психноптик – это дед вашего друга Фишера. У нас его так прозвали за его безумные способы предсказывать погоду.

– Как хочет, так пусть и предсказывает – каждому свое, – цежу я сквозь зубы. Бабушкиными приметами пользуются многие из тех, кого я знаю, и никакой катастрофы от этого еще не произошло. Хотя лично я считаю, что в метеорологии научные методы и формулы и надежнее, и точнее.

– Да вы просто с ним пока не знакомы, – настаивает Джеральд. – От него одни неприятности. Шумит, волну гонит, людям прохода не дает. «Дозорные моря» правильно от него избавились.

Фишер об этом тоже упоминал, так что всю историю теперь лучше услышать от него, а не от этого Джеральда.

– Мне кажется, я вас где-то встречал. – Джеральд неожиданно оборачивается к Сонни, с интересом наблюдающему за нашей перепалкой. – У вас очень знакомое лицо.

Глаза у Сонни довольно заблестели – ему, похоже, нравится, что его узнают.

– Вы, наверно, видели меня в программе «Доброе утро», – отвечает он, расплываясь в телеулыбке. – Я там в последнее время вел раздел погоды.

– Нет, я этого никогда не смотрю. – Джеральд скроил презрительную мину.

– Ну… тогда, может быть, по газетам? В колонках сплетен о нас женой только ленивый не пишет.

Джеральд недоуменно вылупился на Сонни, а тот, не смутившись, продолжает:

– Что, газетные сплетни тоже не читаете? Значит, из рекламы. Я в прошлом году снимался в роликах «Солнечных круизов». Их по телику гоняли в основное время.

Джеральд слегка наклоняет голову.

– А… В той тупой пароходной рекламе… Что-то припоминаю. Вы еще в капитанской форме были. Точно! Там! Форма ваша была неправильная – ужасно раздражала.

– Боюсь, в какую форму одевают актеров, от меня не зависит. Главное, мы с вами теперь поняли, где «встречались». Вы уж, пожалуйста, не обращайте внимания на мою известность. Я здесь впервые и так же, как Скай, хочу научиться вашей морской премудрости.

Начальник гавани смотрит на него с подозрением:

– Если вам надо на остров, давайте отчаливайте. Вам что, тоже платят за то, чтоб сидеть и на погоду любоваться? – Джеральд снова скривился и мотнул головой в мою сторону. – Как этой?

Сонни напрягся. На моих глазах расхлябанный и благодушный красавчик мгновенно превратился в решительного и жесткого мужчину.

– Смею вас, Джеральд, заверить, что мы сюда приехали не сидеть и погодой любоваться. В нашу задачу входит регистрация аномального поведения заряженных частиц в солнечном ветре. Эти частицы сталкиваются с молекулами в верхних слоях земной атмосферы, что приводит к совершенно экстремальным последствиям. – Уверенности, с которой Сонни произносит эту тираду, нет предела. Хотя я и готова поклясться, что он плохо понимает, о чем говорит, его слова звучат настолько осмысленно, что даже я ошарашена. – А Скай – метеоролог с мировой репутацией. И ее бы сюда не послали, не имей поставленная перед нами задача исключительной важности.

Джеральд на мгновение оторопел, но тут же опомнился и перешел в наступление:

– Не делайте из меня идиота своими умными длинными словами: облака, солнце и дождь – вот все, о чем вы говорите. А о погоде вы оба ничего нового мне не расскажете. Я у себя в офисе каждый день ее наблюдаю. И никакой заковыристой научной степени и крутой должности для этого не требуется.

– Конечно, не требуется, – тут же соглашается Сонни. – Так же, как я уверен, не требуется ни особой квалификации, ни большого ума, чтобы весь день сидеть в будке и созерцать, как лодки заходят в гавань и выходят из нее…

Я усмехаюсь: понятно, в кого он метит.

Джеральд согласно кивает, но потом до него доходит смысл услышанного, и выражение его лица медленно меняется. На наше счастье, к нему подходят отдыхающие и отвлекают его каким-то вопросом про гавань.

Сонни готов воспользоваться моментом.

– Отчаливаем! – командует он, бросая веревку на корму, и снова прыгает в лодку.

– Думаю, вы оставили в его памяти неизгладимый след, – говорю я и, мысленно улыбаясь, вывожу лодку из гавани. – Ну что, попутного нам ветра?

– Не знаю, не знаю. Боюсь, наш обмен любезностями с начальником гавани может вызвать шторм в десять баллов.

Я быстро оборачиваюсь к нему, но он уже отвернулся и сидит на корме ко мне спиной, одной рукой обхватив Комету, а другой придерживая Фица.

Сквозь ветровое стекло смотрю на остров впереди и вздыхаю.

Соглашаясь сюда приехать, я знала: если мне удастся создать спокойную атмосферу, отдыхать столько, сколько мне необходимо, и установить умеренный распорядок дня, я и с работой справлюсь, и начальству в Бюро докажу, что я снова пришла в норму. Я все распланировала и с уверенностью предвкушала свое пребывание в Корнуолле.

Но теперь мне подбросили Сонни Самуэлза, и я не могу избавиться от мысли о том, что этот сидящий сейчас на корме моей моторной лодки колоритный экстраверт – телерассказчик прогнозов погоды обеспечит мне такие проблемы, по сравнению с которыми померкнут любые трудности моей островной жизни.