II
Гирам некоторое время смотрел перед собою, словно мог взглядом разогнать туман. Затем, бессильный увидеть что-либо, он сел на складной стул в странном, полугипнотическом состоянии. Оно пришло внезапно. Капитан не дремал, не спал, его ум был возбужден и ясен, но чувствовал он, что при желании встать или заговорить не смог бы выполнить этого. Однако он не беспокоился. Ему случалось переходить за границу чувств, свойственных нашей природе, довольно часто, начиная именно подобным оцепенением, и тогда что-нибудь вне или внутри его принимало особый истинный смысл, родственный глубокому озарению. Скоро он услышал шум воды, рассекаемой невидимым судном. По стуку винта можно было судить, что оно проходит совсем близко от «Оленя». Два человека разговаривали на судне не громко, но так явственно, что все слова, с грустным и величественным оттенком их были слышны, как в комнате:
– Что происходит с нами?
– Не знаю.
– Мы, как во сне.
– Да, это не может быть действительностью.
– Где остальные?
– Все на том свете.
– Кругом море, и нам не уйти отсюда.
– Кажется, сегодня туман.
– Я чувствую сырость и тяжесть в груди.
– О, как мне больно, как безысходно горько!
– В тьме родились мы и в тьме умираем!
Шум отдалился, голоса стихли.
Гирам встрепенулся. Стоя за его плечами, вахтенный офицер вполголоса приводил свои соображения относительно неизвестного судна. Он думал, что оно весьма подозрительно.
– Вы слышали разговор, Тиррен? – спросил капитан.
– Я слышал действительно невнятное бормотание, но был ли это разговор, или проклятие, решать не берусь.
– Нет, это был разговор и очень странный, чтобы не сказать больше.
– А именно?
– Признаюсь, я не мог бы передать его содержания. Однако туман редеет.
Туман, точно, редел. Под белым паром просвечивала заспанная вода, а вверху наметился мутный голубой тон. Вскорости, рассекаемый золотым ливнем, туман распался стаями белых теней, в апофеозе блистающих облаков открылось океанское солнце. Сникшие паруса, взяв ветер, крылато потянулись вперед, и «Олень» двинулся дальше, на поиски истребителя. Как ни осматривал горизонт капитан Гирам, – нигде не было видно следов недавно проскользнувшего судна.