Глава 5
Провожая папу и Вика на совет, я заметно нервничала.
– Все будет хорошо, – хором заверили они.
Я изобразила подобие улыбки. Мысль о том, что мы про что-то забыли, не желала уходить, вальяжно устроившись в мозгах на первом плане.
Ой! Точно…
– А как будем звать новоприбывшего?
– Виктор, – пожал плечами Вик, открывая дверь.
– Ну, уж нет! Вам не кажется, что асаху с человеческим именем, это уже перебор? – уточнила я.
– Ну а как тогда? – поинтересовался па, завязывая галстук.
– Хм… Вик… Viktor… Victorrian ka-Villa?
– Мда… Я сам не выговорю, не то что остальные! – обреченно буркнул Вик – и дверь за ними захлопнулась.
– Ну что, ушли? – Келли высунулся из-за шкафа, закрывающего от меня половину коридора.
– Только что.
– Значит, нам тоже пора. Прошу, – он галантно подал мне руку. Нас уже ждала машина.
Вчерашний вечер прошел тихо, мирно и без происшествий. Мы с Рыжиком совершенно не походили на коварную группировку, планирующую нарушить не только закон, но и древний обычай стаи впервые за триста с лишним лет.
– Спокойно, – словно прочитав мои мысли, прошептал Келли, – почти приехали.
Кивнув охраннику на входе, Рыжик потащил меня по какому-то коридору и без особых церемоний втолкнул в дверь.
– Не спи, – он открыл передо мной дверь… шкафа?
– Э?
– Давай-давай.
На проверку, шкаф оказался совсем не шкафом, а тонированное стекло нижней части стены было прозрачным только с нашей стороны.
– Мило, – признала я, усаживаясь прямо на пол.
– В зале отделка из таких плит, кто же виноват, что в одном месте нет стены, – хитро улыбнулся Келли. – Жаль, что совет собирается в разных городах. Но когда они здесь, то всегда арендуют этот зал, это позволило так сказать подстраховаться.
– Неужели никто не проверяет?
– Представь себе. Они уверены, что никто не посмеет следить.
– А охотники?
– Человека они сами почувствуют, а мы всего лишь оборотни, количество которых на совете постоянно меняется. Сегодня вообще будет аншлаг. Новость о появлении в нашей стае асаху, такой шухер навела, – он хихикнул.
– А откуда твой отец узнал о лазейке?
– Какая-то компания «смертников» решила прищучить папу прямо после заседания Верховного совета. Ему эта идея не понравилась, и он дал деру, пытаясь обнаружить более пригодное для драки место. В общем, он пробежался по коридору, рванул на себя какую-то дверь и, недолго думая, залез в шкаф. Когда сопровождающие подоспели, отец уже все изучил и поджидал остальных в углу за дверцей.
Я задумалась. Что-то в этом рассказе меня насторожило. Нет, я уверена, Келли рассказал все честно, вот только, не вяжется в этой истории кое-что и все.
– А когда это произошло?
– Примерно, за месяц до… Ой, смотри, они начали.
Черт, только-только появившаяся в голове мысль бесследно исчезла. Ну ладно, не горит.
– Теперь, ни звука. Я отодвину панель, чтобы было слышно, – предупредил Рыжик. Я кивнула, все мое внимание сосредоточилось на происходящем внизу.
На семейном совете было решено рассказать историю «появления на свет» Вика честно, или если точнее, почти честно. А уж если совсем точно, то с художественными дополнениями к фактам, выставляющими ситуацию с выгодной нам стороны.
Сказать, что совет был озадачен таким поворотом событий, значит не сказать ничего. Они-то ждали, что отец осчастливит их переменами в личной жизни. А тут такое!
Несколько оборотней помоложе (раза эдак в три старше меня) повскакивали со своих мест, остальные активно переговаривались. Шум стоял – как на рынке. И это Верховный Совет? Больше напоминает заседание госдумы. Я представляла все совсем по-другому, как-то солиднее что ли!
Из нашего «шкафа», мне было отлично видно, сидящую в пол оборота Сабрину.
Молодой оборотень рядом с ней оживленно говорил что-то, размахивая руками, но ка-Латер даже не пыталась его слушать, впившись напряженным взглядом в фигуру Вика. Тот стоял возле возвышения, на котором восседали председатель совета и мориат. Еще два кресла оставались пустыми – места асаху и еще не выбранного анора. Я хозяйским взглядом окинула последнее, уже видя в нем папу.
Тем временем Евросий (за глаза председателя все втихую называли Фросей) несколько раз стукнул по столу идиотской палкой с драгоценными камнями (каждый «возвышенец» имел свои регалии, случайно забыть дома которые, считалось дурным тоном, вот и находили им различное применение).
– Ut supra (как сказано выше)… – солидно начал он. – Brevi manu
(без проволочек)… detur digniori (да будет дано достойнейшему).
– Veto! (запрещаю)
Эх, не дадут председателю поговорить в свое удовольствие!
Голос Сабрины прорезал напряженную атмосферу в зале:
– Ad notanda (следует заметить) мальчишка – волк-полукровка, без curriculum vitae (биография)! Вы хоть уверены, что он действительно ka-Villa?
– Absque omni exceptione (без всякого сомнения) прямой потомок Laurri ka-Villa, – спокойно подтвердил па, чуть улыбаясь. – Впрочем, если вам угодно, ka-Ourren-Villa тоже неплохо звучит. Antiquo more (по старинному обычаю) я дал ему свое имя вместе с кровью.
– Beata stultica! (блаженная глупость) Laurra связалась с человеком! Это все равно, что перечеркнуть свой род! А de actu et visu (по опыту и наблюдениям) что может быть хуже дрянной крови?
В зале поднялся гул. Кто-то готов был поддержать Сабрину, но большинству было глубоко плевать на наследственность первого за сто лет асаху.
– Audiatur et altera pars (следует выслушать и другую сторону), – привлек к себе внимание Фрося. – Lodi Sabrrina Вам есть еще что сказать?
– Feci, quod potui, faciant meliora potentes (я сделал все, что мог; пусть, кто может, сделает лучше), – мрачно сообщила «железная леди».
– Magna et veritas, et praevalebit (нет ничего превыше истины, и она восторжествует). Victorrian ka-Ourren получит имя Victorrian ka-Ourren-Villa и все соответствующие титулы и имущество, замороженное в отсутствии наследников. Omnium consensus! (с общего согласия) – Фрося жестом пригласил Вика занять место на возвышении. Мориат кивнула, подтверждая решение председателя.
Я оглядела сидящих в зале оборотней. Все как один затаив дыхание следили за триумфальным для стаи моментом, до которого многие из них и не мечтали дожить. Глеб ка-Варди, а это был именно он, самый молодой член Верховного Совета, отодвинувшийся от Сабрины после ее последнего заявления, улыбался.
Мишель ка-Дэшон, внимательно оглядывал зал, заново оценивая расстановку сил. Похоже, он не собирается сдаваться, иначе столько усилий даром пропадет: козни всякие и целый роман о предательстве, сочиненный специально, чтобы испортить папе репутацию. Я мстительно улыбнулась. Теперь, когда отец добыл стае настоящего асаху (звучит прямо как: настоящего кенгуру) чаша весов на выборах анора склонится в нашу пользу. И я даже не знаю, как этому можно помешать. Разве что убить, но на подобное у утонченного Мишеля кишка тонка!
Я повернулась к сидящему рядом Келли. Он следил за фигурой Вика с тем же интересом, с каким я разглядывала членов совета. Я невольно улыбнулась.
Рыжик, полностью поглощённый зрелищем, впервые выглядел по-настоящему счастливым.…
– НЕТ! – внезапно вскрикнул он, и прежде, чем я успела что-либо сообразить, прыгнул вниз, ногами выбивая панель.
Что он…
САБРИНА!
Чисто инстинктивно обернувшись, Вик едва успел отпрянуть, спасаясь от когтей, полоснувших в нескольких сантиметрах от его горла. Оказавшись лицом к лицу с разъяренной фурией он, скорее удивился, чем испугался, отлично осознавая, что от второго такого удара ему не уйти.
Но его не последовало.
Спрыгнувший словно бы из ниоткуда Келли столкнул обезумевшую Сабрину с лестницы.
Представители совета не могли даже пошевелиться, пребывая в предынфарктном состоянии.
Хуже незаконного проникновения на Верховный Совет может быть только попытка убийства на оном…
Я сидела, позабыв даже дышать.
От угрозы быть порванным на лоскутки, Рыжика спасла парочка оборотней. Они пришли в себя первые и скрутили Сабрину, которая в их руках мгновенно обмякла, даже не пытаясь сопротивляться.
Фрося, воспользовавшись моментом, попросил Вика дойти-таки до злосчастного кресла и предъявить кулон, а мориат предложила Келли присесть хоть куда-нибудь, пока очнувшийся совет не решит, что с ним теперь делать.
Ну, зачем Сабрина это сделала?! Это же бессмысленно! Она бы ничего не добилась!
Или нет?
Сабрина повела себя, как потерявшая контроль, но потом, совершенно спокойно, даже с безразличием, позволила себя скрутить. Больше похоже на попытку самоубийства, чем убийства…
Об этом стоило подумать.
Заседание закончилось скомкано и сумбурно. За проникновение на совет, Келли почти единогласно приговорили к смерти, а потом также единодушно помиловали и даже разрешили, как главе семьи, занять место по праву рождения (а то не понятно, сколько, чего и когда он успел услышать), объяснив это благодарностью за спасение новоприобретенного асаху, которого они чуть было снова не потеряли. Выходку Сабрины списали на истощение контроля, а потому ограничились домашним арестом и постановлением обратиться к мориат за помощью.
Я возмущенно фыркнула. А охотникам она нас сдавала по той же причине? Впрочем, совет и тогда был на ее стороне. Нет в жизни справедливости, и не будет! Старые волки явно благоволили единственной женщине в своих рядах.
Когда Папа с Виком и Келли наконец-то вышли в просторный холл, я успела даже немного замерзнуть. Волчица подкинула мысль, что когда на нас мех, весенние перепады температуры не так беспокоят. Я склонна была с ней согласиться.
Увидев меня, отец помрачнел.
– Знаю, знаю! – поспешно вклинилась я, не давая никому вставить и слова. – Как все прошло?
– Лона, что ты здесь… – начал отец.
– Вас жду. Ты же сам говорил: поодиночке не ходить! – фальшиво возмутилась я. Вопрос о том, что меня тут вообще не должно было быть, поднимать не стоило.
Часть седьмая или «Кто подставил кролика Роджера»
Глава 1
Я вошла в дверь школьного кабинета. Слезы навернулись на глаза, при виде такого родного учительского стола, таблицы Менделеева на стене и всегда грязной школьной доски…
Э-э-э, нет! Дело не в моей сентиментальности. Химия действительно могла бы стать любимым предметом, если бы не одно «но»: в кабинете стабильно витают запахи, заставляющие морщится даже одноклассников, не обладающих и одной десятой моего обоняния.
В подтверждение своих мыслей я звучно чихнула. Блондинчик, пропустивший меня в дверь, расхохотался.
– Да, отдельные вещи никогда не меняются! – подтвердил Беркут, заходя следом.
Я чихнула еще раз, обреченно уткнувшись носом в платок. Моя аллергия «на урок химии» уже давно стала школьным анекдотом.
Звонок. В каждой школе этот страшный сигнал звучит по-разному: где-то обреченно, где-то противно, в гимназии №13 – ехидно!
Хлопнула дверь каморки. Химица, заглянув в журнал, присела на краешек стола.
– Великое счастье помыть доску в моем кабинете сегодня выпало Лоне, – известила она, обворожительно улыбаясь моему кислому виду.
– А тем, кто вчера тетрадь с домашним заданием не сдал умышленно, просьба предъявить убедительные причины – продолжила распоряжаться она, – а не то я неумышленно предоставлю вам лишние проблемы.
Невысокая и кругленькая она, когда злилась, напоминала рассерженного попугая. Зеленая блуза, чуть тронутые рыжиной волосы, манера стремительно перемещаться по классу и громкая эмоциональная речь еще больше усиливали сходство. Анастасия Николаевна вела у класса химию всю школьную жизнь и, несмотря на свои генеральские замашки, завоевала у выпускников искреннюю симпатию.
– Симпатичный молодой человек за третьей партой! Да, да вы! Простите, еще не запомнила вашего имени… Вы так неожиданно появились…
– Виктор.
– Виктор, решите эту чудесную задачу.
Я хихикнула.
– А вам, уважаемая, весело? Может, стоит проверить, как дела обстоят с домашним параграфом? – развернулась ко мне химица.
– Не стоит, Анастасия Николаевна, – плохо, – честно призналась я.
– Попугай разбушевался, – шепнул мне на ухо Андрей. Я зажала рукой рот.
– ПЕРВАЯ ПАРТА!
Мы подпрыгнули. Андрей смиренно опустил глаза, всем видом демонстрируя интерес к учебнику. Я тоже попыталась изобразить работу. Фыркнув, АнНик (для удобства сокращения) продолжила муштровать класс:
– В Пятницу пишем контрольную работу! Итоговую, между прочим. Кому достаточно двух балов – может не приходить! Я их вам и так просто нарисую!
Вот черт…
Честно признаться, училась я в последнее время только благодаря Андрею. Оказывается, своевременно списать – это целое искусство! После расправы над охотниками и официальной защиты, которую предоставила стая, на меня, вроде бы, прекратили покушаться, но я продолжала искать ответы на вопросы с упорством гончей, взявшей след.
Время на уроке текло подозрительно медленно. Когда я в последний раз смотрела на часы, до конца оставалось минут пятнадцать.
Черт…
Пришлось обреченно вздохнуть и снова погрузиться в созерцание уравнения, которое у меня даже в воображении не помещалось, что уж говорить о памяти! Полностью признав свою ограниченность, я закрыла тетрадь. Андрей с удивлением на меня покосился, продолжая что-то строчить на полях.
Интересно, а куда он собирается поступать? Для людей в 17-18 лет выбор университета – вопрос актуальный. Они же не могут как оборотни, еще лет пять бить баклуши, чтобы потом поступить на первый курс с паспортом восемнадцатилетних. Некоторые из нас и в выпускных классах раза по два-три учатся. Надо бы спросить, пока совсем любопытство не заело.
Звонок наконец-то известил нас о том, что вахтерша, против обыкновения, не вкушает послеобеденный сон. Сухонькая активная бабулька, была просто неоценима в борьбе с младшеклассниками и их мелким вредительством, но, так как идеальных людей не бывает, про звонки она забывала регулярно.
– Все свободны! Лона!
Я рефлекторно подпрыгнула на стуле.
– Вымыть не забудь!
Ну вот…
Доска, исписанная во всех направлениях, представляла собой устрашающее зрелище.
– Помочь? – неожиданно предложил Андрей.
– Не откажусь.
Анька, крикнув, чтобы я поторапливалась, вышла вслед за Виком. Через пару минут мы остались вдвоем, нет втроем, про доску забывать не стоит.
– Ты веришь в оборотней? – неожиданно спросил мой сосед по парте, старательно выжимая тряпку.
– А… Э… То есть… – на несколько секунд растерялась я, не ожидая ТАКОГО вопроса. – Ты издеваешься, да?
– Нет, – спокойно ответил он. Ох, как мне не понравился серьезный, без тени веселья взгляд. – Я говорю вполне серьезно.
– Скорее в телепузиков поверю! – с максимальной веселостью бросила я, продолжая тереть уже чистую доску.
Неопределенно пожав плечами, Андрей бросил тряпку и потянулся за своими вещами.
– А что вызвало… такой вопрос? – не утерпела я.
– Книжек перечитал, – с деланной небрежностью отмахнулся он. – Идешь?
Пришлось кивнуть, и быстренько выместись из кабинета.
Так…
Что мы имеем? Замкнутого и вечно мрачного одноклассника, который задает опасные вопросы. Он человек и не может знать что-то о моей второй половине! Я для него такая же девчонка, как и другие! Итого, два вопроса: почему он спросил МЕНЯ, и почему именно об ОБОРТНЯХ?
За размышлениями я успела выйти из класса, из школы и даже почти догнать Вика и Аниту, за ручку медленно бредущих прочь со школьного двора.
А этто еще что такое?!
Я остановилась прямо посреди улицы.
Знакомые голоса, по-отдельности не привлекающие внимания, звучали где-то совсем близко.
Настроившись на этот звук, я поддала скорости, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Вик с Анькой, внезапно потерявшие меня из виду, растерянно озирались.
Да, так и есть… Глазам своим не верю.
Сабрина небрежно опиралась на перила моста, а рядом… рядом с ней стоял Мик, щурясь от яркого солнечного света.
– Я уже сказал: она уедет. Вам мало моего слова?
– А ты считаешь его достаточной гарантией? Мы тут не в игрушки играем, – в голосе оборотнихи отчетливо слышалась насмешка.
– Я бы усомнился, – с улыбкой признался Мик.
Сабрина рассмеялась.
– Как только она уедет, ах да, еще прихвати с собой и это подобие асаху, ему нечего болтаться в городе. Как только условия будут соблюдены, я выполню свою часть сделки.
Нет слов.
Собрав разбегающиеся мысли в кучу, я устало оперлась на ближайший столб. Отсюда они не могли меня увидеть.
Как он мог, вообще? Я оставалась на удивление спокойной. Мик шпионит? Продал меня? Неужели, он так бесился из-за нападений, потому что чувствовал свою к ним причастность?
Нам всем стоило прислушаться к словам Майка. Он предупреждал, что у Мика какие-то дела с Сабриной.
«Она уедет». Это они про меня.
Вот же ш…! Еще библиотекой соблазнял, гад. И чем я им так мешаю в городе? Ведь партия сыграна. Вик асаху. Я и мама больше не имеем значения, папа, сам того не подозревая (а может, и подозревая) разрулил вопрос с наследником ко всеобщему удовлетворению.
Посчитав тему исчерпанной, собеседники раскланялись и разошлись
Мик шел, не глядя по сторонам, и сильно озадачился, когда я, дернув его за руку, развернула к себе.
– Как это понимать? – я выглядела скорее уставшей, чем рассерженной.
– Ты о чем, – невинно хлопнул ресницами Мик.
– Хватит придуриваться! На что ты меня променял?
На лице Мика медленно проступило удивление, вперемешку с чем-то еще. Я никак не могла разобраться.
– Ты видела…
– De visu!(своими глазами) И слышала, жаль не все!
– Ты ошибаешься!
– НЕТ! Ты просто продал меня! И по какой цене нынче тушка оборотня? – я говорила на удивление спокойно, но Мик дернулся, как будто я наотмашь хлестнула его по лицу.
– Ты не…
– Оправдайся!
– Ты веришь мне?
– Нет, – тихо ответила я.
– Раз так…
– И что здесь происходит – Анька, улыбаясь, обняла брата за плечи. Они с Виком наконец-то меня нашли.
– Пусть он вам сам объясняет! Предатель…
Глаза подруги расширились. Она медленно отстранилась.
– Так вот, значит, каким образом ты решил добиться…
– И ты туда же?! – стараясь сохранить остатки самообладания, уточнил Мик, разворачиваясь к сестре.
– Может нам стоит поговорить? – осторожно уточнил Вик.
– Dixi! (все сказано) – бросил Мик, и, резко развернувшись, почти бегом направился в противоположную сторону. Я проводила его презрительным взглядом.
– Так, Лона, расскажи все сначала, – голос Вика прозвучал слегка флегматично, – и без лишних эмоций. Мне ваша драма уже порядком наскучила.
Ишь как заговорил! Признание в голову ударило? Божий сын стаи, чтоб ей провалиться.
– Я-то как раз спокойна, а вот кому-то эмоций добавить не помешало бы!
Вик пропустил мою реплику мимо ушей. Пришлось скрипнуть зубами и начать рассказывать.
Анька слушала меня с видом совершенно потерянного человека. Так смотрит спортсмен, навсегда севший в инвалидную коляску.
За разговорами мы незаметно подошли к ограде дома Келли. Возле ворот нетерпеливо прохаживался взад-вперед Майк. Заметив нас, он решительно двинулся навстречу.
– Наконец-то! Вы уже давно должны были вернуться! Я начал думать, что… э-э-э что-то случилось? – верно истолковал наше грустное молчание Майк.
– Ты был прав, – устало сообщила я.
– Да неужели?! А в чем?
– Насчет моего брата, – Анька прижалась к Вику. Это очень больно, когда хочется заплакать, а слез нет.
Вик коротко обрисовал сложившуюся ситуацию. Майк слушал молча, периодически поглядывая на меня. Я сохраняла на лице невозмутимое выражение.
Эх, если бы кто-нибудь знал, насколько мне самой в этот момент хочется к кому-нибудь прижаться.
– Но ведь, это еще ничего не доказывает! – сделал самый неожиданный из возможных выводов Майк.
– Интересная идея! Сначала, ты с пеной у рта пытался убедить нас, что ему верить нельзя, а теперь преспокойно заявляешь, что у нас нет достаточных оснований его обвинять? – не утерпела я.
Майк немного смутился, взглянув на Вика в поисках поддержки.
– У меня… были причины… Но я не думал, что все так обернется.
– И какие это? – хмуро поинтересовалась Анита.
– Сейчас не важно, – решительно пресек расспросы Вик.
Да что у них за тайны такие?!
– У Мика была причина, и достаточно веская, чтобы сдать вас… нас с потрохами. Ради исполнения своей мечты, он и всю стаю с аукциона бы распродал, если бы это хоть на миг приблизило его к цели.
– И что за мечта? – фыркнула я.
Анька опустила глаза.
– Я не могу…
– Даже если это поможет предотвратить катастрофу? – уточнил Майк.
Подруга нерешительно кивнула.
– Вы просто не представляете, что это для него значит. Даже я узнала совершенно случайно.
Мы замолчали. Нервную тишину прорезал только шелест листьев, и скрип незакрепленной створки ворот. Для полноты картины не хватало только куста, катящегося по пустынной дороге, как в крутых американских фильмах про ковбоев.
– Пойдемте, ребята, – нерешительно предложил Майк. – Там уже все ложками стучат. Голодный оборотень – злой оборотень, – неловко пошутил он.
Мы переглянулись и пошли в столовую добреть.