Мы поднялись на крыльцо. Папа пошарил рукой над дверью и достал ключ.
– Серьёзно? – изумилась я.
– Ну а что? Кто здесь будет лазить? – простодушно ответил папа и открыл навесной ржавый замок. Мы вошли в сени, так бабушка называла первое помещение после входа. Андрей почти касался макушкой потолка. Здесь папа снял с гвоздя, вбитого в косяк, второй ключ и открыл следующую дверь.
– Заходите, – папа переступил порог первыми, включил свет. Под потолком загорелась жёлтым светом тусклая, затянутая в паутину, лампочка. Мы с Андреем вошли следом.
В доме ничего не изменилось, только появилась пустота. Пустые столы, на полках пусто, нет ковриков. Печка так же, как при бабушке, завешена шторкой.
– Ну что, где ваши украшения? – спросил папа, – Забирайте и поехали.
– Легко сказать, – пробормотала я, – идём! – позвала Андрея. Если коробка всё ещё на шкафу, он точно её достанет, без табуретки. Мы вошли в комнату, которая была дедушкиной. Кровать застелена, на столе – стопка пыльных серых газет, пустая тумба, на которой раньше громоздился телевизор. Напротив входа – деревянный коричневый трёхдверный шкаф.
– Посмотри здесь, – сказала я и указала на верх шкафа. Андрей заглянул:
– Ничего.
– Уверен? – надежды почти не было. Но я представляла, что ящик обнаружится здесь же. Несмотря на то, что минуло больше двадцати лет.
– Ага. Я так и знал!
– Ладно, давай поищем. Не могли их выбросить! – и я открыла по очереди все двери: старые газеты, гранёные стаканы и больше ничего.
– Ну куда они могли деться?
– Посмотри в буфете, а я поищу в этой комнате, – Андрей вышел. Я ещё раз заглянула на каждую полку в шкафу и проводила по ней ладонью, будто коробка могла стать невидимой. Обыскала тумбу из-под телевизора, заглянула под кровать – ничего.
– Неужели зря приехали, – не могла поверить.
– Ну что? – спросил папа, входя в комнату.
– Ничего, их нигде нет.
– Давай спросим у тёти Нины?
– Думаешь, она знает?
– Ну, они здесь жили последними. Может быть попадалась на глаза ваша коробка, – и папа вытащил телефон из кармана куртки.
Тётя Нина и дедушка Марик приезжали сюда из Питера на лето. Жили в этом доме с мая по сентябрь несколько лет подряд, пока силы позволяли приезжать.
– У тебя есть номер телефона? – удивилась я.
– Может и нет. Но сейчас найдём, – папа набрал номер и стал слушать гудки.
Я вышла на кухню. Взгляд зацепился за картонку, прикрепленную к стене у телефона, который сейчас был отключён. На картонке дедушкиной рукой были написаны номера его детей, сестры, соседей.
– Узнал, – вытащил меня из раздумий папин голос. Андрей тоже пришёл на кухню:
– Ничего не нашёл, – отчитался.
– Сейчас найдём, – папа уже набирал номер тёти Нины. В динамике его телефона мы слышали гудки: первый, второй, третий. Нет ответа. Папа уже собрался сделать отбой вызова, как на той стороне ответили. Короткое приветствие, и папа перешёл к сути звонка: не видел ли она коробку с украшениями, когда наводила порядок в доме? Собеседница что-то рассказывал, папа задавал уточняющие вопросы. Когда они закончили, он сказал, что коробка убрали в летнюю кухню в какой-то шкаф. Андрей кивнул и пошёл первым.
– Возьми фонарик, там нет электричества, – предупредил папа.
– На телефоне включу, – сказал брат и вышел в сени. Оттуда вторая дверь вела в летнюю кухню.