Забравшись на крышу тренировочного зала, Сайарадил оглядела черные провалы окон Храмовой башни. Все они были закрыты ставнями, но по спине пробежали мурашки: казалось, что за каждым окном прячется пара любопытных глаз. Подняв голову вверх, под самой крышей башни девушка увидела яркий огонек стоявшего на подоконнике светильника. Значит, Верховный жрец тоже не спал этой лунной ночью…
Прочный и безопасный мир, окружавший Сайарадил до сих пор, треснул, точно хрупкое стекло. В глубине души она чувствовала, что уже никогда не станет прежней.
Глава 15
Смена сезонов в этом году ознаменовалась засухой на юге, где из-за обмельчавших рек начались перебои с водой. Часть населения южных провинций потянулась в Эндрос на поиски работы, из-за чего ежегодный праздник стал настоящим столпотворением. Число гвардейских караулов было увеличено втрое, но беспокойство знати росло. Тайным указом Сената началась мобилизация сил третьего легиона, расквартированного на побережье.
И все же традиции должны быть нерушимы.
В назначенный день ворота Старого города открылись – и внутрь хлынули люди. На аллеях, прилегающих к храмовому комплексу, началась давка: простолюдины лезли толпой, горожане побогаче старались держать лицо, но за свое место в очереди ругались, словно рыбаки в порту. Наставники отрядили десяток старших жрецов наводить порядок у ворот. При виде синих плащей толпа присмирела.
Для аристократов был предусмотрен отдельный вход на арену, который охраняла стража; здесь все шло чинно, но так же шумно и тесно.
Сайарадил отказалась от завтрака; под ее глазами залегли страшные черные тени. Наставник Арамил в третий раз предложил сходить к лекарям. Сая в третий раз отказалась.
– Я хочу навестить учителя Нармаила, – сказала она.
За последний месяц старый жрец сильно сдал и вот уже неделю не вставал с постели.
– После испытания зайдешь, – покачал головой Арамил. – Поешь хоть немного! Может, все-таки в лазарет?
– Только вместе с вами, наставник. Вы бледны, как ваши одежды.
– Не каждый день твой воспитанник выходит на арену, – Арамил улыбнулся; улыбка вышла жалкая.
– Я не первый ваш адепт!
– Не первый, но… – наставник запнулся и потряс головой. – Проверю-ка, все ли готово на аренах!
Он направился к выходу, но обернулся в дверях.
– Сая!
Девушка подняла голову от тарелки и встретилась с наставником взглядом. В теплом отблеске светильника его карие глаза сверкнули влажным блеском… Слезы?
– Чтоб до последней крошки! – сказал Арамил и вышел из комнаты.
Сайарадил удивленно смотрела ему в спину; она могла поклясться, что во взгляде наставника отражался страх.
***
Арамил брел по коридорам, врезаясь в людей. На любую попытку заговорить с ним он мотал головой, чем заслужил пару укоризненных взглядов от старших жрецов. В кармане плаща он нашарил сверток. Это был расшитый серебром пояс, прекрасно подходящий к церемониальным одеждам, которые адепты Храмовой школы надевали на посвящение. Пояс Арамил заказал полгода назад как подарок для Сайарадил. Сегодня утром он несколько раз подходил к ней, чтобы вручить сверток, но каждый раз забывал, что хотел, словно какая-то сила не позволяла ему сделать это.
– Подойди! – остановил Арамил пробегающего мимо послушника.
Тот с готовностью уставился на наставника.
– Передай это Сайарадил Вэй, – скороговоркой выговорил Арамил и тут же ощутил огромное облегчение – несмотря ни на что, она все же получит его подарок.
«Прощальный подарок», – промелькнуло в голове.
Ввалившись в свои покои, наставник запер дверь и сполз по стенке на пол.
– Что со мной?
Воспоминания покидали его. Все светлое, что было в памяти, исчезало: раннее детство; мать с ясной улыбкой, напевавшая ему перед сном; отец, такой добрый и такой несчастный; фамильное поместье на берегу Ринайского залива; дядюшка Сорсус Карлал, единственный из благородной родни, кто относился к нему с добротой; первый восторг от обретенного дара, Храмовая школа, учителя… Старые воспоминания ушли первыми, но то, что было для Арамила важнее всего, еще держалось: учитель Нармаил, заменивший ему семью; девушка с пышными каштановыми волосами и самой теплой на свете улыбкой; дорогие сердцу воспитанники, и среди них – Сайарадил Вэй…
Сайарадил. С этим именем было связано нечто особенное. Кто это? Человек, которого он знал когда-то?
Наставник со стоном сжал виски, пытаясь усмирить боль. Сая была последним и самым стойким из его воспоминаний. Арамил чувствовал, что если он забудет и ее, то больше не вернется.
– Сайарадил Валлард Вэй, – начал говорить Арамил, раскачиваясь в такт своим словам. – Светлые волосы, метки на руках. Стихийный маг. Моя ученица…
Голова взорвалась оглушительной болью, и Арамил глухо застонал. Чувства обострились, и он увидел то, что прежде скрывалось от него. Перед ним на полу сидел человек – хотя верней было бы назвать его бледной тенью жившего некогда человека. Застывшие, похожие на бледно-голубые льдинки глаза смотрели на Арамила – и в то же время словно сквозь него. Позади бледного человека стояли еще двое. Они были хорошо знакомы наставнику; он часто рассматривал их портреты, выведенные тушью на листах рисовой бумаги.
– А где же Лейв? – спросил наставник.
– Не произноси это имя! – приказали тени.
Боль стала невыносимой.
– Зачем вы это делаете? – прошептал Арамил.
– Ты нужен нам, – ответила ему бледная тень.
– Для чего? – боль начала утихать, и наставник пытался тянуть время, чтобы найти хоть какой-то выход, заранее понимая, что его нет.
– Времени на объяснения не осталось, – зашелестели голоса. – Мы выбрали тебя… Ты исполнишь то, что должно. Отмеченный метками должен исчезнуть!
– Вы хотите, чтобы я убил Сайарадил? – ужаснулся Арамил.
Двое стоявших переглянулись и посмотрели на бледного человека, словно спрашивая его разрешения. Тот качнул головой.
– Девушка должна быть заточена в Вальд, – сказал он. – Там она проведет всю жизнь, не видя больше внешнего мира.
– Я… не допущу… этого, – прохрипел Арамил.
– Она рождена, чтобы подарить нам свободу!
– Так вот чего вы хотите, – невзирая на боль, Арамил презрительно усмехнулся.
– Ты не можешь сопротивляться нам, – вкрадчиво произнесла бледная тень, наклоняясь к нему ближе. – Тебя связывает клятва. Девятнадцать лет назад ты принял посвящение и на крови поклялся в верности Храму, жречеству – и нам!
Арамил застонал – от боли и от осознания. Проклятая клятва! Каждый адепт при посвящении резал ладонь и на крови приносил клятву верности у Саркофага, обязуясь следовать учению великих предков! В тексте клятвы были слова о беспрекословном исполнении воли и перечисление имен первожрецов… Клятва у Саркофага, испещренного рунными символами! Что это, как не ритуал рунной магии! Куда смотрело жречество сотни лет? Куда смотрел он сам?
Но разве кто-то мог подумать, что древние жрецы восстанут из могилы и потребуют исполнения клятвы!
– Боль уйдет, если ты покоришься, – зашелестели голоса. – Назови нас!
В памяти наставника всплыло лицо Сайарадил: испуганное, но решительное при их первой встрече; растерянное из-за ранних неудач; искаженное яростью от несправедливости; лицо, освещенное внутренней силой. Повзрослевшее лицо, высокий лоб, серьезные глаза. «Я хотел использовать тебя, – мысленно покаялся Арамил. – Хотел, чтобы ты помогла мне получить власть. Я жалок. Ты заслуживаешь лучшего наставника… Прости. Я боролся как мог, но все равно проиграл».
Сайарадил, стоявшая перед его глазами, улыбнулась уголками губ. Арамил понял: она простила бы его, обязательно простила, если бы слышала.
– Кто мы? – шипели голоса. – Назови наши имена!
Остатки воли покинули Арамила; выносить боль он больше не мог.
– Первожрецы, Великие предки, – выдохнул Арамил. – Мехред, Вей-Рэн, Ксайгал!
На миг тени вдруг словно стали плотнее; при звуках имен на бесцветных лицах проступал румянец, а глаза и волосы приобретали окраску.
– Клятва крови исполнена! – произнесли жрецы прошлого; их голоса звучали грозно и звонко.
Голова наставника взорвалась оглушительной болью. Сайарадил улыбнулась шире, сверкнув напоследок голубыми глазами, и исчезла – из его мыслей, из сердца, из памяти. Какое-то время Арамил сидел без движения, после чего огляделся, словно не понимая, почему сидит на полу, бодро поднялся и поправил одежды.
– Сегодня важный день, – сказал он в пространство.
«Ждать больше нельзя! – отозвались голоса в его голове. – Брат наш, ты знаешь, что нужно делать».
– Ваша воля будет исполнена, о предки! – пылко ответил Арамил и вышел из комнаты.
***
В одном из верхних покоев, предназначенных для особых гостей, было светло. Сквозь распахнутые настежь ставни внутрь лился яркий солнечный свет. Перед окном, придвинув стул вплотную к стене, сидела девушка на вид немногим старше двадцати; ее глаза были закрыты, длинные каштановые волосы мягко струились по плечам. Девушка мечтательно улыбалась, подставляя лицо лучам солнца, по которому невероятно скучала. Веснушки? Пусть покроют все лицо! Она заберет их с собой как напоминание о родном юге туда, где небо вечно-хмурое, а скалы сырые от постоянных дождей…
Внизу раздались крики. Девушка открыла глаза и скользнула взглядом вниз по верхушкам парковых деревьев к послушникам, столпившимся у одной из клумб. Кажется, те разбили цветочный горшок… Девушка улыбнулась. Ее взгляд устремился дальше, плавно скользя по древней кладке Первохрама, его выступам и грубым изгибам. Как странно, ведь раньше это мрачное здание казалось ей куда выше!
Из-за храмового угла показалась фигура со светлой, развевающейся на ветру шевелюрой. Девушка подалась вперед, свесившись из окна. Сайарадил Вэй едва ли не бежала по саду; ее лица не было видно, но почему-то казалось, что она хмурится. Девушка проводила светлую макушку взглядом и откинулась на спинку стула. Великое небо! Шесть прошедших лет ее готовили к тому, чтобы стать тюремщицей потомка Ксайгала. В мыслях рисовался образ грозного мага, поворачивающего реки вспять – и вот теперь она наконец-то увидела эту худенькую девчонку, которую боялся сам Верховный жрец Первохрама, один из сильнейших магов всех Обозримых земель… Как же нелепо! Девушка тихонько рассмеялась себе под нос.
Из-за неплотно прикрытой двери зазвучали твердые, но легкие шаги. Кто-то шел к лестнице…. Такая знакомая поступь! Девушка вскочила на ноги, пригладила волосы и метнулась в коридор. У выхода на лестницу она едва не налетела на наставника Арамила. Великое небо! Все эти годы она вспоминала каждую черточку этого лица… Только это не давало ей сойти с ума!
Девушка набрала в грудь воздуха, чтобы сказать что-то важное – а, может, глупое… Но наставник прошел мимо, даже не взглянув на нее.
– Арамил! – выкрикнула девушка, оборачиваясь ему вслед.
Наставник обернулся. На его лице отразилось недоумение.
– Это я, Дайна, – зачем-то сказала девушка.
Не мог же он забыть ее, в самом деле!
– Дайна? – переспросил наставник, словно припоминая что-то. – Тот адепт, которого отослали в монастырь Вальд?.. У тебя какое-то дело ко мне?
– Нет, – прошептала девушка. – Я лишь хотела… поприветствовать вас.
– Что ж, в таком случае тебе не стоит обращаться ко мне по имени, – заметил наставник и двинулся по лестнице вверх.
Девушка смотрела ему в спину. Сердце в груди колотилось. Он не притворялся, а попросту не узнал ее… Как он мог не узнать?
– Наставник! – вновь окликнула Дайна, взбегая вверх по лестнице. – Вы помните озеро Тэмна?
Арамил раздраженно посмотрел на назойливую девицу.
– Подниматься в покои Верховного разрешено лишь наставникам, – бросил он. – Ступай к себе в комнату, а лучше найди какое-то дело!
Дайна сделала шаг вниз, еще один, а затем бросилась бежать, перепрыгивая через две ступени. Она была готова поклясться Небом, что этот человек – вовсе не тот Арамил, который был знаком ей когда-то.
***
Обстановка в верхних покоях царила напряженная. Верховный восседал на лежанке; одного взгляда хватало, чтобы понять – он в ярости. У него в ногах сидел наставник Арамил. Перед ними на коленях с опущенной головой стоял глава храмовой стражи.
– Повтори для наставника, что произошло сегодня ночью! – приказал Верховный.
Арамил внимательно выслушал рассказ стражника.
– Я подвел вас, – закончил Пилий и ударился лбом в пол. – Прошу о наказании!
– Получишь, не сомневайся, – процедил сквозь зубы Верховный. – А теперь прочь с моих глаз!
Униженно кланяясь, стражник скрылся за дверью.
– Всего три человека… Какой позор! – с отвращением произнес Арамил.
– Предки с этими тремя, – махнул рукой Верховный. – Что делать с девчонкой?
– Стихийные маги никогда не умели подчиняться, – пожал плечами наставник.
Верховный смерил его пристальным взглядом; на лице Арамила застыло равнодушие, но это не убедило старого жреца.
– Предупреждал ведь, что при первом же ослушании она будет сослана в Вальд, – твердо сказал он. – Менять своего решения я не собираюсь!
– В словах ваших – мудрость, – почтительно склонил голову наставник.
– Я не узнаю тебя, – покачал головой Верховный. – Мне казалось, ты был против отправки твоей подопечной в Вальд!
– В первую очередь меня волнуют интересы Первохрама, – ответил Арамил.
Лжи в его словах Верховный не чувствовал, и все же такая перемена настораживала.
– Что ж, отправить в Вальд мы ее всегда успеем… А для начала она может попробовать пройти испытание, – заметил Верховный.
Во взгляде Арамила блеснул интерес.
– Вы считаете, что она справится?
– Почему нет? Я верю в наших адептов! Но и несчастные случаи на испытании не редкость, – вздохнул Верховный. – К тому же, мне докладывали, что с щитом над ареной какие-то неполадки… Как бы не было беды!
– На все воля Неба, – добавил наставник.
– Я рад, что разум в тебе победил, – сказал Верховный и кивнул, отпуская наставника.
Тот поклонился и двинулся к выходу.
– Погоди! – голос Верховного настиг Арамила у дверей. – Старый учитель Нармаил… Ты ведь говорил, что он очень привязан к девчонке?
Наставник неуверенно кивнул; он совершенно не помнил, чтобы говорил нечто подобное.
– Если так, то он может рассказать ее семье правду о Вальде! Мы не можем так рисковать, – заметил Верховный жрец.
– Не думаю, что Нармаил успеет поговорить с сенатором! Он сильно сдал за последний месяц. Целители говорят, его время на исходе, – ответил Арамил, вновь недоумевая, откуда ему это известно.
Верховный задумчиво подпер щеку.
– На исходе? – вздохнул он. – Какая жалость… Говоришь, наш брат может присоединиться к мертвым уже сегодня?
Их взгляды скрестились на миг.
– На все воля Неба, – повторил наставник и поклонился.
***
Странное ощущение не покидало Арамила: он уверенно шел по коридорам, свернул к лестнице, словно знал дорогу, но при этом совершенно не помнил, чтобы ходил здесь прежде. Это немного раздражало, но не более: наставник знал, что нужно сделать, и не обращал внимания на досадные мелочи.
Его не покидала навязчивая мысль… Верховный жрец, могущественнейший из магов Эндроса и всех Обозримых земель, вдруг показался Арамилу обычным перепуганным стариком. Разве столь слабый человек достоин занимать место первого среди равных? Как жаль, что он все еще крепок! Впрочем, от Верховного жреца требуют безупречности во всем; любая ошибка с его стороны подрывает доверие собратьев. Если же ошибка будет крупной, то она вполне способна приблизить момент конца. Арамил задумчиво потер подбородок. Крупная ошибка… Здесь было о чем подумать.
Возле одной из комнат на четвертом этаже Храмовой башни Арамил остановился и, не утруждая себя стуком, толкнул дверь. Комната, куда он попал, освещалась крохотной лучиной. На кровати под несколькими одеялами лежал человек – и это при той духоте, что стояла внутри!
– Старший жрец Нармаил? – спросил наставник.
– Как официально, – ответил хриплый голос.
Арамил увидел старика – высохшее лицо и на удивление ясные глаза, свидетельство недюжинного ума.
– Кто ты такой?
Наставник удивился: он был уверен, что этот человек должен знать его.
– Это я, твой ученик. Ты не узнал меня в темноте? – сказал он на всякий случай.
– Ложь! – прохрипел старик, зарываясь глубже в одеяла. – У моего ученика не было такого безмозглого взгляда. Мой ученик всюду совал свой нос и спорил по любому пустяку… А ты – раб. Не понимаешь этого?
Арамил решил, что спор ни к чему не приведет. Он осторожно двинулся к кровати – вдруг старик лишь притворяется больным, чтобы усыпить бдительность?
– Только не говори, что ты пришел меня убить! – фыркнул старый жрец. – Нет, погоди – неужели это правда? – одеяла сползли набок оттого, что старик расхохотался.
Арамил потихоньку подбирался ближе; старик перестал смеяться.
– Старый я дурень, не смог уберечь ученика! – печально сказал он. – Такой конец – легкая расплата за мою глупость.
– Смотри мне в глаза, старик, – приказал Арамил, прикасаясь одной рукой к своему виску, а другой – к морщинистому лбу жреца.
– Учитель! Я войду! – тишину прорезал звонкий голос из коридора.
Дверь распахнулась, и в комнату вбежала запыхавшаяся от подъема по крутым ступеням Сайарадил Вэй.
– Как вы себя… Наставник, и вы здесь! – она замерла, увидев Арамила.
– Покинь эту комнату! – приказал тот, резко выпрямляясь.
– Я не вовремя? – виновато спросила Сая.
– Мой ученик пришел избавить меня от боли, – сказал старый жрец и зашелся кашлем. – Как бы ему самому не было потом больно!
Сайарадил вопросительно посмотрела на Арамила, но тот лишь поморщился:
– Я велел тебе выйти!
– Всего минутку, – Сая состроила брови домиком. – Хочу, чтобы учитель благословил меня перед испытанием!
– Подойди ближе, дитя мое, – раздалось из-за одеял.
Под горящим взглядом наставника Сайарадил опустилась на колени перед кроватью. Нармаил, охая, с трудом приподнялся – девушка ловко подсунула ему под спину подушку. Учитель улыбнулся ей тепло и мирно. Если бы Сая была чуть более искушенной в жизни, то знала бы, что улыбаться так умеют лишь старики, чувствующие приближение конца.
– Наклонись-ка… Великое небо да благословит дела твои, Сайарадил, отныне и до конца времени! – произнес он старую формулу, возложив руку на светлую макушку.
Девушка благодарно улыбнулась. Старик похлопал ее по щеке трясущейся рукой.
– Смотри-ка, ты стала совсем взрослая, – умилился он.
– Учитель, мы же не виделись всего неделю! – хмыкнула Сая.
– Целая жизнь для такого старика, как я, – проворчал Нармаил. – Но что-то изменилось в твоих глазах… У тебя все хорошо, девочка?
– Конечно, – улыбка Сайарадил стала натянутой. – Я просто слишком долго ждала этот день, и вот теперь не могу унять волнения!
– Меня-то не обманывай, – строго сказал старик. – После испытания приходи рассказать о своей печали… Если еще буду жив, то выслушаю тебя.
– Не шутите так! Мы все желаем вам долгих лет жизни, – упрекнула его Сая и оглянулась на Арамила. – Верно, наставник?
Взгляд Нармаила потемнел.
– Это не твой наставник, девочка, – отрезал он.
– Довольно! – раздался грозный окрик.
Арамил навис над Саей, словно башня.
– Тебе пора!
Под его тяжелым взглядом девушка направилась к выходу из комнаты.
– Это не твой наставник! – сипло прохрипел учитель Нармаил.
Сая удивленно обернулась, но Арамил захлопнул дверь прямо у нее перед носом.
– А ведь когда-то ты желал лучшего будущего для нее, – грустно напомнил ему старый жрец.
– Тебе-то что до будущего? Ты все равно не жилец, – высокомерно бросил наставник и вновь приложил руку к виску.
На этот раз ему никто не помешал.
Глава 16
Ягвану повезло: он напоролся всего на одного стражника. Будь их больше, он бы не выстоял. Расправившись с противником, северянин решил привлечь внимание к себе и, издав шумный свист, отступил прочь от розария. Полночи он петлял по темным проулкам, прячась от караулов. За брошенных спутников северянин не волновался: его приятель всегда выходил из передряг без единой царапины. Перед рассветом Ягван спрятал рунные талисманы в тайник и стал дожидаться, когда улицы Старого города заполнит пестрая толпа простолюдинов.
К полудню он начал беспокоиться. Отец и сын так и не появились возле условного места. Солнце взошло в зенит; начались испытания на арене. Опасаясь привлечь ненужное внимание, северянин не задерживался подолгу на одном месте. Он обошел крупные улицы, покрутился у храмовых ворот и на Форуме, но знакомых лиц так и не увидел.
Праздник был в самом разгаре. Издалека доносился восторженный вой толпы.
«Возможно, мы разминулись, и они уже на трибунах» – рассудил северянин и, мрачно насупив брови – еще бы, полдня потрачено напрасно! – направился к арене.
Около входа на трибуны ему наперерез бросилась знакомая фигура.
– Ну наконец-то! – облегченно вздохнул Ягван.
Сантар схватил северянина за руку, свернул в переулок и нашел маленькую свободную беседку. Здесь он опустился на скамейку и уставился невидящим взглядом в пространство.
– Почему не пришел в условное место? – строго спросил северянин.
– Не нашел дорогу, – тихо сказал Сантар. – Оставалось надеяться, что вы придете к арене.
– Отец-то где? – вздохнул Ягван.
Сантар молчал.
– Что, разминулись? – понимающе покивал северянин. – И ты полдня проторчал на солнцепеке, ожидая, что он сюда придет?
– Он не придет, – прошептал Сантар.
– Конечно, небось искал тебя полночи, а теперь ждет нас у стены! – согласно кивнул северянин.
– Не ждет.
Только сейчас Ягван начал понимать.
– Ты о чем это, малец? – строго спросил он.
– Я теперь вроде как сирота, – ответил Сантар.
– Ты это… брось шутить-то! Эй! – прикрикнул Ягван, хватая его за плечи и встряхивая.
Взгляд Сантара был пустым, словно стеклянным.
– Как это произошло? А? – прошептал северянин.
Сантар сглотнул ком в горле. Как же он сразу не понял, почему отец предложил разделиться! Стражники не могли выследить Сантара с помощью магии, и отец воспользовался этим, уведя погоню за собой… Но как это объяснить Ягвану? Наливающийся на глазах кровью северянин ждал объяснений, и Сантар начал. По его рассказу выходило, что отец задержал стражу, дав тем самым сыну возможность сбежать. Вышло практически без обмана. По мере того как он говорил, лицо Ягвана менялось; на мгновение его губы презрительно скривились. Сантар терпел. Пусть думает что угодно…
– Ты не виноват, – взял себя в руки северянин. – Родители с готовностью умирают за детей… Живи так, чтобы ему не было стыдно за тебя в мире мертвых!
Сантару же было стыдно за себя в мире живых.
– У него не будет даже могилы, – пробормотал он. – Как и у мамы.
– Ты это брось! Парень! Память не могила, она – в сердце. Нет тут нашей вины, что он погиб… Это их вина! – с ненавистью поглядел Ягван на Храмовую башню; глаза его заблестели.
Сантар смотрел, как утирает слезы этот взрослый, тучный, видавший виды воин. Он тоже хотел плакать, но слезы не шли, а придавили тяжелым камнем грудь, застряли комом в горле, не желая пролиться.
– Нужно возвращаться, – Ягван поднялся на ноги. – Пожитки оставим…
– Я спрятал лук в роще. Без него мы не уйдем, – тихо, но твердо сказал Сантар.
Северянин не стал спорить.
– Что ж, тогда выберемся ночью также, как вошли, а утром сядем на первый корабль. Пойдем отсюда! Тебе надо поесть.
– Потом, – перебил его Сантар. – Прошло уже больше половины испытаний, так что надо спешить.
– Ты хочешь на трибуны? – не поверил своим ушам Ягван.
– Отец хотел, чтобы я это увидел, – ответил Сантар.
***
Сайарадил стояла перед выходом на арену, слушая шум заполненных трибун. Сенаторы, торговцы, крестьяне – все они станут свидетелями либо ее триумфа, либо провала… Сая ощутила, что у нее дрожат руки, и разозлилась на себя. Ящеры могут почуять страх, и тогда она из охотника превратиться в добычу!
Распорядитель подал условный знак. Пройдя по длинному коридору, Сайарадил оказалась перед двустворчатыми воротами. Лязгнул механизм – створки стали медленно открываться. Поправив маску, девушка твердо, но неспешно вышла на арену. Трибуны взревели, приветствуя очередного адепта. «Да помогут мне предки», – взмолилась Сая и внезапно ощутила азарт. Пусть предки помогут тем, кто не верит в ее победу!
Она остановилась перед жреческой трибуной. Все здесь было подчинено строгой иерархии. В верхней, самой дальней части, устроились послушники; ближе к арене сидели младшие и старшие жрецы. Наставники Храмовой школы, облаченные в белое с золотом, занимали ложу в нижней части трибуны. Над ложей наставников был надстроен балкон, где располагался Верховный жрец. Его место было занавешено черным полотном так, чтобы зрители не видели первого среди равных, но сам глава жречества мог следить за происходящим на арене.
Церемонно раскинув руки, Сая поклонилась – сначала жречеству, в пояс; затем наставникам – встав на колени и возведя руки над головой; и после – черной занавеске, три раза ударив лбом в пыльный песок арены. В висках стучал пульс, сердце готовилось выпрыгнуть из груди. Поднявшись на ноги, Сайарадил огляделась. Где же сенаторская ложа? Вот она! Рыжая шевелюра отца ярким пятном выделялась на фоне белых тог. Мама сидела рядом с ним. А это… Сая не поверила своим глазам! Неужели высокая девица с копной золотых волос – ее малютка-сестра? Она выглядела куда старше своих одиннадцати лет! Отец наверняка уже подыскал ей выгодную партию… Интересно, а за кого он когда-то планировал отдать ее, Саю?
Трибуны заворчали, ожидая действия. Сайарадил встрепенулась. О чем она только думает? Пора было начинать! Выйдя в центр арены, девушка скинула церемониальный балахон, а затем, поколебавшись, стянула перчатки, оставшись в короткой тунике и высоких сандалиях. На спину упали длинные, переплетенные лентой волосы.
– Наследница Валлардов… Сайарадил Вэй! – прошелестело над ареной.
Толпа притихла; многие из простолюдинов опасливо потупили глаза. Под оглушительное молчание трибун Сая сложила руки на груди, давая понять, что готова.
***
Ягван, сдавленный со всех сторон, охнул от удивления.
– Клянусь всеми духами леса! – выдохнул он. – Глянь-ка на чаны с водой, расставленные у стен… Это маг Воды!
Сантар впился взглядом в девичью фигуру на арене. Ее движения казались на удивление знакомыми. Особенно эта неестественно прямая спина… В Храме ведь не могло быть другого стихийного мага? Увидеть бы ее лицо! Но девушка на арене была облачена в белую маску. Что за глупые обычаи у магов!
– Недаром она наполовину вандка, – говорили люди вокруг, прикладывая руки козырьком ко лбу в попытке получше разглядеть девушку на арене. – Ты посмотри на ее волосы! Такие светлые… Большая редкость в наших краях!
Сантар огляделся. Трибуны были заполнены зрителями с черными, каштановыми, русыми, золотистыми, пшеничными и огненно-рыжими шевелюрами – но ни одной белоснежной головы, кроме поседевших стариков! Последние сомнения улетучились: у девушки, что повстречалась Сантару прошлой ночью, волосы были белыми, точно первый северный снег.
***
Наставник Арамил сдержал обещание: вода в чанах была пресная, речная. Сая вдохнула полной грудью, ощущая запах ила. Речную воду она любила больше морской.
Тишину над трибунами прорезал громкий лязг цепей. Взгляды обратились к воротам на противоположной стороне. Створки дрогнули и медленно поползли вверх, открывая пугающую черноту ангара. Мгновения растянулись в вечность, напряжение нарастало. Сайарадил сжала кулаки – вода в чанах плеснула встревоженной волной, и ладони покрылись каплями. Распорядитель объявил во всеуслышание, что сей редкий зверь был пойман специально для этого испытания. По трибунам прокатился вздох.
Ящер выползал долго, словно желал насладиться вниманием зрителей. В лучах послеполуденного солнца его панцирь отливал ржавчиной, мощные кривые лапы поднимали с арены пыль. У ящера оказалась широкая приплюснутая морда; глаза и ноздри на ней различались плохо, зато превосходно виднелся широченная пасть. Когда он выполз из ангара полностью, стало ясно, что книги ошибаются: эта особь была не в четыре, а по меньшей мере в шесть раз длиннее Сайарадил!
Первый раз в жизни Сая была рада, что ее лицо скрывает маска.
Из ангара между тем показался еще одна морда, меньше и аккуратней на вид… Самка? Промедление стало опасным. Сайарадил развела руки. В голове всплыли слова наставника, сказанные, казалось, уже вечность назад: «Магия творится разумом, и потому не нуждается в движении рук. К сожалению, нам необходима иллюзия контроля над силой. Вот почему телепаты прикладывают руку к вискам, а левитаторы размахивают рукавами одеяний, словно крыльями… История знает лишь единицы тех, кому удавалось творить магию, оставаясь неподвижными. Один из них – твой предок». Сайарадил, разумеется, пыталась пару раз, но так и смогла повторить подвиг прародителя. Без взмаха рукой вода отказывалась слушаться ее, и учитель Нармаил посоветовал придумать особый жест для призыва стихии, который можно будет отточить до автоматизма. По прошествии нескольких лет жестов для управления водой появилось множество; старый жрец с насмешкой называл Саины взмахи руками «танцем воды». Но все начиналось с разведения рук в стороны…
Шесть чанов, стоявших по обе стороны арены, плеснули через край. Воды оказалось с запасом; от тяжести, обрушившейся разом на Сайарадил, у той подогнулись колени. Всю воду ей было не поднять, и девушка сбросила половину.
Ящеры между тем медленно ползли вперед с другого конца арены. Сая начала закручивать воду в спираль, но тут ящер покрупнее, самец, шевельнул короткими лапками – и вдруг оказался совсем рядом. Сайарадил была готова к подобному и успела отпрыгнуть в сторону. Хвала милосердному Небу за встречу с Сорсусом Карлалом до выхода на арену!
Ящер затормозил, подняв клубы песка и заваливаясь на сторону: плотный панцирь лишал длинное тело гибкости. На помощь самцу с другого конца арены спешила его пассия. Скорость самки была не так велика, то тоже впечатляла. На этот раз Сайарадил не стала убегать: подпустив самку поближе, она взмахнула руками, описав над головой полный круг. Рассекая воздух со свистом, вода пролетела перед носом самки, накрывая Саю мутной волной. В воздухе запахло дождем.
Самка ящера врезалась в поток воды, пролетела его насквозь и остановилась, издав сиплый хрип. Посреди арены возвышался водный столб, текучий, зеленоватый; в его центре на приличной высоте можно было различить фигуру человека. Вода пришла в движение. Устремившись вверх, струя описала над ареной изогнутую спираль, и, набрав скорость, обрушилась на ящеров водоворотом, подхватывая их под брюхо и переворачивая. В воздухе заболтали короткие лапы; вода растеклась вокруг беспомощных ящеров, медленно сковывая их ледяным панцирем. Сайарадил спустилась на землю поодаль и, не удержавшись на ногах, села на сырой песок. Вот и все, конец испытанию. Вышло так, как она хотела – ящеры обездвижены, но не убиты. Даром это для нее не прошло: тело ныло от напряжения, руки висели, точно ватные. Но надо было подняться, поклониться жрецам…