Постепенно тракт опустел, и на смену шуму и гвалту пришла тишина, прерываемая трелями птиц, шёпотом ветра в увенчанных снегом кронах деревьев. Яркое дневное светило легонько припекало, словно пыталась напомнить себе об утраченном летнем могуществе. Студент перешел мост, выискивая место для привала. Дорога хоть и шла вниз, под уклон, но толчея у городских ворот сделала своё дело, принеся усталость.

Да и промокшие портянки сапог грозили простудой. Сразу за каменным парапетом из снега торчало несколько пней, настолько огромных, что мастеровые даже не предприняли попыток их выкорчевать. Путники использовали это место для восстановления сил перед долгим подъемом. Так что снег вокруг пней был притоптан.

Юный волшебник плюхнулся на самый крайний. Он спешно сменил портянки, убрав мокрые в заплечный мешок. Ноги гудели и просили пощады, а желудок урчал, требуя подношений. Молодой человек так торопился на ярмарку, что даже не позавтракал. Теперь же топать с пустым желудком нужды не было.

Развязав котомку, он достал бутерброд – краюха пышной булки с сыром и куском омлета. Но едва арканист собрался вонзить зубы в сдобный бок бутерброда, как за спиной сиплый голос прокашлял:

– Здавия тебе, мил человек. Не угостишь старика булкой? Не пужайся, я не душегуб. Нищий, попрошайка. На ярмарку иду. Может, подаст кто пару медяков с барыша, или на пиру достанется миска горячей похлебки. Да вот только, ногу я подвернул. Теперь в гору совсем тяжко, а сил нет… Крошки во рту со вчерашнего не было.

Юноша обернулся, но злые слова не успели слететь с его уст. Седобородый старец в оборванном, латанном-перелатаном балахоне на голое тело, на самом деле жутко хромал, опираясь на крючковатую ветку, а правая нога оказалась закутана в остатки изрядно промокшей рубахи.

Старик с трудом опустился на соседний пенек. Что-то щёлкнуло в молодой душе. Студент ещё раз бросил взгляд на обмотки седовласого незнакомца. Его собственные пальцы ног ещё помнили злое дыхание мороза. Арканиста передернуло, он отломил половину бутерброда и протянул нищему. Тот принял его, бормоча благословения, но вот что показалось юноше странным: старик, вопреки ожиданию, не набросился на еду диким зверем, а наоборот – кусал помаленьку, смакуя каждый кусочек, словно деликатес с царского стола.

– Ты ж вроде со вчерашнего голоден, а ешь краюху как гурман, – удивился арканист.

– Я свежего хлеба давно уж не пробовал. Объедки – они обычно порченные да черствые. А тут … – старик втянул аромат хлеба. – Мягкий, вкусный…