Глава 4. Не амазонки
Дождь сегодня шел не прекращаясь, и я насквозь вымок, а это могло сильно порушить мои планы, особенно, если меня свалит температура. Необходимо найти место для стоянки и будущего ночлега, где можно без опаски за свою жизнь развести большой костер и хорошенько просохнуть. Сегодня и так уже пройдено с десяток, а то и больше километров. Время перевалило за три часа дня; учитывая вышеупомянутые факторы, я решил на сегодня приостановить свой поход. Да и живот мне явно намекает, что пора подкрепиться. Вот только где?
Поселок Чеперец я обошел по большой дуге, направление, куда идти, я знал, но где именно сейчас нахожусь и есть ли тут хоть какие-то строения – это мне было неизвестно. Значит, придется продолжать поход до первого пригодного для моих целей здания.
В итоге я прошел еще без малого четыре часа. Конечно, за это время попадались кое-какие здания, но доверия они не внушали, и раз за разом я принимал решение идти дальше. И вот, когда в моих берцах уже буквально хлюпало, а меня начал бить озноб, я все же увидел впереди небольшое двухэтажное строение с небольшой территорией, обнесенной забором. Не знаю, что это было раньше, может, блокпост или таможня, но располагалось это строение вплотную к дороге, и чтобы проехать дальше, вам бы пришлось проезжать по прилегающей к нему территории.
Сейчас история этого комплекса меня мало интересовала, куда больше меня заинтересовал идущий со второго этажа дым. Кто-то там жег костер. Идти дальше и искать никем не занятое место у меня не было ни сил, ни желания. Да и чтобы обойти этот комплекс, пришлось бы сходить с дороги и углубляться в лес, чего мне хотелось еще меньше.
Поэтому я решил рискнуть и познакомиться с теми, кто уже облюбовал это место. Как говорится, двум смертям не бывать, а одной не миновать.
Не доходя до входа в здание метров двадцать, я решил остановиться и постараться услышать хоть какие-то голоса.
– Чего встал? Заходи уже. Хотели бы твоей смерти, так ты бы перестал дышать еще пять минут назад.
Я аж подпрыгнул от неожиданности. Кому это сказали? Мне? Но я никого не вижу, и будь я проклят, но это был женский голос! Женщина в Зоне?
– Так и будешь там стоять? – Голос доносился сверху, наверное, с крыши поста. – Если твои намерения чисты, то автомат на плечо, предварительно отстегнув рожок с патронами. Если нет, лови гранату.
– Чисты, чисты. – Я поднял руки, закинув автомат на плечо. – Я просто хочу согреться.
– Тогда заходи внутрь, но рожок не забудь отстегнуть. – Голос явно принадлежал девушке.
Я, как мне и было велено, вынул патроны из автомата и медленно направился ко входу первого этажа. Открыв дверь, первым делом я увидел дула сразу двух автоматов, направленных мне в голову и грудь.
***
На прицеле меня держали две симпатичные девушки тридцати-тридцати пяти лет, одетые в камуфляж и экипированные по всем правилам военного времени.
– Не тормози, заходи. Автомат давай, я пока у себя подержу. – Та, что целилась мне в голову, протянула руку.
– Вот, пожалуйста, мне бы только у костра погреться. – Я передал свой автомат, будучи в полнейшем смятении. Я и подумать не мог, что встречу в Зоне девушек, причем сразу троих. Нет, слухи, конечно, были про разных одиночек и про двух девушек, живущих в лагере анархистов, но до сегодняшнего дня я думал, что это все-таки слухи и не более.
– Чего зенками хлопаешь? У костра же хотел погреться, костер на втором этаже, лестница прямо по курсу. Двигай.
Я, ничего не ответив, направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Девушки с автоматами сопровождали меня, идя немного позади. Я не оборачивался, но думаю, что оружие по-прежнему было направленно мне в спину.
Поднявшись на второй этаж, я оказался в большой, просторной комнате. В центре помещения горел костер, а рядом с огнем на старом матраце сидела еще одна девушка и, видимо, ужинала, уплетая что-то из банки. Завидев меня, она не торопясь дожевала и представилась:
– Привет, бродяга, я Ржавая, бригадир разведывательного отряда Анархии, а тебя мы раньше не видели. Кто такой?
– Пианист, я тут буквально пару дней всего, – представился я.
Почему Ржавая, я спрашивать не стал, тут можно было и догадаться. У нее были ярко-оранжевые волосы и чуть заметные миловидные конопушки на лице. Думаю, это и было основным аргументом при выборе клички, ну. а если и нет, то наплевать, все равно спрашивать не буду.
– Далеко ты забрался для новичка. Да ты присаживайся к костру, Пианист, в ногах правды нет. Оружие, извини, пока не отдадим. За безопасность можешь не волноваться, этот участок под нашим контролем, и часовых у меня хватает. Ночь в безопасности, у костра. Считай это небольшой услугой от Анархии для новичка. Взамен, если не сложно, расскажи о себе: кто такой и куда идешь? Может, чем поможем. Ну, а если не хочешь говорить, можешь просто заплатить нам за безопасность, и сиди тихо-мирно в углу. – Ржавая кивнула в дальний угол, как бы показывая мое возможное место ночевки.
– Почему бы и не поделиться своей историей с милыми девушками, сидя у костра. – Я подошел ближе и сел вплотную к костру, чтобы быстрее согреться.
Рассказал я им почти всю свою историю, начиная с больницы и заканчивая смертью Захара. Конечно, я пропустил ту часть, где убиваю двух бродяг в гараже, сказав, что автоматы добыли у бандитов в самом начале пути. Пока я рассказывал, к костру подходили и ужинали по очереди три девушки. Тех, что встретили меня с автоматами, звали Стася и Галя, а третью, которая оказалась у них снайпером, звали Хрустик. Ее пост располагался в чердачном помещении. Именно она со мной и разговаривала на улице, она же первая меня и заметила.
Помимо имен девчонок, я также узнал и подчерпнул для себя много новой информации о том, что сейчас происходит в зоне отчуждения. Как оказалось, в Зоне сейчас три основные силы: Патриоты, Анархия и бандиты, последние не стали заморачиваться с названием, но не уступали по боевой мощи ни Патриоту, не Анархии. Очень меня удивила новость о том, что особенно остерегаться надо не бандитов, а патриотов. Те, по рассказу Ржавой, убили предводителя их группировки, некоего Востока, сравняли с землей половину атомной станции и ведут войну со всеми, кто не относится к их группировке. Встретив вольного, патриоты предлагают ему вступить в их ряды, если тот отказывался, – расстрел на месте. Они объясняют свои действия тем, что все должны объединиться против сил зла, что олицетворяет Зона. В общем, группировка Патриот переродилась в какую-то фанатичную секту, а правит этим смертельным цирком Михалыч, бывший заместитель, главы патриотов, Генерала.
– А что касается девчонок в Зоне и твоего удивления по этому поводу, так нас в Анархии процентов шестьдесят от всего личного состава, и управляет группировкой тоже девушка, Анкой зовут.
– Так вам тогда можно в амазонок переименоваться. – Я улыбнулся собственной шутке.
– О господи, какие же вы, мужики, все-таки скудоумные. Каждый раз одна и та же шутка. Не амазонки мы!
– Извини, не хотел обидеть. – Я уже окончательно согрелся, и меня стало клонить в сон.
– Проехали, сейчас устраивайся спать, вижу, что уже носом клюешь, а завтра утром мы тебе нарисуем подробный маршрут до бара Седого. Я не знаю никого, кто бы прожил в Зоне больше, чем он. Если он тебя не знает, значит, никто тебе не поможет с твоей проблемой, и можешь смело возвращаться на Большую землю.
– Огромное вам спасибо, а то ведь я шел без особого плана действий, толком даже не зная куда. Если этот Седой так долго тут живет, то, может, он и правда что-то обо мне знает.
– «Спасибом» не отмажешься, теперь за тобой должок, ничего конкретного, просто знай, что должен Анархии. – Ржавая улыбнулась, но по ее улыбке было не понять, шутит она или говорит на полном серьезе.
***
Утром я проснулся от запаха свежезаваренного кофе. Девчонки умеют начать свой день красиво и со вкусом. Мне тоже досталась чашечка ароматного напитка. Что не сказать о еде: едой делиться никто не планировал, но я и не претендовал, у меня и своих запасов более чем хватало.
После приема пищи Ржавая протянула мне лист бумаги:
– Вот, нарисовала, пока ты спал. Вроде все понятно изображено.
Я мельком взглянул на карту:
– Да у тебя талант, Ржавая! Такую подробную карту я видел разве что в интернете. Ты это по памяти нарисовала? – Я поднял лист с изображенной на нем картой.
– Ага, как выяснилось, когда я нахожусь в Зоне, моя память значительно улучшается. Я практически дословно помню каждый разговор, что вела здесь.
А ведь и я заметил за собой некие изменения, только не одной способности, а сразу всех: слуха, зрения и даже физической силы. Но то ли не успел к ним привыкнуть, то ли они пропали, так же, как и появились: ведь Хрустик заметила меня раньше, чем я ее.
– А за кем-то еще изменения замечали? Или только у тебя произошел апгрейд памяти?
– После большого Выброса многие заметили, что на территории Зоны у них обостряется то или иное чувство. У меня это память, у Хрустика – зрение, наша Анка пулемет, как пушинку, таскает, а еще знаю одного проводника, так у него зрение ночью лучше, чем у кошки.
– Если многие это заметили, почему же об этом ничего неизвестно?
– А кому хочется, чтобы его мутантом называли? Чтобы патриоты и ученые устроили на него охоту? Одни – для изучения, другие – просто чтобы убить. Нет, об этом говорить не принято, все, у кого появились хоть какие-то способности, тщательно это скрывают.
– Но мне ты об этом рассказала.
– Я рассказала тебе только про членов Анархии, а мы и так воюем с патриотами, да и твое слово против моего – сам понимаешь. – На лице Ржавой появилась легкая ухмылка.
Так вот, значит, почему Хрустик заметила меня раньше. Возможно, что у тех людей, у кого развита одна способность, а не три-четыре, как у меня, у того она развита значительно лучше. Что ж, пищи для размышлений более чем достаточно, и время все обдумать еще будет, а сейчас надо идти дальше и встретиться с тем самым Седым, что живет в Зоне дольше других.
– Спасибо тебе за все, Ржавая, тебе и твоим девчонкам. Если буду в ваших краях, обязательно загляну, а сейчас, с твоего позволения, я направлюсь к Седому. – Я встал с пола, собрав свои нехитрые пожитки в рюкзак.
– Удачи тебе, Пианист. Надеюсь, ты найдешь ответы на свои вопросы. На выходе девчонки отдадут тебе твое оружие.
Попрощавшись с Галей, Стасей и помахав Хрустику в сторону чердака, я еще раз сверился с картой и направился на северо-запад, в сторону бара Седого. Туда, где надеялся узнать свое прошлое.
Глава 5. Новый «я»
Сегодняшний день выдался пасмурным, но не дождливым, и это не могло не радовать. От аванпоста девчонок я ушел уже на приличное расстояние, примерно километров на десять, и вот что странно: я совсем не устал! Чувствую себя так, будто вышел в поход только что. Что это? Еще одно мое умение или я и правда вчера так хорошо отдохнул? Скоро это выясним, я решил не устраивать привал до самой темноты. Если захочу есть, буду делать это на ходу. Вот тогда-то и выясним, на что способен мой обновленный организм.
По расчетам Ржавой, если со мной ничего не случится, в бар я должен прийти завтра к обеду. Что ж, будем мыслить оптимистично и уверуем в то, что хотя бы до бара мне удастся дойти без приключений. И в принципе, это было возможно. Все мои чувства вновь работали на пределе возможностей, видимо, в прошлый раз, у аванпоста, нужно было просто сосредоточиться на восприятии этого мира. Сфокусироваться на звуках и просто прислушаться, приглядеться, а не отвлекаться на ненужные эмоции. Теперь я вижу и слышу, хотя казалось еще недавно, я был слеп и глух.
Я слышал, как в лесу бежит дикий зверь, как хрустят под его мощными лапами сухие ветки. Я мог определить, в какую сторону он бежит и стоит ли мне его опасаться. Теперь я четко видел очертания аномалий и с легкостью их обходил, словно вальсируя по минному полю.
Я прекрасно осознавал, что простому человеку не дано видеть этот мир так, как вижу сейчас его я. Иначе эти запретные территории не называли бы опасными. Я же чувствовал себя в более безопасном месте, нежели находился бы сейчас где-нибудь на Большой земле: в парке, в кругу своих друзей.
Зона, она позвала меня как своего собственного сына. Мне не надо тратить время на провешивание троп, я могу бежать по Зоне, не боясь влететь в аномалию! Уверен, что ни один бродяга не может похвастаться, что чувствует и видит Зону так же, как и я. К утру я дойду до бара Седого! Кстати, да, на улице уже смеркается, а я ни капли не устал! Только вот есть хочется просто невыносимо.
***
Я будто по щелчку вернулся в этот мир. На улице и впрямь было уже практически темно. А голод был такой силы, что я незамедлительно вытряхнул из рюкзака тушенку и, открыв ее, стал есть руками, даже не разогревая. На это просто не было времени, мне очень нужно что-то съесть. Ощущение такое, будто если я срочно что-то не съем, то просто-напросто умру. Похоже, мои вновь приобретенные таланты требуют некоторых энергетических затрат. Значит, надолго в режим всевидящего и всеслышащего переходить не стоит, а то можно и в голодный обморок грохнуться или вообще помереть от обезвоживания. Я вытащил флягу и жадно осушил ее, шумно выдохнув.
– Д-а-а. Надо будет еще потренироваться, – проговорил я вслух, доставая еще одну банку тушенки.
А ведь я практически не заметил, как прошел этот день. Я так отвлекся на окружающий мир, на его красоту и опасность, на свои способности, что он прошел, будто во сне. Ладно, учтем и это.
– Советую медленно поднять руки, встать и развернуться. – Хрипловатый голос раздался из-за спины, вместе с голосом я услышал щелчок предохранителя.
Я, как мне и советовали, медленно поднялся и развернулся. Меня крайне расстроила униформа, увиденная мною на бойцах, стоящих передо мной. Патриоты собственной персоной!
Почему мои способности дают сбой в самый неподходящий момент? Не отвечайте, это риторический вопрос.
– Представься, пожалуйста. Ты тут один? – Тот, что задавал вопросы, не удосужился направить на меня ствол своего автомата.
Видимо, он был уверен в способностях своего напарника, что не сказать обо мне. Я сомневался в способностях их обоих и был уверен в своих. Да, они сбоят, но сейчас что-то мне подсказывало, чтобы я доверился новому себе.
Сосредоточившись, я максимально резко, насколько это вообще возможно, прыгнул в сторону автоматчика, целившегося в меня. Нас и так разделяли всего около пяти метров, но даже я удивился своей скорости. Удивление стрелка я тоже заметил, в его расширяющихся зрачках, когда уже стоял к нему вплотную. В ту же секунду он нажал на курок, но его автомат уже был повернут в бок товарища.
Очередь из пяти прямых попаданий разворотила всю брюшную полость спрашивающего. Тело погибшего товарища стрелка еще не успело упасть, когда я схватился за горло стреляющего и резким рывком вырвал его вместе с кадыком. Упали патриоты одновременно, заливая своей кровью всю поляну.
После этого я некоторое время еще стоял и смотрел на тела патриотов. Смотрел, смеясь над этими жалкими воинами. Они были зайцами, напавшими на волка. Я продолжал над ними насмехаться, доедая свои запасы еды и медленно переходя к их запасам. Я ел и ел, и не мог остановиться, пока не съел все! Все свои запасы и запасы убитых мною бойцов.
***
Как я уснул или потерял сознание, не помню, но проснулся я рядом с мертвецами, все на той же поляне. Лицо одного из патриотов жевала собака. Я нащупал свой нож и резким выпадом метнул его в пса. Бросок вышел такой силы, что рукоять ножа наполовину вошла в собаку, та скончалась моментально.
Порадовавшись такому удачному броску, я поднялся на ноги и подошел к мертвому псу. Вытащив со второй попытки свой нож, я вытер его об штаны одного из патриотов. Еще раз проверил рюкзаки и карманы горе-бойцов и, убедившись, что, кроме патронов, ничего съестного у них нет, я решил, что до бара мне не стоит пользоваться своими способностями, ведь компенсировать такой расход энергии больше нечем.
Собрав в свой рюкзак все, что может представлять хоть какую-то ценность, я продолжил свой путь в сторону бара.
На улице уже светало, если верить карте Ржавой и ориентирам, указанным на ней, то я должен выйти к бару примерно через пару часов. Рюкзак приятно оттягивал лямки, хоть, конечно, нагружен он был не деньгами и, к сожалению, не едой, но все же не менее ценной в этих краях валютой – патронами.
***
Где-то через час я заметил слева от себя, метрах в пятистах, одиноко идущую фигуру. Идущую параллельным курсом, в том же направлении, что и я. Думаю, что он или она тоже меня заметил, но виду не подавал.
Я решил скорректировать свой курс и взял немного левее, чтобы вскоре подойти ближе к незнакомцу. Мне нужно было убедиться в том, верно ли я иду. Ориентиры Ржавой закончились, а значит, бар находится где-то здесь, и пройти мимо него было бы глупо.
Уже метров через двести можно было понять, что это мужчина, из вольных. Обычный на вид бродяга, лет пятидесяти, с усами, в потертом комбезе. Я махнул ему рукой, тот ответил тем же, как бы поздоровавшись со мной. Никто из нас не снял автомат с плеча, а значит, прямого намерения напасть не было ни у него, ни у меня. Я взял еще левее и шел уже практически прямо на него. Он это заметил и сначала сбавил свой шаг, а потом и вовсе остановился. Не доходя до него метров двадцать, я взял инициативу на себя:
– Приветствую тебя, бродяга. Меня кличут Пианистом, я из вольных и тут совсем недавно. Хотел поинтересоваться, правильно ли я иду в бар.
Подойдя вплотную, я протянул ему руку в приветственном жесте. Он, не задумываясь ни на секунду, ответил мне рукопожатием.
– Меня Смышляем зовут, а идешь ты правильно. Вот буквально за тем холмом и будет бар, – он указал в прямом направлении. – Я сам туда направляюсь, можешь составить мне компанию.
– С удовольствием, а то я уже начал думать, что мимо прошел, – по-дружески добавил я.
***
Я не успел даже толком познакомиться с этим самым Смышляем, так как бар и вправду оказался за ближайшим холмом. Поэтому наша совместная прогулка заняла не более двадцати минут.
Что касается самого бара, то я ожидал увидеть некое приземистое строение с заколоченными окнами, но никак не военизированный охраняемый комплекс с вышками и забором с колючей проволокой. На секунду я даже подумал, что Смышляй завёл меня в ловушку, на какую-то военную базу. Ведь никто в здравом уме не назовет такой охраняемый объект баром. Если бы не мой временный попутчик, я бы обошел это место десятой дорогой.
Но мы направлялись именно туда. У проходной нас остановил часовой, спросил наши имена и записал их в какую-то тетрадь, не забыв напомнить нам, где мы находимся и что автомат с плеча лучше не снимать.
Зайдя на территорию комплекса, Смышляй повернулся ко мне, протянув руку:
– Рад был составить компанию, Пианист, но теперь наши пути расходятся. Тебе вон туда, – он указал на отдельно стоящее строение, – а меня ждут в казармах. Или, как тут говорят, в отеле.
Я ответил ему рукопожатием и добавил:
– Спасибо, удачи тебе. Глядишь, свидимся еще.
– Свидимся, мир-то, он круглый. – И, улыбнувшись напоследок, он побрел по своим делам.
Глава 6. Седой
– С оружием вход запрещен, сдайте автомат, и я верну его вам на выходе. – На входе в бар стоял молодой боец, контролирующий, чтобы внутрь не проносили огнестрел.
– На, держи, патроны и нож тоже сдавать? – Я был только рад избавиться от автомата и полноценно отдохнуть.
– Нет, остальное можешь оставить. Проходи. – Парень отошел в сторону, пропуская меня внутрь.
Для Зоны бар выглядел просто отлично. Стены обшиты досками и покрыты лаком, их украшали сотни фотографий. В основном мужчины с оружием и в камуфляже. Думаю, все они и есть вольные. Вместо столов – катушки из-под кабеля, с выжженными на них диковинными узорами. Стулья обычные, кухонные, наверное, принесенные сюда со всей округи. Хотя на фотографиях я заметил, что раньше роль стульев исполняли обычные ящики.
За барной стойкой стоял мужик лет шестидесяти и разливал по стаканам напитки. Я решил подойти к нему и поздороваться.
– Здравствуйте, я ищу Седого. Не подскажете, где я могу его найти? – максимально доброжелательно спросил я.
Мужчина поднял на меня свой взгляд и буквально изменился в лице.
– З-з-з-дравствуйте… А-а-а С-с-седой на кухне, ты проходи, проходи. – Бармен поднял стойку и пропустил меня к следующей двери. Как только я прошел, он опустил стойку, а меня внимательно проводил взглядом.
Он точно меня узнал, не знаю, заикался ли он по жизни, или начал, завидев меня, но глаза не врут. По его глазам я понял, что он точно меня знает. После встречи с Седым я обязательно с ним поговорю.
Зайдя в следующее помещение, я увидел что-то среднее между кухней и складом. Помимо разнообразной посуды и огромного количества продуктов, тут находились ящики с явно несъедобным товаром, таким, как, например, гранаты. На стенах, на специально сколоченных стендах, располагалось различного вида огнестрельное оружие от пистолетов до снайперских винтовок. Что-то мне подсказывало, что сюда пускают далеко не всех незнакомцев, спрашивающих Седого.
У электрической плитки стоял мужчина, по возрасту схожий с барменом, только более седой и с еще более густыми и пышными седыми усами.
– Джек, заказ еще не готов, я же его только поставил разо… – он развернулся и, увидев меня, видимо, потерял дар речи, потому что он просто стоял и удивленно на меня смотрел.
– Вы в порядке? Вы меня знаете? – с надеждой в голосе произнес я.
– Живой! Леший, ты живой! – Старик кинулся в объятия, а я и не сопротивлялся, ведь я впервые услышал, возможно, свое настоящее прозвище. – И что это еще за «вы меня знаете»? – Старик выпустил меня из объятий и сделал шаг назад, как будто ему вдруг стало стыдно за излишнюю сентиментальность. – Ты чего, не помнишь меня?
– Извините, но мой врач говорит, что у меня амнезия. – Я неосознанно сделал лицо, будто и правда в чем-то виноват перед стариком.
Тот, что меня только что обнимал, опять стал похож на статую с замерзшим удивлением на лице.
– Прям совсем ничего не помнишь?
– Совсем, – пожал я плечами.
Немного отойдя от шока, старик, он же Седой, все-таки предложил мне присесть и начал свой длинный рассказ, в котором я был главным героем.
***
Мы разговаривали с ним всю ночь. Узнав, что я голоден, он разрешил мне пользоваться всем, что есть на кухне. Увидев на лице Седого удивление от того, с какой скоростью я поглощаю запасы его склада, я все же сбавил темп и стал вести себя немного скромнее, а он все продолжал рассказывать.
Оказывается, в прошлом я был одним из лучших проводников и пользовался заслуженным авторитетом у местных, а с Седым и вовсе были знакомы еще там, на Большой земле. Он принес мне из подсобки несколько фотографий, на которых был запечатлен тот я.
– Вот, пришлось снять их из общего зала. – Он протянул мне снимки.
– Почему пришлось снять?
– Почему? Да потому, что ты теперь враг народа номер один. Ты ведь тогда отправился на поиски Исполнителя Желаний и нашел его. Неизвестно, что ты загадал, но именно после твоего желания Зона и увеличилась втрое. Многие тогда потеряли своих близких и родных, и теперь найти того самого Лешего и убить – желание многих.
– И твое? – Я посмотрел на него исподлобья.
– Нет, не знаю, что ты тогда загадал, но ты точно не хотел расширения границ Зоны и не стал бы жертвовать таким количеством невинных судеб. Ты добрый человек, ты ведь даже местное зверье без сильной надобности не трогал. По крайней мере, тот Леший, которого я знал, был добрый.
Я взглянул еще раз на фотографии, и похоже, Седой рассказывал чистую правду. Ведь с фотографий на меня смотрела моя точная копия, но я почему-то все равно ничего не мог вспомнить.
– Слушай, Седой, а брата у меня случаем не было?
– Это близнеца что ли? Нет, не было, ни близнеца, никакого другого. И хорошо, кстати, что ты теперь Пианист, Лешему не дали бы досюда дойти. Это прозвище теперь тоже запрещено.
– Но почему же я ничего не могу вспомнить? Даже сейчас, глядя на свои снимки.
– Тут я тебе не знаю, чем помочь. Я не врач и в амнезиях не смыслю совсем ничего.
– И что же мне теперь делать? Ты, получается, мой самый близкий человек здесь. Посоветуй что-нибудь.
– Ну, во-первых, мы с тобой забываем прозвище Леший, теперь ты Пианист, им и оставайся. Во-вторых, лично я бы тебе советовал идти на Большую землю и пытаться начать жизнь заново, это был бы лучший вариант. У меня, кстати, налажены поставки с земли. Могу легко тебя переправить на ту сторону. С конвоем, в полной безопасности доберешься до ближайшего города за два дня. Денег на первое время я тебе дам. Ну, а в крайнем случае, можешь остаться здесь, со мной и Джеком. Будешь присматривать за постояльцами, назначать дежурства. Как тебе?
– С первым вариантом я согласен, я теперь Пианист. Фотки, если ты не против, я оставлю себе, вдруг что-нибудь да вспомню.
– Оставляй, буду рад, если они тебе помогут. – Седой лишь рукой махнул.
– А что касается всего остального, то с этим, как говорится, надо переспать. Слишком много всего я узнал за эту ночь.
– Вот насчет «поспать» я с тобой согласен. На улице уже светло, сейчас все местные в поля за хабаром пойдут, а к вечеру вернутся голодные, трезвые и с товаром. Поэтому надо успеть отдохнуть, хоть несколько часов. Ключ от комнаты отдыха возьмешь у Джека, а вечером поможешь мне на кухне.
– А если меня кто узнает?
– Это вряд ли, друг мой, все, кто тебя знал, погибли. Тебя может узнать лишь один человек, Михалыч, глава Патриота, но патриоты сюда не сунутся. Одолеть мы их, конечно, не одолеем, но здоровье потрепать им точно сможем, а потом бандиты или Анархия их с удовольствием добьют. Патриоты это понимает, потому до сих пор к нам не совались и вряд ли надумают. Ну, а если вдруг тебя кто-то Лешим назовет, так говори, что обознались, мы с Джеком подтвердим.
– Вот, кстати, тут я кое-что скопил, пока сюда шел, – я ногой пододвинул свой рюкзак ближе к Седому. – Считай это подарком тебе за гостеприимство и еду.
Седой открыл рюкзак и удивленно в него уставился.
– Не буду спрашивать, где ты взял такое богатство. Сам, если надумаешь, потом расскажешь, но скопил ты неплохо. Я уж думал, ты меня своим аппетитом в минуса загонишь, – Седой рассмеялся, но быстро успокоился, – а тут такое количество патронов, что я тебе еще и должен остался. Ладно, на этом все, иди спать. Завтра еще поболтаем.
***
После разговора с Седым я еще долго не мог уснуть. Слишком уж много новой информации поступило для размышлений. Да, я узнал, кто я такой, но в моей голове все равно чувствуется пустота. Знать о том, кто ты и помнить об этом – абсолютно разные вещи. Также мне не давала покоя мысль о том, что если уж все местные считают, что в расширении Зоны якобы виноват Леший, значит, и власти всех соседствующих с Зоной стран должны были эту теорию проработать. И уж у них-то точно хватило бы сил и средств узнать, кто такой Леший и кем он был до Зоны. Подняли бы все архивы и нашли бы мое фото, хоть с того же паспорта. Но тогда я должен был лежать в больнице не один, а в окружении десятка вооруженных бойцов, и, как минимум, пристегнутый к койке наручниками. Почему же они так халатно отнеслись к охране особо опасного преступника, врага народа номер один?
Получается, мне снова нужно встретиться с Сергеем. Пусть он по своей базе данных пробьет все на Лешего и узнает, почему за мной не было должного наблюдения. Может, власти убеждены, что не человек был виной того катаклизма? В любом случае, у полиции должно быть на меня какое-нибудь досье, и я хочу его увидеть…
***
Еще неделю я жил и работал у Седого в баре. Седой и Джек продолжали мне рассказывать факты из моей прошлой жизни, время от времени всплывающие в их памяти. Но, к всеобщему сожалению, в моей памяти так ничего и не всплыло. Я все больше начинал сомневаться, что Леший и я – это один и тот же человек, хоть мы и были с ним чертовски похожи. Эти мысли все сильнее подталкивали меня к встрече с Кузнецовым Сергеем, участковым из села, где я лежал в больнице.
Однажды вечером, когда я снова помогал Седому по кухне, я все же обратился к нему с просьбой.
– Седой, ты как-то говорил, что можешь вывести меня с караваном.
– Все-таки решил попробовать начать жизнь с чистого листа?
– Не совсем. Помнишь, я тебе рассказывал про своего знакомого участкового? Так вот, я хочу с ним встретиться, чтобы он поднял досье на Лешего, ну, на меня в смысле.
– Так ведь если он узнает, что это ты, он тебя посадит, тем более что ты сбежал, несмотря на подписку о невыезде. Или ты так в нем уверен, что думаешь, он закроет на все это глаза и отпустит тебя? – Седой отвлекся от готовки и внимательно на меня посмотрел.
– Нет, не уверен. Но даже если и так, я все равно должен знать, что у них есть на меня. Если я и правда виновен в чем то, то пусть сажают. Уж лучше сидеть в тюрьме и понимать, за что, чем существовать без прошлого и цели в настоящем и будущем. Я словно кукла без души. Мне надоело чувствовать себя пустой оболочкой, я хочу знать больше о себе.
– Дело твое. Конечно, я помогу тебе, хоть и считаю это неразумным риском. Как раз послезавтра идет караван, я договорюсь, чтобы они взяли тебя с собой в обратный путь.
– Спасибо тебе за все, Седой, я в долгу не останусь.
– Да ладно. Тебе я всегда готов помочь, и не надо мне ничего, лишь бы тебе это помогло.
***
Как Седой и говорил, группа хорошо вооруженных людей доставила меня на Большую землю в полной безопасности.
Благодаря тому, что Джек подобрал мне гражданскую одежду, я совсем не выделялся на фоне обычных местных жителей. Я направился прямиком к дому, где проживала Яна Юрьевна. Я не знал, где живет Сергей, и поэтому планировал подкараулить его у ее дома.
Благо мне повезло, и в этот же вечер Сергей вместе с Яной Юрьевной подъехал на своем рабочем уазике к ее дому. Яна, выйдя из машины, пошла сразу в дом, а Сергей доставал какие-то пакеты из багажника. Что ж, мне это только на руку. Я вышел из-за угла дома, где прятался, и быстрым шагом подошел к копошащемуся у машины Сергею.
– Здравствуй, Серега.