Глава VII
Утром Андрея разбудил телефонный звонок от матери, которая сообщила, что дед умер от остановки сердца. Это почти сразу привело Андрея в чувства. Умывшись, сел за стол на кухне, думая что делать дальше. Вспомнив про записку, которую оставлял дед, он достал её из кармана и перечитал, даже не представляя как выполнить эту просьбу.
Похороны должны были проходить в доме религиозной общины, про которую дед упоминал. Община располагалась в частном доме на окраине города. Дом был срубом, но выглядел свежо и по меркам города современно, отсвечивая красным металлопрофилем на крыше, за счёт чего выделялся на фоне соседних домов. Поминальная служба по деду должна была состояться там, после чего его тело собирались отвезти в крематорий.
Андрей явился на полтора часа раньше назначенного времени, но людей уже собралось достаточно много. Выражение лица ни одного из присутствующих не выражало печали, которая обычно сопутствует такого рода событиям, совсем наоборот, все улыбались и смеялись. Из-за этого Андрей словил диссонанс проходя мимо присутствующих.
Он вошёл в главную комнату, где без гроба, прямо на столе, лежало тело деда, с головой прикрытое чем-то вроде оконного тюля. Только вот кружева и орнаменты, из которых он был соткан, напоминали то ли древнеславянские, то ли религиозные. У изголовья стоял человек, с гладко выбритой головой, в одежде напоминавшей рясу мутно-зеленого цвета и шепотом читал какую-то книгу.
Около окна стоял стол с закусками, где Андрей заметил мать и отца, которые, как и остальные, были навеселе.
Андрей остановился посреди комнаты, обозревая всю эту странную картину. Когда мать заметила его, улыбка сползла с её лица и она долго смотрела на него, пока Андрей не заметил этого. Подходить к ним он не хотел, но решив не усложнять картину происходящего, медленно и нехотя сделал это. Мать обняла его, на что Андрей никак не отреагировал, как и на протянутую руку отца, который хотел поздороваться.
– Не думали, что ты придёшь, – сказала мать.
– У меня были такие же мысли по поводу вас обоих, – ответил Андрей переводя взгляд на тело.
– Сынок, давай хотя бы здесь без ругани и выяснения отношений.
– Я и не собирался этого делать.
Андрей отошёл в сторону от родных. Лысый мужчина, закончив читать и закрыв книгу, подошёл к родителям и с милой, даже лучезарной улыбкой начал о чём-то рассказывать. Эта улыбка передалась и лицам родителей. У Андрея проскочила короткая мысль, о том, что может быть и он зря грустит, раз тут все такие радостные. Он попытался принять эту точку зрения и начал искать повод улыбнуться. С другой стороны, подумал Андрей, дед ведь сам этого хотел. Наверное всё-таки для него это действительно радость, успокоился ведь. Убеждая себя в этом, Андрей простоял на месте довольно долго, пока лысый мужчина не подошёл и к нему.
– А ты внук?
– Внук, – Андрей ответил не сразу, так как нужно было выбраться из потока мыслей.
– Не грусти, внук, – улыбка лысого стала ещё шире и ярче.
Мужчина похлопал его по плечу и ушёл, оставив Андрея в ещё большем недоумении. Как ни странно, но грусть действительно начала его отпускать.
Андрей подошёл к телу и посмотрел на лицо деда, приподняв тюль. Оно тоже не казалось унылым. Андрей поднял глаза и осмотрелся. Комната, которая показалась ему очень депрессивной, когда он только вошёл, наполнялась в его глазах свежестью и чистотой. Понурость оставляла Андрея, и его настроение становилось лучше. Удивление и дискомфорт от улыбок окружающих которые он испытал на входе сюда, тоже прошли.
В крематорий Андрей не поехал, а вместо этого зашёл в магазин, купил бутылку водки. На кассе заметил батарейки, как раз те, которые были нужны для синтезатора. Их он тоже купил.
Когда он вернулся домой, на зеркале в прихожей увидел приклеенную на жвачку марку с кислотой. Под ней красовался бордовый отпечаток губ. Андрей заглянул в комнату, где жила Ира. Её вещей не было и вообще ничего не говорило о том, что она тут когда-то жила. Взгрустнув, Андрей решил пойти в госте к Лёне.
Лёня дремал сидя на диване перед телевизором, пока его сын возился с игрушками рядом на полу. Насти дома не было. Внезапно засвиристел дверной звонок, который не сразу вывел Лёню из полусонного состояния. Протирая глаза и зевая он лениво подошёл к двери и посмотрел в глазок. За дверью стоял Андрей, с пакетом в руках. Из внутреннего кармана его куртки торчала бутылка водки. Лёня открыл дверь. Андрей виновато улыбнулся. Подняв руку, он разжал кулак. Там лежало несколько батареек.
Вечером, когда вернулась Настя, друзья были уже пьяны. Андрей лежал на диване, наигрывая на синтезаторе какой-то кавказский мотив. Лёня тем временем сидел на полу прихлопывая в ладоши, пока его сын, держа над головой игрушечный пистолет, со счастливым лицом неумело кружился вокруг себя.
– Ты не мог бы больше сюда не приходить? – спросила Настя, пытаясь сохранять спокойствие.
Андрей посмотрел на неё.
– Прости меня, малая.
– Я тебе не малая! – возмутилась она.
Андрей снисходительно улыбнулся.
– А у меня дед умер, – помолчав сказал он.
Настя повернулась к нему и ее возмущение улеглось.
– Правда что ли? Или опять разгоняешь?
Андрей покивал в ответ. Настя не знала, что ответить и просто смотрела на него. Андрей попробовал позвонить Ире, но она была «вне зоны».
– Ладно, если не гонишь, то обращайся, когда будет помощь нужна.
Прошептав спасибо, Андрей встал, оделся и ушёл.
Поболтавшись у гроба и не придумав, что с ним делать, он решил просто закрыть эту комнату и больше туда не ходить. Попытался вновь позвонить Ире, но её телефон был всё так же недоступен. Усмехнувшись Андрей завалился на диван и заснул.
Проснулся он от осознания того, что совсем забыл про прах деда, который в любой момент могли развеять неизвестно где. Андрей позвонил родителям и уточнил что с ним будет. Те сказали, что завтра его отвезут в деревенскую обитель этой общины и развеют в поле. А сейчас прах находился в доме общины.
К ночи Андрей пришёл к этому дому. Походив вокруг и не увидев ни одного хотя бы приоткрытого окна, он наудачу, прежде чем бить стёкла, решил попробовать войти через дверь. Нажал на ручку входной двери, и она оказалась не заперта. Внутри было темно и сыро, как будто дом был необитаем уже несколько лет. От сквозняка дверь тихонько закрылась. Андрей вошёл в длинный коридор, который разделял дом ровно посередине. Он включил фонарик на телефоне и прикрыл его рукой, чтобы тот не сильно бил светом вокруг. Пол поскрипывал, но почти незаметно и даже если кто-то и был в комнатах, то они бы этого не услышали. Сделав несколько шагов Андрей стал различать какой-то странный писк. Он не мог понять – звенит ли это у него в ушах или где-то здесь. С каждым шагом звук становился всё больше различимым и вскоре оказался похож на комариный писк, но не одного комара, а судя по всему целого роя. Андрея это насторожило. Он остановился и стал прислушиваться. В конце коридора, из одной комнаты в другую, прошмыгнул, как показалось, какой-то силуэт. Была ли это игра тени или же реальный человек – Андрей не понял и испугавшись зашёл в ближайшую дверь. Там оказалась комната, которую снаружи подсвечивали сумерки, рисуя на стекле окна узор из веток стоявшего рядом дерева. Андрей осветил комнату телефоном. На стенах были изображены причудливые знаки и символы, религиозного толка, как показалось ему. Впрочем какие ещё могут быть символы в таком месте, решил он. Комариный писк заметно усилился. У одной из стен комнаты стоял камин. Прохаживаясь по комнате, Андрей подошёл к нему поближе и посветил на него. Прямо в камине, а он был достаточно глубокий, роилась целая куча тех самых комаров. Андрей отпрянул на несколько шагов, звучно ступая по полу. Откуда-то издалека, донесся чей-то голос. Слов Андрей не разобрал. Он прислушался. Тишина. Протерев лоб рукавом и осмотрев комнату ещё раз, чтобы убедиться в том, что ничего не упустил, он выглянул в коридор. Там было пусто. Аккуратно закрыв за собой дверь в комнату, он пошёл дальше по коридору. Заглянул в следующую комнату. Его немного ошарашил контраст с предыдущей. Та была выкрашена вся, с потолка до пола, в белый матовый цвет и заставлена разного рода мебелью. Диван, несколько кресел, стулья и стол – все примерно такого же оттенка белого. Была она не очень большой, поэтому её осмотр не занял много времени. Ничего похожего на то, что могло бы содержать в себе прах, не имелось. Только писк комаров.
Он открывал дверь за дверью, которых тут было не мало и каждая комната удивляла по-своему. Одна была полностью завешана тюлем, вроде того, которым было накрыто тело деда. Только размером полотнища были больше и заполняли практически всю комнату. Другая была завалена связками сена. Третья выглядела куда прозаичней и там, судя по всему делали ремонт. Но почему-то в каждой были слышны комары. В итоге Андрей совсем потерялся во времени и уже не понимал сколько часов или минут он тут находился. Ни в одной из комнат ничего нужного ему не нашлось. В доме становилось всё холоднее. Андрей решил прекратить поиски и выйдя в коридор из той комнаты, где проходило отпевание, если так можно было назвать то действо, деда, он пошёл к выходу, всё так же аккуратно ступая по полу и подсвечивая себе под ноги. Подойдя к входной двери он поднял телефон, что осветить её и от внезапности уронил аппарат. Около неё стоял тот самый лысый мужчина, который читал книгу над телом деда. Андрей не знал что делать, бежать, драться, оставаться на месте или просто умереть от инфаркта. В коридоре стало темно.
– Пришёл попрощаться? – вполне безобидно спросил тот.
Андрей от страха не знал, что ответить. Пока его мозг что-то соображал, он поднял телефон и снова посветил на мужчину. У того в руках была погребальная урна. Мужчина повторил свой вопрос. Андрей еле заметно кивнул. Лысый подошёл к нему и протянул урну.
– Попрощаешься – верни.
Андрей, не отрывая взгляда от мужчины, достал из кармана пакет с логотипом Пятёрочки и встряхнул его чтобы расправить. Мужчина взял пакет за одну ручку, растянул его и положил туда урну. Затем прошёл мимо него вглубь дома. Андрей недолго постоял в недоумении и повернулся, чтобы посветить ему вслед. В коридоре никого не было. Стука дверей, он тоже не слышал. Стало очень жутко и Андрей очень быстро покинул дом.
Он поставил пакет с урной в гроб, запер комнату и лёг на диван. Ещё раз попробовал позвонить Ире. Ничего не изменилось. Ворочаясь с боку на бок он пролежал так до утра. Заснуть не получилось. Решив больше не пытаться, Андрей пошёл на кухню, чтобы поставить чайник. Через белую краску на стене проступали очертания пятна, которые он разглядывал пока в дверь не позвонили.
Это оказалась Марина. Она заметно шаталась.
– Пьяная что ли? – в голосе Андрея звучало отвращение.
Марина с хмельной улыбкой подняла на него глаза и развела руки, чтобы попытаться обнять. Андрей отпрянул в сторону, и она прошла в квартиру.
– Забирай меня, я вся твоя, – она ещё раз попыталась его обнять.
Андрей снова отошёл, но упёрся в стену и в этот раз она повисла у него на плечах. Оттащив её к стульчику в прихожей, Андрей усадил её туда.
– С ума что ли сошла?
– Да, – чётко констатировала Марина, расстёгивая куртку, под которой была в одном бюстгальтере.
– Боже-боже, – Андрей приложил руку ко лбу. – Только этого ещё не хватало.
– А ты знаешь как мне тебя не хватало, Андрюшенька мой.
Марина попыталась встать, чтобы снова его обнять, но Андрей аккуратно толкнул её и она снова села на стульчик, расслабленно свесив голову и с полузакрытыми глазами любуясь им.
В дверь снова позвонили. За порогом стояла мать, которая без лишних церемоний вошла в квартиру.
– Привет, сынок. Как дела? – и не став дожидаться ответа добавила. – Я пришла за папкой.
– А разве он не с тобой?
– Шутник! Я знаю, что она у тебя, – она хотела сказать что-то ещё, но увидела Марину. – Марина? А ты чего тут?
– Здрасьте… – виновато сказала та, застегивая куртку.
– В гости пришла, – пояснил Андрей.
Мать посмотрела на неё, потом на него, потом снова на неё.
– Какая же ты сволочь, сынок. Всё таки сломал брату жизнь. Господи, за что мне всё это! – она закрыла руками лицо.
Андрей недовольно помотал головой, подошёл к Марине, взял её под руку и отвёл в комнату, где уложил на диван, накрыв одеялом.
Когда он вернулся в прихожую, матери там не было. Из комнаты деда доносились шорохи. Заглянув туда он увидел как мать рылась в шкафу.
– Где ты её спрятал? – спросила она.
Андрей промолчал. Он опёрся на дверной косяк, сложил руки на груди и просто наблюдал за ней.
– Рано или поздно – всё равно найду! – сказала мать, продолжая рыться.
Закрыв шкаф, она начала осматривать комнату.
– Зачем ты так с братом? Вот скажи зачем? Я просто хочу понять, чего ты добиваешься. На чужом несчастье счастья не построишь, ведь знаешь же. А так и ему и дурочке этой всё будущее сломал, – говорила она, заглядывая во все места куда можно было бы спрятать папку.
Андрей не отвечал.
– Молчишь? Потому что сказать нечего. Дурачок! Маленький и глупый дурачок, который и сам жить не может и другим не даёт.
Снова захрипел дверной звонок. В этот раз на площадке стояли две женщины в длинных, до пола, юбках и в платках.
– Здравствуйте, – сказала одна из них.
Андрей поздоровался.
– Мы за, я так понимаю, вашим дедушкой.
– А дедушки нету, – сказал Андрей и попытался закрыть дверь.
Женщина навалилась на неё, чтобы придержать.
– Мы знаем что нет. Мы за прахом его пришли. Вы уже попрощались?
– Прощаемся, – Андрей попытался ещё раз закрыть дверь, но женщина оказалась настойчивее.
– Мы всё понимаем, но у Вас было достаточно времени. Теперь отдайте его нам, мы сделаем то что положено.
– Что положено, на то наложено, – Андрей изо всех сил давил на дверь, но теперь уже на нее навалилась и вторая женщина.
– Кто там? – спросила вышедшая из комнаты мать.
– Сектантки, – ответил вспотевший от усилий Андрей.
– А-а, сестрицы, это вы. Я бы очень хотела с вами поговорить, – её вежливость была явной притворной. – Впусти их, Андрей.
Решив, что сопротивляться бессмысленно, сын отпустил дверь и отошёл в сторону. Женщины прошли внутрь.
– Мы пришли за прахом, – ещё раз повторила одна из них.
– С прахом мы потом разберёмся. Вы пока вот проходите, можете присесть, – мать указала на стульчик. – И расскажите мне, пожалуйста, такую вещь. Вот в той комнате, – она указала на комнату деда, – стоял телевизор, который мы моему ненаглядному свёкру подарили. Жидкокристаллический между прочим. А позавчера точно такой же, я видела в вашей общине. Сначала подумала, что просто совпадение, а оказывается вот как оно получается. Где же телевизор?
Женщины переглянулись, не зная что ответить.
– Ну ничего, я сейчас мужу позвоню, с ним быстрее вспомните. А нет, так в полицию позвоним. Там вас точно размотают. Вас и вашу шарашку.
Она набрала отца и попросила его зайти. Пока ждали его, мать не отставала от женщин, читая им нотации на тему морали и того что богу телевизор не нужен, он и так всё видит.
Андрей молча наблюдал, не вмешиваясь, пока из комнаты не вышла Марина. Она непонимающе посмотрела на происходящее, а потом на Андрея.
– Мне плохо, – сказала девушка, прикрывая рот рукой.
Она несколько раз дёрнулась. Андрей не успел подойти, и её вырвало прямо на юбку рядом стоявшей женщины. Та ойкнула, вспомнила своего главного работодателя и не стряхивая того, что попало на неё, повела Марину в туалет. Та упала на колени и её продолжило рвать. Женщина держала ей волосы, поглаживая по спине и что-то приговаривая. В квартиру вошёл отец. Словесная перепалка матери на тему телевизора продолжилась. Посмотрев на всех, Андрей открыл комнату с гробом, зашёл туда, заперся на ключ, подошёл к крышке гроба, поставил её рядом с самим гробом и, взяв в руку пакет с прахом, залез в него. Поставив пакет между ног, стал накрываться крышкой.
– Как же вы меня заебали… – он выровнял и закрыл крышку.
Стало темно и глухо. Крики из прихожей слышались где-то вдали, как пустое сотрясение воздуха, которое становилось всё глуше и глуше. В темноте начали проступать силуэты чего-то неуловимого. Андрей сосредоточился и закрыл глаза.
Дед в своей комнате сидел на диване. У него на коленях лежал детский синтезатор. Он беспорядочно нажимал на клавиши. Звуков синтезатор не издавал. Было очень тихо и эта тишина давила на уши.
– Батарейки надо, – сказал дед, но играть не перестал.
Андрей смотрел на то какие клавиши он нажимал и пытался понять, что старик хочет сыграть, но то что звучало у него в голове, совсем не совпадало с тем, что играл дед.
– Батарейки надо, – повторил женский голос.
Андрей поднял глаза. У окна стояла Ира, которая тоже наблюдала за дедом. Она притопывала ногой в такт беззвучной музыке.
– Батарейки надо, – теперь это был мужской голос.
За столом, у стены сидели Максим, Марина, мать и отец. Они все смотрели на деда. Андрей подошёл поближе, остановившись между столом, за которым те сидели, и дедом. Почти сразу все встали из-за стола и окружили Андрея. Отец с матерью и Максим с Мариной начали танцевать вокруг него вальс. Дед поднялся с дивана, подошёл к Андрею и вручил ему синтезатор. Андрей ничего не нажимал, но теперь, у него в руках, музыка играла сама. И она совсем не подходила к тому танцу, который все танцевали вокруг него, о больше напоминая рэп. Ира подошла к деду, стоявшему рядом с Андреем, взяла его за руку и вывела из комнаты. Пары танцевавшие вокруг, разъединились, и теперь каждый танцевал с воображаемым партнёром. Андрей стоял в обнимку с синтезатором и кружась на месте наблюдал за ними.
Дверь в комнату тихонько скрипнула и за ней показался Лёня. Андрей посмотрел на него.
– Все ушли, – сказал он.
Андрей осмотрелся. В комнате никого не было. Синтезатор тоже исчез из его рук. Он остался один. Стало холодно. Вокруг пища кружились комары.
– Все ушли, – снова повторил Лёня.
Андрей открыл глаза. Над ним стоял Лёня, который слегка тормошил друга.
– Все ушли, – ещё раз повторил он.
Андрей протёр глаза и вылез из гроба. Прошёлся по квартире. Там было тихо и пусто. На его диване мирно спала Марина.
– А ты откуда тут? – спросил Андрей у Лёни.
– Попрощаться пришёл.
– Уезжаешь что ли?
– Нет. Ты уезжаешь.
Андрей заглянул в комнату с гробом и посмотрел на пакет с урной.
– Надо бы это…
– Бери лопату, пошли, – сказал Лёня.
Андрей так и сделал.
Уже было темно и они пробирались через заросли на кладбище. Андрей с пакетом и фонариком шёл впереди. Сзади, закинув лопату на плечи и свесив с неё руки, шёл Лёня.
– Лишь бы только не педэраста этого не нарваться, – сказал Андрей, стараясь светить фонариком в землю.
Они нашли могилу, Андрей выкопал под деревом неглубокую яму.
– Давай урну, – сказал он Лёне, опираясь на лопату.
Лёня протянул её. Андрей взял урну за верх и та почти сразу упала, оставив в руках только крышку, которая оказалась не закручена. Часть праха рассыпалась по земле. Андрей выругался и посмотрел на Лёню.
– Сорян, просто всегда было интересно как этот прах выглядит.
– Ебанутый! – Андрей замахнулся рукой, будто собирался ударить.
Лопатой он сгрёб прах оказавшийся на земле в яму. Закрыв урну крышкой, он положил её туда же. Когда Андрей всё закопал, то достал из пакета табличку, которая должна была висеть на кресте. На ней, маркером, была дописана дата смерти деда. Табличку он прибил к дереву.
На выходе, у кладбищенских ворот, они остановились покурить. Лёня протянул Андрею деньги. Они попрощались и разошлись в разные стороны, предварительно обнявшись.
Андрей вернулся домой, тщательно вымыл руки и зашёл в комнату, где спала Марина. Казалось, что за время его отсутствия она даже не сменила позы. Андрей сел в кресло напротив, рассматривая её безобидное выражение лица во сне. Он просидел так до утра, пока не стало светло. Не став дожидаться пока Марина проснётся, он собрал свои вещи и ещё раз подошёл к ней, чтобы посмотреть. Чмокнув девушку в щёку, после чего она улыбнулась и наконец сменила положение, Андрей вышел из квартиры, оставив ключи и коричневую папку на стульчике в прихожей.
Через час он был в деревне, рядом с тем домом, который отошёл ему вместе с квартирой по завещанию. Открыв калитку, побродил по двору. Дом уже покосился. На крыше, между гребёнками шифера, почти везде рос мох. На входной двери висел амбарный замок. Подёргав его, Андрей попытался найти, чем можно было бы его сбить, но передумал. Посидев на лавке, покурив и ещё раз пройдя по двору, он пошёл обратно на станцию. Электрички в ближайшее время не предвиделось, а сидеть на месте ему не хотелось. До ближайшей станции было около двух километров и он решил пройтись. Воткнув наушники включил на телефоне музыку, закинул на спину сумку, спрыгнул на путь и не спеша побрёл. Поддувал тёплый ветер и небо, не смотря на отдельные грузные серые тучи, по большей части было ясным. Он шёл наступая на каждую шпалу, с каждой из них отдаляясь от родного города. Куда он двигался – пока ещё сам не знал, испытывая вдохновение от того, что наконец снова вырвался оттуда. Этого чувства хватило на пару десятков шпал, пока в голове не мелькнуло предательское «А вдруг…».
А вдруг бы там всё получилось?
Он обернулся. Поезд был совсем рядом и вовсю гудел. Лицо Андрея растянулось в улыбке. Его ослепило головным фонарём локомотива, и в глаза ударил яркий белый свет.