Скрипнули суставы, Милана застонала, её голова очень хотела посмотреть прямо назад. Евагрий хотел произнести проклятие, но вместе с выворачиваемыми руками и ногами, ему стало выворачивать и челюсть, а язык провалился в горло, после чего он стал задыхаться.
Стоны вернули Катю в сознание, приступ гнева прекращался. Что толку теперь их убивать. Лучше опросить, может что-то новенькое скажут. Катя села, успокоившись. Колдуны шумно задышали, ощупывая суставы.
– Не понимаю, с чего тебе гневаться. Что мы сделали не так?
– На кой вам эти врата? Зачем вы вообще к ним полезли? – гнев полностью всё ещё не ушёл и Катя откровенно грубила старшим.
– Сама как думаешь? В тереме сидишь, не в избе крестьянской. Одежды богатые, слуги, в охране так вообще, дружинники. Даже воевода себе такого не позволяет. Да и в золоте недостатка, думаю, нет. Силы столько, что и монгольское войско тебя не пугает. Я вот не могу сотню всадников за раз порвать да с землёй перемешать.
– Хотели такую же силу получить?
– И сейчас хотим. Мы её заслужили.
– Ты в Бездне был? Ты хоть секунду ощущал, каково там?
– Нет.
– Я была. А тамошних обитателей и властелинов видел?
– Нет.
– Я видела. Увидел бы, до пенсии бы в штаны клал.
– Да я туда и не собираюсь. Мне чужого не надо. Я здесь, на земле править хочу.
– Бездна может дать тебе силу, возьмёшь сколько сможешь. Только вот бесплатно она ничего не раздаёт, надо быть полезным и придётся заплатить – отдать свою душу. И, поверь, тебе не понравится, что с ней сделают. С тобой. Собой ты уже не будешь, разберут на составляющие доведённые до абсолюта. Остальное заменит Бездна. Не важно где, не важно в каком мире.
– Но ты ведь ты.
– Ненадолго. Кроме того, врата вовсе не для того, чтобы давать тебе какую-нибудь силу. Они для того, чтобы призвать Бездну сюда, в наш мир и возглавит это вторжение весьма конкретный… конкретное существо, уже давно являющееся её частью, инструментом. Эта тварь находится по ту сторону врат, но очень хочет оказаться по эту. С полчаса назад с ним виделись. Пообщались.
– И как?
– Я его тащить сюда не собираюсь.
– Зачем тогда врата открывала? Может мы их и восстановили, но открыли точно не мы.
– Да, вы их не открывали, вы меня сюда притащили. Вот они и открылись. Я даже не знаю, как я это сделала.
– Всё равно не сходится. Если ты скоро перестанешь быть собой и станешь безумным демоном, разве ты не приведёшь сюда своего хозяина?
– Приведу, если здесь останусь. Только вот я планирую вернуться обратно.
Колдуны переглянулись. Добровольно отправиться обратно в ад? Кто так делает? Опомнись, ты ведьма, а не святая.
– Но раз врата уже открыты, призвать хозяина теперь любой может, кто знает как, правильно?
– Нет. Только я.
– Бездна может дать силу мне, если я предложу свою душу? – спросила Милана.
– Легко. Если построишь и откроешь такие же врата. У этих уже есть свой хозяин и только он решает, кто ему полезен и с кем чем делиться.
Милана рассмеялась:
– Не тем мы с тобой занимались, Евагрий! Надо было свои врата строить, а не чужие открывать. Зря старались.
Евагрий выглядел очень расстроенным. Какую же неправильную ведьму им подсунули. Вместо того чтобы рекрутировать своему хозяину побольше новых душ и призвать его сюда, она собирается закрыть врата и вернуться обратно. Да как так!
– Дело всей жизни, – пробормотал он.
– Не понимаю, как делом всей жизни может быть желание стать безумным демоном, подчиняющимся ЧУЖОЙ воле?
– Пусть такая, но это будет жизнь, сила и власть.
– Жаль, не могу тебя взять с собой. Показала бы попавшие туда души и чем они в конечном итоге стали.
Милана встала и ласково положила руки Евагрию на плечи.
– Она была там. Думаю, знает, что говорит. Пошли, младенцами перекусим, девственницу украдём для нормального жертвоприношения, оргию устроим, а потом кого-нибудь проклянём и будем смотреть как он корчится, умирая в муках.
– Тебе бы всё развлекаться. Не может всё так быть, не может.
Евагрий задумался, мысль крутилась где-то рядом, надо было только ухватить. А вот и она. Ну да, конечно! Далеко не всё потеряно.
– Курицу помнишь?
– Век не забуду!
– Какой же я дурак! Это же элементарно! Что могла предложить курица? Тупая птица. Кем ещё она могла стать? Да больше никем, она же просто курица. Тем не менее, её жизнь заменили на не жизнь и дали силу, и бессмертие!
– Она сгорела, вообще-то, – Милана развела руками, – умерла-а-а-а!
– Ты поняла о чём я. Если бы мы её не сожгли, она бы бегала по лесу и жрала бы других животных, зайцев там всяких, и жила бы вечно! На самом деле у нас всё получилось! Просто мозгов не хватило это понять.
– Ты хочешь стать дохлой курицей и по лесу бегать?
– Я не курица! В том-то и дело. Я человек, ведьмак, у меня разум, знания, умения, возможности. Пошли, я знаю, что делать. Прощай, Екатерина Андреевна, благодарю за беседу. И, да, ты права, только он решает, кто ему полезен и чем с ним делиться.
– Пока-пока.
«Не кончат они добром. Надо бы про них Стояну и отцу Феодосию рассказать. Да и на счёт этого колдуна-хозяина и врат можно снова поговорить. Надеюсь, они меня не сожгут после услышанного».
Идти никуда не хотелось и Катя решила злоупотребить властью. Позвала Варвару.
– Сможешь пригласить ко мне отца Феодосия и Стояна? Есть важная информация, надо обсудить.
– Конечно, Екатерина Андреевна. Немедленно приглашу.
Хорошо, когда у тебя есть положение и слуги.
– Я, госпожа-а-а! Я, боярыня-а-а! Класс!
21. Ключи. Чистое поле
Ерден с удивлением рассматривал место гибели своей сотни и никак не мог понять, что здесь произошло. Кто мог такое сотворить с его людьми? Они словно в аду побывали. Рядом с ним, цокая языками, топтались двое из трёх тысячников, Мэргэн и Ганжуур. Третья тысяча, не задерживаясь, ушла к крепости. Оттуда разведчики принесли столь же странные новости. В одной из крепостных стен зияла огромная пробоина. Судя по повреждениям, стена была выбита, повредив при этом многие постройки за собой, пробив крыши и стены. Кто или что могло нанести такой урон? Это не частокол, это толстая крепостная стена, с укреплённым фундаментом, засыпанным между стен грунтом, башнями, галереями и так далее. Такое сооружение разломать очень непросто. По данным разведки, вокруг начали ставить строительные леса и подвозить материалы. Хотели восстановить, но не успели. Это значит, что гибель его сотни и разрушение стены произошли в одно время.
– Такое впечатление, что на нашу сотню дракон напал.
– И на крепость? Иначе, кто ещё мог выломать стену?
– Хотите сказать, эти русы, пока мы к ним шли, успели где-то дракона достать и с ним же поругаться? – Ерден верил в силу армии и золото, но не верил в драконов.
– У воеводы характер скверный. Если он дракона собакой сутулой назвал, тот мог и разгневаться.
– Если бы у воеводы был дракон, он бы ему лично зад шёлковым платком подтирал. Не такой он дурак, как вы думаете. Не мог это быть дракон.
– Почему?
– Потому, что драконов не бывает.
Подобное объяснение тысячников не устроило. Ну а кто это ещё мог быть? Только дракон. Очень хорошо, что русичи с ним разругались. Свою сотню, попавшую под раздачу, жаль, зато дракон в крепости стену выбил. Ну и, так как его здесь нет, вывод очевиден – оскорблённый дракон улетел и больше не вернётся. Дракон, слишком благородное животное, чтобы терпеть хамское к себе отношение такого дикаря как воевода. Это же очевидно!
Дракон, землетрясение, пожар, нечисть какая-нибудь, не важно, Ердену было плевать на причину. Важно, что воевода умудрился потерять часть стены и теперь его песенка спета. Князь далеко, а своих сил ему не хватит против него выстоять.
Поход складывался не так хорошо, как планировалось. Из-за того, что их провели окольными путями, они долго оставались незамеченными, но за добычей пришлось возвращаться небольшими отрядами. Неправильные русы, вместо того, чтобы бежать в крепость к воеводе, повылезали из острогов и вцепились в войско мурзы словно клещи. Нападая на перегруженные добычей небольшие отряды, они наносили ощутимые потери. Пришлось стянуть все мелкие отряды к войску, но и это не сильно помогало. Его продолжали терзать партизаны. А вот крестьяне, те наоборот, бросились бежать, не оставляя в деревнях даже колоска или грязной тряпки.
Сейчас Ерден понял, что лишил себя всех преимуществ сам и злиться может только на себя. Получил преимущество внезапного появления – атакуй! Собирай все силы в один кулак и бей. Вкусняхи потом спокойно соберёшь, а он пожадничал, остановился, распылил войска. Вот и получил по лицу. Не то чтобы больно, унизительно. Да и войско недовольно. Ничего, теперь он отыграется. Взяв крепость, он сможет диктовать князю свои условия, а там и признание сомневающихся кланов не за горами.
– Ладно, пусть будет дракон. Оскорблённый варваром урусом, воеводой Иваном, благородный дракон сломал стену, побил войско неблагодарных дикарей и улетел. Случайно! Совершенно случайно зацепив нашу сотню. Пробираясь по чистому полю, абсолютно никем не замеченные, даже оленем, которого по пути решил съесть дракон, они были им подожжены вместе с этим оленем. Увидев, что натворил, благородный дракон похоронил наших воинов, всплакнул и улетел прочь, дабы нам не мешать.
– Вау! Какая красивая история гибели наших воинов.
– Да, только так и могло быть, почему я сам не догадался? А кто разорвал их на части? Дикие животные?
– Нет. Они взорвались из-за разницы в давлении. Огонь дракона выжег весь воздух вокруг наших воинов, а в них самих закипели жидкости тела. Это их и разорвало. Страшная трагедия! – вздохнул Ерден.
– Какая жуткая смерть.
– Выдвигаемся к крепости. Дикарь-варвар воевода Иван за всё заплатит.
22. Крепость «Белая»
Однако, дикарь-варвар воевода Иван платить по счетам не собирался.
Подошедшему поутру Ердену доложили, что воевода вывел из крепости войска. Новость шокировала. Дело в том, что вывел он только войска. Разведчики не видели, чтобы он вывозил припасы, выгонял скот или эвакуировал людей. В сердце монгольского князя поселилась растерянность. Что задумал этот подлец и негодяй? В том, что от воеводы ничего хорошего ждать не приходилось, Ерден не сомневался. Срочно собрали совещание. Не то чтобы мурза сильно сомневался в своих силах, он хотел успокоить себя, утвердиться в решении. Пусть и другие выскажутся, ситуация на самом деле нетипичная, странная. Слишком просто. Так не бывает.
Пустая крепость, переполненная припасами и рабами, стоящая на распутье торговых путей, в стратегически важном месте, манила словно лежащая в пыли обочины обронённая кем-то денежка. Её беззащитный вид завораживал и манил каждого, будоражил воображение и распалял фантазии. Неужели поход удался так просто и внезапно? Все цели достигнуты и осталось просто войти в крепость и озолотиться? Так можно?
Мнения не сильно различались. Практически все громко настаивали на взятии крепости немедленно и негодовали, зачем совещаться перед бочкой с золотом, когда нужно её быстро хватать. Возражали только Мэргэн, один из тысячников, и Унур, юртчи. Они настаивали на необходимости преследования воеводы основными силами, а крепость блокировать пятью сотнями, постепенно выводя из неё людей в полевые лагеря.
– Зачем? – негодовал Ганжуур, – В крепости собрано припасов в расчёте и на местную, и на княжескую армии, вместе с ополчениями и крестьянами, не на один месяц. Это не только продовольствие – кожа, ткань, воск множество изделий. Даже нам будет сложно столько увезти, если возможно. Не говоря о рабах. Здесь их столько собрано, что мы не всех брать будем. Будем выбирать, брать только самых здоровых, а детей самых красивых. Здесь есть всё зачем мы пришли.
– Согласен. Воевода поступил жестоко, но правильно. Так он сохранит всё войско и избежит поголовного разграбления округи. Старики ни ему, ни нам не нужны, как и несамостоятельные дети, а женщин и в соседних землях украсть можно столько, сколько ему нужно будет. Если бы он пришёл к своему князю без войска, которое бы потерял здесь и без крепости, его бы просто казнили!
– Мэргэн боится, что воевода Иван вернётся и нападёт.
– Пусть вернётся! Сколько у него всадников? Пять сотен? Шесть? Тьфу! Раздавим и не заметим.
– Хорошо, допустим, вы правы и всё именно так. Тем более, почему не добить? Налегке догнать воеводу – полчаса времени.
– Потому, что он от нас откупился! Кто знает, может быть в следующий раз откупаться придётся их князю. Мы не против. Плати и будешь жить. Незачем терять людей, испытывать нужду. Дай нам то зачем мы пришли и живи как хочешь. Пусть князь это сейчас поймёт, чем плохо?
– Пусть трусливый воевода бежит, сеет панику и страх во всех землях князя.
Ерден слушал перебранку своих командиров и рассматривал небо. Его затянули низкие чёрные тучи, с которых срывались мелкие капли дождя. Он не шёл, а слегка моросил, бросаясь в лицо водяной пылью под резкими порывами холодного ветра.
«Осень входит в свои права. Вроде и дождя особо нет, а ветер холодный. Да и мокрое всё стало».
Преследовать воеводу в такую погоду совсем не хотелось. Даже как-то символично, что погода испортилась за несколько минут. Она словно осуждала предательство Ивана, грозного воеводы и оплакивала судьбы брошенных людей.
– Входим в крепость. Сохраняя боевые порядки. Левое и правое крыло остаются на своих местах. Центр заходит в крепость. В первую очередь взять под контроль терем с детинцем, церковь, северные ворота и арсенал. Унур, на тебе склады и бараки. Потом заходят остальные, правое крыло замыкает.
– Там сотни три пехоты осталось.
– Так убейте. Выступаем. Не хочу дальше здесь мокнуть.
23
Кате запретили тренироваться в любом другом месте кроме небольшой низины возле реки. Дружинники доставляли её туда в закрытой повозке и охраняли, не давая никому даже близко подойти. Её смущал один вопрос. Фактически, враг войдёт в крепость колонной. Воевода уже приказал перекрыть все боковые проходы до самой церкви. Метрах в пяти – десяти от выхода на так называемую южную улицу их перекрывали, заваливая хламом до самых крыш. Монголы будут вынуждены идти прямо, до терема.
Если она ударит в голову колонны, скольких сможет убить? Треть? Половину? Как бы сильно она ни ударила, трупы передних воинов просто перекроют улицу. Так дело не пойдёт. Надо было найти иной способ массовых убийств и, кажется, она его нашла.
24
Со стороны могло показаться, будто ведьма просто застыла и задумалась в неудобной позе, если бы не тот факт, что она не стояла, а парила в воздухе, сантиметрах в двадцати от земли. Глаза закрыты, корпус слегка наклонён вперёд, руки вдоль корпуса ладонями вниз, простоволосая. Когда она сняла все свои головные уборы, вопросов ни у кого не возникло – ведьма, ей по статусу с распущенными волосами ходить положено, а тем более колдовать. Изредка, словно разрывы в пространстве, между ней и землёй проскальзывали маленькие, но очень грозно щёлкающие чёрные молнии.
Один из выделенных в охрану дружинников, любопытства ради, слегка толкнул Катю пальцем, и она поплыла по воздуху в сторону.
– Совсем дурак?! – Варвара ударила дружинника кулаком в челюсть и вернула девушку на место.
– После битвы подойдёшь ко мне, я тебе руки отрежу! – прошипел разгневанный десятник, – пошёл вон отсюда!
Вынув меч, он занял позицию позади ведьмы, готовый отрубать любые конечности. Рядом встала Варвара, позади неё Лана и Дарина с большим свёртком плотной ткани. С её помощью планировалось ловить падающую после колдовства Катю. Стоян придумал. Он не знал, с какой высоты она будет падать в этот раз и распорядился ловить её в такое нехитрое устройство.
– За щит встаньте, – десятник указал мечом на щит, – на всякий.
Рисковать не стали. Катю укрыли за большими и толстыми стационарными щитами. Всё равно и они, и стоящие рядом люди разлетятся в стороны во время колдовства, поэтому о их весе не заботились, составляя из целых брёвен.
В обе стороны от Кати, перекрывая улицу, расположилась пехота, прикрываясь ростовыми щитами, напоминавшими перевёрнутую каплю. Выкрашенные в красный цвет, с изображением яркого жёлтого солнца по центру, щиты смотрелись не только нарядно, но и вызывающе. Жалкие две сотни вышли на сражение, да ещё и нарядились как на парад. Ну ни наглость? Ещё одна сотня расположилась с луками на крышах, намереваясь обстреливать врага. Всё это должно было выглядеть жалко, нагло и бесить одним своим присутствием.
Как только ведьма впала в свой парящий транс, погода начала портиться. Над крепостью стали собираться низкие тёмные тучи, поднялся ветер, дующий не постоянно, злыми рывками, с неба посыпалась какая-то морось. Всё вокруг стало мокрым, холодным, мерзким. Громоздясь друг на друга, чёрные тучи окончательно заволокли небо, мир вокруг посерел и приуныл.
Огромный чёрный ворон, прячущийся под одной из крыш вместе со своими родственниками, детьми и женой, наверное, громко заорал что-то матерное, объявляя о начале битвы. Его чёрные как смоль детки, так же громогласно закаркали, подтверждая слова отца, с интересом наблюдая за начинающейся битвой. Их мать ничего каркать не стала и развернулась к миру хвостом, прячась поглубже под сухой крышей. Снаружи ничего интересного для неё пока не было. Глупые люди снова начнут тыкать друг в друга железяками, выкрикивать проклятия и стонать от боли. Если вам больно, зачем так старательно друг друга вскрываете? Для того чтобы выяснить отношения, достаточно просто поорать друг на друга. Кто громче каркает и хлопает крыльями, тот и прав. Всё просто. Хотя, с другой стороны, скоро можно будет поклевать вкусные глаза и мозги. Во всём есть свои плюсы.
Отец Павсирий, в рясе поверх доспеха, с огромным золотым крестом на том месте где у приличного человека должно быть солидное пузо, затянул молитву.
25
Монголы выстроились перед крепостью. Никто не мешал, ничего не происходило. Тишина.
– Пора с этим кончать, – произнёс Басан и дал команду. Начинала промокать одежда, ещё не хватало простыть, торча перед пустой крепостью.
Центр войска рысью потянулся в пролом. Их встретил жидкий залп из двух десятков стрел, следом повторился. На крышах замелькали редкие лучники. Не желая получать раны в пустой крепости, монголы дали свой залп, согнав с крыш немногочисленных защитников.
Отмечая заваленные боковые проходы, Басан с любопытством рассматривал перекрывшую улицу пехоту. Нарядные какие. С красивыми щитами, со знамёнами, стоят ровно, как на смотре, на древках смотрящих в небо копий разноцветные флажки. Монгольский тысячник даже проникся уважением к этим людям. Плевать им на количество врагов, они будут драться в любом случае. Глупые, но храбрые люди. Отмечая очередной заваленный проход, он подумал, что крепость всё же готовилась к битве. Интересно, что спрятано за большими стационарными щитами? Метательное орудие?
Передние всадники дали залп по пехоте, следом ещё два. Повинуясь одинокой команде копья русичей наклонились вперёд, готовясь к удару конницы. Ледяное спокойствие.
– Да на что вы надеетесь, глупцы?
Внезапно, небо словно прорвало, пошёл настоящий дождь. Накопившаяся в тучах влага полилась на землю, прямо над головами сверкнуло несколько молний, шарахнул по ушам неожиданно сильный звук грома.
Большие, сколоченные из брёвен щиты, вместе с пехотой разлетелись в стороны, нескольких придавив, а от увиденного далее у Басана отвисла челюсть. За щитами оказалась спрятанная девушка. Она, словно по волшебству, взмыла в воздух, высоко, над крышами домов, над стеной, даже над теремом. Волосы развивались над головой, глаза горели ярким голубым огнём. Правая рука с раскрытой ладонью была протянута к небу, левая к земле. Одновременно, из ладоней вырвались две чёрные кривые молнии, одна из которых ударила в небо, другая в землю.
По спине Басана пробежал холодок. Внезапно, многое стало ясно.
– Ведьма? Не сиделось нам дома.
Он остановился, уверенно вложил саблю в ножны, не пригодится, и подставил дождю лицо. Не было никакого дракона, да и воевода никуда не уходил. Ловушка.
«Не думал, что перед смертью буду наслаждаться каплями дождя».
Сразу несколько ветвистых молний сорвались с неба, устремившись к монгольским шлемам, доспехам, оружию, мокрым от дождя телам. Молнии не исчезали сразу, продолжая бить по несколько секунд. Перескакивая от одного шлема и доспеха к другому, парализуя и лошадей, и всадников, они выжигали их изнутри. Не успели они исчезнуть, как ударили следующие, за ними ещё и ещё. Уже никто не шевелился и не дёргался, сквозь раскрытые рты, лопнувшие глазницы, прожжённые шеи были видны пляшущие огоньки выгорающих изнутри тел. Гром гремел словно из пулемёта, сотрясая всё вокруг.
Наконец, исчезли две чёрные молнии, соединяющие небо и землю, а вместе с ними кончилась гроза. Катя начала снижаться, вытянула руки перед собой и, снизившись метров до десяти, резко развела. Ярчайшая вспышка света мгновенно высушила всё перед собой и подожгла крыши, а последовавший колоссальный по силе удар, вышвырнул из крепости с десяток домов, куски выжженных трупов и поднял в воздух пепел, который ещё совсем недавно был людьми.
Дружинники, из приданного десятка охраны, не спали, растянув ткань и только Катя начала падать, побежали ловить. Поймали легко, девушка для этих амбалов была сродни пушинке. Вот только выглядела она так, будто её грузовик сбил. Бледная словно саван, кровь идёт из глаз, носа, ушей, сочится из уголка рта. Тело Екатерины Андреевны выгибало судорогами, руки мелко дрожали, дыхание было прерывистым, с хрипами, широко раскрытые глаза ничего не видели и ни на что не реагировали, она словно была слепой.
Лана зажала себе рот и заплакала, Дарина растерялась и уставилась на Катю словно парализованная.
– В повозку! Быстро! В терем, живее, аккуратно! – скомандовала Варвара, единственный не растерявшийся человек.
Дважды говорить не пришлось. Уже через секунду повозка летела к терему, поднимая тучи брызг.