Не успели закатить, как врата сошли с ума. Посыпался всякий лесной мусор, полетела трава, раздался гулкий рёв. Врата бесновались минуты три, потом затихли.
– Бесится, гад.
– Ничего, перебесится.
Из леса вышла «девушка». Точно такая же, как и воровавшая людей у многорукоглазого.
– О, девка! – удивился Сом.
«Девушка» разинула пасть, что-то пропищала и вытянула вперёд левую руку с когтями – саблями.
– Да чтоб вас всех! Страхолюдина какая! Не девка это. Вот кто настолько б-больной, чтобы таких, я даже не знаю, как это назвать, создавать?!
– Бездна, кто же ещё. Просит дать одного из вас. Что ты, маленькая, кушать хочешь?
Чудовище пискнуло и сделало шаг вперёд. За «девушкой» замаячил силуэт кого-то намного большего, с руками до земли.
– Извини, жалкая моя, этих есть нельзя. Или можно?
– Не-не, нельзя! Фу!
– Даже лекаря? Он ведь теперь не нужен.
– Нам очень нужен! Мы без него болеть будем, совсем зачахнем. Нельзя его есть.
Сом вышел чуть вперёд:
– Слышь, маленькая, или как там тебя зовут. Перед крепостью, вон там, больше тысячи монгол лежит, уже мёртвые, но ещё свежие. Всего несколько часов назад живыми бегали. Теперь их даже ловить не надо. До ночи всё равно их не успеют всех похоронить. Иди покушай. И с собой возьми сколько захочешь! Можешь даже друзей позвать!
– Сом, ты болен, ты знаешь об этом? – Чеслав даже отошёл от товарища.
– Может себя им отдашь? Она там не одна, если ты не заметил. Да и ям меньше копать.
– А что не так? Всё верно, зачем добру пропадать. – Путаница кивнула «девушке», – Он правду сказал, так и есть.
Чудовище, снова что-то пропищав, скрылось в лесу. Было видно, что за ней последовало сразу несколько силуэтов.
– Путаница, зачем всё это тебе? Ты нам помогаешь из-за камня? – Стояну действительно было интересно, чего она с ними возится.
– Нет, это личное. Если ты успел заметить, я нечисть высшего порядка. Сродни вашему тысячнику. У меня даже собственная воля имеется. Когда-то и планы собственные были. Ваша Екатерина Андреевна мне могла бы быть полезна. А вот колдуну этому я нагадить хочу. Чем больше, тем лучше. Да и скучно здесь. Мало нас стало, большинство одичали совсем, поговорить не с кем.
– А Катя тебе зачем?
– Могла бы хозяйкой стать. Что-то вроде воеводы при князе, который, в свою очередь, при императоре. Вместо этого. – она кивнула на врата.
– А ты при ней тысячником.
– Угу.
– А мы?
Путаница широко оскалилась.
– Понятно. Мы за кроликов сошли бы. Слушай, вы его то колдуном, то хозяином, то гадом кличете, имя у него есть?
На этот раз Путаница скривилась.
– Адетоканбо Кебаб Люциус.
– Чего? – Стояна самого перекосило, – Ты это серьёзно?
– Более чем.
– Хозяин, значит.
– Точно.
Повозка выкатилась из врат, словно ногой пнули и её тут же обступили.
– Василий, как она?
– Хорошо. Очень хорошо. Просто замечательно!
Все заулыбались, похлопали друг друга по плечам, поздравили с успехом. Даже Путаницу похвалили и похлопали.
– Вот и ладненько, – она сделала круговое движение пальцем, как бы указывая сразу на всех, – вы все мне должны. Особенно ты, священник. Не забывай об этом!
После этого подошла к вратам, с гордо поднятой головой и очень красиво стелящимися следом длиннющими волосами.
– Адетоканбо Кебаб Люциус! На, выкуси! – и показала вратам простую русскую дулю.
Весьма забавно и странно было видеть такое поведение адского тысячника. Врата гулко огрызнулись, резко втянули воздух, собрав вокруг валявшиеся листья в охапку и швырнули их в лицо Путанице.
– Пф-ф-ф, – она сдула прилипший к лицу листик, – ничтожество.
Стоян потряс головой.
– Как теперь это развидеть?
Смешавшись с туманом, Путаница улетела куда-то в лес. Плащ Стояна упал на землю.
– Ну вот, снова по лесу голая бегать будет.
– А возмущалась!
– Покатили. Надеюсь, выйдем на наших. Не хотелось бы до крепости повозку на горбу тащить.
30. Крепость «Белая»
– О, живая! Знаешь, жук такой есть, вредитель, долгоносик называется. Он с пшеничными амбарами несовместим, так же как ты с крепостями. Ты зачем дома за стену повыбрасывала?
– Я не специально, как бы.
– Да ладно, – воевода легко приобнял Катю за плечи, – знакомое чувство. В бою, сколько голов не руби, всё мало. Хорошо справилась, молодец. Сильно помогла нам выстоять и врага напугала до чёртиков. Рад, что жива.
– Только благодаря ребятам и Путанице.
– Да, об этом мы позже поговорим, когда окончательно поправишься. Дошли до меня кое-какие сведения. До последнего! Варвара!
– Здесь я.
– Экая у тебя способность удивительная, прятаться на видных местах. Ты сама не ведьма, случаем?
– Всё время здесь стояла.
– Ты мне не дерзи! Солёное, жареное, копчёное – запрещаю. Конные прогулки – запрещаю. Колдовать – запрещаю. Покуда Василий не разрешит. Екатерина Андреевна, размышлял я над твоею наградою. Может, желаешь чего?
Катя пожала плечами. Чего она может желать? Оставаться здесь она не собирается, копить богатства смысла нет. Для хорошей жизни всё есть, её всем обеспечили. Единственное, чего не хватало – информации о том, как домой вернуться. В этом воевода помочь вряд ли сможет.
– Нет, не надо мне ничего. Ты, Иван Никонович, лучше Варвару и девочек награди, они обо мне очень хорошо заботятся.
– Неправильная ты ведьма, Екатерина. Сейчас ведь, что хочешь просить можно! Золотых украшений с самоцветами, коня породистого, дом собственный, деревень с крестьянами. Да хоть ладью с командой, товарами набитую.
– У меня всё есть вроде, что для жизни нужно. Если что-то понадобится, я скажу. Спасибо за заботу.
– Нет, ну вот как так, а? Другая бы с меня исподнее сняла. Хорошо, пусть будет, по-твоему. Хоть девчата твои и не бедствуют, награжу их, раз просишь!
– Благодарю, Екатерина Андреевна, за доброту твою и щедрость, – поклонилась Варвара Кате.
– Ну ты только посмотри, а я здесь словно для мебели стою! Неблагодарное создание. Всё, идите, своими бабскими делами занимайтесь, видеть вас не хочу!
Через пять минут к воеводе явился Ратмир, с лёгким удивлением на лице.
– Что там опять произошло, что ты такой удивлённый с утра пораньше?
– Такое дело, тревожное. Вчера всех похоронить не успели, конечно. Своих-то в крепость, остальных, кто остался, в поле положили. Охрану выставили, чтоб зверьё не пировало, а то не по-христиански это.
– Знаю, сам распорядился. Отец Павсирий там за старшего был.
– Так вот. Зверьё с вечера вроде покрутилось и пропало, а ночью… Демоны явились из леса. Чудовища страшные, жуткие до дрожи. Мужики-то у нас как на подбор, все Святогоры…
– Говорил сам? С людьми, кто там был.
– Да. И следы видел. Нет в наших землях зверей таких. Да и крестьяне о том же говорят. Видели в лесу чудовищ. И ещё, мурза Ерден объявился.
– О, как! Сам Ерден! Он же сбежал вроде?
– Сбёг, да вернулся. Мужики его в какой-то канаве, в грязюке нашли. Думали, животина в канаву упала, глядь, а там человек. Весь грязью обмазался, дрожит сидит, мокрый, а холодно же, утро, да и осень настала.
– Ты мне ещё про погоду расскажи! Чего ему, мурзе, в канаве сидеть? Точно он?
– Точно! Его как вытащили, одежды грязные, да богатые, золото, камни. Он это. Только, головой повредился. К мужикам всё время жался, плакал очень. Про чудовищ всё время говорит, что его нукеров съели. Говорит, у него на глазах, живьём прям. Глаза у него безумные, точно умом повредился мурза.
– Вы его помойте, в чистое пока оденьте.
– Да помыли, не таскать же за собой кусок грязи. С Григорием он. Сидит там, глаза пучит, не отходит никуда.
– Хорошо, пусть пока с Григорием и будет. Надёжнее места не найти, чем темница. Отца Феодосия, Стояна, Екатерину Андреевну, Афанасия Фёдоровича зови.
Бабскими делами Катя заняться не успела – вызвали к воеводе. Отец Феодосий и Стоян рассказали про Катино спасение, про тех чудовищ, которых сами видели. Катя поведала про колдуна и врата. Прежде чем продолжили, воевода протянул Стояну свиток, тот заулыбался.
– Гонца князю ещё вчера послал, с вестью о победе. Думаю, он вскорости сам прибудет. Тогда свою печать и поставит. Будешь ты тысячником, поздравляю, Стоян Никифорович. Заслужил!
После поздравлений, начали думать, что делать. Первым высказался воевода.
– Колдуны эти, что врата восстановили, они же не родились с этими знаниями. Наверняка, у них и книги нужные на руках есть. Екатерина Андреевна, зря ты их отпустила.
– Я тогда и подумать не могла, что они понадобятся.
– Ладно, этого уже не исправить. Афанасий Фёдорович, ведьмак этот, чернявый да кучерявый, с ведьмой своей, на тебе. Людям накажи, в лес особо не соваться, там теперь опасно, но чтоб деревни все под контролем были. Как появятся – хватай и сюда тащи. Они тоже люди, им пить и есть надо, вечно прятаться не будут. Теперь, насколько твари эти у врат для людей опасны?
– Судя по тому, что Ерден поведал, очень опасны. Он, конечно, напуган, да и говорит не всегда связно и по-нашему, но и без того ясно всё. Одно чудище по силе, примерно конному десятку равно будет.
– Я о том, что и каким поселениям грозит. Отец Феодосий?
– Сведений мало. В основном, всё на уровне сказок и страшных историй на ночь. Одно точно – святая вода для них опасна. Только вот, как их в бою ею поливать?
– Здесь всё просто, – заметил Афанасий Фёдорович, – надо заказать горшки тонкостенные, чтобы разбивались легко и раздать дозорам да страже.
– Хорошо. Афанасий Фёдорович и Стоян Никифорович, людям объяснить ситуацию, обозначить противника. Отец Феодосий, Екатерина – ищите способы от этих тварей избавиться. Пока всё, дальше по ситуации.
31. Лес. К северу от крепости
Как на зло, первая же ситуация приключилась с князем. Решив, перед приездом в крепость переночевать на свежем воздухе, в просторном шатре с мягкими подушками, выбрали красивое место на опушке леса. Красивых мест хватало, надо было только с дороги съехать. Рядом протекала небольшая речушка с прозрачной водой, в которой даже рыбок было видно. Весёлыми стайками они резвились в толще воды, оказывая успокаивающее и расслабляющее психику действие, борясь со стрессами и суицидальными мыслями, причём, совершенно бесплатно.
Насмотревшись на рыбок, послушав птичек и получив заряд бодрости и жизнелюбия, князь отправился в лагерь, ужинать вкусным жареным кабанчиком. Ничто не предвещало беды.
Внезапно, послышались какие-то странные звуки, треск, вопли, и через несколько секунд из лесу выскочил огромный медведь. Ревя от ужаса и не обращая на людей никакого внимания, он со скоростью достойной космических тел, пронёсся через лагерь и, не оборачиваясь, помчался дальше.
Вслед за ним, из лесу, издавая радостные вопли, выпрыгнуло ужасное существо. Ростом более двух метров, с очень длинными, до земли, когтистыми руками и неестественно широкой пастью, утыканной клыками разного размера. Существо передвигалось огромными скачками, отталкиваясь от земли своими длинными руками, было не таким манёвренным как медведь, но по скорости передвижения не уступало. Уже почти пролетев лагерь с замершими и онемевшими людьми, оно резко остановилось и завертело головой.
С одной стороны, убегала такая замечательная игрушка как медведь. В качестве пищи медведь плохо подходил. С точки зрения чудовища, он был совсем невкусный, а вот игрушка из него была замечательная. С ним можно было бороться, драться, кусаться, валяться по земле, он мог очень быстро бегать и при этом не ломался, как другие животные. Хотя, если не быть осторожным, от медведя можно было и отхватить.
С другой стороны, перед ним был целый лагерь вкусных людей, которые только и мечтали о том, чтобы их зверски замучили, причиняя как можно больше боли и страданий.
Решив, что поиграть с медведем можно и потом, рыкнув, чудовище набросилось на людей. Прыжком оказавшись перед ближайшим человеком и ударом длинных когтей разбив ему голову, оно зубами схватило другого и не выпуская его из пасти двинулось дальше, размахивая длинными когтями.
И всё у чудища было бы хорошо, окажись оно в какой-нибудь деревушке, но оно прискакало в княжеский лагерь, в котором располагалась княжеская дружина. А эти ребята очень не любили, когда им отрывают головы или выгрызают внутренности.
Как только чудовище принялось убивать, дружинники мгновенно забыли про страхи. Сработали вбитые в них инстинкты, опыт, дисциплина. Не теряя ни секунды, они группировались вокруг своих десятников и шли в бой.
Первый десяток перегородил беснующемуся уродцу путь, выставив перед ним копья и стреляя из луков. Вопящего мужика пришлось выплюнуть. Чудовище ударило крайнего наотмашь, сломав щит и уронив бойца на землю, но ему в грудь тут же воткнулись сразу три копья, а проскользнувший между ними дружинник, быстро нанёс два колющих удара мечом в брюхо. Следом в спину прилетела сулица. Ударив дружинника с мечом ногой и вырвав из рук два копья, монстр отскочил в сторону, но на него уже бежал новый десяток. Рванув напролом, ему удалось их разбросать, но положение не улучшилось. Люди, сбегаясь отовсюду, били копьями и проходя между ними резали ему руки, ноги, бока, периодически в него вонзались стрелы.
Чудовище ошалело завыло. Из охотника оно очень быстро превратилось в добычу и если промедлить, то через минуту злобные людишки просто разберут его на органы. Вырвав копьё и используя его как таран, выставив перед собой параллельно земле, чудовище забежало в палатку, порвало её с другой стороны и громко завывая, и рыча, бросилось в лес, прижимая к телу правую руку.
– Что это вообще такое было?!
– Демон какой-то!
– Ни одно животное не выдержало бы столько ударов.
– Ты много таких животных видел?
– Интересно, он здесь один?
Князь стоял посреди лагеря, размышляя, что или кто это был. Он вспомнил про ведьму, о которой докладывал воевода. Это что, её собачка, что ли? Сомнительно. Никто бы не позволил выпускать такую собачку. Как минимум, грибники будут недовольны. Демон? Воевода явно чего-то недоговаривал. До этого дня князь считал, что воевода его зазывает к себе победой похвастать да наград каких-нибудь стребовать. Выходит, не всё так просто.
32. Крепость «Белая»
Князя в крепости встречали словно отца родного. Разумеется, в первую очередь разговор пошёл о разгроме вражеского войска. После того как они с воеводой провели часа три в частной беседе, князя водили по крепости, подробно рассказывая о хитром плане сражения и его реализации. Было видно, что правитель всем доволен и горд своими людьми.
Воевода был обласкан, Стоян официально стал тысячником, потом дело дошло до Кати. Князь её похвалил, поблагодарил за службу и лично вручил грамоту, согласно которой, Екатерина Андреевна становилась «ближней боярыней», тобишь личным советником князя. Теперь, хоть и не имея реальной власти (войск, земель, больших доходов), по положению она становилась даже старше воеводы, который, это услышав, аж поперхнулся.
Ну и назначил бы её, например, приказчиком колдовского совета, которого никогда не существовало и существовать не будет, сравняв с дьяком. Так-то зачем? Воевода даже немного расстроился. В принципе, он понимал, зачем князь пошёл на столь беспрецедентные меры. Он и сам поступил так же не так давно. Возмущалась гордость.
Разговоры о вратах и чудовищах решили отложить на следующий день.
Слегка за полночь, чёрная тень отделилась от леса с северной стороны и со скоростью хорошего скакуна помчалась к стене. В свете луны можно было рассмотреть красивое, но застывшее лицо, сильные руки с длинными пальцами и когтями-саблями, и мощные ноги, уверенно и быстро несущие чудовище к крепости. Добежав до стены, не останавливаясь, «девушка» прыгнула и вонзая в стену когти-сабли быстро на неё взобралась.
Стражники не спали и не зевали. В крепости вообще служба была налажена очень серьёзно, а из-за присутствия князя караулы ещё и были усилены. Заметив нечто быстро приближающееся, пятеро стражей выбежали из башни, продвигаясь по стене и пытаясь рассмотреть, где именно под ней находится нарушитель. Долго высматривать не пришлось. Через несколько секунд нечисть появилась прямо перед ними. Перевалив через край стены и стоя на четырёх конечностях уставилось на людей.
– Бей тревогу! – скомандовал куда-то назад старший, – Копья! Готовь святую воду!
Словно реагируя на голос, «девушка» поднялась на ноги, раскрыла страшную пасть и издала резкий, противный, протяжный крик. Людей внезапно сковал сильный страх. Захотелось всё бросить и убежать. Даже со стены можно было сброситься, так ещё быстрее получится, но и двигаться было не менее страшно.
Чудовище атаковало обездвиженных людей. Резким прыжком она сбила с ног одного стражника, второму, вонзив в горло когти левой руки, правой пыталась сорвать шлем.
Раздался частый звон колокола, в башне поднимали тревогу. Через пару секунд ещё один колокол отозвался уже в крепости. Дружинники, подскочив с постелей, ещё не успев даже проснуться, натягивали на себя доспехи, хватали оружие и выбегали во двор, готовясь отражать атаки любого врага.
Звон колокола заставил стражу очнуться, а чудовище наоборот, дёрнулось, пискнуло и схватив сбитого стража за ногу, попятилось назад.
– Бросай! Святую воду бросай!
Два горшочка полетели в монстра. Один разбился о плечо, второй попал в бедро. «Девушка» удивлённо и обиженно запищала, бросила добычу и замахала руками. В неё полетел ещё один горшочек, но она резко присела, снова опустившись на четыре конечности, приготовившись к атаке и сосуд со святой водой пролетел мимо.
В это время, лежащий перед ней стражник, с распоротой когтями ногой, достал свой святой снаряд и с силой бросил чудовищу прямо в морду-лицо. Горшочек разбился о голову «девушки» и ослепил её. Взвыв так, что у стражи кровь застыла в жилах, она вслепую бросилась в атаку. Сбив со стены одного из стражников, она и сама чуть не свалилась, но орудуя огромными загнутыми когтями, залезла обратно и принялась бить во все стороны.
Гулко ударил церковный колокол. Это был сигнал всем гражданским запереться в домах и не выходить. Он означал внезапное нападение врага, при котором, чтобы не мешать дружине и не плодить жертвы от возможных обстрелов, улицы следовало очистить от людей. Ночь не была поводом нарушать установленный порядок действий.
Раненый стражник поднялся и, вместе с оставшимися двумя товарищами, они стали бить чудовище по рукам, ногам, плечам. Ещё раз прыгнув, снова сбив с ног одного из стражей и получив удар в спину, «девушка» сообразила, что вокруг слишком много шума, она сама практически ничего не видит, а дело принимает неприятный оборот. Нанеся несколько очень быстрых ударов в живот стражнику и схлопотав в спину ещё одну глубокую рану, она, сориентировавшись по кое-как различимой луне, перевалилась через стену и цепляясь когтями стала быстро спускаться, но сорвалась из-за полученной раны и шлёпнулась на землю.
Доспех стражника выдержал. Почти. С него поотлетали пластинки, он оказался распорот сразу в нескольких местах, но раны были не глубокие, внутренности не задело. Больше страха натерпелся.
Чудовище ещё с полминуты ворчало, подвывало и жаловалось на судьбу под стеной, но услышав топот множества ног, поскакало на трёх конечностях в лес. Святая вода причиняла сильную боль и продолжала жечь всё тело. Конечно, зрение восстановится, раны затянутся, но лечение будет долгим.
Вообще, «девушка» была очень расстроена походом в крепость. Она и сунулась больше просто из любопытства. Стоящая там церковь, в которой проводились ежедневные службы, недвусмысленно сигнализировала любой нечисти, что здесь опасно, а может быть очень опасно и лучше сюда не соваться, но любопытство и большое скопление людей пересилили. Теперь, вся побитая, она возвращалась в лес, получив стресс и не получив обеда.
Итогом схватки с исчадием ада стали: один убитый, один тяжелораненый (сброшенный со стены), один легкораненый, один поцарапано-испуганный и один не пострадавший. Учитывая, что стражники впервые в жизни столкнулись с подобным чудовищем, результат можно было считать очень хорошим, а их действия, примером для подражания.
Переполох в крепости подняли знатный. Переполошили всех. Жители заперлись по домам, готовясь топорами защищать входы и выходы. Обе дружины, и князя, и воеводы, в полной экипировке, заняли стены для обороны и ворота для контратаки.
Заспанный князь, с красным следом от руки на щеке, с мечом и на коне, пытался проснуться. Афанасий Фёдорович, в соболиной шубе и ночной шапочке, с кружкой чего-то горячего в руках, стоял на балконе, слушая доклады милиции и стражи. Воевода, в полном доспехе, с огромным луком в руке, стоял на стене, осматривая место сражения. Всё внимательно выслушав, принял решение воинов наградить за бдительность и отвагу. Кто знает, что бы натворило чудище, доберись оно до жилых домов. Однако, надо было что-то менять. Не дело это, из-за одной шальной уродины всю крепость на уши поднимать. Отдав распоряжения и доложив князю, приказал всем снова «спать немедленно, а праздношатающихся бить палками и бросать в темницу».
Ближе к полудню собрали совещание. Надо было что-то делать с вратами. Нападение на лагерь князя в дороге, нападение на крепость, доклады из деревень, всё говорило об одном – нечисть не просто шарахается по лесам, она начинает вести себя агрессивно. Для хорошо подготовленных, экипированных и вооружённых отрядов, одиночные нападения серьёзной угрозы не несли. По крайней мере, от тех чудовищ, которых успели повстречать. Тем не менее, было очевидно, что массированные атаки – дело времени.
Нечисть, сорванная с насиженных мест, вылезшая из-под коряг, где она обреталась сотни лет, чувствовала себя неуютно на новом месте. Незнакомые места, открытые пространства, отсутствие привычной кормовой базы, изменение режима активности, всё это выбивало из колеи. Но, открытые врата действовали возбуждающе. Они заставляли нечисть собираться в одном месте, шевелиться, вспоминать прошлое. Вспоминать, что большинство собравшихся когда-то были армией и у этой армии были свои командиры. Лишь дело времени, когда в округе появится какой-нибудь адский тысячник, преданный Адетоканбо Кебабу Люциусу и устроит здесь войнушку.