Цемфелада

– Да, ещё проскальзывает в общении, но у Цемфелады это уже не основа бытия. Мир оказался немного сложней и разнообразней. Ну и учитывай, что принцесса ещё очень юна. Ей хочется принца на белом коне.

– А ты потный варвар с руками по локоть в крови, которого раздражают наивные дурочки.

– Я вас слышу!

– А ты не слушай! Я, когда в армии служил, мог хоть стоя уснуть, посреди поющего хора.

– Хотя бы дурой меня не называйте. Я принцесса, будущая королева, правительница Иретирии. На людях так скажете, вас точно повесят!

– Ты подслушивала, это не считается.

За’Хар лёг на скрипнувший диванчик, подложив под голову две декоративные подушки и закрыл глаза. Спать не хотелось, они выспались пока в храме торчали. Он размышлял о том, что будет дальше. Ну освободили они принцессу и что? Две, практически равные по силам армии стоят в одном городе, разделённые стеной, дальше что?

– Что-то мы упустили.

– Да, забыли короля убить.

– Ты тоже так думаешь?

– Я в дела людей не лезу. Попросили помочь – я помогла. Но, вообще, это очевидно.

– Да, Тасита, похоже мы сделали только половину дела.

– Наверное, у людей свои планы. Возможно, они хотят осознанного решения каждого, а не вынужденной капитуляции из-за смерти короля и наследников.

– Может быть. Нетопырь ещё этот. Наглый такой.

Утром прибыла целая делегация с полусотней солдат и бронированной каретой, запряжённой шестёркой лошадей. На ней и доехали до крепости, в которой принцесса произнесла речь перед своими сторонниками. О том, что король нарушил договор и теперь занимает престол незаконно. О том, что он желает не только избавиться от законной наследницы, но и призвал чужую армию убивать народ Иретирии. О том, что король вводит законы, которыми управляет как хочет: можно не следовать закону, если ты лично предан королю, а законы так работать не должны. Ну и дальше, все ужасы глупого тирана, ведущего страну в глухое и тёмное время феодального общества, где человек есть раб, а она, принцесса, законная наследница и продолжательница дела своего отца.

Людям речь очень понравилась. Принцессу приветствовали, называли королевой, отовсюду слышались призывы пойти в Верхний город и порвать короля на части.

Король же в это время сидел хмурый на троне, покручивая в руках корону. Это была третья корона правителей Иретирии. Первая, самая древняя из известных, была железная и символизировала стойкость, решительность, единение с народом. Впоследствии её заменили на большую, богатую, украшенную множеством драгоценных камней корону. Красивая, величественная, но тяжёлая и неудобная, она надевалась поверх специальной шапочки, и многие короли, которым не повезло с габаритами, выглядели в ней довольно карикатурно.

В руках Креона Флавия сейчас была третья корона. Лёгкая и удобная: золотой обруч с пятью сужающимися кверху лучами и двумя надписями: «множество народов, один король» и «благословение богов, воля людей». Пять королевств, которые однажды стали единым целым, одной страной, под властью одного короля.

– Мечты так и остались мечтами, – прошептал Креон каким-то своим мыслям.

В тронный зал вошёл Октавий и с тревогой в глазах подошёл к трону.

– Килия произносит речь в крепости ордена, перед своими соратниками.

– Конечно, перед кем же ещё речи произносить. Значит, орден с принцессой.

Октавий махнул рукой:

– Там того ордена, одна группа всего. Да и те, наёмники бывшие. Нацепили белые тряпки, думают это что-то меняет.

– Меняет, Октавий, это меняет всё!

– О чём вы, ваше величество? – вздрогнул от резкого жеста короля Октавий.

– Они знаменитости, герои. Спасители простых людей, крестьян, грозные убийцы нежити и всяких крысюков, каратели преступников. Народные мстители, поймавшие самого сильного некроманта. Орден дал отпор слугам тёмных богов, а их богиня находится среди них и любой человек может с ней встретиться. Это духовный орден, Октавий! Люди им верят и доверяют. Никто больше не считает этих людей наёмниками. Спроси любого простолюдина, он абсолютно уверен, что, если ему будет угрожать нежить, орден его спасёт. Не боги, не король, не армия, не наёмники, не стража, нет. Орден Цемфелады, могучие рыцари в белых мантиях с пылающим солнцем на груди и каким-то странным крестом, на сильных конях в белых попонах! Они прискачут и перебьют всю нежить. Просто так. Потому, что они – свет и добро! Сволочи. Это я свет и добро! Я! Король! Это я спасаю всех ото зла и бед! Я навожу порядок в стране!

Октавий немного посторонился, а король нервно прохаживался перед троном, размахивая короной.

– У земли должен быть хозяин! Один единственный! Эти… Это восторженное быдло ничего не понимает! Октавий, как можно вести дела, если ты не знаешь, будет ли у тебя в этом году зерно, древесина, смола, железо, золото?

– Мм-м-м…

– Я знаю, сколько зерна мне положено с конкретного графства. Я знаю, сколько его там растёт и назначаю налог. Конкретный налог, который соответствует интересам королевства! Мне плевать, что там этот граф делает! Сам он в земле ковыряется или пьёт круглый год. Пришла осень – отдай мне столько зерна, сколько положено. Всё, что больше вырастил – твоё, продавай или сам ешь, делай что хочешь, богатей или раздай каким-нибудь бездельникам. Дал меньше? Ничего, бывает, в следующем году отдашь. Не отдал даже половины от долга в следующем году? На виселицу!!! Ты не граф, ты подлый вредитель и преступник! Что не так с моим подходом к управлению королевством, Октавий?

– Да всё так, ваше величество. Много свободы и всё очень справедливо.

– Тогда какого лешего эти шакалы там собрались?! Чего им ещё надо?!

– Лларци избаловал народ. Дворяне обнищали, потеряли земли. Вы не хуже меня знаете, скольких он превратил в простых служащих, а чернь поднялась. И теперь это немытое племя не желает терять власть.

– Хаос. Хаос! Вот, что натворил этот безумец! Он вверг страну в хаос и теперь загнать обратно развращённый народ будет сложно. Теперь без большой крови не обойтись. Но мы ведь были к этому готовы. Где Бенедикт и Виникус?

– За дверью, ваше величество.

– Зови.

Генералы вошли.

– Я переезжаю в крепость. Организуйте там штаб и подготовьте войска. Килия не оставила нам мирных путей решения вопроса.

17

Всё утро в Верхнем городе творилось непонятно что. Суета, крики, люди перемещались большими группами, расползаясь по стене, собираясь у ворот и на площадях.

Паскель и Пруден пытались рассмотреть, что там происходит, но сделать это было довольно сложно. Верхний город не только физически стоял выше на местности, его оборонительные сооружения были повёрнуты, естественно, в сторону Нижнего города. Пришлось идти на скалу возле храма Тэлы. Пока думали да гадали, пришло сообщение от генерала Виникуса Десима, с просьбой о встрече.

Генерал и два офицера, экипированные как на парад, прошли в ворота, после чего были проведены в крепость ордена.

Поприветствовав присутствующих в «зале военного совета», Виникус устало опустился на стул с высокой спинкой и подлокотниками. Было видно, что он не спал и всю ночь, и утро провёл на ногах.

– Его Величество Креон Флавий, король Иретирии и Его Высочество Ремус Флавий принц Иретирии… Мертвы.

По залу прошёл гул голосов. Люди переглядывались, не понимая, как такое возможно и говорили одновременно, пока принцесса не подняла руку, требуя тишины:

– Господин Десима, не могли бы вы рассказать о случившемся более подробно?

– Пожалуйста, королева, зовите меня по имени.

«Королева», пошёл гулять по залу шёпот и пришлось снова поднимать руку.

– Хорошо, Виникус, расскажи мне, что произошло.

– Я старый солдат, моя королева, и всегда честно служил стране и короне. Не подумайте, я оказался на стороне Креона Флавия не по политическим причинам. Для таких как я важны служба, преданность. Клятва! А клялся я короне, которая была на голове Флавия.

– Я понимаю. Как видишь, я не желаю моим людям зла. Те, кто по ту сторону стены, такие же подданные и мне очень не хотелось бы кровопролития.

– Да, это правильно. Худший враг любого государства – внутренние разногласия. Хорошо, если в них рождается истина и плохо, если они приводят к войне. Король Флавий собирался атаковать этим утром. Не всем это пришлось по душе, но приказ есть приказ. Вы все были объявлены мятежниками и предателями. А ночью…

Виникусу принесли воды, горло смочить. Попив водички, старый генерал продолжил.

– Я в своей жизни много чего повидал. Бился с Тьмой не раз и не два. Это был Деликий! Готов поклясться!

– Деликий, наставник и помощник принца Огастина?

– Он самый. Только, не в человеческом обличии. Когда я вошёл к королю, его жрала совершенно жуткая тварь. Однозначно, порождение тьмы, нежить, но я узнал Деликия! Его черты были чудовищно изменены, это не человек был, но я всё равно узнал его. Мерзкую, подлую, тёмную душонку не изменишь. Огромное, худое, нет, тощее тело. Тело голодающего многие месяцы! Худые длинные конечности и вытянутое лицо с раскрытой пастью. И лицо, оно такое…

– Без эмоций, глупое, а в глазах не разум, а голод? – спросила Вивиана Клитен.

– Да, Вивиана, именно так. Страшная тварь, скажу я вам, и неожиданно сильная.

– Это малеф, злой дух, слуга чёрного медиума. Огастин у нас ведь маг-призыватель, тот же спиритист. Тогда, всё предельно ясно.

– Именно. Мне в тот момент всё так же ясно стало. Я его три раза достал, особенно сильно по спине, но гад слишком быстрым оказался, сбежал. Я за ним! По пути ору, собираю всех подряд, преследую эту тварь, вбегаем в малый зал, а там принц и Деликий с ним. Мы на Деликия набросились, но принц его защитил. Негоже, мол, старого и больного человека обижать. Я ему всё рассказал, а тот сделал вид, что не верит. В общем, осмотрели труп короля, потом сообщили, что и наследник мёртв, и тогда Огастин объявил, будто бы это принцесса подослала злого духа, короля убить и всю его семью, и он один спасся. После этого, Огастин всё повторил перед войском, объявил себя королём, принцессу чёрной ведьмой, продавшейся злу за власть и призвал готовиться к войне.

– Вот же гад…

– Ещё какой. Я же Деликия достал, толкнул в бок, так он так скривился, как если бы я ему несколько рёбер разрубил. Так что, он это был. Могу поклясться. И мои люди мне поверили. Первый корпус полностью контролирует стену и башни Верхнего города. Мы солдаты. Политика, это одно, а нежить и злые духи, совсем другое. Я не буду служить чёрному колдуну! Никогда! И никто из моих людей!

Старый генерал, Виникус Десима, стал на колено перед Килией, двое офицеров развернули знамя корпуса и флаг Иретирии, и принёс присягу светлой королеве, защитнице народа и его матери.

Генерал произвёл впечатление на всех. Даже Цемфелада была тронута почти до слёз. Честный, преданный, решительный человек, точно знающий, что есть хорошо, а что плохо. Служить короне-хорошо, злые духи, убивающие королей – плохо.

Но не все поверили старому вояке. Часть гвардии засела во дворце, никого не впуская и не выпуская, прибывшие воевать за короля дворяне также разделились. Некоторые покинули королевскую крепость и присоединились к первому корпусу, но большинство признали Огастина королём. Они не верили, что принц мог убить своих отца и брата ради короны, да ещё в такой ситуации, и обвинили во всём принцессу.

– Как там Урана? – спросил генерала господин Сист.

– Не знаю, Растус, не знаю. Я ей всё рассказал, что видел. Для неё это страшный удар. Посоветовал ей раздеть Деликия. Тьма всегда оставляет следы. Вначале, душу поганит, а потом, когда душа уже гнилая, и тело страдает. Что делать планируете?

– Планируем, Виникус. Килия теперь и твоя королева, а ты её генерал.

– В таком случае, моё мнение таково: Огастина отпускать нельзя. Он ещё не обратился, но его душа уже черна. Чёрного мага следует уничтожить.

У всех было точно такое же мнение, но они опоздали. Огастин напал на Порт, с боем захватил недостающие лодки и ладьи, и ушёл по воде вместе со своей небольшой армией в Исорию, родное герцогство Флавиев.

Килия, поблагодарив Цемфеладу, руководство наёмников и членов ордена, отбыла во дворец, готовиться к коронации. Огастин убежал вместе с короной, но Урана Флавия решила отдать Килии свою, пока та не отберёт оригинальную корону Иретирии. Она отказалась от Огастина, отказалась от короны и попросила лишь одну милость: провести ритуал погребения над мужем и сыном по королевскому протоколу и похоронить в королевском склепе. Килия согласилась. Нет смысла мстить мёртвым. Преследовать Огастина решили после коронации. Торопить события смысла не было. Сейчас, королевству нужна была власть и чёткая позиция королевы, чтобы успокоить волнения.

Лорус Картиман, так и не получив обещанного, отвёл войска от границы Ратии, прислав очень вежливое письмо с поздравлениями и пожеланиями всего и побольше, выразив надежду на сотрудничество.

Урана бродила по дворцу словно привидение, стараясь прогуливаться среди ставших привычными садов и стен, когда было меньше всего народа. Её старались поддержать, оказывали те же почести, но они ей уже были не нужны. В один из вечеров, когда Килия закончила очередное совещание, она зашла к будущей юной королеве и удивилась, заметив, что та ей даже рада.

– Ты хорошо со мной обращаешься, почему?

– Вы не делали мне зла, ваше величество, вы не преступница, не заговорщица. Формально, вы ещё королева.

– Королева? Нет, Килия, я перестала быть королевой в тот момент, когда увидела Деликия. По пояс чёрный, в каких-то шишках, вмятинах, пятнах. Малеф, созданный моим сыном. Огастин закрыл его собой… Одно движение, Килия, всего одно слово и мои гвардейцы разорвали бы их на куски. Я видела решимость в их глазах… Но я не смогла.

Урана села на подоконник и посмотрела в окно. Люди улыбались. Простые дворцовые слуги, возились в саду и улыбались. Они были рады тому, что никакой войны не состоялось, что бояться больше нечего. Никто не будет врываться в их дома, обвиняя в поддержке короля, или наоборот, принцессы, и жечь, пытать, убивать. Всё закончилось и настал мир!

– Огастин ваш сын. Никто не вправе вас судить или в чём-то обвинять.

– Я вправе! Огастин не сын Креону.

– В смысле…

– Элид Хортин, он его отец.

Килия ошеломлённо пожала плечами:

– Мне это имя особо ни о чём не говорит. Он вроде как был тёмным магом? Его казнили после смерти отца вроде…

– Его не казнили, его убили. Чтобы говорить не начал. Это он убил твоего отца, Приска Лларци.

Принцесса отшатнулась, потом встала и отошла к огромному столу для совещаний, подвигала фигурки корпусов с установленными в специальные пазы полками.

– И вы… Вы всё это время знали…

– Догадывалась. Не сразу начала догадываться. Пойми, я любила Креона. Я всегда любила только его.

– Правда? А как же этот, Элид…

– Это была страсть. Просто… Не знаю, что это было, но прошло быстро. Он был младше Креона, всегда такой жизнерадостный, сильный, красивый. Даже складки его одежды всегда были идеальны! Умный, образованный, начитанный, он знал на память целые поэмы, труды философов, великих стратегов! Разбирался в вине, драгоценностях, лошадях, в искусстве. Это была обжигающая, но мимолётная страсть. Весенний ручей: льды растаяли, и он пересох. А Креон остался, той самой, полноводной рекой, что и горы раздвинет, и степи пересечёт.

– Зачем ему было убивать моего отца?

– Килия, я правда не знаю. К тому времени мы были чужие друг другу люди. Знаю только, что у него на теле нашли чёрные миазмы. Его тело умирало, это необратимый процесс. Он стал чёрным магом. Ну или тёмным, кому как нравится. Оставалось только обратиться. Уверена, у Огастина на теле сейчас такие же. Мне неизвестно, что произошло между Креоном и Элидом. Может быть, Креон что-то узнал, может наоборот. После того как Элида втихаря убили, выставив потом это казнью, со мной пытался встретиться его слуга, такой же малеф, как и Деликий. Он успел сказать только, что Элид убил Приска Лларци. Инквизиторы убили его буквально в метре от меня. Понятно, что без приказа короля они бы на такой риск не пошли, малеф мог бы меня отправить к Привратнику одним ударом, а мог и заразить.

– Ваш любовник, чёрный маг, убивает моего отца. Ваш муж убивает вашего любовника, убившего моего отца. Ваш младший сын, убивает вашего мужа, убившего его отца и старшего сына заодно.

Урана тихо заплакала и Килия растерялась. Она понятия не имела, что надо сейчас чувствовать и как себя вести. Ей хотелось кричать, даже драться за своего погибшего от рук предателей отца, но ей было очень жаль эту несчастную женщину, попавшую в водоворот чувств, власти и политики. Она потеряла всё.

Килия села на тот же подоконник:

– Я… Мне хотелось бы вас ударить… Но я не понимаю, за что я могла бы вас ударить. Огастина ещё можно спасти?

– Нет. Уже нет. Почему никто этого так и не заметил, как всё могло зайти так далеко…

– Заметили. Орден заметил. Они отправились на юг и провели там расследование.

– Да, я слышала. Какого-то страшного упыря убили, потом сражались со слугами тёмных богов. Говорят, они две армии победили вшестером?

– Да, армию Аканты из крысюков, а потом армию нежити и взяли в плен могущественного некроманта, Ролло Душителя. Правда, с нежитью им помогали Глос, Присси и мрачный жнец.

– Всё равно, они самые храбрые из людей, раз не побоялись своей маленькой группой с самими богами драться. Они что-то узнали?

– Да. Узнали, что некроманта наняли, потом узнали, что наняли его через участие кого-то из столицы. Некроманта заперли у себя наёмники, он до сих пор жив, а граф Тертис, главный свидетель, попал в королевскую тюрьму, где внезапно скончался от неизвестной и неизлечимой болезни.

– А ты откуда всё это знаешь?

– За’Хар рассказал. Когда они меня спасли, было время поболтать. Я почему спрашивать начала, мы, когда через стену перелезли, нетопыря в лесу встретили. Он к кому-то в город летел, да поднявшаяся суета помешала. Пережидал сидел.

– И сразу после того как тебя спасли из плена, а нетопырь долетел куда хотел…

– Огастин?

– Эти два события разрушили его планы, и он вынужден был действовать. Наверняка он планировал что-то другое. Король хотел вывести твою армию из столицы, пока ты была заложницей, а когда тебя выкрали, решил атаковать. Думаю, всё это как-то связано с планами Огастина. Его малеф должен был не один день травить короля с принцем, иначе он не смог бы их так запросто убить конечной смертью.

– Остаётся только один вопрос, от кого прилетал нетопырь?

– Ансинарх?

– Получается, ордену каких-то пары дней не хватило? Думаете, они догадывались?

– Не знаю, Килия, я вообще никого из них толком не знаю. Цемфеладу всего раз видела… Подожди.

– ?

– Ты призвала За’Хара, так?

– Угу.

– За’Хар призывается, смотрит по сторонам и воплощает богиню солнца. Целую богиню. Мне было сложно в это поверить, пока я их вместе не увидела. Они собирают группу и идут на юг, драться с нечистью и нежитью, а потом находят улики. Ты что-то знала?

– Я? Нет.

– Тогда зачем ты призвала Героя?

– Э… Ну… Это важно? – замялась Килия.

– Конечно!

– Замуж за него выйти… Хотела.

Лицо Ураны как-то исказилось, словно она лимон укусила, а правая бровь чуть ли не на лоб залезла.

– Чего? Замуж? Ты призвала Героя чтобы выйти за него замуж?

– Я одна осталась… Кругом герцоги да короли, все хотят моей крови, выдают за всех подряд, словно я вещь какая… Я хотела, чтобы он мне помог. Герои же всегда помогают.

– О, боги! Килия! Ты что, ребёнок?!

Принцесса упёрлась в стекло лбом.

– Я многих вещей тогда не понимала… За’Хар не будет на мне жениться.

– Это ещё почему?

– Он Надину любит.

– Кого?

– Убийцу из ордена.

– Пф-ф-ф… А она кто вообще такая? Императрица в изгнании что ли?

– Нет, просто девушка. Дело не в титулах. За’Хар говорит, что жизнь коротка и прожить её, сколько её ни будет отмерено, надо с любимым человеком. Говорит, что я его не люблю, а просто одинока, вот и бросаюсь под ноги всем подряд.

– О, боги! Килия… Я же не… Знаешь, а он прав.

– Да?

– Ты же королева! Очень красивая, умная, образованная, богатая. Будет тебе ещё любовь, вот увидишь. Главное, чтобы рядом были люди хорошие. Как твой За’Хар. Знаешь, я в идею Креона не очень-то и верила.

– Я думала вы его поддерживали. Как же так?

– Да вот так. Это же утопия. Такая вот дворянская мечта. Мне казалось, что наше королевство её просто перерастёт. Произойдёт некая консолидация сил, а потом всё разойдётся и примет естественный вид неизбежного развития. Скажем так, его идея, это точка отсчёта, база, собранный ресурс. Так воспринимала это я.

– Но король воспринимал совсем не так свою идею.

– Знаю, для него это был конечный путь. Его государственное устройство должно было жить вечно! Это всё ерунда, жизнь такие вещи расставляет по местам обычно.

– Но речь идёт о людях, тысячах людей.

Урана вздохнула:

– Реформы Приска мне нравились немного больше, но кому они достались? Да ещё и в недоделанном виде.

– Мне? Речь обо мне?

– Да, Килия, о тебе. Маленькая принцесса, вокруг которой собрались такие хищники как Паскель, Рогэт, Маркеллен, Клитен. Могла ли ты ими управлять? Отделить интересы королевства от их собственных? Сказать кому-нибудь из них твёрдое «нет» или заставить подчиняться? Любой из них, это матёрый волчара, способный перекусить тебя пополам, либо прикинуться ласковым щеночком.

– Они и сейчас рядом со мной, они мои союзники и соратники.

– Да, но теперь рядом с тобой появились и совсем другие люди. Люди, которые могут сами с любым из них говорить на равных, а то и в бараний рог скрутить.

– Вы о За’Харе?

– Растус Сист, Верк Мелий: наёмники, мистики, Сидон Навтий: орден, Валенсий Джот: торговцы, Виникус Десима: армия. Отдельное место занимает За’Хар, Герой, потомок богов, который может и указал тебе на поспешность решения о замужестве, но в поддержке не отказал ни разу. Прибавь сюда богов: Цемфеладу, чей орден тебя поддерживает, Тэлу, Веркона, Аину, Неркехта.

– Э…

– Ты всё ещё думаешь, что сейчас какой-нибудь Паскель сможет тебя к чему-то принудить? Его соломой набьют и на палку насадят.

– Ох, мамочка…

– Что, слишком много слишком страшных людей вокруг тебя собралось?

– Как-то многовато…

– А теперь подумай о том, кто ты. Ты – королева. Даже такое чудище как Растус Сист, не кто иной как твой подданный, о котором ты тоже должна заботиться.

– Нда… И вы думаете, в мире найдётся кто-то, кто осмелится предложить мне руку и сердце?

– А тебе и не нужен тот, кто не осмелится. Вот только прямо сейчас, не об этом надо думать. Тебе власть свою надо укреплять. Этим и займись. Теперь реформы твоего отца имеют шанс воплотиться в жизнь и стать новым государственным устройством. Ладно, если я понадоблюсь, всегда обращайся. После коронации я уеду из дворца, но прошу разрешения жить в столице. Здесь похоронена моя семья.

– Конечно. Я прикажу подобрать вам соответствующий дом.

Уже в дверях Урана обернулась:

– Огастин более не человек. Его пожрала тьма, как и его отца. После того как казнишь его, сожги, а пепел развей. И, я не хочу знать, где это произошло. Это моя последняя просьба… Креон убийца, да, но он сражался за то, во что искренне верил. Не хочу, чтобы эта чёрная тварь оскверняла память моей семьи. Ремус и Огастин, они были славными мальчиками…

Килия лишь кивнула, смотря как удаляющаяся фигура гордой королевы снова сгорбилась и потухла изнутри, неслышно ступая по огромному пустому коридору красивого, но холодного каменного дворца.