– Я? Женщина? Глос, ты хоть иногда пить бросай, а то я за тебя уже переживать начинаю! Ладно, я пошла, бывай.
– В смысле, ты – уходишь.
– Да, я – уходишь.
– К Бархгтолу?
– Аканта у него в чертоге, раненая. Ей же надо передать привет?
– Да, обязательно надо.
– Ну, вот я и пошла, пока.
– Э-э, ну, пока.
Чума развернулась и спустя минуту скрылась в камышах у реки. Глос почесал затылок, сделал круглые глаза, снова удивился, на ходу вскинул световое копьё и бросил его прямо в голову упырю, который пытался убить За’Хара, отчаянно рубящего последнего некроса.
Получив в голову магическое световое копьё, упырь завизжал, закрутился на месте, бросился в бок, но врезался в стену дома. Следом на него налетела Надина, отчаянно рубя упырю шею. Через несколько секунд голова твари покатилась по земле.
Глос этого не заметил, но на самом деле Чума просто увидела жнеца с Таситой на плече. Чума не много знала о жнецах, но она знала, что этот конкретный жнец уже убил одного слугу, Викара, а теперь куда-то шёл с Таситой на плече, а она была здесь самой сильной и безбашенной. Решив, что она для этого мира ещё очень важна, Чума решила убраться, тем более, что глупый Глос сам согласился её отпустить.
Армия мертвецов была разбита. Упыри попили крови и на этот раз, но Глос не забывал разгонять тучи, когда некромант их снова сгонял и бой прошёл почти по задуманному.
В конце улицы Цемфелада и Марита ногами избивали что-то вопящего некроманта. Он отчаянно пытался уползти, но Марита его ослепляла, и они продолжали его лупить.
Некромант был, конечно, невероятно силён. Прежде всего, он был силён своей армией, но и сам по себе был отменным бойцом. Не повезло. Простое невезение, не ту в противники выбрал. Ещё в начале боя скастовав себе несколько щитов, он вышел вперёд, отчаянно пытаясь поддержать свою армию, которая таяла на глазах, но Цемфелада помнила наказ Присси – атаковать некроманта, спасать группу, и она спасала.
Постреляв в него солнечными стрелами и поняв, что щиты очень толстые, юная богиня разрядила в некроманта «усиленный кумулятив», пробив все щиты, доспех, спалив бедолаге всю одежду и расковыряв половину груди. Затем, на всякий случай, приложила солнечным протуберанцем, после которого некромант уже при желании никуда убежать не мог.
Теперь его пинали ногами, мстя за смерти сотен крестьян и за детей. Отогнав мстительниц, За’Хар привязал некроманта к столбу.
– Ну вот. Даже пленный есть! А кто-то сомневался в нашей победе.
– Если бы не Присси, Глос и Сикус, мы бы сами сейчас за пленных были, – Сидон устало сел прямо на землю.
– Согласна, – Надина полила себе на голову водой из фляги, – нас и так чуть не размазали.
Подошёл Сикус и посадил возле стены завёрнутую в плащ тьмы Таситу. Надо сказать, равнодушных не нашлось. Все были удивлены.
– Ты её не убил?! – Марита склонилась над девушкой, что-то сделала руками, – Она жива. Уж не знаю, насколько могут быть живы или не живы слуги богов, но эта ещё живая.
– Понятно, что живая, – произнёс ошеломлённый Сидон, – Сикус, а почему она живая и зачем ты её сюда принёс?
– Да, кстати, хороший вопрос, – громко сказала Присси, бросив перед всеми голову Зэодоса.
– Добегался кабанчик…
Жнец склонил голову ещё ниже и молчал пару минут, после чего заявил:
– Я не смог её убить. Я увидел её страдания, её боль. Она живая. Я не буду её убивать.
– Вот те на… Сам жнец Таситу убивать не хочет, – удивился Флор.
– Вот, – жнец бросил на землю спицы, стальной каркас с головы и браслеты, – это держало и множило её боль.
Флор подошёл ближе и поднял один из браслетов:
– Вау! Удивительно, что ты смог их снять, да ещё и в бою. Это не просто железки, это божественные артефакты! Мне страшно даже предположить, сколько они могут стоить.
– Мне они не нужны. Можете забрать себе. Не советую использовать.
– Уверен? Мог бы обменять на дом на берегу моря, с виноградником и парочкой деревень.
– Уверен. Я жнец, зачем мне дом на берегу моря?
– На счёт использования, не волнуйся. Ни один человек в мире не смог бы это носить. Нечеловеческие муки, безумие и смерть, вот что ждёт того, кто их напялит, а вот для мастера-оружейника, это просто бесценный материал. Я даже знаю, как мы всё это используем.
– Подожди, – За’Хар подошёл ближе, рассматривая грубое, местами ржавое железо, – муки, безумие, смерть, а как же Тасита, почему они на неё не действовали?
– Ещё как действовали. Если я правильно понимаю, они бесконечно усиливали её страдания, вызывая лютую агрессию. Скорее всего, Алтхеста её обманула. Ей чуждо сострадание, она использовала Таситу на сто процентов. Это мои предположения. Богиня мести очень жестока ко всем. Слуги не исключение.
Присси потянула из ножен меч:
– Тасита сотворила много зла и неизвестно, что натворит в будущем. Её следует убить.
Жнец хотел было загородить девушку, но остановился, а вот Цемфелада действовала решительно. Встав между Присси и её целью, она без угрозы, но твёрдо сказала:
– Присси, ты прославленная и могучая воительница, но сейчас ты в нашей группе. Здесь решения принимает командир группы. Ты можешь высказать своё мнение, но подчинишься решению командира. Мы не банда разбойников, а боевая группа гильдии наёмников.
Присси от неожиданности как-то смешно зашипела. Видимо, хотела что-то сказать, но сквозь сжатые зубы лишь воздух вышел. Холодные змеиные глаза убийцы смотрели в термоядерные солнышки богини. Группа напряглась, а слуга Тэлы внезапно поняла: не важно, кто из них прав, эта группа набросится на неё, стоит ей сделать хоть одно движение в сторону Цемфелады.
Присси улыбнулась:
– А вы молодцы, не ожидала. Да, богиня, – она слегка поклонилась Цемфеладе, – я здесь, чтобы служить тебе. Если мне позволено высказать мнение…
– Конечно!
– Алтхеста давным-давно изуродовала личность Таситы. Она не просто слуга богини мести, она чудовище с уничтоженной личностью, которую заменили болью, страданием, безумием и жаждой мести.
– Хорошо, я поняла.
Сидон решил, что пришло время принять решение. Непонятно, что там со жнецом за беда случилась, но если Цемфелада заняла какую-то позицию и За’Хар молчит, следует девчонку поддержать:
– У мрачного жнеца довольно специфическая работа, никак не связанная с личными предпочтениями. Если он решил, что не время обрывать нить жизни Таситы, нам стоит к нему прислушаться. Марита, можешь её подлечить?
– Подожди, Марита, – Глос придержал жрицу, – позволь сначала мне. Начать следует с ликвидации последствий вмешательства Алтхесты. Иначе, ты только навредишь. Флор, дай один браслет. Всё, теперь не мешайте.
– Ты как пожёванный тапок выглядишь, уверен, что справишься?
– Присси, сказал же, не мешай.
Сидон подошёл к некроманту и пнул ногой в живот.
– Да что за привычка такая, ногами бить… Это оскорбительно…
– У нас к тебе есть несколько вопросов.
– Иди в пень, храмовник.
Жнец подошёл к некроманту и положил ему на плечо лезвие своего чёрного меча:
– Знаешь, что это?
Тот скосил глаза и скривил разбитые губы:
– Знаю.
– Ты ответишь на все их вопросы.
Некромант тяжко вздохнул:
– Хорошо.
Сидон с уважением посмотрел на Сикуса. Это какой же надо иметь авторитет! Очень полезный жнец.
– Тебя граф нанял?
– Да.
– С какой целью?
– Создать неприемлемые условия жизни и работы. Я должен был поднять десяток-другой скелетов, чтобы они в полях за крестьянами гонялись и обратить в вурдалаков по паре человек в ближайших деревнях.
– Какова была роль баронов?
– В сговоре только двое баронов. Они должны были изображать некую деятельность или обещания давать, но ничего не делать на самом деле. Остальные земли должно было захлестнуть по мере распространения нежити. Так сказать, естественным порядком.
– Ты не мог не понимать, что рано или поздно сюда направят, как минимум, наёмников.
– На скелетов и вурдалаков? Ну прислали бы сюда группу шестидесятого или семидесятого уровня, и что? Я забрал бы их себе.
– Понятно. Но ты не два десятка скелетов поднял, ты полностью три деревни уничтожил и создал целую армию. Зачем?
– Узнал, что убили Викара. Хотел стать слугой Ансинарха. Я очень сильный некромант и довольно известный. Такой шанс не часто выпадает. Его нельзя было упускать, тем более, местные продолжали ушами хлопать.
– Зачем твои упыри детей убивали? Какой смысл в этих зверствах?
Ролло Душителю вопрос не понравился. Он принялся рассматривать небо, что-то прошептал, но Сидон не отводил взгляд.
– Ты же сам служишь божеству. Должен понимать.
– Но я не понимаю.
– Потому, что никогда не думал об этом. Ты просто берёшь полученные от кого-то догмы и следуешь им…
– Не юли. Убийства невинных не имеют отношения ни к каким догмам, это лютое зверство, страшнейший из грехов, – жёстко произнёс За’Хар.
– Я разве спорю? Наши божества по-разному на это смотрят, вот что я хочу до вас донести. Вам же выдают задания, например, на убийство зомби? На сороковом уровне вы за них получаете опыт, а на сотом? Нет, вы ничего не получите, но продолжите убивать, ведь за определённое количество вам дадут очки характеристик, а за ещё большее количество, веху, пассивный навык, сопротивления. Ну и так далее. Так же и здесь. Совершаешь лютое зверство во имя тёмного божества и получаешь усиления.
Сидон просто стоял с раскрытыми глазами. У него в мозгах подобные сравнения не стояли рядом. Зомби – мёртвые, злые, они убивают, заражают, им не место в этом мире. Убить зомби – благо.
– Ты мерзкая тварь. Этот мир принадлежит людям. Живым людям. Не твоим проклятым мертвецам!
– Я некромант.
За’Хар придержал храмовника и задал давно волнующий его вопрос:
– Как ты встретился с Чумой, Таситой и Зэодосом?
– Они сами меня нашли. Вернее, Чума, она у них была за главную. Зэодос был сильный, но туповатый, а Тасита и вовсе безумной. С ней было очень сложно разговаривать. И опасно. Это существо, что лежит у вас в плаще, вас всех убьёт.
– Без тебя разберёмся. Дальше что было?
– Чума сказала, что они хотят убить Цемфеладу и группу, которая уничтожила моего самого сильного упыря. Сказала, что эта группа наёмников обязательно ко мне придёт. Обещала мне вас отдать и дать личную рекомендацию Ансинарху, относительно меня.
– Что с этим гадом делать будем?
Некромант посмотрел на лица наёмников и понял, что добра ему никто не желает.
– Подождите! Постойте.
– Говори.
– Я не знаю точно, кто Тертиса надоумил нежитью крестьян пугать и земли освобождать, но это не его мысль. Он, конечно, за эту идею ухватился, даже меня нашёл, но ниточки ведут в столицу. Я не один беспорядки навожу в королевстве.
– Это точно?
– Конечно!
– Хорошо. Как храмовник, я должен объявить тебя преступником и казнить на месте, чтобы при воскрешении тебя арестовали жрецы и передали в суд. Но! Если ты говоришь правду…
– Я говорю правду! Жнец может подтвердить.
– Ещё до суда от тебя могут избавиться. Мы передадим тебя руководству гильдии.
– И что это меняет?
– Ты не умрёшь сегодня и не будешь арестован.
Некромант снова тяжело вздохнул:
– Хорошо, пусть будет так. Мой вам совет, не суйтесь в это дело.
– Мы тебя услышали. Марита, не нравится мне эта дырень у него в груди. Как бы заражения не случилось.
– Подлатаю.
– Вот дураки, они меня ещё и лечить собрались. Я владею заклинанием «вампиризм». Развяжите мне руки, и я сам вылечусь.
– Я тебе сейчас эти руки по локоть отрежу, понял? Вампиризм у него. Сиди тихо и не дёргайся.
Флор подошёл к некроманту поближе:
– У меня к тебе один вопрос. Почему ты до сих пор не лич? Это как-то связано с детьми?
– Да, конечно. Упырей ведь я контролировал. Мне с них тоже заслуги капали. Ну и так, по мелочи. То там, то здесь. Держусь исключительно на могуществе.
– Понятно.
«Завершено задание: «армия некроманта», награда: 2000 золота каждому члену группы, +1000 к репутации с Цемфеладой, +500 к репутации со всеми богами светлого(белого) пантеона».
«Завершено задание: «слуги тёмных богов», награда: божественный артефакт КОЛЬЦО, эффект на выбор (можно получить в храме своего божества)».
Надина получила сразу семь уровней, Марита пять, Флор три и Сидон два.
– Неплохо отсыпали!
– Да, и награды ого-го! Божественный артефакт, да ещё и на выбор!
Некроманта спеленали как мумию, заткнули рот и мешок на голову надели.
– В Ташку? – спросила Цемфелада.
– Да, – ответил Сидон, – оставим там Глоса, Сикуса, Таситу и Ролло, а сами наведаемся к местному барону, пока он не очухался. Поедем верхом.
14
Некроманта вели через всё село. Каждый житель мог высказать ему всё, что о нём думает и плюнуть в мерзкую рожу. Нашлись и любители камни бросать, но Сидон пресёк насилие на корню.
Таситу уложили в отдельную комнату, а рядом посадили жнеца. Сам спас, сам и охраняй.
Присси демонстративно поставила напротив двери стул и уселась с мечом в руке.
Остальные занялись своими делами. Сидон объявил, что к барону они поедут с первыми лучами солнца.
Тасита открыла глаза, минут пять молча смотрела на жнеца, потом отвернула тонкое одеяло и посмотрела на руки. Даже шрамов почти не осталось.
– Почему ты меня не убил?
– Алтхеста обманула тебя. Зачем ты пошла к ней в слуги?
– Хотела отомстить.
– Отомстила?
– Да.
– А потом?
– Потом? Не было никакого потом. Было только всегда. Всегда боль, всегда ненависть, всегда тоска, всегда месть.
– Потому и не убил. Тебя использовали.
– Кто-то меня лечил?
– Да. Душу – Глос, тело – Марита.
– Марита? Кто это?
– Жрица Иноды. Она из группы Цемфелады.
– Я должна была её убить.
– Ты всё ещё хочешь её убить?
– Я не говорила, что хочу её убить. Должна. Я всё ещё слуга Алтхесты.
Открылась дверь, зашёл Глос.
– Общаетесь? Хорошо. Как ты себя чувствуешь, Тасита?
– Даже не помню, когда в последний раз я чувствовала себя… Человеком. Что ты делаешь?
– Смотрю. Связь с Алтхестой никуда не делась, хоть её последствия я и убрал. Практически. В общем, есть хорошая новость и плохая. С какой начать?
– С плохой.
– Если ничего не делать, рано или поздно Алтхеста тебя достанет, и ты снова превратишься в безумную тварь.
– А хорошая в том, что вы отрубите мне голову до этого счастливого момента воссоединения слуги и хозяйки?
– Нет. Хорошая новость в том, что ты можешь прямо сейчас послать эту гадину к чертям собачьим и помахать ей… Забудь, я сам ей кое-чем помашу.
Тасита привстала на локте, в её глазах читалось недоверие и страх разочарования. Она фальшиво усмехнулась.
– Меня к себе Аина возьмёт?
– Ни за что!
– Тогда я не понимаю, о чём ты.
– Ты Алтхесте ничего не должна, она не может тебя удерживать без твоего желания. Теперь не может.
Глос бросил на кровать один из браслетов и Тасита вздрогнула, а слуга Аины продолжил.
– Присягни Цемфеладе. Поклянись богине солнца следовать её пути, возьми её покровительство, стань её слугой, и ты навсегда избавишься от Алтхесты.
– Присягнуть Цемфеладе? Но я же пришла её убить.
– У тебя ничего не получилось. Жнец тебя побил, а пока нёс на плече, ещё и по заднице отшлёпал.
– Это ложь. Я тебя не шлёпал.
– Но хотел!
– Нет, не хотел.
– Я бы отшлёпал. В общем, у тебя, конечно, есть выбор. Но лично я бы не стал упускать такой шанс. Представь, не надо сидеть в этом полном ненависти и боли чертоге и страдать, не надо убивать всех подряд, просто потому, что их кто-то ненавидит. У тебя появятся друзья!
– Друзья?
– Конечно. Я, Сикус, за дверью Присси с мечом сидит, Марита, Сидон, Флор, Надина, сам За’Хар!
– Сам За’Хар?
– Да, это человек из другого мира, похожего на чертог богини мести, который его покинул и воплотил Цемфеладу.
– Он создал богиню…
– Не совсем, он её воплотил, но это близко. Там тонкостей много… С таким человеком сможешь дружить!
– И жнец с ним дружит?
Сикус согласно кивнул головой.
Глос взял с крышки деревянного сундука у стены одежду и положил её на кровать:
– Одевайся и выходи. Поужинаем, заодно. Ты ведь голодная. Пошли, Сикус, не будем девушку смущать.
– Ты же хотел её отшлёпать.
– Что ты несёшь, не при ней же! Выметайся давай…
Тасита села на кровати и уставилась в закрывшуюся дверь. Прошло минут пятнадцать, ничего не происходило и Присси решила войти. Тасита продолжала сидеть на кровати, вертя в руке шипастый браслет.
– Чего сидим, кого ждем?
– Глос предложил мне…
– Я знаю.
– Как я смогу Цемфеладе в глаза смотреть…
– Обыкновенно. Не переживай на этот счёт. Цемфелада не какая-то там нюня в розовом платье, её За’Хар воспитывает, а он не питает иллюзий, ни относительно людей, ни относительно богов. Кстати, я была за то, чтобы тебя убить, но меня остановила Цемфелада. Почему-то она в тебя поверила.
– Убей, – Тасита посмотрела Присси прямо в глаза, – прямо сейчас убей и этим всё разрешится.
– Нет, подруга. Там, в деревне, я бы убила тебя не задумываясь, но не теперь. Люди дали тебе второй шанс. Сидон, командир группы, так и сказал «раз жнец не оборвал её нить жизни, поверим в неё и мы». Ты жить хочешь? Искупаться в речке, покушать жареную курочку, дать в лицо некроманту, услышать благодарность от спасённых людей?
– Жить?
– Не беси меня, ты же одна из самых страшных слуг и вдруг раскисла. Соберись. Хочешь жить? Служить богине, которая создаёт орден для борьбы с тьмой? Избавиться от богини мести? Улыбаться людям, а не наматывать их кишки на палку?
– Хочу?
– Да блин, это я спрашиваю. Ладно. Хочешь!
– Да?
– Конечно!
– Да, хочу, наверное…
– Это хорошо, но, если ты выйдешь голая, тебя не поймут.
– Да, сейчас.
Тасите досталось довольно простое платье, но она и в нём преобразилась. Худоба скрылась, осталась стройность. Высокие скулы, широкие миндалевидные глаза, «римский» нос. Причёска подкачала: десяток торчащих в разные стороны косичек расплели и завязали в давно немытый хвостик.
– Сойдёт. На человека уже похожа. Надо будет тебя сегодня помыть нормально. У меня мыло хорошее есть и масло ароматическое, поделюсь с тобой. Пошли.
Цемфелада стояла в центре комнаты, красивая, глаз не оторвать. К рыцарской мантии добавился белый плащ, всё получило широкую чёрную окантовку с золотыми рунами по центру. Как объяснила сама богиня: белый цвет – стремление к чистоте, чёрный – готовность к смерти ради торжества света над тьмой, золотой – олицетворение ценности совершаемых действий. В общем, всё имело свой смысл.
За Цемфеладой стояли наёмники и слуги богов. Тасита встала напротив богини солнца.
– Готова ли ты, Тасита, отказаться от тьмы сердцем и разумом, посветив себя служению живому Солнцу, во благо нашего мира и всех живых тварей его населяющих?
– Да.
– Готова ли ты, жертвуя даже собственным разумением, исполнять наказ своей богини, неся справедливость, но не месть, наказание, но не злость, казнь, но не смерть?
– Да.
– Готова ли ты, Тасита, быть опорой мне, Цемфеладе, богине солнца, во всех моих начинаниях, в любое время, для любой живой твари и против любого тёмного врага?
– Да.
– Я, богиня солнца, разрываю всякую связь Тьмы с тобой, Тасита, беру тебя себе в услужение, дарую от себя силу через покровительство и наказываю: служить мне верой и правдой, не за награду, а по устремлению души своей.
Вдоль Таситы забегали, то расширяясь, то сужаясь чёрные круги. Они распадались прахом, вспыхивали огнём, пытались охватить девушку полностью, но исчезали. Вместе с ними послышался совершенно безумный, наполненный невероятной злобой и ненавистью вой, но он заглох, как только солнечный столб света обрушился на первого слугу богини солнца.
Таситу закружило в столбе света, ударила по ушам музыка, послышалась песня Цемфелады. Одежда Таситы изменилась с крестьянского платья на дворянский кафтан, поверх которого опустилась чёрная длинная кольчуга с рукавами, усиленная на животе и спине пластинами с небольшим красивым нагрудником, выполненным в форме женской груди, с четырьмя свернувшимися на бёдрах цепями, наплечники, на которых так же крепилось по две цепи, шлем с забралом, составной металлический пояс с ещё двумя цепями, мечом и кинжалом, и стильные поножи с окованными таким же чёрным металлом сапожками. Всё это прикрылось белой туникой с гербом ордена Цемфелады и такого же цвета плащом.
Все ахнули. Красавица. И надпись над головой сменилась: «Тасита * Слуга Цемфелады * Орден Цемфелады».
Юная богиня подошла к Тасите и просто её обняла, а та стала на одно колено и поцеловала ей руку.
– Что ты делаешь. Не надо этого. Я не такая заносчивая стерва. Но и с За’Хара пример не бери, он хамло деревенское.
Тасита в ответ лишь улыбалась, утирая слёзы. Ей казалось, она никогда не испытывала такого блаженства, чувства свободы, радости и добра. Люди подходили, улыбались ей, хвалили, поздравляли, восхищались, как выразился парень двести шестнадцатого уровня, по имени За’Хар, «крутым прикидом». После чего сели за стол и начали праздновать это событие.
Тасита ела, пила, поражалась насколько свободно все друг с другом говорят, как открыто себя ведут. Надина, человеческая женщина, смеялась над мрачным жнецом, тыча в него вилкой. Марита что-то доказывала Глосу, называя его самоучкой. Цемфелада укусила За’Хара, но тот щёлкнул её в лоб и продолжил спор с Сидоном и Флором.
И никто никого не убивал. Не пытал. Не заставлял изображать из себя стул или половичок, плясать на углях или «смешно» дёргаться в петле. Даже кожу ни с кого не сняли.
– Ты как? – поинтересовалась Присси, наливая Тасите вино.
– У них всегда так?
– Они бывают серьёзны. На военных совещаниях, в бою, а так… Ну, да, так почти всегда. Цемфелада хоть и богиня, но по сути почти ребёнок. Тебе такая обстановка не нравится?
– Наоборот, очень нравится. Они совершенно открыты.
– Да, приятные люди. Мне они тоже нравятся. Поднимай бокал, за тебя!
– За меня?
– Да, теперь ты слуга самой богини солнца, поздравляю!
Утром отправились к барону Клитусу. Барон Ницодем, второй заговорщик, жил дальше и Сидон решил действовать по порядку, не разделяя группу. Решение оказалось верным. Ницодем уже неделю гостил у Клитуса. Каждый день два негодяя обсуждали кому и сколько деревень достанется после реализации плана графа Тертиса. В селе решили оставить только Глоса, некроманта охранять, остальным было интересно посмотреть на местных баронов.
Дом Клитуса представлял из себя прямоугольное каменное двухэтажное здание с квадратной башней в торце. Судя по всему, она должна была выполнять роль цитадели, в случае нападения. Никаких стен, рвов и прочих средневековых укреплений и в помине не было. За’Хар сомневался, что в этой башне можно от кого-то отбиться. Разве что от десятка крестьян.
Сам дом и двор выглядели неухоженными, как если бы здесь проживали не постоянно, а наездами. Там, где должен был быть небольшой садик, лежала крупная свинья с полудюжиной поросят, а сам двор пестрел бурьяном, коровьими лепёшками и лошадиными кучками, между которых прохаживались куры.
– Не дом, а хлев.
– Дворянская усадьба, ты что!
На шум из дверей выскочил небритый мужик в грязном костюме. Дворецкий или слуга какой-то, судя по всему.
– Барон где? – Рявкнул Сидон, схватив бедолагу своей медвежьей лапой прямо за лицо.
– Т-т-та-ам, за-а-автракают они…
– Дозавтракались. Можешь искать себе нового барона, – и группа ввалилась в двери.
Два парня театрально изображали что-то вроде дуэли, а оба барона с каким-то мужиком выкрикивали непристойности, подбадривая «поединщиков».
По мере того как группа входила, выражение лиц баронов и их рыцарей менялось. С изначально возмущённых вторжением, до готовых разрыдаться от ужаса. Один мрачный жнец чего стоил, не говоря уже об остальных, а присутствие храмовника однозначно намекало, что к ним пришли не в гости.
– На колени, мрази! – За’Хар первый раз видел Сидона таким. Воплощение власти и гнева.
«А он страшный мужик, если подумать».
Баронам и их рыцарям даже в голову не пришло сопротивляться или возражать. Они мигом перескочили через столы и бухнулись на колени перед богиней солнца.
– Не ждали, я смотрю. Думали, что о вашем сговоре с некромантом никто не узнает, да? Три деревни! Три деревни, не просто уничтожены, а превращены в нежить. Ещё полдюжины пострадали. Дети погибли. Вот, что вы натворили, сволочи.
Бароны не на шутку испугались. Это уже не два десятка скелетов, бегающих по полям.
– Мы же люди подневольные…
– Нам граф приказал, мы не знали…
– Ложь! Именно вы перевели через границу Ролло Душителя с его нежитью. Или хотите сказать, что не видели ни упырей, ни умертвий, когда прятали их от солнца? А теперь сидите здесь и ждёте, когда нежить прогонит с этих земель крестьян.
– Мы, мы…
– Да, ждём! – Ницодем встал на ноги, – Я дворянин! Это моя земля, мои деревни! Мне надоело прозябать в нищете! Я потомственный барон этих земель, а поставлен здесь как чиновник! Словно грязная крыса в бумагах должен копаться!
– А как эти земли королевскими стали, не помнишь? Они же у вас по три раза заложены были, вы всё просрали, что только можно. Кто работает, у того земли и по сей день в собственности. Вам имения оставили, работу дали, а вы вон как благодарите – предательством и массовыми убийствами.
– В Пакинке я сражалась с нежитью. Упыри, нетопыри, умертвия, они действительно ужасны, но вы хуже. Мните себя хозяевами, на каждом углу выпячиваете своё дворянство, а на самом деле вы ленивые, трусливые, лживые и циничные предатели, и убийцы. Вы недостойны называться людьми, после того, что сделали.
Сидон ударил в нос Ницодема, снова поставив его на колени.
– Я, храмовник, Сидон Навтий, правом данным мне королём Иретирии Креоном Флавием и богиней света Аиной, в присутствии и с согласия богини солнца Цемфелады, объявляю вас и графа Тертиса преступниками, виновными в предательстве, заговоре, смерти сотен человек и распространении нежити, и приговариваю к смертной казни. После воскрешения, если таковое будет иметь место быть, вы будете арестованы и преданы королевскому суду. Рекомендация храмовника судье: пожизненная каторга.
Надписи над всей пятёркой стали красными и над строкой с именем и уровнем появилась новая «ПРЕСТУПНИК». Невозможно не заметить.
– Не-е-ет! Умоляю…
– Только не каторга…
– Нет, нет, не так всё должно было быть…
– Из-за крестьян?! Из-за безродных…
Сидон не стал дослушивать. Удар рельсой в покрытый плиткой пол выбил полуметровую яму, а головы глухо застучали по противоположной стене.
– Приговор приведён в исполнение.
Жнец с уважением похлопал Сидона по плечу:
– Хорошая работа.
– Сидон, а можно было крови поменьше? Здесь как на бойне теперь… – Флор стоял слишком близко и его забрызгало кровью.
У остальных хватило ума стоять подальше, но всё равно, зрелище было ещё то. Пять безголовых трупов с дрыгающимися конечностями.
– Так и должно быть. Это казнь. – твёрдо произнесла Тасита, – Я бы ещё перед отрубанием голов рекомендовала кишки доставать.
Марита подошла к ней, погладила по руке:
– Таситочка, ты теперь хорошая, давай мы не будем ни из кого кишки доставать, хорошо? Пойдём, тебе сейчас очень полезен свежий воздух.
– Дикари… – прошептал За’Хар.
– А что с графом? – поинтересовалась Цемфелада.
– Скорее всего, его уже арестовали, но даже если нет, арестуют в ближайшее время. Нам к нему лучше не соваться. Если мы его казним, у гильдии могут быть проблемы. Это уже политика, он всё же граф. Ему и без нас голову отсекут и на каторгу отправят.
Трое слуг с глазами полными ужаса смотрели на обезглавленных господ и не понимали, что им теперь делать.
Сидон их успокоил:
– После суда к вам пристав приедет, переписать имущество, и скажет, что делать дальше. Скорее всего, пришлют нового барона. На крайний случай, управляющего. На улице не окажетесь.
Слуги поклонились, тихо благодаря.
«Завершено задание: «наказание виновных», награда: +500 к репутации с Аиной, 10 одноразовых свитков невидимости».
Флор и Надина получили по одному уровню, а Сикус весело рассмеялся жутковатым голосом:
– Какие полезные свитки! Всю жизнь мечтал же невидимым стать! Да и с Аиной подружиться не лишнее.
– Мало ли что, а если заболеешь и колдовать не сможешь? Вот тебе свиток и пригодится, – ошарашила жнеца Цемфелада.
– Я не могу заболеть.
– Ерунда, все могут.
– Наша миссия выполнена. Полностью. Возвращаемся в Ташку, нас там уже должны ждать, оттуда в столицу.
– Ждать?
– Перед нападением на Пакинку я заблокировал связь с алтарём, а вчера ночью проверил сообщения. К нам на подмогу направляется две группы из гранд-мастеров и мастеров. Было приказано дождаться их прибытия.
– А мы всех сами побили.
– Я никаких приказов не видел, – заявил За’Хар, – да и Сидон их видеть не мог, мы ночью ушли.
– Аналогично. Не было приказов.
Все согласились с тем, что Сидон не мог видеть приказа и выразили свою поддержку.
В Ташке их действительно ждали. Глос уже всё рассказал, так что добавили только мелочи. Господин Мелий только головой качал, удивляясь подвигам группы, а Мясник крутился рядом с Таситой и никак не мог поверить, что она теперь слуга Цемфелады.
Провожать группу вышло всё село. Среди жителей скромно стояли Сикус, Присси и Глос.
– Вы чего стоите, – Цемфелада и За’Хар подошли к слугам богов, – поехали.
Присси улыбнулась и протянула руку:
– Прощай, богиня солнца Цемфелада. В нас больше нет нужды. Тасита сильный и опытный боец, мало кто решится ей противостоять. Да и ты уже не беспомощный младенец и становишься всё сильней. Рядом с тобой Герой, он уже обучил тебя таким вещам, о которых мы даже не слышали. Благодаря ему ты всего через несколько дней после рождения смогла дать отпор Аканте. Если попадёшь в беду – зови, но сейчас наша миссия окончена.
– Я показал тебе всё, что знаю о лечении, поддержке и противостоянии тьме, – Глос протянул руку вслед за Присси, – теперь ты можешь создать свой путь для жрецов солнца.
– Неркехт в тебе не ошибся, – прогудела тьма под чёрным капюшоном, – создавай орден, гони мёртвых из этого мира и знай, у тебя есть союзники.
– Друзья, – улыбнулась Цемфелада.
– Да, друзья.
– Можете заходить к нам в гости, когда захотите. Обещайте!
– Обязательно!
Бархгтол слушал Чуму с нескрываемым раздражением. Аканта уже поправилась и теперь стояла справа от господина, только подчёркивая официальность доклада, что не пугало, но настораживало.
– Аканта практически уничтожила группу Цемфелады. Одна, с горсткой маленьких крысят…
– Их там целая орда была, вообще-то…
– Молчать!!! Ты ещё смеешь рот открывать?! Если бы не подлый приём, которому её научил этот негодяй, этот мерзкий злодей, этот отвратительный За’Хар, мнящий себя героем, от Цемфелады только косточки бы сейчас остались! Аканте немного не хватило прозорливости, но ей простительно, она ещё молода и недостаточно опытна. Но, ты! Ты! Сама Чума! У тебя была целая армия мертвецов! Могущественных мертвецов! Упыри, нетопыри, умертвия, даже некросы. Запусти их сейчас в Иретир и там половина города поляжет. Ещё и с двумя слугами. Вместе с тобой вас было трое. Трое!