Сквозь лёд и снег. Часть III. Острота превосходства

Драма была разыграна. Хэлбокс потерпел поражение, только на этот раз поражение было не турнирным, а его личным. Это было самое сильное личное поражение за всю жизнь Виктора Удочкина, но теперь он точно знал, что сегодняшним вечером будет ликовать вся Россия.

ГЛАВА XXV. ИСХОД.

– Если этот засранец сейчас не выстрелит, то я не знаю, что я с ним сделаю, по его возвращению на станцию! – злостно комментировал Зордакс гонку Хэлбокса в конце второго сектора.

– Да что ты говоришь! Надо же! – возразила ему Кэтрин в той же интонации, – я бы на твоём месте вообще молчала, в тряпочку причём. Когда к тебе обратились от имени всей команды и каждого из нас, ты задрал свой нос и, захлёбываясь от собственного эго и амбиций супергероя, решил сделать всё по-своему. А теперь значит, после того как ты сам просрал свой заезд, у тебя голос общественного сознания прорезался и ты решил выступить со своим мнением?! Отличный ты чувак, Зордакс, удачи тебе! Пусть Хэл делает, как хочет, а если ты вдруг, ну кто тебя знает, что ты за дурак, решишь устроить здесь какие-нибудь наказательные процедуры, то я буду первая, кто примет участие в твоих похоронах.

Зордакс молчал, он знал, что не прав и знал Кэтрин, от которой можно было всего ожидать, включая жёсткие потасовки с применением особо запрещённых приёмов боевого самбо. Последней её жертве такого же формата, как и он, заказывали челюстно-лицевого хирурга.

Вся команда молча стояла в главном зале среди остальных присутствующих и не отрывала взгляда от одного из трёх больших экранов, на который транслировалось видео заезда сновигатора Хэлбокса с трёх камер по очереди, включая основную главную камеру с квадрокоптера, который постоянно преследовал каждого из участников заезда.

Остальные зрители тоже были напряжены. Всем было интересно, чем же закончится эта завершающая турнир гонка. На трассе развернулось сразу три серьёзных боя: швед никак не мог покинуть первый сектор, и уже расправившись с одним из «охотников», пытался сделать что-то со вторым, но видимо был уже основательно измотан и повреждён. Кио упорно отстреливался от Снеговика, но тоже тщетно и, по-видимому, его ждала судьба Лу, когда самоотверженный бой насмерть забирает обоих участников.

– Ты тоже заметила эту странность? – спросил Джонс у Фрэи.

– Ты о том, что Хэлбоксу дали пройти так далеко?

– И не только. Его намеренно оставили один на один с этой американкой.

– Думаешь, это было подстроено?

– Это очень подозрительно. Думаю да.

– И что ещё ты хочешь сказать?

– Думаю, это их обоюдный сговор.

– Сговор с целью проиграть гонку?

– А зачем ещё так далеко отпускать приоритетную цель со слабым бойцом?

– Она не слабый боец.

– Не имеет значения. Что они там делают вдвоём? Они здесь вдвоём, они там вдвоём и она едет через весь сектор и просто изображает огневое преследование, чтобы в конце получить поражение? Они хорошо знают его подноготную, если позволили ему свободно общаться с ней, а значит, с их стороны было бы глупостью просто так отпускать её вместе с ним к финишу.

– Так, и что ты хочешь сказать, что наш Хэлбокс сдал гонку, а вместе с ней и всех нас с потрохами?

– Ну, пока ещё результата нет, есть только предварительные выводы.

– Хорошо, а если так, то что?

– Значит мы потеряем одного человека из группы. Да я думаю, что он и сам уйдёт сразу. Ты бы как на его месте договорилась?

– Я не знаю, а ты?

– Я бы уехал с этой подругой в США, а что ещё может быть?

– Ладно уехал, так уехал, посмотрим, чем дело кончится.

В этот момент на экране произошла резкая смена сценария и по станции прокатилась волна торжественных возгласов.

– Я ничего не понимаю! – сказал Джонс, быстро повышая уровень своего радостного настроения на ходу, – они, что наоборот всё подстроили? В нашу пользу?

Фрэя засмеялась.

– Я не знаю!

– Так, ладно, по-моему, можно готовиться к поздравлению! Не просто же так он ей всю правую сторону снёс?

Джонса всецело захлестнуло ажиотажем победы. Он практически только не прыгал от счастья на месте.

– Что ж! Можно идти встречать победителя! Ура!

Команда начала с радостью поздравлять друг друга, и вот уже Ричард Уорд торжественно объявил победу за Российской Федерацией как первый результат шестого турнирного заезда. По всей станции гости из России начали поздравлять друга, некоторые бежали из центральной аудитории в главный зал, чтобы поздравить с победой своих коллег и знакомых. Начали массового раздаваться звонки мобильных телефонов. Люди делились новостями и впечатлениями. Журналисты и фотографы оживились и начали готовиться к встрече победителя при входе на станцию. Но, к сожалению, для некоторых других присутствующих настроение было как нельзя хуже. Китайский пилот не смог справиться со своим противником и героически пал на поле боя под грустные негативные возгласы гостей из Китая. Швед тоже не осилил двоих «охотников» сразу и остался в последней зоне сектора «Carcass», но их стороне было уже в принципе всё равно, так как они одержали победу в самой первой гонке, и хорошо показали себя в этом заезде, как уверенные бойцы. Под конец сражения, когда Ларс Олофсон потерял возможность вести прицельный огонь, он просто разогнался и взял на таран боковую часть сновигатора второго американского пилота, хотя по правилам такие манёвры были не совсем разрешены, аналогично дракам на льду во время хоккейных матчей.

Программа на продолжение вечера была предположительно ясна, -торжественный банкет, спиртное закуски и долгие разговоры до самого утра.

Приглашённые на турнир лица уезжали со станции завтра после обеда. С утра до обеда должно было пройти официальное закрытие Турнира. В целом программа по его проведению с принятием гостей была успешно закончена в «Big Father House», все были довольны, касса тотализатора полна, а американский «крючок спортивно-боевого шоу» прочно зацепил сознание масс и теперь в качестве удачного улова вытаскивал из рутины приготовлений жирный престиж страны, ярко блистающий разными цветами на солнце. И даже Арвид Хулко, который оказался единственным проигравшим из всех одиночных команд стоял, как ни в чём не бывало, и радовался за победителя российской стороны вместе со всеми. Теперь, наконец-то, все ограничения в общении между пилотами были сняты и они могли свободно общаться друг с другом.

Среди всех этих бурных всплесков торжества все люди делились на две категории: одни были рады победе, а другие переживали тяжесть поражения, но среди всех был только один человек, который сейчас испытывал самое ужасное для него и никогда ещё до этого не знакомое чувство горечи от победы. Он вообще не был рад этой победе, хотя в тот момент являлся главным героем своей страны. Его внутреннее состояние нагнетало ещё сильнее и то, что при этом ему необходимо было улыбаться вместе с остальными, как будто он действительно рад и счастлив. Ему не было стыдно за брошенные на ветер слова о любви, потому что они были искренними, и ему было, что ответить на возможный упрёк в его сторону. Но в целом он сейчас переживал острую внутреннюю драму, как если бы ему отрезали обе ноги и весело праздновали это событие, заставляя и его радоваться и смеяться вместе с остальными.

На вечернем вручении наград, когда всех пилотов опять построили в главном зале, он постоянно пытался заглянуть в лицо Джейси, чтобы хотя бы приблизительно узнать для себя её отношение, но она совершенно не смотрела в его сторону и, надев на голову командную бейсболку, очень низко опустила козырёк вниз.

Позже вечером, когда вся российская группа осталась на празднование победы, Хэлбокс пожаловался на переутомление и головную боль, чтобы сбежать к себе в номер и остаться один. Как только он зашёл к себе в комнату, то сразу же упал на кровать лицом вниз, раскинув руки по сторонам. Ему хотелось плакать от боли и горечи, но мужская выдержка и хладнокровный стержень делали из него что-то наподобие тупого деревянного солдата Урфина Джуса, который просто физически не мог выдавить из себя слезу, а эмоции в деревянной оболочке пропадали и гасли, как электрический ток в контуре заземления. Так он и лежал, не шевелясь и стараясь не думать ни о чём, чтобы от этого не сделать себе ещё больнее, как если бы ему приходилось шевелить переломом кости, и она сразу же начинала нестерпимо хрустеть где-то внутри его тела. На данный момент это было самым лучшим его условием пребывания в сознании. Так он и заснул спустя ещё некоторое время.

Что касается Джейси, то здесь тоже было не всё в порядке. Её напарники по команде вообще боялись сделать что-нибудь лишнее, чтобы случайно не нарушить её условно стабильное состояние. Они очень аккуратно вели себя, когда она была рядом, бросая друг на друга испуганные взгляды.

– Тебе надо выпить, – очень спокойно, размеренно произнёс Джек Райт, протягивая ей стакан с виски. В его голосе была очень профессионально отработанная нотка приказного садизма, которая действовала на психику человека, сразу приводя его в экстренное состояние повышенной ответственности, и вперемешку с аккуратным и даже нежным обращением действовала, как сильное успокоительное.

Coldy опорожнила стакан, а Джек налил ей ещё и продолжил:

– Ты хорошо поработала, детка, а мальчики хорошо постарались за тебя, поэтому суммы ваших денежных вознаграждений вызывают очень серьёзную зависть, по крайней мере у наших ребят из Офиса Системного Контроля. Вот, возьми, это тебе велел передать Билл Фишер.

Джек протянул ей банковский чек. Coldy взглянула на цифру и сделала ещё один уверенный глоток.

– А теперь послушай меня. Ты же знаешь, что если старина Джек что-то говорит, то это именно так, правда?

– Да, это правда, Джек! – уверенно, но тихо произнесла Coldy.

– Так вот, старина Джек говорит тебе, что тот паренёк сейчас валяется у себя в комнате на кровати в глубочайшей депрессии с такими же чувствами, как и у тебя, до того, как ты выпила стакан виски и увидела сумму в чеке, только помноженными в десять раз. Его состоянию сейчас не позавидует даже ветеран иракской войны, которому оторвало ноги пехотной миной. И уверяю тебя, что это состояние пройдёт у него не скоро. Это говорит о том, что этот паренёк теперь твой. Это ты забрала его нормальное состояние, и он по-прежнему будет находиться в твоей власти. Я сейчас говорю тебе это для того, чтобы ты сама не испытывала на себе такое же состояние, потому что тебе не из-за чего переживать. Плюс ко всему у тебя есть этот чек и никто здесь на тебя не в обиде.

– Спасибо, Джек! Что я должна теперь делать?

– По мне так всё равно! Хочешь – можешь купить себе винтовку «Barrett M99» и с расстояния одной мили снести ему башку, но только, чтобы я не видел здесь твоих слёз. Потому что в противном случае я сам сделаю это из своего «Кольта Девятнадцать – Одиннадцать».

У Джейси наконец-то проскочил небольшой смешок. Джек тоже сделал более доброе выражение лица и улыбнулся.

– Спасибо, Джек! – сказала Coldy.

– Всё в порядке, – ответил он, – иди – позови остальных, я их тоже обрадую.

На утро, сидя на завтраке Хэлбокс насильственно пытался запихать в себя круасан с кофе.

– В чём дело Хэл? – спросил его Вэндэр.

– О чём ты? – ответил Хэлбокс.

– Нет, ни о чём, – передумал расспрашивать его Вэндэр, чтобы не сделать ещё хуже, – но, думаю, тебе стоит напиться по возвращению домой.

– Я так и сделаю, – без эмоций ответил Хэлбокс, в его голосе чувствовалась подавленность.

– Постарайся вести себя непринуждённо, чувак, – серьёзно продолжил Вэндэр, – твой сговор с ней никому не понравится, ты ставишь себя в опасное положение своим явным равнодушием к победе.

– Серьёзно? – с тем же равнодушием спросил Хэл.

– Скажу тебе сразу, если бы ты вчера проиграл, тебя выкинули бы с позором не только из программы, но и из армии, и скорее всего из круга большей части твоих хороших знакомых.

– За что? – ущербно протянул Хэлбокс.

– За предательство Родины, Хэл, за предательство Родины. Всем плевать на твои сопли на самом деле, здесь нет дураков и все всё хорошо понимают, но не надо ухудшать ситуацию. Никто не хочет участвовать в твоём трауре по поводу того, что ты не слил нас как говно в унитаз, понял?!

– Я понял! – уже более жёстко ответил Хэлбокс.

– Вот и хорошо раз понял! Давай, кушай и пойдём выпьем, поиграем в бильярд, я тебе расскажу, как на «Востоке» полковник обрадовался. Всё хорошо, Хэл. Ты молодец! Ты нас не предал.

Продолжение следует…