Сквозь лёд и снег. Часть II. Антарктический беглец

Наконец, эту долгую тишину в кабинах пилотов начали поочерёдно нарушать сообщения штурманботов о приближении к области гор. В эфире послышались голоса пилотов группы «А». Под командованием Фрэи они выстраивались в соответствии с намеченным планом возможной передислокации по определённому периметру вдоль горного хребта. В свою очередь группа «Б» стала заходить на свою исходную позицию вытесняющей атаки на цель, при этом Джонс прошёл дальше Каташи Миядзаки по протяжённости хребта на целых двадцать миль, чтобы иметь возможность правильно выбрать и хорошо взять угол бокового щтурмующего сближения с основным сектором погони. Все спокойно стояли в ожидании, пока, наконец, не послышался голос Джонса в эфире:

– Исходную занял, – коротко прозвучало сообщение.

Прошла некоторая пауза.

– Начинай, – послышалась команда Миядзаки.

Джонс начал входить в зону гор, осторожно проходя ступени между коридорами, чтобы привыкнуть к особенностям местного ландшафта. Повороты были частыми с достаточно занесенными снегом промежутками между холмами. К тому же из-за многочисленных хаотично расположенных возвышенностей солнце постоянно меняло общую освещённость пространства вокруг. При солнцезащитном режиме шлема в тени близкорасположенных возвышенностей холмов было слишком темно, а без него свет просто ослеплял глаза. Таким образом, было тяжело сосредоточиться на дальности обзора, что сказывалось и на выборе скоростного режима и на утомляемости глазных мышц и нервов.

– Да, здесь действительно не разгонишься, – сказал Джонс.

– Я же говорил, – ответил Миядзаки, – это место мы с Кеном Хаттори называем «бамбуковой рощей». Здесь абсолютно невозможно быстро и свободно пилотировать машину. А глаза от солнца устают также быстро, как руки, когда пробираешься сквозь частые стволы бамбука.

– Интересно, – ответил Джонс, а у вас есть ещё какие-нибудь названия местностей?

– Конечно, – ответил Миядзаки, – например, в Земле Королевы Мод есть дистанция, которую мы называем просто «лестница», потому что на всём её протяжении подряд находится больше десятка сдвигов пластов. Она протягивается от высоких над уровнем моря точек расположения станции «Купол Фудзи» по убыванию вниз и по ней очень весело спускаться на скорости, постоянно подпрыгивая, как на трамплине. В целом в районе наших тренировочных заездов таких мест много и мы быстро ориентируемся между собой по придуманным названиям, чтобы не объясняться долго и не возиться с координатами.

– Фрэя, вы слышали? – спросил Джонс.

– Да, это интересно! – ответила она.

– Почему у нас до сих пор такого нет? – поинтересовался Джонс.

– Не знаю – не знаю, надо будет подумать, – весело сказала Фрэя и рассмеялась.

– Не отвлекайтесь, я начинаю движение! – вмешался Миядзаки, – до цели три мили, захожу в область гор.

– Я понял, – коротко отозвался Джонс.

Через некоторое время снова послышался голос Миядзаки:

– Цель тронулась, курс ожидаемый, скорость шестьдесят узлов, начинаю преследование.

В эфир дважды щёлкнули рацией в качестве подтверждения.

– Что у нас с синхронизацией по расстоянию? – спросил Джонс, после некоторой паузы.

Миядзаки включил режим СДИ на мониторе штурман-локации.

– Не знаю, прибавь-ка скорости. Я тоже попытаюсь чуть-чуть его нагнать, – ответил Миядзаки.

Джонс вёл свой «Fast Vector», стараясь максимально выдерживать угол к постоянно меняющейся точке удаления цели по курсу следования до выхода из зоны гор, чтобы не допустить пустого окна, в которое можно было бы повернуть и уйти от погони в глубь горного хребта.

– Как ты думаешь, – спросил он Миядзаки, – он догадывается о том, что его поджидают на той стороне?

– И да и нет, – уклончиво ответил Миядзаки, – но навряд ли он сейчас думает о том, чтобы увести гонку в горы. Ему эта область также не нравится, как и нам.

– Что у тебя с расстоянием до выхода? – продолжил Джонс.

– Прошли уже десять, осталось тридцать, скорость семьдесят пять, – ответил Миядзаки.

Прошло ещё десять минут.

– Приближаюсь к основной области, – предупредил Джонс.

– Рано – рано! – возразил Миядзаки, – не входи в область видимости, он и так не плохо идёт, погуляй ещё рядом.

– Хорошо, я понял, – коротко ответил Джонс.

– Смотри, как он хорошо идёт, – изумился Миядзаки, – скорость вообще не набирает, какой молодец. Это ему не равнина, сразу присмирел.

Так они вели его вдвоём, пока до выхода не осталось три мили.

– Всем внимание! Всем приготовиться! – громко скомандовал Миядзаки, – Джонс, давай вперёд и поджимай его сбоку! Постарайся занять лидирующую позицию перед выходом, не позволяй ему на выходе уйти в твою сторону!

– Хорошо я понял! – ответил Джонс.

Ситуация накалялась.

– Фрэя, что у нас с выходом? – продолжил Миядзаки.

– Мы все готовы! Двигатели запущены! Я внимательно наблюдаю за отклонением, – ответила она.

– Скорость прежняя, ты посмотри-ка – даже не пытается ничего сделать, – сказал Миядзаки оценивающе, – он реально думает, что там никого нет. Походу можно вызывать службу эвакуации.

Расстояние уменьшалось критически.

– Осталось полторы мили, активируйте излучатели! – скомандовал Миядзаки.

И тут же через три секунды.

– Фрэя, он вас обнаружил! Увеличивает скорость, уходит влево, – смещайтесь!

– Поняла, – ответила она, – всем принять влево на пол мили! Держать дистанции!

Сновигаторы двинулись полукругом от края хребта выше в западную сторону. Рэй, почувствовав, что это засада, начал дёргаться и ускоряться, но быстро идти в левую сторону было невозможно, к тому же с задней стороны уже начинал стеснять Джонс, удачно подойдя к области выхода из гор и нагнав цель с включённым излучателем. «Хиран» Рэя предпринял попытку резко выйти из области гор быстрым скачком на форсаже с резким поворотом вправо, но ту его абсолютно со всех сторон на расстоянии всего пятьсот метров ожидали пять сновигаторов с активным подавляющим излучением. Он вышел из гор на триста метров, доведя расстояние до критического воздействия излучений на свой организм, и на этом месте от резкого дискомфорта рванул штурвал влево, что и послужило роковой ошибкой. Обратного пути уже не было – из гор на него с двух сторон сразу вышли сновигаторы Джонса и Миядзаки также с активными излучателями, и он попал в ловушку. Он сделал ещё один уход вправо, потом опять влево, но не мог добиться ощущения свободной от излучения области в пространстве. Скорость совсем упала, и он встал на месте.

– Теперь медленно сходимся к нему! – быстро скомандовал Миядзаки, – только медленно и осторожно.

– Да всё, он попался, что тут говорить, – произнёс Джонс.

Пилоты медленно окружили его, взяв в плотное кольцо, диаметром всего пятьдесят метров.

– Уфф! – произнёс Хэлбокс, – наконец-то.

– Ура! – сказала Фрэя, – мы победили и с Рэем теперь будет всё порядке!

– Ну, это если будет, – поправил Миядзаки, – я же предупреждал, что может всякое произойти.

– Так, я что-то не понял! – громко произнёс, Аксель, риторически вопрошая, – мы что, миссию выполнили?

– Так точно, поздравляю всех! – ответил Джонс.

– База, отзовитесь! – громко произнёс Миядзаки, – цель нейтрализована, без повреждений, срочно необходима эвакуация.

– Вас понял! – послышался монотонный глухой ответ, – эвакуация в пути.

– А сколько ждать? – спросил Джонс.

– Сорок минут, – ответил тот же голос.

– Слушай, ну нормально, – сказал Вэндэр, – может выйти – посмотреть, как он там?

– Да сиди ты на месте уже, – недовольно, но в тоже время, шутя, ответила Кэтрин, – слава Богу, что поймали. Давай без лишних инициатив, а то мало ли ещё что случится. Потом скажут, из-за того, что ты посмотрел, разработки-то экспериментальные.

– Да ладно вам, что вы! – возразил Аксель, – вон он, вижу я его чуть-чуть, башку вниз опустил и сидит.

– Башку и я вижу, – ответил Вэндэр, мне поближе хочется взглянуть.

– Ой, а мне тоже хочется посмотреть, какой он там, – внезапно сказала Фрэя с детским интересом, – мне даже башки не видно.

– Ну, будут перегружать – посмотришь, – сказал Хэлбокс.

– А он спит, да? – спросила Фрэя.

– Да, он в полной отключке, – ответил Миядзаки.

– А посмотреть нельзя? – спросила она.

– Да не знаю, вообще не желательно наверно, – ответил Миядзаки, – то есть вот именно этого вопроса мы как раз и не касались с нашим управлением, поэтому не лучше надо.

– Ну ладно, жаль, конечно, – раздосадовано ответила Фрэя.

– Не расстраивайся. Приезжайте лучше потом, – и посмотрите и пообщаетесь, он довольно общительный, кстати.

Так они просидели, пока с японской станции не прибыл огромный двухвинтовой вертолёт экстренной службы эвакуации. Вместе со спасателями и техниками основной группы на борту также были Кохэгу Такаги и учёный Ахикиро Танака, который постоянно суетливо и взволнованно следил за действиями службы.

Поверх чёрных костюмов на них были ярко-красные куртки типа «Аляска» с пышным серым мехом по краю капюшона и чёрной эмблемой-логотипом станции «Купол Фудзи» на спине в виде сочетания сложного японского иероглифа с инженерно-технологической тематикой, заключённого в треугольную форму.

Прибывшие на место специалисты путём недолгих манипуляций быстро подняли крышку кабины сновигатора «HIRAN», собрали два раскладных трапа, осторожно извлекли тело биомеханического андройда из

глубоких недр кабины пилота и переложили его в специальный прозрачный мешок-носилки, после чего все очень быстро исчезли внутри вертолёта, который также незамедлительно поднялся вверх и улетел, как только дверь салона захлопнулась за последним из них.

– Ну и что теперь будем делать? – спросила Фрэя.

– База, эвакуация прошла успешно! – начал доклад по рации Миядзаки, – жду подтверждения и дальнейших указаний.

– Эвакуацию подтверждаю! – ответили ему через несколько секунд, – за сновигатором выслан буксировочный вездеход. Вы можете возвращаться на станцию.

– Всё, мы свободны, возвращаемся назад! – с облегчением произнёс Миядзаки.

– Даже как-то скучно сразу стало, – сказал Хэлбокс, – наступил выраженный психологический дефицит приключений.

– Это у тебя от лазания по горам, – ответил Аксель, запуская двигатели.

– Ладно, – скомандовал Джонс, – возвращаемся в свободном режиме!

Сновигаторы по очереди начали расползаться в разные стороны от совсем недавно чрезвычайно активного «Хирана», который остался здесь, посреди холодной суровой Антарктиды в полном одиночестве, как поверженный в схватке с рыцарями античный дракон.

Путь до станции был недолгим и по обыкновению довольно нескучным для Хэлбокса и Вэндэра, а также остальных членов команды, которые периодически переговаривались между собой в эфире на тему последних впечатлений и ощущений от рискованных действий при поимке беглеца. К тому же, свободно двигаясь в отличных путевых и погодных условиях с хорошим скоростным режимом, все члены группы находились в остром предвкушении поздравлений с удачно выполненной миссией, а также тёплого душа, вкусного обильного ужина с употреблением саке и торжественными тостами в комфортной обстановке японского классического дизайна, но теперь уже в абсолютно расслабленной от каких-либо забот и обязательств победоносной форме.

Спустя сорок минут команда уже заходила на стартовый полигон «Купол Фудзи». В холле их ждала целая делегация, включающая многочисленных представителей, как персонала самой станции, так и других служб, базирующихся здесь.

– Позвольте мне сейчас от лица всей Японии, – без помощи переводчика торжественно начал Тахакаси, выйдя на несколько шагов вперёд из общей массы собравшихся, – поздравить вас с победой и удачным завершением этой сложной миссии, а также поблагодарить за неимоверную помощь в сохранении статуса нашего уровня безопасности проведения научно-экспериментальных опытов в сфере новейших технологических разработок будущего. И в знак нашей признательности на память об этой миссии мы хотим преподнести вашей команде этот скромный сувенир. С этими словами он протянул Джонсу позолоченную медаль в виде того самого логотипа станции «Купол Фудзи», который они уже видели на корпоративных куртках Такаги и Танака во время эвакуации Рэя. Медаль была точно такой же треугольной формы размером с ладонь. Её отдельные элементы были выполнены с применением лазерной насечки и гравировки различного рода тончайшими микротекстурами в стиле японской каллиграфии. Сама медаль была уложена в специальный футляр, обшитый изнутри пурпурным бархатом, а снаружи выполненный из натурального красного лакированного дерева. Края футляра были сглажены и закруглены, задняя часть имела плавную округлую форму, в отличие от обычных ровных плоскостей. К футляру прилагалась специальная монолитная подставка такого же исполнения, позволяющая держать всю композицию под углом в сорок пять градусов к горизонтальной плоскости поверхности.

Собравшиеся дружно зааплодировали. Все были счастливы, радостно улыбались, подходили к нашим пилотам и по очереди жали им руки с поздравлениями. Вечером того же дня был устроен торжественный ужин. Отбытие команды на станцию «Восток» было запланировано на следующий день. Это был по истине счастливый и удачный конец в данной миссии, но ещё не все приключения для наших героев в ближайшее время.

ГЛАВА XVI. УТРО СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ.

Фрэя проснулась в объятиях Джонса, с явными последствиями вчерашнего торжества. Она аккуратно выбралась из постели и добралась в полумраке до холодильной секции для напитков, откуда быстро извлекла маленькую бутылку с живительной минералкой и с наслаждением выпила половину. Из другого края комнаты послышалось протяжное страдальчески утомлённое «И мне-е-е!». Она взяла с собой ещё одну бутылочку и вернулась обратно в постель.

– Я думала ты спишь, – сказала она Джонсу.

Джонс присосался к бутылке, пока полностью не осушил её до характерного звука мнущегося пластика.

– Я сразу проснулся, когда ты вылезла из кровати, и тоже захотел пить, – ответил он сонным голосом и продолжил спать, перевернувшись на живот и уткнувшись лицом в подушку.

– Ну ладно, – ответила Фрэя и тоже залегла, натянув повыше одеяло.

В половине двенадцатого в дверь комнаты постучали.

– Кто там? – громким голосом спросил Джонс.

Дверь приоткрылась и из-за неё послышался голос Каташи Миядзаки:

– Джонс, тебя вызывают из управления программы, какая-то подполковник Сударева. Я сказал, что ты перезвонишь через пол часа, собирайся.

– Сейчас буду! – резко ответил Джонс и быстро поднялся с кровати.

Он начал в спешке собираться, умываться и приводить себя в порядок, как будто его вызывают на живой разговор, а не на линию удалённой связи. Осушив ещё одну бутылку минеральной воды и, причесавшись, он быстро поцеловал в щёку, ещё спящую Фрэю, и вышел за дверь своей комнаты.

Пройдя по коридору до лифта, он спустился на второй этаж, где располагался центр управления спутниковой связи и сел пред монитором в кресло, где обычно проходили короткие видеозвонки на рабочие каждодневные темы без официальных формальностей. Джонс подождал несколько минут, после чего их соединили.

– Приветствую вас капитан Джонс! – начала своё обращение подполковник Сударева в как всегда подтянутой строгой и очень серьёзной форме, – поздравляю вас с ещё одной успешно выполненной миссией. В штабе высшего управления программы вами остались очень довольны.

– Спасибо, подполковник! – бодро ответил Джонс.

– Теперь перейдём к сути моего обращения к вам, – продолжила она, – сегодня после обеда вы должны будете отбыть обратно на станцию «Восток», однако в связи с вновь возникшими изменениями в программе модернизации технологического сопровождения программы «Полярной навигации» вам и вашей группе приказано прибыть на станцию «Амундсен-Скотт», где вы пробудете ещё какое-то время, пока не закончатся все испытательные тренировки с применением концепции нового вида оружия для сновигаторов, которое будет использоваться в дальнейших проводимых состязаниях. Вам всё понятно?

– Так точно, подполковник! – ответил Джонс.

– Отлично, капитан! – ответила Сударева, – тогда мы в штабе будем ждать от вас и вашей группы ещё одних хороших новостей. Да, и вы можете предать своим друзьям, что перевод денежных вознаграждений за выполненную миссию уже подготовлен и ждёт отправки через несколько часов. Он всех вас порадует, обещаю. Если у вас нет вопросов, тогда всего доброго, капитан.

– Вопросов нет! До свидания, подполковник! – сказал Джонс, после чего их разъединили.

Джонс вернулся в свою в комнату в несколько противоестественных чувствах. С одной стороны он был доволен тем, что получил признание высокопоставленного начальства и имел хорошие новости для своих подчинённых относительно финансовой части завершённой миссии. С другой стороны его несколько напрягал фактор неизвестности на следующем этапе, так как он был плотно связан с очень негативными воспоминаниями о провокационном поведении американского пилота в конце первой миссии, и тут на него опять нахлынули мысли о том неприятном разговоре с Фрэей во время их отпуска в Крыму у Акселя с Кэтрин. Он сел на кровать и задумался.

Фрэя проснулась, обняла его сзади руками, заведя их с боков, и положила ладони на грудь, а голову на плечи.

– Я что-то пропустила? – спросила она нежным сонным голосом, не открывая глаз.

От её волос донёсся приятный запах бальзама-ополаскивателя. Джонс сразу немного подразмяк и расслабился.

– Я разговаривал с Сударевой, – ответил он, – есть хорошая новость и не очень.

– Почему «не очень»? – спросила Фрэя всё тем же вялым сонным голосом, но уже с явной заинтересованностью.

– Мы не едем домой, – ответил Джонс.

Тут Фрэя несколько напряглась и сразу проснулась, открыв глаза с явным неожиданным удивлением.

– Как?!

– Всю группу откомандировали на «Амундсен-Скотт» испытывать новое американское оружие для сновигаторов, – ответил он.

– Чего – чего? – с пренебрежительностью переспросила Фрэя, – какое ещё оружие? Это тебе Сударева сказала?

– Ну да, я же говорю, что с Сударевой общался. Новое экспериментальное оружие для использования в гонках на соревнованиях. Не слышала ни разу что ли?

– Да нет, – уже расстроено ответила Фрэя, – первый раз от тебя сейчас слышу.

– Не, мне так уже говорил об этом вскользь один мой знакомый с «Востока»,– «Мичман», знаешь такого?

– Это начальник у технической группы? Глеб, по-моему, его зовут, да? – спросила Фрэя.

– Точно он – он, стармех смены, – подтвердил Джонс.

– Ага, ну и что он сказал? – продолжила Фрэя.

– Да просто сказал, что вводится новый концепт, дополнительная опция в некотором роде для повышения интереса соревнований.

– Так мы что, убивать друг друга будем теперь, я не пойму?

– Да нет, там какая-то щадящая система подавления движения, но больше он ничего не знает. Точнее ему вроде некогда было прочесть или что-то там ещё, уже не помню, но это всё, что он мне сказал.

– Так ладно, а мы тут причём?

– Нас направляют в качестве испытателей видимо. Подробности не афишировали.

– А что ты не спросил-то?

– Слушай, ну не наезжай – давай! Какая разница, – приказ всё равно придётся выполнять. Да и глупо спрашивать было, не в той интонации разговор происходил, что Судареву не знаешь что ли? Я тебе могу сейчас прямо сказать, что она бы мне ответила: «Узнаете на месте!», – устроит тебя такой ответ?

– Ну ладно, допустим, а какая хорошая новость?

– Бабла, сказали, отвалят через несколько часов с горсточкой.

– Да ты что? Серьёзно?! Это интересно! Вот это мне уже нравится! Ребятам говорил?

– Да нет! Какое там? Только вот сейчас вернулся из центра связи.

– Ну ладно тогда, иди – буди остальных. Будем готовиться к маршруту до «Амундсена», – посмотрим, что там за оружие американцы сделали.

– О´кей! – ответил Джонс и пошёл поднимать на обед остальных пилотов.

ГЛАВА XVII. ПУТЬ ДО «АМУНДСЕН-СКОТТ».

– Интересно у нашего руководства планы меняются, – начал Хэлбокс жаловаться уже в пути.

– Молчи лучше и следи за дорогой, – ответила ему Кэтрин.

– Это всё равно случилось бы, поверь, – добавила Фрэя, – рано или поздно. И проблемы, в конце концов, были бы нашими, поэтому руководство здесь ни причём.

– Они могли бы предупредить нас заранее, – продолжал ворчать Хэлбокс, – я уже расслабился и психологически приготовился к продолжению отпуска.

– Послушай! – вмешался Джонс, – не всё ли равно уже? К чему эти негодования, когда ты на пол пути к новому заданию? К тому же разговор, насколько я понял, шёл о нескольких днях, максимум неделю. Лучше расслабься и подумай о своих деньгах на счету, это гораздо приятнее и полезней для психики, раз она так тебя беспокоит.

– Слушайте, а как вам эта история с Рэем? – вмешался вдруг Вэндэр.

– Ты о чём вообще? – спросила Фрэя.

– О том, что мы даже посмотреть на него не смогли толком.

– Послушай, когда ты собрался там него смотреть? – опять начал Джонс, – тем более, толком, если он всё время находился в не кондиции, да и вообще, – он же мог быть опасен в нестабильном состоянии.

– Выглядит так, как будто ты прикрываешь японцев, – сказал Аксель.

– С чего вдруг? – сурово переспросил Джонс.

– Нет, я просто сказал, что это выглядит так со стороны, вот и всё, – ответил Аксель, – ты вовсе не обязан разъяснять эту ситуацию.

– Я понимаю тебя, Аксель, – ответил Джонс, – но по твоей логике Вэндэр тоже не обязан задавать глупые вопросы, которые ведут нас к какой-то вымышленной посторонней смуте.

– А что я тут такого глупого спросил? – обиделся Вэндэр.

– Тебе же объяснил Миядзаки, что этого андроида будут тискать ещё неизвестно сколько времени, а нам новую задачу нарезали буквально на следующий день, – начал раздражительно объяснять Джонс.

– Ну, могли бы, например, провести нас к себе в лабораторию, где он у них там лежит на специальном столе с множеством трубок и тому подобное, как в фантастических фильмах, может видел? Мы же всё-таки его спасли для них, – продолжил Вэндэр с некоторым таким жалостливым и беспочвенным фантазированием, как ребёнок.

– Слушай, Вэн, ты что совсем дурак? – с категоричным усталым расстройством спросил Джонс, – какие ещё трубки, какая лаборатория? С чего ты взял, что они за то, что ты участвовал в миссии, будут таскать тебя по своим засекреченным научно-исследовательским объектам? Где ты видел такое вообще? Тоже в фильмах? Миядзаки предложил всем познакомиться позже по достаточно весомым причинам, тем более он же сказал, что не факт, что ещё можно будет этого Рэя восстановить. Вам за работу заплатили? Вы работу выполнили? – Всё, чего тут дальше какие-то детские обиды свои выдумывать? И вообще, ты не забывай, кстати, что мы все подписали соответствующие бумаги о неразглашении, а то ты там ещё начнёшь рассказывать соседским детям страшные истории про искусственного дядю, который с ума сошёл. Чего доброго тебя и самого отправят потом на разговор к доктору соответствующей квалификации.

В эфире раздался многочисленный смех, причём смеялись все и даже Вэндэр. До конца дистанции оставалось около двух часов пути, погода начала портиться, и пилоты прибавили скорости, чтобы не застрять в снежной буре.

– Давайте-ка поднажмём! – скомандовал Джонс.

Сновигаторы начали подходить к своему скоростному максимуму в двести узлов. Ощущалось волновое сопротивление ветра.

– Ветер начал усиливаться! – закричал в эфир Хэлбокс, – фронтально – боковое сопротивление очень высокое, мы не успеем!

Вокруг начало понемногу темнеть, солнце затягивало мглой, похожей на снежный туман.

– Диспетчер, что с погодой по курсу?! – крикнул в рацию Джонс.

– Вы задеваете край бури, которая движется в северо-западном направлении, навстречу вам, поторопитесь! – прозвучал ответ.

Ветер явно усиливался и не давал развивать полную скорость, сбивая всю группу с вектора направления. Солнце совсем заволокло, автоматика включила фары сновигаторов на максимум. Тёмное серое пространство впереди начало разрезать множественными длинными качающимися вверх-вниз лучами. Атмосферное давление начало скакать.

– Давление нестабильное! – послышался громкий голос Хэлбокса, – надо уходить отсюда, Джонс!

– Идём тем же курсом, не сворачивая! – приказал Джонс.

– Кто вообще придумал идти навстречу буре? – возмутилась Кэтрин.

– Её не было с утра! – ответил Джонс.

– Не рассказывай мне ерунды! – продолжила Кэтрин, – синоптики прогнозируют такие погодные катаклизмы за достаточно большое время с хорошей точностью!

– Без паники! Это не большая буря! Мы в центре Антарктиды, здесь такие явления возникают довольно часто! – ответил Джонс.

– Я скорость теряю! Не видно ни хрена впереди! – с досадой произнёс Аксель.

– Форсируй движки на сколько сможешь! Главное не теряй направление! – ответил Джонс.

Скорость снизилась до пятидесяти узлов. Сновигаторы буквально пахали встречный плотный шквал ветра со снегом.

– Перерасход электропотребления! Мы так долго не выдержим! – снова начал Хэлбокс, – Джонс, почему мы просто не можем уйти в сторону?!

– Посмотри на ультразвуковой сонар! Ты видишь, где я нахожусь по отношению к тебе? И я нет! Мы идём в слепую только по спутниковой навигации! Мой луч бьёт вперёд на пятьдесят метров видимости, по бокам я ничего не вижу! Если мы начнём маневрировать вшестером в такой мути, да ещё с резкими боковыми порывами ветра, то у нас сильно возрастёт вероятность боковых столкновений, поэтому держим прежний курс и идём вперёд! Всё, без разговоров! – ответил Джонс.

Скорость продолжала медленно падать, а видимость снижаться. Создавалось очень сильное ощущение колоссальной угрозы, и нервы Джонса начали понемногу сдавать. Чувство страха постепенно овладевало им, так как таких ситуаций в их общей практике ещё не происходило. Ему было очень тяжело спрогнозировать все возможные фатальные исходы с параллельным удерживанием машины в такой снежной вакханалии. В любой момент двигатели сновигаторов могли заглохнуть, а это значило бы, что пилоты могут застрять здесь надолго, и потом будет необходимо срочно искать их и вызывать спасательную группу, так как в такой массе снега машины полностью бы занесло, а пурга в здешних местах могла не прекращаться несколько дней.

Лобовое стекло стало слишком сильно заносить из-за низкой скорости, подогрев и обдув стекла не справлялись с плотным встречным потоком снега.

– Я ничего не вижу! – пожаловалась Фрэя.

– Я тоже! – сказал Вэндэр.

– И я, – отозвалась Кэтрин.

– Просто придерживайтесь курса по приборам! – ответил Джонс, – скорость не высокая, поэтому фронтальное столкновение исключено. А при приближении к другому сновигатору сзади, вас в любом случае обдует струя рабочей массы из двигателей, и вы сразу сможете сориентироваться.

– Главное, чтобы те, кто идут впереди не заглохли! – сказал Хэлбокс, – в противном случае они станут хорошей причиной для столкновения.

– Так вы сообщайте сразу обо всём друг другу, и проблема исчезнет сама собой! – ответил Джонс.

– Да я вас умоляю, у нас боковые дистанции больше полу мили были, – вмешался Аксель, – как мы могли так быстро сблизиться?

– Тут всё возможно! – ответил Вэндэр.

– Диспетчер! Мы прошли сорок миль, каков радиус границы бури? – спросил Джонс.

– Сто двадцать миль, – послышался ответ диспетчера, – ваши расчёты будут зависеть от координат эпицентра, вам не поможет этот радиус.

– Хорошо, вы можете сказать, на каком расстоянии по курсу мы находимся до выхода за границы бури? – настойчиво продолжил Джонс.

– Вам осталось двадцать миль, если направление ветра не изменится.

– Понял вас! Вы слышали? – обратился Джонс к остальным, – продолжаем движение вперёд любой ценой!

– Легко сказать, – ответил Аксель, – у меня тяга тридцать процентов от нормы, тащусь как черепаха.

– Ага, – передразнил его Хэлбокс, – Тортилла! – мы здесь все тащимся, как черепахи, так что ты не один такой.

– Я так вообще уже движения не чувствую никакого, – сказала Фрэя, – как будто на месте стою, сидя в залепленной снегом кабине и слушая холостой свист работы движков.

– Такая же история, – отозвалась Кэтрин.

Через десять минут снова заговорил Аксель.

– Я весь форсаж истратил, дожигаю последние литры. Если идти без него, то двигатель точно встанет. Я практически ползу, скорость тридцать узлов.

– Будь, что будет, Аксель, – ответил Джонс, – если не выберешься, отправим за тобой эвакуацию.

– Ладно, – сказал Аксель, смирившись с поражением в этой схватке со снежной стихией.

Ещё через несколько минут «Spector» Акселя встал на месте и заглох.

– Плохие новости, – вновь послышался его голос, – «меня больше нет».

– Так ладно, – ответил Джонс, – диспетчер, у нас ситуация «один – два» в двенадцатом квадрате, нужна эвакуация и спасатели!

– Принято! – послышался ответ диспетчера, – ждите окончания бури.

– Что значит «ждите»?! – возразил Джонс, – у меня там человек.

– Я понимаю, – продолжил диспетчер, – но мы тоже людей посылаем. Погода не лётная, угрозы жизни нет. Поедет гусеничный вездеход с прицепом. Они быстро не ездят. Пока он дойдёт до места, буря как раз кончится. Зачем же зазря переживать и беспокоиться?

– А если она не кончится? – настойчиво продолжил Джонс.

– А если не кончится – будут спасать в бурю, – ответил диспетчер, – подойдут как можно ближе, вытянут трос, по нему заберут вашего пилота и отчалят.

– А сновигатор?

– Ну, кто будет в такую бурю вытаскивать двухтонную машину, занесённую снегом? Потом заберём, куда она денется.

– Ладно, хорошо! Скажите, а маяк ему выкидывать?

– Ну, если маяка не жалко, тогда пусть выкидывает. Но лучше подождать, пока подойдёт спасательная группа. Если вдруг у них возникнут проблемы с местонахождением его сновигатора, то тогда он и выкинет свой маяк.

– Так его может занести полностью, крышка не пробьёт слой снега при взрыве патрона.

– Значит будут искать металлоискателями. Не беспокойтесь, на этот счёт давным-давно всё предусмотрено. Максимум – это то, что он сильно опоздает за вами. Батарей ему на двое суток должно хватить, поэтому пусть сидит – греется пока. Всё, конец связи!

– Аксель, ты всё слышал, – сказал Джонс, – помощь в пути, не скучай, приятель!

– Хорошо-хорошо! Я понял, – ответил он.

Группа продолжала прорываться вперёд сквозь бурю. Не смотря на то, что внутри кабины пилотам делать особо ничего не приходилось, все были на пределе своих сил и нервов.

– Джонс, здесь что-то не так! – воскликнула Кэтрин.

– Послушай те, заткнитесь уже и продолжайте движение! – грозно приказал Джонс, – что вы раскудахтались?! В эфир сообщать только о конкретной ситуации, все свои домыслы и жалобы оставьте до станции! Помощь в пути, даже если мы все здесь встанем, нам всё равно помогут. Всё!

Эфир замолк, все продолжали двигаться в тишине, пока, наконец, снежная мгла впереди не начала светлеть. Интенсивность ветра спала, давление нормализовалось. Лобовые стёкла продуло специальными соплами высокого давления, располагающимися снизу, и уже метров через пятьсот стало ясно видно волнисто-голубую гладь снежной равнины.