Сквозь лёд и снег. Часть II. Антарктический беглец

Сновигаторы сбавили темп и изменили направление, сделав затяжной и плавный поворот влево. Команда размеренно удалялась с поля сражения ни с чем, кроме осознания гораздо более тяжёлого и сложного сопротивления своим действиям. На сегодня им ещё необходимо было добраться до станции, отдохнуть и обязательно выработать новую более продуктивную тактику, учитывая все предыдущие ошибки. В атмосфере зависла некоторая суровая печаль.

ГЛАВА XIV. BIG FATHER HOUSE.

(все диалоги в этой главе происходят на английском языке)

– Меня всё время удивляют здесь две вещи, – сказал высокий чёрноволосый человек, делая очередной глоток чая с антикварного серебряного подстаканника за большим дубовым столом.

Он сидел один в теперь уже другом сером костюме в тонкую полоску и серыми лакированными туфлями с характерной удлиненной платформой. Рубашка на этот раз была размазанного пёстрого раскраса с бирюзовыми, серыми и зелёными тонами, как краска на палитре у художника. Ответа не последовало и после некоторой паузы он продолжил:

– Первое – это то, что ты постоянно смотришь в это окно, как будто там чемпионат мира по футболу транслируют. А второе, – что нам почему-то всё время приходится ждать нашего неподражаемого американского весельчака из Нью-Йорка, видимо пунктуальность они у англосаксов по каким-то причинам не унаследовали.

– Не расстраивайся, – коротко и спокойно ответил Архип.

– Да я бы и внимания, ты знаешь, не обратил, если бы это происходило в моём московском пентхаусе, а не у чёрта на куличках, – галантно выразил своё пренебрежение высокий черноволосый.

– Я понимаю твои сожаления, Борис, – отвечал Архип, – здесь конечно не Garrick Club на Covent Garden (Гаррик Клуб на Кавент Гарден), где пунктуальность между членами – неотъемлемый конёк со времён эпохи просвещения и романтизма, но и твоему пентхаусу до него далеко.

Большая дубовая дверь тихо и медленно приоткрылась и в суровый густой полумрак плавно вошла фигура американского посла.

– Можно мне тоже виски, – вскользь сказал большой напыщенный человек в костюме с дорогим галстуком и часами, навязчиво бросающимися в глаза.

– Это чай, – ответил молодой высокий черноволосый, и тут же понял, что просто понапрасну проинформировал оппонента, так как никакой встречной реакции не последовало, как будто бы это и не мело отношения к сути вопроса.

Архип спустился с верхнего яруса, подошёл к бару и, накидав в квадратный стакан льда, захватил с собой большой хрустальный прямоугольный графин с бордовой жидкостью. В таком виде он поставил это всё на столе перед послом, который расположился в кресле напротив представителя управления из Москвы.

– Спасибо, дальше я сам, – сказал посол Архипу, – очень люблю разливать виски, знаете ли.

Он взял графин, снял крышку и довольно вульгарно плеснул себе чуть меньше половины стакана.

– И пепельницу, пожалуйста, – добавил он вдогонку Архипу, уже собирающемуся подняться обратно, – свои сигары можешь не предлагать, я с собой прихватил по пути, очень хороший «Черчилль». Что ты там постоянно высматриваешь? Хоть бы бинокль взял что ли.

Архип ничего не ответил, просто молча подал пепельницу, ножницы для сигары и большие сигарные спички. Посол воспользовался своей позолоченной плоской гильятиной для сигар, которую ловко достал вместе с сигарной тубой из внутреннего кармана пиджака. Затем он довольно проворно приготовил и раскурил сигару, сделал глоток виски и отвалился на спинку кресла с явным удовлетворением от комфорта.

– Ну и зачем вы взялись им помогать? – задал он первый вопрос.

– Я ни за что не брался, – предупредительно ответил Архип и мне в этом смысле вообще всё равно.

– Ну, хорошо, – ответил посол, – допустим, я тебя понял, а вы? – обратился он к человеку напротив.

– С каких пор мы стали перед вами отчитываться? – спокойно ответил тот.

Посол сделал паузу и продолжил.

– Мы никогда не договоримся, если вы будете постоянно считать, что нам важен ваш отчёт перед нами. Нас интересует проект «REI» и у нас есть возможности для его быстрейшего развития. Японцы итак нарушили все известные правила, Британия допустила неразглашение инцидента на международном уровне, пойдя им навстречу. Вы максимально заняли место в программе «Polar Navigation» и мы уступили вам все приоритеты. Зачем вы суёте нос ещё и в это дело?

– Я не уполномочен отвечать на подобного рода упрёки, – ответил представитель, – к тому же у Москвы нет, и не могло быть объективных причин для отказа в помощи японской стороне при обсуждении этого вопроса на переговорах. Москва не будет врать своим партнёрам, потому что это выгодно третьей стороне. Если у вас есть интересы, то вы сами должны их отстаивать и не впутывать нас в свои планы. Это позиция Москвы по данному вопросу.

– Это вредит нашему сотрудничеству, – продолжил посол, – к тому же Британская Корона в этом случае покрывает и ваших пилотов наравне с японской стороной.

– Британская Корона получила за это деньги, насколько мне не изменяет память, и я не пойму их негодований по этому поводу, – ответил московский представитель.

– Послушайте, Уолтер, – вмешался в разговор Архип, – вы в курсе оперативной ситуации?

– Конечно я в курсе оперативной ситуации! – язвительно и недовольно отозвался посол.

– Ну и как ваш взгляд? – продолжил Архип.

– Да у них там весело, как на румынском кладбище! А что? – уже более расслабленно ответил посол.

– Так, а что вы переживаете тогда? – спросил Архип, пытаясь увести разговор в сторону.

– Ты из меня только дурака здесь не делай! Хорошо? – уже более жёстко ответил посол, – почему только я один придерживаюсь откровенной позиции? Нам нужен проект, японцы его упустили и не тянут дальше по деньгам, а вы устроили это шоу посреди Антарктиды и предлагаете нам расслабиться и наслаждаться им вместе с вами! Это через чур амбициозный подход в отношении чужих интересов! Вы должны учитывать чужие интересы, а не только свои и Японии!

– Хорошо! Что вы предлагаете? – спросил Архип, – я не могу остановить миссию и скажу больше, чтобы потом Москва не говорила, что я здесь просто стоял и молчал, – меня интересует продолжение этого шоу, равно как и других подобных шоу в будущем. Мне нужен максимум из того, что можно выжать из программы «Polar Navigation», не зависимо от результата. Для них – это хорошая тренировка, для меня – общее развитие, для японцев – научный эксперимент, для Москвы – участие и международные отношения. Как видите, деньги здесь не причём. Деньги получила Великобритания и она тоже должна быть довольна, а вы ставите все эти разносторонние интересы на одну чашу весов только со своими. Это тоже не совсем рациональный подход к чужим интересам, о которых вы имели место упомянуть.

– Ладно, Архип, – ответил посол, делая очередной глоток виски, – с тобой бесполезно спорить, но тогда установи регламент по времени, как в прошлый раз. Раз ты у нас всё правильно решаешь, то пусть они, твои пилоты поторопятся, как в прошлой миссии, тогда это будет справедливо. Две попытки у них уже было, если в третий раз у них не получится, тогда ты отзовёшь команду в связи с неприемлемостью продолжения миссии по причинам безопасности пилотов и челноков. В этом случае мы учтём все интересы сторон, включая наши. Если ты понесёшь убытки, мы тебе их компенсируем.

– Это международное соглашение! – возразил представитель из Москвы.

– Ха! – ответил посол, – у нас есть только один главный член правления программы, который полностью уполномочен и независим от международных соглашений. Программа его, а не Москвы и распоряжается пилотами и челноками, равно как и влиянием на правовые доли в странах участницах тоже он. При этом, Архип, я хочу, чтобы ты не забывал о том, что интересы Соединённых Штатов Америки ничем не хуже интересов Японии, и делать выбор нужно внимательнее и осторожнее. Ты сейчас не на «Купол Фудзи» в своё окошко смотришь, где температура выше минус шестидесяти уже два года не поднималась, а в центре Антарктиды на самые развитые полигоны из всех существующих в архипелаге.

– У нас с вами здесь взаимный интерес, – спокойно ответил Архип, – и уверяю, вам не было бы комфортней, если бы я смотрел в окошко на «Купол Фудзи». Но так и быть, я возьму нейтральную позицию и введу временной регламент. Только не говорите мне потом, что я не учитывал ваши интересы.

Посол сделал ещё один глоток и, затянувшись сигарой, опять отвалился к спинке кресла с довольной улыбкой. Представитель из Москвы был явно недоволен и напряжён.

– Ладно, – сказал посол, докуривая сигару, – я вижу вам нужно ещё тут пошептаться без меня, девочки.

И омерзительно посмеиваясь, как злобный тролль, удалился прочь.

В комнате остались только Архип и московский представитель.

– Тебе не кажется, что это нарушение наших договорённостей? – сурово спросил Борис.

– Вы хотите вытеснить Америку из программы «Полярной Навигации»? – ответил Архип встречным вопросом.

– Причём здесь это?

– Мне не нравится тон, при котором вы постоянно оставляете нежелаемое недопонятым.

– Ладно, чёрт с тобой. Для тебя не существует, видимо, ничего более важного, чем твоя программа. Но не надейся, что тебе будут улыбаться в Москве после этого.

– Это ты зря, Борис. Москва мне будет улыбаться и не надо мне тут обидчивых угроз! Это я повышаю уровень Москвы и России в целом на мировом уровне, а не Москва мой. И благодаря мне вы имеете возможность претендовать на приоритеты в программе «Полярной Навигации», а не благодаря комитету по международным отношениям, который исключительно из своих политических интересов подставил меня перед американской стороной, которая вложила в проект не меньше денег, чем вы.

Поэтому я ещё раз спрашиваю, вы хотите, чтобы я разорвал отношения с американцами и перебазировался на станцию «Восток»? Может Москва настолько богатая, что перекупит все американские активы в программе и возместит возникшие потери в этом случае?

– Я не буду ничего тебе говорить, – спокойно ответил Борис, – пускай будет по-твоему, потом посмотрим. Не скажу, что мне сегодня было приятно пообщаться. Всего доброго.

И он, встав из-за стола, удалился за дверь.

Архип по-прежнему стоял у огромного стеклянного витража и равнодушно смотрел в бирюзовую даль исчерченных полозьями тренировочных полигонов. Ему было абсолютно не понятно, почему людям вместо того, чтобы принимать бой вплотную, таким, какой он есть, больше нравится искать причину своих неудач в посторонних людях, которые якобы могут стать камнем преткновения для реализации их собственных амбиций.

Особенным идиотизмом в своих действиях сейчас он видел отличную возможность испортить отношения с американской стороной в чужом вопросе, как раз за несколько дней до презентации совместных разработок

американских и российских учёных по новому энергоимпульсному оружию

для сновигаторов, которое будет предположительно использоваться в предстоящих состязаниях и гонках.

ГЛАВА XV. ПОСЛЕДНЯЯ ВОЗМОЖНОСТЬ.

– У нас проблемы, – сказал Кохэгу Такаги, заглянув в комнату Каташи Миядзаки спустя несколько часов после его прибытия, – ты должен срочно зайти в офис к Тахакаси.

– В чём дело? – спросил Миядзаки.

– Ты почему переспрашиваешь?! – повышая тон до командной интонации с возмущением ответил Такаги.

Миядзаки быстро вскочил с дивана и покорно проследовал до лифта. Поднявшись наверх, он зашёл в кабинет и увидел стоящего лицом к огромному треугольному окну Тэхэкиро Тахакаси. Правой рукой он крепко сжимал большой самурайский меч «катана», отведя его вниз и в сторону.

– С вами всё в порядке, господин Тахакаси? – осторожно спросил Миядзаки.

Ответа не последовало.

– Сядь в кресло и замолчи! – приказал Кохэгу Такаги из-за спины, и сам направился к дивану возле стены напротив.

После того как они расположились, Тахакаси простоял ещё минуту. Потом он аккуратно водрузил свой меч обратно на лакированную подставку из красного дерева перед окном, на которой также присутствовали ещё два меча: «вакидзаси» – короткий боевой меч и «танто» – кинжал или нож, который на практике мог применяться как «кусунгобу» – ритуальный нож для «сэппуку» или попросту «харакири» – самоубийства путём вспарывания живота. Подойдя к столу, Тахакаси медленно занял своё место в глубоком кожаном офисном кресле и, глядя своим каменным лицом в пустоту, хриплым уставшим голосом сказал:

– Американцы нас подставили. Архип отзывает группу. У нас есть последняя возможность поймать Рэя, иначе мы потеряем проект. Ты должен приложить все усилия. Я знаю, что ты – хороший пилот и работаешь на пределе, а также и то, что не всё в этой миссии зависит только от тебя, но нам сейчас нужно, чтобы ты сделал невозможное. Ты просто должен поймать его в этот раз и всё! Скажи мне, у тебя уже есть план, как ты это сделаешь?

– Ещё нет, – ответил Миядзаки, – я всегда отдыхаю после гонки. К этому времени Рэй занимает окончательную позицию, и я начинаю анализировать ситуацию уже по последним спутниковым данным поздно вечером вместе с российской группой для принятия более верных решений.

– Кохэгу, дай карту! – приказал Тахакаси.

Кохэгу Такаги путём нескольких манипуляций со своим планшетным устройством вывел действующую спутниковую карту на большую сенсорную панель, висящую на стене возле стола.

– Вот он! – указал Такаги красным расширяющимся и пропадающим затем кружком на карте сновигатор Рэя, не вставая с места. Как и положено – аккумулирует заряд в высокогорье в верхней области гор Гамбурдцева.

– Что думаешь? – спросил Тахакаси у Каташи Миядзаки.

Сделав небольшую паузу, Миядзаки ответил:

– Я хорошо знаю этот район, он находится в нашей тренировочной зоне. Там высокая плотность холмов и очень тяжело держать высокую скорость, это удобно для контроля скорости цели при её вытеснении из зоны гор, но мне нужно идти в загоняющей группе, это повышает риск упустить Рэя на выходе.

– Тогда давай поставим там больше сновигаторов? – предложил Тахакаси.

– Это не решит проблему. Насколько больше? На один? Я же не пойду с одним напарником?

– Почему? – серьёзно возразил Тахакаси.

– Ну, в этом случае мне будет тяжело контролировать уход Рэя в горы по одному из флангов, – ответил Миядзаки.

– Разделитесь на два загоняющих и держите каждый свой фланг! – утвердительно и строго сказал Тахакаси, – ты лучше знаешь район ближе к станции, то есть левый фланг, значит будет держать его. Заходить будете соответственно с западной стороны, и выгонять цель к Земле Макроберто. Там у нас много пространства, где вблизи нет других объектов, и никто не будет вам мешать. Пусть второй загоняющий зайдёт под углом к вектору движения между тобой и целью с большей дистанцией и направлением по курсу к нашей станции для того, чтобы стеснять область погони к верхней части гор. Так вы точно не потеряете его, в противном случае ему придётся изменить направление навстречу второму загоняющему, чтобы уйти от погони в горы. Он потеряет много времени при развороте и окажется в ловушке, так как ты в этом случае сразу же настигнешь его сбоку. Поэтому у него нет другого выхода, как подойти к противоположной стороне гор и выйти на Землю Макроберто. Именно здесь вы расположите пять сновигаторов в плотном окружении, не больше полу мили в боковых дистанциях. Когда вы начнёте подходить, поджидающая вас группа должна оперативно сориентироваться на ваши координаты выхода из гор, вовремя передислоцироваться и занять позиции в ожидании, если это понадобится. Если ты говоришь, что двигаться быстро не получится, то цель должна выйти из области гор максимум со средней скоростью в сто – сто двадцать узлов. Все ожидающие к тому времени должны держать свои излучатели активными, тогда вы просто приткнёте Рэя, не успевшего хорошо разогнаться, к барьеру подавляющего излучения. Ты знаешь, что он сразу резко реагирует на него, поэтому я уверен, что, почувствовав его впереди плотным кружением с пяти точек, он испугается и в панике затормозит. В этот момент вы замкнёте эту ловушку, подойдя к нему сзади также заранее активировав излучатели. Деваться ему будет некуда: спереди полукругом будет находиться подавляющий барьер, сзади – вы вдвоём. Единственное, что он может – это только развернуться и уйти обратно в горы, но здесь есть нюанс, – заходов в коридоры между холмами не так уж и много, да и набирать скорость с нуля под постоянным облучением ему будет затруднительно.

Теперь скажи мне, что из того, что я сказал, тебе не понравилось?

Миядзаки снова сделал паузу и ответил:

– Второй загоняющий должен иметь хороший опыт в движении по зонам гор.

– Именно! – продолжил Тахакаси, – и это без сомнения командир группы Джонс, который обошёл немецкого пилота на дистанции через весь Трансатлантический горный хребет в их прошлой миссии. У него отличная скоростная модель сновигатора и он пилот с хорошим военным навигационным стажем на маршрутах с узким сложным маневрированием.

– Откуда вы это знаете? – спросил Миядзаки.

– Он вертолётчик морской авиации, это указано в его деле, которое со всеми остальными папками было приобщено к документам, касающимся миссии.

– Что произойдёт, если он прорвётся? – внезапно спросил Миядзаки.

Тахакаси махнул рукой Кохэгу Такаги, который всё это время внимательно слушал и наблюдал за происходящим, сидя на диване. Тот дистанционно выключил монитор и отложил планшет. Тахакаси откинулся в кресло и, сделав небольшую паузу, продолжил:

– Архип Великий ждёт новый апгрейд для своего детища. Это тоже очень дорогие разработки, оплату которых на себя полностью взяли американцы. Собственно они и предложили эту новую концепцию, касающуюся развития гоночной индустрии на машинах типа «HSPS»(High Speed Polar Shuttle). Её суть заключается в введении в гонку обстреливающего соперника оружия, естественно щадящего характера. Это энергоимпульсные бластеры высокой частоты, которые создают на расстоянии удар, на основе эффекта Пандтля – Глоерта. При попадании в движущийся на скорости сновигатор, в его области возникает резкий и достаточно сильный скачок воздушного давления, из-за которого он сразу же теряет курсовую устойчивость и скорость, так как плотность воздушного потока вокруг него резко изменяется. А также он может просто быть сбит с дистанции ударом этой волны высокого давления. При этом вокруг поднимается большое облако из снега и конденсированной из воздуха воды, которые затрудняют видимость. Таким образом пилот в дополнение к удержанию курса на скорости и преодолению препятствий, получает возможность вести прицельный обстрел впереди идущих гонщиков для снижения их скорости при обгоне или полном затормаживании и вытеснении с дистанции. Остальных подробностей никто не знает, но оружия несколько типов, так что поговаривают, что будет весело. Так вот, возвращаясь к началу этой темы, можно определённо сказать, что Архип совершенно не заинтересован в том, чтобы портить отношения с американской стороной за несколько дней до презентации и итоговых испытаний концепта, который принесёт колоссальные прибыли в результате повышения азарта и интереса будущих состязаний. А значит, он не пойдёт против их воли в убыток себе. Они, в свою очередь, хотят забрать наш проект, и ключевым звеном здесь является вопрос с поимкой Рэя. Если мы не сможем его поймать завтра, Архип с подачи американской стороны, отзовёт российскую группу под предлогом выявленных в результате миссии факторов особой опасности. По международным нормам, если мы теряем возможность устранить возникшую по нашей вине опасность для других стран на материке, то действующий чрезвычайный международный комитет принимает на себя все полномочия в решении данного вопроса и с учётом наших нарушений, они могут заставить нас выключить всё навигационное оборудование на станции, включая спутниковый охват. Подвести в зону нахождения цели свои челноки, а также вертолёты и прочую технику. Далее захватить Рэя, быстренько его эвакуировать с материка, а потом ударить термическими ракетами по оставшемуся пустому сновигатору, тем самым завершив процесс устранения всеобщей угрозы международным высокотехнологическим коммуникациям и объектам инфраструктуры научно-технического прогресса, за урон и причинение ущерба которых мы не в состоянии заплатить. Конечно, они могут и сразу сбить этот «Хиран» ракетой из космоса без проволочек с отключением наших систем наблюдения в целях экономии времени. Но я думаю, что у них нет никакого резона спешить, имея полный пакет полномочий. Ну а потом, американцы заберут Ахикиро Танака к себе в NCBI (Национальный Центр Биотехнологической Информации) штата Мэриленд и будут развивать эту программу дальше под своим полным контролем. Мы, конечно же, тоже получим свой результат, но упустим существенную выгоду от дальнейшей реализации этого продукта на рынке. Выражаясь проще, мы потеряем престиж на мировой арене и колоссальные прибыли государства.

– А как к этой позиции Архипа отнеслись наверху? – спросил Миядзаки, – ему ведь наверняка уже высказали из Москвы, да и с нами он обошёлся грубо.

– Это уже не важно сейчас. Пойми, Каташи, он тебе ответит, что никого не заставлял использовать засекреченную исследовательскую разработку в своей программе, и рисковать из-за неё своими интересами не обязан. К тому же, ты должен понимать, что это оружие коснётся и тебя, то есть нас. Свои разработки нам уже использовать не позволят, а американцы, в конечном счёте, всё равно придумают другие методы давления. Поэтому у нас есть только один вариант выйти из этой ситуации с поднятым лицом, и ты знаешь, о чём я. Твоя задача на сегодня досконально точно и подробно довести суть нашего плана до всех пилотов, так, чтобы ни у кого не возникало даже малейших вопросов. Обсудить все мельчайшие детали. Завтра с утра всё снова повторить. Рано не вставайте, получше выспитесь, следовать до места нахождения цели в этот раз не далеко. Мы с Кохэгу будем всё время на связи, если что-то вдруг возникнет, к примеру, ты обнаружишь ошибку в наших с тобой расчётах, – сразу же свяжись с нами, и мы всё обсудим вместе. Желаю тебе удачи, мой друг. А теперь иди, нам с Кохэгу надо ещё кое о чём потолковать.

Миядзаки встал и вышел из офиса. Он возвращался, отягощённый мыслями об очень серьёзной ответственности, вперемешку с неприятными попытками тонких всплесков адреналина от риска провалить завтрашний план по захвату Рэя. Но всё же он был достаточно жесток и дерзок по отношению к любым, даже самым тяжёлым проблемам и не только сохранял стойкость и спокойствие, но сразу же психологически переключал себя в режим чёткого, лёгкого и свободного решения всех, даже самых трудных, задач. Он с лёгкостью вступал в решительный бой, благодаря освоению древнейшей идеологии школы самураев, которую также назывался «Путь воина». За это он и пользовался очень серьёзным уважением среди старших руководителей и высоких начальников.

Время шло к ужину, поэтому Миядзаки решил наведать остальных пилотов, чтобы заранее сообщить им о важности предстоящего совещания и попросить набраться побольше терпения перед сном, так как разговор предстоит долгий, а после еды обычно очень хочется спать, тем более вечером. К его счастью и удивлению практически все из команды также отдыхали после гонки в своих номерах, как и он, поэтому возможные проблемы из-за переутомления во время обсуждения завтрашней операции отпали сами собой.

– Возьмите с собой по пути стакан кофе в автомате на всякий случай, -говорил он каждому, заглядывая в их номера, – сегодня мне от вас нужна максимальная внимательность.

В семь часов команда собралась наверху в том же обсервационном зале, что и раньше.

– Что случилось такого важного? – начал Джонс, когда остальные рассаживались по своим местам.

– У нас осталась одна попытка, – ответил Миядзаки.

– Как это, в чём дело? – удивилась Кэтрин.

– Ситуация изменилась. Наверху решили, что это очень опасно и дали нам последнюю попытку для того, чтобы поймать Рэя.

– Но ведь иначе его убьют, не так ли? – заволновалась Фрэя.

– Я не знаю, – сухо ответил Миядзаки, – сейчас главное усвоить новую тактику, остальное не важно. Поэтому больше не задавайте мне этих вопросов, давайте вместе сосредоточимся и изучим весь ход завтрашних действий, кто, где и чем будет заниматься?

– Хорошо, хорошо! – ответил Джонс, – мы все готовы, давайте немедленно приступим.

В течение двух часов Миядзаки с командой пилотов тщательно изучали и обсуждали всё то, что было сформулировано и озвучено ранее в офисе Тахакаси. План был достаточно простой, особенно для большинства пилотов, которые входили в группу ожидания, так как практически всё время в течение второй половины операции им необходимо было просто стоять на месте. Поэтому Миядзаки обращал особое внимание на тонкости расстановки сновигаторов и схемы упорядоченного движения при возможном маневрировании группы ожидания в случае изменения точки выхода цели из области гор для повышения мобильности и оперативности выполнения этих совместных действий. Также они с Джонсом коснулись подробного рассмотрения вариантов ухода цели в горы и методов преграждения пути её следования в этом случае. Миядзаки представил Джонсу развёрнутую карту ландшафтов в той зоне, которую ему придётся контролировать, а также они определили точное место и время захода в области гор для выдержки правильного угла подхода к основной загоняющей позиции с учётом расстояния до неё. В конце Миядзаки ещё раз попросил всех задуматься на счёт возможных вопросов по сути обсуждаемых действий и, поблагодарив за внимание, отпустил группу.

Утром следующего дня, около десяти часов народ начал потихоньку собираться и отправляться на завтрак, после которого все также проследовали на очередное заключительное для этой миссии совещание.

– Давайте повторим ещё раз, – начал Мядзаки, – ваша группа «А», в количестве пяти человек под командованием Фрэи, выдвигается к северной стороне верхней части гор Гамбурдцева и выставляет заслон полукругом.

– Скажите, – внезапно спросил Вэндэр, – а если Рэй сумеет разогнаться до, скажем, ста пятидесяти или ста восьмидесяти узлов?

– Каким образом он, по-вашему, может это сделать? – переспросил Миядзаки.

– Ну, например, если он найдёт более длинный коридор для выхода из зоны гор, то, используя форсаж вполне может успеть разогнаться до таких скоростей.

– Да нет там таких длинных прямых выходов! Я вам ещё раз повторяю, верхняя область хребта очень плотная и извилистая, спутниковая навигация не настолько точная и быстрая, а ультразвуковой сонар, как вы знаете, в области гор абсолютно бесполезен. Я не видел ещё ни одного пилота, который мог бы мгновенно реагировать в «слепых» поворотах на скорости больше ста узлов, ведь вы знаете, что они часто заканчиваются тупиками. По мне так пусть он даже и разгонится до такой скорости и врежется в восходящий между склонами сугроб. Учитывая математическую вероятность такого события в этой области, у него есть все шансы закончить именно этим.

– Ладно, извините, – сказал Вэндэр.

– Ничего – ничего, всё правильно! – ответил Миядзаки, – мне нужно, чтобы вы ждали его в абсолютной уверенности в своих действиях, без каких-либо назойливых посторонних сомнений и мыслей. Это только помешает вашему боевому духу.

Миядзаки продолжал, а пилоты внимательно слушали его, периодически дополняя информативность общего содержания подробностями в вопросительной форме. Когда он закончил свой диалог, на часах уже было половина двенадцатого.

– Что ж, – сказал он в конце, – пора грузиться и выходить, внизу всё готово.

Команда двинулась к лифту на выход, настроение у всех было бодрое и не обременённое тяжестью существующих проблем, в тоже время все были достаточно серьёзны и сдержанны. Двигаясь по коридору от лифта к выходу на стартовый полигон, они встретили Тэкэхиро Тахакаси с его первым советником Кохэгу Такаги и начальником станции Минако Накамура. Тут же, при Тахакаси присутствовала и его личный переводчик Мэй Аоки. Они пожелали пилотам доброго дня и большой удачи в походе. При всех негативных факторах, которые угрожали общему положению дел японской стороны, Тахакаси на удивление был невозмутим и бодр, как будто ничего и не происходило.

Пилоты занимали свои места в кабинах, не спеша, поднимаясь по трапу, поудобней рассаживаясь в кресле пилота и подключая коммутационный шлейф своих лётных комбинезонов к бортовой системе сновигатора. Пилоты уже начали активировать закрывание верхних крышек кабин, когда внезапно запустились силовые установки первого сновигатора, потом второго, третьего, пока всю область стартового полигона не заполнила волна шума и свиста от работы ионных двигателей.

– Диспетчер, что с погодой? – коротко спросил Джонс.

– Погодные в норме на весь день, – быстро прозвучал в рации монотонный шипящий голос диспетчера.

– Фрэя, Кэтрин, вы слышите меня? Отзовитесь! – продолжил Джонс.

– Слышу хорошо!

– Всё в порядке.

Послышались по очереди голоса.

– Остальные! – вопросительно строго сказал Джонс.

Остальные пилоты также откликнулись в эфир друг за другом, включая Миядзаки.

– Сегодня что, «девушки вперёд» – саркастическим тоном спросил Хэлбокс.

– Хэл, потом будешь умничать, ладно! – серьёзно ответил Джонс, – ну что, начинаем выдвигаться? Давайте, с Богом!

И Джонс плавно перевёл вперёд левый рычаг тяги. Машина покорно двинулась с места, набирая скорость и повышая частоту свиста двигателей.

За ним сразу же вышел Миядзаки. Остальные тоже стартовали с небольшим интервалом друг от друга, выстраиваясь попарно с боковой дистанцией около ста метров. Две группы разошлись по направлениям: одна, состоящая всего из двух человек Джонса и Миядзаки взяла курс на юго-восток, вторая просто спускалась к верхней области горных хребтов Гамбурдцева от станции в восточном направлении без отклонения к полюсам. Машины шли, не торопясь, удерживая режим в сто – сто двадцать узлов. На совещании было принято решение не перегружать себя быстрыми реакциями в начале операции, чтобы сохранить все силы для внимательности до заключительного момента захвата цели, а также полностью исключить риск случайных непредвиденных поломок или аварий в пути. Время следования до заданных координат захода в зону гор группы «Б» и базирования группы «А» на выходе из гор к Земле Макроберто составляло около полутора часов.

В эфире было тихо, так как отвлекаться лишними разговорами тоже было не рекомендовано для того, чтобы сохранять концентрированность на текущей ситуации и случайно не упустить из памяти всех тактических подробностей операции. Вэндэр и Хэлбокс даже отказались от своего обычного музыкального сопровождения в пути в пользу всех мер внимательности и предосторожности. В этот раз обстановка ещё больше напоминала траурное молчаливое и угрюмое следование по пустыне группы ковбоев, верхом на лошадях на охоту в засаде за беглым дерзким негодяем.