Страдания ради чувств

В последнюю учебную неделю ноября Алина и Саша совсем перестали общаться. Они даже не здоровались при встрече в университете, пытались держаться друг от друга на расстоянии. И казалось, что это может продолжаться целую вечность, если бы ни один звонок. Алина позвонила Саше вечером в пятницу и сказала, что ждет его для важного разговора в 23:00 у себя на съемной квартире. Парень пообещал быть в назначенное время.

Почти 23:00. Спустя неделю Саша, одетый опять в синий спортивный костюм, с букетом красных роз, подходил к дому на Серебристом бульваре. Только, в отличие от той пятницы, в эту было гораздо холоднее, температура воздуха опустилась за ноль, а сплоченные между собой угрюмые тучи вновь обещали снег, который уже был утром, но до вечера успел растаять.

Пока Саша шел, ему вспомнилась октябрьская история с гостиницей, но он пытался о ней не думать; тогда ему так и не удалось подарить цветы Алине. «Не дарил цветов, когда у нас было все хорошо, а теперь, когда хуже некуда, вот, пожалуйста, букет на последние деньги, – он усмехнулся своим мыслям. – Плевать, что должен ноябрьскую плату за съем квартиры, плевать, что денег совсем не осталось, да и плевать, что и занять не у кого… Даже у Артема, он уже на чемпионате мира по танцам… Да ладно, хотя бы с Алиной помирюсь», – пытался оптимистично размышлять парень.

Подойдя к парадной, Саша набрал номер квартиры на домофоне. Через мгновение он зашел внутрь слабо освещенного подъезда. Оказавшись на первой лестничной площадке, парень начал присматриваться к номерам квартир. По его телу пробежала легкая дрожь волнения. Увидев нужный номер, Саша подошел к двери и хотел нажать на звонок, но она уже отворилась. Перед ним стояла Алина в белом коротком халатике, ее волосы были собраны в косичку. Девушка сделала пару шагов назад, и Саша зашел в квартиру. Он закрыл дверь и протянул ей букет со словами:

– Это тебе, извини меня за прошлую пятницу.

Она знала, что он, не сумев простить самого себя, чувствует вину, потому просит у нее прощения. Девушка почувствовала жалость к нему, но тут же запретила себе быть слабой.

Алина взяла цветы и нравоучительно произнесла:

– Лучше поздно, чем никогда.

Пока Саша снимал верхнюю одежду и разувался в прихожей, он заметил, что Алина ушла в комнату, находившуюся слева при входе в квартиру. Справа также находилась какая-то дверь в комнату, по всей видимости, ее соседки, с которой она вместе работала. Через несколько секунд Алина вышла с вазой в руках, в которой уже красовались цветы, а потом обратилась к парню:

– Проходи в комнату, я сейчас в ванной налью воды в вазу и вернусь.

Алина ушла за водой, а Саша зашел в комнату, из которой она только что вышла. Свет был выключен. В глаза сразу бросилось большое окно с подоконником. Темную комнату освещал лишь свет, проникающий в окно от уличных фонарей. Этот свет тянулся блеклой полосой по подоконнику, полу и заканчивался на большом шкафу. Несмотря на свет от окна, предметы в комнате имели серый оттенок, который скрывал истинные их окраски. Саша осмотрелся. При входе слева находился стол с двумя стульями, подле него стоял большой шкаф; справа, рядом с дверью, был диван, а за ним располагалась тумбочка с плазменным телевизором на ней.

Дверь внезапно заскрипела, Саша обернулся и увидел, что в комнату вошла Алина, у которой в руках была ваза с цветами.

– Включить свет? – спросила она.

– Нет, и так сойдет.

Девушка поставила вазу на стол, а потом… услышала его робкий голос:

– Тебе идет этот халатик, ты очень милая в нем.

Она развернулась к нему и сказала:

– Боже, неужели я не ослышалась? Ласковые слова… Раньше от тебя их никогда не слышала, – она слегка прищурила глаза. – А знаешь, как мне этого не хватало от тебя?

Алина отвела взгляд и, сделав паузу, продолжила:

– Конечно, не знаешь… А я тебя так любила, что все терпела от тебя, – она посмотрела ему в глаза, – и терпела все твои обидные слова. Но я же тебя еще в начале наших отношений предупреждала, что серьезно отношусь к словам, ты это помнишь?

Саша опустил голову, а затем, сложив руки на груди, от ветил:

– Да… но я не всегда мог контролировать свои слова.

– Ты говоришь прямо как мой отец, с которым моя мама давно уже развелась, – разочарованно вымолвила Алина. – Кстати, моя мама знает про случившееся в пятницу и не хочет теперь, чтобы мы были вместе, – спокойно добавила она.

Саша несколько секунд стоял, рассматривая девушку, лицо которой было скрыто в тени, а затем, опустив руки, подошел к ней и обнял. Алина слегка уперлась руками в его грудь, немного отстранившись от него, и повернула голову в сторону.

– Прости меня, пожалуйста, за мой поступок, – начал он шепотом, – мне плохо без тебя, и я хочу, чтобы ты была рядом… Я люблю тебя… Давай забудем все плохое и начнем опять все заново… – Он пытался разглядеть ее глаза. – Просто скажи, что тоже любишь меня.

– Нет, я больше не люблю тебя, – не глядя на него, ответила Алина. – Я любила другого Сашу, не того, что сейчас стоит передо мной.

Он попытался поцеловать девушку, но она отвернулась.

– Что ты хочешь? – равнодушным голосом спросила Алина. – Поцелуя.

Алина повернула к нему лицо и, посмотрев в его глаза, хладнокровно произнесла:

– Пускай это будет наш прощальный поцелуй.

Их губы слились. Он пытался быть нежен с бесчувственными губами девушки. Сердце Саши наполняли горячие чувства, но сердце Алины было пропитано холодным безразличием.

Отстранившись, она шепотом произнесла:

– Я рада, что судьба нас свела… Но и ты прости меня, что я такая…

Саша свел брови, не понимая значения ее слов.

– Ты о чем?

Она вырвалась из его объятий, подошла к окну и устремила взгляд на улицу. В комнате наступила глухая тишина. Струна тишины была натянута до предела и вот-вот должна была порваться.

– Алина, я тебя не понял, – с волнением сказал Саша, прервав молчание.

– Я врала тебе. Врала с самого начала, – ответила она, смотря в окно.

– В чем врала? – не двигаясь с места и сжимая пальцами край стола, спросил он.

Она повернулась к нему, села на подоконник и сказала:

– Сядь, пожалуйста, на диван.

Саша послушно сел на застеленный пледом диван.

– Я тебе говорила, что у меня был только один парень, с которым я снимала квартиру на Новочеркасской, так вот, это неправда… У меня были парни до Димы, и парень между ним и тобой. С Димой мы расстались весной, сразу после того, как я сказала тебе по телефону, что у меня есть парень. Потом мы с тобой не общались, а я тогда устроилась работать в общественный фонд «Сирота». Там познакомилась с лидером этой организации, у нас завязались отношения, и у нас все было… – она с сожалением ухмыльнулась, – было прямо на работе.

Саша покачал головой, не веря своим ушам. Алина продолжила рассказывать, глядя ему прямо в глаза:

– В начале наших отношений я хотела тебе про это рассказать, но передумала, потому что поняла, какой ты хороший. И потом ко мне приходил просить прощения на коленях не Дима, а тот парень с работы. Я соврала тебе.

– Это все? – c отвращением в голосе спросил Саша.

– Нет. Когда я была у себя в городе этим летом, врала тебе, что не гуляю. Мы собирались с подругами и пили у одной из них. Это было несколько раз.

Саша нервно усмехнулся и спросил:

– Только с подругами?

– Нет, парни были тоже, и я тебе изменила.

Парень почувствовал, как кольнуло его сердце и сбилось дыхание.

Раньше она лгала, потому что боялась его потерять, теперь она могла говорить только правду, потому что он был уже для нее потерян.

Посмотрев с омерзением на девушку, Саша спросил:

– С бывшим своим Димой?

– Нет.

– Да какая к черту разница с кем… – бессильно опустив голову, сказал он.

Спустя мгновение Саша поднял взгляд на девушку и, не веря в то, что он узнал, непонимающе спросил:

– Но почему ты это сделала?

Глядя на него холодным взглядом, она ответила:

– Ты убивал мои чувства к тебе своими грубыми словами, да и мне так не хватало нежности и ласки от тебя. Ты ослабил мои чувства к тебе и тем самым ослабил мою ответственность перед тобой.

Девушка села вдоль подоконника, поджав ноги к себе и положив на колени руки, и посмотрела в окно. Сидя на диване, парень наклонился вперед и задумался. Молчание длилось несколько минут.

– Снег пошел, – сказала, как ни в чем не бывало, Алина, глядя в окно.

Саша посмотрел на девушку и спросил:

– Но почему ты могла так легко обманывать?

Продолжая смотреть в окно, она спокойно ответила:

– Потому что я такая, – она взглянула на Сашу. – Что же, и ты был хорош на прошлой неделе. Теперь узнали друг о друге больше. И это уже не даст построить нам новых отношений, и поэтому нам нужно расстаться. Прими это как мужчина.

Привычный голос, все те же глаза, верхняя губка менее подвижная при разговоре, чем нижняя, – все это было Саше так знакомо в Алине, и это все он раньше любил в ней, но сейчас ему было противно слышать и видеть ее.

– Знаешь, я признаю, что был не идеален, – начал Саша, – но это не значило, что я не любил тебя, черт возьми!

Он встал с дивана.

– А ты говорила, что любишь меня, и при этом лгала! Да еще и изменила! – он почти кричал, чувствуя жар внутри себя. – А я-то думал, что это ты приезжала последние месяцы ко мне всего пару раз. А ты, похоже, изучаешь языки иностранцев на своей гребаной работе?!

Саша подошел к столу, скинул вазу с цветами на пол, и та разбилась на кусочки.

Он вышел из комнаты, а девушка, не обращая на него внимания, осталась неподвижно сидеть на подоконнике, глядя в окно.

В прихожей Саша быстро оделся, оставив шапку в кармане куртки, и выбежал из квартиры, громко хлопнув дверью.

Саша оказался на улице. Падающий снег уже застелил улицу белым покрывалом. Несмотря на ночной холод, парень расстегнул куртку и пошел, куда глаза глядят. Он был полон гнева, разум помутился, и в голове крутились только ее слова.

Идя по заснеженному тротуару, среди белых деревьев, он, опустив голову, обдумывал неприятный вечер, проведенный у Алины. И как все так вышло? Хотел извиниться за свой глупый поступок, вспылил, бывает… А она заявляет, что мы расстаемся… И это в самый сложный момент, когда у него нет работы и он по уши в долгах, черт возьми! А раньше она в сложных для него ситуациях помогала и говорила, что любит… Любит… Пустые, паршивые слова! И не больше! Любила, любила, а потом – нате, и больше не любит! Очень круто! Да, он не идеален, но к кому он испытывал те чувства, из-за которых пришлось мучиться, терпеть лишения, от многого отказаться?! К той, что оказалась недостойна этого! Да и чего может быть достойна та, что в промежутке между отношениями с ним и этим Димой успела прямо на работе переспать с каким-то парнем, а летом еще и изменить! Прямо как… Черт, не хочется об этом даже думать! Да уж, как же паршиво и отвратительно… Считал, что она достойна лучшего, когда испытывал первые чувства к ней. И считал, что достойна доверия… Чертово доверие! Оно оказалось бредом, чертовой иллюзией! Лгала с самого начала, паршивая девчонка! И как же мог позволить себе доверять ей, позволить себе испытывать к ней чувства?! Подлая сучка! Но кто же знал, что она такая… Саша помотал головой, до сих пор не веря в то, что сегодня узнал. Полнейшая хрень… Но как же погано на душе! Погано осознавать, что с первых дней девушка тебя обманывала, обманывала больше года, да еще и изменила! Саша сжал кулаки, стиснул зубы, а его ноздри начали сильно раздуваться от тяжелого дыхания. Он поднял голову: пустынная белая улица, медленно падающие на землю хлопья снега, свет от бездушных фонарей, пара человек, идущих вдалеке. Слева от него был дом, к которому примыкала водосточная труба. Приметив трубу, Саша, сжав сильнее кулаки, направился к ней.

Оказавшись перед металлическим водостоком, он сделал глубокий вдох, сжал что есть мочи челюсть и… нанес несколько сильных ударов – прямой левый, прямой правый, боковой левый, боковой правый. Труба всмятку. Люди, что шли впереди, перешли на другую сторону дороги.

Саша почувствовал бессилие, от которого ему захотелось присесть.

Как же сложно терять того человека, на которого было потрачено столько чувств, эмоций и времени…

Он присел на корточки, опустив голову. С пальцев рук алыми каплями медленно стекала кровь, оставляя красные следы от страданий на заснеженном тротуаре.

Через минуту парень встал и пошел дальше. Его ватные ноги еще просили где-нибудь присесть и отдохнуть. И как только в его поле зрения попала скамейка, Саша направился к ней.

Сев на скамейку, парень снял окровавленными руками куртку – ему было очень жарко – и положил ее рядом с собой. Затем, наклонившись вперед, начал рассматривать свои кровоточащие раны на костяшках пальцев рук.

– Вы так простудитесь, молодой человек.

Саша поднял голову: справа от него стоял старик в черном плаще, в черной фетровой шляпе на голове, в очках, с густой белой бородой. Парень промолчал и опять вернул взгляд на израненные руки. Через мгновение боковым зрением увидел, что старик сел справа от него.

– Подрался или, быть может, страдания ради чувств? – спросил старик, рассматривая разбитые руки парня.

– Не могу поверить, что она так легко меняла парней, да еще и изменила… – слабым голосом произнес Саша себе под нос.

– Если человек не видит безнравственность, это не значит, что ее не существует.

– Черт! Но я и представить не мог, что она такая!

– Неудивительно, как ты мог поначалу думать о ней плохо, когда был увлечен влюбленностью? Но нужно помнить, что влюбленность для любви – это детство для жизни, такое же неосознанное, – спокойным голосом ответил старик.

Глядя в одну точку на земле, Саша продолжил:

– Она говорила, что любит меня… И я потом понял, что люблю ее… И добивался сохранения любви между нами… – Добиваться можно только уважения, а не любви.

Саша посмотрел на старика. Тот вытащил из кармана пачку сигарет и зажигалку, не торопясь закурил, а потом про должил:

– Многие люди путают влюбленность с любовью. Чувствуя неосознанную влюбленность, говорят «Я тебя люблю», и это неправильно. Так же нельзя полюбить с первого взгляда, можно только влюбиться. Влюбленность руководствуется первым впечатлением, любовь – познанием человека. А истинная любовь познается разумом спустя время.

Саша усмехнулся.

– Как раз из-за разума у нас и начались проблемы в отношениях.

Старик выпустил сигаретный дым изо рта и, рассматривая заснеженные деревья, ответил:

– Иногда чувства затмевают разум, иногда разум затмевает чувства, но они должны быть в гармонии. Разум помогает осознать чувства, а осознанные чувства должны стать основой любви.

Саша задумался на несколько секунд, а потом, отрицательно помотав головой, сказал:

– У нас нет уже любви. Черт, да и после всего, что я узнал о ней, не хочу, чтобы во мне остались хоть какие-то к ней чувства.

– Чувства будут жить всегда, так же, как и воспоминания. От самого себя не убежишь. Но нельзя жить одними воспоминаниями. Влюбившись, мы зачастую создаем для себя лишь иллюзию счастья, и как только эта иллюзия подвергается появившимся у нас к ней сомнениям, находим причины для оправдания ее существования, лишь бы не разочароваться в своих ожиданиях. И иллюзия может долго существовать, опираясь на приятные воспоминания. Многие люди живут в иллюзии всю жизнь, лишая себя возможности стать счастливыми в настоящем, так как не могут отказаться от прошлого. Только истинная любовь не строит иллюзий и преодолевает все сомнения, живет настоящим, а не прошлым. – Старик посмотрел на Сашу, затянулся табачным дымом и добавил: – Но я вижу, что ты уже разочаровался в своих ожиданиях, как, скорее всего, и она. Ваши сомнения сделали свое дело.

– Что за сомнения? И неужели они разрушили наши чувства и любовь друг к другу? – нахмурившись, спросил парень.

Сделав паузу, старик ответил:

– Люди часто используют слово «люблю» по отношению к тому, что у них вызывает приятные чувства. Например, к хобби: я люблю рисовать или я люблю заниматься спортом… Также мы говорим «Я тебя люблю» человеку, который нам приносит приятные чувства. Сомнения в словах о любви возникают в тот момент, когда мы узнаем человеческие недостатки друг друга и начинаем испытывать плохие чувства, которые убивают влюбленность и даже любовь между людьми. Эти человеческие недостатки терзают и истощают цветок по имени «любовь», который вырос, питаясь влюбленностью двух сердец. Измученный цветок постепенно засыхает, а потом и вовсе умирает… – Старик посмотрел на Сашу и спросил: – А ты догадываешься, какие это человеческие недостатки?

– Не совсем, – смотря на старика, ответил Саша.

– Это ревность, зависть, черствость, вспыльчивость, лень, лицемерие, безнравственность. – Он улыбнулся. – Думаю, семи будет достаточно.

Саша задумался, а потом спросил:

– Но не всегда же человеческие недостатки способны разрушить любовь?

Устремив свой задумчивый взгляд вдаль, старик выдохнул сигаретный дым и ответил:

– Да, не всегда… Все определяется потребностью. Для одного человека недостатки другого являются незначительными, а для других они становятся смертоносным смерчем, способным разрушить дом под названием «любовь».

– Да уж у нас точно все разрушено, – разочарованно произнес Саша. – И зря мы с ней вообще сошлись, раз все так получилось…

Старик выбросил докуренную сигарету в мусорный бачок, стоящий рядом со скамейкой, и сказал:

– Жизнь сводит нас с людьми, чтобы они помогали нам выбрать свой жизненный путь. При этом нам всегда суждено страдать ради чувств к другим людям.

Настала тишина.

Саша, ощутив сильный холод, надел куртку, встал и, не попрощавшись с собеседником, пошел по заснеженной улице, не обращая внимания на то, что снег уже перестал падать. Ему хотелось быстрее попасть домой, чтобы выпить горячего чая и унять тот жар, который он ощущал в своем теле.

Глава 8

Сначала мы влюбляемся в те особенности человека, которые видим снаружи. А потом, через некоторое время, узнаем внутренние особенности человека и… или влюбляемся в них, или страдаем ради чувств к тому, во что влюбились сначала.

I

На следующий день, это была суббота, Саша лежал, свернувшись калачиком, в постели. Его знобило, бросало в жар, и ему все время хотелось спать. Тишину комнаты часто нарушал его громкий кашель.

Вчера он пришел домой только около трех часов ночи. Первым делом Саша помыл окровавленные руки, а потом обработал их перекисью водорода. Чувствуя неимоверную усталость, он решил не принимать душ, а сразу лечь спать. Уже тогда, закутавшись в одеяло, парень сильно кашлял.

Еще вчера Саша и представить не мог, что ему станет так плохо сегодня. Но все связано. Ночью душу парня разрывали чувства, и сейчас от этого страдало его тело.

Саша почти не вставал с постели на протяжении суток. Лекарств в его съемной квартире не было. Идти в аптеку за лекарствами он не имел сил. Звонить кому-то с просьбой о помощи – в этом он не видел необходимости, надеясь на то, что завтра ему

станет лучше. Но лучше не стало…

В воскресенье утром пришла хозяйка, которая хотела получить арендную плату за ноябрь. Зайдя в темную комнату, она увидела Сашу: он лежал на кровати, закутавшись в одеяло. Парень сильно кашлял и чуть подрагивал от озноба. Поняв тяжелое больное состояние съемщика квартиры, хозяйка сразу позвонила в «скорую помощь».

Через двадцать минут приехал врач с медсестрой. Осмотрев больного, они приняли решение отвезти его в больницу. Врач сделал пару звонков, после чего Саше помогли одеться, собрать нужные вещи с документами и спуститься в машину «скорой помощи», которая повезла его в инфекционную больницу.

По приезду парень переоделся в больничную форму, и его отвели в четырехместный бокс для больных пневмонией, в котором лежала еще какая-то женщина. Саше сделали укол, заставили выпить таблетки, а потом оставили, дав возможность больному заснуть…

II

Сашу разбудил голос медсестры. Она принесла поднос с едой и сообщила ему, что он проспал восемнадцать часов, и что уже утро следующего дня, и пора завтракать. Приподнявшись на койке, парень подвинулся к столу, находившемуся справа от него на расстоянии вытянутой руки, и приступил к раннему завтраку, состоявшему из тарелки с овсяной кашей и чашки чая. Когда Саша позавтракал, медсестра отвела его в процедурную.

Вернувшись в изолятор, он застал около своей койки еще одну медсестру, которая складывала его постельное белье. Она объяснила, что его переводят в индивидуальную палату. Парень попытался узнать, кто стоит за его переводом, так как хорошо знал, что отдельные места стоят денег, но не получил внятного ответа. Саша собрал свои личные вещи в пакет и проследовал за медсестрой. Когда Саша вошел в новую палату, его лицо изменилось. Перед ним стоял тот человек, которого он меньше всего мечтал увидеть, – его отец. Он только закончил выкладывать фрукты из белого пакета на поднос, стоящий на столе, но как только зашел Саша, замер и, оглядев своего сына, несколько растерянным голосом произнес:

– Как себя чувствуешь?

Саша, сделав вид, что ничего не слышал, прошел в сопровождении медсестры к койке и лег на нее, спрятавшись под одеяло. Медсестра обратилась к отцу Саши:

– У вас есть время поговорить. Я отлучусь минут на пять за лекарствами.

– Знаете, мне уже пора ехать по делам, – быстро ответил тот, сворачивая пакет в руках. Открыв дверь, он обернулся к медсестре и сказал: – У нас еще будет время с ним поговорить, – и вышел, а вслед за ним и медсестра.

Как только Саша остался один в палате, он присел на койке и окинул взглядом свое новое место жительства: желто-серые обои, около него стояла тумбочка, напротив располагался прямоугольный стол, рядом с которым находился старенький телевизор на деревянной подставке; окна прикрывали шторки желтоватого оттенка, разрисованные белыми цветами, а около окна была черная табуретка с металлическими ножками. «Теперь понятно, кто оплатил мое пребывание здесь», – подумал со злостью Саша. Но о злости его заставил забыть сильный кашель, что сразу отразился сильными болями в груди. Парень снова закутался в одеяло, чувствуя холод…

III

На следующий день Саша, почувствовав себя лучше, обратился к медсестре с просьбой выдать ему мобильный те лефон, чтобы позвонить в университет и предупредить о своем вынужд енном отсутствии на занятиях. Медсестра напомнила ему о том, что телефон остался на его съемной квартире, и сказала, что по поводу университета уже позаботился его отец. Саша слушал медсестру и чувствовал свою беспо мощность… Без денег, без работы, без девушки, болеющий… В такие моменты жизни беспомощность чувствуешь в два раза сильнее.

Последующие несколько дней Саше делали болезненные уколы, он принимал таблетки, пил отхаркивающие сиропы, иногда смотрел телевизор и наблюдал через раздвинутые шторки за тем, как быстро день сменяет ночь. И смена происходила еще быстрее, когда часть дня парень проводил во сне. Обычно после дневного сна Саша смотрел в темное окно, и ему становилось не по себе от упущенного времени…

IV

Отец не появлялся вплоть до воскресенья.

День. Саша только пообедал и лежал на койке, смотря телевизор, когда в дверь раздался стук.

– Да! – громко сказал Саша, глядя на входную дверь палаты.

Дверь открылась, и вошел его отец. В черных брюках, в белом свитере. В руках он держал пакет, по внешнему виду которого можно было предположить, что в нем находился какой-то прямоугольный предмет.

Отец Саши приблизился к телевизору, выключил его, а затем подошел к койке сына и, поставив пакет на пол, сел.

– Нам не о чем с тобой разговаривать, – начал твердым голосом Саша, смотря в глаза своему отцу.

– Мы год не общались, думаю, есть о чем.

Саша прокашлялся, а потом, натянув одеяло до подбородка, ответил:

– Не видишь, что мне и без тебя хреново, свалил бы лучше!

– Почему ты такой агрессивный? Ведь я не хочу тебе зла, – добрым голосом проговорил отец.

– Агрессивный? – усмехнулся парень, сжимая руками края одеяла. – Агрессивный был ты, когда выставил меня на улицу только из-за того, что я не расстался с Алиной по твоему приказу.

– Какой еще приказ? – в недоумении произнес отец, сдвинув брови. – Я просто хотел, чтобы ты не совершал моих ошибок, как было с твоей матерью… Я просто беспокоился за тебя.

– Ага, беспокоился он…

Саша отвернулся от отца и продолжил:

– Ты только беспокоился за то, чтобы я делал все так, как ты захочешь. А потом, когда ушел из дома, ты ни хрена не беспокоился за то, куда я пойду и как буду жить.

– Перестань так говорить, сын, – разочарованно ответил отец, – несмотря на то, что ты поменял номер телефона, я узнавал о тебе через вуз, через родителей Артема… – Он поправил очки и продолжил: – Когда ты попал в больницу, я понял, что пора заканчивать эту бессмыслицу между нами. Ты показал свою самостоятельность, и я… я горжусь тобой… Но теперь, я думаю, настало время тебе вернуться обратно домой, забыв про обиды… – он остановился. А потом, показав указательным пальцем вверх, с легкой улыбкой добавил: – И твоя комната, кстати, находилась в неприкосновенности.

– У меня есть съемная квартира, мне не нужно никуда возвращаться, – возразил Саша, повернувшись опять к отцу.

– Уже нет.

– Как это нет? – удивленно взглянув на отца, спросил Саша.

– Хозяйка больше не хочет тебе ее сдавать из-за просрочки платежа.

– Бред, я заплачу, как устроюсь на работу.

– Уже все заплачено. И она сказала, что эту квартиру больше тебе не сдаст. Вещи твои уже перевезены оттуда домой.

Саша устремил взгляд на потолок, взяв паузу в разговоре.

Теперь у него не было выбора, где ему дальше жить.

– Я еще кое-что принес, – интригующе произнес отец, нарушив паузу в разговоре.

Мужчина достал из пакета прямоугольный предмет, повернув его лицевой частью к Саше. Парень посмотрел на предмет теплым взглядом – это была его любимая картина с единорогом, что висела у него дома на стене.

– Я подумал, что тебе будет приятнее здесь находиться, если перед глазами будет что-то приятное… Ты ведь любишь эту картину, – рассматривая холст, произнес отец. – Мне она, если честно, не очень нравится, потому что связана с твоей матерью… Но… если бы я не встретился когда-то с ней… то не стал бы самым счастливым человеком в твой день рождения…

Отец Саши встал, подошел к столу и поставил на него картину тыльной стороной к стене. Спустя полминуты, рассматривая картину и не двигаясь с места, в задумчивости он сказал:

– Ладно, мне уже пора.

Отец повернулся, чтобы направиться к выходу, но его остановил голос сына:

– Говорят, я еще неделю здесь буду, привези мне мои книги по психологии и мобильный телефон.

– Привезу, – не глядя на Сашу, ответил отец и вышел из палаты.

Саша посмотрел на картину и подумал: «Стоял, вспоминал, наверное, что-то про мою мать… Воспоминания будут жить всегда, как и чувства… Воспоминания, что связаны с плохими чувствами, и воспоминания, что связаны с хорошими чувствами… Но, несмотря на то, какие они, хорошие или плохие, нужно быть благодарным тому, что они дали почувствовать жизнь… в этом приятность и отвратительность жизни». После этих размышлений он ощутил некое внутреннее спокойствие и через некоторое время смог уснуть…

V

Пролетело пять дней, в течение которых Саша шел на поправку. За эти дни отец побывал у него еще пару раз. Он привез ему мобильный телефон и несколько книг по психологии.

Книги для Саши стали лечебным бальзамом для души и ума. Теперь он занимался чтением тех книг, которые помогали не думать об Алине и которые пробуждали в нем забытый интерес и стремление к жизни.

Парень видел, что его отец во многом ему помогает, и постепенно смирился с мыслью о предстоящем возвращении обратно домой. Хотя обида на отца иногда напоминала о себе, но это чувство проходило с осознанием того, что отец сейчас рядом с ним, а бывшая девушка – нет.

Вечер пятницы. Саша не ожидал увидеть того человека, который его сегодня посетит.

Когда Саша лежал на койке и читал, послышался слабый стук в дверь. Парень еще не успел ответить, как в палату вошла Милана. Она была одета во все черное, словно предвещала своим видом какие-то плохие новости. Черная блузка и лосины обтягивали ее привлекательную фигуру, черные туфли на небольшом каблуке звучно стучали при каждом ее шаге. На правом плече девушки висела темно-коричневая сумочка, а в левой руке был пакет.

– Можно? – спросила она, закрывая дверь.

– Да, конечно, – не веря глазам, ответил Саша и отложил книгу.

Милана подошла к столу и начала доставать фрукты из пакета на тарелку.

– Подумала купить тебе что-нибудь полезное, – сказала она.

– Спасибо… – в некотором недоумении, сказал Саша. – Это неожиданно.

– Да ладно тебе.

Девушка положила пустой пакет на стол, а потом повернулась к больному и продолжила:

– Помню, ты же меня тоже не бросил в трудную минуту, к огда я подвернула ногу на работе.

– Да, так точно, – Саша улыбнулся, – рад, что пришла.

– Как твое здоровье? Одногруппники привет тебе передавали.

– Пятая точка болит, а так ничего, – ухмыльнулся Саша. – Скоро одногруппники меня увидят, в понедельник уже выписывают.

– Давай уже, поправляйся, – чуть улыбнувшись, подбодрила она парня.

– Постараюсь. Кстати, как у Артема дела? Я ему звонил, но у него телефон был вне зоны доступа.

– Он выиграл чемпионат мира и скоро вернется. Смотрела его соревнования по Интернету, и в конце, когда у него брали интервью, он сказал, что любит меня и хочет, чтобы я стала его женой… – В ее голосе послышалось волнение. – Блин, я не ожидала!

– Ого, ничего себе! Я не знал.

– Да, мы вчера созванивались, и он уже купил обручальные кольца в Вене. – На ее лице появилась улыбка.

– Я рад за вас.

– Да, я очень счастлива. Правда, мы мало проводим вместе времени и не совсем хорошо друг друга еще знаем… Но после свадьбы мы это постараемся исправить.

– Скоро Новый год, надеюсь, что после него вы будете неразлучны.

Милана сразу ничего не ответила, внимательно посмотрев на парня, а потом сказала:

– Кстати, про Новый год… Помнишь, как из-за меня в прошлом году офигенно у тебя получилось его встретить вместе с Алиной?

– Ерунда, забудь, все уже в прошлом.

– Все равно, извини меня, – четко проговорила Милана с лова, которые она очень редко произносила в своей жизни.

– Ладно, проехали.

Они посмотрели друг на друга добрыми взглядами, забыв про былые обиды. Наступило молчание, которое нарушил Саша, улыбнувшись и сказав:

– Главное, чтобы я тебя опять не застал танцующей в стрип-баре.

– Нет, – сразу возразила девушка, – больше не буду, меня повысили до админа на работе, так что денег мне теперь хватит.

– Поздравляю… А как там Алина, кстати?

Он сразу возненавидел себя за этот вопрос.

– Да, Алина… – несколько растерянно начала Милана. – Она тебе сегодня кое-что передала, кстати…