– Девочка, девочка! Где ты? – закричал еще громче Владимир. – Беги сюда!
В этот момент удары об окно прекратились. Стало снова до жути тихо.
– Быстрее, – шепотом произнес Владимир, глядя на мужчину.
Тот ускорил шаг и когда до тамбура оставалось всего несколько шагов окно в коридоре, напротив мужчины брызнуло осколками как от взрыва, и в вагон влетело нечто, моментально подмяв под себя визжащего человека. Владимир захлопнул дверь и закрыл его на ключ. В этот раз руки его не дрожали. Они задрожали чуть позже, когда Владимир начал осознавать то, что увидел… Черное, с не человечки выгнутыми конечностями, верхние из которых заканчивались когтями, а нижние сгибались в обратную сторону как у кузнечика. Морду Владимир не разглядел, так как видел существо со спины, но голову на макушке, затылке и по бокам покрывали несколько наростов в центре каждого из которых был глаз. Каждый из них двигался самостоятельно, словно жил своей жизнью. И каждый глаз был человеческим. Обычным, с белым яблоком и темным зрачком. Карие, черные, сероватые глаза шарили по коридору, ища угрозу или, скорее, жертву…
Владимира вырвало желчью, он слышал затихающие крики и стоны, пока снова не наступила громовая тишина, в которой отчетливо, словно под самым ухом, кто-то ел. Ел чавкая, хрустя мелкими костями, как если бы вы ели куриные крылышки. Ел, всасывая кровь сквозь стиснутые челюсти, словно яблочный сок, когда вы вцепились в него зубами. Ел жадно, словно это первая еда за долгие годы голода. Звук разрываемой одежды, словно монстр искал, где послаще, помясистее изредка заглушал чавкающие звуки, звуки разрываемой плоти и крови. Владимир снова закрыл уши, пытаясь отгородиться от звуков, как отгородился от того, что происходило в коридоре дверью. Он качался на коленях приговаривая безостановочно:
– Ничего не вижу, ничего не слышу. Ничего не вижу, ничего не слышу. Ничего не вижу, ничего не слышу.
Качался он так пока не понял, что звуки в вагоне прекратились. Не было больше слышно ни криков, ни хрустов, ни чавканья. Владимир убрал руки и прислушался. Почти сразу он услышал чужое дыхание за дверью. Дыханье было глубоким, сильным и не торопливым. Словно кто-то отдыхал, зная, что спешить некуда. Владимир снова взглянул на окна, он уже не помнил с какой стороны должно было встать солнце. Сколько времени прошло с момента, когда он проснулся? Пол часа? Час? Или десять минут? Всё равно рассвет уже должен был забрезжить. Но за окнами была темнота, едва ли не темнее чем в тамбуре.
– Отдай девочку, – услышал вдруг Владимир женский голос, его он ранее не слышал. – Отдай и я тебя не трону.
Владимир вслушался, напрягая все свои органы чувств. Он слушал отчетливое дыхание за дверью и в какой-то момент понял, что слышит еще что-то, еще одно дыхание. Более частое, неглубокое и немного испуганное. Там, за дверью, где-то в купе проводников или туалете сидела маленькая девочка и отчаянно пыталась унять свое дыхание, чтобы не выдать себя, а еще молясь чтобы Владимир не выдал её.
Владимир, который до этого момента тоже пытался дышать потише, вскочил и начал активно двигаться, разгоняя свои легкие и активно преступая ногами.
– Ну что, монстр, – Владимир сам удивился своей решительности. – Не достал ты нас. Так и уйдешь теперь туда откуда ты там явился, не вкусив нашей с ней плоти! Скоро встанет солнце, нас начнут искать и кто бы ты ни был, тебе нас не достать! Проваливай в свою вонючую никчемную жизнь! Жил изгоем, изгоем и помрешь!
Владимир ходил по тамбуру не переставая шаркать ногами, боясь, что стоит ему хоть на секунду остановиться, монстр услышит её дыхание.
– Не будет тебе жизни! Сколько людей погубил! За что? – заорал Владимир. – Жрать хотел? Так зачем всех убивать? Даже звери так не поступают! Сука ты! Сука! Чтоб ты сдох, тварь!
Владимир разрыдался, сейчас ему было всё равно как выглядеть, да и перед кем? Он рыдал взахлеб, словно ребенок, всхлипывая и подвывая. Ему было безумно стыдно, перед Машей, перед седовласым, перед Олегом и даже Сергеем, перед девочкой, которая каким-то чудом была еще жива.
– Я просто хочу домой… – сквозь слезы произнес Владимир. – К жене, к детям, я не хочу умирать…
– Ну так отдай девочку, – услышал он ласковый голос. – И живи…
«Хорошо», – подумал Владимир. – «Это ведь в конце концов, не моё дело». Владимир уже было начал открывать рот, но вдруг снова услышал Машин голос:
– Тут-тук-тук, выходи из туалета, девочка, скоро санитарная зона. – Монстр постучал в дверь туалета: – Вы-хо-ди…
«Это не я, я не виноват, он сам её нашел, я сделал всё что мог!» – пронеслось в голове у Владимира. Он услышал, как монстр начал стучать в дверь туалета сильнее. Дверь начала похрустывать.
– Мама! – послышался истошный вопль девочки. – А-а-а-а!
– Отвали от неё! – Владимир прижался к двери словно монстр бился в его дверь. – Отвали, тварь!
Слышно было как деревянная дверь туалета поддается под натиском существа.
– Мамочка, пожалуйста!
Владимир достал ключ и вставил его в замочную скважину. Но потом обхватил руками голову и забормотал:
– Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не вижу, ничего не слышу … – нет, он не откроет дверь… И до неё он слышал крики о помощи, но никому не помог. Он слишком сильно хотел жить.
Дверь в туалет поддавалась под ударами монстра.
– Папа! – завизжала девочка.
Владимир вскочил, открыл замок, распахнул дверь, влетел в коридор обхватывая, сбивая монстра, который сквозь выломанную щель вырывал кусками полотно двери, и повалился с ним на пол коридора крикнув девочке: «В тамбур!»
Сколько времени нужно девочке, чтобы запереться в тамбуре? Знает ли она в свои пять-шесть лет, что такое тамбур? Хватит ли у нее сил запереть замок на ключ, который Владимир оставил в замочной скважине? Это было уже не важно, он крепко вцепился в шерсть на существе, запутывая своими ногами нижние конечности монстра, мешая тому вскочить, чувствуя как острые когти рвут его спину, бок, чувствуя как пасть смыкается на плече, как зубы рвут мышцы и кожу, он отчаянно сжимал глаза, боясь увидеть тварь, не желая видеть перед смертью ту мерзость, которая его раздирала и ела живьем. В своих слабеющих объятьях он из последних сил, превозмогая боль и ужас сжимал монстра словно сжимал и давил всех своих демонов: страхи, трусость и подлость, которую когда-либо совершал в жизни. Монстр просунул одну из нижних конечностей между собой и Владимиром и воткнув когти в грудь рывком рассек его до паха, прокусил ему ключицу и лопатку, ломая кости, свернул нижнюю челюсть срывая кожу лице. Мужчина, обездвиженный, лишенный возможности дышать и кричать, поедаемый живьем, раздираемый адской болью, бросил последний взгляд в тамбур. Глаза его, лишенные век были залиты кровью и увидеть он уже ничего не мог. Но уши его еще были целы и умирающий мозг сквозь звуки раздираемой плоти, рвущейся кожи, довольного урчания и противного чавканья зафиксировал, как тихонько клацнул замок на закрываемой двери и провернулся ключ. Он не знал, что случится дальше. Он не знал, что было раньше. Кто эта девочка и почему за ней охотится монстр. Но здесь и сейчас, умирая, он верил, что наконец, сделал всё правильно, сделал всё что смог.