Леночка ошеломленно кивнула, не отрывая глаз от бумаг на столе.
– Ладно, вы меня уговорили, – Оля улыбнулась. – Я вас поженю.
Она достала из ящика стола штамп регистрации брака и проставила его в обоих паспортах. Аккуратно заполнив их, девушка попросила Лену расписаться в большой, празднично оформленной брачной книге.
– А как же Миша?! – потрясенно спросила Леночка.
– Знаете, есть такое выражение «разуй глаза», – улыбка Оли становилась все более веселой и озорной. – В данном случае я посоветовала бы вам сделать именно это.
Мишкина подпись была на месте. Она была торопливой, немножко угловатой, но, тем не менее, самой настоящей.
– Как это?!.. – выдавила из себя Лена.
– Простой фокус. Книгу можно завернуть в газету. Расписывайтесь.
Леночка послушно расписалась.
– Счастья вам, – крикнула вдогонку ошеломленной Леночке Оля. – И, кстати, заберите ваши паспорта, они мне больше не нужны.
10.
Звонок в прихожей был долгим и настойчивым.
Мишка нехотя доплелся к двери и спросил:
– Кто там?
– Мишенька, открой!.. – ответил ему чистый голос. – Это я, твоя жена Лена.
Мишка открыл дверь. Красная от волнения Леночка переминалась с ноги на ногу. В руках она держала огромные сумки со свертками, коробками и торчащими горлышками бутылок.
– В общем, ты не волнуйся, пожалуйста, Мишенька, но сегодня мы с тобой поженились. У нас свадьба, понимаешь? – Леночка поставила сумки и протянула паспорта. – Вот, посмотри… И это совсем не подделка, как твоя расписка.
Мишка почесал затылок, рассматривая свежие штампы в паспортах.
Леночка ждала, млея от прекрасного и восхитительного ужаса под сердцем.
– Ну, если свадьба, то проходи… – Мишка чуть заметно улыбнулся. – Не гнать же мне жену, которую я еще ни разу не поцеловал.
Леночка нагнулась за сумками, но Мишка взял их первым.
– Кстати, Мишенька, в последнее время ты слишком много пьешь, – быстро заговорила Леночка, войдя в квартиру следом за Мишкой. – Это вредно!
– У меня есть причина, – не оглядываясь, заметил Мишка.
– Не есть, а была!.. Солнышко мое, на нашей свадьбе ты будешь пить только ситро. Усек, да?.. А Катя подделала мою расписку с тремя орфографическими ошибками. Ты совсем не обращаешь на сестру и мне давно пора заняться вашим перевоспитанием.
11.
– Ты валяешься на диване, а я еще должна тебя целовать!.. – Оля взъерошила Косте волосы. – Ты – лодырь.
– Не-а, просто у меня тяжелая работа, – Костя приоткрыл один глаз и хитро прищурился. – Слушай, выходи за меня замуж, а?.. Мне надоело таскаться по кафе, выставкам и дурацким вечеринкам. Я хочу просто прийти домой, вкусно поужинать и посмотреть телевизор.
– Боже мой, да в тебе же нет и капли романтики! – простонала Оля. – Я тебе что, домохозяйка?
– Нет, ты – бюрократка. Ты поженила двух людей без их согласия и если бы не я, ты пошла в тюрьму.
– А при чем тут ты? Вот если бы они не согласились… Впрочем, я поженила их согласно существующим документам.
– Вот я и говорю, что ты – бюрократка.
– Костя, перестань, пожалуйста! Пойми, я сейчас очень-очень хочу романтики.
– Да откуда я возьму тебе эту романтику?
– Придумай что-нибудь, ты же мужчина.
– Ладно…
Костя вздохнул и нехотя встал. Присев за стол он взял ручку и чистый лист бумаги. «Расписка» – аккуратно вывел он.
– Ну, что ты на меня так смотришь? – Костя улыбнулся девушке. – Давай, говори, что мне писать дальше!..
Десертная ложечка лжи
1.
Вовка не спеша, по-хозяйски, ел борщ. Рядом стояла жена Любочка и ласково гладила его по плечу. В углу, уткнувшись лицом в ладошки, тихо плакала ее самая красивая подруга Наташка.
– Ну, что случилось-то? – наконец спросил Вовка.
– Вовочка, милый, – Любочка поцеловала мужа в щеку. – Научи нас, пожалуйста, врать.
Наташка притихла… Вовка снисходительно улыбнулся.
– Нашли дурака!
Наташка зарыдала навзрыд.
– Жалко, да?!.. – Любочка нервно повысила голос. – Сам каждый день мне врешь. А женщины, значит, не люди, да?!
Рев красавицы Наташки стал настолько жалобным, что Вовка поежился.
– Я это самое… – Вовка отодвинул тарелку и потянулся за сигаретами. – Я и сам толком врать не умею.
– Ты?! – задохнулась от возмущения Любочка. – Да ты хоть раз вовремя с работы приходил? Бандитов, видите ли, он ловит. А я сегодня борщ три раза тебе подогревала.
Вовка пожал плечами. Работа в милиции действительно часто преподносила неожиданные сюрпризы.
– Ладно, рассказывайте, что случилось, – буркнул он. – Помогу, если сумею…
За убитую горем Наташку рассказывала Любочка. Позавчера вечером Наташка случайно встретила на улице своего школьного друга. Прошлая, почти детская, любовь настроила наивную красавицу на сентиментальный лад. Время текло совершено незаметно. Наташка и ее школьный друг долго гуляли по проспекту и вспоминали прошлое. Потом Наташка ушла… Но часы уже показывали половину второго ночи.
Вовка слушал молча и внимательно.
– И все, что ли? – осторожно спросил он.
Наташка открыла было рот.
– Все! – Любочка незаметно показала подруге кулак. – Только Наташка мужу врать не умеет. Она домой пришла, а ее муж Коля…
– Сидит и курит! – трагическим голосом перебила Наташка.
– Молча курит, понимаешь? – многозначительно добавила Любочка.
– Если мужик курит молча, плохо дело, – согласился Вовка.
Маленькое и безобидное приключение грозило обернуться семейной драмой. Вовка потер ладонью могучую шею.
– А тогда с этим хахалем… То есть другом… – начал он.
– Ничего не было! – горячо возразила за подругу Любочка.
– Поцеловались… Два раза, – с трудом выдавила из себя Наташка. – Потом в гостиницу пошли… Шампанское пили.
– Замолчи, идиотка! – тихо зашипела Любочка.
Вовка встал и профессионально быстро, как может это сделать только милиционер, выставил жену из кухни. Любочка опомнилась только тогда, когда перед ее носом захлопнулась дверь.
– Так будет лучше, – Вовка строго посмотрел на испуганное лицо Наташки. – Продолжайте, пожалуйста…
Он чуть было не добавил по привычке «гражданка», но вовремя сдержался.
– Вовка, открой дверь! – закричала из коридора Люба. – Это просто хамство.
– Обойдемся без адвоката, – бросил в сторону двери Вовка.
Наташка тихо заплакала, уткнувшись лицом в ладошки…
2.
«Ах, какая же я дура!.. – Люба металась по комнате и была готова грызть кулаки от досады. – Ну, подожди у меня, следователь чертов!»
За окном шел снег. Люба рванула штору и распахнула форточку. Сырой воздух уже пах весной. О женскую ножку потерся кот Бармалей. Кот посмотрел вверх хитрыми зелеными глазами и вопрошающе мяукнул.
«Ты еще тут!..», – Любочка пнула Бармалея.
Кот презрительно фыркнул и не спеша, направился к дивану.
– Кис-кис!.. – притворно ласково позвала Любочка, снимая тапочек.
Бармалей исчез под диваном. Женщина стала на колени и заглянула в низкую щель. В темном углу, светились осуждающие кошачьи глаза. Достать Бармалея можно было только при помощи швабры…
3.
– Любое вранье начинается с правды, – назидательно сказал Вовка. – И не бойся, Наташа… Я как врач. Понимаешь?
– Понимаю, – Наташка со страхом посмотрела в окошко.
Там, на балконе, что-то искала Люба. Разгневанная женщина даже не взглянула в сторону кухни. Она взяла швабру и, не добро усмехнувшись, удалилась.
– Вы знаете, – Наташка попыталась улыбнуться Вовке. – А ведь тогда и в самом деле не было ничего такого… Просто не могло быть.
– Почему?
– Потому что мы были не одни.
– В компании, что ли?
– Да, была еще одна пара: Витька Тимофеев и… – Наташка запнулась.
Вовка ждал.
– И кто еще? – тихо спросил он.
– Любочка… – убито добавила Наташка.
4.
Бармалея под диваном уже не было. Люба нашла стул и заглянула на шкаф. Толстый кот прятался за рулонами обоев. Люба кое-как пнула шваброй… Рулоны полетели на пол. Бармалей ловко увернулся от швабры. Люба свалилась со стула.
«Все равно изобью, котяра несчастный!» – зло подумала она, потирая ушибленную коленку.
Чувство безысходности и ощущения близкой беды было таким огромным, что его уже смело можно было назвать отчаянием. Бармалей глухо рычал за телевизионной тумбочкой.
Люба подняла швабру и, сдвинув брови, пошла в атаку…
5.
– … Все поняла? – Вовка наконец закончил свою лекцию по теории женского вранья.
Наташка кивнула.
– Вот только… – начала она.
Звонок в прихожей раздался настолько неожиданно, что Наташка испуганно вздрогнула всем телом.
За дверью стоял муж Наташки Эдик.
– Мне это самое… – пробормотал он, рассматривая свои мокрые ботинки и убитым голосом добавил. – Мне жену, в общем!..
Вовка с трудом сдержал улыбку.
– Наташа! – громко позвал он. – Муж пришел.
– Я никуда не пойду! – бодро и звонко отозвалась из кухни Наташка.
В зале одобрительно громыхнула швабра Любы. Вопреки своему обещанию Наташка появилась в коридоре через несколько секунд.
– Отелло пришел! – молодая женщина грозно сверкала глазами. – Муж он, видите ли!.. А кто тебя звал? Иди отсюда и ревнуй дальше!
В зале почти человеческим голосом закричал наконец-то пойманный кот Бармалей.
Ссора покинутого мужа и его темпераментной жены получилась настолько страстной, что Вовке пришлось вмешаться в качестве рефери. Только вытеснив парочку за дверь, Вовка мог облегченно вздохнуть.
– Врать она не умеет… – бормотал Вовка, рассматривая в зеркале свежие царапины на лице. – А зачем ей врать?.. Ишь как когтями размахалась. Лучше бы боксу училась.
Прежде чем вернуться на кухню, Вовка взглянул в дверной «глазок».
Парочка на лестничной клетке жадно целовалась.
«Вот и верь после этого людям и особенно женщинам!» – подумал Вовка.
6.
Кот Бармалей лежал на постели рядом с Любой, вытянув в струнку толстые лапы. На кошачьей морде застыло скорбное выражение обиды. Люба гладила кота по пушистой шерстке и страдала.
Стрелки часов показывали уже половину двенадцатого. В коридоре наконец-то послышались тяжелые, командорские шаги Вовки.
«Идет!.. Ой, что сейчас будет!» – с ужасом подумала Люба.
Она спихнула с постели кота и накрылась одеялом с головой. Шаги замерли рядом с постелью. Люба слушала грохот своего сердца и грызла кулачок.
«Скорее бы стукнул, что ли!..» – пронеслось у нее в голове.
Вовка лег. Он приподнял одеяло и нежно поцеловал Любу в ухо.
– Прости меня, пожалуйста… – смеющимся шепотом сказал он. – Прости!
Любочка замерла. Сильные руки обняли ее и прижали к горячему телу.
– Бедная моя, глупенькая!.. Позавчера, в отличие от Наташки, тебе совсем не нужно было врать, – ласковый шепот Вовки прерывался короткими смешками. – И ты здорово разозлилась, ведь правда?.. Это был единственный случай, когда уже я мог приревновать тебя. Но меня опять не было дома. Когда ты пила кофе, у тебя дрожали от обиды руки. Ты пролила на стол лужицу и разбила чашку. Скажи честно, ты плакала?
– Еще чего! – возмутилась Люба и попыталась освободиться от сильных рук. – Тоже мне, Шерлок Холмс.
– Нет, ты плакала. А потом тебе стало так досадно, что ты решила уйти к маме. Ты стала собирать вещи…
– С чего это ты взял?! – Люба рванулась всем телом.
– Я пришел домой только утром, а ты спала в зале на диване. Ты даже не разделась… И забыла снять один сапожок. У тебя было лицо измученной Золушки. А нашего Бармалея я нашел в запертом чемодане… – горячий шепот Вовки задрожал от смеха. – Бедный котяра орал благим матом, но ты его не слышала. Значит, ты открывала чемодан… А Бармалей любит спать на чистом и мягком.
– Пусти меня сейчас же! – Люба, наконец, вырвала руки и обрушила на мужа удары подушкой – Вот тебе, вот!.. За все!
– Кот в чемодане! – Вовка с хохотом свалился на пол. – Ой, мама!..
По разгоряченному лицу Любы потекли слезы. Ей было невыразимо больно и стыдно.
– Убью!.. – закричала Люба, снова замахиваясь подушкой.
– А за что? – Вовка изнемогал от смеха. – Кстати, Наташка мне рассказала, как ты съездила по уху своего «хахаля». Ты зачем с ними пошла, а?.. Подругу оберегала?
– Сейчас тебя убью, а завтра Наташку!
Подушка взмыла вверх… Вовка прикрыл голову руками и взобрался на кровать. Люба не успела пискнуть, как снова оказалась в могучих руках.
– Любочка, прости ты меня, дурака, – Вовка целовал горячее лицо жены. – Прости. Видишь, я уже не смеюсь совсем…
Вырываться было бесполезно. Люба замерла и тихо всхлипнула. Вовка упал носом на мягкое плечо жены и хрюкнул от смеха.
– Кот в чемодане!..
От хохота Вовки стала раскачиваться люстра. Люба содрогалась от рыданий и стыда, но не могла пошевелить даже пальцем. Ей было трудно дышать…
– Солнышко мое, ну не надо, – Вовка неумело вытер слезы со щек Любы. – Ну, подумаешь, шекспировские страсти в женской душе в два часа ночи… Подумаешь, кот… Я же люблю тебя!
– Задушишь, дурак! – взмолилась сквозь слезы Люба.
Вовка чертыхнулся и ослабил объятия. Люба дышала жадно, как после затяжного нырка.
– Шерлок Холмс доморощенный! – с трудом выдохнула она. – Отелло, чертов!
– Кто Отелло? – удивился Вовка. – Я, да?..
– А кто же? Скажешь, что не ревнуешь меня теперь?
– Ревную, – охотно и быстро согласился Вовка.
Он погладил жену по голове. Люба отвернулась к стене и пнула мужа пяткой. Вовка потопил очередной приступ смеха в подушке.
«Все!.. – решила Люба. – Завтра я действительно ухожу к маме!»
7.
Люба проснулась в пять утра от ощущения огромной тяжести. Вовка спал, едва ли не на половину навалившись на нее тяжелым телом. Он улыбался во сне и сладко всхрапывал Любе в ухо. Женщина с трудом приподняла большую руку мужа и оттолкнула ее… Рука тут же вернулась на место.
– Что б тебя, медведь!.. – простонала женщина.
Она перебиралась за спину Вовки. Вовка перевернулся следом и снова крепко обнял жену.
– Отстань, я спать хочу, – взмолилась Люба.
Вовка громко захрапел. Люба во второй раз, не без труда, перевалилась через большое тело. Вовка заворочался… Люба уперлась кулачками в широкую спину мужа.
– Лежи тихо, а то к маме уйду! – громко сказала она.
– Че-е-е, а?.. – сквозь сон пробормотал Вовка.
– К маме уйду! – рявкнула Люба и стукнула Вовку кулачком по спине.
Вовка затих… Люба немного подождала. Вовка мирно храпел в подушку. Женщина облегченно вздохнула. Ощущение свободы и легкости во всем теле было настолько приятным, что она улыбнулась.
«Нет, нам, женщинам, без вранья все-таки никак не прожить, – подумала она. – Иначе хоть пропадай, честное слово!..»
Она прижалась к спине Вовки и почти мгновенно уснула.
Знание – сила!
1.
Красочное объявление на рекламном стенде возле гостиницы «Метрополь» было настолько огромным, что сразу бросалось в глаза: «Милые женщины! Если вы Людите своего мужа, но ваш брак на грани разрыва, если вы устали от ссор и непонимания, мы ждем вас в конференц-зале гостиницы в 19.00. Лекцию читает действительный член РАН, профессор психологии по вопросам брака Зайковский Петр Януарьевич. Билеты продаются в холле».
Людочка задумчиво почесала кончик озябшего на холодном ветру носа. Часы на столбе показывали без четверти семь.
«В сущности, у меня даже нет выбора», – подумала Людочка.
Билет стоил всего тысячу рублей. В кассе предупредили, что «билет будет без места», но это не смутило молодую женщину.
Возле дверей конференц-зала стояла плотная толпа женщин.
– Извините, можно пройти? – краснея от смущения, спросила Людочка. – Мне на лекцию…
– Нам тоже, – улыбнулась полная дама с добродушным лицом.
– Особенно мне! – сказала нервная, красивая блондинка. – Но на эту лекцию продали слишком много билетов.
Лекция началась ровно в семь. Толпа так и не сумевших проникнуть в зал женщин возле дверей заволновалась. Женщины одергивали друг друга ежеминутным «Тише, пожалуйста!..» и «Дайте послушать!».
Голос маститого профессора в конференц-зале был похож на комариный писк во время дождя. Людочка как могла, напрягала слух.
– О крепостном праве, что ли, говорит? – ни кому не обращаясь, спросила добродушная дама.
– Нет, о женской раскрепощенности, – попробовала угадать нервная блондинка.
На женщин зашикали. Но те, кто стоял дальше от дверей настойчиво требовали научной информации. Заработал женский «телефон». Информация стала поступать, но крайне скудно.
– Сейчас о книгах говорит… – зашептали впереди.
– Мужики, мол, читать не умеют… – сказали уже ближе.
– Нет же! – поправили впереди. – Профессор сказал, что женщина не должна быть для мужа прочитанной книгой.
– А про обложку он там ничего не говорит? – съязвила красивая блондинка.
Лекция закончилась через пару часов. Мимо, через расступающуюся толпу быстро прошел профессор-лектор. У него были гипнотические глаза и огромный лоб.
– Еще раз прийти нужно, – вздохнула добродушная дама, провожая профессора взглядом. – Что я буду без мужа одна с тремя детьми делать?
– А мне, девочки, совсем не хочется выходить замуж пятый раз, – сказала красивая блондинка.
Блондинку звали Элеонора, полную даму – Ольга Михайловна. Прежде чем расстаться, они пошептались с Людочкой и пришли к выводу, что приходить и занимать места нужно как минимум за два часа до начала лекции…
2.
На следующий день Людочке, Элеоноре и Ольге Михайловне совместными усилиями удалось пробиться почти к самой двери конференц-зала. Но главная цель – кресла хотя бы в последнем ряду – так и не была достигнута.
Женский «испорченный телефон» работал не переставая.
– Профессор говорит, мол, с любимыми не расставайтесь…
– Повторяет, с любимыми не расставайтесь…
– И опять предупреждает, с любимыми ни за что не расставайтесь…
– Да что он заладил одно и тоже?! – возмущались сзади.
– Профессор стихи читает. Говорит, мол, всей кровью прорастайте в них…
– В ком прорастать-то?
– В мужьях-кровопийцах, наверное…
Нервная Элеонора написала профессору записку с вопросом. Листок вернулся с припиской женским подчерком: «Свои девать некуда».
– Так не прорвемся, – сказала после лекции подругам Ольга Михайловна. – Нужно с вечера места занимать. Завтра – пятница, а в субботу лекция в девять утра.
Элеонора быстро согласилась. Людочка подумала о том, что она скажет мужу.
«Ничего не скажу, – вдруг решила она. – И пусть он думает что хочет!..»
3.
Вечером Людочка, Элеонора и Ольга Михайловна уговорили портье за три тысячи рублей разрешить им переночевать в конференц-зале.
– В первом ряду сядем, – сказала подругам Ольга Михайловна.
Подруги долго не могли уснуть, и Ольга Михайловна первой рассказала о своих проблемах с мужем.
– Он, подлец, на соседку засматриваться стал! – женщина широко и беззлобно улыбнулась. – Но проблема не в нем, а во мне. Потому что чем больше муж на нее смотрит, тем лучше я к нему отношусь. И это вместо того, чтобы… – Ольга Михайловна с силой ударила кулаком по открытой ладони. – Ну, вы понимаете… А почему все так, понять не могу.
– А я мужу постоянно вру! – призналась Элеонора. – И главное совсем без причины. Например, если я была в кафе с подружкой, я вру, что ходила в парикмахерскую. А если и в самом деле была в парикмахерской, то вру, что была в кафе с подружкой. Просто чушь какая-то!..
– А мой муж все знает, – выпалила Людочка.
– Что все? – удивилась Ольга Михайловна.
– Ну, про любовь. Он – кандидат медицинских наук. А сейчас докторскую пишет «Психо-эмоциональная подоплека любви».
– Кошмар какой-то! – возмутилась Элеонора. – Что может понимать мужик в любви?
Людочка пожала плечами и опустила глаза.
– Как же ты с таким умником живешь? – спросила Ольга Михайловна. – Наверное, он тебе и слова сказать не дает?
Людочка вздохнула.
– Я потому сюда и пришла, что бы… ну… Как это?..
– Научиться бить врага его же оружием в виде знаний, – засмеялась Элеонора.
Женщины проболтали почти всю ночь. Они даже успели выяснить, что Людочка живет в доме напротив Ольги Михайловны и у них одинаковые номера квартир – 45…
4.
Утром Людочка, Элеонора и Ольга Михайловна блаженствовали в первом ряду кресел. Элеонора писала пятую по счету записку и задумчиво грызла авторучку. Ольга Михайловна грозно оглядывалась вокруг, готовая отразить покушение на их законные места.
Полдевятого на сцену вышел маленький, встревоженный человек и сказал, что лекции не будет.
– Как не будет?! – громко ахнула Элеонора.
– У Петра Януарьевича проблемы с милицией…
– Бунтуем, бабы! – громко сказала Ольга Михайловна. – Айда к профессору!
Возмущенная женская толпа легко смяла милицейское заграждение на втором этаже гостиницы. Молоденький сержант возле двери профессорского номера-люкс безропотно перенес издевательство в виде надвинутой на глаза милицейской фуражки.
– Профессора сюда!.. – суровое женское требование не обещало ничего хорошего.
Из профессорского номера вышел рослый капитан милиции. У него были широкие плечи и спокойное лицо.
– Минуточку, гражданочки! – капитан улыбнулся. – Сейчас мы предъявим вам ваше научное чудо. Потеснитесь, пожалуйста…
Женская толпа неохотно попятилась назад. Из номера вывели пьяного «профессора». Два прапорщика заботливо поддерживали его под руки. На «действительном члене академии» были только трусы в горошек.
– Полгода этого афериста ищем… – взгляд капитана вдруг замер на лице Элеоноры. – Элечка, солнышко мое, а ты тут что делаешь? Ты же к бабушке в деревню уехала.
Элеонора покраснела.
– Я уже вернулась! – быстро соврала она.
– Все свободны кроме «профессора», – сказал капитан и строго посмотрел на Элеонору. – А вас, гражданка жена, я попрошу остаться.
5.
Кандидат наук Владимир Петрович заканчивал 578-ю страницу диссертации, как вдруг в прихожей раздался длинный и требовательный звонок.
За дверью стояли полная дама с добрым, но твердым лицом и красивая блондинка.
– Вы выгнали жену, да? – сразу спросила Владимира Петровича полная дама.
– А вам-то что за дело? – удивилось будущее светило науки.
– Подумаешь, жена дома не ночевала! – заявила блондинка. – Мало ли какие проблемы могут быть у женщины?
Владимир Петрович попытался закрыть дверь, но полная дама успела подставить ногу.
– Одну минуточку, – строго сказала она. – Элеонора, зови мужа.
– Колечка! – закричала куда-то вниз блондинка. – Тащи профессора!..
На межэтажном пролете появилась группа милиционеров. Двое из них держали под руки пьяного человека в расстегнутом пальто. Кроме трусов под пальто ничего не было. Пьяный икнул и запел «Окрасился месяц багрянцем…»
– Пока вы умные диссертации пишите, мы, женщины, страдаем от аферистов, – сказала Владимиру Петровичу полная дама.
– Кстати, Люда совсем врать не умеет, – заявила блондинка. – У нее опыта нет. Но главное совсем другое – вы выгнали женщину как кошку. А, между прочим, любая женщина имеет право уйти от мужа красиво. Например, бывший муж стоит в луже, а женщина уезжает в новую жизнь в «Мерседесе» последней модели. Но вы лишили свою жену такой возможности. Вы – преступник!
– Вы думаете, что что-то о любви знаете? – продолжила полная дама. – Ну, вырастет из тебя вот такой профессор, – женщина, не гладя, ткнула пальцем за спину, – ведь только хуже будет!
Владимир Петрович морщил лоб, смотрел то на женщин перед ним, то на человека в распахнутом пальто и старался понять смысл происходящего.
– Ну, ты и тупой, кандидат! – в конце концов заявила блондинка.
6.
Ровно в семь вечера Ольга Михайловна и Элеонора стояли возле конференц-зала гостиницы «Метрополь». Элеонора подсматривала в дверную щель, а Ольга Михайловна убеждала группу женщин прийти на лекцию завтра, так как сегодня зал полон, а билеты «без мест» она продавать не будет.
– Ну, что там? – спросила она Элеонору, когда ее разговор наконец-то закончился.
– Сейчас он выйдет. Секундочку… Ой, вот он!..
На сцену конференц-зала вышел Владимир Петрович. На кандидате наук были надеты только трусы в горошек и домашняя маечка с бретельками. В зале послышался женский смех и гул недоумения.
Из первого ряда кресел поднялся капитан милиции.
– Не волнуйтесь, гражданки! – обратился он к собравшимся. – Это действительно без пяти минут профессор по вопросам любви и брака Владимир Петрович Кузнечиков. Мы все проверили. А почему он вышел к вам в таком виде, сейчас он объяснит вам сам.
Прежде чем Владимир Петрович открыл рот, чей-то насмешливый голос спросил его:
– Вы сами гладили трусы, профессор, или жена постаралась?
Владимир Петрович широко улыбнулся.
– Конечно, жена. Кстати, сейчас она сидит в третьем ряду. И я посвящаю эту лекцию ей.
– А почему вы все-таки в таком виде?
– Потому что я хочу, чтобы вы на всю жизнь запомнили одну простую истину, которая гласит «Знание о знании есть знание, а знание о Любви – ничто». И дело даже не в том, что ночью влюбленные шепчут друг другу совсем не формулы, а в том, что сам этот шепот и есть дыхание любви…
7.
– Хорошо говорит, кандидат в профессора! – не отрываясь от дверной щели, тихо сказала Элеонора.
– А вот я бы с ним поспорила, – сказала Ольга Михайловна. – Конечно, знание о любви – ничто, но знать хоть что-нибудь о ней все-таки надо. Например, мне своего благоверного уже давно поколотить нужно, но я его не могу даже пальцем тронуть.
«А я все вру и вру почему-то… – подумала Элеонора. – Когда же это кончится, а?»
– Пойду, послушаю, – шепнула она Ольге Михайловне. – Там в последнем ряду пара свободных кресел есть…
– Я тоже, – быстро сказала Ольга Михайловна.
– Вперед, к знаниям!.. – тихо засмеялась Элеонора.
И обе женщины скользнули в полуоткрытую дверь.
Ладошки
1.
Психоаналитик Николай Сергеевич Ивушкин взволновано расхаживал по кабинету и старался не смотреть на парочку пациентов в мягких креслах.
У молодого человека было добродушное лицо, уверенный взгляд и широкие плечи. Красивая женщина нервно кусала губы и смотрела то на доктора, то на мужа. В ее огромных глазах светилось, пульсировало и рвалось наружу целое море не до конца высказанных обид и переживаний.
– Дорогие мои Юра и Олечка, – наконец сказал врач. – Мы говорим с вами уже два часа, но вы упрямо превращаете наш разговор в обычную болтовню.
– Кто? – удивился молодой человек. – Я, да?..
За все время беседы с врачом он успел сказать только пару слов.
– Помолчи, Юра, – оборвала мужа женщина. – Доктор, можно лучше я скажу?
– Опять!.. – простонал Николай Сергеевич. Он сел за стол и устало потер лицо руками. – Ваши отношения губит разность темпераментов. Пока один из вас идет пешком, другой сломя голову мчится на гоночной машине. Сейчас мы проведем с вами простой тест: пожалуйста, хлопните в ладоши по моей команде, – Николай Сергеевич сделал паузу. – Готовы?..
В глазах Олечки появилось заинтересованное выражение.
Юра улыбнулся и пожал плечами.
– Итак, раз, два… Три!
Хлопок ладошек Оли был почти мгновенным. Юра посмотрел на свои руки, и его улыбка стала виноватой.
– Оля, пожалуйста, выйдите, – попросил врач. – Мне нужно поговорить с вашим мужем.
2.
Олечка стояла в коридоре возле прилавка с лекарствами и задумчиво водила пальчиком по стеклу.
«Это Юрка сам во всем виноват, – с обидой думала она. – Увалень какой-то, а не мужик. Никой реакции».
– Вам что-нибудь нужно? – спросила розовощекая девушка в белом халате за прилавком.
Олечка более осмысленно взглянула на лекарства под стеклом.
– Что-нибудь от нервов, пожалуйста, – нерешительно попросила она.
– Валерьянка подойдет?
– Наверное, да…
Олечка высыпала из пузырька горсть желтых таблеток и, едва ли не по-воровски оглянувшись по сторонам, проглотила ее.
3.
– Да, виноваты именно вы, – в это время убеждал своего пациента Николай Сергеевич. – А знаете почему?.. Потому ваша жена обычная женщина и не ее вина, что она любит поговорить. Но вы молчите, и тогда вас начинают попросту пилить, как Буратино на допросе.
Юра смотрел на свои широкие ладони и молчал.
– Вам приходилось драться в жизни? – спросил врач.
Молодой человек кивнул.
– Вы проигрывали?
– Случалось.
– Но потом вы все-таки стремились к реваншу?
– Конечно.
– Отлично! – Николай Сергеевич откинулся на спинку кресла. – Так вот, ваша главная проблема в том, что дома вас «лупят» каждый день, а вы терпите и молчите. Но чем больше вы терпите, тем большее раздражение вы вызываете.
Юра сжал руку в кулак и задумчиво осмотрел его со всех сторон.
– Этого не надо! – строго сказала Николай Сергеевич. – Вы просто сейчас должны победить свою жену, хлопнув раньше ее в ладоши.
– А смысл? – коротко спросил молодой человек.
– Ну, должны же вы быть хоть в чем-то лучше ее!
4.
От валерьянки у Олечки закружилась голова. Она села в кресло и посмотрела на врача.
– Итак, – сказал Николай Сергеевич. – Будем хлопать в ладошки еще раз?
Юра заерзал в кресле и сел поудобнее.
– Будем… – медленнее, чем обычно отозвалась Олечка.
– Приготовились… Раз, два…
Юра сжал зубы и прищурил глаза. Олечка зевнула и прикрыла ладошкой рот.
– Три! – выпалил Николай Сергеевич.
Хлопок Олечки прозвучал как выстрел, хлопок Юры – как его далекое эхо.
– Погуляйте еще в коридоре, – холодно попросил Олечку врач.
5.
Розовощекая медсестра за прилавком уже не без любопытства рассматривала молодую красивую женщину.
– Валерьянка не помогает, – Олечку неудержимо тянуло в зевоту.– У вас есть что-нибудь еще?
– Для настоящего лекарства нужен рецепт, – медсестра многозначительно улыбнулась.
– Я понимаю, – улыбнулась в ответ Олечка. – Сколько?
– Триста двадцать, – шепнула медсестра. – Кстати, не советую пить больше двух таблеток сразу.
Заполучив пузырек с лекарством, Олечка высыпала на ладошку три белых «пуговицы»…
«Пить, так пить!» – решила женщина.
6.
– Юра, у вас нет никой реакции, черт бы вас побрал! – бушевал Николай Сергеевич. – Когда вы приходите домой жена целует вас в щеку, берет за руку как ребенка и ведет на кухню. Она кормит вас ужином, вы слушаете ее болтовню и молчите. Попросту говоря, вы ни черта не делаете, а только жуете. Вся инициатива на стороне вашей супруги и она может делать с вами все, как с плюшевым мишкой. Ваше поведение просто не может не раздражать энергичную женщину!
– Работа у меня такая, – Юра потупился и вздохнул. – Устаю сильно, в общем…
– При чем тут работа?! – взорвался врач. – Вы, наверное, видели, как в американских вестернах два ковбоя сходятся на улице? Победителем оказывается тот, кто выстрелит первым. Соберите волю в кулак! Поцелуйте жену первым, погладьте ее по голове и скажите, что она самая красивая женщина в мире. Никогда не упускайте инициативы и не давайте ей передышки. Напор!.. Натиск и импровизация! Вы понимаете меня?
Юра поднял глаза и посмотрел на врача.
– Кажется, да…
7.
Оля вошла в кабинет через десять минут. Женщину слегка покачивало. Она с трудом оторвала взгляд от мягкого кресла и спросила:
– Доктор, можно я лучше постою?
– Можно, – согласился Николай Сергеевич. – Что ж, не будем тянуть время. Хлопаем на счет три…
Два хлопка прозвучали почти одновременно. Но первой хлопнула все-таки Оля. Юра покраснел до корней волос и уставился на свои ладони.
– Достаточно, – сухо сказал врач. – Диагноз ясен. Сейчас я выпишу вам направление на развод.
Олечка медленно повернулась и пошла к двери… Дверей было почему-то целых две штуки. Прежде чем выйти из кабинета Олечка едва не опрокинула кресло.