– Это зимний цветок, – ответил художник. – Очень редкий. Единственный в своём роде.
– И вы видели его? Правда, видели?
– Да, – ответил художник. – Я его видел. Я никогда не пишу того, чего не существует, хотя некоторые люди меня часто в этом обвиняют.
– Давно вы его видели? И где? Где растут такие дивные цветы?
– Я видел его недавно, но не помню точно в каком месте, – ответил художник. – Вам стоит хорошенько потрудиться, чтобы найти его. Но мой вам совет, лучше всего самому вырастите зимний цветок. Так будет проще. Вам даже не придётся покидать стен своего родного дома. А теперь прошу меня простить, мне никак нельзя опоздать на этот корабль.
Художник приподнял свою шапку и удалился, а Николас побрёл домой и с того дня не переставал думать о зимних цветах, видя их и во сне и наяву, когда разглядывал потемневший от времени рисунок странствующего художника. Чего он только не предпринял, чтобы вырастить волшебные зимние цветы, однако, несмотря на упорный труд, все его усилия были тщетны. Всё чаще часовщику приходило на ум, что художник просто посмеялся над ним, и чудесный синий цветок, что он нарисовал, был лишь плодом его воображения. В такие минуты Николасу становилось очень грустно, и он брал Василиска к себе на колени и гладил его, изливая ему свою скорбь. Василиск слушал внимательно, щуря жёлтые глаза, и мурлыкал в такт движению руки хозяина.
У кота тоже были свои тайны, но он предпочитал держать их в секрете. К примеру, Василиск знал, что раз в году, за три недели до Пасхи, на чердаке дома ночуют южные феи, которые держат свой путь к своим кузинам, феям севера, чтобы вместе отметить наступление нового года, который, по старинному обычаю, празднуется у всех древних существ весной. В ледяных пещерах Кольтуруса – вечного города, надёжно укрытого от человеческих глаз холодным морем и высокими, скалами. Там, феи могут от души повеселиться, дружно спеть свои странные песни, сплясать причудливые танцы и вспомнить те далёкие времена, когда им не нужно было прятаться среди снегов от вездесущих людей.
«Часовщик всегда был добр ко мне, – подумал Василиск как-то раз. – Он никогда не ругал меня и не бил, и вдоволь кормил сметаной, если она была… Пожалуй, настало время отплатить ему за его заботу… До Пасхи осталось как раз три недели, а это значит, что сегодня ночью, когда все уснут, маленькие феи вновь спрячутся под нашей крышей, чтобы переждать холодную и тёмную ночь… Что ж, встречу ка я их и потолкую немного… Феи знают много разных чудес, быть может, они помогут и моему другу …»
Сказано – сделано. Под вечер, Василиск прокрался на чердак и спрятался среди стропил. Ждать пришлось недолго. Когда город погрузился во тьму, он услышал легкий шелест крыльев, точно стая стрекоз закружилась неподалёку, а потом разглядел в темноте несколько маленьких фигурок. Феи негромко хихикали, отряхиваясь от снега, и устраивались на ночлег. Василиск выждал, пока они не утихомирились, а затем, бесшумно подобравшись к ним, схватил крайнюю фею, так что она не успела даже пискнуть, и уволок её на кухню.
– Ну, здравствуй, моя дорогая… – сказал он, усаживаясь под столом и держа фею в лапах. – Что-то я нынче проголодался… Не перекусить ли мне?..
Василиск облизнулся и неспешно обнюхал зажмурившуюся от ужаса фею.
– Пахнет аппетитно… – промурлыкал кот, трогая фею своими усами. – Интересно, а как феи на вкус?..
– Не ешь меня! – запищала фея. – Это неправильно!
– Неправильно?! – расхохотался кот. – А по-моему, неправильно тайком пробираться в чужие дома среди ночи…
– Мы же никому не мешаем и ведём себя тихо, как мышки, – сказала фея. – Утром мы улетим!
– Как мышки… – усмехнулся Василиск. – Знаешь, мышки ужасно мне досаждают, а ты как раз похожа на одну из них, только с крылышками…
– Отпусти меня, прошу, – заплакала фея.
– А что будет, если я тебя отпущу?.. – промурлыкал кот, рассматривая фею в упор своими огромными, жёлтыми глазами.
– Я буду тебе очень благодарна!
– Благодарна?.. – рассеянно зевнул кот. – Хм… Это скучно… Нам, котам, одной благодарности мало… Что ещё ты можешь предложить?
– Ну, я не знаю, – растерялась фея. – А что ты хочешь?
– Я хочу, что бы ты помогла моему другу, старому часовщику, в доме которого вы ночуете уже много лет. Думаю, это будет справедливой платой за крышу над головой, не так ли?..
– Конечно, конечно, – закивала головой фея. – Что хочет твой друг? Найти клад? Многие люди хотят найти клад, а я знаю где лежит один. Рассказать?
– Может быть позже… – промурлыкал кот. – Сейчас, я хочу, чтобы ты помогла моему другу вырастить зимние цветы… Такие, что способны цвести в самую лютую стужу, прямо на снегу…
Фея осторожно хихикнула:
– Зимние цветы? Что за невидаль! Я не знаю где их достать!
– Жаль… – грустно сказал кот, в очередной раз облизываясь. – Ну, что ж, рад был поболтать, но мне пора ужинать…
– Эй, эй, постой, – закричала фея, видя, что кот и вправду собирается её съесть. – Я кое-что вспомнила…
– Как странно… – усмехнулся Василиск. – И что же?.. Только не вздумай меня обманывать… Коты этого не прощают…
– Вот ещё, обманывать, – обиженно фыркнула фея. – Да будет тебе известно, что феи никогда не врут!
– Я наслышан об этом, – примиряюще промурлыкал кот. – Прошу меня простить… Так что же ты вспомнила, моя хорошая?..
– На пиру в честь Нового года, куда мы с подружками держим путь, во всех вазах стоят странные ярко-синие цветы. Они точно сделаны из тончайшего льда. Но однажды я случайно уронила один из них, и он не разбился, и тогда я поняла, что он живой!
– Очень интересно… – сказал кот. – А не могла бы ты принести мне такой цветок?..
– Нет, – замотала головой фея. – Для меня он слишком большой, к тому же, феям запрещено уносить что либо из Кольтуруса в мир людей. Это очень древнее правило и нам ни в коем случае нельзя его нарушать.
– Подумать только… – покачал головой Василиск. – Вот незадача… А ведь всего один маленький цветочек, мог бы очень помочь моему другу и одной маленькой фее… Как же нам быть?..
– Я что-нибудь придумаю, – сказала фея, немного подумав. – Но ты должен отпустить меня. Скоро рассвет, никто не должен знать, что меня похитил, а не то подруги могут что-то заподозрить.
– А ты даёшь мне слово, что вернёшься, и вернёшься не с пустыми руками? – хитро прищурился кот.
– Даю! – сказала фея. – Честное и нерушимое слово южной феи.
– Этого мне вполне достаточно… – промурлыкал кот, разжимая лапу. – Когда мне тебя ждать?..
– Я вернусь ровно через неделю, ночь в ночь, но никому ни слова о нашем разговоре! – предупредила фея.
– Я нем, как кот, – ответил Василиск.
На том они и расстались. Фея проворно упорхнула обратно на чердак, а довольный собой Василиск вальяжно отправился в подвал, чтобы полежать на коленях у Николаса, уткнувшегося в очередную книгу о выращивании цветов.
Неделя пролетела быстро. В назначенную ночь, кот был на чердаке. Около полуночи, послышалось стрекотание крыльев, и маленькая фея закружила над его головой.
– Вот, держи, – сказала она, протягивая коту крошечный мешочек. – Это для твоего друга. Прости, не могу больше говорить, я и так уже отстала от стаи. На обратном пути на юг мы летим без отдыха, круглые сутки. Так что прощай, кот!
Фея хихикнула и скрылась в темноте. Василиск обнюхал мешочек, недоверчиво заглянул в него и расплылся в широкой улыбке.
– То, что нужно… – промурлыкал он. – Николас и его дочь будут рады… Какой я молодец…
Кот спустился вниз, выбрался наружу через приоткрытую форточку, пробежал по карнизу и мягко спрыгнул на снег.
– Кажется, это должно быть где-то здесь… – пробормотал он. – Ага, нашёл…
Кот подошёл к воткнутой в сугроб большой палке, отмечающей грядку, где Николас высаживал семена различных цветов и начал разгребать лапой снег. Выкопав небольшую ямку, он вытряхнул из мешочка дюжину фиолетовых зёрен, засыпал их, аккуратно замёл свои следы пушистым хвостом и вернулся в дом. Там он лёг поближе к печке, чтобы подсушить свою промокшую шерсть и закрыл глаза:
«Теперь всё будет хорошо… – подумал он. – Можно и вздремнуть…»
Чудо произошло 10 дней спустя. По своему обыкновению Николас вышел во двор, чтобы проверить, не взошли ли цветы на его снежной грядке и остолбенел.
– Ильга! – закричал он спустя мгновенье. – Ильга, скорее беги сюда! Мне кажется, что я сошёл с ума!..
Перепуганная девочка выскочила из дома и подбежала к отцу:
– Что случилось? Ты весь бледный!
– Скажи мне, доченька, только скажи честно, мне кажется или на моей грядке и вправду взошли цветы?..
– Ах! – воскликнула Ильга, посмотрев на снег. – Они взошли, папочка, твои семена проросли!
Лицо часовщик расплылось в улыбке, но внезапно омрачилось.
– Наверняка это чья-то злая шутка, – сказал он. – Кто-то узнал про мою тайну и решил посмеяться. Держу пари, это обычные бумажные цветы, которые кто-то воткнул в снег. Вот смотри…
С этими словами Николас схватил один из небольших синих ростков и попытался выдернуть, но у него ничего не получилось.
– Что за дела?.. – удивился он. – Неужели это правда?..
– Да, папочка, правда, – смеялась Ильга. – У тебя всё получилось! Я так рада!
Через три дня последние сомнения у часовщика пропали. Небольшие ростки превратились в полуметровые стебли и расцвели невероятными ярко-синими цветами, точно такими же, как на картине, что нарисовал ему художник. Только лепестков у них было не 10, а 16, и листья были ажурными, а не гладкими, но это были мелочи. Цветы радовали глаз часовщика и его дочери две недели, после чего медленно увяли, а когда бутоны окончательно засохли, часовщик собрал с них горсть фиолетовых семян и посадил снова. Усилиями Николаса и его дочери, меньше чем через год, весь его дом был окружён яркими цветами невиданной красоты. Весь город приходил полюбоваться на них. Сразу же нашлось множество желающих купить у Николаса чудесные семена, но часовщик отказался. Он раздавал по дюжине семена бесплатно, каждому желающему, и очень скоро, весь город зацвёл, так что даже среди самой сильной метели, любой мог видеть за окном восхитительные зимние цветы.
– Только, пожалуйста, закрывайте их в солнечную погоду плотной тканью, а то они высохнут, – не уставал напоминать часовщик людям, которые приходили к нему за семенами. – Эти зимние цветы очень чувствительные к теплу. А если вы хотите их срезать и поставить в вазу, не забудьте каждый день добавлять в воду горсть снега, чтобы они простояли долго и пахли…
Говорят, что со временем, часовщик, у которого теперь было много свободного времени по ночам, сделал маленьких заводных пчёл, которые могли летать от цветка к цветку и собирать зимний мёд. Правда, его получалось собрать совсем немного, всего одну маленькую баночку со всего города, и он был совершенно синим, но на вкус, он был слаще самого сладкого сахара и ароматнее любого фруктового варенья. Поговаривали также, что даже феи раз в год слетались посмотреть на это чудо, но в эти сказки мало кто верил. Разве что один мудрый кот, который очень любил лежать на старой подушке у окна и смотреть сквозь полуопущенные веки на пролетающие мимо снежинки.
Подкроватный монстр
– Вот такая история, – сказал папа, поднимаясь. – А теперь – спать.
– Так нечестно! – зашумели Варя с Серёжей, садясь в своих кроватях. – История то совсем малюсенькая! Расскажи нам ещё одну! Пожалуйста…
Папа растерянно потёр лоб.
– Мама будет ругаться, если узнает, что я опять рассказываю вам длинные истории на ночь… – пробормотал он.
– А ты тихонечко, – сказала Варя громким радостным шёпотом. – А если мама заглянет, то мы сделаем вид, что уже спим…
– Ну ладно, уговорили, – согласился папа. – Но только, чур, не шуметь!
– Хорошо, – закивали дети, укладываясь обратно и накрываясь своими одеялами.
– Про кого вы хотите услышать историю? – поинтересовался папа, приоткрыв на мгновенье дверь и убедившись, что мамы нет поблизости.
– Про подкроватного монстра, – сказала Варя, натягивая одеяло до самых глаз. – Только не очень страшную, а то я потом не засну…
– Страшную, – удивился папа. – А что же тут страшного?
– А вдруг он схватит меня за руку во сне, – сказала Варя.
– Или утащит тапочки под кровать и придётся лезть туда в темноте… Бррр! – добавил Серёжа.
– А, я всё понял, – рассмеялся папа. – Вы думаете, что подкроватный монстр ваш враг и может вас как-то обидеть?
Ребята дружно кивнули.
– Какое ужасное заблуждение! – воскликнул папа, хватаясь за голову. – Впрочем, признаюсь, что когда-то давно, я и сам так думал и жутко боялся ходить по комнате босиком в темноте… Мне всё время казалось, что он схватит меня за ногу…
Папа сел на Варину кровать, мечтательно улыбнулся и сложил руки на животе. Его глаза под стёклами очков лукаво заблестели.
– Каково же было моё удивление, когда я, из самых достоверных источников выяснил, что подкроватный монстр наш друг, хотя выглядит он порой, действительно э-э-э… неприятно. Но, с другой стороны, это и не удивительно. Только представьте, что вы всю жизнь проводите в темноте, под пыльными кроватями, в жуткой тесноте, где вас, ко всему прочему, каждые выходные тыкают шваброй и пугают пылесосом, хотя вы ни в чём, ни в чём не виноваты.
– А зачем жить в темноте и тесноте, – спросил Серёжа. – Почему бы не выбраться наружу?
– Да, пап, почему, – оживилась Варя. – Можно же жить… В лесу!
– Когда то так и было, – ответил папа. – Предки подкроватного монстра жили в тропических лесах вдоль экватора, питаясь большими жуками и сочной листвой, и никому не мешали. Они вообще очень безобидные создания, в отличие от весьма похожих на них антресольных рукохватов, диванных шуршунчиков или подъездных пискунов. Впрочем, все они настолько малы, что не могут причинить вред даже ребёнку и жутко бояться собак и кошек. Да что там кошек! Даже моя ручная крыса, которая жила у меня, когда я учился в шестом классе, однажды прогнала из нашей старой софы целую стаю шушршунчиков и поселилась там сама. Правда, как потом выяснилось, она прогрызла в обивке огромную дыру, но зато наш дом был чист от этих мерзких вредителей, которые обожают шуршать по ночам, и мешать людям спать.
– Но почему же подкроватные монстры покинули лес и стали жить у людей? – спросила Варя. – Что случилось?
– Точного ответа на этот вопрос пока нет, – сказал папа. – Учёные всё ещё спорят. Они вообще очень любят поспорить, а если вдруг видят, что спор приближается к концу, они страшно огорчаются и тут же начинают спорить на новую тему. Когда же спорить им решительно не о чем, то они немедленно возвращаются к своей излюбленной проблеме и начинают спорить о том, как правильно есть пломбир, – откусывать маленькими кусочками или просто облизывать. И уж тут-то они спорят, будь здоров!
Одним словом, тайна подкроватного монстра раскрыта не до конца, но кое-что выяснить всё же удалось. Виной всему оказались шипохвостые крысы, предки которых, изрядно измельчавшие, до сих пор обитают в некоторых подвалах. Проворные точно кошки (и такие же крупные), с ядовитым жалом на кончике хвоста, они терроризировали всех обитателей леса. Даже ягуары не желали иметь с ними дела, что уж говорить о таких безобидных существах как подкроватные монстры, которые уже в те далёкие времена походили на весьма добродушных, упитанных лысых ежей, с коротким хвостиком, большими глазами и приплюснутой мордочкой. В лесу их называли «пухляшами» и любили за добрый нрав и покладистый характер. Только вот ночами пухляши ужасно храпели, а потому с наступлением темноты забирались в самую чащу, что бы никого не побеспокоить.
Эта трогательная заботы о своих соседях их и погубила. Когда шипохвостые крысы впервые напали на них под покровом тьмы, рядом не оказалось никого, кто бы мог предупредить безмятежно похрапывающих пухляшей… От полного истребления их спасло только то, что от страха они все попадали с деревьев, на которых спали, и попрятались под кустами и пнями, так что крысы не смогли их отыскать.
Вскоре, крысы настолько осмелели, что стали хозяйничать в лесу даже при свете дня, опасаясь, как ни странно, только мартышек, потому что те, едва завидев крыс, сразу же поднимали страшный шум и начинали (весьма метко) бросаться в незваных гостей зелёными апельсинами.
В таких условиях пухляшам ничего не оставалось, как покинуть родные края и двинуться на север, туда, куда огромные крысы пока ещё не добрались.
Многие звери плакали, когда их друзья покидали лес, но и им самим теперь жилось несладко, так что только несколько мартышек рискнуло спуститься вниз и пожать пухляшам на прощанье лапу.
Несколько месяцев пухляши шли на север. Они переплывали реки, пересекали равнины, поднимались в горы, пока, наконец, не достигли огромного леса, где слыхать не слыхивали ни о самих пухляшах, ни о страшных шипохвостых крысах.
«Это будет наш новый дом, – сказали пухляши. – Пусть здесь не очень тепло, и зелень не такая сочная, но главное, тут мы в полной безопасности…»
Пухляши расселились по лесу, облюбовав старые дупла и стали наслаждаться жизнь. Теперь им, правда, приходилось больше двигаться, так как еды было не так много, и некоторые толстяки ворчали, что они похудели, но в остальном, новый лес был ничуть не хуже старого. Только вот белки бросались в них сосновыми шишками, когда пухляши слишком громко храпели по ночам, но то были мелочи…
Однако счастье пухляшей не продлилось долго. Ненасытные крысы шли за ними попятам и через год заполонили и этот лес, так что пухляшам снова пришлось двинуться в путь.
А потом вновь. И вновь…
Так длилось долго. Пухляши меняли один лес на другой, прятались в горах, пробовали жить под землёй и даже пытались подражать бобрам (что очень тех насмешило, потому что пухляши были слишком упитанными и никак не могли нырнуть под воду). Но где-бы они не были, большие крысы повсюду их настигали и в какой-то момент, пухляши совершенно отчаялись найти для себя тихое и безопасное убежище, где их бы никто не трогал, и где они могли бы вдоволь поспать, потому что все они были жуткими сонями.
«Мы прокляты! – жаловались они друг другу. – Нам нигде нет пристанища! Мы не можем летать как птицы, не можем бегать как зайцы, мы даже не можем нырять как бобры! Нам никак не спрятаться от этих мерзких крыс. Мы обречены вечно скитаться из леса в лес, пока не доберёмся до Северного полюса и все там не замёрзнем! Бедные мы бедные…»
Но однажды, в который раз спасаясь бегством от шипохвостых крыс, пухляши наткнулись на странных животных, которые ходили на двух ногах, жили в деревянных домах и очень походили на обезьян, только совершенно голых и бесхвостых. Они спросили обитателей соседнего леса, кто эти странные существа и те сказали, что двуногие звери зовутся людьми, и что от них стоит держаться подальше.
Пухляши поверили им на слово, и каждый раз прятались при появлении человека, пока однажды, один молодой пухляш, по имени Агу-Агу, что на старолесском языке означало Храбрец, случайно не оказался недалеко от деревни, и не решился посмотреть на неё поближе. Чем было вызвано это любопытство, сказать трудно. Быть может, виной тому был аппетитный запах супа из открытого окошка одного из домов, а может, что-то ещё, но факт остаётся фактом: Агу-Агу принюхался, огляделся и пошёл прямиком к одному из домов. Он так замечтался, что наступил на хвост большой крысе, что жила в соседнем амбаре и решила немного погреться на солнышке. От неожиданности, пухляш громко пискнул и бросился бежать не разбирая дороги, и сам того не заметив, влетел прямиком в приоткрытую дверь дома, где, перепугавшись ещё больше, юркнул под кровать, забился в угол и затаился в пыли и паутине. Люди не заметили, как мимо них прошмыгнул Агу-Агу, но сразу же увидали разгневанную крысу, мчавшуюся за ним по пятам. В доме начался страшный переполох и не живой не мёртвый от страха Агу-Агу к своей великой радости увидел, как люди с веником и метлой гонялись по всему дому за перепуганной крысой, и не успокоились до тех пор, пока не вышвырнули её вон.
Боясь пошевелиться, пухляш просидел под кроватью до самого вечера, вздрагивая от звука шагов и шума голосов, и к вечеру так устал бояться, что когда в доме всё стихло и люди улеглись спать, он сам незаметно заснул, причём так крепко и сладко, что даже захрапел. По счастью глава семьи тоже любил похрапеть и никто не заметил, что его храп был вдвое громче обычного…
Утром, отдохнувший и повеселевший Агу-Агу улучил удобный момент, пока в доме никого не было, и незаметно улизнул, прихватив по пути кусок пыльного сухаря, завалившегося за шкаф. Вернувшись в лес, где его уже не чаяли увидеть живым, он рассказал о своих приключениях, а когда его подняли на смех, сказав, что он всё это выдумал, показал в доказательство найденный сухарь. Сухарь пах весьма необычно, но что в нём было столь притягательным для пухляшей, что они рискнули его попробовать и он им очень понравился.
– Говорю вам, нам нужно жить рядом с людьми, в их больших домах, – продолжал убеждать своих друзей Агу-Агу. – Там тепло, сухо, еда валяется прямо на полу и главное, стоит только появиться поблизости хотя бы одной крысе как все тотчас бросают свои дела и начинают кричать и швыряться в неё чем попало. Точь в точь как мартышки…
Но пухляши были осторожны и, несмотря на большой соблазн, наотрез отказались идти вместе с Агу-Агу.
– Нам лучше в лесу, – говорили они. – Пусть тут крысы, и вкусные сухари не валяются под ногами, но это наш дом. Мы всегда жили тут и не пойдём к людям. И тебе не советуем.
Но Агу-Агу никого не слушал. Ему так понравилась сладкая подкроватная пыль и царивший там полумрак, что он готов был пойти на любой риск, лишь бы снова там очутиться. В этот раз он был осторожнее и пробрался в дом под покровом сумерек, и удобно расположился под большой кроватью. Отсиживаясь в своём укромном уголке в течение дня, и выходя на поиски пропитания после полуночи, храбрый пухляш безвылазно провёл в доме целый месяц. Он много спал, питался хлебными крошками и от души наслаждался покоем. Вскоре, он научился чуть что – прятаться под матрас или прикидываться старой тряпкой, и не храпеть по ночам слишком громко. Последнее уменье далось ему труднее всего, но в конце концов, после того как его дважды едва не сцапали, Агу-Агу приучился засыпать уткнувшись носом угол, чтобы не шуметь.
Как-то раз, Агу-Агу решил проведать своих друзей в лесу. Стащив пару сухарей, он отправился к ним. Он долго звал своих сородичей, но ему никто не откликался. Только к вечеру, из старой барсучьей норы показалась пара испуганных глаз и после долгих уговоров, оттуда вылезла старая знакомая Агу-Агу, которую звали Киа-Киа. Что значило Умница. Она была младше Агу-Агу на один год.
– Что случилось? Где все? Почему ты плачешь? – засыпал её вопросами Агу-Агу.
– Крысы… – всхлипывала Киа-Киа. – На нас напали крысы… Всё кто мог, убежали, а я не успела и спряталась в эту нору, под гнилые листья… Крысы меня не нашли, но теперь я совсем одна и не знаю куда идти…
– Держи сухарь и не печалься, – как мог успокоил её Агу-Агу. – У людей полно места под их кроватями. Идём со мной, и я всё устрою. Там крысы нас никогда не побеспокоят.
– А может нам лучше пойти на север? – робко поинтересовалась Киа-Киа, с аппетитом уминая ароматный сухарь. – Мы всегда так делали… Там мы можем встретить своих друзей…
– Времена изменились, Киа-Киа, – покачал головой пухляш. – То, что служило нам верой и правдой много лет назад, теперь не работает. Да и неужели тебе самой не надоело постоянно скитаться? Впрочем, поступай, как знаешь, а я иду домой, под кровать…
Он развернулся и сделал вид что уходит. Киа-Киа в ужасе запищала.
– Стой! Не бросай меня! Я с тобой!
– Тогда пошли скорее, а то люди на ночь закрывают двери и спускают собак с цепи, – важно сказал Агу-Агу. – Мимо них нам будет трудно пробраться…
Они без происшествий добрались до большой кровати и поселились под ней, и жили там много лет, а их дети поселились в доме по соседству. Постепенно, они заполонили всю округу и теперь, куда-бы не направлялись люди, их повсюду сопровождали их верные спутники: кошки, собаки и… потомки Храбреца и Умницы.
Так, или почти так, пухляши навсегда обосновались в людских жилищах и быстро расселились по всему миру. Со временем, они настолько приспособились жить под кроватями, что найти их там стало практически невозможно, даже при свете дня. От привычки постоянно спать уткнувшись носом в угол, они очень скоро совершенно разучились храпеть, их глаза увеличились и стали отлично видеть в темноте, а когти сделались такими мягкими, что они не издают ни малейшего шума по ночам, когда пухляши выбегают наружу в поисках хлебных крошек, забытых конфет или завалившегося за диван печенья. Они сильно уменьшились, став размером с крупную мышь, но во время праздников, особенно на Новогодние каникулы, когда в домах полно еды, они могут отъедаться до размеров небольшого ежа и беспробудно спать после этого до Масленицы.
Само собой люди догадывались, что в их доме живёт кто-то лишний, но, как правило, думали, что это мыши. Чтобы избавиться от них, они заводили котов, думая, что те им помогут, но пухляши научились забиваться в такие пыльные углы, что кошки быстро потеряли к ним всякий интерес. К тому же, все взрослые пухляши умеют великолепно шипеть по-змеиному. Этому искусству они выучились в те далёкие времена, когда им предкам приходилось жить в дуплах деревьев. Громким шипением они отпугивали непрошенных гостей, ведь даже хозяин леса, медведь, не рисковал засунуть лапу в чёрное, шипящее дупло, что уж говорить о домашних кошках.
Словом, пухляши неплохо устроились. Их единственной проблемой оказались… дети. Да, да, друзья мои, не удивляйтесь. Дети всё замечают и быстро догадываются, что под их кроватями живут какие-то странные существа, которые могут утащить оставленную на тумбочке конфету или разбросать игрушки. Поначалу, дети, конечно же, всё рассказывали взрослым, но те, как обычно, всё пропускали мимо ушей. В лучшем случае, выслушав своего малыша, заботливые родители твердили одно и то же: «Успокойся, никакого подкроватного монстра не существует!.. Тебе просто показалось… Не нужно бояться… Спи…»
Понятное дело, что от таких слов было мало толку. Дети знали, что им не показалось, и они начинали бояться. Их воображение рисовало им ужасных монстров притаившихся под их кроватками, которые только и ждали, чтобы ребёнок свесил руку или ногу с кровати, чтобы схватить его и утащить в темноту. Дети натягивали на голову одеяло и лежали тихо-тихо, боясь пошевелиться, слыша, как внизу, под ними, кто-то тихо сопит. И чем тише они лежали, тем больше смелели пухляши, и тем страшнее становилось детям…
– Так значит… – неуверенно пробормотала Варя, – бояться нечего?..
– Абсолютно! – заверил её папа. – Пухляши безобиднее хомяка и пугливее мыши. Они сами вечно всего пугаются. Так что это нам, людям, стоит быть внимательнее и не тревожить их лишний раз без надобности. Ведь от них есть и польза.
– Какая же? – удивился Серёжа.
– Ну, во-первых, они подбираю с пола все крошки, – ответил папа. – Во вторых, они едят тараканов…
– Фу… – сморщилась Варя. – Какая гадость!
– В третьих, – продолжал папа, – они создают уют в доме. Разве это не приятно, знать, что под твоей кроватью уютно дремлет маленький, смешной зверёк, который иногда может храпеть как ваш дедушка?.. Конечно, если какому то пухляшу, вдруг, приглянуться ваши тапочки, он может спрятать их за сервант, но это, согласитесь, сущие пустяки.
– Пап, а ты сам когда-нибудь видел подкро… Пухляша? – спросила Варя.
– Один раз, – кивнул папа. – Когда мы с дедушкой выкидывали на помойку его старый диван. Пухляш выскочил из него точно молния, промчался у меня прямо между ног и юркнул в дом. Дедушка, правда, сказал тогда, что это была обычная толстая домовая мышь, но мы-то с вами знаем, кто это был на самом деле…
– Пап, а у нас в доме есть пухляши? – спросил Серёжа.
– Вполне возможно, – задумчиво поскрёб нос папа. – Правда, у нас живёт Степашка, а собак, пухляши недолюбливают – они слишком громко всё нюхают и любят залезать под кровати.
– Да Степашка и слона под кроватью не заметит, – засмеялись ребята. – Он сам спит крепче любого пухляша! Эй, Стёпа, ты нас слышишь?!
Маленький скотч-терьер сладко потянулся на своей подстилке и на мгновенье приоткрыл один глаз.
«Ну, разумеется, я вас слышу… – подумал он, вновь сворачиваясь калачиком. – Я же сторожевой пёс… Что же до тех странных толстых мышей, что живут под Вариным диваном и спят, уткнувшись носами в стенку, то они ведь никому не мешают, и ходят очень-очень тихо… Главное, чтобы они не воровали мои сосиски, а крошки, это – пожалуйста… Мне не жалко… В моём доме всем хватит места! Кроме кошек, конечно…»
Вертолёт
– Варя, Серёжа! Кто-нибудь, отберите у него клубок! – позвала из гостиной мама. Она сидела на диване и вязала папе свитер, а Степашка, точно маленький котёнок, незаметно утащил у неё клубок красных ниток и весело катал его по полу.
– Это просто наказание какое-то, а не собака, – пожаловалась на него мама. – То он клубок запутает, то погрызёт зонтик, то спрячет мои ботинки. Как с ним бороться?
– Просто ему скучно в городе, – сказа папа, на мгновенье, отрываясь от книги. – На даче он спокойнее… Правда, Стёпа?
Стёпа навострил уши и озорно тявкнул. У него было отличное настроение с самого утра, с того самого момента, когда Варя и Серёжа тайком передали ему под стол свои котлеты. Стёпа проглотил их одним махом и благодарно облизал пальцы хозяевам. Приятная котлетная тяжесть до сих пор ощущалась у него в животе, и он был бодр и резв. Потеряв клубок, он мигом нашёл себе новую цель. Прокравшись за журнальным столиком, он внезапно атаковал папины тапки. Пока папа испуганно болтал в воздухе босыми ногами, Степашке удалось схватить один из них в зубы и умчаться в коридор. Там он забрался на шкафчик с обувью и притаился среди свисающих плащей и курток.
– Определённо, в прошлой жизни он был кошкой, – рассмеялся папа. – Не удивлюсь, если однажды увижу его на люстре.
– Кстати о люстрах… – сказала мама, не поднимая голову от вязания. – Никто мне не скажет, почему она висит криво?..
Ребята переглянулись и сосредоточенно продолжили играть в шашки, а папа сделал вид, что не слышал вопроса.
– Понятно, – покачала головой мама. – Снова заговор. Наверняка опять ставили какие-то опыты. Признавайтесь, что на этот раз? Воздушный шар, самолёт, космический корабль?
– Почти угадала, – ответил папа, и по его губам проскользнула улыбка. – Мы испытывали игрушечный вертолёт. Я немного усовершенствовал его, чтобы добавить скорости, но, кажется, слегка не рассчитал траекторию…