При звёздах и луне

У калитки показалась прислуга, она подпёрла щёку рукой и стала смотреть на улицу. Лукошин подошёл к ней и спросил.

– Скажите, кто это играет?

– А наша барыня!..

– Барыня, а не барышня?

– Какая барышня: у ней семеро детей, – сущие фармазоны: от них на улицу выбежать некогда…

И няня собиралась было поведать приезжему любопытному барину ещё многое о «фармазонах», но Лукошин поблагодарил за ответ и отошёл.

Мать фармазонов, под аккомпанемент рояля, запела приятным голосом старинный романс:

 
   Кого-то нет, кого-то жаль…
   К кому-то сердце мчится в даль…^[1]
 

Дрошевский вышел из парикмахерской с гладкими щеками и запахом духов сомнительного качества.