Ядвигу как подбросило. Она мигом очнулась от блаженной послеобеденной дремы. Удобный диванчик, на котором она прикорнула, стоял напротив распахнутой балконной двери. До этой страшной фразы с улицы доносился только птичий гомон и теплый запах опавшей листвы.

Сентябрь в этом году не переставал радовать, притворяясь четвертым летним месяцем.

– Нет, я категорически против озера! Да хоть три гири привяжи! Вспомни, как груз оторвался и трупик всплыл. Зачем нам лишние проблемы?

Мужской голос звучал уверенно и напористо.

Ядвига поежилась и на цыпочках двинулась к балконной двери. Хотя понимала, что на балкон она выйти не рискнет. А увидеть обладателя этого сочного баритона из комнаты нельзя.

Она застыла возле занавески.

– А вот это хорошая идея! Там точно свиньи есть? Идеально бы расчленить, но я понимаю, что у тебя времени и сил на это не осталось. Надеюсь, хрюшки и с целым трупаком справятся.

Ядвигу словно холодной водой окатили, она крепко сжала челюсти, чтобы случайно не клацнуть зубами.

– Не волнуйся, кости они тоже жрут. Но волосы надо обязательно сбрить и зубы выдернуть! Чтоб уж наверняка. Без возможности идентифицировать.

На соседнем балконе что-то заскрипело.

– Что ты как в первый раз! Голову включи. Электробритва и пассатижи. Все потом в пакет и в любой водоем по пути швырнешь.

Голос стал удаляться.

– Действуй. Вечером созвон. Я сегодня проработаю наш следующий этап. Осмотрюсь на месте, прикину, как от адвоката лучше избавиться. В идеале, надо бы несчастный случай сымитировать. С самоубийством у следаков всегда вопросов больше возникает.

Последние слова Ядвига еле расслышала. Сосед с балкона зашел в свой номер.

В голове шокированной женщины закрутилась бешеная карусель из обрывков мыслей.

«В полицию звонить срочно! Но что я скажу? Совершено убийство? Готовится убийство? Или и то и другое?»

Ядвига сжимала смартфон, не решаясь на какое-то действие.

«Мне не поверят. Еще и за сумасшедшую примут. Хотя ментов тоже понять можно. Сейчас столько поехавших и неадекватных вокруг. У людей от сегодняшних реалий крышу сносит».

Ядвига вздохнула и попробовала успокоиться. Она считала себя сильной женщиной. Умной, дальновидной, умеющей логически мыслить.

«Итак, что мы имеем. В соседнем номере маньяк. Он уже совершил какое-то преступление и готовит новое. Мой звонок в полицию серьезно не воспримут. У меня нет никаких доказательств, только слова. В лучшем случае меня вежливо выпроводят, посоветуют меньше сериалов смотреть, а за глаза обзовут глухой сбрендившей теткой. В худшем – вызовут психиатрическую помощь. Чтобы отнеслись серьезно, нужно добыть какое-то подтверждение».

Ядвига стала быстро одеваться, намечая план действий.

«Первое – установить личность этого гада. Второе – пробить его по всем базам. Подключу Софью. Ей, как юристу, это не составит труда. Третье – обязательно проверить, есть ли он в соцсетях. Маньяки – часто нарциссы. Поручу это Светлане. Она в этих сетях как в родной стихии. Четвертое – я… Как всегда на переднем крае! Прослежу за этим злодеем. Может, удастся что-то заснять или записать. Опасно, конечно, но я справлюсь! И было бы неплохо обыскать номер маньячилы. Вдруг обнаружу что-нибудь подозрительное. Вот тогда смело можно в полицию! Не отмашутся!»

С подругами, которых она собиралась подключать, Ядвига дружила со школы.

У них был общий чат: «Три богини».

Ядвига там была Артемида – вечно юная богиня охоты. Софья – Фемида – богиня правосудия, работала в юридической консультации. Самая взвешенная и серьезная. Светлана – Психея – богиня Души, бывшая балерина. Немного инфантильная фантазерка.

Ядвига быстро набрала в общем чате сообщение о происшествии и, не дожидаясь ответа, отправилась реализовывать свой гениальный план.

За стойкой администратора возвышалась монументальная, ярко накрашенная, с пышной шапкой начесанных соломенных волос дама лет сорока.

«Женщина-копна!»

Ядвига приветливо улыбнулась и протянула ключ. Администраторша, почти не глядя, привычным движением отправила его на пронумерованную стойку в 303 ячейку. Нужная, 302 ячейка была пока пуста.

Ядвига скользнула взглядом по табличке на стойке. Дежурный администратор Лилия Серебрякова.

«Ну надо же тебе! Копна копной! А такое имя красивое и фамилия шикарная».

У Ядвиги был пунктик на этой почве. Родителям почему-то взбрело в голову назвать ее при рождении – Евдокией. Вроде люди с высшим образованием, начитанные, а вот так подсуропили единственной дочери. Да еще и фамилия подкачала – Хомякова. Ох и натерпелась Дуня Хомякова, пока не вышла замуж. Зато сейчас она Ядвига Новицкая!

Она замешкалась, раздумывая, как бы узнать про соседа.

– Прошу прощения, – вдруг прямо над ухом раздался голос маньяка.

Ядвига резко шагнула назад от стойки ресепшен. Наступила на что-то…

– Оуу! – раздался жалобный вскрик.

Ядвига обернулась.

«Офигеть! Ричард Гир! Это он маньяк?»

Лицо красавца кривилось от боли.

– Ой, простите, я нечаянно… – залепетала Ядвига.

Мужчина вымученно улыбнулся.

– Это вы меня простите, милая девушка. Подкрался сзади. Напугал вас.

Ядвига, совсем обалдевшая от этой «милой девушки» и голливудской внешности соседа-маньяка, молча хлопала глазами.

– Хорошо что вы не на шпильках, а в кроссовках. Иначе моя поездка сюда прошла бы впустую. На костылях скалолазанием заниматься сложновато, наверное. Еще раз приношу извинения.

Он положил ключ на стойку и спросил дежурную, наблюдавшую за происходящим с открытым ртом:

– Такси можно вызвать?

Та захлопнула рот и закивала:

– Конечно! Куда поедете?

– Хотел бы в Париж. На дегустацию молодого вина́, как раз сезон начинается, – мечтательно произнес мужчина.

Рот администраторши снова округлился.

– Шучу. Увы, дела мои скорбные этой радости не позволяют пока. По вашему милому городку покатаюсь. А потом в каменоломни.

Ядвига подумала, что сосед продолжает шутить, но дежурная кивнула и взялась за телефонную трубку.

– Такси через пару минут подъедет. Хорошего вам дня!

– И вам, красавицы, самого доброго!

Мужчина одарил их улыбкой, а Ядвиге даже подмигнул и, слегка прихрамывая, направился к выходу.

– Офигеть просто! Прям вылитый француз! Ричард Гир из «Красотки».

– Гир – американец, – поправила Ядвига. – Действительно, очень похож.

– А как вы ему ногу-то отдавили! – дежурная захихикала. – Я испугалась, что сейчас скандал будет. Но он прям джентльмен. Еще и извинился. Другой бы обматерил.

– Очень приличный мужчина, – согласилась Ядвига., – Как только жена не боится одного отпускать?

Администраторша, стрельнув глазами по сторонам, доверительно прошептала.

– Он не женат.

– Не может быть! – искренне удивилась Ядвига. – Такой мужчина и не женат?!

– Он ночью заселился. Мне сменщица еще утром сказала, что в 302-й таа-а-акой красавец холостой заехал. Я сразу ксерокопию паспорта глянула. Реально, штампа нет.

– Не может такого быть! Ни за что не поверю. Не ту страничку смотрели.

Дежурная фыркнула и потянулась за зеленой папкой. Быстро выудила из файла нужный листочек.

– Смотрите.

Ядвигу больше интересовали другие данные, а не семейное положение.

Злюнявка Яков Михайлович. 17.04.1970.

«Ну и фамилия! Дразнили, наверное, может, и маньяком поэтому стал».

– В разводе. Или вдовец, – мечтательно протянула дежурная.

– А может, паспорт со штампом потерял, а в новый не поставил, чтобы женщин охмурять, – Ядвига постаралась отрезвить администраторшу. Но та махнула рукой.

– Да по фиг! Я б с таким охмурилась. Таких галантных мужчин сейчас не сыскать. Он вот и вас даже, в вашем-то возрасте, девушкой назвал.

Ядвига хотела сказать, что дежурной самой далеко «не шешнадцать», но сдержалась. Дамочка еще может пригодиться. Да и моложе она, конечно. С очевидным не поспоришь.

– Странноватый он все же какой-то. То Париж, то каменоломни.

– А что странного? Кто постарей да с болячками, приезжают водички нашей чудодейственной попить. А помоложе публика – в Ивановские каменоломни. По скалам полазить. Альпинисты! Вот вы же подлечиться приехали? Самый хороший источник у Мироновского оврага. Километра два всего от гостиницы. Но если вам ходить тяжело, могу такси вызвать.

– А каменоломни далеко?

– Это в другую сторону. Подальше. Километров пять, – дежурная указала рукой куда-то за свое правое плечо. – Так вам такси вызывать?

– Спасибо. Ходить полезно. Особенно тем, у кого проблемы с лишним весом.

Ядвига многозначительно хмыкнула, окинув взглядом фигуру администраторши.

Та побагровела и снова округлила губы.

Ядвигу так и подмывало сказать что-то вроде: «Открытый рот не придает лицу интеллектуальности!» или: «Не ртом единым эмоции выражают!» Но уместнее для этой молодящейся копны подошло бы: «Рот захлопни, муха залетит!»

Ядвига вышла из гостиницы и заглянула в чат.

Софья уже ответила: «Не вздумай ничего предпринимать!!! Позвоню через час!!! Я сейчас в суде».

Ядвига, конечно, игнорируя это сообщение подруги с кучей восклицательных знаков, написала капслоком.

«ЗЛЮНЯВКА ЯКОВ МИХАЙЛОВИЧ. 17.04.1970. СОФЬЯ, ПРОВЕРЬ СРОЧНО ПО ВСЕМ ВОЗМОЖНЫМ БАЗАМ. ГОТОВИТ НОВОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ».

Светлана-Психея пока не откликнулась.

«Светик, как проснешься, прошерсти все соцсети! Этот Злюнявка вылитый Ричард Гир! Скорее всего, он под псевдонимом».

Копна – администратор Лилия была права. Ядвига приехала в этот городок подлечиться чудодейственной водичкой.

С детства она была крепкой. В университете получила КМС по лыжным гонкам. Но недавно с ней случился острый приступ холецистита. Налопалась вечером солянки с жирной свиной грудинкой. Пришлось ночь провести в приемном покое больницы.

Подруга Светка обожала лечиться, стала и Ядвигу таскать по разным специалистам, которые отрабатывали свои платные консультации на совесть. Столько болячек нашли и такое количество лекарств выписали, что дешевле и проще для Ядвиги были бы похороны на хорошем кладбище. Не Новодевичьем или Ваганьковском, конечно. Но Востряковское или Кунцевское вполне потянула бы.

Поехать на местные источники тоже порекомендовал очередной целитель.

Дзинькнуло сообщение.

«В базе МВД не найден. В базе ГИБДД не найден. В ФССП не найден. В ГАСП не найден. Ничего не предпринимай!!! Никуда не лезь!!! Я позвоню, как освобожусь».

И тут же вдогонку прилетело сообщение от Светланы.

«Злюнявку Якова в соцсетях не нашла. Ричардов Гиров как кур нерезаных. По дате рождения подходят трое: из Казани, Сыктывкара и Тюмени».

Ядвига терпеть не могла, если чего-то не понимала. Но ни Софье и никому в этом ни за что бы не призналась.

«Что это за ФССП И ГАСП? Надо погуглить».

Оказалось – Федеральная служба судебных приставов – алименты, штрафы, задолженности. Государственная автоматизированная система Правосудие – свободная информация о судебном делопроизводстве.

«То, что Злюнявка отсутствует в этих базах, лишь подтверждает его маньячную сущность. Серийники очень осторожны. А в соцсетях он если и есть, то уж точно не под своей фамилией».

Светлана-Психея написала: «Может Трояна подключить? Вдруг маньяк что-то заподозрит и решит тебя ликвидировать?»

Муж Светланы – Олег Троицкий – Троян был следователем прокуратуры.

Ядвига ответила: «Пока не надо! Я справлюсь».

Тут же подключилась Софья-Фемида:

«С чем ты собралась справляться?! Ты сбрендила?! Я сейчас же звоню в полицию!!!»

Ядвига разозлилась: «Не вздумай! Не поверят и осмеют! Я просто понаблюдаю, послежу аккуратненько».

Софья не успокаивалась: «Ядвига, ты с ума сошла? Если он маньяк, то тебе крышка! А если он не маньяк, опозоришься по полной!!!»

Психея: «Действуй осторожно! Я сейчас выезжаю к тебе на помощь».

Фемида: «Идиотки! Не лезьте никуда!!!»

Артемида: «Софья, не паникуй. Я очень осторожна и буду постоянно на связи. Не надо пока никого подключать! Я справлюсь!»

Психея: «Сфоткай его, пожалуйста! Я все же приеду! Как твоя гостиница называется?»

Артемида: «Отель „Четыре сезона“. Я в 303. Маньяк в 302».

Фемида: «Дурынды! Светка, захватишь меня от Бабушкинского районного суда через полчаса».

Ядвига хмыкнула.

«Пока вы сюда доберетесь, я уже этого гада разоблачу! Тоже мне помощницы!»

Она вернулась в гостиницу.

– Пусть меня горничные не беспокоят с уборкой, подремлю, – сказала Ядвига администраторше, забирая ключ.

Та натянуто улыбнулась.

– Конечно-конечно. В вашем возрасте дневной сон очень полезен.

Ядвига хотела парировать, но сдержалась. Дорога была каждая минута.

Расстояние между балконами меньше метра. Перебраться легко. Но дверь в номер у соседа закрыта. Не удивительно. Такие предусматривают любую мелочь. Их потому и ловят годами, пока они безнаказанно творят свои жуткие дела.

Разбить стекло у двери и открыть? А вдруг персонал услышит? Да и маньяк тогда насторожится. Может ее вычислить. Опасно.

По запросу «Как открыть балконную дверь снаружи» поиск выдал несколько десятков ссылок.

Из ютубовских роликов Ядвига поняла, что нужно лезвием ножа нащупать в створке балконной двери какую-то цапфу. И постучать чем-то тяжелым, чтобы эта самая цапфа повернулась. В роликах это выглядело просто, и Ядвига не сомневалась, что справится.

Нож она всегда брала в поездки. Колбаску или яблочко порезать.

А вот молоток возить с собой привычки не было.

Ядвига осмотрела номер. Ничего подходящего. И тут она вспомнила, что на этаже видела гладильную доску. А значит, и утюг должен быть.

И действительно, утюг нашелся. Тяжеленный, обшарпанный, рожденный в СССР.

Как с таким перелезать? Руки должны быть свободными. Если ножичек и телефон можно положить в карман, то что делать с этим монстром?

Ядвига решила завернуть утюг во что-нибудь и метнуть на соседний балкон. Но засомневалась: «А вдруг не рассчитаю?»

Подумав, она сделала петлю из шнура утюга и перекинула его как сумочку через плечо.

Звякнул телефон.

Психея: «Как ты? Жду Софью. Скоро выезжаем к тебе».

Артемида: «Можете не спешить. У меня все под контролем».

Ядвига поставила телефон на беззвучный режим и шагнула к перилам балкона. Занесла вперед ногу. Толкнулась посильнее…

Если бы не дурацкий гостиничный утюг!

Попав между прутьями балконной решетки, он повернулся на 180 градусов и превратился в прочный якорь.

Ядвига повисла над бездной. Телефон и ножичек вылетели из кармана. Ядвига намертво вцепилась в перила соседнего балкона. Ноги остались на перилах родного.

«В принципе, лежать так можно долго. Это же не висеть на одних руках. Нужно развернуть этот чертов утюг!»

Ядвига осторожно оторвала правую руку и стала поддергивать шнур. Утюг потихонечку поворачивался. Еще немного и она его вытащит. Ядвига дернула посильнее. Монстр со стуком принял прежнее положение, а в спину резко кольнуло.

Сдерживая стон, женщина вернула руку на перила и заскулила не столько от боли, сколько от беспомощности и ужаса, что ее найдут в таком идиотском положении.

«Полное фиаско. Мата Хари с утюгом! Если еще и маньяк меня здесь найдет. Ему ничего особо и делать не придется. Развернет утюг и по рукам даст! Надо на помощь звать. Пусть опозорюсь, но хоть жива останусь».

Ядвига приготовилась закричать. Но тут распахнулась балконная дверь и появился маньяк. Он открыл рот, словно подражая копне-администраторше.

Ядвига взвыла.

– Девушка, что с вами? – злодей кинулся к перилам.

Голос Ядвиги набирал силу и высоту, превращаясь в визг мандрагоры из фильма про Гарри Поттера.

Красивое лицо маньяка побелело. Он быстро развернул якорь-утюг и обхватил Ядвигу.

– Все хорошо. Я держу вас. Разожмите руки.

«Как бы не так!»

Ядвига сопротивлялась из последних сил, но злодей тянул ее на себя. Вот уже и ноги соскочили с перил родного балкона, а в спине резко усилилась боль.

«Все!» – подумала Ядвига и отключилась.

Мышечная боль на правой стороне спины усиливалась. Но Ядвига терпела, не решаясь попросить у Светланы какую-нибудь таблетку. Та даже до ближайшей булочной не выходила без аптечки и наверняка у нее были с собой болеутоляющие.

Ядвига потихонечку елозила на заднем сидении Светкиного автомобиля, стараясь принять удобное положение.

Подруги впереди весело обсуждали, где лучше провести длинные новогодние выходные. Софья расписывала прелести своей зимней дачи. Шашлыки, баню, лыжи. Светлана агитировала за поездку к теплому морю. Все включено, а бонусом красавцы-аниматоры.

Ядвига не выдержала:

– Лучше в какой-нибудь санаторий недалеко. Дешевле, чем поездка в другие страны. И готовить не надо, посуду мыть, убираться, как на даче. Чтоб бассейн был, лыжи, каток. Может, процедуры какие. Массаж…

– И библиотека там чтоб обязательно! – добавила Софья.

– И чтоб детективов, триллеров побольше, – захихикала Светлана.

– А полное собрание братьев Пазл обязательно! – подхватила Софья.

К удивлению подруг, Ядвига молчала.

Она смотрела на жутковатую обложку книги, которая лежала рядом.

Адам и Яков Пазл «Крики ягнят».

Взяла в руки, открыла. На титульном листе автограф одного из авторов: «Бесстрашной и милой Ядвиге с наилучшими пожеланиями, в память о незабываемой встрече. Яков Пазл».

Женщина вздохнула.

«А вот если бы этот писатель триллеров все же оказался маньяком? Меня грохнул, но от тела не успел бы избавиться. Девчата же быстро приехали. И его тогда точно бы разоблачили! Значит, я все правильно делала!»

В спине снова сильно кольнуло.

«Ну или почти все».

Ядвига машинально листала страницы. И тут ее осенило.

– А что, если мне тоже начать писать? Отличный, кстати, сюжет для комедии!

– Здорово! Даешь иронический детектив! А я буду соавтором! – поддержала Светлана.

Они оживленно загалдели.

– Сонька, ты что молчишь? Я уверена, классно получится! Третьей будешь? – хохотнула Ядвига.

– Мы бы предпочли остаться читателями.

– Кто это мы?

– Я и гостиничный утюг.

– Ну что ты опять начинаешь, – обиделась Ядвига.

– У Горького на письменном столе стояла фигурка с тремя обезьянками. «Ничего не слышу, ничего не вижу, ничего не говорю». А на твой надо поставить утюг. Для вдохновения, – сказала Софья.

– Поставлю, – вздохнув, согласилась Ядвига.

И подруги расхохотались.

Наталья Болотина.
БЕГЛАЯ СОГЛАСНАЯ

С таким уютным на вид, но коварным учебником по русскому Нина сидела на подоконнике. Обняв себя за коленки, она тоскливо смотрела на пустынную пасмурную улицу. И дернуло же ее остаться в лицее на все майские! Она уже жалела, что мужественно отказалась от дачных приглашений и не пошла на квест в веревочном парке с соседками по комнате. Но ведь на их неловкие потуги куда-то залезть смотреть было физически больно! Как можно настолько не дружить с собственными руками? При виде шведских стенок, матов и даже прыгалок у Нины екало внутри – тоскливо и горестно. Мерещился гимнастический помост – такой знакомый, такой родной и такой недоступный. Да хоть бы спортзал! Но после сурового наказа мамы к маленькому флигельку, где на пустяшной физ-ре мучались умные неспортивные одноклассницы, Нину не подпускали. Нина погладила шершавый, будто обветрившийся учебник. В голове зазвучали елейные слова директора, убеждавшего ее маму: «Не волнуйтесь, у нас уникальная программа! Девочка быстро нагонит все, что недобрала за все годы в спорте. Найдет новые увлечения, гарантируем!» Как же!

Нина вздохнула. Полтора года. Полтора долгих года. Невыносимых и тоскливых. И люди не те, и жизнь – тоска; будто муха в клею барахтаешься. Лишь одно лето блеснуло надеждой. Прошлое. Первое после травмы. Взрослые как один стремились ее развлечь; даже мама отпустила к тете Ларе в Подмосковье. А там…! В первый же вечер Нина узнала потрясающую новость. Из Воронцовской усадьбы неподалеку выехал пафосный санаторий. Красный английский дворец в глубине парка на холме, тенистые аллеи – все это интриговало местную ребятню много лет. Приятно было глазеть в дырку и представлять, что в нее можно просочиться и провалиться в те века. Но санаторий прочно охранял подступы. И плацдарм свободен от врага. Калитку распечатали; в усадебном парке моментом собралась команда любителей местной истории – спасать вековые липы, искать пробковое дерево и остатки грота, чистить подлесок, хранить что осталось. Нина мигом забыла свои горести. Выдергивать из влажной земли прутики кленов с упора двумя ногами было очень приятно – чпок! К вечеру у воды закипал огромный золотистый самовар, в нем играло закатное солнце. Ну, и вообще было клево. Нина стиснула себя за коленки. Там она и познакомилась с Ксюшей. Впервые подумалось: как здорово было бы иметь старшую сестру, хотя по возрасту та годилась скорее в матери. Болтать вот так запросто обо всем. А еще у Ксюши всегда был запас интересных историй про усадьбу. Не зря же она взялась расшифровывать записи в пыльном двухсотлетнем дневнике? Они разыскали его в чулане в жилом корпусе и в своем рвении чуть не выбросили, да Ксю успела. А дальше она им зачитывалась и пересказывала Нине. Нина положила подбородок на коленки и совсем оторвалась от реальности. Впервые ей стало жаль, что она так прочно на Ксюшу обиделась, да из-за ерунды. Вот уже несколько месяцев не писала ей, ждала, пока та придет мириться. И не дождалась.

Нина крепче обняла себя; учебник жалобно хрустнул, в спине острой иголкой кольнул злосчастный позвонок. Тот самый, оборвавший спортивную карьеру на взлете, выбросивший ее из мира цветного в мир серый. Нина улыбнулась, прислушиваясь к знакомой боли. Сама виновата, зачем полезла на елку на спор неделю назад, пока классная отвернулась? Если б не этот взбрык, не пришлось бы так неудачно спрыгивать. Нина не жалела – будто привет из прошлой жизни. Зато на секунду вылезла из клея. Обеими руками она стиснула книжку. Хватит рассусоливать. Заниматься так заниматься. Не будет хороших баллов, оставят и на выпускной год в этой школе. Второй год в этой трясине ей не выдержать. А мама ведь обещала перевести ее в гимназию рядом с усадьбой, если Нина возьмется за ум и подтянет оценки. Ради этого Нина готова на все, даже на беглые гласные.

С решимостью воина Нина выдохнула, открыла замахрившуюся книжку и принялась за упражнения. Беглые гласные вели себя как дикие звери – прятались под корнями, да так, что не найти. Со двора под окном раздавался равномерный шорох метлы – самый тоскливый звук на свете. Целых пятнадцать минут Нина отчаянно ловила непокорные буквы. Напоминала себе про куш на кону. Рядом с Ксюшей жизнь снова станет интересной. И почему это со взрослыми мириться сложнее, чем со сверстницами?

Еще пятнадцать минут. Метла шуршала уже за школьными воротами. Интересно, а беглые согласные бывают? Наверное, нет. А зря! Я вот уже согласная, но еще ни разу не беглая. Если б не климат, все было б так просто!

И тут телефон тренькнул. Разве она не отключила звук? На заблокированном экране всплыла знакомая картинка. Нина отвернулась, но не выдержала и открыла. Как завороженная, нажала на треугольничек видео в волонтерском чате. Знакомые лица, такие радостные! Первый весенний субботник. Они переправятся к ротонде, они будут убирать ветки, они будут смеяться и перекрикиваться. И небо у них высокое и ясное, не эта хмарь за окном. Кто-нибудь наверняка за зиму раскопал новых историй про Воронцовых-Дашковых, поинтересней всякого кино. А потом будет чай из огромного самовара, и радостная усталость во всем теле, и знаменитая Катеринина шарлотка, которую так приятно размазать языком по нёбу, зажмурившись. А прелые листья будут смачно чавкать под кроссовками. А еще можно поверховодить взрослыми, тоже кайф. Нина присмотрелась: Ксюши среди волонтеров у переправы не было.

Еще немного, и потекут слезы. Нина снова уткнулась в учебник. Неужели теперь всегда будет так невыносимо? Одна школа, другая, потом страшное слово – институт, потом еще страшнее – работа.

Метла за окном умолкла; с первого этажа потянулся запах растопленного сала с чесноком. Нину передернуло. Она слетела с подоконника, распахнула окно. Швырнула учебник и наподдала по нему ногой. С сухим треском он разлетелся на две половинки. Одна опустилась на Настино гобеленовое покрывало с сиреневыми цветами. Вторая улетела к Нининой кровати. Нина еще раз ее пнула, со всего маху проехавшись голенью по острому железному углу. На всклокоченные страницы капнуло красным, и Нина резко успокоилась. Злость отхлынула. Пришел испуг. Стянув ногу носовым платком, она отправилась на поиски взрослых. В пустом коридоре гулко разносились ее шаги. На мгновение ей стало страшно: неужели она одна в этой пустой звенящей коробке? В мире тоже? Аккуратно и медленно Нина стала спускаться по лестнице. Платок уже сильно промок.

Пять долгих минут спустя ее рваную рану кусала перекись. Она сидела в каморке за гардеробом, вытянув ногу на стул. На маленькой плитке благоухала чесночком пустая сковородка, а старик-привратник ворчал себе под нос: «Вот егоза, школу не разнесла? И себя вместе с ней». Ей было тепло и уютно. Демоны угомонились. На время.

В тот день Нина заулыбалась еще в постели, еще не открыв глаза. 31 мая! Последний день! Последний день!

За окном висели пушистые серые тучи, но Нина была готова поклясться, что солнце невидимо заливает весь мир. Всего одна короткая назидаловка в актовом зале, и никто ее не удержит. Она заберет бумажонки с оценками, за которые билась весь год. Их хватит. Она условие выполнила, теперь усадебная школа на выпускной год – ее. Она пулей слетит вниз, а там уже будет ждать бабушка. И Нина затискает ее до дрожи.

Вихрем Нина метнулась в ванную, вихрем почистила зубы. Из мутноватого зеркала в стальном свете ее кольнул настороженный взгляд собственных глаз и заострившийся нос под спутанной рыжей челкой. Нина себе показалась усталой и обтрепанной – Пеппи Длинныйчулок после колхозных работ. Но серые глаза впервые с сентября сияли алмазным блеском.

В актовом зале Нина не слышала ни единого слова. Как во сне поднялась на сцену за напутствием и умной бумажкой. Сердце вело обратный отсчет: три тысячи, две… четыре, три, два, один… звонок, пуск!

Она скатилась по лестнице, прыгая через три ступеньки. Небольшой чемодан весело бил по ногам. На середине пролета замерла, выискивая глазами грузную бабушкину фигуру. И не нашла.

В вестибюле толпились родители, болтали, гомонили, улыбались. Ее стали подталкивать сзади. Она отчаянно искала глазами знакомое лицо. Не было. Вдруг у самых дверей ей бросилась в глаза стройная женская фигура в шелковом цветастом платье с телефоном у уха. На секунду Нине показалось, что это мама. Внутри будто радостно вспрыгнул и недоверчиво сжался маленький чертик. С мамой все было сложно. С тех самых пор, как она решила, что гимнастика – глупости и пора жить как все. Впервые в жизни Нина встала на дыбы, а ее – и гимнастику – на себя вдруг взяла бабушка.

Женщина обернулась. Двоюродная тетка, Розочка. Расталкивая всех чемоданом, Нина нырнула в толпу.

– Пресвятые ежики! – выпалила она вместо приветствия. – Что с бабушкой? И где мама?

– Нина! – Розочка чмокнула ее легко в щеку, и Нину окутал легкий шлейф дорогого аромата. – Все уже почти в порядке, бабушке лучше, маму ждем к вечеру. Я надеюсь.

Розочкин взгляд как воровской фонарик пробежался по Нине, и той вдруг стало неуютно в старых линялых джинсах. И почему-то холодно. Огорченно она потянулась за Розочкой к выходу. Вдруг в руку ей что-то всунули. Бумажную фигурку оригами! В каморке за гардеробом спешно исчезла сгорбленная фигура привратника.

Неужели это было этим утром? Казалось, прошло сто лет.

В велосипедках и футболке Нина лежала поверх одеяла на диване в гостиной их общей родни и рассматривала свои аккуратные розовые ноготочки в отблесках огромного фонаря прямо за окном. Руки без заусенцев и цыпок – будто чужие, у Нины таких не бывает. На кухне гремела кастрюлями Розочка в халате, настолько же безупречном, как и платье.

Нину колотило. От злости и испуга, в котором не хотелось себе признаваться. К ночи мама так и не приехала. Зато подоспели вопросы, и много. Зачем они остались здесь? Зачем потащились в парикмахерскую и «сделали из нее куколку»? Ловко замаскировали выдранный клок волос, которого она лишилась, спускаясь с елки. Нина запиралась в туалете и названивала маме и бабушке, но тщетно. Впрочем, бабушка с телефоном ладила плохо, но мама…? Почему она ничего не сказала про оценки, ведь Нина выполнила уговор? Одно короткое сообщение – это нормально?

Стук посуды умолк. Нине показалось, что Розочка шепотом с кем-то разговаривает. На цыпочках Нина прокралась по ковру в прихожую и спряталась за плащи на вешалке.

– А что она? А ничего. Не подозревает, даю тебе слово, Лу. Вот переговорим завтра, и сразу тебе отзвонюсь. Самое позднее к вечеру. Нет, не догадывается, я осторожный индеец. Конечно, так лучше. Еще наделает дел, как всегда. Ну, мало ли что ты ей обещала? Поплачет да успокоится. Последний класс, не дури. Какие еще обещания?

У Нины екнуло внутри. Значит, мама и не собиралась приезжать? В редкие дни, когда она была прежней мамой, как до великой ссоры, с ней было лучше всех на свете. Не приехала и не собиралась. И не позвонила! И тут ее огорошило: пусть лучше не знает – чего? Что еще задумали взрослые? А школа напротив усадьбы? А уговор? Нина чуть не задохнулась под плащами. Так нечестно! Она все условия выполнила.

– Да спит, говорю тебе, проверяла. Не волнуйся, Лу. Да помню я адрес! Лесная, 7 – ты довольна?

Нина злорадно усмехнулась и сунула ноги в балетки.

Июньская ночь лизнула правую щиколотку прохладой. На левой еще красовался голеностопник – несдержанный пинок месяц назад оказался весьма неудачным. Поежившись, Нина зашагала быстрее. У остановки еще светилась огнями крохотная азиатская забегаловка. Внутри было тепло. С кофе и сахарной булочкой Нина устроилась у стеклянной стены. Таджик за стойкой поглядывал на нее с явным интересом. Он уже совсем было сделал шаг, но она отставила стакан и растворилась в ночи.

Ноги сами несли Нину вперед. Ей уже не было холодно. Пару раз она сверилась с телефоном. Да, все верно. Еще поворот, и она все узнает. Невольно шаг замедлился. Вот и высокая резная дверь. Лесная, 7. Экспериментальная гимназия. Еще одна школа в этом гребаном Мухосранске! Внутри все заклокотало. Мама, которая даже не приехала! И не позвонила – короткое сообщение разве в счет? Строит заговоры и не держит слово! А бабушка, где ее бабушка, заступница и защитница? Теперь Нина и вправду беглая согласная. Вот только куда ей бежать? Нина залезла в телефон и проверила финансы: на билет до тети Лары не хватит. Блин! Тетя Лара сговорчивая. Она быстро устроила бы Нину в заветную школу. И помирила бы с Ксюшей. Впервые за все эти месяцы Нину кольнуло сожаление. Зачем она поддевала подругу по поводу и без? А потом надулась как мышь на крупу. Бесцельно кружила Нина по пустым улицам, а в домах одно за одним гасли окна.