Падение в небеса, или «Все будет хорошо!»

Во двор заезжать он не стал. Оставил машину в проезде напротив дома. На его посеревшем, жестком лице словно читалось: «Некогда. Сама дойдёшь».

– Извини, – произнёс он вместо поцелуя, – Мне с парнями ещё надо несколько деловых вопросов обсудить. Я, может быть, буду поздно.

– Поздно, так поздно, – хлопнула она дверцей. Как звонкую пощечину отвесила.

«И это за то, что я для неё сделал?» – поразился он.

Пока она не зашла за дом, Николай простоял на месте, провожая её взглядом. Она ни разу не обернулась.

«У неё что, крышу сорвало? – подумал он, – Что происходит?»

Он не понимал, за что к нему такое, вдруг, отношение. Почему она ведет себя так, будто он её оскорбил? Он же старался сделать, как лучше. Хотел устроить для неё праздник. Сделать так, чтобы всем было весело и интересно. Старался, можно сказать, изо всех сил. Подготовил настоящий для нее сюрприз. И вот на тебе: результат с точностью до наоборот.

«Нет, у нее явно с мозгами не всё в порядке, – решил он, трогаясь с места, – Все эти видения, перевоплощения, страхи, все эти её английские сюжеты, ей точно окончательно снесли башню. Или, всё-таки, я что-то не так сделал? Но я сделал всё правильно. Все были довольны. Мне себя упрекнуть не в чем. Я сегодня был просто молодец! Значит, точно не во мне дело. Блин… вот, блин, связался… Впрочем, все бабы такие. Никогда не знаешь, что у них на уме. Говорят одно, делают другое, думают третье. Может, к этому надо просто привыкнуть? Найти, так сказать, способ преодолевать неадекватность поведения? Адаптироваться к непредсказуемости? Если принимать это, как данность, то, наверное, вполне реально можно сосуществовать с ними в относительно стабильном состоянии. Некоторое время. Если вовремя делать поправку на неадекват. Но это же ненормально. Они, что не люди? Впрочем, какие они люди, если выкидывают такое. Другая бы на её месте „спасибо“ сказала. На шею бы бросилась. А эта! Вот с чего, спрашивается, надулась? Что, вот, ей надо? Нет, баб точно с собой больше не берём».

Решив, таким образом, он успокоился, включил музыку и стал насвистывать вылетающий из динамиков шлягер. Мимо промчалась украшенная воздушными шариками машина. Молодожены спешили навстречу своему счастью.

«Ещё этот хрен толстый без конца на свадьбу мне намекает, – подумал Николай, сворачивая в сторону ресторана, – А какая тут может быть свадьба с такой дурой? Вот так взять, и на всю жизнь, что ли? Потом не знать, что с этим делать. Это всё равно как на обезьяне с гранатой жениться. Сегодня одно, завтра другое. Нет, с этой свадьбой придётся повременить. Если вообще кончать с этой затеей. Типа, погуляли, и хватит. Хорошего понемножку. А что делать? Он сам-то не понимает, что тут такое? Не дурак, видимо, понимает. Поэтому и спешит спихнуть дочку, чтобы самому не мучиться. Дудки. Не выйдет. Я вам не клоун».

Подъехав к ресторану, он припарковался и прошёл в зал.

Участники состязания уже приступили к закускам. Их было разнообразно много. На любой вкус и под любой напиток. Как говорится, глаз радовался обилию разносола.

– Привет, привет. Всем привет. Вот и я, – устроился он на свободном месте за столом возле Михаила, видимо, оставленным для него, – Почему не пьем? – обозрел пустые рюмки, – Предлагаю тост, – тут же взял инициативу в свои руки, – Кому вискарика? – поднял бутылку и обозрел присутствующих, – Отличное шотландское виски хорошей выдержки. Рекомендую. На мой вкус, просто замечательное. Чего-то опасаетесь? – поймал на себе недоуменные взгляды, – Ах, да! Забыл сообщить. Примерно через четыре часа сюда приедут восемь водителей и каждого доставят туда, куда будет нужно. Вместе с его машиной. Проводят, припаркуют, ключи вернут. Все будет, мужики, нормально. Уже заказано.

– Так бы сразу и сказал, – первым протянул бокал Сергей.

За ним дружно последовали и остальные.

– А меня и так никто не остановит, – заметил Валерий, – Мою машину каждая собака знает. Просто скучно пить одному.

– Итак, предлагаю тост, – снова поднял рюмку Николай, – Предлагаю выпить за нас. За энергичных, инициативных, талантливых, креативных людей, делающих реальное дело, а не размазывающих сопли у себя под носом. С каждым из вас, так или иначе, мы сталкивались по делу. Но здесь мы собрались не для того, чтобы обсуждать какие-либо дела. Здесь мы собрались для того, чтобы просто нормально отдохнуть. Мы это заслужили. За нас, за умеющих жить в этом мира, дружить, делать дело и поддерживать друг друга. За нас, за сильных и смелых. За решительных и честных. За, я бы сказал без всякого преувеличения, основу нашего общества. В общем, за нас мужики, – и выпил залпом.

– Отлично сказано, – поддержал Антон.

Выпили. Закусили.

– Между первой и второй, перерывчик не большой, – напомнил Роман, – Предлагаю выпить за наших сегодняшних победителей. За тебя Коля, и за тебя Миша. Вы сегодня были просто молодцы. Сначала дать всем такую фору, а потом всех обогнать, это дорогого стоит.

– Да. И по этому поводу от лица российско-канадского предприятия вам вручается приз – одна тысяча долларов. Получите, – Александр встал, подошел к Николаю и передал ему конверт под аплодисменты остальных участников соревнования.

– Спасибо, друзья. Благодарю вас, – потряс награжденный над головой дорогим призом, – Будет на что сегодня как следует повеселиться. Ты, Миша, не против, если мы сегодня как следует покутим все вместе на все эти деньги?

– Нет, не против, – согласно закивал Михаил головой, – С меня вполне достаточно тех острых ощущений, которые я получил, когда сшибал шишки на елках своей задницей. Правду скажу, чуть не обделался.

– За вас друзья, – под общий смех завершил торжественную часть Роман и все снова выпили.

Разговор за столом оживился и далее вечер протекал, как обычно бывает в таких случаях. Много ели, много пили, говорили ни о чём. Когда на тарелках оставались лишь жалкие остатки шашлыка, Николай с полной рюмкой текилы подсел к Валерию, смачно курившему тонкую, дорогую сигару.

– Слушай, – тронул его за плечо, – Давай в следующий раз полетаем на дельтопланах.

– Давай, – согласно кивнут тот головой.

– С мотором, – добавил инициатор.

– Можно и с мотором.

– Или на парашютах.

– Можно и на парашютах.

– Без баб.

– Аналогично.

– Нет, баб больше брать не будем. Ну, их всех к чёрту, – эмоционально треснул стопкой по столу Николай, – Ну, что толку, что я её сегодня с собой взял? Вы, мужики, меня извините, что я её сегодня сюда притащил. Хотел сделать бабе приятное. Покатать, так сказать, на воздушном шаре. Когда ещё такое выпадет? Так нет. Видали, что было? Чуть из-за неё всё на хрен не покатилось. Миху чуть не угробил из-за неё. Нет, мужики, давайте так договоримся: больше никаких баб ни за что никуда брать не будем. Всё. Точка.

Все с этим охотно согласились и для закрепления договоренности выпили.

– Парни, я хочу сказать, – поднялся Николай на нетвердых ногах, – Что мы с вами вообще сила. Мы с вами волки. Мы и должны быть силой. Потому что мы – волки. А волки – это сила. Это не стадо. Не быдло какое, которое там, канючит и скулит, типа дай денег, дай денег. Которые вообще не знают, что делать и что им надо. Мы знаем, что нам надо. Нам надо деньги. И будем иметь деньги. Потому что мы – волки. Потому что деньги – это сила. А у кого сила и деньги, то у того: всё будет хорошо!

– А, ты, Колян, ничего, нормальный такой, – оценил выступление Валерий, – С тобой можно иметь дело.

– Спасибо.

– Я тебе позвоню на днях. Встретимся. Обсудим.

– Хорошо.

– Может, что-нибудь сляпаем.

– Легко.

– Пойду, продышусь. А то тут надымил кто-то, не продохнуть.

– Давай. И мне надо выйти.

Они поднялись, и каждый направился в свою сторону по своему делу.

– А этот Валерка, кто? – поинтересовался Константин у сидящего рядом Александра.

– Ты с ним летал и не знаешь? – удивился тот.

– Как то неудобно было спрашивать.

– Он сын губернатора.

– Этот?

– Ну, да.

– Один чёрт встретил второго, – криво усмехнулся Сергей.

– Ну, будет теперь дело, – заключил Антон.

* * *

Валерий позвонил ближе к пятнице и пригласил к себе в свой «маленький офис», как он выразился. Встречу назначил под часами возле аптеки, расположенной на первом этаже здания сталинской постройки в одном из переулков, примыкающих к Смольному.

«Вот оно, началось, – пронеслась в голове мысль, – Вытянул счастливый билет. Наверняка предложит мне хороший подряд на городском объекте».

В приподнятом настроении Николай точно в назначенное время прибыл на место. К нему подошёл очень немногословный человек спортивной наружности. Про таких обычно говорят «бычок». Задал пару вопросов удостоверяющих личность и велел следовать за ним. Через ближайшую арку они прошли во двор, пересекли его по диагонали, перешагивая через проломанные металлические оградки, отделяющие разграбленные детские площадки от разбитых, бугристых проездов, и зашли в ни чем не примечательный подъезд. Там провожатый отпер ключом железную дверь, ведущую в подвал, и кивком головы пропустил гостя вперед.

Внизу длинной бетонной лестницы Николая встретил второй качок, немногим симпатичнее первого. Смерив незнакомца оценивающим взглядом, он открыл вторую тяжелую, массивную, стальную дверь и пропустил в небольшое помещение, где за простым письменным столом дежурил возле третьей двери ещё один мордоворот, облаченный в черную кожаную куртку. Вежливым тоном, совершенно не сочетавшимся с его грубой внешностью, он предложил посетителю выложить на пустую столешницу содержимое всех карманов.

Унизительность личного обыска неприятно покоробила самолюбие Николая, несколько сбив былую приподнятость духа. Но безвыходность положения предписывала подчиниться формальностям процедуры. По их завершению, когда мелкие вещи заняли свое прежнее место, самая массивная и тяжелая дверь отворилась и пропустила его в следующее помещение, где за роскошной стойкой сидела милая девушка больше напоминающая манекенщицу, чем секретаря.

– Здравствуйте, – одарила она его наглым взглядом, – Вам назначено?

– Вообще-то, меня ждут, я думаю, – натянуто улыбнулся гость.

– Как вас представить?

– Николай.

– Минуточку, – изящным пальчиком она нажала кнопку селектора, – Валерий Викторович, к вам пришёл Николай, – сообщила в телефонную трубку, – Хорошо, – положила её на место, – Он сейчас занят. Просил подождать. Хотите кофе? Чай? Лимонад?

Николай захотел было послать всех нафиг и гордо удалиться, но в это время за спиной глухо захлопнулась железная дверь, и тяжело лязгнул замок.

– Кофе, пожалуйста, – выдавил он из себя.

– Мила, – звонко крикнула девушка в глубину помещения, как иной раз кричат кассирши в общественной столовой, – Сделай одно кофе, – Проходите. Садитесь, – указала посетителю на шикарный кожаный диван оранжевого цвета, стоявший у стены напротив, – Сейчас принесут.

После сказанного её внимание моментально переключилось на монитор шумно жужжащего компьютера, и она продолжила, прерванное нежданным визитом занятие, заключавшееся, во всей видимости, в скармливании бегающему, прожорливому головастику разбросанных на его пути крошек.

В ожидании кофе Николай присел на диван и осмотрелся. Помещение приемной оказалось довольно просторным и вычурно обставленным дорогой импортной мебелью, сделанной из массива. На стеллажах и широких полках, установленных вдоль стен, красовались различные безделушки, помпезные и совершенно бесполезные в интерьере делового офиса: от базальтовых ножей ацтеков до золоченого Будды из Тайланда. Это походило на некую выставку достижений владельца, сумевшего вывезти их из разных стран, несмотря на их большую территориальную отдаленность. Особенно притягивал внимание большой террариум, расположенный возле секретаря справа, где за толстым стеклом гранитным памятником замер довольно рослый кайман, внимательно наблюдающий своими неподвижными щелевидными глазами за посетителями, сидящими на диване.

– Хорошая зверюга, – нарушил молчание Николай, – Живой?

– Этот? – бросила на него взгляд девушка.

– Ну, да, – уточнил посетитель.

– Живой.

– Чем кормите?

– Мышами.

– Живыми?

– Ну, не копчеными. Конечно живыми.

– Как? Прямо так и даёте?

– Так и даем. Валерий Викторович его сам кормит.

– И что он делает с ними?

– Жрет, конечно.

– Интересно.

– Не знаю. Мне на это смотреть страшно.

Чуть слышно звякнул селектор. Девушка сняла трубку:

– Да… Да!?. А, ты, что сама?.. Ладно, – повесила, – Заберите свой кофе, – бросила Николаю.

– Где?

– На кухне. Мила не может. Она занята.

– Спасибо. Уже не хочется.

– Как хотите, – и секретарь снова погрузилась в игрушку.

Опять звякнуло.

– Да, – мягким тоном отозвалась девушка, – Сидит. Ждет. Предложила. Не хочет. Хорошо… Хорошо, Валерий Викторович. Сделаю, – повесила трубку и ласково посмотрела на гостя, – Что я вам ещё могу предложить? Валерий Викторович просит ещё подождать. Он очень занят. Может быть, хотите журнал?

– Если он так сильно занят, то, может быть, я зайду в другой раз? – предположил Николай.

– Как хотите. Что мне ему передать? – встала она с места, открывая взору прекрасную точеную фигурку.

– Хотя, пожалуй, я подожду ещё немного, – откинулся гость на спинку дивана.

– Вам принести кофе? – обворожительно улыбнулась секретарша.

– Да, пожалуй, кофе, – согласился он, – А как вас зовут?

– Рита, – кокетливо стрельнула глазками девушка и грациозно удалилась за обещанным угощением.

* * *

Валерий Викторович очень нервничал. У него не получалось пройти третий уровень «Тетриса». Вот уже три часа он бился над этой сложной проблемой, желая преодолеть её, но всякий раз быстро падающие фигурки заваливали поле. И тут еще Николай пришёл точно к назначенному часу. В самый что ни на есть ответственный момент, когда осталось совсем немного, можно сказать, последнее усилие и победа будет в кармане, откроется проход выше. Но нет, сорвалось. Снова завалили.

Он отбросил от себя клавиатуру противного компьютера и велел Рите пригласить гостя. Но тот явно не спешил явиться на вызов. Прошла минута томительного ожидания. Валерий Викторович перебрал на столе несколько бумажек, но их черные машинописные строчки не проникали в голову. Он снова нажал кнопку селектора и с удивлением услышал, что гость никуда не запропастился, а продолжает сидеть на диване в приемной, допивает кофе и мило беседует с секретаршей. Видимо, теперь наступила его очередь испытывать терпение пригласившего.

Валерий Викторович усмехнулся. Этот парень действительно начинал ему нравиться.

Он выждал ещё несколько минут и вышел к нему сам.

– Привет, Колян! – появился он в массивном, квадратном дверном проеме, – Молодец, что зашёл. Извини. Я был несколько занят. Дела.

– Ноу проблем, – махнул тот рукой, не вставая со своего места.

– Пойдем, покажу тебе мой офис, – великодушно пригласил хозяин, – Оставь эту дуру. С ней, ты, еще успеешь натрепаться.

На лице Риты не отразилось никаких возражений. Зазвонил телефон. Она сняла трубку и с невозмутимым видом стала принимать от кого-то факсимильное сообщение.

– Как-то ты с ней резковато, – тихо заметил Николай, следуя за Валерием.

– Что понравилась? – усмехнулся тот, оборачиваясь, – Она всем нравится. Потому и держу. Дура. Она и есть дура. Ты, если её хочешь, за сиськи её схвати.

– Зачем?

– Если по морде сразу не даст, значит потом точно даст. Ну, так, вот, ты, наверное, уже просек, что это бомбоубежище, – начал он свою экскурсию, входя в большое квадратное помещение, заполненное новомодными импортными, офисными столами с установленными на них белыми мониторами компьютеров, за которыми ровными рядами сидели молодые парни в белых рубашках и активно клацали клавиатурами, – Как-то отжал по случаю у вояк. Немного за бабки, немного, за так. Ну, ты, сам понимаешь. Ремонт, как видишь, забацал не хилый. Евроремонт и всё такое прочее. Все трубы заменил, кабели. Сам видишь. Бабла вложил немеренно. Он у меня в собственности, – опередил ожидаемый вопрос гостя, – Тут у меня менеджеры сидят. Торгуют. Типа биржи. Ну, тут у нас есть всё, что надо. Интернет, телефоны, кондюки, ну, и всё такое прочее. Можно автономно полгода просидеть, если надо. Как в лодке. На случай атомной войны.

– Клёво, – оценил Николай.

– Тут у меня бухгалтерия, – открыл хозяин дверь во второе помещение, гораздо меньшее по размеру, но значительно более богато обставленное. В нём даже цветы в горшочках на столах стояли, – Туда мы не пойдем, – махнул рукой на железную дверь в отдалении, – Это запасной выход, – развернулся и повёл гостя обратно, – Тут кухня, – толкнул рукой остекленную деревянную дверь. В нос сразу ударило наваристым борщом и котлетами, – Ну, тут мы хаваем. А где Мила? – обратился к какому-то парню, выходящему с большой кружкой горячего чая, – Я тоже хочу кофе.

Тот молча кивнул на глухую, закрытую дверь, расположенную напротив. Оттуда отчетливо доносились приглушенные, сладострастные стоны.

– Понятно. Там у нас кладовая, – неприятно поморщился Валера, – Бандиты иногда отдыхают, – пояснил, выдержав некоторую паузу, – Чувствуют себя как дома. Куда сейчас без бандитов?

– То есть как? – поинтересовался Николай, – Даже тебе?

– А как долги выбивать? Через суд? – усмехнулся сын губернатора, – Много, ты, через суд выбьешь. Сейчас кидал столько, что, всё надо делать быстро. Пока, ты, будешь по судам бегать, с непонятным результатом, они ноги сделают. Или их сделают, что, скорее всего. Ладно, пойдем ко мне, – снова развернулся в обратном направлении, – Мой офис там, – указал пальцем, – Там и кофе попьем.

Внутреннее убранство кабинета хозяина сильно напоминало антикварную лавку. Каких только старинных вещей сюда не снесли и тут не установили вокруг широкого письменного стола ручной работы, украшенного богатой резьбой по дереву. По фронту его окружали два кожаных кресла с высокими спинками. На их подлокотниках покоились упитанные грифоны с умиротворенными мордами. Слева и справа высились книжные шкафы упиханные книгами в дореволюционных переплетах, фарфоровыми статуэтками, часами, компасами, различными пепельницами и прочим, что обычно дарят малознакомым людям, желая проявить уважение. В углу под иконостасом, составленном из пяти старинных икон, красовался человеческий скелет с нахлабученной на череп старой буденовкой. Видимо, это модернизированное учебное пособие пользовалось здесь особой популярностью. На облаченную на него морскую тельняшку прикреплялись различные металлические значки уходящей эпохи и даже некоторые правительственные награды. Не обошлось тут и без большого телевизора с видеомагнитофоном, установленным справа от двери. Куча видеокассет громоздилась рядом на инкрустированном журнальном столике. В основном боевики и откровенная порнуха. За спиной владельца стену покрывал персидский ковер с навешенным на него разнообразным холодным оружием, представленным от рыцарского меча до кривого турецкого ятагана. Пол устилал наборный паркет из ценных пород дерева, явно утащенный из какого-то дворца, но хорошо подогнанный и покрытый толстым слоем свежего лака.

– Ну, как, тебе, моя нора? – самодовольно поинтересовался Валерий.

Николай выказал полный восторг, и стал живо интересоваться всеми безделушками, до каких только сумел дотянуться. Особенно его поразила острота сабель и кинжалов.

– Это тебе не новодел. Старинная работа, – откинулся на спинку своего рабочего кресла довольный произведенным впечатлением хозяин, – Но я тебе не для того позвал. Я тебе хотел предложить дело.

– Какое?

– Чумовое. Бобла срубишь столько, что через год у тебя будет офис не хуже.

– Да, ну! Что за дело? – оживился Николай.

– Старушек будешь окучивать.

– Как это?

– Очень просто. Мы открываем богодельню. Программа такая принята. На правительстве. Усёк? Принимаем старушек на полное содержание. А они нам за это отдают свою пенсию и квартиру.

– Как это?

– Просто. На содержание старушек мы получим из бюджета. А их пенсия и квартиры – наш чистый доход. Чем больше старушек, тем больше бобла. Сам понимаешь, долго они не протянут. А хаты у них, как правило, в центре. Теперь усёк?

– А они их отдадут?

– А куда они денутся? Ты, знаешь, сколько одиноких старушек в Питере ошивается? Не знаешь. А я знаю. И каждая будет мечтать приковылять к нам. У нас: кармешка, медицина и всё такое прочее. В общем, мне нужен надежный человек на это дело. Согласен?

– Как-то неожиданно… Надо подумать…

– А что думать? И так всё ясно. Много, ты, своими шабашниками зарабатываешь? А тут миллионы. Усёк? Ну, что согласен?

– Слушай, не могу же я вот так взять всё и бросить. У меня люди, – попытался выкрутиться Николай.

– Бери с собой. О чём речь? Тебе тоже нужна команда. Ты же не один будешь старушек окучивать. Ну, как тебе моё предложение?

– Я всё же подумаю, – как-то смутился Николай, – Подумать мне надо.

– Ладно. Давай думай. Только не долго. Мне человек нужен уже завтра. В постановление вписать. Усёк?

– В какое постановление?

– В правительственное, в какое же ещё. Я же тебе сказал, богодельню новую открываем. В общем, думай до завтра. В крайнем случае, до понедельника. Кофе будешь? Да, забыл сказать, естественно, крышу и всё такое прочее, я тебе обеспечиваю.

– Сам-то, что не берешься, если всё так клёво? – поинтересовался гость.

– У меня другие дела. Круче, – самодовольно ухмыльнулся хозяин кабинета.

– Какие? Не секрет?

– Разные. Много. Завтра вот буду заводом по переработке бытовых отходов заниматься. А вчера «Ленэнерго» окучивал.

– Это как?

– Человека своего туда ставил, вот как. И знаешь, чем он будет там заниматься?

– Даже не догадываюсь.

– Долги мне продавать.

– Какие долги?

– За электричество, какие же ещё? Ты, знаешь, сколько у нас по городу крупных потребителей электричества? Тысячи. Один Ижорский завод чего стоит. А Кировский? Представляешь? Так вот, платить они совершенно не любят. И не захотят. Особенно, если их об этом правильно попросить. Такой заводик один годик не поплатит, а потом его долг от «Ленэнерго» перейдет ко мне, с дисконтом в пятьдесят процентов. В этом дисконте заложена и их долька. Как видишь, всё просто, если со всеми во время договориться.

– Ничего себе, – представил Николай объем оборота.

– Но это ладно. Ты, давай думай. У тебя дело не хуже.

* * *

Николай на кофе не остался. Сослался на неотложные дела и покинул бункер Валерия. Предложение обирать бедных старушек как-то не очень сильно вдохновляло своей перспективностью, несмотря на заявленную финансовую привлекательность. Его будущность представлялась ему несколько иначе. Он помнил, что направило его на этот путь. До сего дня всё складывалось именно так: фирма развивалась, подряды шли, бригады работали на объектах. Вместе с ними накапливался опыт и знания. Складывалась репутация. И всё это бросать ради каких-то старых квартир пусть даже и в центре города? Нет. Не для того он усиленно штудировал техническую литературу по строительству, чтобы потом, по первому щелчку пальцами какого-то пройдохи, таскать ему каштаны из огня. Не для того собрал вокруг себя старых друзей, уговорил их бросить свои дела и увлек освоением нового, неизведанного направления. Что он им теперь скажет? Как посмотрит в глаза? Это и есть, усмехнутся они, заявленная тобой созидательная деятельность? Хорошо созидание: заманивать нищих стариков в богодельню и обирать их до нитки. Это не созидание, это разрушение какое-то.

Он вышел во двор и от души пнул подвернувшуюся под ноги картонную коробку из под обуви. Острая боль тут же пронзила сознание. В ней оказался кирпич. Какая старая шутка. Как он мог на неё попасться!

Николай, громко ругаясь, захромал в сторону оставленного автомобиля. Полное разочарование результатами встречи окончательно добило утреннее хорошее настроение.

«Какие они, все-таки, дебилы эти «новые русские, – думал он, заворачивая за угол дома, – Ничего толком своим умом сделать не могут. Только тащат, что плохо лежит».

Вечером он отказался от участия в «заманчивом» предприятии, объяснив это невозможностью незамедлительно остановить свой бизнес. Не может же он подвести столько уважаемых людей, доверивших ему выполнение сложных работ. Обязательства должны исполняться. Вот если бы такое предложение поступило к нему раньше, то тогда другое дело. Но, сейчас, он вынужден извиниться и просить подождать, если, конечно, такое ожидание является возможным. Возможным оно не оказалось.

«Жаль», – заметил Валерий Викторович.

«Жаль», – согласился с ним Николай Михайлович.

Но уже вечером следующего дня они, словно ничего не случилось, шумно рассекали водную гладь Чесменского озера водными мотоциклами, сгоняя с прикормленных мест немногочисленных рыбаков.

Валерий выскочил на середину озера и заглушил двигатель. Неспешно достал из кармана сигарету. Закурил. Обозрел прищуренным глазом далекую, узкую полоску берега, сливающуюся с синим небом, и стал ждать Николая. Он знал, что тот не упускает его из вида и неотступно следует за ним на некотором расстоянии. И не ошибся. Не прошло и пяти минут, как тот, описав большую дугу, присоединился к нему со стороны солнца.

– Что стоим? – поинтересовался, причаливая на плавной волне с работающим мотором.

– Ничего. Отдыхаю, – выпустил Валера изо рта белое облако табачного дыма.

– А, – протянул Николай, – Погнали дальше? – положил руку на сцепление.

– Не спеши. Глуши. Успеем, – остановил его отдыхающий, – Дело есть.

Николай стразу насторожился, послушно выключил двигатель и снял солнцезащитные очки. Видимо, чтобы внимательнее выслушать собеседника.

– Какое?

Солнце, отражаясь от водной глади, резануло по глазам миллиардами колючих брызг. Николай невольно зажмурился и снова одел очки. Валерий не торопился с ответом. Он, молча, докуривал сигарету, явно что-то обдумывая.

Высоко в небе кружились крикливые чайки. Легкий ветерок гнал пологую волну, раскачивая тонкую плёночку зеленоватой воды, неведомо какой силой держащей на себе тяжелые мотоциклы. Она медленно вздымала их вверх и быстро опускала вниз, каждый раз грозя прорваться и опрокинуть в притаившуюся под ногами чёрную бездну.

Николая охватило ощущение тишины и оторванности от мира, напоминающего о своем существовании едва заметными маленькими домишками, утопающими в зелени разрывающего горизонт берега. Захотелось запустить двигатель и унестись прочь отсюда, но Валерий напряженно молчал.

– Ты, веришь в Высшие силы? – наконец, произнес он, внимательно всматриваясь в реакцию собеседника.

– Верю, – как-то спокойно отреагировал тот.

– Сталкивался?

– Было.

– Расскажи.

Николай замялся. То, что случилось с ним тогда, в пещере, казалось ему слишком личным. Кто такой этот самоуверенный пацан, чтобы делиться с ним сокровенным? И потом момент как-то не располагал к этому. Не для того они сюда приехали.

– Может, рванем к берегу? Кто первый? – попытался он переключить тему.

– Вижу, что было, – оценил минутное замешательство Валерий, – У меня тоже было. Хочешь послушать?

– Здесь?

– Хорошее место. Никто не мешает.

– Ну, давай.

– В общем, в двух словах, меня с Того Света вытащили. Не врачи. Нет. Он, – указал пацан пальцем в небо, – Я тогда слегка откинулся. Неважно из-за чего. Врачи руками развели. Можно сказать, в морг отправили. Но, поторопились. Вернули меня. Он вернул. «Иди, – говорит, – Управляй Миром. Рано тебе ещё уходить». И бросил обратно. С тех пор мне всё пофиг. А у тебя, как?

– Ну, мне тоже явилось что-то, – смущенно молвил Николай, – «Построй, – говорит, – башню». Вот я и взялся.

– Отлично. Я так и думал. Ты, мне подходишь, – заключил Валерий с таким видом, словно окончательно всё для себя решил, – Ты, правильно сделал, что вчера отказался. Это была проверка.

– Вот как?

– Как видишь, тут всё гораздо круче. Через неделю я лечу в Туркмению. В одну пещеру. Там должен быть кристалл. Кристалл силы. Слышал о таком? – собеседник неопределенно пожал плечами, – Так вот, его надо найти. Это вот такой большой камень. Примерно такой, – раскинул руки на ширину плеч, – Предлагаю ехать со мной.

– Зачем?

– Найдём его вместе. Если его установить на нефритовый постамент, на высоком месте, над городом, то… получаешь абсолютную власть. Понял? Власть над всеми. Постамент я уже нашёл. Привез из Китая. Он у меня в офисе стоит. В кладовке. Осталось найти кристалл. Он должен быть овальным, как дыня или мяч для регби.

– Форма глаза?

– Точно. По форме глаза. Поставим его на постамент, произнесем заклинание. Оно у меня тоже уже есть. И город наш. Понял, в чём фишка?

– Магия?

– Реальная магия. Практическая. Слышал о такой?

– Слышал.

– Согласен?

– Заманчиво. Но я-то тебе зачем? У тебя уже, считай, всё есть.

– Ну, ты, во-первых, поможешь кристалл найти. Одному это сложно. Во-вторых, башню построишь. Тебе же это велели сделать?

– Небоскреб.

– Тем лучше. Лучше всего это сделать в Москве.

– Круто.

– Москва – это считай Россия. А Россия – считай что, весь мир. Хочешь стать Президентом всего мира?

– Хочу.

– Станешь. Ну, что? По рукам?

– По рукам.

– Вот теперь погнали. Проигравший платит, – Валерий запустил двигатель и ринулся к берегу.

Николай устремился следом.