Призрак в паутине. Том I

– Все понятно, вы находитесь примерно в десяти или пятнадцати километрах от нашего города. Высылаю машину, через пятнадцать-двадцать минут будет около вас. Можете выходить к дороге, придется преодолеть препятствие в виде ограждения, но оно там невысокое. В машине будет наш сотрудник, он вам обрисует ситуацию.

– Спасибо, до встречи.

Пока шел разговор, программисты переоделись и собрали дорожные сумки, Алексею же и Евгению Николаевичу достаточно было только застегнуть свои. Они гуськом пошли по коридору, у двери проводниц Евгений Николаевич приостановился и, улыбаясь, произнес:

– До скорой встречи, девушки. Ждите нас на вокзале, а пока выпустите, мы прогуляемся до города.

Старшая, уже ничему не удивляясь, молча пошла в тамбур, щелкнула замком и открыла дверь.

Путешественники сошли на гравий полотна и некоторое время постояли, пока глаза привыкли к темноте. При тусклом свете струившегося из окон вагона они спустились с низкой насыпи и подошли к невысокому ограждению. Андрей уже было приготовился перелезть, но Евгений Николаевич остановил его, указывая на небольшие кучки сена, сказал, что раз здесь косили, то должен быть и проход. Действительно, через десяток шагов в ограде оказались раздвинутые прутья, образуя неширокий лаз. От него в обе стороны шла еле заметная тропинка. Компания уже подходила к автодороге, когда против их вагона затормозил микроавтобус, развернулся и остановился. Послышался шелест отодвигаемой двери и голос:

– Евгений Николаевич, это вы там идете?

– Мы идем, спасибо.

– Проходите, садитесь.

Перед тем, как залезть в машину, Алексей оглянулся на свой вагон. Тускло светились окна коридора, а в ярко освещенном проеме двери тамбура был виден силуэт проводницы, любопытство которой теперь удовлетворилось.

Автомобиль тронулся, хозяин представился Вадимом, все назвались, и Вадим начал рассказ:

– Все началось незадолго до полуночи. Дежурный диспетчер обнаружил какое-то неоднозначное поведение настенного табло. Посчитав, что это испортилось именно табло, он обратился к компьютерному видеомонитору, но и там было то же самое. Диспетчер, заподозрив неладное, попытался дать красный на все четыре входных и выходных светофора, но компьютер не принял его команды. Еще некоторое время автоматизированная система движением действовала, но уже по плану чрезвычайного режима. Составы направлялись на запасные пути и там останавливались. Когда все пути занялись, все встало. Все это время диспетчер пытался штатно перейти на ручное управление движением, но автоматика его не слушалась. Тогда его помощник связался по радио с прибывающими составами и дал команду на запрет входа в зону ответственности станции. С локомотивов ответили, что они и так стоят перед красным светофором. К счастью, сработала автономная аварийная система сигнализации, информации о которой на табло почему-то не было. Вызвали главного диспетчера и системного программиста. Им ничего не оставалось сделать, как выключить главный компьютер, так как к этому времени начались произвольные переводы стрелок, и только красный сигнал на всех светофорах предотвратил аварии. На нашей станции пересечения двух оживленных железнодорожных магистралей со всех направлений скопилось по несколько грузовых и пассажирских составов. Вся станция забита поездами, на пассажирских путях ждут отправления проходящие поезда. Пассажиры волнуются, станционное руководство ничего вразумительно объяснить не может, потому что само ничего не понимает. Кто-то пожаловался в прокуратуру, приехал прокурор города, точнее, исполняющий обязанности прокурора, а сам прокурор в санатории где-то далеко. Этот работал в отделе кадров, ему вот-вот на пенсию, опыта следственной работы практически не имеет, стал действовать по «букварю», опечатал диспетчерский зал, вызывает на допросы всех работников станции по несколько раз. Дурдом да и только.

– А что, разве у них нет запасного запрограммированного компьютера? – спросил Евгений Николаевич.

– Есть, конечно, начальник станции и главный диспетчер просят открыть зал для ремонта аппаратуры, но прокуратура не открывает.

– Я не знаком с системой защиты компьютеров в диспетчерской, – подал голос Алексей, – вы не в курсе, не были ли связаны эти компьютеры с внешней информационной сетью?

– Нет, это системный программист успел проверить в первую очередь, штатно такой связи не должно быть, даже подключение какого-либо носителя информации к этим компьютерам возможно только самим системным программистом с применением сложного пароля.

Тем временем они подъехали к привокзальной площади, объехали вокруг большой клумбы и остановились. Выйдя из машины, все стали оглядываться по сторонам. Начинался ранний рассвет. В его сумеречном свете и свете поблекших дежурных фонарей все выглядело серым. Большую часть периметра площади занимало приземистое и длинное здание вокзала, постройки не менее двухвековой давности. Слева от него, через проход на перрон, стояло служебное здание в три этажа. На первом этаже в сторону площади окон не было, и к его глухой стене примыкала пристройка с яркой вывеской: «ИНТЕРКАФЕ ИГРАЛЬНЫЕ АВТОМАТЫ», на втором этаже светились несколько окон, а третий этаж казался более высоким, широкие ярко освещенные окна его смотрели, видимо, на все четыре стороны.

– Ну что, пошли, пожалуй? – прервал молчание Вадим и энергично пошел к зданию.

В боковой стене в тени дерева они увидели дверь и вошли внутрь. Небольшой вестибюль переходил в коридор, протянувшийся вдоль глухой стены. В вестибюле стояла кучка работников станции и что-то обсуждала. Они все повернули головы к вошедшим и провожали их обеспокоенным взглядами. От этой группы отделился мужчина неопределенного возраста с явно военной выправкой темно-серого костюма и решительным шагом приблизился к ним.

– Начальник службы безопасности по нашему городу Константин Никитович, – представил Вадим. Произошло стандартное рукопожатие и знакомство. Они направились к лестнице, по пути Вадим пояснил, что на первом этаже служебные помещения технических работников станции, на втором – кабинеты руководства, а на третьем – диспетчерский зал. В вестибюле второго этажа к ним навстречу вышел мужчина в железнодорожной форме, выше среднего возраста и роста.

– Начальник станции Максим Романович, – представил его Вадим.

Максим Романович пожал всем руки, прослушал скороговоркой сказанные имена гостей и обратился к Евгению Николаевичу, безошибочно определив в нем старшего группы.

– Пойдемте, у нас есть свободное помещение, там поговорим, и вы сможете расположиться. – С этими словами он повернулся и быстро зашагал по коридору.

Алексей заметил, что в коридоре не было пусто, навстречу им попадались мужчины и женщины в форме, знаки различия которой он не знал. На лицах многих из них читались недоумение и раздражение. Настроение явно было нервозное. Впрочем, Алексей их понимал, сам некоторое время назад был в таком же положении.

Они вошли в комнату, которая, судя по меблировке, была чем-то вроде комнаты отдыха. Диван, несколько кресел, журнальные столики, большой электронный экран, компьютер, полки с электронными книгами и различные проигрыватели составляли обстановку этого помещения.

Команда Евгения Николаевича расселась на диване, Максим Романович сел в кресло напротив, Константин Никитович и Вадим сели в кресла чуть в сторонке.

– Итак, насколько меня информировали, вы сошли с поезда и приехали к нам для оказания помощи, – начал разговор начальник станции. – Как вы себе это представляете?

– Со мной специалисты, которые столкнулись с подобной проблемой, знают ее причины и могут проверить компьютеры на наличие паразитной программы, дадут рекомендации, чтобы не повторилось подобное явление. Сейчас надо как можно скорее осмотреть в присутствии программиста и диспетчера запасной компьютер и подключить его, чтобы восстановить движение. Потом разобраться с рабочим компьютером.

– Да, но нас в диспетчерский зал не пускают, не только к компьютеру. Мы начали восстанавливать движение прадедовскими способами, подняли пенсионеров, которые умеют переводить стрелки вручную, всех их снабдили радиотелефонами, диспетчер должен быть на рабочем месте, потому что только из зала может осуществляться уверенная радиосвязь. Главного диспетчера, дежурного диспетчера, программиста постоянно допрашивают и не отпускают заниматься делом. Еще так час-полтора простоим, и будет вообще…

В это время подал сигнал его телефон.

– Слушаю.

– …

– Да подсоединили мы биотуалеты ко всем поездам у перронов.

– …

– Нет у меня столько биотуалетов, чтобы всем поездам, стоящим на подходе, ставить. Наладится движение – дезинфекцию сделаем, с вашей помощью. Все, другого обещать не могу! – закончил разговор начальник станции и, уже обращаясь ко всем, пояснил: – Главный санитарный врач пугает эпидемией, а недавно Директор завода звонил, состав с прокатом металла стоит, а они с колес работают, завод вот-вот встанет, судом пугает. Маневренная работа вообще невозможна, горочное автоматизированное управление не работает, сортировка и формирование новых составов не ведутся. Прокурор слушать не хочет, диспетчера не отпускает, оставшийся на свободе сменный диспетчер стоит на мосту через пути и по радиотелефону пытается управлять стрелочниками. Связь плохая, потому что аппараты старые и связываться должны из центрального пункта, а он в зале. Коль приехали помочь, то помогите, уберите вы этого придурка из прокуратуры, компьютер другой мы найдем. Из соседней станции возьмем такой же, они еще не успели поставить его.

После этих слов, сказанных с болью и злобой, начальник взял рацию и кого-то вызвал.

– Верочка, как у тебя дела? – произнес он и нажал кнопку громкой связи.

– Максим Романович, – раздался звонкий молодой голос, – путь на выход готов, сейчас отправлю пассажирский сто второй с третьего пути, а потом со второго триста шестнадцатый.

– Стоп, стоп, Вера. После сто второго отправь грузовой тридцать пять двенадцать с туалетной бумагой через третий путь. И еще, посади путейца на локомотив сто второго, пускай тихо-тихо идут на выход, а на стрелках предупреди, чтоб стояли и отслеживали проход. Потом скажу, какой следующий путь готовить.

– Хорошо, Максим Романович, сделаем.

– А у тебя есть связь с локомотивными бригадами?

– Да, я захватила рацию с их диапазоном.

– Молодец! Передай на отправляемые поезда, чтоб руководствовались не закрытыми светофорами, а сигналами стрелочников.

– Я уже передала это, так они ворчат, что придется отключать автоматическое торможение.

– Ничего, отключат на время, до перегона.

Пока шел этот разговор, Алексей повернулся к Евгению Николаевичу и тихо сказал, что, пожалуй, не надо привозить такой же компьютер от соседей, ситуация может повториться. Евгений Николаевич кивнул, но потом возразил, что сначала посмотрим, чем здесь располагают, и уже громко сказал:

– Максим Романович, мы начнем действовать, а вы можете заниматься своим хозяйством, – и, уже обращаясь к начальнику СБ города, продолжил: – Пойдем, Константин Никитович, поговорим с прокурором, а ребята пока подождут здесь.

Они пошли по коридору к лестнице, по пути Евгений Николаевич тихонько спросил, что это за поезд с туалетной бумагой, Константин Никитович рассмеялся и сказал, что железнодорожники так называют многотонные рулоны металлопроката, которых ждет завод. На третьем этаже в небольшом вестибюле сразу увидели дверь, заклеенную полоской бумаги с печатью, судя по надписи, в диспетчерский зал, слева две двери, одна из них также заклеена. Навстречу им поднялся со стула лейтенант железнодорожной полиции и, скользнув взглядом по Евгению Николаевичу, уважительно обратился к Константину Никитовичу:

– Извините, но прокурор распорядился никого не пускать.

– Понятно, доложи ему, что приехал сотрудник СБ из центра.

Через некоторое время вместе с лейтенантом вышел сухопарый мужчина, почти лысый, но с бородкой, которая больше походила на небритость двухнедельной давности, что придавало несколько неопрятный вид, хотя одежда на нем выглядела вполне прилично. Чуть исподлобья его взгляд прошелся по лицам прибывших и остановился на Евгении Николаевиче.

– Что вас привело к нам? – не поздоровавшись, задал он вопрос.

– Я занимаюсь авариями в информационных комплексах на предприятиях, участвую в расследованиях, а специалисты, прибывшие со мной, помогают восстановить функционирование техники, – ответил Евгений Николаевич и протянул свое удостоверение.

Прокурор взял документ в руку, внимательно прочитал, сверил фотографию с оригиналом и протянул обратно с вопросом:

– А где предписание об участии в расследовании именно в нашем городе?

– Вот, в командировочном удостоверении говорится, что я должен посещать по мере необходимости организации, в которых возникли проблемы с системами автоматизированного управления.

– Я не вижу необходимости вашего участия в расследовании, здесь все ясно, виноват персонал, осталось только выяснить, халатность или умысел, – возразил прокурор, даже не взглянув на протянутую бумагу, затем повернулся и ушел в кабинет.

Евгений Николаевич постоял несколько секунд, уставившись в закрытую дверь, потом улыбнулся, потер ладонью подбородок, как бы снимая боль от удара, сказал смущенным спутникам, один из которых изучал рисунок обоев, а другой рассматривал носки своих ботинок:

– Ничего ребята, пробьемся, спасать надо персонал, да и станцию тоже, – с этими словами он подошел к окну, присел на подоконник и достал мобильник.

– Привет, Василий! Как дежурство?

– …

– Говоришь, генерал интересовался, где я. И что, мне ему звонить или ждать его звонка?

– …

– Хорошо, я позвоню. А почему он не спит, как все?

– …

– Даже так! Слушай, надо разослать во все главные вычислительные центры всех ведомств инструкцию, которую я составил со специалистами, она есть у вас.

– …

– Вы разослали в сами ведомства и министерства, пока они сообразят, кому спустить, и соберут всякие там визы, пройдет несколько дней, за это время много чего произойдет нехорошего. Надо разослать непосредственно в ГВЦ. Понял? Ну, пока, до связи.

Евгений Николаевич на мгновение задумался, а затем решительно нажал несколько кнопок на телефоне.

– Здравия желаю, Виктор Степанович! Да, я здесь, обстановка напряженная, десятки поездов стоят на станции и на подходе к ней с четырех направлений. Причина – сбой в компьютерной системе управления движением, как и во многих других организациях. Будем разбираться, со мной специалисты. Но нужна ваша помощь. Местная прокуратура по формальной причине не подпускает меня на территорию и к нужным работникам станции. Сами они ведут следствие ошибочным путем, так дело затянется на несколько дней, а счет идет на часы. Необходимо, чтобы срочно пришло распоряжение от вышестоящей прокуратуры с наделением мне полномочий. Думаю, что мои специалисты помогут достаточно быстро восстановить систему управления.

– …

– Понял, буду ждать, конечно, при необходимости позвоню, спасибо, до связи.

Евгений Николаевич вернул телефон в карман и на вопросительный взгляд Константина Никитовича сказал, что о событиях на станции знают в столице, парализованы две дороги, генералу ночью дали указание принять срочные меры:

– Мы здесь оказались очень кстати, и вот-вот должно прийти указание о передаче мне необходимых полномочий.

За окном послышались приглушенные хлопки дверей вагонов, коллеги повернулись к окну. Отсюда открывался вид на все пути станции. Уже достаточно рассвело. На первом перроне, видимо, готовился к отправке пассажирский состав. Появилась служащая в красной фуражке с ручным мегафоном, неясно послышалось сделанное объявление, пассажиры засуетились и стали поспешно входить в вагоны. Дальше, через третий путь медленно проходил грузовой состав с громадными рулонами стального листа. «Ничего себе туалетная бумага!» – подумал Евгений Николаевич. Станция начала оживать, но следующие пути, сколько хватало глаз, были заняты эшелонами.

– Что если бы был настоящий прокурор, как бы он начал следствие, так же? – спросил Евгений Николаевич.

– Да нет, конечно. Он бы собрал меня, начальника линейного отделения, начальника полиции города, начальника станции, специалистов-железнодорожников, провел бы совещание. Наверное, создал бы компетентную комиссию и под ее наблюдением предложил бы технарям и диспетчерам ремонтировать автоматику, а может, и по-другому поступил, более просто. Он вообще-то мастер на нестандартные решения, в большинстве случаев они были эффективными.

– Почему же он оставил вместо себя кадровика, не компетентного в расследованиях?

– Это не он оставил, а свыше назначили. Возражать, видимо, он не стал, посчитал, что ничего серьезного не случится. Ведь в нашем городе очень спокойно. Дело в том, что мы с полицией очень хорошо и доверительно взаимодействуем, обмениваемся оперативной информацией, проводим при необходимости совместные операции, причем договариваемся об этом сами, без указаний из прокуратуры или сверху. Местный криминал в течение нескольких лет мы обезвредили, или, по крайней мере, он стал реже возникать, да и его мы в большинстве случаев контролируем. Прокурор нас поддерживал и частенько помогал нам, но не в виде контролирующих, а равноправных помощников.

Наружная дверь хлопнула, молодой мужчина с папкой в руке быстрым шагом прошел к двери, за которой велся допрос, что-то сказал лейтенанту, тот кивнул и пропустил его.

– Посыльный из прокуратуры прибежал, наверное, распоряжение принес, – сказал Константин Никитович и полез в карман за пискнувшим мобильником. Это Вадим сообщил, что из отдела принесли документ для Евгения Николаевича.

– Поднимайтесь все к нам.

Из кабинета вышел посыльный и молча ушел. За ним вышел прокурор и раздраженно спросил у полицейского: «Где эти… эсбешники?» – и, увидев их, выключил раздраженное выражение на лице и в голосе.

– Евгений Николаевич, я получил распоряжение передать вам дело о выводе из строя системы управления движением на станции, пойдемте, я вам передам протоколы допросов, и вы продолжите работу с подозреваемыми.

– Скорее всего персонал, который вы допрашиваете, не виноват в этом происшествии, и его надо быстрее вернуть на рабочие места для восстановления управления движением.

– Откуда вы знаете, что они не виноваты, вы здесь только что появились. Кто ж, по-вашему, виноват?

– Я же вам говорил, что занимаюсь расследованием подобных ситуаций, она не первая, по стране их уже, наверное, сотни, наработаны первые меры по ликвидации аварий. Кстати, персонал начал действовать правильно, и если бы вы его не оторвали от дел, то к этому времени было бы частично восстановлено управление движением. А виновных скорее всего надо искать за пределами здания, и действовал он с помощью специальных технических средств. Вот здесь пока полная неясность, кто, где и когда.

– А я действовал согласно закону и пришел бы к аналогичному выводу, – попытался выкрутиться прокурор. – Пойдемте, оформим передачу дела.

Они вошли в кабинет. За столом сидел молодой человек и что-то писал, напротив него сидели три человека «подозреваемых». Главный диспетчер, женщина, видимо, за пятьдесят, в хорошо сидящей форменной одежде, на лице усталость и досада. Рядом, как-то сгорбившись, сидела девушка тоже в форменной одежде, но с кокетливыми дополнениями в виде воздушного шарфика, брошек и чего-то там еще. На лице испуг, носик покрасневший, глаза заплаканные. Чуть в сторонке вполоборота к столу сидел программист, молодой человек в голубых вельветовых брюках и серой футболке. Густая темная шевелюра патлами торчала в разные стороны. Он сидел со скрещенными на груди руками на краешке стула, вытянув вперед ноги, а лопатками упирался в спинку стула. Голова независимо откинута назад, с устремленным в потолок взглядом.

При появлении нового человека главный диспетчер только сильнее сжала губы, у девушки глаза наполнились слезой, молодой человек коротко чуть скосил взгляд, но позы не изменил.

– Вот приехал следователь из столичной службы безопасности, и теперь он будет с вами заниматься, – произнес ИО прокурора, обращаясь к «подозреваемым», а Евгению Николаевичу сказал: – Приступайте, я пока заполню бланк о передаче дела.

Евгению Николаевичу совершенно не хотелось что-либо говорить при нем, и он, ожидая окончания процедуры, открыл папку с протоколами допроса и сохранил в памяти имена несчастных. Повисло неловкое молчание. Наконец, прокурор подвинул в его сторону бумагу, Евгений Николаевич, не читая, расписался, дождался, когда прокурорские работники попрощаются и уйдут, и только тогда обратился к железнодорожникам:

– Я не буду заниматься вами в том же духе, как тут было до этого, вы ни в чем не виноваты, вы стали жертвой злого умысла, пока не известно, от кого. Произошло это потому, что в ваш компьютер проникла программа в виде своеобразного вируса, которая и вывела из строя автоматику. Вы правильно начали действовать, и не ваша вина, что вам не дали продолжить. Наши специалисты помогут вам устранить неполадки и дадут рекомендации, чтобы подобное явление не повторилось. Я вас очень прошу вернуться прямо сейчас на ваши рабочие места и налаживать движение. Сейчас парализованы две дороги, затор принимает катастрофический характер, страдают пассажиры и многие промышленные предприятия.

Говоря все это, Евгений Николаевич переводил взгляд с одного на другого, пытаясь понять, удается ли ему снять с них стрессовое состояние. Лицо женщины стало разглаживаться, взгляд – внимательным. Девушка сидела с приоткрытым ротиком, глаза высохли, в конце монолога она уже стрельнула глазами на соседа и стала поправлять шарфик, коснулась ладошками прически и выпрямилась на стуле. Программист позы не изменил, но глаза с потолка перевел на говорившего и внимательно слушал. К удивлению Евгения Николаевича, он первым вскочил и быстро пошел к выходу, за ним буквально рванулась девушка. Главный диспетчер хотела что-то спросить, но потом раздумала и, легко встав, пошла за своими коллегами. Евгений Николаевич оглядел стол, взял папку под мышку и, догнав ее, сказал:

– Татьяна Петровна, вы свяжитесь с Максимом Романовичем, он сейчас больше всех в курсе дел, и еще, ваша Вера руководит движением с пешеходного моста.

– Спасибо, но я не понимаю, отчего все это произошло, я больше двадцати лет здесь работаю, такого никогда не было.

– При сложных системах управления возникают и более сложные аварии, – философски заметил Евгений Николаевич и продолжил: – Вы не беспокойтесь, я и правоохранительные органы вашего города возьмут вас под защиту.

– Да уж, защитили давеча.

– Информации у них еще не было, да и ваш главный вычислительный центр должен был принять некоторые меры.

Они уже стояли около двери в диспетчерский зал, куда молодежь не решалась войти, увидев бумажную полоску, которой была заклеена дверь. В вестибюле толпились ребята, приехавшие с Евгением Николаевичем, начальник СБ города и начальник линейного отдела станции. Евгений Николаевич сорвал наклейку, под которой обнаружился кодовый замок, а чуть выше глазок дверной видеокамеры. «Да тут все как надо», – подумал он.

Татьяна Петровна приложила цифровой ключ, замок щелкнул, дверь приотворилась. Хозяева вошли в зал, а Евгений Николаевич задержался в вестибюле и обратился к двум начальникам:

– Я прошу вас как можно быстрее, хотя бы в течение получаса дать мне информацию об этом заведении, которое примыкает к этому зданию. О работниках, владельцах, совладельцах, вообще обо всех, кто имеет непосредственное отношение к нему. Пока все то, что имеется в компьютерах и в головах ваших сотрудников. Собирать новую оперативную информацию сейчас не надо. Потом соберемся, обсудим и наметим мероприятия. Я буду здесь.

– Есть подозрения, что зараза оттуда? – спросил начальник полиции.

– Да, не очень уверенные, но пока единственные. Действуйте, друзья, время против нас.

Местные товарищи разошлись, а Евгений Николаевич подошел к своим и сказал, что железнодорожников вывели из равновесия и поэтому надо им помочь осторожно и тактично.

Они вошли в зал. Евгений Николаевич представил своих спутников. Диспетчеры назвались каждый сам. Татьяна Петровна отнеслась к этому спокойно, девушка, ее звали Катей, метнула испуганный взгляд на молодого человека и уткнулась в свой компьютер. Программист, его звали Димой, сидел за компьютером и что-то там проверял. Во время знакомства он было напустил на себя независимый вид, но дружеские улыбки гостей успокоили его.

Три диспетчерских рабочих места располагались против окон, выходящих на пути, в центре зияло темной пустотой табло.

– Дима, ты занимайся, мы тебе мешать не будем, только скажи, есть ли в этом компьютере априорная программа? – начал разговор Алексей.

– В этом нет, а вон в том есть, – кивнул он на системный блок, стоящий на краю стола.

– Все равно на всякий случай загрузи программку «Антиаприорку», Андрей даст тебе флешку с ней, а когда поставишь этот компьютер на место и освободишься, мы тебе расскажем, что здесь произошло, и посоветуем, что делать с тем компьютером.

Евгений Николаевич сел в одно из четырех кресел, стоящих в углу за журнальным столиком, раскрыл папку с протоколами допросов и углубился в их изучение, незаметно поглядывая на присутствующих.

Щелкнул кодовый замок, и вошел начальник станции. Стремительно подошел к диспетчерам и, видимо, обрисовал обстановку и наметил с ними новый график. Разговор шел на профессиональном сленге, и посторонний мало что понимал. Закончив разговор, он повернулся, пошел к выходу и только тут заметил Евгения Николаевича. Подошел, сел в соседнее кресло, поблагодарил за содействие и тихонечко спросил:

– Вы еще будете их допрашивать?

– Нет, разве только возникнет необходимость в некоторых уточнениях, но это без отрыва от их дел.

– Хорошо. Но что же все-таки произошло и кто мог нарушить автоматику?

– Пока не ясно, мои местные коллеги уже занимаются. Я тоже скоро займусь этим. Вот провожу своих товарищей, а сам останусь здесь. Кстати, с вами согласовывали строительство павильона «Интеркафе»?

– Да, у нас на вокзале было недостаточно мест питания, ресторан и одно кафе, постоянно очереди. А этот предприниматель обещал организовать строительство кафе с хорошей пропускной способностью. Но потом потихонечку стал менять профиль, свои обещания забыл. У нас шла техническая реконструкция станции, и мне было не до него. Вы думаете, что люди оттуда замешаны?

– Мы все должны проверить, – уклончиво ответил Евгений Николаевич.

Максим Романович, попрощавшись, ушел. Евгений Николаевич глянул на часы, прошло около двадцати минут, как его местные коллеги разошлись выполнять его задание, скоро должны явиться. Раздался голос Татьяны Петровны: «Дима, скоро табло включишь, мы уже график закончили?».

– Сейчас, уже кончаю.

И он метнулся к снятому компьютеру и стал что-то отвинчивать. Тут же к нему подошел Алексей и спросил, что он хочет делать.

– Надо переставить на тот комп радиожгуты.

– А разве обычных, проводных жгутов нет?

– Есть, но эти быстрей можно поставить.

– Дима, мы очень советуем соединить обычными жгутами. Возможно, через радиожгуты и проникла зараза.

– Да… аа, ну тогда я побежал в каптерку, они там висят.

Вслед за ним вскочила Катя и со словами, что ей нужен справочник, выбежала из зала. Татьяна Петровна с улыбкой проводила ее взглядом.

Минуты через три Дима вернулся со жгутами в обеих руках и начал монтаж компьютера. Вихры его были заметно приглажены и вполне могли сойти за прическу. Вскоре появилась и Катя с брошюркой в руке, небрежно кинула ее на стол и уткнулась в монитор. Алексей активно подключился помогать Диме. Саша с Андреем изучали поврежденный компьютер. Татьяна Петровна развернулась на кресле и обратилась:

– Евгений Николаевич, можно в кабинет сходить, хочу таблетку от головной боли принять?

– Татьяна Петровна, вы здесь хозяйка, так что вопросы излишни.

– Но там дверь заклеена и полицейский сторожит.

– Что ж, давайте я вас провожу, – понял Евгений Николаевич, что с ним хотят поговорить.

Как только вошли в кабинет, она спросила:

– Вы правда больше не будете нас допрашивать и вообще мы свободны?

– Все, что я говорил, правда. Сейчас мои коллеги из вашего города занимаются этой проблемой вне вашего здания, я их жду с минуты на минуту, затем мы вас покинем.

– Хорошо, а то я за Диму беспокоюсь, он хороший мальчик, из семьи наших железнодорожников, впрочем, как и все мы. Осенью у него с Катей свадьба.

Разговаривая, Татьяна Петровна мимоходом включила чайник, на столе появился поднос, на который она поставила чайные чашки, баночку с растворимым кофе, сахарницу и коробку печенья. Между делом она действительно приняла таблетку и продолжила:

– У нас очень хорошая команда, Катя и Вера подруги, здесь родились и выросли, вместе учились. Катя тихоня, но дело знает, а Вера лидер, всей молодежью здесь командует, везде успевает, и все у нее получается. Вот уйду на пенсию, Вера будет достойной заменой.

Чайник щелкнул, отключившись, Татьяна Петровна взяла поднос, а Евгения Николаевича попросила взять чайник, и они пошли в зал. Там уже светилось табло со схемой переплетающихся путей. Татьяна Петровна поставила поднос на журнальный столик со словами: «Есть кофе, в порядке самообслуживания» – и пошла к своему креслу.

Приезжие подошли к столику и занялись приготовлением кофе. Дима подкатил к столику свое кресло, но прежде чем сесть, приготовил две чашечки кофе, бросил на блюдечки по несколько печений и поставил сначала Татьяне Петровне, а потом Кате. Те кивнули, не отрываясь от табло.

– Что, Катя, на табло, кажется, все правильно, – не то спросила, не то подтвердила Татьяна Петровна.

– Да, я не заметила отклонений, видно, как стрелки вручную переводят. Вон состав пошел на выход.

– Зови сюда Веру, сейчас она лучше всех знает обстановку. Начинаем выполнять намеченный график.

Катя взяла в руки связной микрофон и сказала:

– Верунь, как дела? Иди к нам, табло работает, график готов, будем растаскивать составы.

– Отлично, Катюша! Сейчас подойду. А ты объяви по второму диапазону, стрелочникам, что могут возвращаться в дежурку, а то меня далекие не слышат, – раздался очень чистый, грудной голос, напоминающий голос оперной певицы.

«Наверное, поет хорошо», – подумал Евгений Николаевич, залпом выпил кофе и теперь с любопытством рассматривал табло, на котором причудливо переплетались зеленые, красные и желтые линии, как гусеницы, ползли изображения поездов. Заметно было, что он нетерпеливо вскинул взгляд на большие часы под самым потолком, а затем встал и подошел к Татьяне Петровне.