Палач

– Отец не приходил?

– Нет.

– Хорошо. Надеюсь, не придёт.

Как же ты права, мама! И сама не подозреваешь.

– Надеюсь…

Екатерина поцеловала сына и отправилась укладывать Лёльку.

Стас облегчённо вздохнул.

На удивление он уснул мгновенно. Сказались стресс и переживания.

***

Стас и Сашка пожали друг другу руки. Ребята затянулись сигаретами на заднем дворе школы и лениво перебрасывались фразами. Оба пришли сегодня раньше и оба не понимали, почему.

– Кстати, – сплюнул Сашка. – Хочу у тебя спросить. Можно прямо? Мы же друзья!

– Валяй, – разрешил Стас, уставившись в землю.

– Как ты относишься к новенькой?

Стас удивлённо поднял глаза на товарища:

– Почему спрашиваешь?

– Не отвечай вопрос на вопрос. Я задаю его в лоб.

– Не знаю, несколько дней прошло всего. Как мне к ней относиться? Словом не обмолвились. И она не горит желанием ни с кем общаться.

– Я спросил как друг, – не унимался Сашка.

– Объясни, в чём дело? Не понимаю, что ты хочешь услышать?

– Она нравится тебе?

Стас замялся.

– Да, я об этом, – кивнул Сашка.

– У меня на лбу написано?

– Можно и так сказать. Ты на неё взглянешь и весь дрожишь. Сложно не заметить.

– Наблюдательный ты.

– И не говори. Я прав?

– Насчёт дрожи ты, конечно, загнул, но – да, она ничего. Скажу больше. Потрясная. И я думаю, в своём мнении я не одинок.

– Вот именно.

– Хватит говорить загадками.

– Денис решил за ней приударить. Мы с ним как-то после школы до дома шли, и он поведал о своих планах.

– И что?

– Ничего! Говорю тебе об этом. Не хочу, чтобы между вами случилось конфликта. Вы – мои друзья.

– Спасибо за информацию. Но она для меня бесполезная.

– Я рассказал. Прими к сведению. Ему ни слова, конечно.

– Обижаешь.

– Лады. Поговори с ним. Если имеешь на неё виды.

– Вопрос встанет – решим.

– Надеюсь.

Вдалеке показались Денис и Тёмыч.

– Спасибо, что сказал.

– Что б вы делали без меня! – философски заметил Сашка. – Дар ясновидения меня не подводил пока.

Стас усмехнулся.

– Какие люди без охраны! – Сашка приветствовал друзей.

– Телохранители невидимые. Иначе уволили бы, – отшутился Тёмыч.

Очередной школьный день начинался.

Стас хотел проверить свою реакцию на Алину. Будет ли он снова задыхаться. Может, это просто первое впечатление от эффектной девушки? И поговорить с Денисом надо. Наверное. Хотя о чём? Что он ему скажет? Он не имел никаких видов на Алину. Просто детское проявление чувств. И вообще, не до них сейчас. Другая проблема актуальнее. Когда найдут отца? Нужно быть готовым по всем фронтам. Разорваться он не может.

Разрываться и не пришлось. Сегодня новенькая не пришла на занятия. Стас сгорал от любопытства. Почему она не в школе? Но ответа ждать не от кого…

Оставшийся день прошёл спокойно. Отца никто не хватился. Из полиции не приходили, спецслужбы дом ни окружили, чтобы схватить безжалостного убийцу.

Очередной семейный вечер прошёл в тиши.

Екатерина набиралась сил, понимая, что муж рано или поздно заявится. Пока она отдыхала и расслаблялась. Редкие минуты спокойствия были ценны.

Завтра пятница, затем выходные. Тревога Стаса уходила. Вряд ли мать пойдёт в гараж. Скорее попросит его. Но по всем признакам, это будет не скоро. Не так часто семья пользовалась им. Можно расслабиться.

***

– Отца убили, – еле слышно произнесла Екатерина, когда Стас показался в прихожей.

Парень не поверил своим ушам. И даже не успел испугаться, так как решил, что на фоне тревог ему показалось, как мама такое произносит. Не подавай вида. Нервная система тебя проверяет на прочность.

Стас прошёл в кухню, где на табурете сидела бледная мать, смотрящая в одну точку.

– Отца убили, – повторила она.

Не показалось… Быстро нашли. Всё, конец! Сейчас приедет полиция и арестует его.

– Отца убили, – в третий раз повторила Екатерина, слабо поднимая глаза на сына. – Понимаешь?

Стас обречённо смотрел на мать. Слёз не было, страх не появлялся. Опустошённость завладела им. Почему так быстро нашли Игоря? Прошло всего несколько дней. Сегодня суббота. Его кто-то видел, кто-то заметил. Чудес не бывает. Парень медленно опустился, придерживаясь за стену.

Катерина немного пришла в себя.

– Будем сильными. Мы справимся. И не такое преодолевали. Лёльке пока не говорила. Она на кружке. Ей не знаю, как сказать.

Стас молчал. Пустота внутри заполняла пространство. Семнадцать лет, и уже уголовник. Что ж, зато избавил семью от мучений.

– Что ты молчишь. Скажи что-нибудь. Мне тяжело. Но это последнее испытание нам нужно выдержать!

– Я не знаю, что сказать, мам. Не знаю. Я ошеломлён.

Он боялся задать главный вопрос, но переступил через себя.

– Как он умер? Как это случилось?

– Боря, сосед с лестничной клетки, попросил разрешения сходить в гараж. Я предлагала дождаться тебя. Но он настаивал, что дрель, которую Игорь взял много времени назад и так и не отдал, ему нужна сегодня днём. Я дала ему ключи, с трудом нашла их. А через полчаса он прибежал и весь трясётся от страха. Говорит, в подвале нашёл Игоря. Мёртвого. Полицию он вызвал. Но они не спешат, думаю, выезжать к покойнику. К тому же все знают, что Игорь любил выпить. Скорее всего, пьяная разборка. Они сказали, что заедут домой и опросят нас. Тело заберут в морг. Так передал Боря.

– Я не могу поверить. Что он делал в гараже?

– Не знаю, Стас. Ничего не знаю. Я пока плохо соображаю. Дождёмся полиции. Я только рассказала Маринке. Она обещала помочь с похоронами.

– Мы его еще и хоронить будем? – оскалился Стас.

– Не надо так, сын. Это последнее, что он нам причинил.

Катерина внезапно заплакала. Навзрыд.

– Не надо, мам… Прошу тебя, – глаза Стаса тоже налились слезами.

– Кошмар закончился сам, – произнесла Екатерина.

Он только начался, подумал Стас, для меня. Известие оглоушило его. Проклятый Боря! Стасу никогда не нравился этот пузатый живчик, вечно сующий нос в чужие дела и двери. Теперь полиция точно заберёт его ни сегодня, так завтра. Или в понедельник. Да, пожалуй, понедельник крайний срок. Выведут из школы. Представляю, в каком шоке будут одноклассники. В классе рядом с убийцей. Этот городок надолго запомнит вопиющий случай. Интересно, лет двадцать дадут? Или меньше? Должны скостить, зло подумал парень, всё-таки мир избавил от порядочной сволочи. На страшном суде зачтётся.

Смахнув слёзы и задвинув на потом поток мыслей в голове, Стас обнял мать. Сейчас семья на первом месте. Нужно помочь им пережить последующие дни. Они будут сложными. И для него, и для матери с сестрой.

– Что нам делать? – он посмотрел на Екатерину.

– Дождаться, когда отдадут тело. Видимо, будут выяснять причины смерти.

Желудок Стаса предательски свело. Он дёрнулся.

– Его могли убить?

– Не знаю, Стас. Ничего не могу сказать. Скоро придёт Марина. Она всё расскажет.

– Странно, кому он был нужен? Пьяная ссора? Обида из-за остатков водки?

– Теперь уже не важно. Нас это будет касаться ближайшие несколько дней. Затем заживём спокойно. Больше нас никто не потревожит.

Левая рука Стаса задрожала.

– Не переживай. Мы должны быть сильными, – Катя взяла сына за руку. – Мы выдержим, справимся.

– Да, мама. Мы справимся. Предлагаю немного отдохнуть.

– Я пока не устала. Сейчас сделаю обед, там и Маринка подойдёт. Ты хочешь – отдохни. Беготни хватит.

Стас кивнул и завалился на кровать у себя в комнате. Его начала бить мелкая дрожь. Предстоящие похороны, полиция, страх – всё смешивалось в голове. Он готов сорваться. Он готов рассказать о том, что случилось. Стас не рассчитывал, что будет так тяжело. На каждом шагу его поджидала опасность, каждое его слово будут сравнивать с другими. Как это вынести? Как не сломаться?

По лбу побежал холодный пот. Он не хотел отправляться в тюрьму. Он не хотел убивать отца. Он защищался. Глупо, досадно, нелепо! Он должен расплачиваться? Но кому Стас сделал хуже? Избавил мир от подонка, алкаша, мучителя. Ещё много нелестных слов он мог привести в адрес отца. Теперь его семья может не бояться внезапного вторжения пьяного выродка.

Сразу признаться? В сериалах с телевидения говорят, что чистосердечное признание облегчает вину. Но тогда он очень долгое время не увидит мать и сестру. Выйдет ли из тюрьмы? Такие ужасы там происходят! Там он точно не сможет выжить.

Стас сдавил ладонями виски и тихо заскулил. Надо же было так вляпаться! Проклятое, безумное стечение обстоятельств. Откуда отец знал, что в тот день Стас отправится в гараж? Он следил за мной, что ли? Но парню казалось, ему удалось выйти из дома так, что отец не заметил его. Что хотел отец? Что, что?! Убить тебя! В его глазах пылал огонёк обиды за выбитые зубы. Если бы Стас не защищался, то в подвале лежал бы он. Проклятый подвал?! Почему он туда упал? Получи отец по голове молотком, желание распускать кулаки дальше улетучилось бы!

Как много «но» и «если», которые сейчас не имеют никакого значения. Время не вернуть, ситуацию не исправить. Остаётся только поддаться течению и попытаться выплыть. Он сможет, он сильный! Его версия железная! В тех же сериалах говорили, что вину надо ещё доказать. Вот пусть и пытаются! Версии строят, отпечатки пальцев берут… Стас вышел из гаража, когда там никого не было. Отца не видел. Пусть попробуют доказать обратное!

Звонок в дверь заставил парня вздрогнуть. За ним! Готовь руки, у нас для тебя наручники. Хватит! Успокойся! Пришла Марина. Надо выйти и помочь матери с похоронами.

Стас вернулся в кухню.

– Гроб я заказала, церковь поставила в известность. В морге в курсе. Там его оденут, обуют. Тело после вскрытия отдадут родственникам во вторник. Такая процедура, – докладывала подруга Екатерины. – Немного денег дадут с завода. Они уже позвонили. Все расходы не покроет, но и не капля в море.

– Почему только во вторник отдадут тело? – спросила Екатерина.

– Понимаю, что хочется разделаться со всем этим поскорее, но такая процедура. Работает полиция. Подозревают, что его в подвал скинули.

Стас вздрогнул и не выдержал:

– Да и никому он не был нужен! По пьянке сам туда упал!

– Стас! Спокойно! – рявкнула Марина. – Ты единственный мужик в семье. На тебе и будем держаться! Ты – опора для матери и сестры! Что орёшь? Делал – не делал, но упал в гараже! Пусть вскроют и докажут, что свалился сам. Не надо их учить работать.

Слова Марины отрезвили парня.

– Мы сейчас должны держаться. Неприятно, мерзко, но отправим его в последний путь, и будем жить спокойно. В гараже у вас работает полиция. Вас, думаю, опросят тоже. Ничего, двадцать минут и они уйдут. Мы должны понимать, полиция делает свою работу. Не будем им мешать – тело отдадут быстрее, и кошмар завершится!

– Спасибо, Марина, спасибо, – вяло произнесла Катя.

– Что вы как кормильца семьи потеряли! – снова рявкнула Марина. – Понимаю, что смерть. Понимаю, что муж. Но вспомните последние годы! Не надо делать страдальческие лица! Много горя он вам принёс, теперь заплатил ценой жизни. По справедливости.

– Ты права. Просто неожиданно. Дай час-два, и я приду в норму.

– Уже лучше! – одобрительно хмыкнула Марина.

– Говоришь прямо и в лоб, – слабо улыбнулась Екатерина.

– Какая есть! Надо будет и на могиле этого подонка спляшу!

– Как поминки? – внезапно опомнился Стас. – Ещё и стол накрывать?

– Начинаем думать, – локтём под бок задела его женщина. – Никак. По-свойски сядем, два салата, картошка, колбаска, бутылка водки. Выпьем, помянем, забудем. Всё! Или хотите всех алкашей в округе собрать? Думаю, месяц потом не выгоните их из дома.

– Нет, конечно. О чём ты, – передёрнулась Катя. Оптимизм подруги в такой ситуации бодрил и придавал сил.

– Если не соберётесь с мыслями, вечером схожу в магазин за продуктами, – вызвалась Марина.

– Продуктов для такого меню я способен приобрести, – подключился Стас.

– Говорю, мужик! Радуйся, мать!

– Радуюсь, – улыбнулась Катя. – На это денег хватит. Что с похоронами? В финансовом плане, – она посмотрела на подругу.

– Заказывать панихиду столетия, думаю, средств ни у кого нет. Поэтому без изысков, с самыми простыми причиндалами получилась нормальная сумма. В пятнадцать без поминок уложимся. Немного ребятам могильщикам. Где надо – деньги отдала.

– Спасибо. Как похороны закончатся, я верну. Накопила втайне от него. Эти деньги в банке он не видел. Немного, но сейчас любая сумма – спасение.

– Вот и молодец. Можешь не спешить, пока подожду.

– Нет. Отдам, и с чистого листа, что называется.

– Одобряю подход, – кивнула Марина. – Я откланяюсь пока. На телефоне. Вечером забегу.

– Спасибо, – в один голос произнесли мать и сын.

Марина только махнула рукой.

Екатерина занялась обедом. Стас отправился за Лёлькой.

Общение отвлекло его от своих мыслей. Позволило выдохнуть, придало уверенности. Главное сейчас, не оставаться наедине с собой. Он выберется, никто не догадается о том, что произошло в гараже. Узнать об этом невозможно. Только бы себя не выдать и не сломаться. Осталось мало времени, думал Стас, до момента, когда в двери постучится полиция.

Лёльке Катерина решила рассказать о смерти отца. Скрывать смысла не было.

На удивление ребёнок не испугался. Лёлька не начала биться в истерике, только по щеке побежала слеза, когда она осознала, что папа больше не придёт домой. Катерина думала, будет хуже.

– Папу нельзя было вылечить, – рассудительно согласилась младшая дочь. – Он больше не придёт?

– Нет, милая. Не придёт.

Лёлька ничего не ответила, и Катя не поняла реакцию ребёнка, расстроена она или чувствует облегчение. Главное, что пока перенесла известие спокойно. Там посмотрим…

***

Наступил вечер.

Решено было, что завтра Стас сходит за продуктами.

Семья сидела в тишине, слушая её биение. Лёлька занималась куклами. Екатерина и Стас сидели в большой комнате, не включая телевизор, не зажигая всех лампочек в светильнике.

– Заносить не будем, – нарушила тишину мать. – Лёльке ни к чему. И я не хочу его видеть.

– Хорошо, – согласился Стас. Что он мог ещё сказать?

– Из морга и отвезём. Плевать на чужое мнение.

– Да, – кивнул Стас.

Комната снова погрузилась в тишину. Нарушил её звонок в дверь.

От неожиданности Катя вскрикнула. На секунду ей показалось, что пришёл Игорь. Но она быстро поняла, что муж уже никогда не переступит порог дома.

Стас также показал реакцию на трель – побелел. Но открывать пошёл.

На пороге мялся Боря.

– Привет, Стас, – крякнул он. – Соболезную. Прими…

– Спасибо, – оборвал его Стас. – Что вы хотели?

Держись, парень, держись. Да, Боря раздражает и бесит, но зачем себя выдавать? Не показывай отношение к нему. Он может что-нибудь заподозрить.

– Понимаю ситуацию…

– Ближе к делу, – процедил парень.

В соседе он видел главную угрозу и источник несчастий. Если бы не хряк, Игорёк пролежал бы в подвале вечность. Дрель Боря потерял. Не мог раньше забрать? Главное, сразу полицию вызвал. Урод!

Стас мысленно ударил соседа кулаком между глаз. Потом ещё и ещё. Он бы показал свинтусу, что не стоит ходить по гаражам в отсутствии хозяев! Парень сжал кулак. Ярость и агрессия поднимались и грозились перелиться через чашу кипения. Получай…

Положение спасла Катя, высунувшаяся в коридор.

– Да, Борис. Что такое?

– Катерина, сочувствую.

– Спасибо, – кивнула женщина. – Проходи. Ты чего человека не упускаешь, Стас. Извини сына, мы не в себе.

– Что ты! Я понимаю, – он переступил порог.

Чтобы не видеть отёкшего лица, Стас удалился в комнату.

Да уж, первая попытка продержаться на людях не увенчалась успехом. На ментов тоже кинешься? Где выдержка? Где благоразумие? Выстоять всего несколько дней. Дело, если и заведут, то однозначно закроют. Придут к выводу, что произошла ссора между собутыльниками. Один убил второго, скинул в подвал. Потерпи!

Рукавом футболки Стас вытер выступивший на лбу пот.

– Я только сказать, – рассусоливал Боря, – ключи я отдал полиции. Они у вас были?

– Нет ещё.

Какого хрена ты интересуешься, были менты или нет, в комнате кричал про себя Стас.

– Думаю, сегодня заедут уже. Ты прости. Я испугался, сразу им позвонил.

Кретин!

– Боря, успокойся. Куда еще ты должен был звонить.

– Просто… Я… Я растерялся, когда заглянул в подвал…

Еще и по подвалам чужим заглядываешь, свинья!

– Я принимаю твои соболезнования, – кивнула Катерина, – но мы готовимся к похоронам. Дата неизвестна пока, сам понимаешь. Я тебе сообщу. Заглянешь по-соседски, помянешь. Много лет жили рядом…

Нечего ему у нас делать! Свиноматка!

– Да, конечно. Ну, я это… пойду… Извини.

– Ты нас извини.

– Эх, – вздохнул Боря и закрыл за собой дверь. – Несчастье-то какое…

Услышав, как закрылся замок, Стас вздохнул с облегчением. Несчастье! Смотря с какой стороны посмотреть. Не тебя он одаривал тумаками, матом, присутствием. Жалко стало алкаша! Чувственный какой! Посмотрел бы я, как ты пел бы на нашем месте. Будут теперь приходить оплакивать алкоголика, под ногами мешаться! Пожрать бы на халяву!

Стас удивлялся собственным мыслям и жестокости, просыпающейся в нём. Он не хотел никого видеть и слышать. Тему, связанную с отцом, он предпочитал закрыть как можно скорее. Парень понимал, что нужно выждать, потерпеть, но нервы сдавали.

Ещё он боялся. Страшно боялся тюрьмы, наказания, обвинений. Боялся осуждения матери, сестры. Поймут ли они его? Ведь он не хотел убивать отца. Произошедшее – несчастный случай.

Не успела захлопнуться дверь за Борей, на пороге показалась Марина.

– Так, спокойствие! – выдохнула она. – На повороте к дому заметила полицейских. Думаю, к нам. Не дёргаться и не сходить с ума! Простая формальность.

Легко сказать, Мариночка, вздохнул Стас. Не выдать бы себя. Сейчас-то будут больше с матерью общаться, потом… Что может быть потом, парень не хотел думать.

Через несколько минут в дверь позвонили, Екатерина указала двум полицейским на кресла в большой комнате.

– Лейтенант Иванов, лейтенант Синицына, – представился мужчина. – Мы не разулись, чтобы проходить.

– Ничего страшного, – разрешила Екатерина. – Проходите.

– Нам требуется задать вам несколько вопросов, – приступила к делу Синицына, открывая синюю папку.

– Да, конечно, понимаю.

– Думаю, вы уже в курсе произошедшего? – взглянул на Катерину Иванов.

– Да, соседи рассказали.

– Отлично, – обрадовался Иванов и тут же словил гневный взгляд коллеги.

– Простите коллегу.

– Давайте приступим, – попросила Екатерина. – Тяжело сейчас отвечать на вопросы, но я постараюсь.

– Да, понимаем.

Какие все понятливые, думал про себя Стас, выходя из комнаты.

– Ваш сын? – спросила Синицына.

– Да.

– Хорошо. Гараж в кооперативе принадлежит вам?

– Да, верно.

– Сегодня в нём обнаружен труп Решетова Игоря Петровича. Приносим соболезнования. Кем он вам приходится?

– Законным мужем.

– Паспорт ваш можно увидеть? – недоверчиво покосился Иванов на Катерину.

– Сейчас принесу.

Паспорт лежал в сумке. Иванов удовлетворённо хмыкнул.

– Екатерина Анатольевна, в каких отношениях вы были с мужем?

Стас напрягся. Вот оно. Подозревают убийство?

– Не понимаю вопроса.

– Отношения в семье были крепкие?

– Не понимаю формулировки вопроса. Игоря убили? – воскликнула Катерина. – Будьте любезны, поясните! Вы ни слова не говорите о случившемся, но с ходу спрашивайте про отношения в семье! Его убили? Что вы хотите услышать? Когда будет отдано тело?

– Спокойно, Катерина, – Марина взяла подругу за руку.

– Мы только задаём вопросы.

– Как законная жена я имею право знать, что случилось. Только после ваших пояснений я приступлю к ответам на вопросы, – жёстко ответила Катерина.

– Хорошо, – сдалась Синицына. – У следствия есть версия, что вашего мужа убили.

Губы Катерины побелели. Немного, и обморок.

Стас закрыл глаза и пытался сдержать дрожь в руках. Руки не подвели, не выдержали голосовые связки:

– Как убили? За что? Кому он был нужен?

– Стас! – прикрикнула Марина. – Не мешай.

– Отец пьёт уже несколько лет. Его нашли в гараже. В гараже! Наверняка не выдержало сердце! – главное, отвести от себя подозрения.

– Молодой человек, не кричите, – строго сказал Иванов.

– Сын говорит правду, – вступилась за отпрыска мать. – Если его и убили, то какое отношение мы имеем к этому? Что значит версия! Мне мужа нужно хоронить! Когда отдадут тело?

Беседа не клеилась, молодые полицейские чувствовали это и сдались.

– По порядку, – посмотрела на всех Синицына. – Решетов Игорь Петрович найден сегодня мёртвым в собственном гараже. Труп находился в подвале. На теле следы борьбы и удара тупым предметом по голове. Предположительно, молотком, который найден там же в помещении. Но умер он не от удара по голове, а от перелома шеи, падая в подвал. Упал ли он сам или его столкнули, предстоит выяснить экспертам. Поэтому отрабатывается версия убийства. Тело отдадут в начале недели, как только все исследования будут окончены. Мы ответили на ваши вопросы?

– Но… Игорь… гараж…, – замешкалась Катя.

– Пьяная ссора, ничего более, – простонал Стас. – Прекратите нас мучить.

– Мы делаем свою работу, – Иванов окинул взглядом Стаса. – Поймите нас.

– Задавайте ваши вопросы. Покончим с этим скорее, – вяло произнесла Катя.

– Какие отношения были в семье?

– Какие могут быть отношения в семье, если глава семейства безбожно пил несколько лет? – посмотрела на полицейских Катерина. – Я терпела, думаю, что скоро это закончится. Жалела мужа. Пыталась войти в ситуацию. Последние несколько месяцев хотела подавать на развод и уводить из дома детей. Отношения были такие, что я молилась, чтобы он не пришёл пьяный домой.

– Спасибо. Где вы были в среду днём?

– На работе. С утра до вечера.

– Экспертиза показывает, что трагедия произошла днём. Примерно с 15 до 18 часов.

– Ваш сын, Станислав Игоревич?

– Стас после школы идёт домой, – Екатерина посмотрела на сына. – И в среду случилось также. Я обычно нагружаю его делами после школы, чтобы мальчик не болтался.

– Ясно.

Спасибо, мама! Спасибо, что не сказала, что в тот день я был в гараже! Мама!

– Знали ли вы о друзьях мужа? С кем он выпивал?

– Все выпивающие лица города знали его, – пожала плечами Екатерина. – В дом он никого не приводил. Я бы и не позволила. Собутыльники Игоря меня не интересовали.

– В последнее время случаи употребления алкоголя участились?

– Не могу точно ответить. Они были всегда. День больше, день меньше. У болезни одно название – алкоголизм.

– Спасибо, – поблагодарила Синицына.

Полицейские поднялись.

– На сегодня вопросов нет. По передаче тела вам позвонят. Ваши данные мы записали. Возможно, вас ещё вызовут или придут с беседой. Ещё раз примите соболезнования.

Катя молча кивнула и указала полицейским на выход.

– Даже уйти не смог тихо, – навзрыд заревела Екатерина, когда за представителями законами захлопнулась входная дверь. – Теперь ходить будут, думая, что мы его убили, чтобы избавиться от него.

– Не говори чепухи, – обняла подругу Марина. – Они делают свою работу, беседы – формальности. Пусть его скинули в этот подвал! Вам-то что? Походят неделю и прекратят.

– Урод! – прорычал Стас.

– Ты о папе? – осведомилась Лёлька.

Всё это время девочка, о которой забыли взрослые, выглядывала из комнаты.

– Нет, не о папе, – помотала головой Екатерина, смахивая слёзы. – Стас больше так не будет говорить.

– Мама, я устала и хочу полежать.

– Конечно, милая.

– Вы справитесь без меня?

– Если что, позовём, – слабо улыбнулась мама.

Лёлька закрыла в комнате.

– Не надо, Стас. Не выражайся. Мы совсем забыли о Лёльке. Марина права. Смерть есть смерть. Полиция пришла бы так или иначе. Если его убили, мы в этом не виноваты. Пусть ходят и выспрашивают. Нашей ноги в гараже не было. Нам надо его похоронить и жить дальше.

– Правильные слова, подруга, – поддержала Марина. – Молодец! Пускай ходят, спрашивают. Будь сильнее. Вы справитесь!

– Не надо злиться, Стас. Злости и обид в доме было достаточно. Мы продержимся эти несколько дней и будем дальше жить спокойно. Сейчас я приготовлю ужин, а ты приберись в квартире.

– Отлично. Подход мне нравится. Могу с чистой совестью отчалиться. На телефоне. Своих дел хватает тоже, – Марина распрощалась с семейством.

– Мама, – когда в комнате никого кроме них не осталось обратился Стас, – почему ты не сказала полиции, что в среду в гараже был я?

– Потому что ты мой сын, и я буду тебя защищать от ненужных расспросов, – отрезала Екатерина. – К тому же вряд ли ты там с ним встретился. Об этом я бы уже знала.

– Всё верно. Спасибо, мама.

– Не благодари, сын. Не надо. Будем сильными.

Екатерина и Стас крепко обнялись.

Как я не хочу тебя подвести, мелькнуло в голове у парня.

***

В ночь перед похоронами Стас не сомкнул глаз. Отец виделся ему в каждом углу, сидящем на стуле, лежащим на полу, тянущем к парню руки. Стас, как маленький ребёнок боялся высунуть ногу из-под одеяла. Парня пробивал холодный озноб. Пришлось закрыть занавески в комнате, чтобы отец не наблюдал за ним из окна.

Страх сковывал внутренности Стаса, съёживал желудок, подбирался к горлу и душил цепкими руками. Парень периодически вздрагивал от собственной хрипоты, казалось, ещё немного и оковы с шеи сбросить не получится. Свернувшись калачиком, подобрав ноги к подбородку, он трясся, чувствуя, как тонкая струйка слюны неконтролируемо стекала с губ.

В мышцах слабость, внутри опустошение. Так страшно ему не было никогда. Он вспоминал, как чуть не утонул, когда они с пацанами несколько лет назад отправились купаться на речку. Тогда ногу свело судорогой, и он почти распрощался с жизнью. От волнения он обмочил в воде плавки. Благо, что никто из пацанов этого не заметил.

Так страшно ему не было, когда его чуть не сбила машина. Засчитавшись ворон, Стас пытался перейти дорогу в неположенном месте. Спасла его отменная реакция водителя. Бампер машины остановился в паре миллиметров от ноги юноши. Испугался он чуть позже. Когда водитель, проклиная его, уехал.

Сегодняшний страх ни шел ни в какое сравнение. Стас не верил в призраков, но чувствовал присутствие отца. Незримое, неосязаемое, но парень знал, что он рядом, что и дальше он будет портить жизнь сыну, жене, дочери. Он останется их роком, проклятием.

Стас тихо застонал. Простынь и наволочки, влажные от пота, не приводили в восторг. Набравшись храбрости, парень быстро привстал с кровати, задвинул к стене простыню и перевернул подушку. Немногим лучше. Остановить бы ещё дрожь и согреться… Унять червячка, сеющего страх.

Так и не уснув, парень лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок. Да и до утра оставалось не так много времени…

Тело отдали в понедельник, на вторник были назначены похороны. К этому дню родственники уже подготовили церемонию. Домой тело не заносили. Немногочисленная похоронная процессия начала шествие от городского морга.

Стас, измученный ночью, с синими кругами под глазами, поддерживал мать и вёл за руку Лёльку. Втроём они следовали за гробом.

Дрожь в ногах унялась, беспокойство внутри не исчезло. Нервно он оглядывался по сторонам, словно кого-то выискивая. Народу было немного: коллеги и соседи, несколько человек с работы Екатерины в качестве подмоги.

Стас молился, чтобы всё скорее закончилось. Вечность процессия шествовала к церкви. Вечность священник проводил обряд отпевания. Стены храма давили на голову, жар свечи бил по глазам. Терпеть, только терпеть. Сегодня всё закончится. Мысли парня сбивались, но он старался настроиться на нужную волну. Уже завтра никто ни о чём не вспомнит. Тело отдали, вопросов ни у кого не возникло. Отец через несколько мгновений будет закопан. Ему точно параллельно, что сейчас происходит с сыном. Так было всегда.

Священник завершил обряд. Процессия тронулась к кладбищу. Стас бросил взгляд на гроб. Отец лежал в костюме, гримаса застыла в удивлении. Игорь не ожидал, что дело закончится именно так. Туда тебе и дорога, скотина, пронеслось в голове Стаса. И никто меня не осудит за эти слова!

Внезапно губы Игоря растянулись в улыбке, жуткой и ледяной на чуть посиневшем лице. Стас еле сдержал испуганный возглас. Чёртово воображение! Когда же закончится этот день?! Когда можно будет стереть в памяти прошедшие события? Если бы заорал, точно приняли бы за сумасшедшего! Или заподозрили бы что-то. Местная газета запестрела бы заголовками «Убийца раскаялся на похоронах жертвы», «Сын-душегуб всё же оплакивает отца». Весь город трещал бы месяц без умолку. Фантазии Стаса рисовали картины: отца засыпают землёй, а его заковывают в наручники под презренные взгляды толпы и слёзы матери. Да, мать определённо будет рыдать, будет не в себе. Жалко её и Лёльку. Стаса закидают камнями и линчуют на месте, а матери и сестре с этим жить.

Довольно! Баста! Освободи голову от ахинеи. Что ты выдумываешь? Последствия бессонной ночи. Мозг не соображает. Когда закончится этот день? Парень готов рухнуть здесь же, как подкошенный. Можно больше никогда не вставать? Оставьте меня здесь. Если сейчас ударить себя по щекам, жест вызовет подозрение?

От мыслей Стаса спасли гулкие удары. Провожающие кидали горсть земли в могилу. Оказывается, гроб опустили. Екатерина легонько подтолкнула сына к земле. Парень понял намёк, набрал в руку сырой глины и посмотрел вниз, в могилу на закрытый гроб. Гори в аду, пронеслось в голове. Земля из руки парня с гулом ударилась о дерево гроба. Всё! Больше ты нас никогда не обидишь, не потревожишь. Я забуду, что убил тебя. Никто об этом не узнает. Вообще, ты сам упал в подвал. Даже если меня кто-то видел выходящим из гаража, я спишу твою смерть на несчастный случай. Пьяный упал вниз и сломал шею. Бывает. Если можно было бы плюнуть тебе в могилу, я с удовольствием сделал бы это.

Могильщики оформили холм. Лёльку увели домой Катины коллеги, сама она вместе со Стасом и Мариной дожидалась, когда сдадут работу. Пакет с выпивкой и едой для организаторов похорон был приготовлен.

– Вот и всё, Кать, – прошептала Марина, когда они остались втроём. – Начни жить заново. У тебя всё впереди!

– Поминки, потом начну, – также тихо ответила Екатерина. – Пора.

Поминания заняли несколько часов, которые по большей частью пришлись на помыв посуды.

Стас засыпал с мыслью, что кошмар закончился. Отца больше нет, похороны прошли, полицейские напишут отчёты и дело закроют. Волнение уходило. К томуже сказывались несколько рюмок водки. Одну выпил за общим столом, несколько других тайком от матери и гостей. На всякий пожарный. Чтобы лучше уснуть. Сон для него сейчас необходим. От тревог и волнений парень устал. История подходит к концу. Никто никогда ничего не узнает.

Стас не хотел думать и вспоминать, как так вышло? Он убил отца? Он столкнул его случайно? Или отец оступился сам. Он защищался в любом случае. Все будут на его стороне. Стоп! Эти рассуждения лишние. Момент оправданий никогда не настанет. Червячок, живущий внутри, сдох вместе с отцом. Расследовать пьяную смерть никому не нужно. Дело отправится в архив. Все заживут спокойно. Тварь больше никому не причинит вреда.