– Вы хотите отложить поездку и остаться тут на ночь? – лицо капитана передернуло, и он с тревогой обвел взглядом комнату, видимо перспектива ночевки в этом жутком замке его нисколько не радовала.

– О, ну что вы, – смеюсь, – вы можете возвращаться без меня. Я же хочу остаться здесь, есть некоторые бумаги, которые мне необходимо изучить. Это в том числе важно, чтобы лечение через веретено давало лучший результат.

– Но как мы найдем дорогу до моста? В прошлый раз нас вел сэр Керан, в этот раз не попасться бы нам в когти вурдалаков, если замешкаемся.

– Не волнуйтесь, – тут же спешу успокоить его, – мои совы проводят вас. Кроме того, сани оставили довольно глубокие борозды на снегу, которые наверняка не успело засыпать. Идите по ним.

Капитан помялся, не зная, как мне возразить. Несмотря на то, что я не была официально пленницей, ему наверняка отдали приказ не сводить с меня глаз.

– Прошу, не беспокойтесь. Я дала слово его сиятельству, что отныне буду служить людям Нордесса. Я не сбегу, кроме того, у вас теперь мое веретено.

Эти слова, казалось, наконец убедили капитана. Он кивнули и направился к саням, в которых теперь было погружена моя прялка. Нашептав указания совам, я наблюдала за тем, как капитан Роберт с другими воинами угрюмо двинулись к ограде, и вскоре остролист плотно сомкнулся за их спинами.

Я же поспешила вернуться к древним свиткам. Почти все они были написаны на языке первородных, кое-что мне удалось прочесть, в основном те тексты, которые относились к более позднему периоду. И я нашла подтверждение слов Клода о том, что и Фиантены и другие семьи питались силой священных животных, но что означали эти слова, нигде не уточнялось.

– Надеюсь, они не зажаривали их на огне и не пили их кровь, – морщусь от одной мысли, что такое могло бы происходить. Да и где наберешь столько священных животных, чтобы всем отпрыскам первородных семей силушку восстанавливать. Нет, тут что-то другое.

Я читала до глубокой ночи, пока не погасла последняя свеча, и мои глаза не начали чесаться. Нет, одна я не смогу во всем этом разобраться. Надо взять свитки и показать их Клоду.

Ушла спать в башню, которая казалась слишком пустой без волшебной прялки. Уже почти заснув, услышала шелест крыльев и уханье. Мои совушки благополучно вернулись домой.

На следующее утро встала, когда еще было темно. Мне не хотелось повторять свою роковую ошибку и отсутствовать в Клерстаре, когда кому-нибудь понадобиться моя помощь. Помывшись и переодевшись в новое платье, я облачилась в плащ и направилась прочь. Смуглянка и Белочка все время кружили над головой.

Вчерашний снегопад закончился еще ночью, и сейчас лес замер в своем торжественном уборе. Мой рунический меч оттягивал пояс, в руках я сжимала фонарь, разгонявший предрассветную мглу. Было тихо и морозно, как бывает только ранним утром. От быстрой ходьбы мои щеки раскраснелись, хотелось как можно скорее вернуться в город, узнать, как там Клод, как доехала моя прялка и… вернулся ли уже Керан. Последнюю мысль стараюсь прогнать из головы и для этого ускоряю шаг.

Уже должен был показаться город между ветвями, как вдруг до слуха донесся слабый треск сучьев, как если бы кто-то осторожно шел. Замираю на месте и прислушиваюсь, да так и есть, но звук шагов не приближался ко мне, а, наоборот, удалялся. Неужели кто-то из жителей Клерстара решил прогуляться с утра пораньше по лесу? Но это же опасно, тут за каждой елкой может таиться с полдюжины нечисти.

Бесшумно крадусь в ту сторону, откуда раздавался треск, и раздвигаю ветви. Там шла фигура в длинном темном плаще и капюшоне, скрывавшем лицо, но несложно было догадаться, что это была женщина.

– Что она здесь делает? – недоумеваю я.

Тем временем фигура скрылась в глубине темной чащи, и мне пришлось напрячь зрение и слух, чтобы определить направление, куда она направилась. Это была узкая тропинка, которая вилась темной лентой среди заснеженных стволов и кустарников малины. Фигура периодически останавливалась, и тогда из нутра капюшона доносилась глухое бормотание, но слов было невозможно разобрать. Тем временем она уходила все дальше от города, и все глубже в непроходимую темноту леса. Тут ветви сплетались в такой плотный навес над головой, что даже настоящее солнце не смогло бы пробиться через него, а потому здесь царил вечный мрак, а по обеим краям тропинки прямо из-под снега проступало болото. И фигура пошла по кочкам в сторону, где чернели очертания каких-то огромных валунов, поставленных кругом.

– Что это еще за жуткое сооружение? – щуру из последних сил глаза, всматриваясь в сооружение. Фигура женщины в плаще вошла в центр и скрылась в темной глубине. Я притаилась и стала ждать.

Время тянулось очень медленно, то и дело возле меня булькало темное болото, припорошенное снегом, где-то совсем рядом каркали вороны, что-то зловещее и страшное таилось в этом месте, и я не могла разгадать его природу. Что здесь прячется? Вампир? Но тогда надо идти на помощь той женщине. Я замерла в растерянности, не зная, что делать дальше. В результате, когда я уже было набралась смелости пойти по болоту в сторону валунов, фигура в плаще вышла из сумрака, и я поспешно снова юркнула в тень.

Женщина шла ровно и спокойно, не было похоже, что она нуждалась в помощи после укуса нечисти. Легкой походкой она миновала мое убежище, и я лишь на долю секунды смогла разглядеть красивые алые губки и очертания нежных щек. Это была молодая девушка!

– Что здесь творится? Что это за проклятое место?

Едва она скрылась в чаще леса, я ступила на первую кочку и прыжками, каждый раз боясь оступиться и упасть в болото, направилась к чернеющим валунам. Налетевшие неожиданно Смуглянка и Белочка вдруг стали гнать меня прочь, отчаянно ухая.

– Но, если это место – источник зла, кто как ни я в силах разрушить его? – говорю и одновременно пытаюсь обойти разошедшихся ни на шутку сов.

Птицы еще раз несколько раз печально ухнули и уселись на мои плечи, словно готовые вместе со мной принять любую судьбу.

Внутри кольца была ровная мощеная черным камнем площадка.

– Смотрите, тут кругом накиданы какие-то пластины, – и наклоняюсь, чтобы поднять одну из них.

Это был плоский камень, в одном из свитков я прочла, что раньше подобные использовали вместо бумаги, когда надо было передать послание. Но никаких букв или рун на них не было написано, только четко в середине он был испачкан чем-то темным.

– Не может быть, – шепчу потрясенно, приглядевшись, – так это же кровь!

Бросаюсь на пол и поднимаю еще такой же камень – он тоже испачкан кровью ровно по середине. И следующий, и следующий. Все плоские камни под ногами имели на себе кровавую метку.

– Чье это логово? – шепчу, чувствуя, как мороз крадется по спине, а сердце замирает от ужаса. – Вампира? Кровавой королевы? Чье?

Шепот-дыхание раздался за спиной. Одним движением вынимаю рунический меч.

– Кто здесь?! Выходи?! – кричу в темноту.

Тишина. Жуткая, пробирающая до костей. И снова шепот. Пробежал от камня и замер в другом камне.

– Решил поиграть со мной? Ну выходи, нечисть!

– Элая…– раздается за спиной.

Резко оборачиваюсь – никого. Только чернеющий темнотой камень.

– Я не нечисть, Элая, – снова голос, словно говорил то один камень, то другой. – Я то, что приносит счастье, то, что помогает… Чего ты желаешь? О, я знаю…

– Что за ерунда?! – взрываюсь, чувствуя, как все внутри сжимается от ужаса, и бросаюсь просто в темноту, ударяя мечом по камню. Ослепительный свет заставляет зажмуриться и отступить.

– Чего желает твое сердце? – шепот уже звучит в голове, так четко, так ясно, что нет нужды вслушиваться.

В миг пространство вокруг меня меняется. Лес расцветает, а над головой высоко в голубом небе сияет горячее солнце.

– Не может быть, – бормочу потрясенно и ступаю ногами по мягкой ласкающей ступни траве.

– Я исполняю желания, Элая, – голос, словно змеиное шипение, заполонил всю голову. – Чего желает сердце прекрасной девы?

Оборачиваюсь и вижу Клерстар. Снега больше нет, город утопает в цветущей вишне, стаи белоснежных голубей носятся над шпилями замка бургомистра, а до слуха то и дело доносится беззаботный детский смех.

– Я знаю, желания твоего сердца, – шепот нарастал, – я помогу тебе построить тот мир, о котором ты так мечтаешь, даже больше, я дам тебе то, о чем ты страстно мечтаешь, но боишься признаться…

И я уже стояла посреди сада в своем замке в лесу, ограды-остролиста нет, и сам замок словно изменился, посветлел и стоял нарядным.

– Элая, – зовет знакомый голос, и меня охватывает страшный трепет, и я не решаюсь обернуться.

– Посмотри же на меня, – настаивает он.

Сцепив пальцы и едва дыша от волнения, поворачиваюсь и встречаюсь с зелеными глазами Керана. Он стоит под деревом и белые цветы подают ему на волосы и плечи.

– Элая, – выдыхает он и протягивает цветок, – я так долго ждал тебя…

Я задыхаюсь, чувствуя, как глаза жгут горячие слезы. Это ведь просто сон. Дурацкий сон!

– Все это будет твоим, Элая…-шипение раздается совсем рядом и из пространства выплывает фигура в черном плаще. Та самая фигура, убившая тех ребят на дороге, та самая фигура, статую которой я видела на столике у Ясмены в комнате…

– Ты Хромус…-говорю мрачно.

– Я-то божество, которое способно дать тебе все…– раздается шипение, – приди ко мне, Элая Фиантен, последняя из первородных…

Глава двадцать четыре

– Проси, чего хочешь, – Тень наполовину выползает из черного камня, а шепот в голове усиливается, становясь невыносимым. Образы, одно другого ярче проносятся перед глазами.

– Любое твое желание будет исполнено, Элая Фиантен.

Мои плечи поникли, рука с мечом в бессилии опустилась. Последний образ заставил меня оторопеть. Это была до боли знакомая маленькая квартирка, залитая мягким солнечным светом, из приоткрытого окна доносится гул проезжающих машин, старый холодильник громко гудит на кухне, мягкое кресло в углу и головки фиалок на подоконнике. Неужели я когда-то там жила? Словно та жизнь осталась где-то очень далеко, словно та Элая так и осталась в том гудящем шумном городе, полном огней. Она жила своей тихой жизнью, но в ней тоже были радости, добрые друзья и даже симпатии, она носила джинсы и худи, любимые кеды, пила кофе без сахара и покупала проездные на метро. И теперь я все это потеряла. Навсегда. Сердце сжалось от невыносимой тоски, а ком подкатил к горлу.

– Моя сила безгранична, – шепчет Тень, – я могу избавить тебя от страданий.

Смотрю себе под ноги и не вижу ничего.

– Как? – срывается с моих губ.

Тень ближе, и мне становится холодно.

– Отдай мне то, что в твоем сердце, и тогда все, чего ты только не попросишь, дастся тебе.

Черная рука тянется к моей груди, но теперь тронуть не решается, а замирает в каком-то дюйме, и я знаю, чего оно хочет – мою сердечную нить.

– Отдай мне ее, Элая Фиантен, – произносит Тень, – и ты исполнишь свою заветную мечту.

Тело тугое и непослушное, и лишь сердце бьется и трепещет, словно боится моего решения.

– Но если я отдам тебе нить, то я умру…– шепчу, не сводя глаз от разгоравшегося света на моей груди.

– В этом и будет твое избавление… -шепчет Тень, и мне тут же кажется, что нет слов более верных, более правильных.

Конечно, как я раньше не догадалась, смерть в том мире, привела меня сюда, а если я умру тут, то… Я вернусь обратно… Вернусь домой… В свой мир, к креслу, к дивану, к фиалкам, к утренним пробкам, к тихой жизни. Я снова увижу солнце, увижу звезды…

Ногтем подеваю огненную нить и тяну из сердца.

– Хорошо…-выдыхает Тень, которая пристально следила за моими действиями, – а теперь вложи свою руку с нитью в мою руку.

Рука показалась из-под длинного плаща, и меня сразу удивило, что это была обычная человеческая рука, но голос в голове не дал задержаться надолго на этой мысли.

– Вложи свою руку в мою руку, Элая, и ты получишь желаемое…

Нить пылает ослепительным жаром в темноте, я тяну сильней и тут же чувствую, как немеют пальцы ног. Моя рука уже над вытянутой ладонью Тени, и вдруг прямо мне на пальцы что-то тихо опускается, белоснежно-белое и легкое. Сознание, погруженное в гипноз, не сразу понимает, что это цветок с дерева в моем саду. Замираю и поднимаю голову кверху. В ночной непроглядной тьме различаю крылья сов, а до слуха доносится их громкое уханье. Перевожу взгляд на цветок, и меня пронзает видение.

– Аресса! – подбегаю к ней – прячет лицо, отворачивается.

– Что с тобой! Прошу, скажи, что?!

Отходит, садится на пуфик, и теперь я вижу отражение ее лица в зеркале. И оно… оно так прекрасно… Это поражает меня.

– Что смотришь? – бросает резко Аресса, поймав мой взгляд. – Я ведь теперь красива, не так ли? Не хуже тебя.

– Аресса…– выдыхаю потрясенно. – Но как…

– Какая разница как, – дергает она плечом, отчего ее золотистые локоны падают ей на спину, – только не говори, что тебе завидно…

– Нет-нет, что ты, я очень рада за тебя, – подхожу и хочу взять ее руку, но отдергивает ее и поднимается на ноги.

– Можешь не притворяться, Эли. Не нужно, – говорит холодно.

А я не понимаю, что с ней произошло. Она другая. Совершенно. Это не моя Аресса, и дело даже не в изменившемся лице, приобретшем гармонию, а в глазах. Из них исчез свет и тепло. И мне невыносимо больно от ее слов, от того, что она такая. Из последних сил давлюсь слезами, не позволяя себе расплакаться.

– Я хотела сообщить тебе, что принц сделал мне предложение, – говорю как можно спокойней.

– И что же? Мне поздравить тебя? – спрашивает, а сама стоит ко мне спиной и смотрит в окно.

– Я надеялась…– замялась я, не зная, что отвечать. – Аресса, скажи, почему ты такая? Словно…

– Словно что?

– Словно я перед тобой в чем-то виновата.

Ответом мне стал ее смех. Звонкий, раскатистый, похожий скорее на истерику. Аресса откинула голову и хохотала.

– И это мне говоришь – ты! – воскликнула она, сквозь смех. – Ты, отнявшая у меня все! Все!

И она схватила первую попавшуюся под руку статуэтку и запустила в стену, и та с жутким грохотом разлетелась на куски, я же в ужасе вжимаюсь в дверь.

– Аресса, – шепчу потрясенно, дрожа всем телом.

– Убирайся! – кричит она, яростно сверкая глазами. – Убирайся, Эли! Я ненавижу тебя! Ненавижу!

Моргаю и понимаю, что стою все там же, окруженная со всех сторон жуткими камнями-обелисками, а черная Тень со злобным нетерпением шепчет:

– Ну же! Не медли! Я дам тебе то, что ты потеряла, Элая. Отдай только нить, и ты почувствуешь свободу! Только я в силах освободить тебя.

Касаюсь своей щеки и вытираю горячие слезы.

– Элая! Приди! Спаси меня! – ворвалось внутрь дуновение-шепот. – Ты мне так нужна!

Вздрагиваю всем телом и отступаю от Тени.

– Аресса, – шепчу потрясенно, вслушиваясь.

– Элая, помоги мне! Молю!

– Я иду! – кидаюсь прочь, но невидимая стена, окружавшая обелиски, не дает пройти.

– Неет! – от крика Тени задрожали камни. – Ты останешься здесь!

Но я уже схватила с земли рунический меч и занесла над головой.

– Ничто не способно остановиться меня! А с тобой я разберусь, небо мне свидетель!

И, схватив двумя руками рукоять меча, вспарываю сверху-вниз невидимое поле. Земля сотрясается, по черным камням засветились, побежали таинственные символы и буквы. Тень злобно шипит и кидается, но мне удается увернуться, правда, внутри круга каждое движение давалось с большим трудом, Тень же, наоборот, была необычайно быстра, словно это место питало ее. Я дернулась, подалась в бок, хотела всадить меч ей прямо в капюшон, но руки мои задрожали, а меч вдруг показался таким тяжелым, словно весил сто пудов.

– Что ж, если не отдашь свою нить, тогда я просто убью тебя, Элая Фиантен, – прошипела Тень, и холодная рука, словно клещи, схватила мое горло и сжало, так что у меня все потемнело в глазах. В ушах шумело, а сердце бешено стучало прямо в горле, которое сжимали.

Я видела за спиной Тени вспыхивающие и затухающие символы на камнях, видела брешь в темном пространстве и красные глаза, заглядывающие в нее.

В следующую секунду в нее протиснулось несколько вурдалаков, Тень дернулась и повернулась к ним, и они тут же вспыхнули, будто свечки и превратились в пепел, но сразу за ними в брешь пролезло еще больше вурдалаков, и с ними произошло то же, что и с предыдущими. Отвлекшись на неожиданных гостей, Тень расслабила хватку, и мне было этого достаточно, чтобы поменять руку и одним резким движением всадить острие прямо в черный плащ. Жуткий леденящий душу визг потряс небеса и лес. Тень стонала, бешено рвалась, визжала, а черные камни резонировали с ее криком. Вжавшись в землю, и до боли стискивая меч, я с ужасом следила за свирепой яростью Тени, готовая в любой момент отразить ее атаку, но вместо этого, она издала еще один визг и заползла внутрь одного из камней. Все стихло.

С трудом отдышавшись, поднимаюсь, и на ватных ногах направляюсь прочь из этого проклятого круга. Еще стояла глубокая ночь, по темному болоту блуждали призрачные огни и тут же прятались за черными стволами, и я знала, что где-то там прячутся и вурдалаки, внимательно следившие за мной.

Вдохнув всей грудью ночной холодный воздух, поднимаю голову к небу – небесная паутина чуть проступала сквозь снеговые тучи. Закрываю глаза и вслушиваюсь.

– Элая…– тихий шепот-вздох, быстро пробежал и тут же замер.

– Я иду, Аресса, – выдыхаю и направляюсь в ту часть леса, откуда, как мне кажется, исходит этот шепот.

Ноги не чувствовали усталости, а телу было жарко от горячего сердца, быстро бьющегося в груди. Я шла и шла, сквозь чащу, здесь не было даже следов зверей, и редкие птицы осмеливались залетать в такую глушь. Здесь царили мрак и тишина.

– Где мне искать тебя, Аресса? – останавливаюсь и снова жду ответа, и легкий ветер приносит мне отчаянный стон:

– Помоги мне!

– Иду! – и спешу в ту сторону.

Я шла быстро, снег хрустел под ногами, а щеки раскраснелись от мороза. Вскоре лес поредел, и я вышла к широкой замерзшей реке. К этому времени небо окончательно очистилось от туч. Небесная паутина холодно вспыхивала над головой, а земля цепенела, озябнув под тяжелым снежным покровом. Я невольно замерла, любуясь открывшимся зимним пейзажем, как вдруг откуда-то слева послышался гул, он нарастал с каждой секундой, словно сюда неслась огромная, сносящая все живое волна. Испуганно вцепившись в ближайший ствол сосны, я с распахнутыми от ужаса глазами смотрела туда, откуда надвигался шум. В следующую секунду из глубины чащи на снег выскочил огромный вурдалак, в его боку торчала огромная стрела. Увидев меня, он издал вопль и бросился. Быстрый взмах мечом, рассекающим воздух, и в следующую секунду нечисть корчится у меня под ногами.

Но за ним сразу выскочил второй, потом третий… Вурдалаки сыпали сплошным черным потоком, которому, казалось, не будет конца. В ужасе вжимаюсь спиной в сосну, и стараюсь встать так, чтобы меня не могли повалить на снег. Упасть сейчас означало верную гибель. Несколько вурдалаков оскалили жуткие желтые клыки и бросились на меня, я справилась с ними довольно быстро, но вот остальные… Они бежали мимо, не обращая особого внимания на меня.

– Их что-то гонит…-догадалась я. – Или кто-то…

В следующую секунду по снегу поползли светящиеся линии, и меня всю объял трепет. Я уже теперь знала, что означают эти линии, они возвещают о приближении…

– Керан…– выдыхаю, подаваясь вперед, но из темных зарослей выплыло несколько призрачных теней. Вампиры. Их мертвые глаза без радужки иступлено смотрели на меня.

– Помоги нам! – протянули они руки, моля. – Помоги нам, сестра!

От охватившего меня ужаса не могу даже пошевелиться, и в следующую секунду из темноты выскакивает несколько всадников и искусным движением сносят головы вампирам. Теперь к визгу нечисти прибавилось лошадиное ржание и лязг мечей. Я застряла посреди этого кошмара, не зная, что делать и как выбраться. Нити на снегу становились все ярче, земля задрожала, и верхом на черном, как ночь, коне выехал Керан, его плащ воинственно развевался, а в руках он сжимал меч, глаза его светились мистическим зеленым светом. В это мгновение он казался непобедимым божеством, богом войны и зимы. Я замерла не в силах отвести от него глаз, он же не видел меня. Сразу двадцать крупных вурдалаков окружило его, пытаясь стащить с лошади, но он легко отбился от них всех, словно не сражаясь, а танцуя. Следом за ним шел остальной отряд, некоторые из всадников держали зажженные факелы.

– Гнать за реку! – командовал Керан.

Несколько вурдалаков, отброшенных им, в ярости бросились как раз в мою сторону. Двум я успела вспороть брюхи, но вот другим пяти не успела. Их слишком много, а я… я так устала. Даже экстаз битвы уже не мог поддерживать мои силы. Вурдалаки скопом накинулись и повалили на землю, острые зубы впились мне в плечо, совсем скоро они вцепятся в горло, в артерию. Но тут же голову вурдалака пробила стрела, а у второго из груди торчало острие меча.

– Отличный выстрел, Подик! – хвалит Керан, насаживая очередного вурдалака на меч, словно кусок мяса для жарки.

– Благодарю, сэр Керан! – раздается чей-то голос.

Одним за другим свора вурдалаков, что покрыла меня, словно ковер, была перебита Кераном и его людьми.

– Сэр Олдмен, отодвигать их к горам! – Голос Керана звенит от напряжения и азарта. – Надо дать им заползти в самые глубокие норы, которые только существуют и завалить их камнями, чтобы у них не скоро появилось желание оттуда выползти.

– Так точно, сэр вестник!

Керан всадил меч в очередного вурдалака, и тот вошел в нутро с чавкающим звуком. Убитая нечисть повалилась прямо на меня, придавливая к земле. От ужаса, я оцепенела, и, закрыв руками лицо, просто ждала, что будет дальше.

Керан ногой отшвырнул в сторону труп.

– А тут у нас что такое? – слышу его удивленный возглас.

– Вампирша, сэр, – раздался чей-то голос, похоже Подика, – позвольте, я убью ее.

– Нет, стой, – останавливает его Керан и присаживается возле меня. – И какого демона, ты вечно мешаешься под ногами, а, Фиантен?

Медленно опускаю руки и встречаюсь с раздраженным взглядом Керана, ну что ж, он просто зол, и убивать меня не собирается, уже хорошие новости.

– Сэр, вы знаете эту вампиршу? – удивляется один из рыцарей, подъезжая к нам и поднимая забрало шлема.

– Никакая это не вампирша, сэр Олдмен, – хмыкает Керан, прожигая меня презрительным взглядом, – а всего лишь маленькая напуганная ведьма, которая думает, что она очень сильная. Ты же должна быть в городе, перевозить прялку. Чего тут позабыла? Искала мухоморы под снегом?

От обидных колких слов сразу вскипела и вскочила на ноги.

– Не твоего ума дело, где хочу, там и хожу! – гордо отряхиваю платье и поднимаю меч, затоптанный в снег.

– Мне без разницы, – равнодушно пожал плечами белобрысый гад, – но в следующий такой раз не обижайся, если случайно тебе попадет стрелой в голову, раз мозгов в ней не осталось, и ты не понимаешь, что гулять одной в лесу ночью опасно.

– А ты что, беспокоишься обо мне? – тут же парирую я, окидывая сэра вестника не менее презрительным взглядом. – Желаешь записаться в мои телохранители?

Остальные рыцари окружили нас кольцом и недоуменно переглядывались.

– Еще чего, – засмеялся зло Керан, – одной ведьмой больше одной меньше.

Он резко развернулся и направился к лошади, в следующую минуту он уже сидел верхом.

– Нам пора отправляться, а ты, если твоя жизнь еще дорога тебе, возвращайся-ка в Клерстар, – бросает он, разворачивая коня и тут же пуская его галопом.

Я смотрела ему вслед и от злобы и обиды кусала губы. Гад поганый. Обозвал, обругал, выставил дурой. Чтоб ему провалиться!

– Господа, выступаем! – произнес следом сэр Олдмен, тоже пришпоривая коня.

– Погодите, – бросаюсь ему наперерез. – Возьмите меня с собой! Я умею драться с нечистью! Мой меч зачарованный! Я хочу помочь!

– Простите, но такие решения может принимать только командир, – был сухой ответ рыцаря.

– Прошу! – снова взмолилась я, но рыцари все, как один, умчались вслед за удаляющимся к реке Кераном и ползущими по снегу сияющими нитями.

Я осталась стоять, опустошенная, растерянная.

– А твой меч и правда зачарованный? – вдруг раздался надо мной чей-то голос.

Поднимаю голову и вижу юношу, кажется это и есть тот новобранец.

– Подик из Белого Замка из-под Эсмита, – гордо выпятил он грудь, представляясь.

– Элая. Элая Фиантен, – бесцветно отвечаю в ответ. – Мой меч и правда зачарованный.

– Ух ты! – глаза парня загорелись неподдельным интересом. – Тогда ты и правда можешь неплохо рубить вурдалакам головы.

– Не только вурдалакам, но и вампирам, – хвастливо замечаю и позволяю Подику получше разглядеть великолепное сияющее лезвие моего рунического меча.

– Хочешь, поедешь на моей лошади? – вдруг предложил Подик, так что я оторопело уставилась на него.

– Но ваш командир… Тебе за это ничего не будет?

– Лошадь моя, – махнул рукой Подик, – так что, в сущности, мне решать, кому на ней ездить. Только чур после этого дашь потренироваться своим мечом. По рукам?

Парень протянул мне свою руку, и я крепко пожала ее. Он помог мне вскочить в седло позади себя.

– Держись крепко! Моя Звезда Юга несется подобно ветру! – важно заявил он, и я покрепче обхватила его за пояс.

– Ох не так крепко, – поморщился он, – я утром поел жареного гуся, и он все никак не перевариться.

Я хмыкнула, но хватку ослабила.

– Но, моя хорошая! – грозно крикнул он, пришпоривая скакуна.

Я совсем не разбираюсь в лошадях, в их мастях и быстроходности, но что я точно видела, так это то, что мы никак не могли нагнать далеко ушедших вперед рыцарей, а Керана и подавно не было видно. Сэр вестник подобно ветру умчался по следу нечисти, и только светящиеся змейки на снегу указывали направление, куда он ушел.

– Ничего-ничего, сейчас переправимся через реку, и моя Звезда догонит и перегонит остальных, – уверял Подик, но мне почему-то слабо в это верилось.

Ветер свистел в ушах, небесная паутина сверкала, лед на реке тихо и таинственно мерцал. Лошадь ступила на него ногами и пошла вперед.

– Сэр Подик, – обратилась я, с тревогой всматриваясь в край реки, – там что-то чернеет.

– Можно просто Подик, меня еще не посвящали в рыцари, – заявил парень, поворачивая голову в сторону, куда я указывала.

– Что это такое? Разве не полынья?

– Глупости, – спокойно отвечал Подик, – лед на этой реке тверд словно клинок. Откуда взяться полынье.

Но тревога не покинула меня, а, наоборот, с каждым продвижением лошади вперед усиливалась. Цитрин шел в эту сторону, даже сегодня в лесу я заметила небольшие проталины под деревьями. Сюда идет весна. А это значит…

– Подик, надо ехать быстрей, – говорю, судорожно всматриваясь лошади под ноги.

– Мы и так на полном ходу, – поджал губы парень.

Дальше все развивалось с такой стремительной скоростью, что я не успела даже вскрикнуть. Лед под ногой лошади треснул, и в следующую секунду нас затянуло в ледяную воду. Раздалось испуганное ржание несчастного животного, ругательства Подика, мне же от холода сковало горло, а намокшее платье в миг потянуло на дно под лед.

Я погружалась все глубже и глубже и спокойно смотрела на мерцающую толщу воды над головой. Внутри не было паники. Ведь все так и должно было быть. Это и есть правильный финал. Я возвращаюсь домой. Веки налились тяжестью и закрылись.

Словно длинный черный туннель и свет, белый. И еще звук. Пиканье. Открываю глаза и вижу белый больничный потолок, рядом приборы жизнеобеспеченья, на лице кислородная маска. Чуть поворачиваю голову и вижу показания своего пульса. Рядом на стуле сидит медсестра, но когда она вдруг останавливает на мне глаза, то испуганно подскакивает и с громким криком выбегает из палаты.

– Позовите врача! Больная пришла в себя!

Я медленно дышу, все хорошо, я жива. Закрываю глаза.

– Фиантен! – резкий злой крик заставляет вздрогнуть и распахнуть глаза. Все хорошо, я все еще в палате. С облегчением выдыхаю. Я вернулась. Теперь все будет как раньше. Не хочу никаких подвигов. Не хочу обладать никакими дарами. Хочу быть самым обычным человеком.

– Проклятье, Фиантен! Где ты?! Почему я не вижу тебя?! – рев был таким сильным, что сердце тоскливо сжалось.

– Нет, больше не хочу, – устало накрываю рукой глаза, – не ищи меня больше…

– Идиотка! Проклятая идиотка! Я все равно найду тебя! – этот вопль перевернул все внутри, и стало невыносимо горько.

В палату вбежало сразу несколько врачей, кинулись что-то проверять, мерить пульс, смотреть зрачки.

– Мисс, моргните, если вы слышите меня, – говорит врач. И я выполняю его просьбу.

– Элая! Прошу… вернись…– этот отчаянный стон был не Арессы, это говорил Керан.

Горячие слезы обожгли глаза.

– Элая… – настойчиво звал голос.

– Сделать поддерживающий укол, – командовал врач.

– Я все равно найду тебя, в какой бы мир ты не ушла…

Игла касается моей вены, но я с силой, которой казалось нет в моем теле, останавливаю медсестру, а второй рукой одним движением срываю с лица кислородную маску.

– Что она делает?! – раздаются вопли вокруг.

А я стремительно погружаюсь в темноту. Мгновение. И я чувствую… необыкновенное тепло. Приоткрываю глаза и с изумлением вижу лицо Керана. Он крепко прижимает меня к себе, а его горячие губы прижимаются к моим губам. Мы все еще глубоко под водой, лед мерцает над головами. Белые волосы Керана мистически сияют, словно сделаны из звездного света, и внутри меня поднимается жаркая, все сметающая на своем пути волна, я поднимаю руки и запускаю их в его волосы. Керан тут же распахивает глаза, и меня обжигают его злые зеленые глаза. Он прижимает меня к себе еще крепче, и мы всплываем на поверхность.