И вот настал день императорской охоты. Именно этот день должен был стать для Елены поворотным. День, когда наконец-то будет внесен выкуп. В ожидании назначенного часа девушка сидела у себя в комнате и смотрела в окно, где-то там сейчас герцог Кольбейн на своем вороном коне собирается выезжать на охоту вместе с императором и свитой. Лейв не поехал по состоянию здоровья, как она узнала из разговоров на кухне.

– По состоянию здоровья, – ухмыльнулась Елена.

Сегодня она отдаст выкуп и уедет отсюда навсегда.

– Навсегда, – прошептала она, закрывая глаза.

Лица тех людей, которых она вскоре покинет, одно за другим вставали перед ней. Среди всех особенно ярко выделялись два образа – герцога Кольбейна и Фреи.

– С ними же все будет хорошо? – спрашивала себя Елена. – Ведь его светлость такой сильный и умный, а Фрея…

Она запнулась. Что за судьба ждала ее подругу после того, как герцогу Лейву наскучит с ней? Елена не хотела отвечать на этот вопрос. После того раза, как она пришла за ней в Цветочные комнаты, Елена через несколько дней попыталась снова поговорить с подругой и образумить ее. Но все было бесполезно. Казалось, Фрея вовсю наслаждалась положением любовницы Лейва, и Елене ничего другого не оставалось, как смириться с ее выбором.

Подняв подушку, под которой хранились деньги для выкупа, Елена пробормотала:

– Ну что ж. Пора.

Она положила мешок с монетами в карман фартука, вышла из комнаты и направилась к хозяйственному корпусу, где на втором этаже располагался кабинет старой экономки.

– Войдите! – послышался ответ на стук Елены в дверь.

Вся замирая от волнения и страха, девушка вошла в комнату. Здесь было тихо и мрачно, шум и суета улицы совсем не проникали сюда. Обстановка удивляла своей простотой и ветхостью. На полу синий изношенный ковер, старые потемневшие от времени гобелены на стенах, полки с книгами и черный стол с высоким стулом возле закрытого ставнями окна. Было невероятно душно. Старая экономка восседала за столом среди кип бумаг и папок, небольшая масляная лампа тускло освящала комнату.

– Я приняла тебя только потому, что Магги утверждала, будто у тебя ко мне дело колоссальной важности, – холодно начала экономка, не отрывая глаз от бумаг, – что же это за дело такое?

Показывая, что готова выслушать посетительницу, экономка облокотилась на спинку стула и аккуратно сложила руки перед собой.

Елену сковал страх. Она до дрожи в коленях боялась эту странную, мрачную старуху. Но все же смогла преодолеть себя, подошла к столу и осторожно положила мешок с золотыми монетами. Экономка посмотрела на мешок и удивленно вскинула брови.

– Что же там такое?

– Выкуп за меня, работника Варди и жеребца Смуглого, –проговорила на одном дыхании Елена.

Недоумение отразилось на морщинистом лице женщины, ее черные маленькие глазки забегали. Она взяла мешок, высыпала монеты на стол и принялась аккуратно пересчитывать их.

– Хм, – промолвила она, разглядывая деньги, – сумма верная. Я подготовлю бумаги, но подписать их сможет только кто-то из хозяев. Вечером его светлость герцог Доран вернется с охоты, подпишет и завтра можешь уезжать, – и с этими словами экономка высыпала монеты обратно в мешок и убрала его в ящик стола.

Она вновь склонилась над бумагами, готовая погрузиться в работу, но, заметив, что Елена все еще стоит на месте, подняла глаза.

– Ты свободна, вечером после ужина приходи за бумагами, – сухо отрезала она.

Елена стояла, чуть дыша. И это все? Это правда все? Сегодня вечером она станет свободной? Она развернулась, вышла из кабинета и осторожно закрыла дверь за собой. Почти три года в качестве крепостной крестьянки без прав, без своей жизни. Каждый день от зари до глубокого вечера тяжелый труд, но он не был бы так тяжел, если бы не осознание того, что ты никто, словно предмет мебели или племенное животное. И теперь все. Еще немного и она – свободный человек. Елена прислонилась спиной к двери кабинета, закрыла глаза и улыбнулась. Потом резко встрепенулась, словно очнувшись от грез, и побежала на кухню. Надо было скорее все рассказать Магги, а затем Берси и Варди. Сердце Елены колотилось, а во всем теле ощущалась легкость, словно она невесомое перышко, того и гляди подпрыгнет и взлетит.

– Магги, Магги! – кричала она, вбегая на кухню. – Я сделала это!

–

Тише! Тише! – отвечала удивленная тетушка. – Что ты

сделала?

Елена подбежала к тетушке, крепко обняла ее и шепнула на ухо.

– Я выкупила себя.

Елена засмеялась и закружилась по кухне, к немалому удивлению других слуг.

– Что случилось? – подходили они к Магги и спрашивали.

Магги смотрела на радостную Елену с улыбкой.

– Все в порядке, просто хорошее настроение.

Гулла вошла бесшумной тенью на кухню, увидев танцующую по кухне Елену, она зло прошипела:

– Это что еще за безделье?! А ну марш на свое место, а не то я тебе… – Гулла было хотела погрозить плетями.

Но тут Елена подбежала к ней и обняла. От неожиданности все вокруг и Гулла в первую очередь потеряли дар речи.

– Я пошла работать, – отвечала весело Елена, в шутку поклонилась Гулле и побежала на задний двор.

Гулла покрутила пальцем у виска.

– Она совсем спятила, так?

Но Елене было все равно, она уже вбежала на конюшню.

–

Берси! Я выкупила себя! Берси!

Старый конюх возился в своем сарайчике, услышав голос Елены, он вышел ей навстречу.

–

Ну и новости! Неужели ты наконец-то внесла деньги за

выкуп? Долго же ты собиралась, зеленоглазая.

Елена обняла старика, тот похлопал ее по спине.

– Ну, будешь меня навещать? Только честно!

– Да, конечно!

– А я думаю, выпорхнешь птичкой и улетишь отсюда, и не вспомнишь стариков, которые тебя так любят.

Берси опустился на бревно возле сарая, пошмыгивая носом и вытирая глаза рукавом. Елена села возле старика.

– Берси, пойдем со мной, а? – спросила она, трогая его за морщинистые руки. – Мы построим большой дом и конюшню, ты будешь, как и всегда заниматься любимым делом.

Но старик лишь покачал головой.

– Куда мне новая жизнь, уж семьдесят восьмой годок пошел. Отжил я свое, моя девочка, отжил, пора и честь знать. Когда ты уезжаешь?

– Завтра.

И, правда, зачем ей медлить?

– Ну так, наверное, и в последний раз видимся?

Она еще крепче, чем прежде обняла Берси.

Ну как так? Почему она вынуждена оставить стольких дорогих своему сердцу людей? Почему?

– Ну, ну, – Берси похлопал Елену по плечу, – только не надо плакать, ведь у тебя сегодня такой счастливый день. А что, Смуглого тоже выкупила?

Елена кивнула.

– Правильно, таких друзей, как этот конь, не бросают.

– Я хочу предупредить Варди, чтобы начал собираться.

– Правильно, сообщи ему радостную новость, – сказал Берси, вставая и направляясь обратно в свой сарай.

Елена хотела было уже побежать, искать Варди, но остановилась и взглянула на Берси, на его старый сарайчик, на конюшню, и ее сердце заныло. Хотела она того или нет, но за эти три года жизни здесь это место стало ее домом. Да, она много страдала, терпела несправедливость и жестокость, но те люди, которым она была дорога и которые ей стали дороги, помогали вынести все невзгоды, стать сильнее, поверить в себя. И теперь она не хотела их покидать, но и оставаться сил у нее не было. Она чувствовала себя, словно птенец-переросток, которому было уже тесно в гнезде, ему бы расправить крылья и полететь ввысь, в голубое небо.

Елена нашла Варди возле фруктового сада. Услышав новость, юноша сначала не поверил. И лишь только после того, как Елена сказала, что старая экономка лично об этом ей сказала, Варди подбежал к ней, высоко подхватил и радостно закружил вокруг себя.

– Варди, поставь меня! – вскричала, смеясь Елена.

Юноша опустил ее на землю.

– Сейчас доделаю работу в саду и начну вещи паковать, – произнес он, улыбаясь и беря руку Елены в свою. – Я все еще не могу поверить своему счастью, что уже завтра утром мы с тобой вдвоем навсегда уйдем отсюда,

Елена улыбнулась ему в ответ.

Она тоже хотела доделать оставшуюся работу, чтобы можно было уйти с чистой совестью, и заодно попрощаться со всеми курами, петухами и коровами.

Подойдя к курятнику, Елена взяла большой мешок с зерном и корзину для яиц. Перебросив по привычке мешок через плечо, она уже открыла дверцу, чтобы войти, как вдруг заметила, что за огромной бочкой с водой, кто-то прячется. Девушка осторожно подкралась к тому месту, где стоял человек. Каково же было ее изумление, когда это оказалась Фрея.

– Елена! – воскликнула она, вся дрожа, как осиновый лист. – Наконец-то ты пришла!

Удивлению Елены не было предела.

– Фрея? Что случилось? Почему ты так дрожишь?

– Скорее, Елена! – прошептала Фрея и схватила подругу за руку. – Только ты одна можешь его спасти!

– Кого спасти?

– Кольбейна! – вскричала девушка, и тут же испуганно осмотрелась вокруг, словно боясь, как бы кто не обнаружил ее здесь. – Ты должна сделать все, но не позволить ему ехать на сегодняшнюю охоту! Ты поняла меня?!

– Но почему? – недоумевала Елена.

– Лейв хочет убить его! Он убьет его во время охоты. Я слышала, как он разговаривал со своими приспешниками сегодня ночью в саду.

По спине Елены пробежал холод. Так значит, герцог Лейв действительно собрался убить Кольбейна?

– Фрея, пойдем со мной! Мы вместе убедим его, что ему нельзя ехать на эту охоту!

Елена потянула было подругу за собой, но та не далась.

– Нет! Нет! Мне он никогда не поверит. Другое дело тебе!

– Но, Фрея!

– Скорее же! Кольбейн в смертельной опасности! Скорее!

С колотящимся сердцем и огромными от страха глазами, Елена побежала в сторону главной хозяйской конюшни, надеясь, найти Кольбейна там. В ней было полно народа, лакеи и пажи, что приехали с придворными, готовили лошадей для своих господ. Глаза Елены сразу нашли Буцефала.

– Значит Кольбейн еще не уехал! – с облегчением проговорила она, переводя дыхание. – Но где же он сам?

Преодолев страшное внутреннее стеснение, она подошла к одному из слуг и поинтересовалась, не видел ли он его светлость.

– Да, видел пару минут назад, – отвечал тот. – Он направлялся к оружейному складу.

Елена тут же побежала туда.

– Ваша светлость?! – позвала она, заходя в здание склада. Но ей никто не ответил.

Девушка никогда раньше не была здесь. Она осторожно ступала вдоль темных стен, увешанных различным боевым оружием. Чего здесь только не было: мечи, кинжалы, копья, щиты, булавы, луки со стрелами в кожаных колчанах. С трудом оторвав взгляд от железного шлема и отполированных до блеска рыцарских доспехов, Елена прошла в следующий зал и сразу увидела его – Кольбейн в черном охотничьем костюме и в шляпе с белым пером стоял перед огромным столом, заваленном арбалетами. Его руки в кожаных перчатках держали красивый весь резной арбалет из слоновой кости. Герцог внимательно разглядывал его. Затем вытянул руку вперед и стал целиться, словно готовясь выстрелить. Он повернулся и тут же замер, увидев стоящую девушку.

– Елена? – обрадовался Кольбейн, не веря своим глазам, и на его лице заиграла улыбка. – Что вы здесь делаете?

Стараясь не замечать своего бешеного пульса и пылающих щек, она подбежала к герцогу. Заметив выражение ее лица, Кольбейн нахмурился и взял ее за подбородок.

– Что с вами? Чем вы так встревожены? Что-то случилось?

– Ваша светлость, вам нельзя ехать на охоту! Ваш родной брат хочет напасть на вас!

– Что?! – Кольбейн был поражен услышанным. – С чего вы это взяли?

– Мне сказала Фрея, – отвечала она.

Услышав это, Кольбейн усмехнулся и снова вернулся к арбалету.

– Ах Фрея! Я бы на вашем месте не слишком доверял всему, что говорит эта девушка.

Елена не верила своим ушам, он и вправду считает, что ее подруга может лгать о таких вещах?

– Не знаю, слышали ли вы о том, что Фрея с недавнего времени живет в Цветочных комнатах?

– Слышал, хотя это и скрывается от моего отца и императора, дабы не уронить моральный облик моего брата.

– Тогда вы должны понимать, что кому как не Фреи знать о тайных намерениях Лейва?!

Но Кольбейну этот довод не казался убедительным.

– Вы так думаете? А мне, наоборот, кажется подозрительной эта ее такая помощь мне. Почему она решила сдать своего покровителя?

– Возможно, потому, что она не такой плохой человек, как вы про нее думаете, – сказала Елена и посмотрела ему в глаза.

– Неплохой человек, – с усмешкой повторил Кольбейн. – Единственно чему я несказанно обрадовался, когда услышал, что она заняла Цветочные комнаты, так это тому, что вы больше не делите с ней одну комнату.

И надев арбалет на плечо, он направился к выходу. «Неужели мне так и не удастся остановить его от поездки на эту охоту?» – в панике думала Елена, смотря на удаляющуюся спину герцога.

– Ваша светлость! – позвала она, подбегая к нему. – А если Фрея не солгала, и вас в самом деле сегодня поджидает опасность?!

– Даже если и так, то меньше всего я бы хотел вести себя как трус, отсиживаясь в углу. Я не привык к такому. Если надвигается опасность, я встречаю ее, а не бегу. Вы нахмурились, Елена? – спросил Кольбейн, смотря на нее. – По-вашему, я безрассуден?

– Да, именно так! Кому нужна будет эта глупая храбрость, если вас убьют?! Вы подумали о том, что будет с теми людьми, которым вы не безразличны? Вы подумали о ваших родных, о…

– О вас? – перебил он, улыбнувшись? – Вам будет жаль, если меня убьют, Елена?

– Зачем вы такое спрашиваете?

Их глаза встретились.

– Что мне сделать, чтобы вы остались, ваша светлость? – спросила она, приближаясь к нему. – Я сделаю все что угодно, если это нужно для спасения вашей жизни.

От ее слов выражение лица Кольбейна мгновенно изменилось. Теперь он смотрел на нее с таким пылом и страстью, что Елена, испугавшись, хотела было отступить назад, но было поздно, он уже схватил ее за плечи и притянул к себе.

– Разве можно предлагать такое мужчине, Елена? – с жаром произнес он, склоняясь к ее губам. – Да еще тому, кто уже давно и мучительно грезит о вас? Зачем так искушаете меня?

– Простите меня, ваша светлость! – прошептала она. – Но я просто в отчаянии! Я так боюсь, что вы погибнете! Почему? Почему вы так не цените свою жизнь? Вы должны жить. Прошу вас!

Она чувствовала сквозь платье его сильные руки, прижимавшие ее к себе, видела его глаза, потемневшие от страсти. Его сердце билось так сильно, что Елена ощущала его удары. Она так любила этого мужчину. Она не могла дать ему погибнуть. Никогда!

– О, я намерен жить, – ответил он, с нежностью рассматривая ее лицо, – с недавних пор я почему-то вдруг начал любить эту жизнь, теперь я страстно жду каждый новый день, ведь именно в этот день, я снова могу увидеть ваши глаза.

На улице послышался звук горна. Охота начиналась. Кольбейн выпустил из объятий Елену.

– Поэтому не беспокойтесь обо мне, – произнес он уже с шутливой улыбкой на губах, – я обязательно вернусь.

И он ушел. Елена издалека наблюдала за тем, как слуга подвел к нему Буцефала. Конь в самом деле был столь горяч и строптив, что едва не вырвал поводья из рук слуги, но как только Кольбейн вскочил в седло, он присмирел и послушно повез своего хозяина за ворота, где уже собрались все придворные во главе с императором.

– Как теперь дожить до вечера? – спрашивала себя Елена, все еще пытаясь разглядеть вдалеке фигуру герцога.

***

Стоял чудесный погожий денек, идеально подходящий для императорской охоты. Ласковое солнце пригревало не по-осеннему тепло, было почти безветренно. Там, где заканчивались вечнозеленые сосны и ели, и начинался смешанный лес, уже все было в золоте. На огромной зеленой поляне были накрыты столы с белыми скатертями, ломившиеся от еды и напитков, вокруг бегали слуги и пажи с подносами, поднося всаднику или всаднице то или иное блюдо или кубок с вином. Кругом были слышны разговоры, женский кокетливый смех и собачий лай. Псовая охота всегда считалась излюбленным времяпрепровождением знати и королей. Их привилегией. Это было время с одной стороны строгого этикета, поклонов и улыбок, с другой – возможность каждому показать себя. Для мужчин и юношей потягаться в храбрости, ловкости и меткости, похвастаться своим дорогим жеребцом и парой гончих, для прелестных дам и девушек – выйти в свет в новом наряде. Где, как не на охоте, баронессе или герцогине показать свой роскошный головной убор и жемчужную вуаль, выполненные на заказ у лучшей столичной шляпницы, и платье из тяжелой парчи и атласа, и белоснежные перчатки, отороченные мехом. Одним словом, аристократия не представляла себе жизни без охоты, тем более императорской охоты, на которую приглашались самые сливки общества.

– Вива стала прелестным созданием, вы так не считаете, графиня Авалос? – обратилась дама в пышном зеленом наряде к своей собеседнице, внимательно наблюдая за юной герцогиней Наттеньер.

– Абсолютно согласна, дорогая, – отвечала графиня, – почему Родгена ее прячет вдали от столицы и императорского двора? Это преступление. Ведь женская прелесть и юность быстро увядают.

Дама в зеленом, которая звалась баронессой Ингрид Толь, прикрыла лицо веером и лукаво улыбнулась.

– Еще пару лет взаперти в родительском доме и она рискует превратиться в такую же сморщенную старуху, как и баронесса Белис.

– Ох, не говорите такого, Ингрид, – закачала головой графиня Авалос, – это будет очень печальная участь для такой прелестной крошки и позор на голову ее родителям. Как вы правы, говоря о скоротечности девичей прелести. Но посмотрите! Это же Кольбейн!

– Где? Где, Кольбейн? – заволновалась Ингрид, смотря по сторонам.

– Да вон же, едет с самим императором и своим отцом. Ах, была бы я помоложе и не замужем, я бы точно не отказалась от романа с ним.

Сказав это, графиня смущенно захихикала. Глаза же Ингрид пристально разглядывали приближающегося Кольбейна.

– А я не настолько добродетельна, как вы, дражайшая подруга. Я бы не отказалась от интриги с ним и сейчас.

Раздались громкие звуки труб, возвещавших о прибытии на охоту императора, они прервали разговор двух подруг.

Рагнар въехал верхом на белоснежном коне, на котором была надета вышитая золотом на красном бархате попона и драгоценный налобник, сам император также был полностью в золотом. Он ехал в сопровождении герцогов Дорана и Кольбейна. При их приближении мужчины преклонили колено, дамы головы, слуги и пажи пали на землю ниц.

– Помню эти леса двадцать лет назад, еще тогда здесь водилось полным-полно разной дичи, – проговорил довольно император, смотря по сторонам и любуясь природой, – не перевелась ли, брат?

– Нет, ваше величество, можете не беспокоиться, – отвечал герцог Доран с поклоном, – мы с сыновьями периодически охотимся здесь и всегда удачно. И кабанов, и лис, и зайцев полный лес.

– Да, жаль конечно, что Лейв так сильно пострадал и не может нас сопровождать, – заметил император, – но зато с нами храбрый Кольбейн.

Император остановил на племяннике взгляд полный гордости.

Кольбейн в ответ поклонился.

– Надеюсь, сегодняшняя охота понравится его величеству, – с почтением произнес он.

Заметив, как к Кольбейну подъехал слуга и передал ему в руки большое копье-рогатину, император поинтересовался:

– Что это, сегодня ты взял с собой такое серьезное оружие? Видимо, не только зайцы да лисы твоя цель?

– Да, ваше величество, если удача будет на моей стороне, я хочу поймать медведя.

Кольбейн покрутил в руках рогатину, невольно любуясь ей. Это оружие было настоящим произведением искусства, все древко покрывал замысловатый рисунок из золота. На самом острие были выгравированы инициалы «К.Н.». Кольбейн любил это оружие и брал на каждую охоту.

– О, – заулыбался Рагнар, – тогда эта охота обещает быть еще более увлекательной, чем она казалась до этого. Ведь, чтобы идти на медведя требуется особо много мужества и сноровки.

Герцог Доран улыбнулся.

– Кольбейн с детства был очень ловок и храбр, выше величество, думаю, что удача будет на его стороне. Ты возьмешь кого-нибудь с собой на подмогу, сынок?

– Нет, отец, – отвечал Кольбейн, – лишь борзых для загона, – и с этими словами он пришпорил Буцефала и поскакал вперед.

Ни для кого не секрет, насколько опасным хищником является медведь. Он необыкновенно хитер, умеет запутывать следы и неожиданно нападать. Но Кольбейн был опытным охотником, умевшим сохранять хладнокровие в самые опасные и, казалось, безнадежные моменты, что несомненно помогало ему не только в охоте, но и в военном деле. Осторожно и упорно он подкрадывался к жертве, выжидал время и лишь затем наносил удар. Вот и сейчас он внимательно разглядывал траву на земле и ветки кустарников, где-то неподалеку находилась медвежья берлога. Борзые нервно водили носом по земле, они явно напали на след.

Вдруг позади совсем рядом послышался треск сучьев, резко обернувшись, Кольбейн был уже готов к встрече с опасным хищником, но это оказалась всего лишь лиса. Осторожно отложив рогатину в сторону, Кольбейн достал из-за спины арбалет. И вот она его цель – на конце стрелы! Кольбейн затаил дыхание, готовый выстрелить, но тут неожиданно замер, словно вспомнив что-то, его руки невольно сами собой опустились.

– А, проклятие! – выругался герцог. – Я что теперь никогда не смогу застрелить ни одну лису?! – и словно злясь на свою мимолетную слабость, он резко поднял арбалет, и пустил стрелу, но момент был упущен, стрела пролетела мимо, а лиса испугано скрылась меж деревьев. Гончие было пустились в погоню, но Кольбейн свистом остановил их. Сегодня не эта лиса его цель. Снова взяв рогатину в руки, он вернулся к преследованию медведя. И вот где-то через сотню шагов он увидел недавно сломанную ель, она лежала прямо поперек медвежьего следа, собаки истошно залаяли и пустились вперед.

«Значит близко!» – подумал Кольбейн и лишь крепче ухватил рукоять рогатины. Ступая еще тише и едва дыша, герцог переступил через упавшую ель и стал подкрадываться. Еще пару шагов, и вот прямо на Кольбейна из чащи вышел он – бурый хозяин леса, огромный и косматый, вся шкура в колючках репейника, собаки окружили хищника, пытаясь удержать его на месте, но животное метнулось в кусты и пустилось бежать. Азарт погони разгорался жарким огнем в жилах Кольбейна, он начал преследовать зверя. Но ему надо было быть начеку и не подходить слишком близко, так как в любой момент медведь мог развернуться и броситься назад, тогда у герцога должно было остаться достаточно времени, чтобы успеть нанести удар. Лес заканчивался, медведь выбежал на поляну, которая оканчивалась крутым обрывом в реку. Поняв, что его загнали в ловушку, он развернулся, встал на задние лапы и грозно заревел. Громадный, больше двух метров в росте, он казался мощным и непобедимым хищником, но Кольбейн отлично знал, что стоять на задних лапах медведю неудобно, и это было его слабым местом. Собаки окружили хищника, удерживая его на месте и не давая подойти к Кольбейну слишком близко. Уже первый удар копья стал смертельным и пришелся в самый центр медвежьего сердца, но надо было не торопиться вынимать рогатину из разъяренного, но уже слабеющего животного, и, подождав нужное количество времени, герцог нанес повторный удар. Издав предсмертный рев, окровавленный медведь грузно повалился к его ногам. Тяжело дыша и вытирая пот с лица, Кольбейн подошел к своему трофею и нагнулся. В ту же секунду мимо него просвистела стрела и впилась в голову убитого животного. Кольбейн обернулся. И вот уже целый град стрел несся прямо на него. От некоторых стрел он успел увернуться, но далеко не ото всех. Раненный в плечо и руку, герцог выронил рогатину, но остался стоять на ногах.

– Отличный улов, братец! – услышал Кольбейн из-за деревьев насмешливый голос Лейва.

И через мгновение его старший брат выехал верхом из леса в сопровождении нескольких вооруженных всадников.

– Жаль, я пропустил самое интересное, как ты убивал этого медведя, но зато у меня есть возможность устроить свою личную охоту.

Он спрыгнул с лошади и вынул из ножен меч.

– А, Лейв, ты, оказывается, здоров! – засмеялся Кольбейн. Из его ран сочилась кровь. – Мама обрадуется очень.

Лейв уже бежал на него, прыгнул и со всего размаху ударил мечом, но Кольбейн вынул свой меч и успел блокировал удар. Лейв был силен и яростен, он попытался обойти брата и ударить сзади, но у Кольбейна была хорошая реакция и уровень владения мечом выше. Ему каждый раз удавалось отбивать удары брата и отбрасывать его назад. В этой жестокой схватке братья подступали все ближе и ближе к обрыву. Лейв было снова занес меч для удара, но ошибся. Мгновение – и Кольбейн выбил оружие из его рук.

– Сдавайся, Лейв, – проговорил Кольбейн, тяжело дыша и держа меч у шеи брата.

– Не так быстро! – прошипел тот. – Не так быстро!

Он махнул рукой и один из всадников пустил стрелу в руку Кольбейна, держащую меч. Герцог закричал от боли, роняя оружие. Тут же Лейв повернулся к нему, достал из-за пояса спрятанный небольшой кинжал и вонзил в живот брата. Кольбейн обессиленный повалился на землю.

– Вот так вот, братец, – хохотал Лейв, любуясь тем, как Кольбейн стонет от боли, – вот это я понимаю –охота!

Схватив его за воротник, Лейв прошептал:

– Не удалось прибить тебя чужими руками в тот раз, приходится теперь делать это самому. Неужели ты и впрямь думал, что я буду спокойно смотреть на то, как ты пытаешься отнять у меня то, что по праву рождения мое? Империя моя, трон мой, а тебя, мой любимый братец, – и с этими словами Лейв потащил Кольбейна за шиворот прямо к обрыву, – все мы будем помнить, как героя, честное слово!

Лейв ногой столкнул окровавленное тело брата в пропасть, и шумные воды Ольдмы поглотили его.