Временами я пропускала приёмы пищи. Мне было лень приготовить для себя еду. Дешевые полуфабрикаты вызывали злость моего желудка. Я не могла позволить себе посещать кафе, поэтому я доходила до кухни и готовила что-нибудь на скорую руку. Такая еда казалась мне не особо вкусной. Есть в одиночестве было само по себе не вкусно. В один день возле моей квартиры я увидела Микеле. Он немного сбросил в весе и загорел. Мы расположились на кухне. Я сделала ему кофе. Микеле сообщил, что он доставил мою записку Демиду Яну.

– Сами? – удивилась я.

Он кивнул и продолжил свой рассказ. Микеле смог найти человека по прозвищу Фиалка. Я села на стул, удивленно смотря на директора. Микеле взял мой телефон и приблизил к своему. Он сказал, что Фиалка будет ждать моего звонка, но самым удивительным было то, что Микеле утверждал, что врачи Ирия способны вылечить Джун. Вот только было неясно, как её транспортировать на остров. Это была главная проблема. Микеле предложил обсудить этот вопрос с Фиалкой. Директор связался с этим человеком и договорился о нашей встрече. Я схватила директора за руки и с сияющими от радости и слёз глазами, сказала с жаром:

– Спасибо! Большое спасибо вам Мика! Вы так много сделали для меня и дяди! Я вам так благодарна!

Он улыбнулся и сжал мои руки. Я не верила своим ушам. Есть надежда. Джун сможет ходить. Я расплакалась от счастья. У Микеле был уставший вид. Он добирался до Ирия в багажном отсеке корабля. На острове ему помогал Демид Ян. Благодаря его помощи Микеле смог благополучно добраться обратно в Аспу, так же в багажном отсеке. Он передал мне письмо от Демида с соболезнованиями. Демид ничего не написал о проекте Агнец и моём отце. Микеле уже вышел из квартиры, когда я позвала его обратно. На радостях я совсем забыла сказать ему не радужные новости. Мне пришлось рассказать о наркоторговле, мерзком начальнике, Хмуром, Лидии и Арине. Лысенькая голова Мики кажется, потеряла ещё несколько волосинок. Микеле пришлось посидеть и поразмыслить. Я не мешала человеку думать. Он нецензурно выругался и посмотрел на меня. Я отвела взгляд. Микеле испустил тяжелый вздох. Он захотел сотрудничать со следователем. Я обещала всё устроить. Микеле уходя, потаскал меня за ухо. Этим он напомнил мне дядю. Ничего не могло испортить моей безудержной радости. Я летала по квартире и ждала завтрашнего утра. Крутясь на диване, я не могла заснуть.

Я спешно добралась до малоизвестного кафе и стала ждать Фиалку. Я старалась успокоить себя. Мне не хотелось привлекать много внимания. Ко мне подсел низенький мужчина с фиолетово-синим цветом лица. Я сразу поняла, что это и есть Фиалка. Он улыбнулся. Мужчина сказала, что я похожа на Джека. Мне было приятно это слышать. Он рассказал, что Джек просил его найти способ добраться до Ирия. Такой способ был, но им мог воспользоваться только здоровый человек. Я попросила Фиалку найти способ добраться до Ирия вместе с парализованным человеком. Я объяснила ему состояние Джун и свое желание поставить её на ноги. Мужчина задумался. Ему нужно было поговорить с врачом, и я познакомила его с Гансом. Врачу моя идея понравилась и даже воодушевила его. Ганс был ещё тем авантюристом. Фиалка обещал сделать всё возможное. Он попросил меня набраться терпения. На это могли потребоваться годы. Я слегка огорчилась, но была готова ждать, лишь бы эти ожидания окупились. В доме Ганса собрался небольшой совет. Микеле рассказывал врачу о своей поездке на Ирий. Медицина этой страны была их главным обсуждением. Постепенно тема поменялась. Ганс заговорил о болезни Фиалки. Только сейчас я осознала, что меня окружают удивительные люди.

Джун непонимающе поглядывала на меня. Я сидела в палате и радостно смотрела на Малышку.

– Джун, что если есть возможность вновь ходить, но ради этого придется рискнуть своей жизнью, чтобы ты сделала? – спросила я. – Ты бы согласилась на риск?

– За такую возможность я готова рискнуть, – ответил она.

– Такая возможность есть, – улыбнулась я.

Джун не поверила мне. Она боялась верить в это. Вдруг этот лучик надежды нечаянно погаснет. Я видела, как её удивленное лицо сначала пугается, а потом заливается радостью. Узнав эту новость, Джун преобразилась. В палате появилась атмосфера тихой радости. Безудержным счастьем мы боялись спугнуть будущее чудо и старались не радоваться раньше времени. Нам обоим стоило набраться терпения и ждать. На свидание с Лидией, я тихо сообщила ей новости. Она от всей души была рада за Джун. Нас троих объединила надежда на чудо. Мир в моих глазах превратился в прекрасное место полное чудес. Слушая дядину музыку, я готовила еду и ожидала на обед Гая. Вечером ко мне должен наведаться следователь. Я подготовила копии дядиных документов для Хмурого. Оригинал я решила передать Микеле, а себе оставить копии. Я вспомнила дядю и улыбнулась. Его труды должны быть хорошо защищены. Из магнитофона заиграла зажигательная музыка. Я попробовала еду и стала подпевать. Подошло время обеда. Пришёл Гай. Только в компании я могла полностью насладиться едой. Сегодня Гай выглядел бодрее и радостнее. Причиной того был хороший сон. Он просил передать Лидии привет. Я постепенно училась жить в квартире без неё. Ближе к восьми часам вечера пришёл следователь. Он выглядел опрятнее, чем обычно. Постригся и побрился. Я передала ему копии дядиных документов и скинула на электронный накопитель новые голосовые записи, фотографии и видеосъемку. Достав из коробочки кнопочный телефон, я вручила его Адаму. Я скинула на телефон номер Микеле и объяснила следователю, что этот человек хочет помочь ему в его деле. Хмурый был рад новым союзникам. Вкратце рассказав о Микеле, его должности и связи с моим дядей, я завела разговор о Лидии.

– Я благодарна вам за то, что вы помогаете Лиде, – сказала я.

Хмурый Адам провел рукой по стриженой голове и сказал:

– Мэй, ваша подруга чудесная дама. Я испытываю к ней любовь.

Сдержав улыбку, я ответила:

– Знаете, Адам, ваши чувства взаимны.

– Вы уверены? – спросил он.

– Да, я уверена, – сказала я и улыбнулась. – Спросите у неё сами.

Следователь молчал, слегка улыбаясь. Он спешно покинул мой дом. Я занялась домашним делами.

Выпал первый снег. Я достала письма Юки и перечитала их. Они согревали своим теплом в зимние вечера. Вдруг у меня появилось сильное желание созвониться с Вилом и поделиться с ним своей тёплой нежностью. Я спрятала папку с письмами в ящик и, одевшись, вышла из дома. Холодный ветер забирался под шарф. Я скучала по тому, кого никогда не знала и не видела. Бессмысленно. Я думала, что он исчезнет из моей головы, но он крепко поселился там. Сейчас мне так хотелось потерять память и забыть лишь его. Стереть навсегда, то чего никогда не было и не будет. Я быстро прошлась по городу и вернулась к дому. Пустые надежды так сильно ранят сердце, заставляя разочароваться. Снег падал на волосы. Я стряхнула снежинки с головы и вошла в подъезд. Я проверила почтовый ящик. Письмо от Лидии я получила ещё вчера. Я ожидала увидеть там письмо, но не от подруги. Почтовый ящик был пуст. Я знала, что в нём никогда не будет письма от него. Пустые надежды, как и пустой почтовый ящик старого заброшенного дома, сколько не открывай его, он всё равно будет пуст.

Новый год выдался спокойным и тихим. В моей жизни всё было обычно и привычно. Отсутствие неожиданностей не всегда плохо. Я окончила академию. Начальник отдела по обороту наркотиков стал ещё отвратительнее. Его тихо недолюбливал весь отдел, но из-за своей гордыни он даже не замечал этого. Гай всё так же упорно работал, забывая о собственном здоровье. Джун терпеливо ждала, надеясь, что скоро сможет ходить. Лидия любила. Я просто жила и работала, не разрешая себе кого-то полюбить.

В Роге шёл дождь. Сверкнула молния, громыхнул гром. Я застегнула ветровку. Лето выдалось холодным и дождливым. Мрачная столица стала похожа на злую, обозленную старуху. Возле ресторана я заметила фигуру Анри, входящего в двери заведения. Я проводила его взглядом. Мне вспомнилась Арина. Она больше не писала и не звонила мне. Зазвонил мобильник. Я вздрогнула и с надеждой взглянула на дисплей. Мне звонили со скрытого номера. Я догадалась, что это королевский советник, но так хотелось, чтобы это был не он. Я ответила. Советник сообщил мне, что не может приехать на встречу. Я должна была доставить пакет с наркотиком в дом младшего принца. Советник сообщил, что меня заберет машина. Он назвал номер автомобиля и отключился. Сильный ветер чуть не унёс мой зонт. Я надела камеру. Подъехал автомобиль с нужными мне номерами. Я села в кожаный салон и пыталась не показывать своего волнения. Меня волновала и пугала неожиданная встреча с принцем. Я смотрела в окно, разглядывая однообразные дома. Мы выехали загород. Дождь усилился. На небе полыхала молния. Такая погода навеивала мрачные мысли. Машина подъехала к трехэтажному белому дому, напоминающий замок. Металлические ворота отворились, и автомобиль въехал во двор. Я, прижимая рюкзак к груди, побежала к дверям дома. Крупные капли дождя вмиг намочили мою одежду. Прислуга впустила меня в дом. Я вошла в туалет и включила диктофон и камеру. Меня проводили к комнате принца. Дом был чистым и ухоженным. Всё в нём было белым. Такая белизна отталкивала. Когда я вошла в комнату принца, у меня создалось впечатление, что я нахожусь в больнице для душевнобольных. В комнате не было окон. Стены были мягкие и белые. В середине большой комнаты стоял стол. Возле одной стены стояла кровать, возле другой пустой белый шкаф для книг. Больше в белой комнате ничего не было. За столом сидел худой мужчина с длинными чёрными волосами. Его бледное гладкое лицо казалось неживым. Мужчина вздрогнул, поднял голову и взглянул на меня. Моё тело обдало холодом и по рукам пробежали мурашки. Я вздрогнула. У принца были тёмные глаза с красноватыми белками. Тёмные круги под глазами делали его чёрный взгляд ещё тяжелее. Я сделала шаг и остановилась. Принц молчал. На нём были белые одежды. Я подошла к столу и повернула голову, чтобы запечатлеть его лицо. Мельком я пробежала глазами по комнате.

– Имя? – спросил он.

– Мэй, – ответила я.

– Вильям, – сказала принц.

Я знала его имя, и вся страна его знала. Младший сын короля появлялся в обществе только в детстве, после этого о нём ничего не было известно. Вдруг мне в голову пришла одна мысль, взбудоражившая меня. Вильям и Вил. Может это один и тот же человек? Я повернула голову, забыв о съемке, и спросила:

– Мы с вами общались ранее?

– Я не общаюсь с людьми, – ответил Вильям.

Его черные глаза пялились на моё лицо, не моргая. Он ждал. Я положила на его стол пакет с наркотиком и повернула голову, чтобы снять этот момент. Принц достал из ящика пачку денег. Купюр было больше, чем обычно. Я не поворачивая головы, скосила глаза на принца.

– Я доплачиваю за час. Ты будешь стоять здесь, – сказал он и указал на пол перед столом.

Я взяла деньги, засекла время и застыла на одном месте. Вильям перестал обращать внимания на меня. Я смотрела на мягкие стены комнаты. Принц открыл пакет с наркотиком и всыпал порошок себе в рот. Я искоса следила за его действиями. Меня всё больше пугало это место и его обитатель. Принц смотрел на меня прищуренным взглядом. Он проглотил аг и спрятал оставшейся наркотик в ящик стола. Вильям подпер рукой подбородок и стал смотреть на меня немигающим взглядом.

– Скучно постоянно смотреть в стену, – тихо сказал он.

Проходили минуты, и его лицо менялось, выражая эмоции от радости до злости. Мне казалось, что я сойду с ума, побудь рядом с этим человеком ещё пару минут. Я отвела взгляд от ненормальной ухмылки принца и уставилась в стену. Вильям резко встал. Мои поджилки напряглись. Он стал быстро ходить от одной стены к другой. Следя за ним боковым зрением, мне самой захотелось побегать из угла в угол. Принц остановился и застыл на одном месте. На его лице появилось выражение грусти. Он смотрел в пол. Вильям подошел к столу и стал смотреть на меня. Мне казалось, что он смотрит вглубь меня и рассматривает мои внутренние органы. Телефон оповестил о том, что час прошёл. Я повернула своё лицо к принцу и сказала:

– Время вышло. Я пойду. До свидания.

Принц смотрел на меня. Я показала ему время на мобильнике. Он молчал. Я ожидала какого-нибудь ответа. Вильям развернулся ко мне спиной и быстро пошёл к стене. Я медленно направилась к двери, поглядывая в сторону принца, но он уже давно позабыл о моём присутствии. Я вышла из дома, села в машину и облегченно вздохнула. Водитель мельком взглянул на меня. Я нажала на кнопочку, выключая камеру. Диктофон я выключила только тогда когда вылезла из автомобиля. Я так хотела покинуть тот дом, что обо всём другом забыла.

Ночью перед моими глазами стояло лицо принца. Его тёмные больные глаза с блеском радости, гнева и печали. Казалось, что он и не человек вовсе. Неисчезнувший призрак, неумерший безумец, сумасшедший бес, но точно не человек. Я больше не хотела видеться с ним. Я боялась потеряться в белых стеннах комнат, умереть от безумия и не заметить этого, а после бродить по белым полам призраком, утратившим последние частицы разума и потеряв надежду покинуть это безумное место. Я дрожала под одеялом. Мне было холодно. Я встала с дивана, провела руками по голове и вошла на кухню. Аромат травянистого чая слегка успокоил меня, но холод всё ещё бегал по моему телу. Завтра с утра я стала жить привычной жизнью. Образ принца ушёл вместе с ночью. Работа, пункт помощи, дом, больница, колония. Письма, книги, разговоры. Обычные спокойные будни. Вновь поездка в Рог. Сырой от дождей и хмурый город, покрытый усталой серостью людей. Я ждала звонка советника, чтобы узнать место встречи с ним. Он позвонил мне. Я почувствовала, как мурашки пробежали по моим ногам. Меня ждали в доме принца. Водитель нервно вёл машину. Мы въехали во двор. Я вошла в дом. В туалете я включила всю свою аппаратуру. Я собиралась выходить из туалетной комнаты, когда услышала разговор прислуги.

– Даже советник не заходит к нему, – сказала первая женщина.

– Что там советник, сам король с ним не видеться, – тихо добавила вторая.

– Он безумец. С самого детства был ненормальным. Его мать сошла с ума из-за него, – сказала первая. – Он проклят.

Я прислушивалась к разговору, но осознала, что слушаю обычные сплетни. Этот человек несчастен, а не проклят. Из-за своего страха, я чуть не поверила во все эти слухи.

– Эта девка тоже скоро с ума сойдёт. Видела, какие у неё глаза? – спросила вторая.

Я резко вышла из туалета. Женщины вздрогнули и замолчали. Я угрюмо взглянула на них. Они захлопали ресницами и разошлись в разные стороны. Я подошла к комнате Вильяма, постучалась, подождала пару секунд и вошла. За столом никого не было. Я посмотрела на белую дверь возле книжного шкафа, но вдруг заметила фигуру на кровати. Я, молча, стояла. Принц не двигался. Я кашлянула. Никакой реакции. Я подошла ближе. Вильям лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок. Его волосы разметались по подушке. Я подошла к кровати. Он не моргал. Я ждала. Он напоминал труп.

– Ваше высочество, – позвала я.

Его глаза резко ушли вбок и посмотрели на меня. Он встал. Я отошла. Принц сел за стол. Я встала возле стола и, достав пакет с наркотиком, положила на стол. Он даже не посмотрел на пакет. Его глаза смотрели куда-то в неизвестность, но тут он моргнул и достал деньги. Как и в прошлый раз, он заплатил мне за то, чтобы я постояла возле его стола. Я наблюдала, как он прогладывает наркотик. Он следил за мной. Я никогда не видела, чтобы аг ели. Принц прищурился. Было удивительным то, что он ещё жив.

– Видишь меня мертвым? – спросил он, закрывая пакет и пряча его в ящик.

Я повернула голову и, посмотрев на принца, ответила:

– Нет.

В дверь постучали. Вильям смотрел на меня и молчал. Стуки в дверь стали громче. Принц поморщился и взглянул на дверь. Стучать стали ещё громче.

– Войди! – громко крикнул принц.

В комнату вошла женщина. Она застыла возле двери. В руках у неё было письмо. Вильям злым прищуренным взглядом смотрел на неё.

– Вам письмо от короля, – сказала женщина.

Принц рукой подозвал женщину ближе. Она не двигалась. Я следила, как на лице принца медленно появляется насмешливая ухмылка.

– Иди сюда! – резко сказал он.

Женщина сделала шаг вперед, опустила голову и подошла к принцу. Вильям вырвал из её рук письмо и за волосы притянул женщину к себе.

– Ты глухая? – спросил он, наматывая на кулак её волосы.

– Нет, ваше высочество, – тихо ответила женщина.

Он стал бить её лбом об стол со словами:

– Нравиться стучать! Бейся вволю!

– Прекратите! – воскликнула я, смотря на женщину.

Она не издала ни звука, когда принц бил её. Это ужасало.

– С отрубленными головами не разговаривают, – сказал он мне.

Я пораженно молчала. Он оттолкнул женщину и велел ей выметаться. Принц стал смотреть на меня. Я, повернув голову, смотрела в стену, игнорируя его взгляд. Вильям взглянул на белый конверт, повертел его в руках и стал рвать на части.

– Нужно время. Ещё, – бормотал он. – Они исчезнут.

Мне стало не по себе. Я с нетерпением ждала, когда кончиться время. Принц взглянул на меня с ярой радостью. У меня внутри всё похолодело.

– Ты мужчина или женщина? – спросил он.

– Женщина, – ответила я.

– Нет, ты мёртвый ягнёнок, – сказал принц, улыбнувшись.

– Я человек, как и вы, – тихо сказала я.

Принц резко встал и подошёл ко мне. Я напряглась, готовясь к нападению. Вильям пристально смотрел на меня.

– Дай ему сгореть, – сказал он мне.

Я взглянула в его чёрные глаза. Белки его глаз были пронизаны красными линиями и маленькими кровавыми пятнышками. Глаза принца забегали, остановились и вновь забегали по моему лицу. Вильям оскалился. Я вздрогнула от неожиданности и сделала шаг назад.

– Пусть мир покроется кровью и огнём! – воскликнул он.

Вновь замолчав, Вильям стал ходить вокруг меня кругами. Я водила пальцами по ноге. Мне хотелось сбежать отсюда. Принц остановился и схватил меня за руку. Я отпрянула от него, выдергивая свою ладонь из его рук.

– Ты видишь мою мать? – спросил он.

– Нет, – ответила я.

Вильям улыбнулся так нежно и тепло. Я не могла поверить, что этот человек может так улыбаться. С этой тёплой улыбкой на устах, он сказал:

– Когда они умрут, я исчезну.

После этой встречи я пила успокаивающий чай. Безумие этого человека не давало мне заснуть. Я всерьёз задумалась о покупке успокоительных препаратов. Пытаясь заснуть, я услышала какой-то шум в своей комнате. Я подпрыгнула и, включив свет, влетела в комнату. Книги, стоящие на полках, повалились друг на друга. Я поправила их и взглянула на игрушку, которую подарил мне дядя. Я взяла овечку с собой в постель и в этот раз быстро заснула.

Глава 42

Дни приближались к зиме. Фиалка сообщил мне, что весной нас ждёт Ирий. Этот новый прилив радости разукрасил мою жизнь. Чем меньше оставалось времени, тем мучительнее было ждать. Джун волнительно ожидала весны, грезя о Ирии. Лидия грустила при приближении разлуки с нами. Она боялась больше никогда не увидеть нас. Мы понимали, что этот год изменит нашу жизнь, но в какую сторону мы не знали. Сегодня, сидя в палате Джун, я зачитывала письмо Лидии. Она поддерживала нас и хотела, чтобы Малышка вновь ходила, но боялась потерять нас. Этот риск мог стать последним в нашей жизни. Мы осознавали это.

– Я очень боюсь самолетов. Никогда не летала, – сказала Джун.

– Не бойся, ты будешь спать, – ответила я. – В любом случае мы можем отказаться. Ты рискуешь своей жизнью и если ты откажешься, никто не будет тебя осуждать.

– Если бы я была здорова, как ты, то я бы не стала рисковать своей жизнью. Мэй, разве ты не боишься? – спросила Малышка.

– Боюсь, но если этот риск даст тебе возможность ходить всю оставшуюся жизнь, то я готова рискнуть, – ответила я. – У меня не получается жить ради себя. Я живу в полной мере только ради своей семьи. Мои друзья и есть моя семья, больше у меня никого нет, – мои губы задрожали, но я сдержала слёзы. – То, что вы можете мне дать бесценно! Ничто не способно заменить все те эмоции и любовь, которую даёте мне вы. Никакие материальные блага не заменят духовные. Настоящее счастье невозможно без близких мне людей. Если есть возможность сделать тебя счастливой, я сделаю это, потому что твоё счастье и моё тоже, – улыбнулась я.

Джун заплакала. Она хотела что-то ответить, но лишь беззвучно открывала рот. Я прикрыла слезящиеся глаза.

– Я так благодарна. Хочу выразить всю свою благодарность, но не могу найти слов, – сказала Малышка. – Всю свою жизнь я буду благодарна тебе.

Я обняла её, пряча свои слёзы. В палату заглянула медсестра, но входить не стала. Когда я вышла из палаты, то заметила Гая. Он был обеспокоен. Гай волновался, но молчал. Я улыбнулась ему, он ответил улыбкой и вошёл в комнату для персонала.

В мой двадцать второй день рождения я ждала к себе в гости Гая. Я расчесала свои отросшие волосы. В дверь позвонили. Я впустила друга в дом. Он принёс букет лилий. Я не готовила много. Мы расположились на кухне. Я поставила цветы в вазу, улыбаясь. Гай любил сладкое и усердно налегал на торт. Он молчал. Я налила соку.

– Обычно для полётов на Ирий используют самолеты, произведенные там, – нарушил молчание он.

– Я знаю. У них своя технология. Самолеты другого производства не используют для полётов на этот остров, потому что это небезопасно. Всё это из-за агния. Ирий необычный остров, как и их металл, – рассказывала я.

– Ты понимаешь, что вы можете умереть?! Понимаешь, что самолёт может выйти из строя из-за излучения агния?! – разозлился Гай. – Ты понимаешь, что рискуешь жизнью?!

– Я понимаю, – спокойно ответила я. – Ничто и никто не изменит моего решения! Ты можешь злиться на меня, но я всё равно останусь при своём мнение.

– Ненавижу твою жертвенность! – раздраженно воскликнул Гай. – Жертвенность и упрямство ужасное сочетание, – уже спокойнее добавил он, отправляя в рот ложку с тортом. – Не могу понять ты умная или безумно тупая, – сказал Гай. – Твоими действиями руководит точно не мозг.

– Я не логична, – сказала я.

– Ты тупа. Это я говорю тебе, как врач, – серьезно ответил Гай.

– Ты хирург! – воскликнула я. – Как ты можешь это понять?

– Это поймет даже уролог, – усмехнулся он.

– А хирург способен зашить сам себя? – спросила я. – Потому что сейчас тебе понадобиться именно это! – воскликнула я и, подхватившись, кинулась к Гаю.

Он увернулся от моих рук и убежал с кухни. Я прищурилась, отвернулась от Гая и села на диван. По телевизору показывали научную передачу. Гай стоял в стороне. Я молчала. Он сел на другом краю дивана и взглянул на меня. Я молчала. Он откинулся на спинку. Я рванула к нему и схватила его за уши.

– Тупая, значит! – воскликнула я, тягая его. – А ты знаешь, что с такими как ты делает принц Вильям?

– Отпусти. Я шутил, – сказал Гая. – Шутил!

Я вернулась в исходное положение и довольно продолжила смотреть телевизор. Гай дотронулся до ушей, недовольно взглянул на меня и отошел от дивана. Я повернулась к нему и стала наблюдать за его действиями. Мне вспомнился принц Вильям. Он также наблюдал за мной, как я за Гаем. Я вздрогнула и замотала головой, чтобы выкинуть образ принца из головы.

– Он точно нуждается в лечение, – тихо сказала я.

Гай подошёл ко мне сзади, положил ладони мне на плечи и прошептал:

– С отрубленными головами не разговаривают.

Пальцы Гая приблизились к моей шее. Я скинула его руки. По телу побежали мурашки. Он рассмеялся.

– Не смешно! Этот человек и правда пугающий! – воскликнула я. – Он, то молчит, то бегает, то кричит, то лежит как мертвый, и всё это за несколько минут!

– Веселые психи ещё страшнее, – улыбнулся Гай.

Я недовольно взглянула на друга, но потом представила веселящегося принца Вильяма и залилась хохотом. Успокоившись, я сказала:

– Знаешь, со временем я стала привыкать к его поведению. Я начинаю жалеть его.

– Осторожнее с жалостью, – ответил Гай. – Она может превратить убийцу в жертву.

– Согласна, – сказала я. – А как там тот мальчик больной гемофилией? Ты так сдружился с ним.

Мы перешли на тему больницы и больных. Гаю нравилось заботиться о других, помогать людям и приносить пользу обществу, но он так сильно увлекся, что не заметил, как его здоровье стало ухудшаться. Теперь Гай борется с бессонницей и лечит свой желудок. Я улыбнулся. Бурчит на меня, а сам такой же, как и я. Ему нужно следить за собой. Здоровье – это такая вещь, которую упустишь, а потом никогда не вернешь. Я начала читать нотации. Гай нахмурился и уставился в телевизор, игнорируя меня. Я толкнула его и улыбнулась. Он стал рассказывать про хирургию.

Весна. Я шла на вокзал. Меня одолевала зевота. Это последний раз, когда я еду в Рог. Через несколько дней меня уже не будет в этой стране. Мне на встречу шёл старичок с клюкой. Это был дед Фома. Мы поздоровались. Он брёл в больницу. Я достала из внешнего кармана рюкзака блокнот и ручку.

– Отправляйтесь по этому адресу, – сказала я, давая листок. – В этом доме живёт врач Ганс Вильн. Я предупрежу его о вашем визите.

– Спасибо тебе Мария, – сказал дедуля.

У меня было мало времени. Автобус скоро должен был отправиться в Рог. Мы распрощались, и я поспешила на автовокзал. Сев в автобус, я позвонила Гансу и предупредила его о приходе деда Фомы. Я вспомнила старичка и улыбнулась. Приятный дедуля. Мне хотелось ему чем-то помочь. Я смотрела на пролетающие мимо пейзажи. Впервые я наслаждалась дорогой в мрачную столицу. Возможно, это будет мой последний визит туда. Я хотела запомнить эту поездку. В этот день столица была полна солнца. По серым лицам людей и однообразным домам скользил солнечный свет. Статуя быка проткнутого копьём была залита солнцем. Я посмотрела на морду животного. Он смотрел на столицу спокойным взглядом. Бык умирал. Он видел смерти своих собратьев. Он остался один вечно умирать. Статуя приняла эту участь. Он принял её с бычьим терпением. Дикий бык готов ждать, чтобы потом вновь атаковать со всей своей яростью. Такой я видела эту статуя. Столица этой страны, как и её король, могли иметь могущество, настоящее, только если бы сохранилась величественная жизнь этих животных. Я отвернулась от статуи и направилась к месту, откуда меня должна была забрать машина. Пьяный мужчина шёл, шатаясь. Его вид был жалок и небрежен. Видя пьяных людей, я понимала, насколько жесток этот наркотик. Мужчина пошатываясь, пытался поймать такси. Ноги не держали его. Он чуть ли не падал на проезжую часть. Я подошла к краю тротуара и стала голосовать. Ко мне подъехало такси. Мужчина кивнул мне. Я схватила его за локоть и стала усаживать в машину. Он запротестовал и уверял, что в этом автомобиле должна ехать я.

– Это такси я поймала для вас, – сказала я ему и захлопнула дверь.

Я понимала, что у этого неухоженного мужчины может не быть денег. Пьяный назвал домашний адрес. Я дала водителю деньги и направилась к назначенному месту. Впереди показались сотрудники СОА. Они шли мне навстречу. Я заскочила в магазин и из него стала наблюдать за происходящим на улице. Патруль прошёл мимо магазина. Купив какую-то мелочь, я вышла на улицу и вытерла пот со лба. Возле тротуара меня ждала машина.

В комнате Вильяма были разбросаны бумаги и письма. Он смотрел на меня, как обычно не мигая. Принц стал водить руками по столу.

– Белый цвет прекрасней с красным, – сказал он, вставая.

Я смотрела на листы бумаги на полу. На одном из них я заметила королевскую печать. Принц прошёлся по комнате, подошёл к двери и, открыв её, крикнул:

– Ты, иди сюда!

Принц разглядывал книжный шкаф. Рыжая девушка вошла в комнату и стала у двери. Вильям подошёл к столу.

– Убери! – приказал он, указывая на пол.

Девушка заломила руки и тихо сказала:

– Я не могу, ведь это королевские документы.

– Убирайся! – крикнул принц. – Сгори!

Девушка быстро поклонилась и выбежала из комнаты. Принц кинулся к двери с разъяренным лицом.

– Я уберу! – воскликнула я.

Он остановился, кивнул и, усмехнувшись, вышёл из комнаты. Я быстро собрала документы и засунула их к себе в рюкзак. В коридоре было тихо. Я посмотрела на время. Оставалось двадцать минут. Послышались шаги. В комнату вошёл принц. В его руке был клок рыжих волос. Он кинул волосы на стол и лёг на кровать. Я смотрела на пучок волос на столе, и по моей спине карабкался холодок. Принц встал и подошёл к столу. Всё оставшееся время он смотрел на меня. Выражение его лица постоянно менялось. Вильям застучал пальцами по столу. Меня нервировал этот звук. И вот, наконец, время вышло.

– До свидания, ваше высочество, – сказала я, уходя.

Он уже забыл про меня. Принц посмотрел на волосы прислуги и сказал:

– Они все сгорят.

После встречи с ним, я всегда чувствовала страх. Я не боялась за свою жизнь. Меня пугала жизнь этого человека и его прислуги. Если у этих людей и есть будущее, то оно ужасно пугающее. Через два часа меня ждала встреча с Адамом, а сейчас я просматривала документы из дома принца. Я была готова узнать нечто ужасное, но всё равно не могла остаться равнодушной. Первым я прочитала письмо врача к королю о том, что его жена больна истерией. Следующим я прочла письмо короля и сведения о его женах. Он не стал лечить молодую жену, а подверг её излучению агния наравне с другими подопытными людьми. Она была второй женой короля и скончалась в возрасте двадцати восьми лет. Мать старшего сына была её старшей сестрой. Их обоих постигла одна и та же участь. Последним были документы о заводе по обработке металла и сведения о потраченных денежных суммах на покупку агния и преобразование его в наркотические вещества. Раздался дверной звонок. Я вздрогнула и взглянула на время. В дверь вновь позвонили. Я впустила следователя в квартиру. Хмурый взглянул на бумаги, раскиданные на диване. Я разрешила ознакомиться с ними. В свою очередь следователь показал мне копии документов, связанных с опытами над людьми. ПНОА продолжала своё существование, но под новыми названиями. На заводе обрабатывали и подготавливали агний, а после его доставляли в дорогую частную клинику. Там проходили лечение известные люди, а на подземных этажах издевались над бездомными и бедными людьми, убеждая их, что это всё во благо. У этой организации было много разных названий, но всех их объединяла одно – это работа на убийство. По всей Аспе в маленьких и больших городах есть заводы и частные больницы, в которых зародилась научная деятельность во зло. Эта деятельность никогда не закончиться, даже когда ученые добьются нужного результата, появятся новые научные идеи. Пропавшие без вести взрослые, старики и дети, всех их не жалеет мясорубка злой науки. Эту научную деятельность возглавляет король, а «сподвижниками этих великих дел» являются правоохранительные органы. Я смотрела на трупы людей и молчала. Все свои документы, записанные голосовые записи и съемки я отдала следователю.