Агнец

Пес сливался с ночью, будто шерсть ему соткала сама тьма. Старичок прислонился к дереву, продолжая улыбаться. Большие листья деревьев зашумели, переговариваясь между собой. Прохладный ветерок коснулся моей кожи.

– Дождь будет, – пробормотал старичок. – Рановато в этом году дождливая неделя начинается.

На пса надели седло. Лео сел в него. Пёс шевельнул ушами и взглянул на меня. Я села сзади и аккуратно обхватила Леопольда.

– Держись крепче, а то унесет! – крикнул старик. – Твой-то суженый тебя не покусает!

Я опустила голову, вновь смущаясь. Нервно перебирая рубашку Леопольда, я мечтала о том, чтобы мы как можно быстрее уехали с этого места.

– Держись! – воскликнул Лео.

Собака резко сорвалась с места. Я чуть не слетела на землю. Вскрикнув, я прижалась к Леопольду, крепко обхватив его руками. Мне казалось, что я вот-вот вылечу с седла. Могучие лапы пса отталкивались от земли и несли нас во всю прыть. Я даже не знала что собаки такие быстрые. Леопольд держался за короткий повод, наклоняясь как можно ближе к спине пса.

– Это круче машин! – крикнула я.

Пёс подпрыгнул, перепрыгивая через камень. Я от страха крепче стиснула Леопольда в объятиях. Пёс шустро бежал дальше. Прижимаясь к Леопольду, я наслаждалась его запахом. Вдыхая его аромат, я ощущала на губах этот соленый морской ветер. Море! Как же давно я его не видела!

Пёс свернул на узкую тропинку в какие-то дебри. Кусты со всех сторон старились зацепить меня и посильнее ударить своими колючими ветками. Я спрятала голову за спиной Леопольда и закрыла глаза. Стоит обхватить его покрепче и уже становиться не так страшно. Я улыбнулась и высунула голову из-за его могучей спины. Глаза мои засияли от вида огромного поля усеянного разноцветными огоньками.

Мы остановились. Женщина приняла у нас наш транспорт. Погладила пса и, взглянув на меня, спросила:

– Не напугал?

Я посмотрела на собаку. Пес в ответ посмотрел на меня.

– Нет, – ответила я. – Он очень шустрый.

– Да, наш Бес такой! – воскликнула женщина. – Самый быстрый, – сказав это, она погладила пса.

– Подходящая кличка для него, – сказала я.

Я посмотрела на Леопольда и спросила:

– Это бесплатно?

– Что? – не понял он.

– Конечно, бесплатно! – ответила женщина, снимая с животного амуницию. – Если хочешь заплатить за поездку, приходи, поиграй с ним.

Бес отвернулся и лег ко мне задницей, показывая этим, что я ему не интересна.

– Тебе нравятся собаки? – спросила я у Лео.

– Я одинаково отношусь ко всем животным, – ответил он.

– Вот как.

Я забыла о нашем разговоре, с любопытством разглядывая людей с разноцветными круглыми фонариками. Они были одеты уже не так, как днем. Никаких золотых украшений, простые наряды. Женщины сняли платья, и надели шорты или брюки. Заиграли гитары, запел молодой парень с короткой стрижкой. Его волосы были окрашены в бордо. Леопольд принес мне голубой фонарик. Я улыбнулась. Мне нравилось смотреть, как кружится огонек внутри голубого стекла.

Возле костра стояли котелки с аппетитными супами и рагу, а неподалеку расположились лавочки торговцев со всякой всячиной.

– Хочешь что-нибудь? – спросил Леопольд.

– Нет, спасибо, – улыбнулась я.

Молодые люди собирались в кружки и отплясывали, что есть мочи. Старички тоже старались не отставать и зажигали по-своему. Мне нравилось смотреть на людей и слушать живую музыку. Но больше всего мне нравилось смотреть на Леопольда. Я отвернулась и вздохнула, прикрывая рукой глаза.

– Тебе нравится здесь? – спросил он.

– Да, – я хотела добавить что-нибудь еще, но на ум ничего не приходило.

Лео взглянул на меня скользящим взглядом, осматривая меня с ног до головы своими зелеными глазами. Ну и зачем же так меня рассматривать? Это же смущает!

– Чем ты занимаешься? – спросила я.

– Я рыбак или моряк, называй, как хочешь, – ответил Лео. – Море, как второй дом. Иногда забываешь, что такое суша.

– Почему ты здесь, а не на Марисе?

– Здесь за мою работу больше платят. Большая часть рыбы на Ирий с вод Мариса. Рыба возле Ирия отравлена агнием.

– Я не знала – сказала я.

– Иногда торгую рыбой, – добавил он.

– Так ты ещё и торговец, – улыбнулась я.

– Бывает, – ответил улыбкой Лео. – Сейчас на Марисе нечего делать. Работаю на Ирии, вылавливаю рыбу на «безопасных кругах».

– Отчего же там делать нечего? – удивилась я. – В Аспе не особо рассказывают о Марисе, но я знаю что ирийцы и марийцы постоянные партнеры. О короле Мариса я всегда слышала только хорошие отзывы, хоть он уже и старый, но держит страну.

– Хорошим он был до старческого маразма. Страна переживает упадок, а у него каждый день новый налог на умирающий народ. С Ирием на данный момент напряженные отношения, потому что Старый обиделся. Его дочь не взял в жёны принц Луи, – Леопольд усмехнулся. – Этот маразматик не понимает, что и без нашей рыбы Ирий протянет, найдутся и другие партнеры. А вот Марис без такого партнера недолго продержится. Наша рыба не кому не нужна кроме помойных котов. Пора уже старому на покой! – раздраженно сказал Леопольд. – Не чего там торчать! Только помирать без денег. Горбатиться за гроши, да за кусок хлеба. Не нужна мне такая жизнь!

– И давно ты тут? – поинтересовалась я.

– Второй год.

– Ясно. Не думала, что на Марисе происходит такое. Очень жаль, – сказала я. – И где ты живешь?

– В рыбацком общежитие, несколько километров отсюда, – ответил Лео.

Меня почему-то сильно расстроила весть о Марисе. Смотря на людей, я на минуту задумалась. Эти две страны были так дружны. Я думала, что ничто не сможет разрушить столь долгий союз. Что за чертовщина творится в последнее время? Такое ощущение, что всё рушится и мир впадает в бездну. Может, пришло время поменять старые устои? А ведь чтобы что-то полностью изменить, надо сначала это разрушить.

– Как ты сюда попала? – спросил Лео.

Я удивилась. Мысли о Марисе моментально развеялись. Я перевела взгляд на Леопольда и спросила:

– А ты что не знаешь? Мне казалось, что все уже обо мне знают! – усмехнулась я.

– Кучи сплетен – это всё что я знаю, – ответил он.

– Я и сама знаю только это. Я потеряла память,…но сейчас…уже, – я замялась. – Самолет, в котором я летела упал в море. Со мной была спутница. Её имя Джун. Мы не особо ладили. Причину, по которой мы оказались в этом самолете, я не знаю. Я бы хотела всё узнать у неё, но Джун не приходит в сознание.

Я посмотрела на Лео, ожидая его реакции. Он посмотрел на меня и спросил:

– Ты хочешь есть?

Я ожидала чего-то другого, но не этого. Создалось впечатление, что он меня не слышал. Я ответила кивком на его вопрос. Мы подошли к кострам, где стояли котелки и сели на самодельные лавочки.

– Серафим, один из лучших балиев в Ирии, – вдруг сказал Лео и подал мне деревянную тарелку с рагу. – Так что не отчаивайся!

Я благодарно улыбнулась. Лео принялся за еду. Я тоже попробовала рагу. Его вкус был незнаком мне. Вроде обычные овощи, но какой-то продукт имел совершенно неизвестный мне вкус. Он менял вкус всего блюда.

– Что они сюда добавляют? – спросила я.

– Траву какую-то, – ответил Лео. – Непривычно, верно? – улыбнулся он.

Вдруг я всполошилась и, наклонившись поближе к Леопольду, спросила:

– Сколько всё это стоит?

В зеленых глазах Леопольда промелькнул смеющийся огонек, он улыбнулся и сказал:

– Бесплатно.

– Правда? Здесь что всё бесплатно?! – удивилась я и, посмотрев на Лео, сказала. – Прости, что спросила.

– Всё в порядке, – ответил он. – Не всё, но это бесплатно.

Свет костра «омывал» лицо Леопольда, освещая его веснушки и рыжие, как само пламя, волосы. Я мельком пробежала взглядом по его лицу и плавно осмотрела его плечи и руки. Я заметила легкий румянец на щеках Леопольда. Он посмотрел на меня. Я отвела взгляд и стала рассматривать рыжие языки пламени. Лео так же перевел свой взгляд на костер. Меня успокаивало потрескивание дров и ласкающие их языки пламени. Когда смотришь на костер, на ум приходят совершенно другие мысли. Думаешь спокойно и глубоко. В моей уставшей от беспорядочных мыслей голове стали проявляться проблески ушедшей памяти. Я отбросила свои воспоминания, стараясь скорее их развеять. Только не сейчас! Я не хотела, чтобы мои бестактные воспоминания портили мне этот прекрасный вечер.

– Сколько тебе лет? – поинтересовалась я.

– Двадцать семь, – ответил Лео.

– Выглядишь моложе, – улыбнулась я. – А мне семнадцать.

– Серьезно? – усмехнулся Леопольд.

– А что не похоже? – спросила я. – Да шучу я! Шучу! – засмеялась я. – Двадцать два года.

Веселая, легкая музыка струилась из-под струн гитар. Бордовый парень промочил горло и вновь запел, но уже веселее и зажигательнее. Ко мне подбежала девушка, схватила меня за руку и потащила в гущу толпы. Она улыбнулась такой очаровательной улыбкой, что если бы я была парнем, то моментально в неё влюбилась бы. Девушка была очень красива и напоминала нимфу. Все стали становиться ближе друг другу. В центре образовался круг, а по бокам люди выстраивались в линии. Все они подняли свои оранжевые фонарики вверх. Лео принес два голубых фонарика и отдал один мне. Прекрасная девушка с таким же фонариком, как и у нас, стала возле этой непонятной фигуры и позвала нас. Весь народ, что был на празднике, занял свои позиции. И только сейчас я вслушалась в песню и поняла, что в ней поется про солнце, которое вновь взошло на небо после появления Язги.

– Это солнце? – спросила я у Леопольда. – А мы небо?

Он кивнул и поднял мою руку с фонариком. Девушка взяла мою вторую руку и также подняла её вверх. Весь этот хоровод в три ряда, стал раскачиваться. Это было забавно. Мне понравился этот странный танец. Я заметила, что красавица смотрит на моего спутника. Я взглянула на Леопольда. Он посмотрел на меня. Мне захотелось отвести взгляд, но я продолжала смотреть на него. Я хотела знать, как он отнесется к этой прекрасной, даже слишком, прекрасной особе. Он не отводил своего взгляда от меня. Его глаза сияли золотыми искрами. Я улыбнулась. Так мы и стояли, раскачиваясь, как деревья на ветру, не отрывая друг от друга глаз. Вдруг над нашими головами послышался шум. Я подняла глаза вверх. Над нами пролетела пестрая птица похожая на страуса. Она приземлились рядом с нами. Человек сидящей на ней ослепил нас вспышкой фотоаппарата. Птица оттолкнулась своими мощными здоровыми лапами от земли и вновь перелетела через нас. Фотограф неустанно фотографировал нас со всех ракурсов. Птица приземлилась на землю. Вспышка. Птица вновь оттолкнулась, взлетела и приземлилась. Это продолжалось ещё два раза. Фотограф крикнул нам что-то, но я ничего не расслышала. Птица уже уносила его на своих мощных лапах. Да, её лапы – это действительно нечто! Я пыталась разглядеть убегающую птицу, но она уже исчезла за деревьями. Люди опустили фонарики. Певец запел вновь новую песню. Все стали танцевать. Я посмотрела на небо. На нём не было ни звездочки. Дождевая капля упала на мою щеку.

– Дождь начинается, – сказала я.

– Дождливая неделя рано началась в этом году, – сказал Леопольд и взглянул на небо.

Не успели мы, и опомниться, как полил ливень. Кто-то завизжал, кто-то, прикрываясь, побежал к псам. Лео схватил меня за руку. Мы подбежали к Бесу. Его, кажется, ливень совершенно не волновал. Появился старик, присматривающей за собаками. Он помог своей напарнице, приведя за собой остальных собак.

– Во время, как знал, что ливень начнется, – сказал он.

Мы запрыгнули на пса. Бес рванул. Мягкое седло промокло. Я соскальзывала со спины пса. Леопольд сел позади меня, умудряясь при этом держать меня и самому держаться за неукротимого Беса. Лапы пса скользили в грязи. Мне казалось, что мы вот-вот упадем.

– Тебе же далеко до общежития, – вспомнила я. – Что ты будешь делать в такую погоду?

– Поеду домой, – ответил Лео, сплевывая дождевую воду, попавшую ему в рот.

– Нет, так не пойдет! – возразила я.

Струи воды скользили по моему лицу и, спускаясь на губы, затекали в рот. Проглатывая дождевую воду, я сказала:

– Поехали в святилище. Серафим найдет тебе комнату. И без возражений!

Бес заскользил на повороте, и мы чуть не шлепнулись в грязь. Лео помог ему не упасть. Бес так же быстро побежал дальше. Впереди замелькала фигура в ярком дождевике. Мы спрыгнули с сильной спины пса. Человек, лица которого я не различила, принял собаку и дал ей команду: «Домой». Мы побежали к святилищу. Я скользила по грязи, как на коньках. Леопольд чуть не упал в лужу. Я подхватила его и вместе с ним чуть ли не полетела в грязь, если бы не поддержка неизвестного.

– Ну, вы и тяжелые! Меньше жрите! – недовольно крикнул женский голос.

– Альба, ты откуда? – удивилась я.

– Из другого мира! – таким же голосом крикнула она. – Ты даже меня не заметила на празднике! – возмутилась она. – Бежим в святилище!

Альба принесла мне сменную одежду: белый сарафан с цветами. Я осмотрела его с подозрением. Мне казалось, что такое мне точно не подойдет, но надев его, я приятно удивилась. Он был мне к лицу.

– Это вещи Агнес? – спросила я.

– Да. Если нравятся, можешь забирать себе, – ответила она. – У меня их много.

– Ты говорила, что ненавидишь Агнес, но всё же хранишь её вещи, – сказала я.

– Хотела спалить их, – ухмыльнулась Альба,– но передумала.

– Решила оставить, как память?

– Нет, решила продать! Так что с тебя причитается.

– Да, ты торгаш! – засмеялась я. – Тебе не лекарем надо быть, а купчихой.

– Я еще та расчетливая стерва! – улыбнулась Альба, встала в позу «первой леди» и задрала нос кверху.

– Нашла чем гордиться! – воскликнула я.

– Рыжий тебе понравился! А недавно говорила, что не в твоем вкусе, – она хитро улыбнулась.

– Отстань, – сказала я и вышла из комнаты.

В коридоре я встретила Лео. На нем была одежда Серафима и приходилась почти впору. Во всем белом он был похож на врача. Леопольд улыбнулся и спросил:

– Ты в порядке?

– Да, – ответила я, улыбнувшись.

– Тебе идет, – сказал он, смотря на сарафан.

– Спасибо, – сказала я и улыбнулась еще шире.

На этом мы замолчали и уставились друг на друга. Леопольд подошел ко мне поближе. Я взглянула на его губы. Лео был совсем близко. Мои губы приоткрылись. Казалось, что моё дыхание замерло.

– Балий! – крикнула Альба. – Я написала то, что вы просили.

Мы отпрянули друг от друга. Альба и Серафим шли в нашу сторону. Балий читал записи в тетради своей ученицы. Он прошел мимо нас, задумчиво смотря в текст. Когда я увидела, как на нас смотрит Альба, мне захотелось провалиться сквозь землю. Её плутовская улыбка и заговорщический взгляд ввел нас в ступор. Серафим остановился, опустил тетрадь и сказал:

– Леопольд, пойдемте, покажу вам вашу комнату.

– Спасибо, балий, – сказал Лео.

– Может по чашке чая? – спросил Серафим, смотря на нас.

Мы кивнули. Я взглянула на покрасневшее лицо Леопольда, и слегка улыбнулась, хотя была уверена, что моё лицо в точности, как у него. Серафим показал Леопольду маленькую комнатенку в заднем углу святилища, больше напоминавшую коморку. Небольшая кровать и тумбочка, вот и вся мебель. В самой комнате не было ни одного окна. Она была идеально чистой. Ливень бил по крыше, никак не утихая. Мы перебрались в комнату Серафима. Он заварил нам ароматный чай. Альба стала что-то объяснять балию, показывая пальцем в тетрадь.

– Интересно, когда закончится ливень? – поинтересовалась я.

– Ночью или под утро, – ответил Лео.

– И так всю неделю будет? – грустно спросила я.

– Может, будет один солнечный день, – ответил он. – После дождливой недели наступит август.

Альба подала нам кружки с чаем. Серафим добавил в мою кружку маленький голубой цветочек. Запах этого чая успокаивал. Я отпила из кружки.

– А эти «безопасные круги», что это вообще такое? – спросила я.

– Воды, предназначенные только для ловли рыбы, – ответил Лео. – Чаще находиться на границах с другими странами.

– Я слышала, что образуются новые «безопасные круги». Такое вообще возможно? – спросила Альба.

– Вполне, – ответил Серафим. – Воды могут изменяться. Агний переменчивый металл. Всё зависит от среды, в которой он находиться, – Серафим задумался. – Такое бывает редко, особенно это касается воды, но вполне возможно, – балий подошел к стеллажам и стал что-то искать.

– Если у вас рыба опасна, значит и животные тоже, – сказала я. – Ведь так?

– Нет, сухопутные животные пригодны в пищу, – ответила Альба. Она улыбнулась, и её глаза «загорелись». Так всегда бывало, когда она собирается рассказать что-то интересное. – Вода поглощает энергию, которую выделяет металл. Всё воздействие агния идёт на морских обитателей и вызывает у них мутации. Они становятся не пригодными для еды. Самое интересное, что если воду посеребрить, то воздействие металла становиться безопасным для живых существ, даже безопаснее, чем влияние «неводного» агния.

Серафим подошел к Альбе и показал ей книгу. Она внимательно прочитала текст. Её глаза «разгорелись» ещё ярче. Они начали бурное обсуждение. Я ничего не понимала из их слов, будто они говорили на другом языке. Их научные словечки точно не для моего ума.

Я допила остывший чай и взглянула на Лео. Он повернулся ко мне и тихо сказал:

– Меня не будет здесь какое-то время. Завтра я отплываю в море.

– Вот как, – сказала я, погрустнев. – Удачного плавания.

– Спасибо, – он улыбнулся. – Можешь писать мне, – сказал Лео.

– Хорошо, – обрадовалась я.

Мы замолчали. Лео улыбался, посматривая на меня. Серафим и Альба всё так же рьяно вели обсуждение. Меня стало тянуть в сон. Это наверно всё чай. Серафим специально добавил мне свои цветочки, чтобы усыпить меня! В сон тянуло всё сильнее и сильнее. Я закрыла глаза и стала засыпать, слушая, как стучит ливень за окном. Моя голова плавно опустилась на плечо Леопольда. Проваливаясь в сон, я почувствовала на моем лице чье-то прикосновение.

Глава 5

Серое пасмурное небо. Дождь стучал по крыше, становясь всё сильнее и сильнее. Я вздохнула. Мне было так грустно и одиноко, что не хотелось ничего делать. Уже второй день с неба не сходили хмурые тучи. Солнце ни на минутку не выглядывало из-за туч.

– Ужасная погода, – проворчала я.

На столе лежал чистый лист бумаги и ручка. Я хотела написать письмо, но не знала с чего начать. О чем вообще люди пишут письма? О том какая плохая погода или о том, как они скучают? А может и то и другое? Может сначала написать: «Привет. Как дела?» Нет! Это не то! Я мучительно вздохнула и положила подбородок на стол. Тяжелые капли дождя стучали по листьям, крыше, земле. Тоска – сродни смерти! Теперь я понимаю людей, которые умирают от тоски. Это невыносимо!

***

Я медленно шла по тротуару, засунув руки в карманы. В осенней куртке было уже холодно. Тоскливое серое небо вгоняло меня в печаль. Хотелось уехать куда-нибудь в теплое место. Сильный северный ветер пробирал меня до костей. Я подошла к библиотеке.

Колючка сидела на своем привычном месте и встречала гостей взглядом коршуна. Увидев меня, её глаза потускнели, она зевнула и отвела взгляд в сторону. В здание больше никого не было и от этого становилось ещё печальнее. Библиотека напоминала мне древней саркофаг, а Колючка в точности была похожа на мумию. Я сдала книги и пошла вдоль стеллажей. В углу за столиком я заметила знакомую фигуру. Это была Арина. Её чёрные волосы были заплетены в косу, и это ей несказанно шло. Она поправила свои круглые очи и перевернула страницу. Я подошла к ней. Она так увлеченно читала, что не замечала ничего вокруг себя. Я села на стул. Арина подняла глаза и, увидев меня, улыбнулась.

– Не ожидала тебя здесь увидеть, – сказала она.

– Правда? – улыбнулась я. – А я вот как раз хотела, чтобы мне кто-нибудь посоветовал интересную книгу.

– В каком жанре? – спросила Арина.

– Роман или фантастика, можно и детектив, – ответила я. – Всё что угодно, лишь бы интересное, с захватывающим сюжетом.

Арина задумалась, осматривая полки стеллажей.

– А что ты читаешь? – поинтересовалась я.

– Детектив «Вдова с Красной улицы».

– Надо будет почитать. Ты так увлеченно читала, что и самой захотелось.

– Почитай «Король забытой страны» и «Химера». Это пока что всё, что приходит на ум, – сказала Арина.– А твоя фамилия Рэнго?

– Да. А что?

– Значит это всё-таки твоя страница, – ответила она.– Я нашла твою страницу в социальной сети.

– Тогда добавляйся в друзья, – улыбнулась я.

Я зашла в свой аккаунт и приняла заявку от Арины.

– О, какая у тебя милая фотка, – сказала я, смотря на радостно улыбающуюся Арину в пляжной шляпе.

– Спасибо, – немного смущаясь, ответила она. – Это старая фотография.

У Арины зазвонил телефон. Она улыбнулась, взглянула на дисплей, и её улыбка стала грустной. Она ответила и стала слушать собеседника. Её лицо приобрело холодный и отрешенный вид.

– Хорошо, пап, – сухо сказала Арина. – Пока. Мне пора, – спокойно сказала она.

– Пока, – сказала я.

Арина кивнула и ушла. Она опять сгорбила свою красивую спину, будто её придавили камнем. Я взяла те книги, что посоветовала она. Ну и в придачу решила почитать учебник по первой медицинской помощи. Я взглянула на Колючку. Мне захотелось поговорить с ней, но в библиотеку зашли пенсионеры, и я поспешила удалиться. Колючка оживилась, и завела по обыкновению разговор на животрепещущие темы.

***

Я открыла тетрадь, подперла голову рукой и стала записывать. Арина, кажется такой одинокой. Может ей нравиться одиночество? Хотя какому человеку нравиться быть одиноким?! Я написала на полях рядом с новой записью: «Таинственная дама по имени Арина». Мне нравиться эта девушка, она такая эрудированная и интересная личность. Я нарисовала портрет Арины, её очки, родинки и косу.

– Я как маленький ребенок, – вздохнула я. – Мэй, ведешь дневник, как девочка-подросток!

Я взглянула на чистый лист, намереваясь написать письмо, но перед моими глазами вновь замелькали воспоминания. Сегодня они будто нападают на мою голову!

***

Полулысый учитель скучно рассказывал тему урока, посматривая в свой журнал. За окном красовался такой же скучный пейзаж. Серое небо, голые деревья, серая земля с пожухшими листьями и километры застывшей грязи. Серое, серое, всё серое. Я зевнула и попыталась вникнуть в монотонную речь учителя. Все взяли ручки и начали записывать.

Прозвенел звонок. Ученики разбрелись. Я потянулась и от души зевнула. Кто-то сверлил взглядом мою спину. Я оглянулась. Джун отвела взгляд и продолжила беседу с одноклассницами. Смотря на неё, я всегда испытывала смешанные чувства, этакую смесь злости, разочарования, жалости, сожаления и обиды. Она тоже не испытывала ко мне любовь. В общем-то, в классе все на меня косо смотрят. Одноклассники думают, что я чокнутая и агрессивная. За это следует сказать спасибо Джун! Она уже всем рассказала, какая я «на самом деле».

– Она в правду дружила с поганой пленницей? Из Ирия? Воровала? Предала своих! Для пленницы? Ужас! – слышала я. Они пытались говорить тише, но я всё равно всё слышала. – Из-за неё над тобой издевались? Предательница! Избивала всех? Над всеми издевалась? К мальчикам бегала? Курила? На правительство наговаривала? Мерзавка! Пусть валит на Ирий! – они перемывали мне кости, изредка на меня посматривая.

Джун стрельнула в меня взглядом и продолжала рассказывать, переделывая всё на свой лад. Я уже не слушала их. Было противно и неприятно, но нужно было терпеть, иначе меня опять сделают агрессором. Я вздохнула и положила голову на парту.

– У нас по замене биология! – крикнул одноклассник.

Я оживилась. Моё настроение заметно улучшилось. Я целый урок внимательно слушала учительницу, не замечая ничего вокруг. Многое мне было уже известно, но некоторые вещи я не могла понять самостоятельно. Больше всего я любила урок биологии не только из-за самого предмета, но и из-за дружелюбной учительницы. Она рассказывала так, что её хотелось слушать. Иногда она рассказывала что-то о себе, а иногда и что-то смешное. Даже те, кто не любили этот предмет с интересом слушали её рассказы.

– Отпустите нас пораньше? – попросил главный лентяй класса и мило улыбнулся.

– Да! – загудел класс.

– Не могу, – ответила учительница. – У вас ещё физкультура.

– Что?! Они издеваются?! – завозмущался класс.

– Вот, чёрт! Только не это, – пробормотала я.

Я достала спортивную форму из своего ящика, быстро переоделась и выбежала на построение.

– Опаздываем! – завопил физрук, уставившись на меня и ещё троих девчонок. – Лишний круг! Рэнго, а тебя в армии дисциплине не учили?! – орал он.

Я промолчала, мысленно проклиная его сотню раз. Физкультура началась. Я сразу вспомнила жизнь в армии. Физрук вечно доставал меня. Видимо у него были большие планы на меня. Только вот они с моими не сходились! Да, я в хорошей форме: у меня сильные ноги, крепкие руки, пресс, да и вообще я скоро стану мужиком с такими тренировками. К Джун физрук относился более лояльно, потому что эта «бедная овечка» умела ко всем подлизываться! Ненавижу подлиз!

– Да гори оно всё огнём! – шептала я, обливаясь потом.

Домой я шла в измученном состоянии. Дяде говорить о тренировках физрука было бессмысленно. Он будет только за. Ещё и вспомнит, что я пропускаю тренировки с ним. Как они не понимают, что мне это всё не нужно!

– Я не собираюсь быть суперкрутым полицейским! Чертовы культуристы! – злилась я.

Пошел снег. Я остановилась и взглянула на небо. Первый снег. Это так прекрасно! Я почувствовала себя чуточку счастливей. Большие снежные хлопья кружась, ложились на землю. Я улыбнулась и подставила свое лицо первым снежинкам. Я любила снег. Мир кажется чище во время зимы. Белый цвет – это чистота, невинность, и новое начало. Может быть, этой зимой для меня начнется что-то хорошее. Я сфотографировала первый снег и отправила фотографию Гаю. Через несколько минут он позвонил. У них ещё не было снега. Я порадовалась, что увидела его первой.

– Слушай, меня так все достали, особенно физрук! Все физруки – это изверги! Даже дядя надо мной издевается! Они все хотят, чтобы я стала мужиком! У меня уже плечи шире задницы! – жаловалась я. – Кто меня такую полюбит? С такими-то плечами!

– А мне нравятся спортивные девушки, – сказал Гай.

– Издеваешься? – возмутилась я.

– А в чем проблема? – спросил он, и я поняла, что он улыбается. – Не комплексуй, ты отлично выглядишь.

– А я и не комплексую! – важно ответила я. – Как у тебя дела? Как учеба?

Мы болтали, и я не заметила, как уже поднималась по лестнице. Гай заболтает, даже чёрта. Если он начал говорить, то его уже не остановишь.

– Чего лифтом не пользуешься? – спросил Гай. – Боишься?

– Нет. Просто не люблю лифты. Тем более он не работает, – ответила я. – Зачем мне лифт, когда у меня есть ноги? И пятый этаж это не сороковой.

– Ну да конечно, ты же спортивная девушка, – сказал Гай, посмеиваясь.

– Отстань! – недовольно сказала я.

– Не слушай сплетни! Забей на всех! – воскликнул он.

– Я знаю. Но то, что они говорят это ведь, правда. С их стороны всё таким и является.

– Слушай себя, а не других, – сказал Гай. – Ложь это или правда, без разницы. Забудь. Пусть говорят, что хотят.

– Хорошо. Я постараюсь.

Я скинула обувь и повесила одежду. Джека ещё не было. Я взглянула на комнату дяди, подошла к двери и повернула ручку.

– Закрыто. Как обычно, – усмехнулась я. – Всем так нравиться скрывать всё от меня. Бесит!– я ударила по двери.

***

В комнату вошла Альба. На ней была длинная черная юбка и серая футболка.

– Не занята? – спросила она. – Я пока здесь полежу.

Она упала на мою кровать, раскинув руки. Я удивленно посмотрела на эту «картину», усмехнулась и подошла к зеркалу. Мне была интересна моя фигура. Я осматривала себя со всех сторон, внимательно изучая плечи и пресс. Мои плечи и вправду были шире бедер.

– Ты что никак на себя насмотреться не можешь? – поинтересовалась Альба, усмехаясь.

– Что думаешь о моих плечах? – спросила я.

– Плечи, как плечи, – ответила она. – Нормальные плечи.

– Правда? – я снова взглянула в зеркало.

– У тебя фигура как у спортсмена, – сказала Альба. – А что такое? Думаешь, что Рыжему не понравишься?

– Что? С чего это мне об этом заморачиваться?! – возмутилась я. – Просто мне кажется, что я на качка похожа!

– Качка?! – Альба засмеялась. – До него ты не дотягиваешь!

Я улыбнулась и сказала:

– Ты чего на моей кровати разлеглась? А ну, вали!

– Я добрым советом помогаю, а меня вот так выгоняют вон! – возмутилась Альба, строя обиженную гримасу.

– Ой, ты бедная овечка! – воскликнула я. – Ты чего вырядилась, как монашка? Вся какая-то унылая, как старая дева!

– Это ты монашка-культурист, а я просто устала! – воскликнула Альба, надувая щеки. – У себя в комнате не могу отдохнуть, – она замолчала и закрыла глаза. – Ненавижу его, – тихо добавила она.

– Можешь отдохнуть здесь, – ответила я. – Главное не мешай.

– Как скажете, ваше высочество, – сказала Альба и повернулась ко мне спиной.

Она старается изо всех сил во всем, даже чтобы забыть человека всей своей жизни, она прикладывает все свои последние силы. Справиться с болью разбитого сердца совсем не просто. С этим нельзя справиться в одиночку. Любовь, что давала ей силы бороться и жить дальше, теперь убивает её и тянет на дно. Она добилась многого благодаря поддержке любимого человека, но сейчас в свои семнадцать лет ей придется стать сильнее, ещё сильнее. Я восхищаюсь этой девочкой! Всем нам рано или поздно приходиться становиться сильнее, чтобы бороться за что-то или против чего-то. Вот бы поскорее вспомнить свои семнадцать лет! Иногда мне кажется, что сейчас, за одну секунду, я всё вспомню, но через минуту это чувство исчезает. Я взглянула в окно. Дождь стих, но небо было затянуто хмурыми облаками. Я вновь подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Неожиданно у меня появилось желание дотронуться до своей головы. Я будто бы знала, что там что-то будет. Я прикоснулась к голове и нащупала шрам. Отражение в зеркале на секунду изменилось, и я увидела себя с перевязанной головой и мутным взглядом. Я попыталась что-нибудь вспомнить, но когда сильно хочется ничего не получается. Закон подлости! На секунду я услышала голос. Он произнес: «У вас гематома головного мозга». Я ощутила головную боли и приложила руку к голове. Меня разозлила эта боль.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт!

– Что ты бесишься? – спросила Альба.

Она приложила руку к моей голове и стала поглаживать её. Боль стала уходить, и наконец, совсем прошла.

– Откуда у тебя этот дар? – спросила я.

– Дар? – удивилась Альба. – Скажешь тоже.

– Но лечить прикосновением не все умеют. Или у вас это в порядке вещей?

Альба рассмеялась.

– Мне бы тоже хотелось иметь что-нибудь похожее и вылечивать свои боли, – сказала я. – Это всё агний?

– Возможно. Только сама себя лечить я не могу, – ответила она. – Пойду, сделаю нам чай.

Она ушла. Я вновь взяла ручку и записала свои воспоминания. Мне вспомнился Джек.