6.
Когда я пришел в себя, то собрал все свои силы в кулак и поехал на квартиру любовницы, чтобы решить вопрос с деторождением. Точнее с тем, чтобы этого ни в коем случае не произошло.
Зайдя в комнату она посмотрела на меня и поздоровалась. Я сказал:
– Я пришел к тебе что бы решить произошедшее недоразумение. Послушай, у меня есть основная семья и я считал, что наш роман будет увлечением, легким сладострастием, а не второй семьей. У нас два варианта: либо ты отказываешься от ребенка и мы продолжаем нашу связь дальше, либо разрываем ее окончательно.
Любовница вскинула на меня глаза, в которых читался отблеск ненависти. Она сказала:
– Как ты можешь отказываться от своего ребенка и называть его «недоразумением»? Как можешь ты мне говорить о том чтобы я отказалась от него?!
– Я просто не могу иначе! У меня уже есть семья и второй мне не нужно! И вообще, откуда мне знать, что это – мой ребенок? Ты быть может нагуляла его, а мне воспитывать? Ну уж нет.
– Ах вот как! Мерзавец! Подлец! Посмотри на себя! Ты – больной мразматик, который пьет и сношается со всем, что движется! Одержимый своими фантазиями о наслаждении! Ты думаешь я не знаю об этом? Ха-ха!
– Заткнись и не смей оскорблять меня!, – прокричал я, размахнулся и ударил ее по щеке.
Она схватилась за щеку, вспыхнула и сквозь зубы сказала:
– Убирайся отсюда! Пошел вон!
Я вышел от нее с желанием сделать что-то противоестественное, выпустить пар. Решение пришло само собой: «нужно поехать в бордель». Приехав в какое-то темно-красное помещение с ставнями я выбирал себе девушек одну за другой. Кипели во мне тогда все мои чувства и эмоции, а девушки удовлетворяли каждую из них и более того, давали насладиться процессом. Тогда не подумал я, что стал нимфоманом и выйдя из борделя после 5-ти часов пребывания – «пустым» отправился домой. Приехав к себе домой я заметил, что в окнах был выключен свет, дом снаружи пустовал. Вставив ключ в замок я провернул его три раза и оказался в темной прихожей. Дома была тишина. Только гудел холодильник в кухне. Я был один.
7.
Странное было ощущение у меня тогда. Не было ни записок, ни людей, ни звонков – ничего. Тревога пожирала меня изнутри, я не мог уснуть и боялся. Боялся расплаты от моего «солнца», что безжалостно покарает меня на Страшном суде. Я звонил ее подругам, сестре, родителям – тишина. Мне не ответил никто, кто бы мог знать где она и мои дети. Более того, мучился я и от жажды нового впечатления. Стал агрессивен и вызвал проституток в наш дом. Противно было мне от самого себя, но этот зуд наслаждения не давал мне покоя, а мысли блуждали в полярных измерениях.
Через 2 дня она приехала одна, я шустро вбежал в прихожую и начал кричать:
– Где ты была? У любовника? Где наши дети? Ты понимаешь, что я переживал?
– Мы в безопасности, – ответила она. – Я пришла сказать, что мне звонила твоя любовница, которую ты пытался скрыть. Она рассказала мне все то, что ты не говорил мне, видимо надеясь на разрыв. И поверь, я бы с удовольствием забыла эту оплошность, примирилась бы с ней… Однако я прочитала твой дневник после этого звонка, прочла твои мысли, твои страхи и желания. Прочла все и поняла, что ничем не смогу тебе помочь. Ты потерялся в своих наслаждениях, а помогать тебе найти дорогу – я не хочу, ибо ты сам не хочешь того же.
К моему горлу подступила острая боль, скребшая наждачным ножом гортань. Ненадолго потерявшись я спросил совершенно не к месту:
– Ты ушла одна? Или к кому-то?
– Это уже тебя не касается.
Жена ушла наверх собирать вещи свои и детей, а я сполз вдоль стены, слушая раскрытие замков на сумках. В голове тогда представлялись чужие руки, обнимающие ее стан, целующие ее губы. Я взбесился. Она должна была быть ТОЛЬКО МОЕЙ. Я решил остановить ее. Сначала умолял остаться и клялся в любви, потом бегал за ней и говорил непристойности, потом снова молил о прощении и в конце концов не выдержав эмоций выпалил:
– Ты и никогда не нужна была мне! Посмотри на себя! Дети, лишний вес и нравственное падение! Не ответить про любовника значит согласиться с его существованием! Твой свет погаснет во мраке, если ты уйдешь от меня и более того, ты останешься несчастной старой девой.
Зачем я тогда это сказал – не знаю. Я ведь понимал, что это неправда и более того, знал, что она считает так же.
Жена ответила:
– Я нужна тебе потому, что ты решил сделать меня своим личным идолом. Ты не созерцал меня, не радовался, а желал лишь одного обладания над моим телом и разумом. Отключил от мира, брезгал изменениями внутри и вне меня. Знал ты или нет, что я человек и принадлежу только себе – это уже не имеет значения. Ты врал и потреблял все, что было во мне.