Сеанс связи завершается. Витс несколько растерянно переводит взгляд с коннектара на лицо Стефана. Тот снова широко улыбается, а затем взглядом показывает на свой экран. Через несколько десятков щелчков мышью там высвечивается:

«У тебя есть три деминуты, чтобы сбегать вон в тот магазин за углом и купить мне баночку мармайта. Это единственное, что я хочу привезти с Земли. Карточка у меня в нагрудном кармане. ПИН-код – 8142».

Следующую фразу Стефан озвучивает:

– И помни: «здравствуйте» – «hello», «спасибо» – «thank you», «до свидания» – «good bye».

– Сп-пасибо, – благодарит Стефана Витс, достав у него из кармана карточку. – То есть, это… thank you!

Как только Витс скрывается за углом, к Стефану подходит «землянин» с самым заурядным лицом:

– Стефан, это я. Я с маскировщиком.

Стефан сотрясается в припадке беззвучного хохота и набирает у себя на экране:

«Ну и рожа у тебя, Стив!»

– А ты всё та же язва, – отзывается терраформ в человеческом облике и извлекает из кармана микромед – тот самый прибор с маленьким экраном, с помощью которого он на самом глубоком, молекулярном уровне подавил страшный инстинкт Райтлета. Немного настройки – и тончайшая игла устройства вонзается в шею Стефана.

Стив убирает микромед, отходит назад и выжидающе смотрит на человека. Где-то через две деминуты тот начинает двигать руками, разминает шею и, наконец, встаёт с инвалидного кресла. Он делает несколько уверенных шагов по направлению к Стиву, после чего почтительно откланивается терраформу:

– Стив, миллион благодарностей. Как же я тебя удачно тут словил!

– Так что с тобой произошло-то? – спрашивает Стив.

– Ну, лечу я на Землю, мечтаю о том, как этим сукам цивилизацию подниму… и – бумс! Врезаюсь в столб. Ну, ладно, травмы вроде несерьёзные – ну, нервы задело, ну, кости немного раздробило… но нет, местные макаки такое вылечить не могут. Кое-как кости к костям прислонили, спасибо ещё, что местами не поменяли. А главное – там мне один осколок в трахею попал. И знаешь, что эти суки сделали? Трахеотомию!

– Трахеотомию?! А заклинания ещё под это дело не читали?

– Хрен их знает, я ж под их сучьим наркозом был. Могли и кровопускание сделать, я думаю. Короче, итог всех этих манипуляций – я парализован и не могу говорить. Ну, потом какие-то благотворители нашлись, прицепили мне хреновенький компьютер с синтезатором на кресло. Так-то я общаться и работать приноровился – благо, что физик-теоретик… но какое тут планетарное просвещение, скажи мне, а?! Говорил мне Таулак, не летай на эту помойку, не летай! А я, дубина…

Глава 15. Лирическое отступление: как Таулак Терпенкар Стефана Фэлконинга от миссии на Земле отговаривал, с песнями и плясками, но безуспешно

Злые крокодилы

Будут вас кусать,

Бить и обижать;

Не ходите, дети,

В Африку гулять.

Корней Чуковский

«Бармалей»

Бары на благословенной Фордокс-Приме бывают трёх видов: «чёрные», «белые» и «серые». В «чёрных» подают спиртное, и там созданы все условия для того, чтобы высвобождать самые тёмные стороны человеческой натуры, как в трактире «У Бетамака». «Белые» – это, по сути, чайные и кофейни, где подают соответствующие напитки и изысканные сладости. «Серые» бары – это нечто среднее между «чёрными» и «белыми».

Как-то зимним вечером в один из «белых» баров – интерьером, впрочем, весьма тёмный, выдержанный в зелёных тонах – наведался доктор Стефан Фэлконинг. Он прочитал две лекции по космологии, побывал на встрече популяризаторов науки, поработал в своей лаборатории и находился в чудесном расположении духа. Стефан намеревался подкрепить и без того прекрасное настроение чашечкой ароматного чая и увесистой порцией крем-брюле.

Не успел робот-официант принести доктору Фэлконингу заказ, как взгляд человека отыскал среди прочих посетителей уютного заведения одного старого друга.

– Таулак – круглый дурак! – в своей фирменной хулиганской манере окликнул друга Стефан.

– Стеф – двойка треф! – парировал Таулак и после крепкого рукопожатия подсел к Стефану. – Как поживаешь, дружище?

– Прекрасно! И гравитационные волны в лаборатории укрощаю мановением руки, и аплодисменты на лекциях оглушительные, и новую книжку уже почти написал. Ты-то, кстати, когда? Сколько лет назад обещал книгу? «Искусство художественного звездолётостроения», автор Таулак Терпенкар, а? Лекции, выставки, материалы в ГИС и выступления на телевидении – это одно, а книга – это всё-таки другое!

– Уже! Уже в издательство отнёс, а завтра напечатают!

– Наконец-то, молодец, и ста лет не прошло! А собственно с кораблями у тебя как?

– Отлично! Вдохновение приходит из самых неожиданных источников. Видел ту выставку фарфоровых цветов?

– О, да, тончайшая работа. Красота.

– Вот и я в восторге. Что меня особенно впечатлило, так это мелкие изъяны – ну, листочки всякие погрызенные, пятнышки. На живом растении этого и не замечаешь, а когда в фарфоре – выглядит потрясающе. И я решил некоторые детали в новой серии оснастить такими «органическими недостатками» в нужных местах. Да, это, пожалуй, тот случай, когда недостаток может быть достоинством. Надо бы ещё с материалами поиграться, посмотреть, что на чём будет выигрышнее смотреться.

– И то верно. О, слушай, я тебе самое главное не рассказал! А ведь я обязан тебе сообщить, как Рыцарь Просвещения Рыцарю Просвещения. Меня приглашают полететь на Землю. Там сейчас жуткий упадок науки и культуры. Вот и надо туда направить какого-то особенно энергичного, харизматичного и гениального Рыцаря, у которого уже есть успехи в планетарном просвещении. Как раз такого парня, как я, уж прости моё честолюбие. Так что я лечу на Землю! Таулак?

И без того высокий и худощавый мастер художественного звездолётостроения, казалось, вытянулся ещё больше. И из брюнета начал потихоньку превращаться как минимум в шатена.

– Стефан, – нервно сглотнув, обратился к своему визави Таулак. – Я тебе одну умную вещь скажу, только ты не обижайся. Ты дурак! Аргументирую: земляне без-на-дёж-ны. Исправлять их – занятие наибесполезнейшее! Я был у них недавно – двадцать лет назад, помнишь? Я же тебе рассказывал, что со мной там произошло!

– Лично мне – нет, не рассказывал. В общих чертах я твою историю знаю, тебе там не везло постоянно… а вот детали выкладывай, интересно.

– Выкладываю. Вместо вступления скажу: не сыскать во всей Галактике места, где глупости и ксенофобии настолько много! Так вот, подлетаю я к Земле, всё хорошо, моего корабля не видно. И тут – тыдыщ! Ровно по системе маскировки проезжается какая-то боевая ракета. Я её и на радаре видел, и вроде бы увернулся, а всё равно задела. Ладно, думаю, так и быть, прилечу открыто. Может, даже и лучше: вдруг земляне задумаются, наконец? Ладно, выбираю лужайку, сажусь. Только выхожу – кругом уже военные всех мастей, танки, пулемёты, автоматы… говорю прямым текстом: «Земляне, не бойтесь, я прибыл с миром!» И, разумеется, именно в этот стек мне кажется, что звонит коннектар. У тебя ведь тоже такое бывает?

– Ой, постоянно…

– Вот и я хватаюсь за карман… а эти австралопитеки решили, что я потянулся за оружием. И подстрелили! После этого заперли. Но, представь себе, в больнице! То есть, если б меня убили сразу, не стали бы восстанавливать, а тут, понимаете ли, ранили и… ладно, короче, сбежал я из этой шарашки – всё, кругом паника, поднимайте военных, ловите пришельца! Ладно, думаю, пошли вы в жопу, замаскируюсь, как обычно, под землянина. Замаскировался, нашёл жилище с, как я думал, нормальными соседями, устроился на радио работать… и какая-то гадюка у меня однажды кошелёк из кармана вытаскивает! А до зарплаты ещё месяц! Попросил у соседей – хорошо, говорят, только ты потом верни в десять раз больше. Ростовщики чёртовы! Пришлось к кораблю вернуться. Тихонько, как мышенька, туда залезаю, забираю запасы… и всё равно меня кто-то засекает! Хорошо, раскрываюсь, всё честно рассказываю – и меня опять подстреливают! Опять бегу. Разозлился я, захватил земные каналы связи, объяснил чётко и ясно, зачем прибыл – снова подстрелили! Я и двух недель не продержался, ничего не успел сделать. И под конец, когда я плюнул и собрался улетать – угадай, что со мной сделали?

– Подстрелили?

– Ещё как подстрелили. Изрешетили! Насмерть! Хорошо, чьего-то хорошего совета послушался и робота с собой взял. Если бы не Рогт, меня бы тут сейчас не было. Четыре пули в голове, пять – в лёгких, три – в сердце, семь – в животе! Ух, как я летел оттуда, как летел! Когда вернулся на Фордокс-Приму, почву под шасси корабля целовал. Буквально, не вру, можешь у того же Рогта спросить. В общем, не летай туда – убьют на фиг!

– Приятель, я же в гонках на выживание участвую, и сшивали меня по кусочкам уже четыре раза. Смерти я не боюсь.

– Ладно бы физические трудности – согласен, тут у тебя даже больше опыта. Но глупость! Глупость и упрямство! Полнейшее нежелание меняться и что-то делать! Учить землян просто бесполезно! То есть, какие-то крохотные доли процента будут тебе внимать, но толпа…

– Хм, может, тебе просто не хватило харизмы. Извини, не хочу тебя обидеть, но…

– Да не в харизме дело! А в том, что Земля – помойка! Молю тебя, Стефан, если тебе голова твоя дорога, не летай туда! Как друг тебя прошу! Ты только зря потратишь время!

Стефан с хитрющей улыбкой опустил очки на нос и осведомил Таулака:

– Не отговорил.

– Ладно! – вытянувшись в полный рост, громогласно ответил Таулак. – Не понимаешь нормальным языком – спою.

– О, вот это уже интригует!

Таулак поднялся на сцену, где камерный ансамбль марсиан играл ненавязчивый джаз.

– Добрый вечер, господа музыканты, – обратился человек к четырёхруким соседям землян. – Друзья, не могли бы вы мне выделить местечко на одну песню? Надо донести до хорошего друга одну важную мысль.

– Не вопрос, дружище, никаких проблем, друг, – добродушно откликнулись марсиане. – Пой, а мы наиграем, ты пой, а мы играть будем.

Таулак раскланялся перед публикой, поправил галстук, что-то нашептал марсианам, закрепил микрофон на лацкане пиджака и запел на знакомый очень многим человекам, земным в том числе, мотив:

Если б я был тобой,

Я б подумал раз,

И ещё, и ещё,

Много-много раз.

Коль решил на Земле

Ты найти приют,

Знай – скорее всего,

Там тебя убьют.

Неплохо очень

Людей просвещать,

На Землю, впрочем,

Не надо летать.

Даже если, дружок,

Ты не встретишь смерть,

Там мозги все тебе

Могут отыметь.

Глупости там не счесть,

И маразма тож,

Я уверен, с ума

Быстро ты сойдёшь.

Неплохо очень

Людей просвещать,

На Землю, впрочем,

Не надо летать.

Если ты на Земле

Оказался вдруг

Вообще без гроша –

Всё, пиши – капут!

Отовсюду тебя

Будут выгонять,

И от голода, друг,

Будешь помирать.

Неплохо очень

Людей просвещать,

На Землю, впрочем,

Не надо летать.

Ну, а если решил

Ты людей учить,

Можешь смело на то

Болт ты положить.

Будешь свет ты нести

Для толпы земной,

Но для быдла мудрец

Хуже, чем чужой.

Неплохо очень

Людей просвещать,

На Землю, впрочем,

Не надо летать.

Как быть нам, Рыцарям,

Надо бы понять.

Просвещать ли землян

Или наплевать?

У меня для тебя

Есть простой ответ.

Тратить время зазря?

Ну, конечно, нет!

Неплохо очень

Людей просвещать,

На Землю, впрочем,

Не надо летать.

Неплохо очень

Людей просвещать,

На Землю, впрочем,

Не надо летать.

Таулак сорвал громкие аплодисменты и дружный искренний смех. Что важнее всего – громче всех аплодировал и смеялся Стефан.

– Браво, браво! Что ж, я понял твой посыл, – сказал Стефан Таулаку, когда тот спустился со сцены.

– Я рад, – улыбнулся Таулак.

– Но не принял. Лечу на Землю!

– Значит, ты всё-таки дурак! Остановись, Стефан! Пропадёшь ты!

– Да куда, куда я пропаду?

– К отверженным селеньям, сквозь вековечный стон… короче, оставь упованья, выражаясь словами великого поэта Фьорентино! Кстати… а вот помнишь нашего прославленного бельтальянского капитана?

– Мантецци? Как не помнить! Да я ж с ним говорил недавно в трактире…

– ЧТО??? Он же исчез! С концами исчез!!!

– Я и сам удивился.

– Так, подожди… Стефан, скажи мне честно: сколько ты выпил? Ты уверен, что это был именно капитан Мантецци?

– Пьян я был как землянин, честно. Но я не знаю другого человека, который способен проглотить вот такую тарелку пасты, потом целую пиццу, а после этого ещё умять десерт и сразу пойти танцевать! Даже для бельтальянца это лихо, согласись!

– Да, возразить нечего. Это точно он!

– Так вот, подхожу я к нему, спрашиваю напрямки: «Вы где пропадаете, капитан?» А он мне улыбается такой загадочной улыбкой и говорит с акцентом этим… я не изображу, но ты понимаешь, о чём я: «Я, можно сказать, нигде и везде»… ну, здесь изнемог высокий духа взлёт, я что-то в ответ пробормотал, что потом было – не помню. Наутро, разумеется, капитана и след простыл. Спрашиваю Бетамака – ничего определённого не сказал. По глазам вижу, что всё знает, но темнит как-то. Ну, думаю, не буду хозяину надоедать. Тайна так тайна.

– Так ведь… знаешь, в чём соль? Вот мы с тобой сейчас тут стоим, а с нас ДНК и РНК так и сыплются. С кожей там, с волосками. Придёт сюда после нас какой-нибудь бравый генетик – Пэнто Сваабо, например… знаешь такого?

– Да, мы знакомы.

– Вот, соберёт он пыль, через секвенатор прогонит и скажет: «Ага, вот тут были Стефан Фэлконинг и Таулак Терпенкар». Но с нашим капитаном это не работает! Везде, где его вроде бы как видели, наши генетики пыль собирали. И находили там чью угодно ДНК, но только не его! Что делается – ума не приложу! Ладно, к чему я вспомнил капитана Мантецци? Чёрт, аргумент сорвался…

– Какой аргумент?

– Ну, такой, что если уж такого человека, с такими-то способностями, сгубили, то на тебя и Земли хватит! А раз не сгубили, то… звучит уже не так убедительно, правда?

– Даже если бы я был уверен, что капитан Мантецци пропал, ты бы всё равно меня ни в чём не убедил. Хреновый довод в любом случае.

– Неважно. Прошу тебя, оставь эту затею, откажись, пока не поздно! Не переоценивай свои силы!

– Да я везучий. Со мной всё будет отлично!

– Одумайся, последний раз тебе говорю!

– Чёрта с два!

– Что ж, пеняй на себя! Если выживешь и вернёшься, первое, что я сделаю при нашей встрече – так это врежу тебе по морде!

– Договорились!

На следующей же неделе Стефан отправился на Землю. Как всегда, он бодро рассекал пространство на своём верном маневренном звездолёте, вычислив самый быстрый путь без помощи бортового компьютера. Рыцарь Просвещения и не заметил, как преодолел четыреста девяносто тадумирад.

Вот только одного не учёл доктор Фэлконинг.

Старый фонарный столб на окраине городка Брикем был готов встретить фордокс-приманца в лучших традициях планеты Земля.

Негостеприимно.

Глава 16. Последнее фордокс-приманское предупреждение

За человеческой расой числится не так уж много разумных свершений.

Стивен Хокинг

«Мир в ореховой скорлупке»

Вращается весь мир вкруг человека, –

Ужель один недвижим будет он?

Александр Пушкин

«Была пора: наш праздник молодой…»

– Это мне ещё повезло, что я влетел в тот чёртов столб! – продолжает Стефан. – Если б не инвалидное кресло, меня бы уже эти дикари освежевали! Ой, ну их в баню. Тебя-то каким макаром сюда занесло, Стив?

– Стало интересно, почему именно этот мир тримперцы избрали для того, чтобы устранять мятежников, – невозмутимо отвечает терраформ в облике землянина.

– Что? Я-то думал, что вся эта антипришельская истерика от того идёт, что земляне – варвары-параноики! Значит, Тримперия к этому руку приложила? Мы же… в Укрытом Рукаве!

– Это случилось ещё до того, как рукав стал Укрытым. Хотя это и не отменяет того, что земляне – варвары-параноики.

Тут показывается Витс с пакетом в руке. Судя по всему, его несложная миссия прошла гладко.

– А вот и главное действующее лицо тримперского плана, – с издевательской улыбкой объявляет Стив. – Позволь представить: Витс Гринболд, землянин, талантливый актёришка, который от моего имени посылал противников Тримперии сюда на верную гибель. Цена вопроса – триллион фунтов стерлингов, продался тут же.

Витс бледнеет, поникает и едва не роняет пакет.

– Вот как, – реагирует Стефан. – А при мне Витс все тримперские контакты из коннектара удалил.

– Правда? – приподняв бровь, осведомляется Стив.

– П-правда, – еле слышно произносит Витс. – М-могу показать…

Дрожащей свободной рукой Витс нащупывает коннектар в кармане и отдаёт его Стиву.

– Ловко, подкрадский ты сын, – ухмыляется Стив.

– Н-но я н-на самом деле… – начинает оправдываться Витс, но Стив его перебивает:

– Я всё вижу, успокойся. Надо же, ты взялся за новую жизнь быстрее, чем я думал. Ну, попробуй только свернуть с намеченного пути – своими руками в космос вышвырну!

– Да ладно тебе, Стив, – смеётся Стефан. – Не дави на него так. И без того паренёк зашуганный…

– Это он после того, как я над ним гормет занёс, зашуганный стал. А до того был тот ещё подкрад!

– Детство, наверное, у Витса сломанное какое-нибудь. Землянин же… знаешь, Стив, сколько на Земле несчастных, которым жизнь дали не потому, что хотели этого и были к этому готовы, а потому, что «надо»? Да хоть пруд пруди! А бывает и так, что вроде бы всё нормально в семье, а выбрать жизненный путь по душе человеку не дают. И всё, сломанная судьба! Вот и Витс, видимо, из таких.

– Ты его защищаешь потому, что он перед тобой на колени встал?

– Ах ты ж сука телепатическая. Ну, да, не без того! Ладно, хорош язвить. Это моя фишка, в конце концов! Какие планы, куда собираешься?

– Сейчас дочистим планету от всякой военной дряни, отпустим с миром местных защитников пришельцев и полетим на Кибервирт перерабатывать оружие.

– Кибервирт! Закажу я там себе новый корабль, наконец. Я тот старый настроил на саморемонт после аварии, он восстановился… и какие-то суки его прямо из-под носа увели! Вижу, что где-то в глубоком космосе звездолёт мой мотается, система слежения работает, но кто за штурвалом – понятия не имею. Узнаю – уши оборву!

– Хорошо, давай с нами.

– В-ваша к-карточка, д-доктор Фэлконинг, – тихо вступает Витс.

– Скотландский баран тебе доктор, зови меня просто Стефан! – весело отзывается фордокс-приманец, забирает свою карточку и заглядывает в пакет. – Ха, пошли дурака за бутылкой – он одну и принесёт! Две банки взял, молодец! Мне и ложки было бы достаточно, чтоб в синтезатор загрузить… но раз такая щедрость… одну себе возьми, дарю!

– Ну что, посыльный ты наш, остаёшься на Земле или как? – уже не с издевательской, а с благодушной улыбкой обращается к Витсу Стив.

– Или как, – уверенно отвечает землянин. – Здесь мне больше нечего делать. Земля отвергла меня.

Уже довольно скоро из небольших индивидуальных кораблей на том же унылом пустыре вновь собирается «Хитрюга». Только на этот раз его масса заметно увеличилась за счёт земных боевых орудий, боеприпасов и прочих вещей, омерзительных с точки зрения любого истинно цивилизованного существа.

– Стефан! Как я рад тебя видеть! – радуется Джекс, едва завидев однопланетянина. – От тебя давно не было никаких сигналов…

– О, если б ты меня ещё несколько дечасов назад увидел, ты бы понял, почему, – улыбается Стефан. – Эти суки превратили меня в инвалида.

– Так ты нам всё-таки не однопланетянин, Стефан? – удивляется Тайсон. – Китио, а ты об этом знал?

– Знал, но молчал, – честно отвечает Китио. – Нет, я всегда вам доверял, но на всякий случай…

– Всё ты правильно сделал, не переживай, – успокаивает соратника Максвелл. – Тебе и самому нелегко приходится. Земля – место такое… специфическое.

– И одно я знаю точно: больше на поверхность этой планеты не ступит ни один фордокс-приманец. По крайней мере, по своей воле, – заявляет Стефан. – Думаю, со мной будут солидарны все Рыцари Просвещения.

– Но Стефан, это неправильно! – возражает Джекс. – Земляне небезнадёжны! Карл, ты же помнишь, ты сам мне рассказывал о том, как на Земле тут и там пробиваются ростки разума, высокой культуры и свободы от условностей! Не только отдельные самородки, но и целые сообщества земных людей посвящают свои жизни благородным делам, развивают науку, искусство и мораль, бескорыстно помогают тем, кто не достиг подобных высот. А объединяясь, все эти достойные земляне разрушают даже «незыблемые» государственные границы. С помощью одного лишь энтузиазма они делают то, что не под силу – или просто лень! – власть и средства имущим. Они вдохновляют сородичей, как только могут – то есть, стараются поднять уровень земной цивилизации истинно фордокс-приманскими методами! В конце концов, земляне давным-давно совершенно самостоятельно выбрались за пределы родной планеты и дали начало нашей цивилизации. Не кто-то там прилетел и вдохновил их, а они сами до этого дошли! Значит, ещё не всё потеряно! Значит, земляне могут всё сделать правильно!

– Все эти ростки разума, о которых я тебе говорил, в лучшем случае засыхают сами, а в худшем – их методично вытаптывают, – вздыхает Карл. – Особенно в последнее время.

– И вспомни, Джекс, – вступает Стефан, – мы посылаем Рыцарей Просвещения к землянам уже почти пять сотен лет. За пять сотен лет мы не добились ровным счётом ни шиша! У них чуть-чуть скакнула технология, да, а во всём остальном они макаки макаками! Пять сотен лет… мне кажется, пора ставить точку. Земляне не хотят нас слушать, не хотят меняться. Так пусть возьмутся за руки и пойдут в жопу!

– Не забывай и об их ядерном оружии, которым мы только что набили наш грузовой отсек, – добавляет Стив. – После этого ты всё ещё надеешься, что земляне примут Универсальный Кодекс Высшей Цивилизации? Подключи свою машинную сущность, рассчитай, каковы шансы!

– Что ж, попробую, – отвечает Джекс.

С точки зрения присутствующих, киборг просто замирает и уставляется в одну точку. На самом деле его центральный процессор производит сложнейшие расчёты, недоступные никаким органическим мозгам, даже терраформским.

Результат у расчётов явно неутешительный. Со своей фирменной горькой улыбкой Джекс обращается к Стефану:

– Твоя взяла. Я… я был лучшего мнения о наших предках. И всё же… раз ты последний посланник… может, всё-таки скажешь землянам пару слов на прощание?

– Ха, много чести! И бесполезная трата сил. Думаешь, я за пять деминут им разъясню то, что лучшие из нас не смогли за пятьсот лет?

– А вдруг они одумаются, когда поймут, что больше никто им не поможет? Что, если осознание придёт к ним на краю?

– С одним землянином это уже сработало, – усмехается Стив и кивает в сторону Витса.

– Да чёрта с два, при всём уважении.

– Стефан, а вдруг мои расчёты неверны? – настаивает Джекс. – И если земляне действительно возьмутся за ум, это будет целиком и полностью твоя заслуга! Да, ты уже поднимал цивилизации, но наставить на путь истинный наших прямых предков – это особый случай. Вся Фордокс-Прима будет почитать тебя как героя!

Стефан не может сдержать широкой самодовольной улыбки. Немного ещё подумав, он выпаливает:

– Джекс, хоть ты и в белом, но ты дьявол! Уговорил! Устроишь мне всемирную трансляцию?

– Конечно. Взломаю все каналы связи и транслирую всё, что ты скажешь, на все подходящие устройства. Так, захватываю каналы… настраиваю камеру…

– Нам-то, наверное, не стоит светиться в кадре? – интересуется Райтлет.

– Можете светиться, всё равно никому из вас меня не затмить!

– Я готов вывести тебя в эфир, – сообщает Джекс.

Стефан поправляет очки и подходит к окну. Взгляд фордокс-приманца падает на снующих по улицам равнодушных землян. Получится ли до них достучаться? Может, не стоит тратить на них слова и силы? Может, не нужно было уступать чересчур оптимистично настроенному Джексу?

Нет. Стефану приходится признаться себе в том, что какого бы задаваку и эгоиста он из себя ни строил, в глубине души ему совсем не наплевать.

Собравшись с мыслями, Стефан подаёт знак Джексу, и тот начинает трансляцию:

– Земляне! Да, это я, доктор Стефан Фэлконинг. Как видите, в полном здравии, потому что воспользовался космической медициной, а не вашим шарлатанством. И да, я вам не однопланетянин. Название «Фордокс-Прима» вам, конечно, ни о чём не говорит, но именно оттуда такие выдающиеся личности, как Джардино Броно, которого вы, суки, сожгли, Лигалео Лигалей, которого вы, суки, морально сожгли… Уоллес Дарвин, бедный, до сих пор переживает из-за того, что вы его теорию в грязь втоптали… Изю Альберштейна совсем затюкали… короче, хорошие всё люди, которые несли вам свет, а вы их по шеям, по шеям! Так вот: больше ни один фордокс-приманский посланник к вам не прилетит. Наше терпение кончилось. По доброте душевной, так и быть, я вам вкратце обрисую то, что мы вам пытались втолковать все эти годы. Слушайте внимательно – ещё раз говорю, больше никто с вами возиться не будет. Во-первых, избавляйтесь от денежной системы. Ради денег вы загрязняете родной мир, убиваете, насилуете, обманываете и предаёте друг друга. Так что этому дерьму в высшей цивилизации не место! Во-вторых, в развитом мире каждый обязан быть грамотным в самом широком смысле этого слова: не только уметь читать, писать и считать, но и владеть научным методом, фильтровать информацию, размышлять на далёкие от повседневности темы, находить глубинные связи. Именно так, не меньше! В-третьих, прекращайте воевать, суки! Драться можно, воевать – нет. Оружия массового поражения на планете быть не должно вообще, от слова «совсем», проверочное слово «абсолютно». Кстати, тут мы вам уже немного помогли: мы, коварные инопланетяне, которые желают вам только зла, лишили вас оружия, способного уничтожить весь ваш мир. Какое вероломство, не правда ли? В-четвёртых, на свалку истории должны отправиться магическое и религиозное мышление. Не поймите меня неправильно: я не призываю вас отказываться от культурных традиций, которые из древних религий выросли. Но слепо верить в какие-то сверхъестественные сущности и загробные миры – это совсем не по-взрослому! Поверьте, я четыре раза проходил через самую настоящую смерть, и ответственно заявляю, что никакого потустороннего мира нет. Вы просто закрываете глаза, когда умираете, и открываете их вновь, когда вас воскрешают. Конечно, этим коротким списком не ограничиться. Но всё остальное, что я считаю важным, я скажу опосредованно. Пожалуй, вам стоит узнать, как всё устроено на благословенной Фордокс-Приме, хотя бы в общих чертах. Буду краток. Итак, на нашей планете антропогенные и естественные ландшафты не противоречат друг другу, а гармонично друг друга дополняют. Безотходное производство, развитая биотехнология, сотрудничество с искусственным интеллектом – вот и весь рецепт гармонии с природой для космической цивилизации! У нас нет границ, континенты и острова считаются планетарными областями. Везде живут разные народы, и каждый особенно талантлив в чём-то своём. Но при этом, никто никому не запрещает заниматься тем, чем хочется. Вообще, один из наших основополагающих принципов во всём – ненасилие над личностью. Поэтому мы и с вами были мягки, не захватывали власть в вашем мире и не пытались насадить свои идеи насильственным путём. Хоть бы поблагодарили, суки! У нас даже власть не принудительного, а рекомендательного и организаторского характера. Управляют разными областями жизни у нас Мастера. Не каждый может стать Мастером – только через специальное образование, да и талант должен быть от природы. Кстати, об образовании. Ни в школу, ни в университет никого силком у нас тащить не надо – все сами идут, как только чувствуют, что готовы. Везде образование у нас разностороннее и глубокое. Каждый владеет основами всех человеческих областей деятельности – и, что особенно важно, в совершенстве владеет всеми пятью языками Фордокс-Примы. Надо ведь знать всё о немногом и немного обо всём! Самообразование у нас тоже котируется. А совершенно особое обучение у нас проходят те, кто решает завести семью. Вам, бесконтрольно плодящимся варварам, это в диковинку, но посудите сами: для того, чтобы носить оружие, вы должны пройти определённые курсы, без обучения в автошколе вам не дадут водительские права, а кое-где обучение надо проходить и перед тем, как завести собаку. А заводить детей может каждый! Не глупо ли это? Разве человек не может быть опаснее собаки, ружья или грузовика? Не показала ли ваша история совсем недавно, что всего из-за одного придурка может пострадать весь мир? Только ответственные люди имеют право на размножение! Да, одних родительских инстинктов в этом сложном мире уже недостаточно. Поражу ваше дикарское сознание ещё одной особенностью нашей жизни: мы практикуем искусственное выращивание людей. Мы создаём людей с невозможными для вас способностями, доращиваем их до разных возрастов… и вообще, экспериментируем! Благодаря этим экспериментам о том, что такое наследственные заболевания, мы узнаём уже из учебников, музеев и Галактической Энциклопедии! И мы изменяем наш геном не только для того, чтобы исправлять косяки криворукой матери-природы. Мы добились того, что стали генетически куда разнообразнее вас – даже те, кто появился на свет естественным путём. Кстати, ни один искусственно выращенный фордокс-приманец не страдает от своего происхождения. Наоборот, такие люди гордятся им! Свободно мы распоряжаемся и другими сторонами жизни. И ею самой: можно стать бессмертным, можно продлить себе жизнь, а можно прожить естественные сто пятьдесят. Можно сделать так, чтобы тебя восстановили в случае смерти – которая, кстати, и с бессмертным может приключиться, ведь бессмертие – это просто отсутствие старения, а не защита от всех напастей. А можно передумать, и отказаться от этой возможности. Как я уже говорил, каждый делает со своей жизнью всё, что захочет. Это, впрочем, не равносильно вседозволенности! Например, тёмной стороне человеческой сущности надо давать выход своевременно и в специальных местах. Да, мы не отреклись от тьмы. Просто мы знаем, куда её девать. Бои профессиональных гладиаторов, гонки на выживание, «чёрные» бары, где вискарь рекой – вот вам и выход для самых низменных страстей! Есть ещё трактир «У Бетамака» для особых случаев. Выплеснули грязь – вернулись к обычной жизни спокойными и счастливыми. Поэтому, конечно же, у нас нет никакой преступности. Утопия? Для вас – да. Для нас – реальность. Разумеется, есть на свете фордокс-приманцы, которым наша мирная жизнь кажется скучноватой. И что они делают? Не ноют, а отправляются в космос за приключениями! Вот и всё! По-моему, устроить всё так же на Земле совсем не сложно. Но если вы предпочитаете пудрить друг дружке мозги, грести бабло, цапаться за ресурсы и обижать инопланетян, дело ваше. Хотите барахтаться в грязи – барахтайтесь. Никто вам больше не помощник и не судья. Разбирайтесь сами. Всё, проповедь окончена! Нет во мне больше добродетели. Можешь всё выключать, Джекс.