Ихтиандр неожиданно вспомнил, что фрегаты очень далеко от земли не залетают, это его ободрило. Как ни любил он море, но долгое и однообразное пребывание в нём пресытило юношу, ему хотелось выйти на твёрдый берег, постоять на берегу под ласковым светом солнца.
Глава 10. Подводные сокровища
Близость суши Ихтиандр уловил задолго до того, как её увидел: его жабры и кожа почувствовали, как изменилась вода, её плотность, солёность, содержание кислорода и различных веществ. Юноша попробовал воду на вкус – на язык. Она, как и всё остальное, свидетельствовала о близости земли. Так старый бывалый моряк, ещё не видя суши, знает о её приближении по приметам, понятным ему одному.
Стали чаще появляться фрегаты, однажды вдали он заметил стремительную чайку. В воде стали попадаться веточки земных растений.
И даже воздух изменился: в нём к привычным ароматам океана добавились всё более явственные запахи далёкой земли, растительности. Некоторые были юноше совершенно незнакомые, они имели привкус каких-то пряностей.
Признаки острова, именно острова, материков тут не имелось, были едва уловимые, но юноша знал о нём и обрадовался. Слишком долго он провёл в воде, тянуло прогуляться по берегу, увидеть деревья, траву.
Его не удивило, когда он однажды увидел качающийся на волнах кокосовый орех. Выловил его, срезал кинжалом верхушку, а потом выпил имеющееся там молоко и выскреб вкуснейшую мякоть. Пустой орех отбросил в сторону. Тот привлек внимание Лидинга и дельфин принялся с ним играть, швыряя его своим носом в ту или иную сторону. Юноша не мешал ему, пока друг не стал слишком уж уклоняться в сторону. Подозвал его к себе и показал рукой правильное направление – на запад.
В один из прекрасных дней остров показался тёмной точкой на горизонте. С каждым гребком он становился всё более ясно видимым.
Вулканический остров был высок, каменные кручи казались неодолимыми. О них в бессильной злобе бились волны. Море вокруг него было удивительно чистым и прозрачным, имея ясно видимый голубой оттенок, на глубоких местах он даже имел насыщенную синеву. В воздухе кружило много птиц – буревестники, краснохвостые фаэтоны, белобрюхие качурки, бурые олуши и крачки.
Ихтиандр поплыл вдоль берега, который находился слева от него, высматривая удобное местечко.
Заплыл в бухту, на дне её заметил остов корабля.
Заинтересовался, подплыл к нему и осмотрел. Его удивило, что большая часть его не была разрушена, например, ударами о скалы, а сгорела.
Потрогал торчащий остаток обломанной мачты, выглядевший пеньком, обросшей мхом. Под слоем нароста оказалось обгоревшее дерево, юноша уловил слабый привкус сажи.
Вспомнил слова тюремщика Хоакина о том, что нет ничего хуже пожара на корабле в океане. Правда, бог метиса миловал, уберёг его от него.
Ихтиандра удивили эти слова, потому он запомнил их, хотя и не совсем понял. Чем же так страшен пожар, если вокруг корабля море, черпай из него воду и туши пламя.
Но вот это судно стало жертвой именно пожара, не спасло ни море, ни близкий берег. Осмотрел его со всех сторон. На палубе заметил полусгнивший башмак, который развалился на части, едва он попытался его взять в руки. Вниз опустилась подошва со стёртым каблуком. Рядом бугрился какой-то камень, оказавшийся погнутой оловянной кружкой.
Как и почему сгорел корабль, юноша понять не мог, а потому отправился дальше.
Уже скоро он убедился, что остров обитаем: он увидел целый город… вернее, городок на том участки суши, где она имела относительно ровную поверхность.
Ихтиандр задержался, разглядывая маленькие аккуратные домики, людей около них. Видел пальмы, хлебные деревья, панданус, папайю, манго, бананы. Услышал заливистый крик петуха, а позже и козье блеяние.
Юноша пропустил момент, когда на берегу оказались два моряка, которые принялись готовить лодку. Вспомнил о чистоте здешних вод, в которой ему будет трудно укрыться от их глаз, а потому поспешил дальше, погрузившись предельно близко к дну.
Высадился на берег значительно дальше, на маленьком пятачке песчаного пляжа, который окаймляла россыпь валунов. За ними поднимались крутые каменные склоны с редкой растительностью.
Отдохнул и определил свои географические координаты, они оказались таковыми: 25°04′00″ южной широты, 130°06′00″ западной долготы.
Прогулялся по берегу, это было основательно забытым чувством. В стороне росло манговое дерево. Ихтиандр отыскал пару созревших плодов и с удовольствием съел их. Один захватил для своего друга. Задержался у куста тиарэ, вдыхая приятный глубокий, насыщенный, сладкий аромат его цветов. Он повысил его настроение. Рвать цветы не стал, в воде они были ему ни к чему.
Вернулся в воду к находившему неподалёку Лидингу и попытался угостить его манго, но дельфин категорически отказался от подношения: раздавил одним движением своих могучих челюстей и отбросил мякоть в сторону.
Разочарованный Ихтиандр погрузился в воду и поплыл в сторону архипелага Туамоту, где следовало отыскать островок с высокой мачтой, на которой развевается флюгер в форме рыбы.
Спустя несколько дней Ихтиандр в полдень высадился на низеньком коралловом островке, который поразил его невероятными по разнообразию и красоте подводными садами. Кораллы образовывали тут настоящие дебри зарослей, где обитали рыбы с фантастически яркими расцветками. Глаза разбегались от их вида и количества. Ничего подобного в одном для него заливе Ла-Плата юноша не видел и не мог вообразить, что подобное где-либо существует.
Это было царство свободы, изящества и лёгкости. Юркие рыбёшки плавали без всяких видимых усилий, легко меняя направление. Степенно проплыл средних размеров скат.
Он вертел головой по сторонам, рассматривая коралловые джунгли и их обитателей. У него даже заболела шея.
Долго не мог прийти в себя и выбраться на островок. Там достал инструменты, провёл наблюдения с расчётами, и с радостью увидел, что он находится уже на краю архипелага Туамоту, и необходимое ему место совсем близко, где-то в сотне километров отсюда в западном направлении.
Его радости не было предела.
Не сразу он покинул столь красивое место, но ему нужно было отправляться дальше. Позже юноша убедился, встречая другие островки, что и там подводные сады ничуть не хуже, а то даже и более обширные.
Останавливался и какое-то время любовался ими. Здесь также имелись невероятные заросли ветвистых синих, сиреневых, мозговидных, гуттаперчевых и веерных кораллов, среди водорослей всевозможных видов обитало множество разнообразных рыб яркой и прелестной расцветки. Плавали юркие черепашки, ползали крабы. Среди анемонов, лежали морские красные звёзды и ощетинившиеся иглами ежи. Трепанги с игольчатыми известковыми наростами с помощью околоротовых щупалец выискивали в верхнем слое придонного грунта разлагающиеся остатки органического происхождения. Чуть выше их расположились брюхоногие моллюски семейства каури (ципрея) в панцире своей раковины характерной продолговатой овально-цилиндрической формы с гладкой и блестящей поверхностью. Небольшая кунья акула с жёсткой крапчатой шкурой словно сознавала свои скромные размеры и опасливо спряталась в узкой расщелине, заметив приближение человека.
Он же, заглядевшись на живописные виды, зазевался и угодил ногой между створками огромной раковины, которые тут же сомкнулись, да так сильно, что Ихтиандр почувствовал боль в зажатой лодыжке. Попытался было разжать края, но ему это не удалось. Подумал, наверное, такое случалось с какими-нибудь людьми, которые самостоятельно освободиться не могли и погибали в смертельных «тисках».
Как не хотелось юноше губить живое существо, но пришлось воспользоваться кинжалом, только с его помощью ему удалось освободиться, просунув лезвие между створками раковин и перерезав сжимавшие их мускулы моллюска.
Далее юноша встречал островки практически каждый день. Нередко отдыхал на них, освобождая Лидинга от мешка и позволяя ему вволю поплавать без всякого бремени.
Так было и в этот раз. Дельфин сразу куда-то умчался. Наверное, на кормёжку.
Внимание Ихтиандра привлекли куски коралла, собранные на самом высоком месте. Они выглядели уложенными человеком.
Потому подошёл к ним, осмотрел и убедился, что когда-то из них были сложены стены, которые позже развалились. Возможно, над ними имелась и крыша. Только из чего она была сделана? Понять было невозможно. Ежели какую-то кровлю тут и соорудили, то от неё ничего не осталось.
Порылся в камнях и нашёл костяную пуговицу, помятую миску и чьи-то кости, очень похожие на человеческие. Кому они принадлежали? Возможно, тому несчастному, который некогда оказался на этом островке и уложил куски коралла в стены. Но как и когда он сюда попал? И долго ли прожил здесь этот бедолага? Или он оказался тут не один?..
Островок был невелик, всего в несколько сот шагов в длину и около сотни в ширину. На нём росла жёсткая редкая трава и шумели на ветру пара десятков пальм. Вода могла быть только дождевая, так что несчастный долго тут не протянул, даже ежели он что-то ухитрялся добывать в море.
Лидинг где-то задержался, занимаясь ему одному ведомыми делами.
Тем временем Ихтиандр вздремнул у своего мешка…
Проснулся от неприятного чувства в жабрах, они всё время овевались слабым жарким ветерком и подсохли.
Солнце клонилось к горизонту. Юноша поспешил к берегу, который едва возвышался над водой, небольшая полоса отмели в паре шагов завершалась уходящей вниз почти отвесной стеной. Нырнул, придерживая очки рукой. После освобождения лёгких от воздуха кверху направила цепочка серебристых пузырьков. Заработали жабры, их приятно оживила прохладная морская вода, по истомлённую жарой телу прошла волна удовольствия…
Несколько энергичных гребков, опустил голову, и что-то внизу привлекло внимание юноши. Он стал погружаться в приятно холодеющую пучину, энергично двигая ластами. Сквозь чистейшую воду склон освещали солнечные лучи, отбрасывая их на хорошо видимый теперь затонувший корабль. Он лежал почти ровно на дне своим килем, создавая впечатление пришвартовавшегося судна в порту.
Это был пятипалубный испанский галеон с большим количеством пушек, заросших мхом. Все три мачты его были сломаны. В левом борту, хорошо рассмотреть который мешали разросшиеся кораллы, зияла огромная пробоина. Её сквозь воду освещало солнце.
Заинтересовавшись, Ихтиандр подплыл к рваным краям дубовой обшивки и заглянул внутрь. Его взору предстали ряды бочек. Самая ближняя к проёму оказалась разломанной почти надвое и содержимое было видно, а часть его – в виде брусков – вывалилась наружу и была покрыты слоем донных осадкой и тиной.
Юноша взял один брусок, поводил по нему рукой, смывая грязь с наростами и стал виден жёлтый цвет.
Разочарованно вздохнул: это было золото. Столь ценимое людьми, но ему совершенно не нужное.
Всплыли в памяти слова Хоакина: «Женщины любят богатых…»
Но что оно Ихтиандру, разве всё это золото, а ими, несомненно, были заполнены все бочки вместительного трюма, может ему вернуть Гуттиэре? Нет!..
Равнодушно бросил золотой брусок обратно в бочку на груду таких же, ему подобных.
Поднялся вверх вдоль борта, достиг верхней палубы. Встал на неё и осмотрелся.
Торчали обломки толстых мачт. Такелаж не сохранился, его уничтожило время и морская вода.
Справа высилась высокая и узкая кормовая надстройка, она была украшена резьбой, на ней имелись балконы, их удерживали на весу многочисленные фигуры людей.
Юноша не поплыл к ним, как это он мог сделать, а пошёл по палубе до кормовых помещений, представляя себе, будто он действительно находится на палубе плывущего по морю корабля. Заглянул в выбитые окна каюты и спугнул поселившую там стайку разноцветных рыбок. Увидел разломанные кровати, опрокинутый стул у пустого стола, целую и битую посуду на полу. Под потолком плавала какая-то густая масса. Среди неё он разглядел детскую куклу. Значит, с родителями плыли маленькие дети. Юноше стало жаль их.
В соседнем помещении было примерно также. Только на полу что-то блеснуло. Ихтиандр нырнул в окно, подплыл и увидел ларец или даже ящичек, рядом с которым лежала груда ювелирных изделий – кольца и перстни, браслеты, ожерелья, заколки, а также – драгоценные камни. Среди них один оказался очень большого размера, после очистки он обнаружил свой природный цвет – густо алый. Рядом отыскались несколько камней поменьше. Один понравился ему показавшимся необыкновенно приятным зелёным цветом, другой – синевой, а еще два – почти невидимых в воде – феерической игрой множества граней.
Юноша решил оставить их себе и положил в свой навесной карман на поясе, где прежде находился штопор, а теперь лишь джутовая верёвка. Решил позже лучше рассмотреть их на суше.
Заглянул в соседнюю каюту. У неё было напрочь снесено окно вместе с частью внешней стены. Наверное, это случилось при ударе корабля о скалы.
Ихтиандр заплыл внутрь. Там находились две кровати, столики, этажерка и шкаф в углу. Открыв его, юноша увидел плотный ряд одежд на вешалках. Обрадовался: вот она, одежда для него, чтобы в достойном виде предстать перед Вильбуа. Захотел осмотреть и выбрать подходящую, принялся доставать из шкафа, но ткань расползалась и рвалась при малейшем касании к ней и скоро осела бесформенной кучей. Страшное разочарование овладело юношей. Надежды обзавестись одеждой рухнули.
На пути к проёму заметил на столике лежащую саблю. Взял её, вынул из ножен. Она понравилась ему, помахал оружием, но потом с сожалением вложил в ножны и возвратил на прежнее место. Сабля хороша на суше, в воде ею пользоваться не слишком удобно, его кинжал куда лучше. Им можно разить быстрее, а скорость обычно оказывается решающей в схватках.
Вернулся к верхней палубе и опять как бы пошёл по ней к носу корабля и сильно вытянутому длинному форштевню.
Спустился по трапу, хотя мог просто проскользнуть одним толчком ноги, на нижнюю палубу. Обнаружил каюты. В первой же увидел человеческие кости, и ему расхотелось идти дальше.
Он поспешил к выходу и через боковой проём вышел наружу. Ещё раз посмотрел на галеон и заработал ластами, торопясь наверх, к солнцу, свету.
Едва вынырнул, как увидел спешащего к нему Лидинга. Обнял его, поглаживая мокрый бок друга.
Ихтиандр предвкушал встречу с семейством Вильбуа. Теперь она становилась всё более близкой и реальной. Как это произойдёт? Пытался представлять её, надеясь на понимание и поддержку…
Вот он выходит из воды к ним… Вспомнил обычную реакцию людей, которые обычно испытывали страх, бежали от него, а порой хватались за оружие. Неужели и они его встретят также? Отец говорил, что они знают о нём из писем, они – его друзья и станут семьёй Ихтиандра. Так он сказал…
Хорошо бы, но как они узнают, кто он? Они могут испугаться и убежать, едва увидев его, даже не узнав, кто перед ними…
Постепенно юноша пришёл к твёрдому мнению: он не должен показываться им в своём обычном виде. Нужно прежде снять тот костюм, что был на нём, а также – ласты, шлем, очки, кинжал, пояс и мешок. Можно где-то их спрятать. Но тогда он окажется абсолютно голым…
Ихтиандр решительно качнул головой: нет, этого не будет! Ему нужна одежда. Но где её взять?..
Этого юноша не знал.
Он двигался по тихим прозрачным водам океана, посматривая на стайки летающих рыб, которые то тут, то там внезапно выскальзывали из воды и летели дальше над её поверхностью, широко расставив плавники, словно крылья.
В конце концов решил, что вдоволь натрудил лёгкие, решил вернуться в водную стихию и тут вдруг осознав, что уже давно не ощущает боли в них, проводя часы на воздухе. О воде он вспомнил скорее по привычке, чем по необходимости.
Это открытие обрадовало Ихтиандра. Он стал здоров не только как рыба, но и как человек! Почти здоров. Процесс полной реабилитации должен занять ещё какое-то время. Пока большую часть времени он вынужден дышать жабрами. Пока это так, но в будущем, возможно, всё станет как обычно. Отец был прав, говоря, что такое возможно и советовал ему тренировать лёгкие.
Стал припоминать, как же это произошло и когда?..
Это произошло не сразу и не в один день. В памяти всплыло воспоминание о той огромной радости, которую он ощущал после преодоления коварного Магелланова пролива. Тогда особенно было приятно осознавать, что затем с каждым днём он будет удаляться от южных холодных вод. Тогда ему дышалось свободнее, в том числе и лёгкими. Наверное, сие было и следствием того, что недуг отступал, пусть совсем понемногу, ему самому незаметно…
Доктор Сальватор не зря говорил ему о полезности для организма холода, произошла активизация всех резервов, когда он сильно мёрз, но терпел, много двигался и боролся со всеми опасностями…
Юноша спустился на несколько метров, проплывая в стороне от коралловых атоллов, которые походили на любовно возделанный сад, полный причудливых коралловых цветов. Щупальца полипов, составляющих колонию кораллов, подпрыгивали и трепетали от воды, колыхаемой рыбами самых умопомрачительных расцветок. Среди раковин каури, точно огромные хризантемы, распустились морские анемоны.
Из-за рифа навстречу юноше выплыл скат-хвостокол, волнисто колеблясь телом, похожий на огромное блюдо диаметром около полутора метров. Его ширина была заметно больше длины. Большие грудные плавники рыбы являлись продолжением плоского туловища, окружая её со всех сторон в виде тонкой каёмочки. Сверху чуть впереди над спиной возвышался бугор с глазами, его кожа была темно коричневой, по ней были разбросаны синие пятна. Живот ската был светлее, почти серый, впереди на нём имелась широкая щель – рот. Сзади за рыбой тянулся почти двухметровый хвост.
Плыл он медленно и величественно, как бы с царственным достоинством, почти не обращая внимания на происходящее вокруг.
Ихтиандр залюбовался им, ибо скат был странно привлекательным, несмотря на свой странный вид, заметно отличавший его от остальных обитателей океана. Будучи рыбой, он совсем не походил на рыбу.
В самый последний момент движимый озорством, Ихтиандр непроизвольно выбросил вперёд руку и погладил край камуфляжной спины ската. Тот немедленно ответил ударом своего хвоста. Юноша в последний момент сумел всё же увернуться, но один из щипов хвоста чувствительно задел ладонь левой руки.
Неторопливо ускорившись, скат уплыл по своему неведомому маршруту.
Ихтиандр посмотрел ему вслед, качая головой и ругая себя за то, что напугал диковинную рыбу: она никого трогать не хотела, но приняла его действия за агрессию и ответила так, как это делала всегда в подобных случаях…
Примерно через час юноша почувствовал неладное. Боль от полученной ранки не утихла, как сие происходило обычно, а даже усилилась. Внутри ладони Ихтиандр ощущал какие-то спазмы, словно бы разбухла и он стал чувствовать её вес. Спустя некоторое время появилась тошнота, а затем он почувствовал первый озноб, словно бы внезапно оказался в холодной воде. Силы его будто куда-то утекали.
Понял, что это результат полученной им ранки от хвоста ската. А что было бы, если удар пришёлся по нему в полную силу? Несомненно, он оказался бы мёртвым.
Юноша принялся промывать ранку морской водой, хоть и понимал запоздалость своих действий, отсасывать из неё кровь, вспомнив, что это помогает при укусах ядовитых змей. Но всё равно чувствовал себя всё хуже и хуже.
А тут ещё привязалась крупная серая акула почти в три метра длиной. Она принялась кружить вокруг человека, поглядывая на него большими круглыми глазами.
Ихтиандр понял, что хищница чувствует его болезненное состояние и сейчас оценивает в качестве потенциальной жертвы. Нужно быть готовым к нападению.
Продолжал спокойно плыть, сохраняя прежнее направление, не спуская глаз с мощного обтекаемого тела акулы с треугольным спинным плавником, раздвоенным хвостом. За её зубастой мордой ритмично подрагивали жаберные щели, пропуская сквозь себя воду.
Вспомнил, что отец пересадил ему такие же жабры молодой акулы. В чём-то юноша мог считать себя родственным ей. Враждебных чувств он к акуле не питал, а вот она вела себя всё агрессивнее. Приближалась ближе и ближе…
Ихтиандру драться не хотелось, но выбора у него не оставалось, он достал свой кинжал…
И как раз вовремя: акула бросилась на него, разевая пасть с рядами ужасных зубов. Юноша увильнул в сторону, ухватившись левой рукой за нос хищницы, его развернуло и прижало к шершавому тулову врага. Тут же Ихтиандр обхватил её ногами, не отпуская хватку, и вонзил кинжал в грязно-белое акулье брюхо. Рванул лезвие вниз и в сторону… Через образовавшуюся рану вместе с клубом крови вывалились внутренности.
Акула бешено забилась, пытаясь избавиться от оседлавшего её человека. Но получила второй удар чуть выше первого, а следующий ужев жабры…
Затем юноша разжал хватку левой руки на носу хищницы, скользнул вниз по содрогавшемуся в конвульсиях тулову, попутно распоров акулий живот до анального выхода…
После отплыл в сторону, в чистую воду. В крайне болезненном состоянии прижался спиной к кораллам, следя за предсмертными судорогами врага. Сделанные усилия предельно ослабили его. Перед глазами замерцали звёздочки. Юноша почувствовал сильнейший озноб. Ему стало страшно холодно.
Хорошо, что рядом оказался скромный пологий островок, едва возвышавшийся над уровнем моря. Он тут же выбрался на него и распростёрся на грязных обломках кораллов. Хорошо, что прочный костюм оберегал его от их острых выступов.
Воздух был теплее воды, тут юноше стало чуть легче, но он стал задыхаться от жары и духоты, пришлось опять лезть в воду. В ней ему стало холодно, и он вновь возвратился на сушу. Так прошёл весь вечер и началась долгая-долгая мучительная ночь…
Лидинг почти всё время находился вблизи него, не в силах помочь другу. Принёс ему крупного сига, но Ихтиандр впервые отказался от подарка, ибо просто не мог проглотить ни кусочка. Пытался объяснить дельфину, как ему плохо, но на это у него не было сил. Так они и страдали вместе.
Среди ночи юноша стал впадать в забытье, плохо понимая, где он и что с ним?
На какое-то время пришёл в себя, лёжа на мелководье у берега, увидел багровое солнце над горизонтом и озадачился: наступило утро или он видит закат?..
Потом снова нашёл в себе силы чуть приоткрыть глаза: солнце находилось на том же месте над далёким горизонтом. Удивился, ему казалось, что времени прошло немало, но положение светила не изменилось, было практически на том же месте.
Сил удержаться от забытья не имелось, Ихтиандр опять ушёл в пустоту…
Приходил в себя неоднократно, трусясь от озноба, вокруг царила тьма. Понял, что видел закат, а теперь ночь…
Лишь утром прошли ознобы, но упадок сил оставался. Трудно было даже поднять голову. Юноша засыпал или уходил в забытье…
Лишь вечером почувствовал некоторое облегчение, но несмотря на это продолжать своё странствие не стал, остался на островке и на следующую ночь. Мешок со снаряжением лежал рядом, когда юноша попытался его поднять, то он показался ему неимоверно тяжёлым.
Лидинг ещё несколько раз приносил рыб, но Ихтиандр отказывался.
А потом, юноша не поверил своим глазам, дельфин откуда-то принёс тряпку и положил перед ним. Где же он её достал?
С опаской попробовал: не гнилая ли? Нет, очень прочная, почти белая, лишь местами запачкалась. Почти квадратная по форме со сторонами около полутора метров. Ткань мягкая и приятная на ощупь. Ихтиандр не знал, что это был лён. Подумал, что вполне может оторвать полосу и опоясать им себя как набедренной повязкой, а оставшимся куском материи прикрыть от чужих взоров жабры. В таком виде уже можно было выйти к Вильбуа в относительно сносном виде. Конечно, они удивятся такому одеянию, но без него он бы выглядел куда хуже. Вспомнил, что там имеются женщины, абы в чём он показаться перед ними просто не мог.
С большим трудом, испытывая немощь от бессилия, растянул ткань на сухом участке островка, чтобы она просохла. Потом долго лежал отдыхая, чувствуя полную опустошённость.
Долго не смог уснуть, это удалось лишь глубокой ночью.
Его разбудили ласковые прикосновения лучей взошедшего над горизонтом солнца. Юноша почувствовал прилив сил. Свой мешок он поднял легко. Поднял кусок ткани, который совершенно высох, был очень лёгким. Свернул его и уложил в мешок. Только потом задумался: а зачем нужно было его сушить? Он сейчас снова станет мокрым, ведь придётся плыть в воде!
Не смог удержаться от смеха. Качал головой: болезнь сделала меня настоящим дураком…
Только хорошо отсмеявшись, ласково подозвал Лидинга, погладил его, благодаря за поддержку. Надел на его упругую шею упряжь, приторочил сбоку мешок. Сел и сам. Лидинг повлёк его в указанную сторону – на запад.