Не прошло и часа с переговоров, как первые отряды Ятагая подлетели к высоким стенам и осыпали их из своих коротких, тугих луков. Частокол укрыл нас и мы тоже ответили стрельбой, но конные не желали стоять на месте, и потому упала всего лишь пара воинов, да и то, скорее, случайно.
Ордынцы продолжали стрелять, но вскоре хан убедился, что посвист обычных стрел не даёт результата и велел обстрелять деревянные стены огнём. Сотни всадников метались по полю, и поминутно небо окрашивалось красными звёздами, падающими на Укутгору.
Внизу на земле лежало уже не менее десятка тел. В основном это были молодые ратники, но орда не щадила никого. Богун свалился с вышки, когда стальной наконечник разбил его шлем и вышел наружу через глазное отверстие. Ответных выстрелов почти никто не делал. Все кто был на стенах, пригибаясь, таскали кадки с водой, чтобы вылить их туда, куда попадали стрелы. Войско хана подступало всё ближе.
Дымные следы в воздухе застилали небо, и уже никто не мог сказать с точностью, какой сейчас шёл час.
Конники попробовали подобраться к стенам совсем близко, чтобы перестрелять оставшихся на башнях и переходах людей, но угодили в свежие волчьи ямы. Возникла заминка, которой успели воспользоваться защитники Укутгоры: не менее двух десятков ордынцев остались на земле, не считая тех, кто угодил в ямы.
Ятагай приказал прокинуть сквозь ямы деревянные настилы, а пока невольники их строили, город получил небольшую передышку.
Я посмотрела на своё запястье и увидела три пореза от кинжала. Всего лишь три, а их там две тысячи…
– Ярослава! – донёсся до меня сквозь пелену голос отца, а в следующий миг появился и он сам.
Кольчуга вся в грязи, левая рука сломана, правая вцепилась в подпорку. Похоже, староста упал со стены. Повезло ещё хоть, что рухнул с верной стороны.
– Ярослава! Ты должна уйти отсюда.
– Тут и так никого…
– Не спорь! Сейчас ордынцы будут ломать стену, нам её не удержать. Я велел стащить все телеги к улицам, запрудим ими все проходы, и там будем держаться… Лучников поставим на крыши, и пусть ханские попробуют пройти сквозь нас.
Окровавленное лицо старосты излучало отчаянную решимость, но всё же я не могла не заметить одну очевидную вещь.
– Им не нужно проходить сквозь город, отец. Они просто сожгут его.
– Пусть жгут, – внезапно улыбнулся Боян. В его рту стало на пару зубов меньше. – Пусть жгут, а теперь уходи со стены. Все уходите со стены!
Говорят, что когда Ятагаю сообщили о том, что защитники Укутгоры бросили свои посты после первой же лёгкой атаки, хан расхохотался и сам захотел пойти в атаку на этот наглый городишко, который посмел закрыть перед ним ворота.