Мы подоспели к самому началу. Из ниоткуда взялся перламутровый дым, от которого присутствующие закашлялись. Музыка стала тише, на высокий постамент медленно поднялся мужчина в высоком узком бело-золотом головном уборе. С ним я встречался, когда ранее разговаривал с монахом Давлом.
– Услышьте меня! Взываю к вам, очнитесь! Опамятуйтесь! Вы невежественны! Никто из монахов не кашлянул, ибо это не просто дым, это концентрат безгрешности. Вы греховны! Вы ведали об этом!
– Не-е-е-ет! – ответили присутствующие.
– Алчите очищения?
– Да-а-а-а-а! – затянула толпа.
– Приступать надобно безотложно, поколе скверна не изъела ваши души! Довольно утрачивать время! Очиститесь от излишних хлопот. Пекунии – надобность, но их чрезмерность грех! Примите очищение незамедлительно! Выпустите избыточное!
Из стен выдвинулись желоба, к которым подходили небогатые жители Инитии и отдавали последнее. В этот момент с постамента доносилась поучительная история о тех, кто не умеет делиться и в наказание не получит исцеление.
Когда желоба задвинулись, в зал снова пустили дым. Толпа закашлялась значительно меньше.
– Вы на праведном пути! – доносилось с трибуны. – Вы сможете дышать концентратом безгрешности! Вы уже взираете на эффект послушания Истов!
Толпа возбудилась с восклицанием, что их кашель стал меньше.
– Услышьте! Услышьте, что вам поведают!..
Дальше поведывали о предводителе этой страны – ГеммАтоме. Его возносили как божество, которому нужно покланяться, а он в ответ улучшит как нынешнюю жизнь, так и последующие. Родился он как дитя звёзд, и его возможности, как и расстояние до небесных тел, неизмеримы.
Иногда с трибуны доносились и ценные речи: о вреде наркотических веществ, об уважении, о поиске интересов…
Неожиданной оказалась история о сильных людях.
Эта беседа с ГеммАтомом была когда-то давно. Он задал вопрос: кто такой сильный человек? Все в этот момент подумали о мускулистом медиакарде, но, по словам ГеммАтома, это не так. Тогда собеседники подумали о сильных и независимых – успешных людях с большим достатком. Он тоже это предположение отмёл, пояснил, что нет ничего сильного в попытках спрятать скуку и измор за красивой картинкой. Все озадачились, что же такое «сильный человек»? ГеммАтом начал спрашивать: мать, воспитавшая детей в любви и ласке, несмотря на постоянные бытовые проблемы, сильная? Все неуверенно согласились. Отец, который работает не покладая рук и во всём себе отказывает ради семьи, сильный? Все закивали головой. Пожилой мужчина, ухаживающий за своей женой-инвалидом в возрасте на протяжении многих лет, сильный? Все опять согласились. Тогда ГеммАтом поведал, что они не обязательно мускулистые, успешные, богатые, властные. Они грустят, сожалеют, расстраиваются, плачут, знают, каким тяжёлым будет их день, но поднимаются и продолжают положенное. Какими бы они ни были разными, есть то, что их объединяет. Эти люди когда-то… полюбили. В этот момент они открыли путь к безграничной силе. Даже когда это чувство утихло, они продолжают и будут продолжать заботиться. Они просто стали «сильными» и даже этого не замечают!
У вас много сложностей на пути: нужно добыть билет в Диламию, пройти обучение, получить преммит, найти и полюбить достойную. Преодолев всё, вы удивитесь… когда обернётесь и с улыбкой посмотрите на прошлое.
Когда трибуна замолчала, возле далёких остроконечных изогнутых шпилей, виднеющихся через окно, взорвалось несколько фейерверков. Все замерли, а оратор повернулся к нам спиной и поднял руки. Наступила безмолвная тишина. Все заворожено смотрели вперёд.
Над этими высоченными шпилями начала образовываться дымка. Она загустевала, пока не приобрела карминовый цвет и ромбовидную форму. Странное облако медленно двигалось к нам. Монахи и прихожане начали тихо произносить звук «а-а-а-а-а-а-А-А…». С приближением они запевали громче.
От озвучки из сотен голосовых связок внутри всё дрожало, словно я пел за всех. Вместо расслабления, наоборот, возникло беспокойство. Действия толпы давили, и мне казалось, что тоже должен вторить. Сильно испугался.
Когда облако остановилось, наступила внезапная тишина. Редкими тягучими каплями по стеклу начал стекать кровавый дождь, который превратился в кратковременный ливень. Ромбовидное облако исчезло, полностью окрасив огромное окно. Свет от него карминовым оттенком оседал на присутствующих.
Я смотрел на монахов, которые на этом событии присутствуют не впервые. По их лицам растекались широкие сумасшедшие улыбки, а в момент грохотания карминовых капель по стеклу они громко и искренне плакали.
– Вот великая сила! Это неоспоримо! Это грандиозно и величественно! Не совершайте греха и будьте достойны этого зрелища! Зрелище, показанное высшим существом! Отпейте священной целительной силы и расходитесь! Всё должно быть в меру! Поделитесь с соседом! Поделитесь с Истами! Мыслями мы с вами! Делом мы с вами! ГеммАтом мыслями и делом с нами!
Монахи затянули горловую песню, и зазвучала цикилопия. Под неё местные жители выпивали красную жидкость и восхищённо кричали об очищении и исцелении.
Мне тоже захотелось попробовать, но Краем меня остановил.
– Не вздумай… – шепнул он мне. – Это опасная дрянь!
– Хорошо.
Аниксир был похож на высоко парящего хищника, который высматривает мелкую добычу. Прищурившись, он внимательно следил за присутствующими, не обращая внимания на происходящее, затем жестом отвёл нас к стене и у всех поинтересовался:
– Что вы заметили?
– Как пудрят мозги и выманивают пекунии! – заулыбался Краем.
– Я по делу! – серьёзным тоном продолжил начальник. – Начнём с тебя, Ноль?
Азордный с цифрой «0» только пожал плечами
– Вы подтвердили, что не зря носите эту цифру. Единица?
– Ну…э-э-э… Странное облако дождливое… – ответил азордный с номером «1».
Аниксир недовольно закатил глаза и продолжил опрос:
– Двойка?
– Житкость, которую они пьют!
Его жест повторился.
– Тройка?
– Ритуал? – рассеянно и поглядывая по сторонам, переспросил азордный под номером «3».
– Для чего мы сюда пришли? – рассердился Аниксир. – Четвёрка, отвечай!
– Вычислить преступника, но не ликвидировать! – громко и отчётливо выдал я.
– Хоть кто-то меня слушает! И что Четвёрка заметил?
– В такой толпе?
Моё замешательство тоже спровоцировало закатывание глаз и возмущённое выражение лица, но Аниксир не терял надежды:
– Давайте сделаем проще, у кого есть какие замечания или идеи?
Все замешкались, отвели глаза.
– Краем? Одгл? Ваши мысли? – продолжил допытываться командир.
– Может, самый главный? – предложил Одгл.
– Сомневаюсь.
– Тогда вон тот тощий высокий парнишка? – указал на него пальцем Краем.
– Поясни… – потребовал командир.
– Так разрыдался…
Они указали на Давла, монаха, с которым я разговаривал в Инитии и у которого был друг, внешне похожий на меня. Наконец-то монах нашёлся.
– В толпе сложно, но можно вычислить преступника, – начал объяснять нам Аниксир. – Чаще всего злодей не гениален. Иногда случайно брошенный взгляд выдаёт его с лихвой. У меня в подозрении три человека… Их объединила реакция на дождь. Один из них слишком эмоционально разрыдался – тощий высокий парнишка Краема, – указал он на моего напарника рукой.
– Его зовут Давл! – тихо отозвался я.
Аниксир не оставил это без внимания и продолжил:
– Отлично! Тогда Четвёрка, Краем и Семёрка им займутся. Следующая цель – это вон тот полноватый мужчина в первом ряду с тростью, просто улыбался. Побеседует с ним Одгл, Единица, Двойка и Шестёрка. Тройка и Восьмёрка займутся третьим, мужчиной с язвами на лице – он оставался без эмоций и в какой-то момент смотрел в пол, словно ему безразлично. Такое поведение для истов не характерно. Я попытаюсь побеседовать с их главным. Но сначала, что вы знаете о «Доме пустоты»? Четвёрка?
– Они группировка! Они вне закона! Ничего не знаю о них! – отстрелялся сразу всеми фразами Краема.
Мой друг, услышав ответ, отвернулся в сторону, и я догадываюсь, о чём подумал: «Болван, нужно по одной, а не все сразу!».
– Встречаемся в этом месте по окончании опроса, – задумчиво добавил начальник.
Сквозь рассыпающуюся толпу каждый двигался к своей цели. Давла мы застали в тот момент, когда он поил прихожан красной жидкостью.
– Сантиварх Краем, отдел №69, можно с вами побеседовать? – неожиданно серьёзным тоном спросил мой напарник из «Острой иглы».
– Да, конечно! Вы видели, насколько умелая сущность управляет этой страной! Оно управляет облаками! – И снова прослезился.
– Мы здесь присутствовали и сами всё видели. Вас зовут Давл? – продолжал Краем.
– Откуда вы узнали? – удивился он.
– Давл, это я, Альтер! – я влез в опрос, помахав рукой.
– Тебя в форме и повязке не узнать! Ты всё же пришёл восхититься удивительной силой!
– Да, решил навестить. Мне понравилась обстановка!
– Потом пощебечите о своём, – перебил Краем. – Давл, вы замечали странности в поведении некоторых монахов в последнее время?
– Нет! Все восхищаются великой силой ГеммАтома. Он не человек, он выше всех.
– Вам название «Дом пустоты» ни о чём не говорит?
– Нет, а что это?
– Ничего… – задумался Краем.
– ГеммАтом знал бы… Он всё ведает… Звёзды видят всё, как и их дети, – продолжал Давл и снова прослезился.
– Спасибо за беседу! – поблагодарили мы.
– Вы ещё придёте? – поинтересовалась наша цель.
– Если получится, – заулыбался я.
– А мне, Альтер, больше нравилось смотреть в твои разноцветные глаза, чем на эту повязку. Сочетание синего и зелёного – большая редкость.
Я кивнул головой.
– Тот глаз, который тебе травмировали, зелёного цвета? – спросил идущий с нами азордный под номером семь.
– Да! А что?
– Ничего… – ответил он и поправил свою длинную челку.
Все справились раньше и выстроились в шеренгу.
– Краем, что у вас? – начал Аниксир собирать информацию.
– Он рыдал, потому что фанатик! «Дом пустоты» не вызвал никакой реакции, – ответил мой напарник.
– Понятно. Одгл, твоя цель?
– У него плохое зрение и он просто не видит «Чудес великой силы ГеммАтома», – ответил одноглазый офицер.
– Остальные что?
– Тоже ничего не удалось выяснить, – ответили Тройка и Восьмёрка.
– Зря пришли…
– Альтер, можно тебя на пару слов? – подошёл ко мне Давл.
Я взглянул на шефа, тот кивнул. Мы отошли в сторону на пару шагов.
– Я не могу врать! Ложь – это грех! ГеммАтом не любит лжецов. Я не хочу задыхаться в концентрате безгреховности!
– О чем ты?
– От одного из наших не раз тайком слышал фразу «Дом пустоты». Он всегда собирает со столов объедки и выбрасывает. Но недавно я заметил, что в мусоре их не оказывается… Собирался сегодня это рассказать верховному, но тут появились вы. Это судьба, посланная ГеммАтомом. Вы ведь его синие слуги!
– Кто он?
– Пойдём покажу, в какой комнате он живёт. – Давл бегло посмотрел на оставшихся. – Он уже ушёл.
– Давай я парочку друзей с собой возьму, – указал я на отряд 69.
– Хорошо.
Когда я вернулся, сообщил, что у нас появилась зацепка.
– Краем, Четвёрка и Семёрка закончите дело! – приказал Аниксир.
После службы у монахов перерыв, во время которого они должны «восхититься и обсудить великую силу ГеммАтома». Исты жили вместе в здании храма, но в отдельных небольших каменных комнатах. У каждого из них были только кровать и фосфорита, чтобы в одиночестве отдыхали и не отвлекались.
Давл рассказал Краему и Семёрке всё, что ранее поведал мне. Подвёл к ромбовидной двери, украшенной затёртой фреской, и попросил разрешения удалиться. Мы его отпустили.
Комната нашей цели оказалась пуста. У истов считается, что в незапертой комнате человек не совершит ничего постыдного.
Соседи утверждали, что он зашёл внутрь, как и все.
– Тайный проход, – предположил Семёрка. Он оказался тем ещё красавцем, постоянно запрокидывал свою длинную челку, но множество шрамов говорило о большом опыте в боях. – В Инитии мы их часто обнаруживаем.
– Хорошее предположение, – согласился Краем, который тщательно рассматривал фосфориту. – Совсем недавно кто-то сорвал ветку, даже не засох вытекающий сок. А ведь на улице ещё светло.
Мы прощупали стены и скудный интерьер – ничего не обнаружили.
– Возможно под кроватью…– нехотя внес предложение Краем.
– Но она каменная и очень тяжёлая, – засомневался я.
– Если это медиакард покрепче, то сможет и поднять.
Прилагая немало тройных усилий, смогли немного отодвинуть каменную постель. Там и вправду открывался проход в темноту. До конца его открыть сил не хватило, но мы смогли просунуться внутрь, заранее сорвав по листику фосфориты.
Неровный проход вниз. Цепляться приходилось за любые выступы, чтобы не скатиться, как с горки. Светящиеся листья, зажатые в зубах, давали терпкий и кислый вкус.
Спустившись, попали в подземный тоннель, которыми изрыта вся Инития. Но в Диламии это была канализация с соответствующим смрадом и жидкостным компонентом по лодыжку.
– Вон он, – тихо шепнул Семёрка, прижимая рукав к носу.
– Вижу, а рядом с ним…
Краем всматривался в стоящую неподалёку троицу.
Аниксир оказался прав, определив главаря «Дома пустоты». Им был мужчина с язвами на лице. Рядом с ним стояли со шрамом от своего кинжала Маал и мужчина в доспехе из кожаных пластин с серебряными металлическими заклёпками.
Их беседа была эмоциональной, но тихой. Ист даже толкнул Маала в плечо, передал им мешок. Те сразу удалились. Он провёл их взглядом и направился в нашу сторону.
– Нужно убегать, – предложил Семёрка. – У нас задание выявить предателя, а мы и так далеко зашли.
– Мы можем упустить хороший шанс, – парировал Краем.
– А нас хватит? Он же медиакард. Может, не будем… – Семёрка прижался к стенке, а оттуда откололся камушек и бульканьем скатился в сточные воды.
– Кто здесь? – Монах остановился, придерживая своё белое одеяние, чтобы не испачкаться. – Я вас чувствую… Вас трое. Выходите!
– Видимо, вариантов у нас нет, – обречённо произнёс Краем и вышел из засады.
– И как синие герои меня нашли?
Вместо удивления или испуга ист широко улыбнулся.
– Мы тебя с самого начала подозревали и установили слежку, – ответил Краем. – Монах, сдавайся, у тебя нет шансов! Нас трое!
– Но будете ли вы втроём сильнее меня?
Ист бесстрашно надвигался на нас, словно перед ним не трое азордных, а младенцы.
– Сомневаюсь…
– Говорил, убегать надо.
Семёрка запрокинул свою чёлку и достал изогнутый кинжал из ножен. Я прицелился иякулой.
– Подождите, – остановил нас огромной ладонью Ист, – Дайте я только сниму своё одеяние, и мы продолжим.
– Хорошо, – ответил настороженно Краем.
Монах медленно расстегнул одеяние, снял один рукав, затем второй и… внезапно бросил в одежду меня.
От неожиданности я выстрелил в сторону и, когда выбрался из этой гигантской простыни, почувствовал мощный удар ладонью по телу. Успел прижать локоть к месту атаки, что и защитило органы, но меня впечатало в стену, а из рук вылетела иякула. В глазах потемнело, и сознание чуть не покинуло. Упал, опираясь на четвереньки.
– Уже двое! – продолжал улыбаться ист. – Я вас предупреждал, а вы даже не спросили, как меня зовут.
– И как же? – спокойно спросил Краем.
– Брон! Я раньше тоже был азордным и к тому же очень сильным!
– Дециварх Брон?! Я о вас слышал! Вы при помощи гвоздей сильно изранили Тнааги, бандита из «Инструментов увечья»! – восхитился Семёрка. – Он тогда еле удрал.
– Я рад, что обо мне ещё говорят. – Он гордо стоял, поправляя свои редкие медные волосы, заплетённые сзади в тонкие длинные косички. – Знаете, почему я покинул Азорд?
– И почему же? – искренне спросил Семёрка.
– За непойманного Тнааги меня наказали поединком в Эстираре. Перед схваткой задумался: а стоит оно того или нет. Жизнь в постоянном напряжении, с кучей долгов и травм. Никакого уважения со стороны начальства, постоянные упрёки и бесконечные отчёты о проделанной работе. Дежурства, недосыпания… Ради чего? Стабильного заработка?! Билета в Диламию!? У меня нет детей, жены, а много одиноким не нужно. У вас тоже нет амо на шее, ради чего вы стараетесь? Ради чего рискуете? Надменного ГеммАтома?
Пока Брон разглагольствовал, я полностью очнулся и попытался дотянуться до иякулы. Он это заметил, схватил меня за повязку и случайно сорвал её.
– Ого, один синий, а другой зелёный! – воскликнул монах. – Так это о тебе предупреждал Маал!
– Синий и зелёный! – всполошился Семёрка и отпрыгнул в сторону. – Сантиварх Краем, здесь не только Брон преступник, Четвёрка – предатель!
– Ты о чём? – Краем настороженно повернулся к нему.
– Один мой друг сторожил в тюрьме, когда там совершила беспорядки «Острая игла», спасая Авию. Он заметил убегающего с ними заключённого, которого описал так: один глаз синий, а другой зелёный! Я ещё после слов монаха хотел проверить его глаза, а теперь сам их вижу. Это преступник!
Краем сосредоточился, явно обдумывая, как правильно поступить в сложившейся ситуации, чтобы выйти победителем и не выдать себя.
– Может, объединимся? – широко улыбаясь, предложил мне Брон.
Я взглянул на напарника, который незаметно подмигнул.
– Давай! – И поднялся с пола.
Брон вернул мне иякулу, и мы стали биться двое на двое.
– Я беру опасного предателя! – воскликнул Краем и подорвался ко мне.
Семёрке ничего не оставалось, кроме как атаковать медиакарда на две головы выше себя.
Мне подумалось, что мы будем только симулировать бой. Но Краем оказался проворным и быстрым. Он сразу сбил меня с ног и повалил на сточные воды. Иякула повторно вылетела с рук. Я попытался вырваться, но не получилось. Мой напарник нажал на незажившую до конца рану на правой руке и заломил её. Я заорал от боли.
Тем временем заметил, как Брон игрался с Семёркой. Азордный пытался ударить его кинжалом, но тот быстро выбил его из рук. Последовала серия кулачных ударов в лицо медиакарда, но тот не сильно сопротивлялся.
– Ты знаешь о шести путях Йомагисэ? – громко спросил Брон, не сопротивляясь ударам.
– А кто не знает! – Азодрный продолжал бить противника кулаками.
– Я ученик одного из них – пути Решительности! Тот, что раньше был путём Несокрушимости. Я обучен пользоваться духовной энергией. Правда, не достиг таких высот, как мой учитель… но этого уже достаточно, чтобы ты почувствовал себя беспомощным.
– Ты слишком много болтаешь! – заявил Семёрка и попытался ударить его между ног.
Но не получилось, Ист наклонился и блокировал, схватив его за ногу. Как только он опустился, азордный очень хлёстко ударил его второй ногой по голове. Если бы мне так прилетело, я не поднялся, а медиакард только качнул головой и улыбнулся.
– Ты ничего не сможешь мне сделать! Хо-хо-хо! Сине-зелёный, как у тебя дела?
Краем начал меня всерьёз душить.
– Сейчас помогу! – ответил монах и получил ещё несколько ударов по лицу. Оно только налилось кровью. – Тебе, азордный, не надоело?
– Нет!
Семёрка подорвался поднять нож, но Брон его не пропустил, и азордный брызнул ему в глаза смрадом из-под ног.
– Как же щиплет! Прямо на язвы! – заорал Ист. – Я тебя прикончу!
Семёрка оказался хорошим бойцом, несмотря на постоянное внимание к своей чёлке. Его не пропустили к кинжалу, но с другой стороны он подоспел к моей иякуле. Быстро зарядив, выстрелил в монаха. Металлический заряд попал, но как-то быстро отлепился, оставив только ссадину. Лицо монах закрывал одной рукой, а второй аккуратно поднимал кинжал, после чего резко метнул его в Семёрку. Тот сразу свалился, образовав вокруг себя кровавую лужу. Попадание было прямо в центр груди, где у медиакардов сердце.
– Ну что, остался только один! – возрадовался Брон. – Как здорово метнул, почти весь в тело залез! Хо-хо-хо!
– Нас ещё двое! – ответил мой напарник и отпустил меня.
Наконец-то я увижу духовное оружие Краема… Я был весь в предвкушении, когда он станет серьёзным.
Увидев, испытал необъяснимое разочарование. Это оказались кинжалы из картона.
– Хо-хо-хо! И это твоё духовное оружие!? Хо-хо-хо! – залился смехом Брон, тыкая в него пальцем. – Мне что, сделать бумажные доспехи, чтобы ты смог их пробить?! Хо-хо-хо!
Картонные клинки засветились по контуру, словно их подожгли. Одним своим взмахом снизу-вверх Краем разрезал кулак монаху насквозь.
Медиакард схватился за окровавленную руку и отскочил. Его явно напугало то, с какой легкостью та рассеклась.
– Почему!? – разволновался он. – Я же не расслаблялся!
– В моих клинках, течёт аум настолько большой концентрации, что они светятся. – Краем смело шагал на него. – Такой концентрации тебе не достичь в упрочнении.
Медиакард нагнулся поднять какой-то камень, а Краем из рукава запустил в него чем-то плоским и светящимся. Оно взорвалось у самого лица монаха, сильно испугав противника.
– Пощади! Я только доставал корм для захваченных женщин! И отводил Истов от «пустых», – Брон плюхнулся на ягодицы и стал отползать, измазываясь в отходах. – Я погубил только одну, да и та заразила меня какой-то заразой, что появились язвы на лице.
Краем отрицательно покачал головой и продолжал приближаться.
– Пощади меня! Я ведь бывший азордный… Я ведь… – Ист внезапно поменялся в лице. – Я ведь дополз, куда мне надо!
Брон нащупал, что искал, и, резво взмахнув, ударил грузом в живот Краему. Это был кистень – дубина с гирей на цепи, спрятанная в нечистотах. Мой коллега согнулся и мелкими шагами отошёл назад. Зацепился за выступ и упал на спину.
Теперь Брон уверенно шагал на него, а Краем отползал. Я выстрелил в монаха иякулой. Целиться в лоб было не лучшей идеей. V-образный снаряд попал, но отскочил, оставив только мелкую царапину.
– Сине-зелёный, так ты за кого? Против меня!? Хо-хо-хо! Плохой выбор! – Брон уверенно шагал, вращая груз. – Ну что, сантиварх, теперь ты моли о пощаде!
– А что поменялось? – Краем, покашливая, поднял голову и запустил ещё несколько светящихся плоских зарядов во врага.
Их взрывы заставили медиакарда остановиться и отступить. Краем поднялся и «рванул» на противника.
Один из картонных клинков глубоко вонзился в живот, а второй намотал на себя цепь с грузом, словно металлический. Брон громоподобно заорал от боли. Клинок, окрученный цепью, начал светиться сильнее и впиваться в неё.
Медиакард схватил его за шею, тогда Краем отпустил клинок, торчащий из живота, и в руке появился ещё один, которым он полностью отрезал ему руку.
Брон отпустил своё оружие, и цепь с бульканьем развалилась. Монах отпрыгнул, схватился за торчащую рукоять в области живота. Без прикосновения Краема картон сразу размяк от крови. Достать его оказалось невозможным. Из раны сочилась кровь и показалась петля кишечника. Брон оттолкнул нас финальным яростным взглядом и рванул вперёд, пронёсшись возле Краема.
Как табун, с брызгами во все стороны мчался на меня. Я выстрелил иякулой, и моё действие ни на секунду его не замедлило. Загнанный в угол, он прорвался к выходу и исчез с громким шлепком о воду.
Туннель открывался в небольшое вязкое озеро горчичного цвета, куда сбрасывались жидкие отходы. На его поверхности появилась рябь, а в месте падения тела – кровавое пятно. Мы не задерживались, бросили взгляды на грязную воду и на следы, которые оставили главари «Дома пустоты».
Семёрка умер. Его лицо ещё не успело поменяться, казалось, он в любую секунду поднимется и поправит крайне растрёпанную чёлку. Но пустые глаза сообщали об отсутствии жизни в его теле. Прикасаться к нему Краем запретил. Ищейки будут разбираться в причинах смерти.
В данной ситуации мы могли только проговорить вслух, что он держался достойно, и сразу подниматься. Краем протянул мне грязную повязку на глаз и принудил её нацепить.
– Вам не стоит туда идти. – Мы вздрогнули от неожиданности, несмотря на очень безмятежный голос. – Наверху уже начались разборки. Верховный сильно ругается. Если вы попадётесь ему на глаза, он на вас все преступления сбросит без всяких расследований.
Давл направлялся к нам тихими мелкими шагами.
– Как нам лучше поступить?
Краем выбросил свои использованные картонные кинжалы, которые сразу размякли.
– Идите вперёд и вокруг озера, как и те двое.
– Почему ты нам помогаешь? – поинтересовался я.
– Я пообещал заботиться о своём друге, но не сдержал обещания. Ты на него очень похож, и мне хочется помочь хотя бы тебе.
– Спасибо.
Краем направился к выходу.
– Не забудьте утопить тело, – тихо добавил Давл, когда мы в последний раз взглянули на Семёрку.
– Зачем? Здесь будут разнюхивать ищейки, – заявил Краем.
– Никого не пустят, и об этом все быстро умолкнут. Вот увидите. Это не первый прецедент в этих стенах. Труп будет проще спрятать.
– Очень жаль, – грустно ответил Краем и взял Семёрку за одну руку, мне предложил вторую.
Мы поволокли тело азордного, которое за собой оставляло кровавый след. У самого озера мой напарник вынул из груди кинжал, отвёл глаза, поговорил с собой, а затем несколько раз глубоко воткнул его в живот Семёрки.
– Зачем ты это сделал? – испугался я.
– Если сделать много отверстий в теле, в нём не сможет образоваться достаточно газа, чтобы всплыло.
– Откуда ты это знаешь? – Меня насторожила информация, которой владеет Краем.
Но он не отвечал, ополоснул кинжал и хотел закосить себе штанину.
– Только не заходите туда, – посоветовал Давл. – Там очень вязкое дно, и на сегодня это будет не первый труп, который здесь прячут.
При помощи палок неподалёку мы затолкали погибшего в озеро. Тело быстро исчезло в мутной жидкости, оставив только множество поднимающихся пузырей.
– Хочешь себе? – Краем протянул мне кинжал Семёрки.
– Ты что, совсем?! – возмутился я.
– Здесь все так делают, – глядя на место погребения, добавил мой напарник.
Я взял кинжал в свои руки, его мягкая рукоять была очень удобной, но от него у меня сразу появился ком в горле. С размаху мне удалось далеко бросить его в озеро.
– Глупо, – прокомментировал мой поступок монах. – Не появляйтесь здесь больше.
– Прощай, Давл, – кивнул Краем.
– Может, ещё увидимся, – добавил я.
– Прощайте, Альтер и Краем! – произнёс монах и исчез. Последнее, что он сделал, как мне показалось, – это показал язык.
Откровение и вертеп
Краем
Разборки с Броном и смерть Семёрки очень расстроили Альтера. Он закрылся в своём мире бичевания и плёлся возле меня, опустив голову.
Я помнил из фильмов, какими фразами земляне поддерживают друг друга. Но «Всё будет норм, бро!» и даже «Не переживай» не возымели должного эффекта. Альтер только с удивлением и опаской взглянул на меня.
Затем понял, как могу его оттуда окликнуть. Знаешь, не надо оставлять человека с негативом наедине, поэтому пытаюсь развеселить его или отвлечь. Даакс мне рассказал, что Альтер интересуется способностями иттатеров. Ему в этом помогает блокнот. Он написан каким-то психом.
– Ардбра – такое имя у моего духовного оружия.
Я не видел опасности в том, чтобы рассказать об этом Альтеру.
– Что? – мой младший соратник посмотрел на меня, а затем в последний раз бросил взгляд на место событий.
– Можешь поискать об этом оружии в своём блокноте. – Я развернулся вслед за ним – нас никто не преследовал. – Покажешь его?
– Я не ношу его с собой и не всё понимаю.
– Это оттого, что ты мало знаешь.
– Так расскажи! Меня порадует общая информация.
Он даже сделал шаг в мою сторону, в глазах появились искорки заинтересованности. Мой план сработал.
– Я могу сообщить о способностях духовных орудий, нежели о земных иттатерах. К примеру, ты знал, что к активированному духовному орудию можно прикасаться только хозяину?
– Это знаю!
– Тогда… что второй уникальный уровень у нас отличается.
– Поясни, – Альтер призадумался.
– На первом уровне вы приравниваетесь к медиакардам, начиная управлять так званой энергией «аум». Мы в это время учимся активировать своё орудие. Многие ошибочно предполагают, что этот навык у нас врождённый. Нихрена!
– Что?
– Нихрена! Это из ваших фильмов слово!
– Наверное, из старых трешовых боевиков девяностых.
– Я ФАНАТ боевиков из так званых «девяностых»! Забери свои слова обратно!
– Лучших шедевров кинематографа! – успел увильнуть Альтер.
– Так вот, мы появляемся здесь вместе с хламом. Одна из вещей в нём кажется какой-то особенной, и ты беспричинно берёшь её с собой. Это странное «загребущее» действие совершают все декстракарды. Взять меня, например. До сих пор не понимаю, зачем мне в пустыне понадобился тубус. Но я его повесил себе на плечо, и после меня обнаружил патруль. Они всех ведут в столицу Альгема, где есть одноимённый город Адвена. Там мы проходим аналогичный ритуал на Пьющих скалах. Другие декстракарды учат нас активировать орудие. У кого-то получается, а у других ничего не выходит. Так мы решаем свою судьбу, разбиваясь на две группы: «рабочий» и «воин».
– И ты был среди тех, кто попал в группу «воин»? – уточнил он.
Мне захотелось ответить «да, и без особых усилий!», как я отвечаю всем. Но будучи шпионом и постоянно обманывая, иногда хочется хоть с кем-то поделиться своей болью.
– Нет, я попал к рабочим. – Я ощутил прилив искренности, которая разлилась по телу. – Не смог понять, зачем нужны листы картона в тубусе. Такой несмышленый! Рабочих не особо уважают, особенно если предмет не упрощает труд. Таким достаётся не самая завидная учесть. В результате чистил обувь за мелочь. Чувствовал себя таким ничтожным и ни на что не влияющим. Когда не выходил на работу, в медиакардии ничего не менялось. Я сидел дома и угнетал себя негативными мыслями, никому до этого не было дела. Никто не замечал моего отсутствия или присутствия. Темная полоса в жизни, которую сам создал, не пытаясь с этим бороться. Теперь для меня стало очевидно, что человек не должен оставаться один. И, чтобы не быть голословным, скажу, что со временем у меня появилась привычка разговаривать с самим собой! Находясь в упадке долгое время, в один из пустых дней решил, что отработаю смену и…
Я сделал небольшую паузу, во время которой взглянул на внимательно слушающего и сочувствующего Альтера.
– Покончу с собой. Это казалось правильным решением. Я был в отчаянии! Когда чистил в тот день обувь прохожим, рассуждал о методе: повешенье, вскрытие вен, сожжение, утопление. Учитывая планы, не брал деньги с клиентов. В конце рокового дня у меня был мужчина с длинной тростью. Он после чистки предложил пекунии, я отказался. Он произнёс: «Любой труд должен быть оплачен» и захотел положить пекунии в тубус. Открыть его он не смог и, когда я объяснил, что это моё духовное орудие, он произнёс: «Очень любопытно». Мужчина напросился ко мне в гости и за вечер понял больше в моём оружии, нежели я за всё время. Я ему очень благодарен. Наш лидер не только помог разобраться во мне, но и научил фехтованию. Теперь я понимаю, насколько глупо выглядела моя идея с лишением себя жизни. Этим бы я никому не помог. Хорошо, что не спешил и дал возможность себя спасти. Так что теперь Ардбра – грозное орудие в руках умелого и скромного воина!