Морх

Руди шёл короткой дорогой, то есть окольными путями. Он понимал, что его могут искать, но это его не волновало, были проблемы и посерьёзнее. Да и чем спокойнее он держался, тем меньше на него обращали внимания.

Пройдя очередной переулок, он остановился. А вот и она, центральная библиотека. Это была облицованная жёлтым гранитом коробка с башенками по краям, окна которой были похожи на огромные глаза. Внешняя лестница, похожая на овальное белое озеро, выглядела весьма сносно. Неприглядный вид этого здания скрашивали клены, которые образовывали что-то вроде рощи вокруг него весной, летом и осенью. Помогали и цветы в палисаднике и в гигантских мраморных вазах по краям от входа.

Раньше Кроу довольно часто ходил в библиотеку за разными материалами. Последнее же время он старался находить всё в бескрайних просторах интернета. Ведь много проще нажать несколько клавиш и поискать нужное в предложенных вариантах, чем тащиться в центральную библиотеку и выпытывать информацию у бедных библиотекарей.

При входе в библиотеку у Рудольфа возникло неприятное чувство стыда, что он так давно здесь не был, и пришёл, только когда потерял всякую надежду. Словно блудный сын, идущий на поклон к родителям, которые всегда рады принять непутёвого отпрыска.

Кроу повернул направо, направляясь непосредственно к кабинету Стивенсона. Если ему кто-нибудь может помочь в библиотеке, так только он. В сторону кассирши, открывшей было рот, но так и не успевшей что-либо сказать, он даже не посмотрел. Он прошёл по коридору и остановился у двери из настоящего ясеня. Стивенсон терпеть не мог современные изделия из прессованных опилок. Он улыбнулся и постучал.

– Входите, – послышался голос библиотекаря из-за двери.

Кроу вошёл и закрыл за собой дверь.

В кабинете ничего не изменилось с момента его последнего визита. Ему показалось, что даже книги стоят в том же самом порядке, будто Стивенсон их и не касался.

Он взглянул на хозяина библиотеки, сидящего за своим любимым столом из чёрного дерева. Стивенсон совершенно не изменился. Руди не знал сколько библиотекарю лет, но тот был точно старше самого историка. Чего по нему, конечно, не скажешь. На вид ему было под сорок, но то же самое историк мог сказать и десять лет назад.

Директор также оглядывал Кроу оценивающим взглядом. Конечно, доктор Кроу был немного помят после бурной ночи, но он достаточно хорошо привёл себя в порядок, так что должно было обойтись без лишних вопросов.

– Добрый день, доктор Кроу, – тон библиотекаря звучал заинтересованным. Он явно был удивлён визиту. Тем более что Руди никогда себе не позволял визиты без предупреждения.

– Добрый день, мистер Стивенсон, – в тон ему ответствовал Рудольф.

– Что привело вас ко мне в столь ранний час, Рудольф? Обычно вы всегда заранее договариваетесь о визите. Что-то случилось? – Руди казалось, что Стивенсон что-то знает и просто играет с ним. Хотя у Руди всегда возникало такое чувство в присутствии Стивенсона. Похоже, это просто была его черта характера.

– Дамиан, мне нужна помощь, – сказал Кроу, решив сразу перейти к делу. Библиотекарь слегка удивился, когда Кроу назвал его по имени. Помолчав, он произнёс, понижая тон:

– Говори. Я слушаю тебя.

Кроу медленно достал из-за пазухи амулет и, подойдя ближе к столу, показал его Стивенсону. Поначалу тот насторожился, затем заинтересовался и в конце впал в недоумение с нотками изумления.

– Это очень интересный артефакт. Ты нашёл его при раскопках? – библиотекарь пытался сохранить отстранённое выражение на лице, но это у него получалось так же плохо, как балет в исполнении одноногого боксёра. Руди был рад, ему удалось удивить самого Дамиана. Это многого стоило.

– Его заказал Рэм. Но дойти до адресата он не успел, – сказал историк.

Стивенсон задумчиво кивнул. Затем ответил:

– Это похоже на артефакт Халдеев. Пятиглавый пёс, стоящий на страже границ света и тьмы. Универсальное оружие против демонов. Талисман от злых духов, так сказать. Зачем он тебе?

– Дамиан. После того как я приехал с раскопок, начали происходить странные вещи. Затем погибает Рэм, и я узнаю, что перед смертью он заказал эту хрень. Что это? И как оно может помочь против тьмы? Ты же знаешь, просто скажи.

Стивенсон долго размышлял над словами Руди, затем сказал намеренно натянутым тоном:

– Всё, что я знаю про демонов, ты можешь прочитать в книгах. Ты даже можешь найти в них этот амулет. Я могу дать тебе совет. Держись солнца… и давай больше солнца амулету. Это пойдёт ему на пользу. – Глаза Руди округлились. Он, конечно, рассчитывал на более щедрую помощь, но, если разобраться, Дамиан дал ему немало подсказок.

– Дамиан, книги, которые мне нужны… их ведь сейчас нет в библиотеке, верно? – до Кроу обычно всё доходило быстро.

– Верно. Они у мистера Стоунза, – библиотекарь посмотрел в глаза историка. Кроу не любил все эти игры в тайны, но, если Стивенсону было что скрывать и чего бояться, значит, так надо.

Библиотекарь ещё понизил голос и на границе слышимости сказал:

– Сегодня в полдень похороны.

– Спасибо, Дамиан, – поблагодарил директора Кроу.

Стивенсон улыбнулся, и в его взгляде проскочило нетерпение. Он явно хотел, чтобы разговор подошёл к концу.

– Тогда ещё один вопрос. А затем я уйду. Дамиан, я ведь не один такой, правда? Где мне искать…их?

Хозяин библиотеки молчал с минуту. Затем всё-таки ответил:

– Они сами тебя найдут, если возникнет такая необходимость.

Кроу задумчиво склонил голову. Спустя несколько ударов сердца он развернулся и побрёл к выходу. Уже выходя за дверь, он услышал голос библиотекаря:

– Рудольф, если ты ничего не найдёшь за выходные, зайди ко мне в понедельник.

– Зайду, – ответил Кроу, про себя подумав: «Если доживу».

***

В полдень Рудольф был на кладбище. Он наблюдал за похоронами со стороны леса, из тени. Он прекрасно видел двоих полицейских в штатском, поэтому старался не высовываться. Как он понял, что это копы? Одной из них была женщина-полицейская, которую он видел возле своего дома вчера вечером.

По щеке Руди пробила след одинокая слеза. Ему не хватало его старого друга. Рэм всегда был единственным человеком, к которому Кроу мог обратиться в любой момент и с любой просьбой. Рэм никогда от него не отворачивался и помогал в меру своих сил. Так у них завелось с самого университета. Как же теперь Элли будет справляться одна? Голова шла кругом. И ведь теперь он даже не может ничем ей помочь, любое его вмешательство может сильно ей навредить.

Вдруг солнце пропало, скрывшись за облаками. Кроу посмотрел в сторону могилы – никого. Он глянул туда, где недавно стояли копы. Ушли.

Кроу прошёлся до могилы неспешным шагом. Он стоял и смотрел на место последнего отдыха своего старого друга.

– Покойся с миром… друг мой.

Через минуту Рудольф Кроу уже скрылся в тени деревьев, под которыми не так давно прятался. За его спиной горело, ослепляя, словно фонарь адского маяка, жаркое полуденное солнце.

Глава шестая.

Морх. Жалкое отражение мира людей. Здесь вас никогда не застигнет дождь, в мире теней они не идут, вы никогда не увидите лучи яркой звезды, которой наша планета обязана всем своим существованием, в Морхе практически не бывает ветров. В этом мире нет живых существ, кроме пришедших сюда людей и демонов. Серый мир. Мир без эмоций. Ларри это знал. Ларри это чувствовал.

Что-то надвигалось. Что-то неопределённое и необъятное, что-то липкое, зыбкое, грязное, злое и холодное. Молодой охотник не мог полностью прочувствовать эту волну, слишком сложно даже для него. Но ничего хорошего. Не будет ничего хорошего. Только смерть, отчаяние и злоба.

Лагерь охотников существовал, как единый живой организм. Каждый охотник выполнял свою, важную для лагеря, функцию. И неважно, что это было: охрана лагеря или сбор трав в мире людей – все трудились на благо всего коллектива. Никто не отлынивал. Все осознавали, что сбой одного может послужить сбою остальных.

Лагерь пробуждался. Люди выходили из палаток, собирались, натягивали своё снаряжение, ворчали, смеялись, умывались, готовили еду в поход. Дозорные готовились выдвигаться на свои позиции.

Вместе с тем просыпались и эмоции. Ларри чувствовал этот нарастающий поток: нежелание вставать и снова куда-то идти, обида, злость, грусть… а вот и счастье. Джордж вчера выиграл в карты у Стэна и сейчас примерял новые ботинки. Ларри улыбнулся. Чужие эмоции заставляли его жить. А с добрыми эмоциями жить намного приятнее.

– Снова просидел всю ночь у костра? – сзади подошёл коротко стриженный араб среднего возраста, улыбнулся и присел рядом с молодым охотником.

– Доброе утро, Самир, – приветливо ответил Ларри. Он всегда был учтив с тем, кто спас его существование. Самиру он был обязан всем. Так он считал. В это он верил. Вечно позитивный араб всегда дарил Ларри заряд положительных эмоций, которых тому так не хватало. За что он и был так благодарен.

– Доброе. Уловил что-то новое или просто ударился в воспоминания? Не таи, я тебя знаю, – Самир продолжал улыбаться, но не сводил с молодого парня глаз. Видно было, что он за него беспокоится, Ларри это чувствовал и был за то благодарен.

– Ничего нового. Просто думал о своём, – ответил парень. Молодой охотник отвёл взгляд от костра и посмотрел в противоположную сторону лагеря. Там зрел спор. Он чувствовал. Мелочь, ничего серьёзного. Взор переместился обратно к огню, и яркие всполохи оранжевого заплясали в его изумрудного цвета глазах.

– Эй, парень, не грузись только, хорошо?

(Эй, парень!)

Воспоминание, острое, словно бритва…

– Два года, – тихо произнёс Ларри.

– Что? – араб насторожился, улыбка слегка угасла, глаза стали абсолютно серьёзными. – Что ты сказал?

– Я говорю, два года. Два года я уже в лагере охотников. Ты разве не помнишь? – Ларри не отводил взгляда от костра. Ему не нужно было видеть оппонента, чтобы прочувствовать всю гамму эмоций, которые тот пережил за несколько секунд, пока обдумывал сказанное молодым охотником.

– Помню. Вечно ты бегал около нас. Мы квадрат зачищаем, а там ты. Мы за едой, а там снова ты. Ты будто выслеживал нас. Сейчас-то я знаю, почему ты оказывался там же, где и мы. Искал эмоции. Но тогда… Мы тогда реально сломали голову, что это за парадоксальная ищейка и откуда она взялась, – араб улыбнулся и тоже посмотрел в огонь. – Потом-то мы догадались, не совсем точно, но это и не важно.

(Эй, парень!)

Ларри смотрел в огонь с улыбкой, и всполохи плясали, отражаясь в его глазах. Танец света и тепла. Красно-жёлто-оранжевая феерия. Самое лучшее успокоительное в мире, затягивающее любого, кто в него посмотрит, в свои гипнотические сети. Ларри смотрел в огонь с улыбкой, и спираль прошлого затягивала его.

***

– Эй, парень!

Ларри оглянулся на человека в чёрном. Араб лет двадцати пяти, одетый в странную, побитую временем чёрную военную форму. Короткие чёрные волосы, маленькие тёмно-карие глаза и лёгкого бронзового оттенка кожа. Молодой путешественник уже не раз видел таких, как он, но они всегда держались от него на расстоянии, как и Ларри от них. Человек в чёрном неспешно, вразвалочку приближался к парню, видно было, что араб его не боится.

– Я вижу тебя уже не в первый раз. Кто ты? Странно, что ты ещё жив. Морх не место для праздных прогулок.

Голос приятный, эмоции тёплые. Мужчина отчитывал Ларри, но при этом не злился, даже раздражён не был.

Человек в чёрном остановился в паре метров от Ларри. Он пристально оглядел парня и достал из кармана тусклый белый камень овальной формы. Взглянув на камень, а затем на изумлённое лицо пацана, явно непонимающего, что происходит, он убрал камень обратно в карман.

– Меня зовут, Самир. Я охотник.

Так вот как они себя именуют. Охотники, значит. Ларри и помыслить не мог, что на демонов можно охотиться: он мог только убегать или в лучшем случае отбиваться, но охотиться… Эти парни явно отмороженные.

– Я Ларри. Ларри Хилл, – наш герой понимал, что ему нужно это знакомство, что, хоть он и справлялся всё это время в одиночку, он не сможет бегать вечно. Но что же говорить? – Погодка в этом мире и правда не для прогулок… Солнышка не хватает.

***

Ларри Хилл всегда был необычным ребёнком. Он знал, когда кому-то было плохо или, наоборот, хорошо, умел видеть любые эмоции сквозь маски и примерять эти эмоции на себя. Правда, ценой этому была его излишняя эмоциональность, в результате которой его считали ранимым плаксой. В наше время такие вещи называют эмпатией, но родители Ларри считали его выдумщиком с нервным расстройством.

Все дети, будь они обычными людьми, ключами или ещё кем, в возрасте до четырёх, максимум шести лет, видят монстров. Одни говорят, что монстр живёт в шкафу, другие – что под кроватью, но все они сходятся в одном: Монстр приходит только ночью и только при выключенном свете.

Ларри Хилл на своём опыте знал, что все детские страшилки – правда. Монстры могут быть и под кроватью, и в шкафу, и на потолке, и за окном. Маленький эмпат не перестал видеть их в шесть. Он прекрасно знал, кто может заглянуть к нему ночью, поэтому тщательно готовился к встрече. У него под рукой всегда были: фонарик, зеркало, вода, спички, соль и гвоздь.

В шесть лет этот парень нашёл слабые места демонов, даже не напрягаясь, а ведь охотникам на это потребовалось множество лет. Вы спросите как? Спасибо нервному расстройству, именующему себя эмпатией. Стоило Ларри взять в руки предмет, которого монстр боялся, и он это чувствовал.

Когда Ларри было восемь, уже никто из знакомых ему детей не говорил про монстров под кроватью. Его высмеивали, и поэтому со временем он перестал говорить о том, что видит. Также он категорически отрицал свою эмпатию, не хватало ещё загреметь в больницу для опытов.

В десять парень начал чувствовать их на улице, стал замечать движение теней и звуки, которых не должно было быть. А в двенадцать на него впервые по-настоящему напал демон.

Ларри всегда умел подмечать детали и запоминать их. Это, в совокупности с его эмпатией, было его главным оружием против демонических созданий потустороннего мира. Он умел распознавать Морх и знал, как отпугнуть большую часть тварей ночи, ещё будучи школьником.

Первым, что он приметил одним жарким летом, была странная особенность насекомых – пропадать перед явлениями теней. Насекомые остро реагировали на второй мир, и он им явно не нравился.

Вторым важным открытием стали зеркала. Демоны их не любили. Ларри не понимал причину, но она ему была и неважна. При виде зеркала демоны останавливались и впадали в транс. Оставив зеркало на столе, например, можно было спокойно уйти гулять, а по возвращении домой тварей уже не было. Это было лучшее средство, которое он нашёл против них. В будущем он, конечно же, узнает, что данное средство работает только в нашем мире, в демоническом всё обстоит намного сложнее. Да и демоны, которые являлись ему всё это время, не обличались в нашем мире, они просто очень близко подходили к границе. Но летом, через месяц после двенадцатого дня рождения молодого эмпата, произошло событие, ставшее началом в его нелёгком пути в воины света.

Тогда Ларри задержался на дополнительных занятиях и домой добирался уже в сумерках. Луны видно не было, но и солнце уже скрылось за горизонтом. Темнело быстро, но незаметно, хотя фонари включать не торопились.

Парень шёл прямо по дороге, никого особо не смущаясь, он храбрился и делал вид, что делает что хочет, а на самом деле просто-напросто боялся идти по тротуару. Там было темно и много деревьев, мало ли какая гадость может там скрываться?

До этого Ларри неоднократно находился на границе миров, но ни разу полностью не переходил в Морх. Однако он своими глазами видел, как выглядит потусторонний мир, так что, когда в ушах его вдруг загудело и тьма в округе окончательно сгустилась, молодой эмпат огляделся и посмотрел на небо.

Небо, бывшее ещё пару минут назад чистым и окрашенным в пурпурные цвета, уходящие в черноту ночи, стало свинцовым под гнётом туч. Пейзаж в округе не изменился, но все цвета поблекли, посерели, потускнели, стали унылыми и депрессивными.

Ларри понял, что его всё-таки затянуло в мир монстров. Он не знал, как и почему, и не знал, выберется ли отсюда, но – и нужно отдать ему должное – он не запаниковал, а просто пожал плечами и пошёл дальше как ни в чём не бывало.

Он шёл и чувствовал злобу, ярость, голод, ненависть ко всему миру. Он ощущал демоническое отродье, но не мог отследить его местоположение. Такими способностями он не обладал. Знал бы он заранее, что это была за тварь, – мог бы подобрать оружие, благо в ночных кошмарах он много тренировался и изучил их страхи и потребности. Хотя потребности у всех демонов были одинаковые (по крайней мере, у тех, с которыми он встречался) – сожрать вас.

Тварь выскочила в нескольких метрах впереди, со стороны соседского дома, точнее, его обветшалой копии. Ларри не хватило всего каких-то десяти-пятнадцати метров до своей обители.

Гигантская махина, метров трёх, а то и четырёх в высоту и пары метров в диаметре, перегородила ему дорогу. Эмпат не знал, как называется эта тварь, но про себя называл таких тараканами. Тараканы боятся огня: он подносил к теням свечку, и тараканы бежали, стоило им её только приметить. Но такую машину свечкой не проймёшь, а огнемёта у него под рукой не оказалось.

Парень выставил перед собой зеркало, приготовленное им ещё с того момента, когда он понял, что попал в мир демонов. Он не знал тогда, что за тварь блуждает рядом, а зеркало обычно было универсальным отвлекающим манёвром.

Таракан по непонятным эмпату причинам никак не реагировал на зеркало, медленно приближаясь к мальчику. Может, оно слишком маленькое, и он его просто не видит? Тогда ему требуется зеркало побольше или огонь. Много огня. И двенадцатилетний эмпат дал дёру.

Ему удалось то, чего не удавалось никому из живущих. Ларри, будучи маленьким мальчиком, не имеющим толковых знаний о противнике и не обладающим оружием против них, сумел на протяжении нескольких часов водить демона за нос. Он ставил ловушки, заводил демона в тупики, ловко убегал через узкие переулки, куда демон не мог протиснуться, и профессионально прятался. В итоге демону просто осточертело бегать за пацаном, и он отступил.

Мальчик не сразу понял, что он в своём мире. Только когда взошло солнце, окрасив небеса в алые тона, он успокоился и вышел из укрытия. Днём монстры спят, это он знал хорошо.

В дальнейшем твари являлись всё чаще и чаще. Он проваливался в мир теней в самые неподходящие моменты и только постигал основы выживания. В четырнадцать Ларри Хилл научился входить в Морх и выходить наружу самостоятельно. Это требовало колоссальных затрат энергии, и он не мог проделывать это часто, а после двух раз за час требовался отдых.

В тот день, когда молодой эмпат научился входить в мир демонов по своей воле, он решил сбежать из дома. Слишком сильно он переживал за родителей, какими никудышными бы они ни были. Он не простил бы себе их смерти из-за того, что сам приманил демоническое отродье.

Ближайшие два года он жил в Морхе, исследуя этот мир и его обитателей. В мир людей Ларри выходил только для того, чтобы украсть еду, новую одежду и средства гигиены.

Он частенько замечал странных людей в чёрном, они замечали его, но никто не решался начать переговоры. Он окрестил их для себя чёрными людьми и знал, что их бояться не стоит. Эмпат чувствовал, когда те приближались к городу, и следил за ними любопытства ради.

К тому моменту, когда к Ларри Хиллу подошёл Самир, парню уже стукнуло шестнадцать. Худой, среднего роста, тёмные волосы средней длинны, торчащие во все стороны, серые, цвета мокрого асфальта, глаза, маленький нос, невыдающийся подбородок и широкий лоб. Грязный, в изрядно потасканной одежде. Без слёз и не взглянуть.

***

Охотник смотрел на пацана, с удивлением расширив глаза. Его уголок рта подёргивался, а затем он залился хохотом, да таким искренним! Ларри прочувствовал все эмоции человека в чёрном. Он знал, что Самир добр к людям, искренен и честен. Он знал, зачем тот подошёл, и эта мысль его грела.

– Боги, малыш, а ты юморист! В наше время это редкость, чтобы тень сохранила чувство юмора.

– Тень? – недоумённо спросил парень.

–Так называют людей, которые могут входить в Морх, но не являются охотниками, – добродушно разъяснил араб.

– А, понятно, – кивнул Ларри.

– У тебя есть способности? Как ты открыл Морх? Ты не оборотень и не ключ, это я вижу, – взгляд охотника снова стал пристальным.

– Я эмпат. Чувствую эмоции всего, что обладает хоть толикой разума. Я вижу демонов с детства и чувствую их страхи и желания. Это помогало мне выжить всё это время, – Ларри решил быть честным: он понимал, что врать возможному будущему другу – заведомо плохая идея.

– Вот оно как. Да, демоны не любят тех, кто может их вычислить, потому на тебя и охотятся. О тебе уже начали говорить в лагере. Даже ставки на тебя делали, сколько ты ещё протянешь. Думаю, ты уже давно доказал, что достоин. Ты ведь понимаешь, о чём я? – спросил охотник. Араб выглядел серьёзным, ни грамма смеха или сарказма. Эмпат всё чувствовал. Ему предлагали стать охотником.

– Понимаю. Я устал просто убегать, – Ларри выпрямился и посмотрел Самиру прямо в глаза.

– Хорошо. Пойдём со мной, – араб ещё раз оглядел молодого человека и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, пошёл прочь. Ларри последовал за ним. К своему новому дому. К тем, кто наконец-то его поймёт.

***

– Собирайтесь! Хватит прохлаждаться, – послышался низкий голос, прозвучавший явно в их сторону.

Ларри перевёл взгляд с костра на быстро приближающегося к ним с Самиром охотника. Последние остатки воспоминаний испарились вместе с наполнявшими их эмоциями. Молодой охотник чувствовал напряжение.

– Здравствуй, Грэм. Что случилось? Я сегодня несу вахту в лагере… – эмпат знал: что-то произошло. Уж кто-кто, а старый вояка Грэм на пустом месте нервничать не станет.

– Недалеко от пристани какие-то волнения. Хаори считает, что нам не мешало бы посмотреть, что там, – как обычно, никаких подробностей. Из этого орудия для уничтожения демонов вечно приходилось всё вытягивать, но на этот раз Ларри не станет этого делать. Раз указ от самого Хаори, да такой, что обеспокоил Грэма…

– Когда выдвигаемся? – Ларри вошёл в ритм эмоций и решил не тянуть время.

– Место сбора – ворота, выдвигаемся через пятнадцать минут, – старый боров был непроницаем, как скала, но только не для опытного эмпата.

– Добро, – сказал Ларри. Молодой эмпат начал сборы, не дожидаясь ухода Грэма: он знал, что вояка это оценит.

– Мне тоже?.. – начал было Самир, но Грэм одним взглядом дал ему понять, что ответ будет положительным.

Пока лучший из охотников удалялся, наши герои молча собирались. Но стоило тому зайти в палатку, переглянулись и улыбнулись, едва сдерживая смех. Самир понимал Ларри, а тот понимал Самира. Ведь это был его дом. Дом Ларри Хилла.

Глава седьмая.

Что может быть лучше ужина на природе? Лёгкий освежающий ветерок слегка колышет кончики волос и приносит с собой звучание и запахи цивилизации, полная, на редкость яркая луна и мириады звёзд, разбросанные на бесконечном тёмном полотне неба, разгоняют тьму, свежий, по-настоящему чистый воздух и любимая тёплая еда. Великолепие, про которое помнят лишь романтики, практически покинувшие нашу эпоху индустриализма и медиазависимости.

Неизвестный наслаждался видом на город с холма, расположенного к югу от него. Хороший город, он был одновременно ярким и тихим, уютным и оживлённым. Город светился, будто ровная водная гладь, отражающая мерцающие, словно попавшие в яркий свет софитов алмазы, звёзды. Хорошее место, чтобы спрятаться. Лучшего и не найти.

Он дожевал очередную порцию и глубоко вздохнул, подняв голову вверх, к небу. Красивые звёзды. Здесь, в лесу, вдали от городских огней, звёзды виделись более отчётливо. Конечно, не так, как в глухих рощах, в которых он часто бывал, но всё же. Хорошо здесь.

Уютная атмосфера заставила незнакомца предаться воспоминаниям. «Малышка… как же ты справлялась всё это время? Одна в таком большом городе, в окружении неизвестных существ, без поддержки, без друзей… Ничего. Скоро я буду рядом, и никто не посмеет тебя обидеть. Ещё совсем немного. Потерпи. Прошу».

Он встал и осмотрелся. Зрение немного поплыло, слегка дезориентировав неизвестного. «Кто-то слишком много смотрел! Пора и честь знать!» Он закрыл глаза и представил её… чудные светлые волосы, изящную миниатюрную фигурку, запах… как же она была прекрасна!

Незнакомец открыл глаза. Луны и звёзд больше не было на небе, как и лёгкого ветерка, колышущего кончики волос. Город угас, став серым и безликим. Он жадно втянул в себя воздух. Поблизости никого не было. Как обычно. Скукота. И почему все вечно убегают от него, едва завидев? Это несправедливо! Но ничего… скоро, совсем скоро…

– Не бойся, солнышко, скоро всё закончится, – неизвестный улыбнулся и слизал с пальцев остатки крови. – Я иду к тебе, моя дорогая!

Он потянулся, вытянув руки к свинцовому, мрачному небу, и зашагал в сторону города. За его спиной остался лежать человек, оказавшийся не в то время и не в том месте. Ещё один без вести пропавший появится в колонке какой-нибудь газетёнки. Ведь попавших в Морх уже не находят люди. Только нелюди…

Глава восьмая.

До библиотеки она добралась лишь во второй половине дня. Уставшая, изнеможённая от жары и злая от неудачной идеи с похоронами. Ричард всё ещё был с ней и походил больше на телохранителя, чем на напарника. Высокий, широкий в плечах, серьёзный, без намёка на посторонние эмоции, он был бы эталонным защитником. Они не имели времени переодеться, так что были больше похожи на агентов ФБР или ЦРУ, чем на полицейских, что, конечно же, было им только на руку.

Старая добрая городская библиотека. Она выглядела так, будто существовала ещё до рождения самого города. Монументальное творение, как бы говорившее: «Я буду здесь вечно». И Джесс верила в это, несмотря на то, что люди нового поколения не ходят в библиотеки. Да что там, когда она сама была в библиотеке последний раз не по делу? Сколько лет минуло со школьной поры, когда она захаживала сюда в поисках ответов на свои вопросы? Вот и сейчас она ищет ответы. Ответы на вопросы, которые боится назвать вслух, но которые выстраиваются в один: где же мистер Кроу?

Джессика протянула руку, чтобы взяться за латунную ручку массивной деревянной двери, но Ричард её опередил и открыл дверь, пропуская напарницу вперёд. Она не очень любила подобные жесты, но лучше галантность, пусть даже поверхностная, чем бестактность.

Внутри всё было по-старому. В центральной библиотеке ничего не меняется. Это было место, неподвластное времени, и жило оно по своим незыблемым законам. Большой, просторный зал простирался во все стороны, куда ни брось взгляд. Спустя какие-то секунды к полицейским подошла девушка и предложила помощь.

– Добрый день! Администратор отошла на обед, могу я вам чем-нибудь помочь? – добродушно улыбаясь, спросила девушка.

– Можете, – серьёзным тоном ответила Джессика. Она достала своё полицейское удостоверение из внутреннего кармана пиджака и в развёрнутом виде показала его девушке, решив пока не светить значок. – Нам необходимо поговорить с директором Стивенсоном.

По выражению лица работницы библиотеки детектив заключила, что та совершенно не поняла, что только что увидела, но довольно быстро взяла себя в руки, и улыбка снова озарила её милое личико.

– Я вас провожу, – в итоге ответила она.

Джесс обратила внимание, что у работницы библиотеки повязка на правом глазу. Бедненькая, а ведь она ещё такая молодая. Выглядит даже моложе, чем она сама. Единственный оставшийся глаз сиял изумрудным цветом. Русые волосы были собраны в короткий хвост с небольшой чёлкой, которая частично прикрывала правую часть лица. Видно было, что она не стыдилась травмы, она её совершенно не беспокоила. Но люди по-разному реагируют на подобного рода вещи. И очень часто вместо сочувствия ощущают неприязнь, скрывая её фальшивым сопереживанием. Как жаль, что мир настолько жесток к самому себе.

По пути к кабинету Стивенсона Джессика успела расспросить насчёт странного мужчины, приходившего утром, только двоих работников, но этого оказалось достаточно. Милая девушка его не видела, так как пришла на работу позже, у неё сегодня был сокращённый рабочий день. Зато вторая работница, попавшаяся им уже в коридоре возле кабинета директора, как раз в это время была в зале и видела, как мистер Кроу, едва войдя в библиотеку, сразу же направился к мистеру Стивенсону, и они просидели у того в кабинете. Правда, она не видела, как доктор ушёл, так что не могла сказать точно, сколько времени они общались.

– Вы нам очень помогли, – поблагодарила сговорчивую женщину в красном Джесс.

Она не помнила эту женщину, хоть та и назвалась администратором библиотеки. Неужели Джесс и правда так давно не бывала здесь? Про себя детектив назвала её «женщина в красном», потому что на ней была красная юбка выше колен с широкими белыми полосами по бокам, красная блузка с белым треугольником на груди и красные туфли на высоком каблуке.

– Всегда рада помочь, – ослепительно улыбнулась женщина-администратор и зацокала каблучками в сторону поста.

Девушка провела их в кабинет мистера Стивенсона, сказав, что сам хозяин библиотеки подойдёт через несколько минут. Детектив поблагодарила её за оказанную помощь, и та, напоследок улыбнувшись, удалилась, закрыв за собой дверь.

Странная особа. Сначала полицейской показалось, что их провожатая очень жизнелюбива и позитивна, несмотря на своё увечье, но затем она подметила для себя одну особенность. Та несколько раз как-то странно и резко оглядывалась назад. Джесс было подумала, что так девушка стряхивает с лица свою чёлку, но дело было не в ней.

Решив не тратить время на пустые размышления, Джессика огляделась. Кабинет хозяина библиотеки, являющий собой почти правильный квадрат, был обставлен со вкусом. Дверь находилась в южной части стены, там же, справа от входа, располагался диван для посетителей, на котором, недолго думая, пристроилась Джессика. Подле дивана нашёл своё место и маленький стеклянный журнальный столик. Окно, завешенное гобеленами, выходило на восточную сторону. Стол горделиво примостился в северной части кабинета, прямо напротив двери и дивана. И это был не просто стол, который теряется где-то у стены, это был стол из массива чёрного дерева, стол, на который приятно смотреть, и он это знает и любит показывать себя со всех сторон, словно позируя для модного журнала. В восточной части кабинета, ближе к столу библиотекаря, стоял книжный шкаф, аккуратно поделённый на две части: с одной его стороны находились папки с документами, а с другой – книги. Возле окна также стояло кресло, уже облюбованное Ричардом, а ближе к книжной полке – два стула с мягкой обивкой. Видимо, этот кабинет частенько использовался для совещаний. Странно, но в кабинете не было зеркал. На столе директора стоял потрёпанный компьютер и стандартный набор канцелярии любого кабинетного работника.