Она улыбнулась и легкой походкой пошла в свою сторону – в джинсах, ветровке и с пучком рыжих волос на макушке.
5
До обеда Сева просидел на совещании, мучаясь от необходимости слушать выступления коллег. Заявленная для обсуждения проблема возникла не вчера и заведомо не имела решения. Бессмысленность совещания была очевидна для всех.
Первый тревожный звонок прозвенел год назад, когда китайские производители, подняв гарантию до десяти лет, начали поставлять свои Чайнафоны в неразборных корпусах. В результате Севина компания вынужденно объявила о прекращении выпуска телефонов, то есть китайских аппаратов в собственных корпусах, и потеряла на этом до трети оборота. Теперь же эта проблема грозила полной катастрофой в связи с тем, что китайцы стали запаивать в монолитные корпуса почти все свои изделия. Совещание протекало в атмосфере общей апатии и безразличия. Никто не знал, что надо предпринять, чтобы показатели выпуска отечественной продукции в статистической отчетности Министерства электроники остались на прежнем уровне.
После совещания, закончившегося ничем, Сева пообедал в рабочей столовой и потом до четырех проторчал в цехе по переделке Чайнабуков в Рускниги. В пятом часу заведующий отделом вызвал его к себе и отрядил в распоряжение финансового директора. Сева догадался, для чего: ему и раньше доводилось сопровождать финансистов, отвозивших взятки чиновникам; роль охранника выполнял водитель, а сотрудника рангом не ниже ведущего специалиста, умеющего водить машину, брали с собой для страховки.
Сева без труда вычислил черную «Волгу» у служебного подъезда и сел рядом с шофером. Круглый, как колобок, финдиректор с металлическим кейсом, пристегнутым к руке, появился следом. Он закатился в салон, поздоровался, и они тронулись в путь – в Региональное таможенное управление. Через час были на месте.
В здании таможни Всеволод проводил директора до приемной начальника управления. На этом его миссия закончилась, можно было ехать домой. Но директор обещал подбросить Севу до метро и рекомендовал – пока есть время – посетить здешний буфет. В буфете Севу поразил предлагаемый заведением ассортимент: за стеклами витрин покоились украшенные веточками зелени деликатесы, кои невозможно было купить в магазинах города. Он долго выбирал среди них что-нибудь по внешнему виду и названию – и по цене, потому что цены кусались. В итоге ограничился кофе и сыром с удивительным вкусом и не менее удивительным названием «Моцарелла буффало».
После буфета Сева заглянул в приемную – финдиректора пока еще не приняли. Он решил подождать взяткодателя во дворе и направился по коридору на выход. Неожиданно прямо перед ним одна из дверей открылась, и из нее вышел Витька Крепов. Но не тот нескладный курносый юнец с вечно топорщащимися в разные стороны волосами и с россыпью мелких веснушек пониже наглых глаз, которого помнил Всеволод, а упитанный молодой чиновник в костюме и галстуке, с аккуратно зачесанными назад волосами, наметившимися клиньями залысин и приличным брюшком.
– Крепыш! – на весь коридор выкрикнул Всеволод.
Витька вздрогнул плечами, вскинул на Севу испуганные глаза и после секундной задержки, поменяв испуг на удивление, выкрикнул в ответ:
– Цапля!
Они бросились друг другу в объятья, потом отстранились, снова обнялись и после долго тискали друг друга, хлопали по плечам, отходили на полшага, оглядывали, снова тискали и хлопали, улыбаясь во весь рот. И без остановки сыпали вопросами и восклицаниями.
«Ну ты даешь! Раздался». – «Есть немного. А ты не изменился. Спортсмен, что ли?» – «Конституция такая. Заматерел, Витюша. Начальником стал?» – «Вроде того. А ты где? Что у нас тут делаешь?» – «Потом, не здесь. Солидно выглядишь, блин». – «Брось. Севка, да ты красавец! Признавайся – от девчонок отбоя нет». – «Ладно тебе. Ты лучше скажи, куда ты пропал после школы?» – «Расскажу, расскажу. А что тут стоим? Время теряем, – спохватился Витька и обнял Севу за плечи. – Пойдем в мои хоромы». – «Подожди, предупрежу, чтобы не искали».
Сева сходил к финдиректору и тут же вернулся. Когда он шел по коридору, Витька внимательно оглядывал его с ног до головы, расческой собирая разлетевшиеся от пылких объятий волосы в прежнюю аккуратную прическу.
– Теперь ко мне! – скомандовал он и открыл дверь, из которой только что вышел. На табличке Сева успел прочитать: «Первый заместитель…»
Они оказались в приемной. Молоденькая секретарша оценивающе осмотрела Всеволода и вскинула на Витьку угодливые глаза.
– Светик, сделай так, чтобы нас никто не беспокоил, – попросил Витька и улыбнулся. – Исключение только для самого, – он указал пальцем вверх. – И не уходи, пока я тебя не отпущу.
– Хорошо, Виктор Сергеевич.
Витька пропустил Севу вперед и проследовал за ним в кабинет. Напротив двери на стене в красивой раме висел портрет верховного мыслителя. Под портретом стоял массивный стол и кожаное кресло с высокой спинкой.
– Твой начальник? – пошутил Сева, кивнув на портрет.
– Это для порядка, оберег, так сказать, – пояснил Витька. – Пойдем в мой закуток, не будем мозолить старику глаза.
Закутком оказалась большая комната отдыха с мягким ковром посередине. Здесь было уютно, почти по-домашнему: кресла, диван, журнальный стол, бар с холодильником, картины на стенах, телевизор. На тумбе в углу стоял аквариум с разноцветными рыбками.
– У тебя тут надолго можно зависнуть, – восхитился Сева.
– Все предусмотрено, – от души похвастался Витька. – Давай сначала выпьем. Тебе чего плеснуть?
И Витька направился к бару. Сева сел на диван.
– Может, лучше в ресторан? Поговорим спокойно, без суеты.
– Что ты там забыл? Котлеты и водку с рассольником? А тут у нас сейчас будет все, что захочешь, – Витька довольно улыбался, доставая из бара виски и стаканы, из холодильника – розетку с оливками и форму со льдом. – Разливай на хороший глоток, – распорядился он и вручил Севе бутылку, а сам высыпал из формы в ведерко кубики льда, по кубику бросил в стаканы.
Сева разлил виски. Пока он с интересом рассматривал бутылку, Витька разложил на тарелках блестящие жиром лепестки семги, ломтики холодной осетрины и полукружья буженины, нарезал на дольки яблоки. Покончив с приготовлениями, сбросил пиджак, снял галстук и ловко плюхнулся в кресло сдобным телом.
– За встречу!
Они чокнулись так, что едва не разбили стаканы.
Витька выпил, закусил оливкой и посмотрел на Севу. Сева выпил и невольно поморщился.
– Севка, ты виски пил когда-нибудь?
– Нет, первый раз.
– Как тебе?
Сева смутился, ему не хотелось обижать друга.
– Ничего, вполне. Но, может, лучше водки? – несмело предложил он.
– Водка – это спирт, разведенный водой, – отправляя в рот осетрину, пояснил Витька. – А эту штуковину сделали из отборного ячменя, потом восемнадцать лет держали в бочках из-под хереса. Чувствуешь разницу? И голова никогда не болит.
Сева неопределенно кивнул. Витька откинулся на спинку кресла и забросил ногу на ногу.
– Где ты сейчас? Рассказывай.
Витька вел себя как хозяин положения, каковым и являлся, – уверенно и единовластно, но это не задевало Всеволода. Он был в прекрасном настроении, его переполняла радость от встречи с другом. Смущало лишь неожиданно появившееся на столе непривычное гастрономическое изобилие, но и только.
– Электроникой занимаюсь всякой разной, – уклончиво сказал Сева и назвал свою компанию. – Ты, наверное, слышал. Исправляем китайские недоработки, – ухмыльнувшись, добавил он.
– Слышал, – лицо у Витьки стало серьезным. – Какую должность занимаешь?
– Ведущий специалист.
– Понятно, – с оттенком сочувствия протянул Витька и наполнил стаканы. – Давай за тебя, чтобы с удачей дружил.
Они выпили, и Сева немного рассказал о себе. Витька вопросов не задавал. Потом вспоминали школьную жизнь, смеялись, выпивали, закусывали, не забыли и своих школьных подружек. Вскоре опьянели и расслабились, им было хорошо.
– Теперь твоя очередь, – сказал Сева. – Куда ты после школы рванул? Ни разу даже не позвонил, сука такая.
– Обо мне позже, под горячее.
Витька нажал на кнопку в стене и вызвал секретаршу.
– Светик, спустись, пожалуйста, в буфет. Узнай, что там у них сегодня из самого-самого. Помнится, была австралийская баранина. Только чтоб на маленьких косточках, – уточнил он. – И овощной салатик, как обычно, из всего, что есть, травки заморской не забудь. Экзотики жалеть не надо, скажи – лично для меня.
Сева смотрел на разомлевшего самодовольного Витьку с гладко зачесанными волосами и расплывшимся по креслу задом и, слушая, как тот дает указания секретарше, почувствовал вдруг, что Витька ему неприятен. Но еще более неприятным оказалось для него само это неожиданное в себе открытие, отчего появилось ощущение досады – пока беспредметной.
– Хорошо, Виктор Сергеевич, – проворковала секретарша, собираясь уходить.
– И авокадо с икоркой, – вспомнил Витька. – Пусть из половинок лодочки такие сделают, ну ты знаешь.
– Хорошо, Виктор Сергеевич.
Она повернулась к двери. Витька махнул рукой, будто хотел шлепнуть ее по обтянутой брюками аккуратной попе.
– И по совместительству – секретарша, – без улыбки сказал Сева.
– Что значит «по совместительству»? – Витька не сразу понял шутку, а поняв, рассмеялся. – А я никого не принуждаю. К тому же имею право отдохнуть, у меня ответственная должность. Не поверишь, первый раз чуть не рухнул на пол, когда ее увидел. Сейчас расскажу, сам оценишь.
Он выпил виски, затем склонился к столу и увлеченно захрустел яблоком. «Надо же так измениться», – думал Сева, глядя, как раскрасневшийся Витька отправляет в рот яблочные дольки, как поленья в топку. Волосы у Витьки, прежде зачесанные назад, развалились и свесились на уши, отчего он стал похож на ненасытного зверька, стремящегося наесться впрок.
– Ну вот, – продолжил Витька, покончив с яблоками и вытирая рот салфеткой. – Всего, наверное, неделя прошла, как должность принял. Задержался на работе до позднего вечера. Пятница была, как сейчас помню. На минуту отлучился по каким-то делам. Возвращаюсь в кабинет и что вижу? Светик груди поверх блузки вывалила, юбчонку задрала и без трусов сидит на столе заседаний, босоножками в подлокотники кресел упирается и глазками хлопает. И все у нее там в виде сердечка выбрито. Картину представил? И мне невинным голоском: «Извините, Виктор Сергеевич, я подумала, что вы устали и вам нужен перерыв в работе». Что мне было – в милицию звонить? – Витька растянул рот до ушей. – Или надо было…
Севу начал раздражать Витькин треп, настроение у него окончательно испортилось, и он оборвал Витьку:
– Давно здесь обитаешь?
– Полгода уже.
Они без тоста выпили. Витька заметил, что Сева стал серьезным.
– Ты что, озаботился нравственностью этой сучки? Не переживай за нее. Ставленница начальника управления, точно знаю. Специально под меня подложил, чтоб за мной следила. Боится, что сковырну.
– Женат?
– Я, что ли? – переспросил Витька. – А как же, жена, дети. Семья – дело святое.
– И член партии, конечно, еще святее, – продолжил Сева и с неприязнью посмотрел на школьного друга.
– Ты как вчера на свет народился. А куда без нее-то?
Сева почувствовал, что сильно опьянел, и подумал, что надо закусывать, иначе он не сможет продолжить разговор. А поговорить ему захотелось, но не об их с Витькой школьном прошлом. Он подцепил вилкой буженину.
Витька тоже был пьян. Вытянув ноги и расстегнув рубашку до середины пухлой груди, он лежал в кресле и лениво таскал с тарелок закуску.
Секретарша принесла на подносе новые деликатесы и расставила их на журнальном столе.
– Спасибо, Светик. И про водичку швейцарскую не забыла, умница. Завтра приди пораньше, проследи, чтобы у меня здесь порядок навели. Можешь идти домой. Да, скажи водителю, чтоб ждал хоть до утра.
– До свидания, Виктор Сергеевич.
Витька проводил секретаршу мутным взглядом и присосался к бутылке с водой. Напившись, вытер рот рукой.
– Все они одинаковые. Видел бы ты этих ходоков-просителей.
Язык у Витьки начал заплетаться, в его поведении появилось что-то спесивое и отвратительное.
– Я, между прочим, сам из них – из ходоков. Или ты не в курсе? – со злостью спросил Сева, намекая на их с финдиректором сегодняшний приезд.
– Разумеется, знаю, без моего ведома здесь ничего не делается, – развязно ответил Витька. – Я про баб сейчас… Придет просить, вся расфуфыренная. Я еще не успел отказать, только вникаю, какой груз и чего от меня хотят, а она уже языком по крашеным губам елозит туда-сюда и ногу на ногу закинула так, чтобы последнему кобелю все понятно было…
– Откуда все это? – перебил Сева, кивнув на стол. – Виски ирландское, австралийское мясо. У нас ведь с западниками никаких сношений нет.
– Правильно – нет, – улыбнулся Витька. – А на Светике австрийские сапоги и французское белье.
Видя, что Сева все еще ждет ответа, Витька начал дурачиться, коверкая и растягивая слова:
– Это очень серьезная тема. С кондачка к ней не подступишься. Прежде надо выпить и закусить. Баранина остынет – будет никакая.
Он снял с блюда крышку. По комнате разнесся сводящий с ума запах жареной баранины. Обсыпанные мелко нарезанной зеленью, куски мяса лежали строго симметрично по кругу, топорща вовне серые косточки. Витька потряс пустой бутылкой.
– Литровку прикончили. Теперь перейдем к бурбончику. Кстати! Наши главные враги поставляют, – он достал из бара новую бутылку и наполнил стаканы. – Рекомендую вот эти вот зеленые лодочки с икрой, – Витька показал на половинки авокадо, с горкой заполненные черным пупырчатым месивом. – Как будто икру обернули толстым слоем масла. Во рту тает, неповторимый вкус. Обязательно попробуй, будешь потом всем рассказывать, – самодовольно улыбаясь, настаивал он.
Севе стало противно. Он выпил, не дожидаясь тоста, чтобы не чокаться. Его охватило саднящее чувство досады, и он пожалел, что встретил Витьку. Кивнул на стол:
– Так откуда?
Витька проглотил авокадо с икрой и разразился пьяным смехом.
– От верблюда… Нельзя ведь совсем не торговать с Западом. Каналы какие-то всегда должны оставаться, несмотря ни на что. Это же азы дипломатии, – Витька явно повторял чужие слова. – И потом, высшее руководство, крупные партийцы, чиновники на определенных должностях должны снабжаться как-то более разнообразно. Согласен? На то они и на руководящих постах, а иначе на кой хер им там сидеть?
– Куда после школы свалил? – грубо спросил Сева, глядя в упор на жующего Витьку. Он уже не мог разговаривать с ним иначе.
Витька оторвался от баранины.
– Не дашь поесть… Тетка у меня в столице живет. К ней подался, она у меня разбитная. Попросил, чтобы родителям ничего не говорила пару месяцев. Хотел отца проучить.
– Проучил?
– Проучил. Давай за тетку мою, классная баба.
Витька выпил, засунул в рот пучок зелени и снова налег на баранину. Сева ждал.
– А у тетки любовник оказался большим человеком в таможне. Пристроил меня в академию, потом должность подобрал. До начальника отдела дотянул, на этом его возможности кончились. Хочешь, говорит, к себе вернуться? Там тебя в региональном управлении замом сделаю. Я и вернулся. Квартиру сразу взял в центре, дом за городом строю.
– И с отцом видишься, который превратил твою задницу в сплошную гематому? – спросил Сева, вспомнив, как зажигалкой освещал Витькин зад.
– С батей давно помирились. Начал понимать толк в вискаре. Отличает даже …
Слушать Витьку Сева больше не мог. Он встал, пошатнулся и понял, насколько пьян.
– Я поехал. Бывай.
– И баранину не будешь? – искренне удивился Витька.
Сева с презрением посмотрел на него и ухмыльнулся:
– Не-а, не буду.
Витька взорвался вопросами:
– А что тебе все не так?! Закуска не та? Выпивка херовая? Может, не так тебя встретил – без почетного караула?
Сева подался вперед и наклонился над столом, глядя сидящему Витьке в заплывшие глаза:
– Ты почему не позвонил ни разу? Телефон сломался? Подзарядить негде было? Номер забыл?
– Боялся, что через тебя родители про меня узнают.
– Бабушке своей расскажешь – дружбан! – отрезал Сева и вышел из комнаты.
– Подожди, вместе поедем! – крикнул вдогонку Витька, на ходу надевая пиджак и прихватывая в кабинете свой портфель.
Они спустились во двор и, шатаясь, пошли в сторону проходной. На ярко освещенной служебной парковке черным лаком блестела единственная машина. Витька придержал Севу за руку.
– Подожди – моя! Представительский Great Wall, последняя модель, движок от «мерса». Просторная, девок удобно трахать.