– Не доводилось.
– Ну вот и отлично. Позвольте ещё раз вашу руку.
Годинский протянул ей ладонь.
– Чёрт побери, вы хороший исполнитель, – она сжала протянутую кисть, после чего шлёпнула его по заднице. – Мне нравятся послушные мальчики.
Минуту они смотрели друг на друга, и она скомандовала:
– Вперёд.
Спустя четверть часа они уже сидели за столиком в «Княжичах», рассматривая меню.
– Выбрали?
– Нет, я изучаю предложенные блюда из любопытства.
– Вы не хотите обедать?
– Я следую принципам интервального голодания.
– И каков ваш промежуток в перерывах между приёмами пищи?
– 20 на 4.
– Количество жиров, белков и углеводов считаете?
– Следую правилу золотой тарелки. А что выбрали вы?
– Я пришла сюда не обедать, а побеседовать с вами о проблеме, которая возникла у холдинга с подписанием контракта.
– Мы могли это сделать у меня в кабинете.
– В кабинете могут быть жучки, о которых вы не подозреваете.
– Вы не доверяете службе безопасности?
– В департаменте Фридриха работают люди, а людям свойственно делать ошибки. Могли не заметить. Технологии так быстро развиваются, что человек не в состоянии вовремя адаптироваться под новую реальность.
– Хорошо, что вы хотите от меня услышать?
Она наклонилась вперёд, обвела языком губы и отчеканила словно сделала предъяву на бандитской разборке:
– Хочу знать, кого ты трахаешь сегодня вечером?
Годинский снова выдержал паузу и пристальный взгляд женщины.
– Это вас не касается.
– Ошибаешься, Володя. Меня касается всё, если на кону стоит сумма с двенадцатью нулями после единицы.
– Вы хорошо считаете.
– Лучше, чем ты думаешь.
– Сегодня вечером я планирую поработать над проектом и не собираюсь никого трахать.
Он снова выдержал пристальный взгляд Зины.
– Тогда сменим тему, ведь только истинная преданность делу может оправдать отсутствие секса.
– Не пойму, мой ответ удовлетворил вас или разочаровал?
– Вполне.
Что означало это «Вполне», Годинский не понял, но уточнять не стал. Зинаида Анатольевна переключила внимание на проблемы, возникающие в работе группы, и дальше беседа шла в стандартном корпоративном режиме, как будто и не было никаких провокаций со стороны таинственной сотрудницы холдинга.
Глава 8. Клерки
Во второй половине дня Годинский пытался собрать как можно больше информации о правой руке Решетнова. Сам Фёдор Михайлович на звонки и сообщения не отвечал. Реакция коллег также казалась странной. Все вели себя точь-в-точь как Штейн, выдавая вместо ответов на поставленные вопросы какие-то шуточки и к месту, и не к месту в стиле заезженной пластинки многолетнего юмористического шоу.
Телефон Зинаиды Анатольевны не фигурировал в базах данных поисковых сетей, социальных групп и на серверах компаний, занимающихся обработкой адресных книг абонентов сотовой связи. Если агент 007 и существовал в реальном мире, то госпожа Фараонова как нельзя лучше соответствовала данному образу.
«Кто же ты, Зина, – размышлял Годинский, – с какой целью включена в рабочую группу?»
Разумеется, повышенный интерес к его скромной персоне был вызван желанием узнать нового сотрудника. Он не сомневался, что с остальными членами холдинга она уже проводила подобные психологические трюки. Понятно, что затея исходила от Фёдора Михайловича, определяющего кадровый компонент как приоритет управления. Метод её был стар как мир и основывался на провокации. Зинаида Анатольевна ловила момент, когда разум выводился за скобки человеческой реакции, и считывала модель поведения в критической ситуации. Вопрос заключался в том, плановая ли это была проверка – своего рода, тест новичка, или у Решетнова серьёзно возникли сомнения относительно его участия в новом проекте?
В дверь трижды постучали. Годинский сжал рукоять пистолета, лежащего рядом. Во-первых, в подъезд дома, где он жил, невозможно было попасть минуя кодовый замок и охрану на входе. Во-вторых, стук в дверь, в принципе, не предвещает ничего приятного, если сбоку от двери хорошо виден звонок. Прижимаясь к стене он на носочках подошёл к двери, нажал на кнопку монитора и увидел на экране Зинаиду Анатольевну, стоящую на пороге в прикиде заправской дорожной проститутки.
– Открывай, Годинский! Что ты там жмёшься к стеночке?
Он выдохнул, и нажатием соответствующей комбинации цифр разблокировал дверь.
– Добрый вечер, Володя, – приветствовала она, уверено проходя внутрь и не снимая высоких сапог на тонкой шпильке поверх колготок в крупную сетку.
– Зачем вы пожаловали?
– Пришла проведать идеального работника компании и решить по результатам посещения, премировать его или понизить в должности?
– Что за чушь! За окном почти ночь.
– У тебя ненормированный трудовой договор, Годинский, чему ты удивляешься? – Она подошла вплотную и покрутила рукой пуговицу его брюк. – Рада, что ты и в домашних условиях не снимаешь костюма.
– Не успел переодеться.
– А пистолетик против меня приготовил? – и Зинаида Анатольевна постучала кистью по правой поле пиджака, за которой он спрятал незарегистрированный ствол.
– Ну мало ли кто шастает по ночам на районе.
– У тебя элитный район, Годинский. Даже таракан не пролезет, минуя охрану.
– Таракан не пролезет, а вы смогли.
– Потому что у тараканов нет борьбы самцов за самку. Спаривание для насекомых обыденность, всё равно что приём пищи, в отличие от человека, которому нужно заслужить право на секс. Шлюху, как и доставщика пиццы, пропустят везде. Потребность в удовлетворении голода и любви найдёт отклик в сердце самого сурового охранника. Кстати, где ты удовлетворяешь первостепенные нужды организма в хорошей еде и хорошем трахе?
Она прошла в комнату и покрутила головой по голым стенам: ни кровати, ни дивана, ни кресел, только шкаф с одеждой, стол с мониторами и офисное кресло.
– Ты либо спишь стоя как слон, Володя, либо не спишь вовсе втыкая в мониторы 24 часа в сутки, – усмехнулась незваная гостья и прошла на кухню. – А ещё не ешь, не пьёшь, питаясь воздухом аки Тибетский монах, обретший бессмертие.
– Почти угадали. Я использую полифазный сон, как и служители буддийских храмов. Метод «Dymaxion» – 4 периода покоя по получасу. Кровать необязательна, достаточно рабочего стула со спинкой, стола с длинной поверхностью или даже тёплого пола, по которому не ползают тараканы.
Зинаида Анатольевна усмехнулась:
– А как насчёт харчей, Годинский, и правила золотой тарелки?
– Я не трачу драгоценного времени на покупку и приготовление пищи. У меня негласное соглашение с компанией, дважды доставляющей пищу домой. Рацион строго рассчитан по количеству калорий, белков, жиров и углеводов в соответствии с антропометрическими данными.
– А секс?
– Секс есть порок, с помощью которого создатель оценивает чистоту души человеческой, когда приходит время открыть врата небесные.
– Да ты никак импотент, Володя? Или ты забыл, что любовь и есть Бог. Слияние мужского и женского начала рождает новую жизнь, поэтому Всевышний – Создатель.
– Если мы говорим о создании новой жизни, то мы говорим о деторождении. Но вы же спросили меня не о деторождении, а о сексе. Или я не прав, Зина?
– Знаешь, Годинский. Ты и правда идеальный работник, созданный для большой корпорации. Спишь 2 часа, ешь 2 раза, при этом не тратя попусту время ни на что, кроме выполнения работы и повышения квалификации. По сути тебе и квартира не нужна, ты можешь прекрасно обходится рабочим креслом, отрывая задницу только лишь для того, чтобы избавиться от продуктов жизнедеятельности. И секс тебя не интересует, словно скопца, искромсавшего раскалённым ножом грешные органы. И на всё у тебя заготовлено объяснение. Исправный служка, словно клирик из древней церкви, отдавший жизнь в распоряжении папы и духовенства.
– Мы и есть современные клерки, такова наша миссия. Наша церковь – компания. Служебники и часословы – стандарты и регламенты. Духовенство – акционеры. Молитвы – должностные инструкции. Обряды и богослужения – собрания и конференции. Вместо свечей – канцелярский набор, а вместо икон – экран монитора. Мы пишем библию бизнеса, собирая решения руководителей проектов словно откровения апостолов святого писания.
– Ты кого лечишь, Годинский? Бизнес – это всего лишь история о том, кто окажется более жадным и без сожаления сожрёт конкурента ради дополнительной выгоды.
– Я не разделяю ваших взглядов, также, как и не понимаю, зачем вы пришли ко мне?
– Затем, что какая-то сука сливает информацию строительной группе «Фундамент Отечества» и делает это так хитро и незаметно, что даже Фридрих не может определить крысу.
– Я ничего об этом не знаю.
– Зато я знаю, Володя. Что это? – и Зинаида Анатольевна указала на розетку в стене.
Из обычной розетки в 220 вольт торчал штекер, имеющий на другом конце сферическую поверхность с двумя металлическими бусинками словно глазки насекомого. В целом конструкция сильно напоминала укороченный фаллоимитатор.
– Это съёмный аккумулятор для планшета и телефона.
– Вас до сих пор через жопу заряжают что ли, – насмешливо спросила Зина. – А… клерки?
Годинский завис, глядя в глаза агрессивной женщины.
– Заходите, – сказала она, и в ту же минуту дверь квартиры отлетела в сторону.
Владимир Алексеевич выхватил из-за пояса пистолет, но Зина быстрым и жёстким ударом ноги по его кисти выбила оружие. В комнату вошли Решетнов, Шилов и ещё несколько здоровенных телохранителей со взглядами разъярённых быков во время кровавой корриды.
Решетнов посмотрел сначала на Годинского, после на Шилова:
– Он сейчас пишет, Фридрих Генрихович?
– Да, но источник не получает информации. Мы заглушили канал передачи.
– Что будем с ним делать?
– Возможны два варианта, Фёдор Михайлович. Первый – оставим себе. Устаревшая, конечно, модель, но для простеньких операций достаточно эффективная. Второй – перепрограммируем код и оставим в группе. Закинем дезу и дискредитируем строительную группу в глазах заказчика.
– Предлагаешь провернуть спецоперацию?
– Возможно, пусть Зина смоделирует возможные варианты на выходе.
Решетнов обернулся к Зинаиде Анатольевне:
– Задача ясна?
– Вполне, утром вышлю отчёт с просчитанной вероятностью успеха.
Далее главный акционер холдинга «Атлант» посмотрел на Годинского:
– Что же твои хозяева так продешевили? Нельзя на шпионах экономить.
– Не понимаю, о чём вы говорите, Фёдор Михайлович. Но уверен мы разберёмся в ошибке.
– Конечно, разберёмся. Сейчас тебя ребята унесут и разберут головушку, или где там у тебя мозги запрятали? Судя по тому, что ты заряжаешься через задницу, не удивлюсь, что и блок управления там впаян. Половина офисного планктона – господа с голубой кровью. Это следовало учесть твоим создателям. Понимаешь, Годинский?
– Нет, что вы хотите сказать?
– В попу балуются. А тебе туда зарядное устройство инженеры засунули. Грубый просчёт для интеллектуальных работников.
– Повторяюсь, Фёдор Михайлович, произошло чудовищное недоразумение. Возможно это происки Захара Ивановича или Ирины Александровны.
Решетнов обернулся к Шилову:
– Захара, кстати, жалко. По чём зря пострадал хороший руководитель. Ну да ладно, меньше о девочках думать будет. – И, посмотрев на Годинского, добавил: – Понимаешь, Штирлиц, в чём ты прокололся? Нельзя быть идеальным работником. Настоящий клерк может быть хорош в работе, как Захар Иванович, но в личной жизни он полон недостатков и в тайне ненавидит окружающих. Половина моих лучших сотрудников – сексуальные извращенцы, другая половина – спящие самоубийцы, страдающие от депрессии. А все, кто работает плохо, счастливы за пределами холдинга, окружённые супругами, детьми и домашними питомцами. Потому что нельзя преуспеть и в работе, и в личной жизни. Чем-то обязательно надо будет пожертвовать. «Фундамент Отечества» разве не знает прописные истины? Ведь такие же люди в кабинетах сидят, как и у нас. Что за гений тебя программировал, состряпав совершенного менеджера? Как можно было игнорировать деньги, Годинский? Мне кажется, даже искусственный интеллект должен понимать истинную ценность материального вознаграждения за труд среди человеческого племени.
– Работа должна приносить удовольствие.
– Я бы тоже хотел, чтобы мои сотрудники в это верили, но лучше признать очевидное и выстраивать процесс с учётом человеческой натуры, нежели наивно полагаться на самопожертвование коллектива.
– Но ведь если человек занимается нелюбимым делом, то он разрушается изнутри, терпя страдания и унижения.
– Годинский, тебе разве историю человечества не загружали в базу данных? Страдание – это и есть суть нашей жизни. И клерк тому яркое подтверждение. Посмотри на Зину, она на порядок лучше тебя разбирается в людях, потому что переполнена несовершенствами: грубая, бесцеремонная и озабоченная психопатка.
Он подошёл к Зинаиде Анатольевне и схватил её за задницу:
– Этот ИИ создавали спецы своего дела. Ни один мужчина не устоит против такой женщины. Генетическая природа человека не позволит ему ни заметить столь сильную и обаятельную особь. Понимаешь, о чём я?
– Нет.
– Пока ты взываешь к абсолютным идеям, она обращается к первобытным инстинктам. Иисуса распяли за то, что он проповедовал. На его роль, Годинский, ты идеально подходишь, а вот шпион из тебя никудышный.
– Я недостаточно хорошо работал?
Решетнов покачал головой и обратился к Шилову:
– Необучаемый ИИ.
– Согласен, алгоритм постоянно возвращает рассуждения к исходной программе.
– Зина, как его вырубить?
– Рубильник в заднице, рядом с зарядным устройством.
– Ок. Тогда выключайте и в лабораторию.
Телохранители загнули Годинского раком, спустив штаны. Зинаида Анатольевна, просунула пальцы в задний проход робота, вытащив чип из блока управления. Владимир Алексеевич закрыл глаза и перестал дышать.
Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.