Angst

Глава 5. Про творчество, гонорары, закрытые рты, тяжёлые слова и свободу

Забавно, но в этом синтетическом мире, сотканном из виртуальных проекций, пропитанном страхом и населённом цифровыми демонами, для многих именно творчество стало единственным спасательным кругом, за который остаётся держаться. Для меня, по крайней мере, точно. Плодить ещё больше иллюзий, чтобы не утопнуть в этом омуте трактовок, двойных смыслов и серой правды. Да, именно желание выслужиться перед этим триумвиратом человеческих страхов заставляет меня пачкать виртуальные листы цифровой краской. Но, может быть, творчество так спасительно ещё и потому, что его плоды – это единственное что-то по-настоящему реальное в этом иллюзорном мире? Ведь созданы они твоими руками.

Я отхлебнул холодной, изрядно выдохнувшейся Кока-Колы: на морозе жидкость становилась вязкой и обретала обжигающе-химический привкус. На ум мне пришли ровные ряды бутылок с разноцветным синтетическим концентратом, облитые лучами искусственного освещения. Одновременно с этим от подкорки отлепился и проплыл перед глазами кусок телепередачи, где очередной аккредитованный продюсером эксперт доказывал, что от избытка сахара человек начинает гнить. Я сделал ещё глоток. Почему-то многие считают, что обилие сладких газировок в магазинах, возможность не только выбрать, но и купить одну из них, так же губительна для творца, как и переизбыток углеводов в рационе человека. А потреблядство, которое так любят изобличать снобы и лицемеры всех мастей – та самая болезнь, от которой человечество начинает заживо разлагаться. Но правда в том, что мир-супермаркет способствует появлению новых Моцартов и Шекспиров гораздо больше, чем аскеза и радио «Радонеж».

Культурный фастфуд, или сэндвич с дерьмом

О том, почему не надо сажать художника на хлеб и воду, а Пушкин оценил бы виноградную газировку и курочку из KFC.

Мир в целом и каждый человек в частности от начала времен и до смерти – это огромная труба, ведущая от условного рта к не менее условной заднице. Человек потреблял, потребляет и будет потреблять: будь то секс и наркотики или же молитва и кусок хлеба. И он будет стремится удовлетворять эти потребности – всегда. Однако человек – не такая уж эгоистичная свинья, как кажется на первый взгляд. И олигарх, делающий щедрые пожертвования, и волонтер «Ночлежки» преследуют свои цели: кто-то действительно получает удовлетворение от осознания того, что помогает людям, а кто-то просто хочет потешить свое самолюбие. Но это не делает их хуже. Художник, пишущий картину, удовлетворяет потребность в самореализации, признании, да в чем угодно. Однако делает ли это работу действительно талантливого автора плохой? Поэтому любой альтруист – это эгоист, теребящий свои социально-психологические гениталии. Именно поэтому потребляют даже бодхисаттвы, и нет в этом ничего такого ужасного. Другое дело, что на выходе у каждого получается что-то свое: у одного – что-то прекрасное, у другого – дурнопахнущее.

Окей, так откуда взялось общество потребления и что это такое? Однажды на родину Харви Вайнштейна и демократии пришла большая беда, которую впоследствии назвали Великой депрессией. А все потому, что тогда поганые язычники исповедовали богомерзкую неоклассическую теорию, согласно которой человек абсолютно рационален, а рынок имеет волшебные невидимые руки. Мол, нечего трогать рынок: кривая вывезет. Но пришел пророк. И имя ему было Джон Мейнард Кейнс. И молвил он слово. И слово это было «общая теория занятости, процента и денег». Шутки шутками, но некоторые выводы Кейнса действительно оказались пророческими: он предсказал, что будет Вторая мировая война аж за 20 лет до ее начала. В общем, хоть кейнсианство и не стало единой экономической теорией всего, но сыграло огромную роль в становлении Соединенных Штатов как экономической супердержавы. Но вернемся к Великой депрессии. Полумертвая экономика США уже начала пованивать, и с этим срочно нужно было что-то делать. Тогда достопочтенный Джон Мейнард Кейнс предложил потыкать ее палкой, другими словами – стимулировать потребление. Да, именно он был автором мантры всех маркетологов «спрос рождает предложение». Правительство стало делать госзаказы, чтобы предприятия не простаивали, у людей была хоть какая-нибудь работа, а на зарплату они могли покупать товары других предприятий. И, черт возьми, это сработало, да еще как: маховик крутится до сих пор.

Схема простая: у нас появляются деньги – мы их тратим. Новые фирмы растут, прибыли растут, налоговые поступления тоже растут. А значит, появляются свободные средства, на которые можно человека в космос запустить или скамеечку в общественном парке поставить. Все довольны, все счастливы. Но вот почему-то многие все равно кривят рожи и презрительно говорят про загнивающее общество массового потребления. Спрашивается: что в этом плохого? Вам никто бургеры в глотку насильно не заталкивает, пистолет к виску не приставляет и не кричит: «Купи айфон, сука!» Общество массового потребления – это возможности. Возможность не только вытирать жопу четырехслойной ультрамягкой туалетной бумагой с ароматом груши, а не наждачкой, но и пойти на выставку, в театр или оперу. И не надо говорить, что раньше было лучше и что зловонное облако консюмеризма скоро поглотит весь мир. Склонность к потребл#$!тву была у человека всегда: просто раньше позволить это себе могла лишь мизерная часть населения. Остальные просто пытались не сдохнуть с голоду. Сейчас уровень жизни вырос, а издержки производства упали, поэтому современный человек может позволить себе больше. Просто всех всегда интересовало только то, как набить себе брюхо и куда пристроить свой член. И лишь у некоторых мысли шли немного дальше удовлетворения базовых потребностей.

А теперь давайте подумаем: в каких условиях творить удобнее? Есть модель человеческих потребностей под названием «Пирамида Маслоу». Реальность она отражает весьма условно, но суть передает правильно: когда человек поднимается по лестнице, он не перепрыгивает через ступеньки. Напомню: почти все классики русской литературы были дворянами (по крайней мере, века эдак до XX). И благородные доны имели возможность писать стихи или прозу именно потому, что за них в поле батрачили крестьяне. Может, какой-нибудь крепостной Евпатий, умей он писать, жег бы глаголом не хуже Пушкина, да у него голова более насущным была занята: как детей прокормить и лапти дырявые залатать, чтобы говно в поле в них не набивалось. Многие почему-то винят общество массового потребления в человеческой тупости и лени, которые были испокон веков. Между тем оно дает такие возможности, которые нашим предкам и не снились, а уж использовать их или нет – личный выбор каждого. «Каждый выбирает по себе. Щит и латы. Посох и заплаты». И пускай из тысячи тех, кто купит себе мольберт на Amazon, 900 выкинут его через неделю, и пускай из оставшейся сотни только один добьется чего-нибудь. Но ведь и это немало! Но нет, художник почему-то должен быть голодным. Кто-то всерьез считает, что Пушкин, родись он в наше время, только и делал бы, что запивал виноградной газировкой курочку в КFC и смотрел видосики на кредитном айфоне? Как вообще связан ассортимент газировки в «Ашане» с талантом и желанием творить? Или хотите сказать, что аскеза закаляет и воспитывает? И посади человека на хлеб и воду, так он сразу станет великим драматургом? Тот же несчастный Пушкин был профессиональным литератором, то есть жил исключительно на доходы от своих произведений. И жил неплохо. В России вообще какой-то культ страданий: не страдал – не мужик. И уж точно не творец. Но, опять же, как связаны творческие муки и душевные страдания композитора, художника или писателя с пустыми полками в магазине? Сие есть тайна великая. По крайней мере, для меня.

Ладно, оставим наконец в покое Александра Сергеевича. Искусство – часть человеческой культуры, а значит, такая же часть культуры потребления, как и гамбургер. Кто-то предпочитает эти самые гамбургеры, а кто-то – жюльен из снежного краба. «Кому – марципан, кому – ацетон». И совершенно логично, что большинство предпочтет что-нибудь попроще, чтобы под пеффко нормально заходило. Это и порождает всяких Бузовых с совершенно ублюдской музыкой, Церетели и Сафроновых: спрос рождает предложение, помните? Но, камон, массовое искусство на то и массовое, что его даже дегрод с одной извилиной осилить сможет. Нет никакого упадка. Просто культурного фастфуда стало больше. Одни ополчились на армию совершенно одинаковых фекальных андроидов от мира искусства и творения их чресл: стали создавать что-то неуловимое, что нельзя скопировать и пустить в производство. Хотя в наши дни, когда камеры нет разве что в чайнике, это уже не так актуально. Другие просекли фишку и с серьезными лицами стали высмеивать McWorld – так появился поп-арт. И это правильно! Не надо вопить, что человечество обречено на деградацию: искусство пытались похоронить чуть ли не чаще, чем дедушку Ленина. Раньше – бульдозерами, сейчас – поливая мочой.

Как бы пафосно это ни звучало, но время все расставит на свои места: в данном случае мудрость «говно не тонет», к счастью, не применима. Так что не обращайте внимания на обилие отходов человеческого мозга, смотрите проверенные временем артхаусные фильмы режиссеров-торчей, читайте стихи суицидников, а зайдя на досуге в церковь, поставьте свечку святому равноапостольному Энди нашему Уорхолу.

23.11.17

Правда в том, что творчество – это никакой не глоток свежего воздуха и не потребность. Это таблетка блядского аспирина – анальгетика, который ты запиваешь водкой, чтобы этот сраный мир отпустил тебя хоть на миг. Чтобы как-то жить дальше в этой ёбанной виртуальной реальности с искусственными сиськами, натянутыми улыбками и тошнотворным пиздежом, который сочится из всех щелей. Таблетка, которая влечёт за собой цирроз, депрессию, навязчивые мысли и ещё кучу побочных эффектов. Одни стабильно хватаются за алкоголь и препараты, тонут в море беспорядочного секса, другие – вот так вот духовно мастурбируют, чтобы затем размазать своё семя по бумаге. Правда, есть ещё те, кто рубит бабки и подстраивает реальность под себя, без всякого нытья или экзистенциальных соплей, но не о них сейчас речь. И если выпивку и некоторые вещества с мастурбацией совмещать удаётся, то деньги и творчество – не всегда. Не только потому что в этом мире-супермаркете художник должен быть голодным, аскезой воспитывая свой дух, но и потому, что окружающим часто кажется, что родить творческий плод не составляет вообще никакого труда. А поэтому и платить за него не нужно.

Флибустьеры цифровых морей

О том, почему мы считаем доступ к торрентам конституционным правом, и почему творческим тунеядцами всё же стоит подавать милостыню.

Проснувшись в один не самый прекрасный день, я обнаружил на своем смартфоне сообщение от неустановленного лица, в котором оное благодарило меня за хорошую статью. И нет, это было сообщение не от моей маман. Вот она, популярность, подумал я. Мое вмиг опухшее чувство собственной важности погрузило меня в мир сладких грез: скоро у меня будут самосвалы кокаина, шлюхи с необвисшей грудью и ежедневный золотой дождь из купюр прямо мне в лицо. Надев очки, чтобы лучи славы и солнца не слепили мои похмельные глаза, я попросил скинуть ссылку на статью и… Удивился, но скорее не от наглости, а от того факта, что кто-то вообще захотел красть мою писанину: текст был опубликован не на сайте This Is Media. Тащемта, я не особо тщеславный и не сильно жадный. И мои булки горели не оттого, что я не получил ни одного звонкого шекеля за повторную публикацию, а от того факта, что мой текст, хоть и под моим именем, висел в псевдопсихологическом говнопаблике, админу которого неплохо было бы обоссать лицо.

Ах да, происходило все это в нашей любимой социальной сети «ВКонтакте», команда которой недавно анонсировала алгоритм «Немезида». Алгоритм, словно крылатая богиня, будет карать воров контента. А все это потому, что команда социальной сети исправилась, поставила свечку Св. Павлу (Дурову) и их цель теперь – «дать авторам уникального контента славу и деньги», а не грести бабло лопатой и сливать ваши переписки майору ФСБ. Однако сколько бы сыны Дурова не били себя в грудь, в реальности дела обстоят несколько иначе. Так как на мои угрозы пожаловаться Рамзану Ахматовичу админы сообщества клали железобетонный болт, я решил написать в поддержку «ВКонтакте». Агент поддержки, с которым я общался, элегантно и мягко предложил мне пососать лапу, оправдывая прямое нарушение авторских прав тем, что «это интернет» и «изначального автора текста нам все равно будет тяжело установить». А затем добавил: «Просто нам кажется, что если кто-то копирует Вашу статью, тут не стоит расстраиваться, это ведь значит, что она и впрямь качественная». От оно как. И что-то мне подсказывает, что с пришествием «Немезиды» ситуация не сильно поменяется.

Все потому что интернет – сакральная для любого русского человека вещь. Не просто отдушина, а настоящий Сион – последний оплот свободного человечества, место, где любой уставший путник сможет найти покой. Восемьдесят лет мы препарировали мертворожденного колосса, обернутого в красный саван: упорно насиловали его бездыханное тело, которое из-за трупного окоченения вообще не втискивалось в рамки окружающей действительности. Но в какой-то момент нефтяной формалин закончился, и в одно мгновенье все изгнило окончательно. Красная империя рухнула вместе с Берлинской стеной, но самое неожиданное было то, что земля обетованная, в которую этот богом помазанный народ шел под красной звездой Маркса, таская с собой мощи отца мировой революции, была за этой самой стеной. И неприкаянный призрак коммунизма наконец обрел покой и растворился в цифровой сети – месте, где все равны, где царит та самая гласность и где стало возможным все отнять и поделить. Liberté, Égalité, Fraternité. Подобие коммунизма было построено благодаря наступлению демократии, но не на земле, а в неосязаемой Валгалле. После этого наступил золотой век цифровых флибустьеров, рассекавших волны диалап-интернета. Возникали целые пиратские компании под реющим стягом черной рыбы. Все это привело к тому, что контент, выуженный в интернете, априори стал считаться безвозмездным, а доступ к торрент-трекерам – чуть ли не конституционным правом гражданина.

И любые разговоры о возмездности контента в Сети причиняют русскому человеку невыносимые душевные страдания. При этом отдать тысячу баксов за железный обмылок с надгрызенным яблоком почему-то считается нормальным, а вот необходимость платить 149 деревянных за подписку на музыку в том же «ВКонтакте» вызывает сильнейшие анальные боли и расценивается чуть ли не как преступление против человечества. Интеллектуальный труд не воспринимается как труд вовсе, хотя большую часть цены того же Айфона Х, себестоимость которого 350 баксов, составляет именно он: дезигн, технологии и патенты вам никто бесплатно пилить не будет. А уж когда речь заходит о творческом труде, дело принимает совсем печальный оборот. Тыжписатель/художник/композитор – че те, жалко, что ли? Еще намалюешь, это ведь не на заводе спину гнуть. Марать бумагу или мольберт – это ведь не работа, а так, развлечение богемных извращенцев. И творец – это такое возвышенное, бестелесное существо, обитающие в тонких мирах, которого нужно обязательно держать голодным, а значит, деньги ему не положены-с. Только вот любому творцу нужно жрать, причем не только котлеты (которые ближе к пятнице будут), но и, желательно, водку.

У большинства в башке почему-то не укладывается тот факт, что творческие страдания и внутренний конфликт абсолютно не связаны со страданиями телесными. Весь цвет Золотого века русской литературы – Грибоедов, Гончаров, Лермонтов, Некрасов, Островский, Толстой и многие другие – происходили из обеспеченных дворянских родов, сытно ели и сладко спали. И эти благородные доны имели счастье творить именно благодаря хорошему образованию и тому факту, что им не нужно было топтать русский чернозем дырявыми лаптями, чтобы заработать на горбушку – за них это крепостные делали. При этом любой творец, получающий звонкий рубль за свою работу, автоматически переносится в категорию сраных коммерсов, которые занимаются ремеслом, но уж никак не творчеством. Спешу напомнить, что роспись Сикстинской капеллы была чисто коммерческим проектом семьи Медичи, однако фрески Боттичелли, Микеланджело и Рафаэля не воспринимаются как заказная мазня. А уж о «постоянном доходе с тридцати шести букв русского алфавита» говорил сам Александр «нашевсё» Сергеевич. Пушкин жил именно на деньги от своих произведений и стал одним из первых профессиональных литераторов, о чем не стесняясь говорил сам: «Я богат через мою торговлю стишистую, а не прадедовскими вотчинами». Причем жил на широкую ногу, ибо годовой доход от литературной деятельности книгера составлял не менее 40 тысяч рублей. Это при том, что полкило отборной говядины стоило тогда 12 копеек, а квартира в самом центре столицы – Петербурга, на набережной Мойки – 4300 рублей в год.

Интересно, что с фамилией чернокожего светила русской литературы связан и первый российский закон об авторских правах. В 1824 году пираты стали перепечатывать «Кавказского пленника», не отстегивая самому поэту. Отца Пушкина это крайне возмутило и пока литератор, как рил гэнгста, отбывал ссылку, батя поэта написал в Спортлото с просьбой защитить права сына. В Спортлото, которое тогда называлось Санкт-Петербургский цензурный комитет, только развели руками и сказали, никакие законы не нарушены по той простой причине, что их нет – в России до этого момента авторское право никак не регулировалось. И тогда, в 1827 году, уже сам Пушкин через своих хоумис намекнул чиновникам, что неплохо было бы выдумать «закон противу перепечатывания книг» и «оградить литературную собственность от покушений хищников». Так через год появилось «Положение о правах сочинителя». Сегодня же копирайт рассматривается чуть ли не как главный враг толерантно-прогрессивного человечества, который попирает свободу распространения информации, права человека и вообще, чуть ли ни негров линчует. Видите ли, авторское право лишает весь социум права пользоваться чем-либо, из-за корыстных интересов одного-единственного человека. И тем самым тормозит развитие человечества! При этом почему-то старательно игнорируется тот факт, что злобные копирасты обычно ограничивают доступ к информационному попкорну: боевичкам со взрывающимися вертолетами, сериальчикам и игрушкам. А «Капитал» Маркса, как и «Финансист» Драйзера можно легко и бесплатно прочитать в интернете. Да и за прослушивание Седьмой симфонии никто вам штраф не выпишет – эволюционируй сколько влезет.

Зато мамкины воины последнего интернационала очень любят считать доллары грязных буржуев и оперируют тем фактом, что, мол, все деньги идут злым корпорациям, а вот на доходе честного творца это никак не сказывается. Возможно, это действительно так. Однако если ты не заплатил за пиратскую винду – это значит, что за нее заплатит кто-то другой. Многие игровые издатели в цену игры банально закладывают «надбавку за пиратов», а студии NWC и Interplay, выпустившие культовые Heroes of Might and Magic и Fallout, канули в лету отчасти благодаря пиратам. Самое забавное, когда дело начинает касаться порно, все почему-то закрывают рты, расстегивают ширинки и платят своими золотыми мастеркардами за премиум аккаунт Порнхаба. Как-то неожиданно находятся деньги, а все крики о произволе копирастов замолкают. Видимо, кровь от голосовых связок к члену приливает.

Вычислить админа по айпи и совершить акт уринотерапии в его отношении я не успел. Статью удалили так же неожиданно, как и опубликовали: после того как с поддержкой пообщались юристы This Is Media, видимо, объяснив, на бутылку какого размера по закону их можно посадить. Конечно, перегибы с авторским правом бывают. Часто оно отстаивает права не свободных творцов и мыслителей, а толстосумов из высоких башен и чиновников из больших кабинетов. Тот же Роскомнадзор создавался как орган, который следил бы за соблюдением копирайта в интернете, а «Закон о защите авторских прав в цифровую эпоху» в Штатах часто используется как оружие в войнах корпораций. Из-за жалоб говеных режиссеров и не менее говеных актеров YouTube блокирует пародийные обзоры Бэдкомидиана. Да и отдать три куска за игрушку в России может позволить себе не каждый, и прежде чем говорить о европейских нормах цифрового права, неплохо было бы сначала поднять уровень жизни до европейского уровня. Но, чтобы исправить ситуацию, нужно не выть и плеваться в художника, а задавать вопросы государству. А криэйтерам хоть иногда давать милостыню, чтобы они могли не дрожащими руками грызть сухари, а заниматься любимым делом: долбить запрещенные в Российской Федерации препараты для расширения сознания и радовать нас новыми творческими высерами.

29.05.18

Выражать свои мысли сегодня вообще стало достаточно проблематично. Не только потому, что за диковинные фрукты, что вышли из твоих творческих чресл, тебе заплатят лишь пару сребреников. Этих жалких монет как раз хватит только на пачку дрянных сигарет с ароматом бананово-лимонного Сингапура. И даже не потому, что царская охранка нежно водит своей толстой дубинкой чуть пониже твоей поясницы. Просто сегодня все стали какими-то уж слишком чувствительными. Ненароком обидеть людей с такой тонкой и ранимой душой не составляет никакого труда, а вот искупить свою вину потом практически невозможно. Одно неверное слово, одна крохотная червоточинка – и твой текст сразу же превратиться в яблоко раздора, а то и вовсе в запретный плод, за который ты будешь оплёван и освистан. Сегодня нужно говорить не обязательно правдивые, но непременно правильные вещи. Не для того, чтобы тебя любили. Но для того, чтобы тебя не ненавидели.