Пойди туда, не знаю куда. Книга 5. Покатигорошек

Огненная река

Ребенок был голый, темный, словно прокаленный, и не выглядел умирающим с голоду. Он даже гулил, пытаясь уронить весло в челн. Весло, видно, за что-то зацепилось, и поэтому, когда он хватал его за лопасть, крутилось, но не падало, и ребенка это забавляло.

– Похоже, это перевозчик, – сказал Нетот, но не услышал ответа. Все были в растерянности.

Нетот вспомнил, что таким перевозчикам полагается платить, сунул руку в карман, но не нащупал привычного ефимка – сам же бросил его в угол избы, когда улетали…

– Ты сможешь принести три золотые монеты? – спросил он шишка.

Шишок оторопел и отрицательно помотал головой.

– Да я верну, как только смогу!

Шишок опять замотал головой:

– Ты не представляешь, как далеко мы ушли! Я отсюда не доберусь до своего клада. А потом один дорогу обратно не найду!

– Да вроде недолго шли, – подивился Нетот.

Шишок распахнул глаза:

– Ты что! Мы же между мирами шли! Тут и время другое, и расстояние…

– То-то я наших мест не узнавал…

Они растерянно потоптались напротив ребенка, пытаясь привлечь его внимание. Нетот посвистел, Медведко походил на задних лапах и покувыркался… Перевозчик был занят своей игрушкой и в их сторону даже не смотрел.

– А почему он такой маленький? – спросил Медведко. – Он же нас и не перевезет даже…

– Мир молодой, и перевозчик ему под стать… – ответил Нетот, но и сам задумался о том, справится ли дитё с лодкой, если даже их заметит. И пришел в сомнение.

В любом случае надо было искать способ переправиться.

К счастью, в этот миг Красный всадник на красном коне проплыл по небу, выглянув из-за облаков. Он повел глазами, увидел Нетота с друзьями, глаза его распахнулись от удивления, словно он уже никогда не ожидал увидеть Нетота живым, и он так засмотрелся на них, что забыл пригнуться, въезжая под следующее облако. Облако сбило с него шапку. Шапка полетела вниз, и по всему небу заиграли огненные всполохи, словно в отдалении пролетела Жар-птица…

Нетот, глядя на всполохи, вспомнил слова Дивы про кольца у себя на руке и прикинул, кто бы из богинь мог ему помочь. Звезда и Луна не казались ему помощницами в преодолении огненной реки, а вот Солнце и его Сестра явно с огнем обращаться умели.

Он принялся тереть золотое колечко у себя на пальце, и, как только оно нагрелось, в небе появилось сияние и проявился прекрасный облик солнечной богини, будто она распахнула ставни. Солнцева сестра улыбнулась Нетоту, вгляделась в то, что происходит с ним и его друзьями, кивнула и сорвала несколько лепестков с цветка, который рос у нее на окошке. Ладошку с лепестками она поднесла ко рту и дунула на нее в сторону друзей.

Лепестки взвились, подхваченные ее дуновением, и закружились в небе. Большинство зацепилось за сполохи, оставшиеся после падения шапки Красного всадника на красном коне, но один, медленно кружась и качаясь из стороны в сторону, долетел до них и упал в огненную реку прямо возле берега. В небе он казался обычным, но вблизи оказался огромным, больше челна ребенка-перевозчика.

Ребенок, надо отдать ему должное, тут же оторвался от своей игрушки и начал тянуть к лепестку руки. Но шишок с Медведко прыжком оказались возле лепестка и вцепились в него, чтобы не унесло течением. Нетот же благодарно поклонился богине, помахал ей рукой, за что был награжден еще одной улыбкой, и небесные ставни закрылись.

Постояв несколько мгновений в переживании произошедшего чуда, Нетот собрался и велел друзьям забираться в лепесток. Его пугали размеры Медведко, но лепесток выдержал. Убедившись в этом, Нетот сломал три сухих деревца, оборвал с них ветки, сделав их шестами, передал друзьям и сам, оттолкнувшись от берега, прыгнул в лепесток. В общем, все как обычно делается, когда плывут на лепестке по огненной реке…

Лепесток отошел от берега, но дальше поперек реки не поплыл, замер. Видимо, пепел мешал. Нетот оттолкнулся посильнее своим шестом от берега, до которого еще можно было дотянуться. Лепесток легко подался и снова остановился, качаясь на невидимых волнах, которые тихо несли его вниз.

Нетот опустил шест в огненную жидкость и оттолкнулся ото дна. Лепесток еще подался в сторону середины реки и опять замер. Зато шест у Нетота загорелся. Он поспешно толкнул им еще раз, но едва достал до дна. Речка была глубока. После этого лепесток отодвинулся от берега дальше, а дно ушло еще глубже. А в руках у Нетота оказался огрызок шеста, полыхающий снизу, словно факел. Он с силой швырнул его в огненную жидкость, надеясь, что это как-то даст толчок лепестку, но лепесток даже не колыхнулся.

– Давайте грести, – сказал Нетот, жалея, что заготовил только три шеста.

Они попробовали грести и быстро остались без шестов, даже не достигнув середины потока. Их медленно несло по реке, а по небу, словно кусочки перовых облаков, так же плыли по огненным сполохам остальные лепестки…

Лепесток не пропускал жар прямо сквозь себя, но с боков защитить он не мог. Стало жарко, и Нетот снял кафтан, а потом и всю остальную одежду, кроме штанов. Медведко глядел на него с завистью. Лепесток, к счастью, в сковородку не превращался. Но ощущение было такое, словно их поставили в печку томиться в горшке …

Тут на небе началось движение воздуха, и облака начало разгонять ветром. С ним и лепестки поплыли куда-то за облака.

– Вот бы и нам ветерок, – мечтательно сказал Медведко, лапой проводя по морде. С лапы дождем лился пот…

– Может, ты позовешь ветер? – повернулся шишок к Нетоту.

– Да! – подхватил Медведко. – Ты же вроде хозяин ветров?

– Был… – только и смог пробурчать Нетот, осознавая, как много из былых способностей не вернулось к нему.

Он невольно задумался о том, что скоро они все изжарятся и в этот раз улететь коршуном не получится, потому что он друзей не бросит. Так и будут жариться вместе… Тут ему пришло на ум, что он мог бы достать откуда-нибудь железное весло. Он не знал, существуют ли такие, но решил попробовать, сунул руку куда-то вбок и начал там перебирать пальцами, словно листая книгу возможностей. И действительно вдруг почувствовал, что рука ухватила какой-то металлический шест. Он выхватил его, и – о чудо! – это было весло, только не из железа, а из чего-то полегче!

– Живем! – крикнул Нетот и принялся грести.

И смог гребнуть раз пять. Но весло из неведомого металла так нагрелось, что обожгло руки. Нетот от неожиданности подбросил его вверх, оно упало на Медведко, и у того затрещала шкура, и запахло паленым волосом. Медведко отбил весло от себя и чуть не перевернул весь лепесток. Весло упало так, что лопасть торчала за бортом, и было видно, как она тает и капает светящимися каплями в огненную воду, где капли, искрясь, сгорают…

– Почему ты не можешь вызвать ветер? – спросил шишок, резким пинком выбивая остатки весла из лепестка.

– Ни малейшего понятия, как это делается… – ответил Нетот. – Видно, когда меня убивали, эту часть меня вырвали без следа… И даже Свет на ум не вернул этой памяти. Как будто у меня в самой природе моей нет такой возможности…

Эта мысль захватила его. Он задумался, что такое эта его природа, если из нее можно вырвать целый кусок, хранящий в себе какие-то свойства. Вот есть та часть, которая может собирать из вещества его тело. Есть такая, которая может строить разум… Значит, была такая, которая могла управлять ветрами? То есть воздухом? Или же не воздухом, а духами, живущими в воздухе?

Но если она была, то где она могла быть? В животе? В голове? За спиной, вроде крыльев? Чем я сейчас взаимодействую с воздухом? Легкими, грудью! Скорее всего, эта часть должна быть как-то связана с грудью, с горлом, с дыханием… Бабушка говорила: «Не свисти в доме, денег не будет!» Почему? Высвистишь деньги. Или Посвист выдует… Посвист – это имя старшего брата! – вдруг вспомнил Нетот. – А свист запрещался в доме…

– Почему в доме нельзя свистеть? – спросил он шишка.

– Не знаю, – ответил тот. – Я же не домовой!

– А ты когда-нибудь слышал, как свистят?

– Конечно! Мне всегда нравится, когда свистят. Это как-то манит! Если услышал свист, то обязательно посмотришь, кто свистит.

– То есть свистом можно приманить духов?

– И приманить, и заставить работать! – подтвердил шишок. – Я видел, как вихри попадают в неволю к колдунам, которые умеют свистеть.

Нетот начал дуть и свистеть:

– Так?

– Нет, – покачал головой шишок. – Так ты только обратил на себя внимание. Чтобы позвать, надо свистеть глубже, что ли… Чтобы сил сопротивляться не было!

И Нетот принялся свистеть, все усиливая и усиливая свой свист. И когда от жары стало совсем невыносимо, а звук прошел насквозь весь живот и вышел куда-то в промежность, в его груди словно распахнулись створки, и свист вдруг пошел из него с ревом, будто приближающаяся буря.

И в тот же миг верхушки деревьев по обе стороны огненной реки начали качаться от подымающегося ветра, а через миг лепесток вздрогнул от удара первого ветерка…

Беличье гнездо

Видать, Нетота не зря звали Ветробоем в его прошлой жизни, ветер действительно начал бить по лепестку, это было не случайное ощущение или способ говорить. Ветер закружил вокруг них, словно отлетая и возвращаясь с ударами. И бил он все сильнее, так что вскоре лепесток помчался по водам огненной реки, все заметнее приближаясь к противоположному берегу.

Ветерок к тому же казался им еще и прохладным, так что друзья подставляли ему свои тела, ощущая, что спасены. Правда, лепесток от этих ударов начало кружить, но это они готовы были перетерпеть. Было видно, как младенец в челне наблюдает за ними и губы его капризно гнутся, будто у него отняли игрушку. Но с каждым поворотом он становился все меньше, потому что их сносило все дальше по течению.

А затем река повернула, и челна с ребенком не стало видно, зато, к их огромному удивлению, появился горбатый каменный мост, коромыслом перекинувшийся через реку. К его основанию ветер и прибил их судно. Ну почему мы постоянно прекращаем усилие, не дойдя до победы всего несколько шагов?! Обидно было почти до слез…

Они молча выбрались из лепестка и полезли на крутой берег. Медведко-Иванко прихватил и лепесток с собой. Нетот хотел велеть ему бросить лепесток, но подумал и не нашел доводов, почему надо прекратить это усилие, кроме того, что оно казалось лишним… Однако позыв не делать лишних усилий был таким сильным, что ему пришлось придумать, что под такой ракушкой удобно будет укрываться от дождей. Только тогда что-то в нем смирилось с ненужной тратой сил.

Они поднялись и обнаружили, что их встречают.

Возле моста росло огромное дерево, под деревом были разложены скатерти, на которых лежала еда, включая огромную миску колдунов, какие Нетот ел у Белки-Летяги в бытность ее деревенской колдуньей. На середине моста сидел огромный котяра с алебардой и глядел вдаль, словно ждал кого-то с той стороны.

Если это был один из тех котов, что жили у Белки в домике, то он очень сильно вырос. Гостей он между тем проморгал, возможно, из-за шума ветра или же потому, что коты для сторожевой работы не годны…

Зато белка, резвившаяся в ветвях дерева, не пропустила их, выстрелила себя из кроны, пролетела через шедшую от моста дорогу, зависла над землей и превратилась в прекрасную статную женщину, изящно приземлившуюся прямо перед Нетотом. Стати у нее были примечательные, но, видно, жизнь богиней была целительна, и все лишнее дородство ушло. Она была стройной и молодой.

Нетот поклонился и, не узнавая себя, протянул руку, взял руку богини и поцеловал ее:

– Мадам, теперь я понимаю, почему женщины так стремятся стать богинями! Вы выглядите потрясающе!

– Вот проказник! – захихикала она узнаваемо, так что Нетот понял, что кума Лешего никуда не делась и живет внутри этой великолепной оболочки. – Будешь так говорить – превращу тебя снова в кобеля, и будешь меня сторожить! От этих вон, – мотнула она головой в сторону кота, – никакого проку!

– Мадам, – снова поклонился Нетот, с удивлением наблюдая сам за собой, – возможно, я счел бы это за счастье! Но пока долг гонит нас! Позвольте представить вам моих друзей! Впрочем, этого вы должны помнить! – показал он на шишка, который тут же принялся кланяться. – А это Медведко-Иванко, по пояс человек, а от пояса медведь!

Медведко взрыкнул, согнулся в пояснице и протянул Белке свой лепесток.

– Ой, что это? – всплеснула она руками. – Цветочек! У меня таких нет! А как вы думаете, он отродится, если его в воду посадить? У меня как раз есть озеро для таких цветов! Ни у кого не будет лучше! – и она чмокнула медведя в нос.

Медведко засмущался, повернулся к Нетоту и взглядом спросил, что ему делать. Нетот развел руками:

– Тебя богиня поцеловала! Я бы не мыл больше это место!

Белка засмеялась так громко, что даже кот наконец услышал, обернулся, увидел гостей и, волоча за собой алебарду лапами, которые совсем не были для этого приспособлены, помчался спасать хозяйку. Но узнал Нетота, выпустил алебарду из когтей и превратился в обычного кота, который рад старому знакомому. Подбежал, встал на четыре лапы и принялся тереться об ноги Нетота, задрав хвост и мурлыкая. Размерище у него, правда, был такой, что Нетота он сваливал, и гладил его Нетот, почти не наклоняясь.

– Как подрос!

– Еще немного, и до начальника таможни дорастет, вишь, пузо какое! – усмехнулась Белка. – Мне бы над ними всеми голову толкового поставить! – и она покосилась на Медведко.

Медведко намека не понял, зато понял Нетот и вмешался:

– Пока наш долг не позволяет отвлекаться, нас ждет поход. Но поход – это такое длинное время, за которое можно многое продумать! К тому же уставшему от подвигов и битв герою всегда нужно знать, что где-то есть место, которое его ждет…

– Да уж, вы продумайте, продумайте… – покивала она и толкнула коленом кота. – Ну, угощай гостей! А что это у тебя с глазом?

Нетот потрогал повязку и развел руками, мол, вот так случилось.

Кот бросился разбирать корзины со столовыми приборами и накладывать яства по тарелкам. Несколько ворон и галок принялись ему помогать, раскладывая ложки и ножи. Путешественники расселись и принялись подкрепляться. Нетот, которого волосяной поясок, подарок богини, лишил чувства голода, ел мало, шишок тоже был щепетилен и лишнего не ел. Зато Медведко-Иванко порадовал хозяйку, как настоящий богатырь, уминая все подряд, так что она не переставала им любоваться, временами приговаривая:

– Воевода! Прирожденный воевода! Богатырь среди моих мелких божков!

Нетот удивленно вскинул бровь, и она покивала ему:

– Вот так вот! Сама не сразу сообразила, что я теперь живу исключительно в окружении богов! Все эти лодыри и приживалы, которые прискакали за мной в этот мой новый мир, тут мгновенно стали богами! И хорошо, что ты мне уточку с селезнем принес! Эти самые умненькие, не то что эти хитрецы!

– А простых людей… или, там, существ, нету?

– Пока не завелись! Хотя какие-то проходимцы иногда как-то забредают. Как пробираются?! Вроде один путь через мост, а ведь как-то просачиваются… Вот недавно белый рак в озере объявился… Я терплю всех. Если по дороге что любопытное прихватите, тащите ко мне, тут пока для всех место есть, да еще и прибывает постоянно… Мир еще расширяется.

– Может, Крука попросить залететь, чтобы он твоих ворон поучил? – спросил Нетот.

– По гроб жизни благодарна буду! Пусть прилетит. И поучит, и поживет! Я и сама бы у него поучилась. Это же такой ужас жить в мире, где еще ничего не установилось и ты за все отвечаешь! Одна! Мать богов! Хорошо хоть я все последние годы в избушке вдали от людей жила, привыкла так жить!

– А что тебе еще надо? – спросил Нетот, проникшись неожиданными страданиями богини целого мира.

– Может, ты чего сломаешь тут у меня? Ну, скажем, так вдаришь ветром, что скалу какую-нибудь закинешь куда-то, или деревья повырываешь с корнями и завал устроишь?

– Зачем?

– Мы потом это место будем звать Ветробоевой засекой! И скалу камнем Ветробоя назовем, и будем сказывать предания о том, как на ней бог ветра сидел в начале начал и думал грозные думы!

Нетот поперхнулся, задумавшись о такой перспективе, и смог ответить только односложно:

– Я подумаю…

– Да, знаю-знаю, вас долг зовет. У меня вон тоже долг – деревья сажаю, – она раздала воронам и галкам орешки и желуди, и те разлетелись веером по миру. – Пусть озеленяют! Я же Белка, хоть и Летяга, но не птица, мне деревья нужны, чтобы летать. Вот дорожку к тому месту, куда вам надо, – она показала рукой в ту сторону, куда Нетот собирался идти, – я давно просадила. Туда я вас легко провожу…

– Тогда пойдем?

– Пусть сначала твой Медведко мне солнечный цветок в озеро посадит! – потребовала Белка.

– А приживется?

– Я разве не богиня в своем мире?! – возмутилась она. – Смотри!

И действительно, огромный лепесток за время их беседы дал крошечный побег, а снизу побега висело три тоненьких белесых корешка.

Межмирье

Ради такого дела – посадки солнечного цветка – Нетот задержался у Белки. Они бережно отнесли лепесток с ростком к озеру, на берегу которого вздымались белые скалы, на которых стоял ее замок. Медведко нес лепесток ростком вперед на голове, осторожно придерживая лапами за края. Белка успела пару раз проворчать что-то по поводу его негибких пальцев, и поэтому он очень старался не повредить росток или не задеть им за что-нибудь…

У озера Белка задумалась, потом показала на отмель сбоку от скал:

– Вот здесь сажать будем. Здесь создам такой пруд, где все отрождается…

– Погоди, – остановил ее Нетот. – Может, что-то важное для твоего мира создать придется. Не трать силы зря…

– Мой мир! – капризно ответила она. – Хочу, чтобы у меня под окошком цветник был. Чтобы мне любоваться, когда просыпаюсь!

Медведко тут же задрал голову в сторону замка и заурчал.

– Чего ты рычишь? – спросил Нетот.

– Я не рычу, я пою, – обиженно ответил Медведко.

– Поешь? – подивились сразу и Нетот, и шишок. – Что-то ты раньше не пел…

– Слушай, – посоветовал Нетот, – ты не пой Медведком, ты пой Иванком, у тебя лучше получится, – и тем погрузил медведюгу в глубокую задумчивость.

Между тем Белка велела Медведко опустить лепесток в воду хорошо прогретой отмели, покосилась на мужиков, подхватила свои длинные юбки и подняла их выше колен, чем заставила Медведко засопеть, будто он собрался лезть на дерево за ульем, и принялась топтаться в воде, подымая ил вокруг лепестка.

Она ходила кругами, закручивая воронку в воде, и приговаривала что-то весьма мелодичное. Медведко вдруг залез в воду и принялся ходить следом за Белкой на задних лапах, подпевая ей. Она сначала удивилась, вскинула брови и прислушалась, но, как ни странно, получалось у него похоже. И так они вдвоем ходили вокруг лепестка до тех пор, пока Белка не сказала:

– Все! Принялся! Иванко, принеси-ка колышек, воткни тут, чтобы его у нас с тобой ветром не снесло.

Иванко потрусил в лес и вернулся с целым сухим деревом, сломанным у комля! Белку это ужаснуло, но, поскольку старательный медведюга умудрился жердь воткнуть в ил возле лепестка, она ничего говорить не стала, а пригласила Нетота побывать у нее в замке и там потрапезничать перед походом.

Нетот вежливо отказался. Тогда она заявила, что голодными гостей все равно не отпустит, и велела набежавшим из замка сильно подросшим котам тащить угощения прямо сюда, на берег. Коты узнавали Нетота, терлись о его ноги, мурлыкали, как обычные кошки, но тут же подымались на задние лапы и бежали в замок так, чтобы руки, то есть передние лапы, были свободны. И тут же возвращались со скатертями, подушками и корзинами со снедью.

– Мадам, у вас прекрасно вышколенные слуги! – оценил их работу Нетот. – Вам бы их еще приодеть в ливреи, так прямо от людей и не отличить!

– Одеть! – воскликнула она. – Как же я сама-то не додумалась! Одеть, и чтобы все сразу узнавали, что это не просто так, а дворцовая челядь!

– Могу порекомендовать одного прекрасного портного, но он живет в Подоблачной!

– Я надеюсь, однажды какой-нибудь галантный кавалер предложит даме ручку и пригласит прогуляться в соседний мир! – покосилась она на Медведко. – И мы там закажем одежду для всех, кто живет в замке!

Медведко снова засопел, пряча глаза от друзей и делая вид, что смотрит в сторону. Он явно не знал, что сказать, и сказал первое, что попалось ему на глаза:

– А можно я пока еще одно деревце посажу?

И тут все увидели, что сухое дерево, что он воткнул в ил возле лепестка, дало зеленый росток…

– Однако, богиня, – вскинул брови Нетот, – а ты и вправду стала богиней… Похоже, у тебя дар! Я потрясен…

От его слов богиня этого молодого мира засмущалась и тут же принялась собираться провожать их…

Весь путь до того места, куда когда-то ушли Леший и Конек-горбунок, действительно был усажен крупными деревьями, по которым Белка, принявшая облик пушистого зверька, перелетала, словно мохнатая птица, забегая вперед и дожидаясь, когда гости догонят ее. Весь ее мир был полон трав, цветов, ягод и деревьев, в которых скрывалось множество мелкой живности, доверчиво тянувшейся к богине и ее гостям.

Так дошли они до мест, где, однако, обилие растительности истощилось, травы перестали быть такими густыми, деревья росли реже, а на земле вдруг проступила дорожка, на которой угадывались даже следы колес. Это было неожиданно в таком месте. Нетот принялся изучать эти следы и не сразу заметил, что Белка исчезла. Он поднял глаза, осмотрел ближайшие деревья, Белки не было.

Она стояла позади них, снова обретя женские стати, и глядела вслед. Они остановились и помахали ей руками и лапами. Она помахала в ответ, отвернулась и смахнула что-то со щеки…

– Предел ее мира, – тихо сказал шишок.

– Но ты прошел дальше? – спросил Нетот.

– Да, немножко прошел. Это та дорога… Но это уже…

– Межмирье, – закончил за него Нетот. – Пошагали.

И они пошли дальше. И шли довольно долго.

Какие-то твари начали на них охотиться, скрываясь в кустах и траве. Нетоту никак не удавалось рассмотреть, что это за звери их преследуют. Но, судя по размерам, особо опасными он их не ощущал. Однако постепенно их становилось все больше, и по ночам они начали подбираться совсем близко к их костру, сверкая из темноты глазами.

Несколько раз Нетот стрелял, надеясь напугать зверей. Но они, судя по звукам, тут же набрасывались на раненых и сжирали их, издавая лай и визги, словно дрались между собой. Никто из известных Нетоту зверей так себя не вел… Пришлось постоянно быть наготове, ожидая нападения.

Между тем Нетот все пытался разглядеть отличия межмирья от тех миров, в которых ему доводилось бывать. И с удивлением осознал, что повидал совсем не мало разных миров, но что еще удивительнее, знакомы ему и межмирья!

И он даже знал, что ожидать. И когда наезженная в другом, человеческом мире дорожка, которую вырвало вместе с землей во время творения, растворилась в межмирье, а шишок больше не мог вспомнить направление, Нетот поднял голову к небу и поискал глазами узнаваемые черты всадников.

Но Красный всадник на красном коне как раз спустился за край земли и не смог дать ему подсказок. Поэтому они еще какое-то время шли наугад, пока не появился Бледный всадник на белом коне и не поприветствовал Нетота. Он явно был рад, что Нетот жив и не пропал, и улыбался широко и добродушно, пока не посмотрел на дорогу, которой они шли. Тут по лицу его проскочил ужас, и он на мгновение замер в небе, выставив вперед ладони, будто хотел от чего-то закрыться.

Друзья осмотрелись, но ничего страшного не увидели. Видимо, зверья вокруг собралось много, подумал Нетот и приготовил ружье. Бледный всадник между тем продолжал выказывать крайнее беспокойство и махал им руками, чтобы они уходили.

– Уходим? – спросил Нетот друзей.

– Уходим! – откликнулись они. – Бежим, пока не поздно!

– А куда? – спросил Нетот.

– Наверное, назад… – неуверенно ответил шишок.

– Тогда зачем мы шли? – спросил Нетот.

– Может, вбок пойдем? – предложил Медведко.

– В какой?

– Пошли сюда! – показал он в одну сторону.

– Или сюда, – предложил шишок.

– Куда нам? – повернулся Нетот к Бледному всаднику.

Но тот только замахал руками и скатился за край земли, а на другой ее стороне появился Черный всадник на темном коне, и с ним стало темнеть. Когда появляется Черный всадник, всегда темнеет. Но в этот раз темнота была необычной. И даже шишок настороженно принюхивался к ней, будто она имела свой запах. Звери вокруг них взвыли, будто готовились к броску.

В темноте они совсем потерялись, а поскольку дороги под ногами не было никакой, то и совсем не знали, в каком направлении идти. Но тут Нетот разглядел в стороне какой-то свет.

– Ну что, идем туда?

– А если это дом людоеда? – спросил Медведко-Иванко.

– А мы люди? – спросил Нетот.

Этот неожиданный вопрос привел всех троих в замешательство, и даже ружье в руках у Нетота задрожало, словно хихикало.

– Ну, я бы очень хотел… – тихо пробормотал Медведко.

– Ты знаешь, я тоже хотел бы, – признался Нетот, – я даже пробовал… Но я пока не смог понять, что значит быть человеком!

– Тогда идем на свет! – предложил шишок.

– Ты считаешь, что люди пошли бы на свет?

– Люди всегда идут на свет!.. А звери на свет не идут.

И друзья пошагали из темноты в неведомое, а воющие твари действительно держались позади, словно эта тьма пугала и их.