– А, вообще, Кристофер, я очень хотел Вас спросить, куда Вы пропали? Не приезжали Вы по своей воле или же отец Вам запретил? – высказал предположение Роман.
– Нет, дело в ином… Мой отец после того торжества, недели через две, сильно рассорился с Вашим отцом. К сожалению, он отказался давать мне ответы на мои немногочисленные вопросы, сводящиеся к причине их раздора. Собственно, один раз я писал Вам, но, как понял позже, Вы уехали в Лондон…
Они ещё недолго посидели, после чего разошлись.
Глава 5
Играла зловещая угнетающая музыка, под которую монолитный мраморный гроб погружался в землю.
Роман стоял рядом и смотрел на это в присутствии прислуги и старинных знакомых его отца, приглашённых для вида. Всё это зрелище вызывало лишь отвращение. Более скучных и ужасных похорон представить сложно. Но что было делать? Седрик приказал в завещании соблюсти старый ритуал погребения. Именно по этой причине Роман был вынужден стоять здесь и ждать, когда всё это закончится.
Когда гроб, наконец, погрузили в землю, а могильщики сравняли место захоронения с землёй так, что оставалась лишь оградка и мощный каменный памятник, Роман, сев в такси, назвал адрес ресторана, где проходят поминки и принялся смотреть в окно. Лучезарное солнце одиноко висело на чистом небе, освещая полупустые улочки.
Машина через несколько минут была на месте. Роман расплатился с водителем, после чего вышел из автомобиля, очутившись на пороге роскошного ресторана. Искренне не понимая, для чего отец завещал провести поминки в этом раздутом месте, Роман зашёл внутрь. Всё было так, как он и ожидал: на всех столах стоят маленькие портреты отца, множество людей в чёрном, уткнувшихся в свои тарелки, отдельный уголок, где лежат большие венки, букеты и другие бесполезные атрибуты чьей-либо смерти, которые прислуга после отвезёт на кладбище.
Роман никогда не понимал особого смысла похорон, могил, поминок… Неужели, чтобы почтить память хорошего человека необходимо снимать большой ресторан, устраивать странную процедуру погружения тела в землю? К чему всё это? Разве покойному есть дело до таких мелочей? Разве им есть хоть какое-то дело до того, где люди будут плакать по их имени? Да и будут ли?
Все эти мысли не покидали Романа, когда он сидел за столом и то и дело слушал соболезнования ни разу незнакомых ему братьев, дядь, тёть, друзей детства, одноклассников и прочих, и прочих… Но к счастью для Романа, всё это было недолгим и уже через пару часов люди стали расходиться. Часть оставалась, чтобы поговорить, выпить…
Роман был одним из первых, покинувших это место, людей. Лишь он вышел из ресторана, как его телефон зазвонил. На дисплее было многозначительное и малоинформативное «скрытый номер».
– Да? – недоверчиво поднял трубку Роман.
– Роман Бальдуин? – послышался хрипловатый голос на той стороне провода.
– Да, – немного помедлив, Роман ответил, двигаясь вдоль по улице.
– Приветствую Вас. Моё имя – Ричард Герр. Я партнёр Вашего покойного отца. Нам необходимо встретиться с Вами. Вы бы смогли сказать, когда Вам будет удобно?
– Я… Завтра, – утомлённо сказал Роман.
– Отлично. Назовите адрес и время. За Вами приедут мои люди и отвезут прямо ко мне.
Глава 6
Роман проснулся очень рано. Он остановился в одной из квартир отца, записанных на его имя. В университете Роман взял недельный отпуск, в связи со смертью родственника, так что он мог быть здесь ещё четыре-пять дней.
Встречу с тем, кто представился партнёром его отца, Роман назначил на восемь часов вечера. Водитель должен был приехать к нему, по словам звонящего, ближе к 19:40.
До этого часу у Романа было ещё много времени. Он лениво одел свой белый халат, почистил зубы, принял душ, съел половину своего завтрака и принялся выбирать одежду в которой направится на встречу. Весь день он провёл дома, вместе с кистями и полотнами.
Без двадцати восемь Роман стоял у обочины и наблюдал, как элитный электрокар остановился возле него.
– Вы – Роман Бальдуин? – чуть наклонившись, спросил водитель.
– Я, – подтвердил Роман.
Стёкла в этой машине были тонированы, что не позволяло в полной мере насладиться видом тонущего в свете заката города.
Не прошло и десяти минут, как Роман, покинув автомобиль, стоял на пороге огромного четырёхэтажного дворца, в котором, казалось, горел миллион огоньков, освещавших его. Перед ним был огромный сад с фонтаном и различными статуями. Молодого художника встретил слуга и попросил войти внутрь, минуя громоздкие металлические ворота. Идя вдоль аллеи, в сопровождении невероятно ровных кустов, Роман не мог и глазу оторвать от всего этого великолепия. Резной фонтан изображал различных древнегреческих божеств, выписывая на себе старинные руны и манускрипты.
Наконец миновав сказочный сад, Роман очутился в огромном дорогом дворце, с невероятными потолками всё той же резьбы, что и на фонтане. Дворец выглядел очень величественно, и в нём чувствовалось, пусть и неоткрыто, что-то от готики.
– Добрый вечер, – эхом разнёсся голос неожиданно появившегося позади Романа человека.
– Здр… Здравствуйте, – пожав его крепкую холодную руку, произнёс Роман.
– Ричард Герр, – мягко улыбнулся он. – Следуйте за мной…
Ричард был одет в дорогую бордовую рубашку, чёрные брюки и домашние тапочки. Было видно, что сегодня он никуда не собирается. Но хоть он и был одет просто, выглядел Ричард очень необычно и в нём чувствовался тот статус, которым наделялся Герр.
Миновав длинный коридор, Роман проследовал за Герром в одну из комнат. Помещение, в которое они вошли, чем-то напоминало комнату Шерлока Холмса, пусть и с элементами излишней роскоши. В дальнем конце комнаты был большой камин, рядом с которым располагалась поленница. Перед самым камином стояло два больших мягких кресла, смотрящих на огонь, между которыми был стеклянный столик. На полу красовалась большая шкура убитого медведя, а все стены были увешаны трофейными головами зверей. Также, в комнате было много типичной мебели, не нуждающейся в описании. Слева от камина лежала целая горка чего-то, что было накрыто белой простынёй, а во всём помещении чувствовался едва заметный запах табака.
– Присаживайтесь, – Ричард жестом указал на правое кресло, садясь в левое.
Роман покорно проследовал в кресло, не сводя глаз с оленьей головы, висящей над камином.
– Ну что же, – после недолгого молчания произнёс Ричард. – Роман, скажи, ты знал, чем занимается твой отец?
– Очень отдалённо… Но у него же было много различных фирм, пред…
– Нет, ты не понял, – перебил его Герр. – Знаешь ли ты, какая идея объединяла твоего отца, меня и других сильных мира сего?
– Нет, – отрицательно покачал головой Роман.
– Что ж, – Ричард закинул ногу за ногу и устремил взгляд на огонь. – Понимаешь, Роман, мы преследуем особые цели. А особые цели достигаются особыми методами.
Роман непонимающе смотрел на Ричарда.
– Конечно, это может показаться безумием, но тебе стоит самому понять это, – Ричард подошёл к укрытой простынёй горке и изъял из неё большую рамку, картину.
Роман тут же узнал в руках Герра полотно известного итальянского художника Алессандро Аллори «Христос и грешница». Столь глубоко это произведение, столь прекрасно. Роман и думать не мог о том, чтобы увидеть его так близко, так живо…
– Скажи, Роман, ты любишь искусство? – едва нахмурив брови, Ричард взял картину двумя руками.
Роман завороженно кивнул.
– Тогда, – тяжело вздохнул Ричард, – тебе не понравится то, что я собираюсь сделать…
Ричард, нисколько не колеблясь, бросил картину во всепоглощающее пламя огня. Паралич сковал тело Романа, не способного произнести и слова. Он смотрел, как прекраснейшее произведение искусства горит в пламени жаркого огня.
– Н-нет! – Роман примкнул к камину, желая спасти умирающий холст, но Ричард схватил его за руки, оставляя лишь возможность наблюдать за трагедией для всего мирового искусства. – З-зачем? Зачем!?
– Я же говорил, что тебе покажется это безумием, – отпуская руки Романа, произнёс Ричард.
– Вы – чудовище! – разгневанно выкрикнул Роман.
– Нет… Вовсе нет. Я же говорил тебе, что тебе потребуется самому понять это, – Ричард достал из-под простыни пожелтевший томик с пьесами Шекспира и продолжил. – Неужели ты не чувствуешь этого райского вкуса? Ты не слышишь этой прекрасной мелодии, с которой гремят в огне щепки прекрасного?
Роман с ужасом смотрел на Ричарда, протянувшего ему томик Шекспира.
– Ну же? – вопросил Ричард, смотря на непонимающего Романа. – Брось её в пламя! Уничтожь её!
Роман, опустошённый изнутри, сжал книгу двумя руками и, сам не зная почему, повиновался. Синяя обложка, оказавшись объята пламенем, стала обращаться в пепел, а страницы, хрустящие при их развороте, выли под натиском огненного зверя, рвущего их на части.
– Ты не чувствуешь этого? – с азартом спросил Ричард. – Не ощущаешь, как целые эпохи сгорают вместе с этой книгой? Языки пламени обвивают её, разрушая те миры, которые строились её создателем… Вот, уже умерла Дездемоны, вот, огонь поработил Отелло, а вот, огненный зверь добрался и до Джульетты… Ощути, прочувствуй смерть времени!
Слова Ричарда были пугающими. Роман стоял перед сгорающей книгой и не мог поверить в сделанное им.
– Дальше… Брось это, – Ричард уже держал в руках картину Эдуарда Моне – «Завтрак на траве». – Уничтожь её, Роман, уничтожь!
Роман с широко раскрытыми глазами, сам того не понимая, взял картину в трясущиеся руки, но не решился подвергнуть её той же судьбе, что и Аллори.
– Ну-с? – грозно поторопил его Ричард.
Роман нервно закачал головой, давая понять, что не намерен делать это, но Герр толкнул его в бок и кисти сами разжались, отпуская полотно в свободный, но недолгий полёт.
– Вот же! Вот же! – как ребёнок ликовал Ричард. – Смотри, Роман, как умирает искусство! Внимай, как дробятся в пламени древесные рамы этого полотна! Наслаждайся тем, как лес вокруг этих людей заполняет пламя, а их кожа срывается под силой, неподвластной искусству! Наблюдай, как краска, некогда закрепившаяся на полотне, соскабливается, образуя лишь горстки ничтожного пепла! Неужели ты не чувствуешь этого?!