7
Уже иная, бледная луна,
Приплывшая неведомо откуда
(как злой фантом, как призрачное чудо),
В окошках замка бального видна.
Навряд ли кто из парочек ночных
Неспешно проходящих мимо замка,
Имеет хоть малейшую догадку
О потаённых чарах неземных;
О тишине, которая хранит
Секреты лун – Селены и Лилит
(одна из них мечты моей предтеча);
О том, как в небе некая луна
(которая так дьявольски бледна!)
Обыденной реальности перечит.
8
Обыденной реальности перечит
Безумных танцев лунный ритуал,
Где в кривизне магических зеркал
Непроизвольно вспыхивают свечи!
Неистово, в объятьях серпантин,
Являя демоническую лёгкость,
Блюдя в движеньях грацию и строгость,
Взлетает в танце тройка балерин!
Неторопливый, детский хоровод
(спиной к спине – совсем наоборот),
Порабощён безрадостной рутиной,
А некий лорд с гримасой мертвеца,
Разносит там для каждого лица
Шампанское и стоящие вина.
9
Шампанское и стоящие вина
На дно утопий тянут карнавал.
Там нечистью наполнился астрал,
Вплетающей рассудок в паутину.
На празднике безумия она
Вершит порабощёнными умами
(за масками, вуалью, веерами…
их истинная сущность невидна).
И лишь король свой разум сохранил
В нашествии астральных, тёмных сил,
Упрятавшись от всех под пианино,
Но и его ждёт в замке, как паук,
Расставив сети тонкие вокруг
Дурманящая, жадная трясина.
10
Дурманящая, жадная трясина
Безумие засасывает. Там,
Приподняты вуали светских дам,
Для поцелуев с юношей наивным.
В сердцах ломая запертую дверь
В сырой, полуподвальной комнатушке,
Он до рассвета стал живой игрушкой
Во власти обольстительных мегер.
Под звуки торжествующих мелодий
Они, танцуя, к пленнику подходят
Хрустальными бокалами звеня,
В чьём сердце, под разорванной рубахой,
Бушует страсть, разбавленная страхам,
В сомкнутых лепестках шального дня.
11
В сомкнутых лепестках шального дня
Сплелись интриги, козни и коварство…
И ныне в это проклятое царство
Нагрянуть не решается заря.
Там бешено махая головой,
По клавишам нещадно ударяя,
Великий композитор сочиняет
Мотив безумной ночи роковой;
Раскрыв в себе неведомый талант,
В искусство облачив кромешный ад,
Он служит музой гадким истуканам.
Там музыка опутала эфир,
Рождённая из недр тёмных лир.
Там демоны незримо правят балом!
12
Там демоны незримо правят балом!
А чародейка-осень за окном,
Заплакала серебряным дождём
По утренней заре, что запоздала;
По милому, изящному балету,
По ласковым, искрящимся глазам…
Ей так хотелось мысленно быть там,
Кружась в ночи до самого рассвета!
«Остановите музыку, хоть кто!»-
Взмолилась осень в платье золотом
К заложникам губительного бала,
Но не слышны моления её,
Где в озорном неистовстве своём
Безумье разум светлый обуздало.
13
Безумье разум светлый обуздало…
Уткнувшись в подоконник бородой,
Поникший царь махнул на всё рукой,
Решив найти покой на дне бокала.
Налив в него и рома, и вина…
Мешая это всё увядшей розой,
Он смотрит на «серебряные слёзы»,
Борясь с желаньем выпасть из окна.
Где тает ночь, где общая усталость
Венчает праздник адский, где, казалось,
Перемешались небо и земля;
Где шум притих, где свечи догорают,
Где бал своё безумье завершает,-
Там пьяный вздор и ругань короля.
14
Там пьяный вздор и ругань короля,
К которому в сумбурной круговерти
На маскарад явились сами черти
Под утро, чтобы всё начать с нуля.
Где все давно уснули мёртвым сном
Под солнечным, багровым покрывалом,
Там жалкий царь с наполненным бокалом
Танцуя, упивается вином.
В пугающей, могильной тишине,
Кружась с самим собой наедине
(испивший кубок тёмного блаженства),
Как полу-чёрт, как получеловек,
Он заорал: «Да здравствует вовек
Безумный бал в безумном королевстве!».
15
Безумный бал в безумном королевстве!
Салют сжигает грусть осенних чар!
Там в каждом есть желание и дар
Безумие оправить в совершенство.
Писателей рифмованные речи
Полночная сменяет тишина.
Уже иная, бледная луна
Обыденной реальности перечит.
Шампанское и стоящие вина,-
Дурманящая, жадная трясина,
В сомкнутых лепестках шального дня.
Там демоны незримо правят балом!
Безумье разум светлый обуздало…
Там пьяный вздор и ругань короля.
Часть 4
Мифология в стихах
Путешествие в мир Аида
Часть 1
Происхождение мира и богов
Источником всего был вечный Хаос.
В нём жизнь богов античных зарождалась
Во глубине мифических веков.
Проникнув в мрачный мир упокоенья,
Я вам открою тайны подземелья.
Начну с происхождения богов:
Их Хаоса Земля возникла – Гея,
А в глубине немыслимой, под нею,
Был Тартар порождён. Когда же в мир
Пришла Любовь пленительная – Эрос,
В ней Мрак и Ночь богам явили прелесть,
Родив Гемеру – День и Свет – Эфир.
Затем Уран –лазоревое Небо,
Землёю был рождён, а может не был-
Судить не мне, легенда же гласит
О странном браке Геи и Урана,
Чьи отпрыски – великие титаны,
Произвели на свет океанид.
Помимо созидателей титанов
Шесть грозных, безобразных великанов
Из чрева Геи вырвались на свет.
Надменный, уродливые, злые,
Они внушали страх, казалось, в мире
Чудовищной их силе равных нет.
Возненавидел чудищ безобразных
Их собственный отец – Уран всевластный,
И в тёмный Тартар матери Земли
Он заключил ужасных исполинов,-
Туда, где в неизведанных глубинах
Не видят света белого они.
Томилась и стенала мать их Гея,
Неся в себе мучительное бремя
Низвергнутых детей, и от того,
Решила против недруга Урана
Своих сынов настроить, но титаны
Боялись ополчиться на него.
Лишь младший – Крон, коварный и отважный,
Послушав мать, осмелился однажды
Сразить Урана хитростью простой,
Подкравшись под покровом тёмной Нюкты
К уснувшему отцу. И с той минуты
Стал править Крон и Небом и Землёй.
Но не простила Крону злодеянье
Богиня Нюкта – Ночь, и в наказанье
Божеств ему ужасных родила:
Уничтоженье – Кер, раздор – Эзиду,
Таната – смерть, возмездье – Немесиду…
И целый сонм других исчадий зла.
Борьба и смерть, раздоры и несчастья,
Обман и ужас, ропот и проклятья…
Посыпались на мир со всех сторон,
Когда пошёл тайком на преступленье
И отнял у отца бразды правленья
Могучий сын Земли – великий Крон.
Боялся Крон, что собственные чада
Расправятся и с ним, как он когда-то
Низверг Урана в юности своей,
И строго приказал супруге Рее
Давать ему, как можно поскорее,
Проглатывать рождавшихся детей.
Невольно отрывала мать от сердца
Своих детей – младенца за младенцем,
И вот, уже лишившись пятерых,
На остров Крит ушла от Крона Гея