Событие

– Идите Михайлович, – обратился к Радченко его заместитель по общественной безопасности, – Я здесь разберусь, поговорю с людьми.

– Вы же понимаете, что пока ещё нельзя…начал было говорить Радченко, но посмотрев в лицо своего зама, добавил: – Ну, да. Можете сказать, что пусть включат телевизоры, радиоприёмники и слушают сообщения, ну там, оповещения от мэрии, МЧС…

– Я разберусь и всё скажу, – также спокойно подтвердил зам.

* * *

Вакуленко уже было вошёл в фойе чтобы подняться в кабинет начальника, так как по плану мероприятий был старшим группы, но потерял из виду коллегу, который должен быть вторым в его группе из четырёх человек. Вот только что стоял рядом, и кивнул что понял, когда Сергей распорядился идти в оружейку получать средства, но вот в фойе Вадим Кацман точно не заходил. Сергей раздражённо вышел на улицу высматривая или Вадима или водителя их группы – Олега, с которым они вот только стояли рядом. Ни того, ни другого. Может всё же прошли мимо незаметно? Но тут Вакуленко обратил внимание, что на стоянке перед РО отсутствует машина Олега, на которой должна была выдвинуться группа. Пять минут назад ещё стояла – Сергей сразу обратил внимание на этот приметный Опель. Спутать он не мог, так как в этой машине ранее провёл не один час в переездах, командировках и засадах. Ведь оперативникам позволялось использовать в работе личный автотранспорт, так как служебного, мягко выражаясь, не хватает. Заправка, изредка расходники (с «чёрной кассы» отдела) и никем не высчитываемая, но оплачиваемая всеми эксплуатирующими операми «амортизация», были стимулом для владельцев использовать личную собственность в деле борьбы с преступностью, а также по другим сопутным и не очень задачам, постоянно возникающим в отделе. Ладно Кацман, тот всегда был мутным типом, но Олег не мог так просто уехать ничего не сказав. Телефон Кацмана не отвечал. Олег-же поднял трубку, и Сергей услыхал, как тот на кого-то недовольно шикнул «Тихо! Я сам скажу».

– Где ты Олег, – спросил Вакуленко уже догадываясь каким будет ответ.

– Серёга, привет. Понимаешь брат…ты извини конечно, но вся эта бодяга уже ни к чему. Я не знаю точно, что почём, но ты сам помнишь когда план этот, катастрофу эту, отрабатывали, было чётко сказано – если план введут, значит самое время молиться. Ну там, или дамба на Днепре рухнула, землетрясение катастрофическое или ещё что-то подобное. Я сильно не запоминал, но ещё тогда решил, что не буду я в этом колхозе участвовать. Вот без обид брат, без меня. У меня жена беременная, ты заешь. Поэтому я сегодня заболел и беру отгул. Даже справку из поликлиники принесу, если окажется, что это всё порожняковый кипиш.

– Ясно. Кацман с тобой?

– Ну, да. И Лёша Панков и Жорик.

– Тоже прихворали, бедолаги?

– Да ладно Серёга, не обижайся что тебя не подождали. Я хотел подойти, честно, но Кац сказал…В общем, шо там ловить? Кого защищать? Отех лымарей, что за кур своих подавленных кипишуют?

– Ладно, разберусь. Оружие получали?

В ответ Олег молчал секунд двадцать.

– Ну, у Каца на постоянке…

– Я за тебя и Лёшу спрашиваю, – Вакуленко и так знал ответ, догадался.

– Да получили конечно. Кто его знает, может пригодится. Ты же не будешь там по этому поводу волну поднимать? Ты же и сам можешь…

Вакуленко сбросил звонок и ещё около минуты задумчиво смотрел на сквер перед РО, где уже оставались только люди пришедшие с надеждой, что полиция знает что происходит и скажет, что им делать.

«Интересно, почему они сюда пошли, а не идут, скажем, к мэрии? Впрочем, наверное, ещё слишком рано, и пошли к нам просто потому, что сюда ближе. А оставаться дома невозможно из-за повисшей в воздухе неопределённости и тревоги» – размышлял Сергей. «Почему нет интернета?» – вспомнил он фразу несколько раз выкрикнутую из толпы людьми. Наличие, равно как и отсутствие интернета для жителей города уже стало своеобразным маркером. Есть интернет? Хорошо. Можно спокойно и отвлечено рассуждать о политике, финансах и мировых проблемах. Но если пропал, то это сигнал, что следует сконцентрироваться на более близких неприятностях. Кабель вырезали воры – ухудшение криминогенной обстановки. У провайдера нет света – проклятые коммунальщики совсем работать не хотят. Прошло землетрясение – …а вот тут возможны варианты, и почему бы не сходить в полицию и не спросить «Доколе?!». С другой стороны, людей можно было понять – на фоне испугавшего всех землетрясения, пропажа интернета действительно выглядела зловеще.

На экране телефона и правда вращался кружочек символизирующий поиск интернет-соединения. Значит не только кабельный, но и мобильный «лёг».

А от стоянки для служебного транспорта одна за одной отъезжали автомобили сотрудников. Может уже получили разнарядку, а может и по домам – к семьям.

Из раздумий Вакуленко вывел голос Андрея Карого – его друга и непосредственного начальника. – Пане капитан, а Вы почему проигнорировали оперативное совещание у начальника райотдела?

Но Сергей не поддержал шутливый тон и ответил вопросом на вопрос: – Андрей, моя группа разбежалась по домам полным составом, объясни, если знаешь, что происходит и чего ожидать?

– Хочешь знать не разбежаться ли и тебе полным составом? – хмыкнул Андрей.

– Нет, не хочу. Для себя я уже определился – буду работу работать до конца. Но знаешь…родители. За них беспокоюсь. Отправил их на дачу, там домик крепкий и вроде бы землетрясения, даже такие как сегодня, выдержит без проблем. Мы же о возможных землетрясениях говорим, верно? Или ждём разрушения дамб на реках с возможным подтоплением? Мне-то можешь сказать к чему готовится?

– Могу и скажу конечно, просто не было возможности поговорить, и никаких тайн. По крайней мере от тебя. Я с трёх ночи на ногах с Радченко и вместе были на ночном совещании в мэрии. От информации крыша едет и никак не укладывается в голове, что всё всерьёз. Наверх тебе уже не нужно, Радченко основное, что можно пока говорить, уже сказал. Сейчас задачи на группы расписывает, а ты поедешь со мной. Всё равно без группы остался, – Карый невесело улыбнулся. – По дороге всё что знаю и расскажу.

Они с Андреем почти одновременно пришли, в тогда ещё, милицию. Вакуленко сразу в отдел уголовного розыска, а Карый после школы милиции пошёл трудится участковым. Но не смотря на невысокий рост и общую «щуплость», как он сам шутил, достаточно быстро завоевал авторитет у одних сотрудников, и жгучую нелюбовь у других. В том числе и собственного начальства, невзлюбившего молодого, да рьяного белобрысого лейтёху, внешне и служебным рвением напоминавшим персонажа из фильма «Зелёный фургон». Герой фильма был начальником оперативного отдела, и не раз, в шутку, коллеги звали Карого «опером». А потом прозвище и вовсе приклеилось. Как бы там ни было, Андрей и сам понял, что оперативная работа нравится ему куда больше, чем возня с алкашами на бесконечных «семейных разборках» и перевёлся в ОУР. И попав в группу с Вакуленко, как-то сразу с ним сошёлся характерами. Может потому, что обычно спокойный и неконфликтный с коллегами Сергей, был единственным, с кем комфортно было работать в паре холерику Андрею. Впрочем, энергия тогда ещё «горящего» работой Карого давала результаты, и хорошие показатели по раскрываемости в группе, обеспечивали уважение начальства и относительно ровное продвижение по службе. Вместе получили старшего опера и капитанские звёзды. Но затем, когда встал вопрос о новом начальнике розыска в их райотделе, руководство решило отказаться от любезно, но навязчиво предлагаемой из УВД кандидатуры, в пользу своего. А так как Карый к тому моменту морально остепенился, так сказать, Радченко решил рискнуть и отдать розыск соседу по дому, которого знал с пелёнок.

Но карьерный рост никак не сказался на личных отношениях Карого и Вакуленко, и не допуская панибратства перед коллегами на службе, они всё же оставались друзьями и даже дружили семьями, до самого Сергеева развода.

– Уже уходите? – услышали окрик дежурного, приглушённый толстым стеклом дежурной части. Иван Андреевич обращался к ним и увидев, что его услышали, поманил Вакуленко и Карого к себе в дежурку.

– Так опера, получаем радиостанции, из «живых» последние две, и автоматы в количестве двух штук с боекомплектом. – и тут же отвернувшись к столу на котором рядком было выложено автоматическое оружие, быстрыми движениями перевернул несколько из них как будто выискивая особые. – Ага, эти ещё не раздал, – сам себе негромко сказал дежурный. – Так, паны офицеры, вот вам лично отобранные нашим героическим и всеми уважаемым старшиной райотдела прекрасные образчики советской оружейной промышленности. Сдавал он их мне со слезами на глазах и словами «Вот все бы так стреляли!». Я их номера-то и запомнил, на всякий случай. Вот он этот случай наступил, думаю, другого и не представится, – как-то сразу погрустневшим тоном закончил старый дежурный.

– Да ладно Андреевич, усмехнулся Карый. На кой нам это сейчас? – отмахнулся ладошкой от двух АКС74 в руках дежурного. – Тем более два. На экипаж одного хватит. Дай нам одну «Ксюху», а с этими длинными в салоне не развернёшься.

– Приклад складывать, Андрюша, надо. В армии не научили?

– Научили. А ещё научили тщательно вытирать автомат от обильной смазки. Вот жаль, Иван Андреевич, что в ваше время это считали лишним, а то не был бы у меня весь велюр в машине в масляных пятнах.

– Так вы-ж-ж сами, когда сдаёте…дежурный даже запнулся от возмущения, – я что, за каждым олухом ещё и протирать должен?

Вакуленко не стал спорить даже в шутку, так как с недавних пор перестал абсолютно доверять пистолету, как боевому оружию. Участие в боевых действиях наложило отпечаток на восприятие многих вещей. В том числе и пятнадцати зарядные пистолеты Форт-17, которые были у него и у Карого в плечевых кобурах, не вселяли былой уверенности в мгновенном результате, как принято показывать в кино. Всё же зная о всех недостатках автомата Калашникова в качестве оружия для «полицейского» использования, Сергей ценил то чувство защищённости и уверенности, которое давала тяжесть «калаша» лежащего на коленях. Поэтому не вслушиваясь в шуточное препирание коллег, молча достал шариковую ручку и подошёл к столу, где лежал открытым журнал учёта выданного вооружения.

– Так, а подствольник где? И этот, как его…коллиматор? – продолжал дурачиться Андрей.

– Выдал бы я тебе, Андрюша, и гранатомёт и коллиматор и ещё б гранат сверху насыпал, но чего нэма, того нэма, – посерьёзневшим тоном ответил дежурный. – Бери, что даю. Могу КС-23 выдать и «черёмухи» 1983 года выпуска к нему ведро, надо? Оно и понятно, что не надо. А вот оружие мне нужно раздать всё, не могу я райотдел покинуть, пока всё это в оружейке лежит. Передать не кому – мой сменщик Нечипоренко, жук хитрожопый, пришёл было, поздоровался, расспросил что к чему, и тихонько сбежал вместе со свои помдежем. И трубки оба не берут. Так что эта…, Андрей, хотел тебя попросить… Понимаешь, у меня ведь тоже семья, дочки, внучки. Знаю я от Михайловича, Радченко в смысле, что времени у нас до шести вечера, а может и меньше. То я, когда по времени подойдёт, закрою тут всё, а ключики, ключики под пингвинчика во дворе положу. Ну, знаешь – урна такая железная во дворе возле боксов? Поняли ребята? – дежурный, видя что Вакуленко тоже прислушивается к разговору, уже обращался к обоим операм.

– А пока забирайте что надо, и что не надо. Мне главное подпись в журнал оставьте. А то мало ли, вдруг таки обойдётся?

Вакуленко подхватил две чёрные разгрузки без бронеплит и спросил: – По сколько магазинов можно брать?

– Бери по четыре на автомат, больше дать не могу – другим может не хватить. И патроны. Сейчас выдам. – Иван Андреевич отвернулся к массивному деревянному ящику с ручками для переноса, который, по видимому, ранее хранился в оружейной комнате, и достал оттуда две картонные пачки из под какого-то печенья. – Вот, тут уже разложено по 120 штук 5.45. Снарядите сами. Больше дать не могу. «Семёрки» хоть дупой ешь, а пятёрка в обрез – на прошлых стрельбах весь лишак вылупили, а взамен так и не довёз Лёня, в отпуск ушёл.

Лёня был «старшиной» райотдела, как обычно называют завхоза. А ещё кумом и лучшим другом Ивана Андреевича. Поэтому не стоило и говорить, что дежурный переживал за своего друга – всегда весёлого, высокого, худого и усатого «Лёнчика полу-хохла полу-жида». Ни Андрей, ни Сергей не решились спросить: «Как он там?». Но Иван Андреевич и сам заговорил, как будто отвечая на незаданный вопрос.

– Звонил с утра, привет нам всем передаёт с солнечного берега экзотического Азовского моря. Говорит, отдыхает хорошо, загорел и он, и семейство. Вот только вчера весь берег телами дельфинов усеялся, а в паре сот метров воронка в воде образовалось такая, шо аж гуло. Свет по всему побережью пропал, мобильный, слава богу, пока работает. И смерч, говорит, прямо сейчас с моря такой заходит, что на момент разговора еле его слышал, а потом и вовсе перестал что-то разбирать. Расслышал только, что вещи уже погрузили в машину и срочно стартуют домой. Хотел перезвонить ему, сказать – пусть в поле или овраге встают и пережидают, но кто его знает – где оно лучше будет? Короче говоря – пусть бог за нас решает.

Иван Андреевич замолчал. Вакуленко уже разложил шесть бакелитовых магазинов по карманам разгрузочных жилетов и снарядив первый автомат уже заряженным магазином, стал совершенно автоматически набивать второй, внимательно слушая Андреевича.

– Но от Лёни у меня для вас всё-ж маленький гостинчик имеется.

– Ракушка с шумом моря? – улыбнулся Андрей.

– Лучше! Две пачки ракушек с шумом выстрела. – в тон Андрею ответил дежурный. – Две пачки неучтёнки, сэкономленной нашим полу-хохлом, полу-жидом.

Открыв ящик стола под пультом, недолго пошебуршил в нём и достал две квадратные картонные пачки ПМ-овских патронов.

– Вот вам ещё 32 штуки на прозапас. Правда это спортивные, без сердечников. Но думаю вы и от таких не откажетесь, – подмигнул оперативникам.

– Нифигасе, аттракцион невиданной щедрости! – удивлённо присвистнул вышедший из комнаты отдыха и видимо слышавший разговор помощник дежурного. – Вот прямо Новый Год и День Милиции в один день! – продолжал он хохмить. – Да-а-а, Андреич, для Вас же лучше, чтобы Апокалипсис таки случился сегодня, а то даже не знаю, как вы со своей служебной совестью помиритесь после всего этого!

И правда, всему РО был известна дотошность и скрупулёзность Ивана Андреевича во всех вопросах касающихся деятельности дежурной части. Но когда речь шла о оружии, здесь, бывало, доходило до откровенного формализма. Группа быстрого реагирования не могла выехать на вызов, пока в журнале учёта выдачи оружия не было соответствующих подписей, а патроны тщательно не пересчитаны…дважды. Принимая оружие на хранение, карточка-заместитель, без которой невозможно получить табельное оружие, не отдавалась на руки докуда не будут осмотрены донца всех патронов на однородность надписей и внешнего состояния. Был известен случай, когда дежурный не выдал оружие и написал рапорт на «аж целого начальника штаба», который пришёл к окошку выдачи, говоря официальным языком, «в состоянии опьянения средней степени тяжести». И тем удивительнее было помощнику наблюдать со стороны действия его начальника сейчас.

– Ты это, Олежик (обратился дежурный к своему помдежу), камеры освободил? – видя утвердительный кивок, продолжил, – Журналы в порядке? Поможешь мне здесь с выдачей ещё с пол часика, и можешь считать эту затянувшуюся суточную смену завершённой. Домой езжай, понял?

Помощник хотел было возразить, но дежурный отмахнулся одновременно подхватывая телефонную трубку с пульта. – Выполняй Олежик, не спорь. Некогда спорить, вишь – УВД за нас переживает, – указал пальцем на одну из засветившихся красным цветом подписанных кнопочек на пульте.

И тут же обычным деловым голосом привычно доложил в трубку «Заречный райотдел, дежурный по райотделу подполковник Сокира, слушаю вас».

* * *

Выйдя на улицу Вакуленко поискал глазами старенький КИА «Спортэйдж» Карого. Невзрачный джипик синего цвета стоял рядом с вишнёвым, припавшим росой «Ланосом» Вакуленко.

– Похоже, домой мы сегодня не едем, жди меня здесь, – ласково обратился Сергей к своему автомобилю.

– Говорят, что разговаривать с неживыми предметами, привычка глубоко одиноких людей, – словно ни к кому конкретно не обращаясь, сказала стоявшая рядом с КИА девушка, которую Вакуленко посчитал одной из тех, кто ни-свет ни зоря приходят к райотделу по своим нуждам – кто проведать непутёвого мужа устроившего дебош ночью и теперь с чувством глубокого раскаяния отсыпающегося в «обезьяннике», кто написать заявление на кражу стеклоочистителей с автомобиля обнаруженную с утра, кто с надеждой пораньше попасть к следователю по своему делу («иначе потом его уже не поймаешь») и т. д. и т. п. Люди начинают сходится ещё до рассвета и практически до самого вечера кто-то стоит у крыльца, что-то ждёт. Сергей за годы службы привык не обращать внимания на посетителей и проходил мимо не задерживая взгляд, не желая становиться невольным участником их жизненных драм, фабула которых, зачастую, была написана на лицах.

– Кто «говорят»? – машинально поинтересовался Сергей и внимательнее посмотрел на девушку лет двадцати пяти на вид.

– Психологи, – пожала плечами, словно констатируя общеизвестный факт довольно симпатичная брюнетка в деловом костюме и очках, квадратная но элегантная оправа которых, также должна была подчёркивать серьёзность стиля одежды. Сергей не хотел, чтобы она подумала, что он таращиться, но даже беглый взгляд позволил отметить красивую женскую фигуру и правильные, чувственные черты лица. Чем-то она ему напомнила девочку из далёкого детства. Первую любовь из пятого «В» класса. И Вакуленко захотелось поддержать разговор.

– Но Вы ведь не психолог, а журналист, верно? – вопрос звучал, как утверждение, потому что Вакуленко сделал вывод не задумываясь, интуитивно и удивился бы, ошибись он в оценке. Совокупность всех видимых деталей – чистого и опрятного демисезонного брючного костюма, но с едва видимыми следами повседневной носки; спортивные туфли почти не выбивающиеся из общего стиля, но дающие понять, что хозяйке приходится много ходить; сумка висящая на плече оставила едва видимую борозду на плечике двубортного жакета, что опять же свидетельствовало о частой ходьбе пешком, и несколько других мелочей. Каждая из которых может ничего и не сказать, но в совокупности и помноженные на многолетний опыт выискивания «говорящих» деталей, позволяли Вакуленко редко ошибаться в оценках профессии, основных черт характера, и иногда даже намерений отдельных людей. Как шутила его бывшая жена Марина: «Мне бы твою бабскую интуицию».

– Андрей уже сказал, что я еду с вами? – но увидев приподнятые от удивления брови Вакуленко, девушка посмотрела на подошедшего Карого. – А мне такой не положено? – тут же сменила тему указывая пальчиком на автомат и разгрузку в руках Андрея.

– Слюшай, забирай сыбе! Всо равно нэ мой размэрчик!. -шутливо Андрей попытался скопировать кавказский акцент и протянул девушке автомат.

– А я возьму, – с улыбкой, но с вызовом ответила та также протягивая руку.

– Бери, бери, подержишь. Мне как раз нужно ключи от машины из брюк достать, а руки заняты. – продолжал шутить Карый, но всё же положил автомат на локтевой изгиб руки, которой держал разгрузочный жилет, и нащупав в кармане ключи, снял машину с сигнализации.

Вакуленко рассчитывал, что во время поездки расспросит Андрея о том, что имел ввиду Иван Андреевич говоря о тот, что времени осталось до шести часов вечера и о том, что лучше встать в поле переждать. Переждать что?! Да и вообще, хотелось бы узнать всё, что знает его друг о ситуации. И появление журналистки, которая «едет с нами» нарушало этот план.

Девушка бойко запрыгнула на заднее сиденье и Сергей придержав за рукав Андрея, который уже было взялся за ручку водительской двери, спросил:

– Это кто?

– Соседка моя, – просто ответил Карый.

– Разверни-ка мысль. Что твоя соседка делает здесь и можно ли при ней говорить?

– Серёга, сейчас мы уже можем говорить с кем угодно и о чём угодно, но у нас совершенно нет времени. Давай, в машине по дороге поговорим. Там и познакомитесь.

Сложив приклады автоматов, Сергей поставил их себе в ноги и едва коснувшись спиной спинки сиденья почувствовал желание вытянуться в полный рост, только сейчас осознав – как он устал за этот суточный наряд, который никак не закончится. Зевнув два раза подряд, он решил что задаст вопросы чуть позже, буквально через минуточку – сейчас только чуть-чуть прикроет глаза. Голова налилась приятной тяжестью, пальцы рук разжались, позволив стволам автоматов завалиться на бок и упереться в бедро, сумка с вещами свалилась на пол, но Вакуленко не хотел этого замечать…

– Меня Алина зовут. – и через паузу в несколько секунд Вакуленко сквозь полудрёму снова услышал: – Вы не спите? Вас как зовут?

– Сейчас меня лучше вообще не звать, – пробурчал Сергей понимая, что вздремнуть даже минуту не удастся. Может и к лучшему. До мэрии ехать минут десять максимум, а всё таки нужно хотя бы вкратце прояснить обстановку.

– А я уж подумала, что Вы сейчас заснёте, – засмеялась девушка.

– Что Вы, какой сон! Уснёшь тут, когда Андрюха ещё ни одной ямы не пропустил. Всегда поражался его умению вскочить во все до единой щели в асфальте, даже если на первый взгляд это кажется невозможным. Андрей насуплено посмотрел на Вакуленко, но ничего не сказал. Машину он купил всего три месяца назад и до этого практически не водил. И как большинство начинающих водителей уже считал себя если и не асом, то уже достаточно умелым драйвером, поэтому воспринимал критику Сергей по этому поводу, предвзятой и несправедливой.

– Сейчас пойдёшь по ровному и гладкому тротуару, если проезжая часть для тебя недостаточно ровная.

– Это не дорога, а твоя манера езды недостаточно ровная.

– Вы так и не сказали, как Вас зовут, – напомнила Алина, не до конца понимавшая характер отношений парней, и не желавшая ссоры между ними.

– Сергей Олегович, старший оперуполномоченный уголовного розыска, капитан полиции и увлечённый филателист, – представился проснувшийся так и не заснув Вакуленко.

– Марки собираете? Серьёзно-о-о? – протяжно спросила Алина? А я думала, что таким увлекаются только…

– Соврал. На счёт марок – соврал. Всё остальное правда, – перебил Вакуленко. Они уже подъезжали к гор. исполкому и свернули на тенистую улицу с односторонним движением, с которой можно было заехать во внутренний двор мэрии, и Сергей боялся, что не успеет задать хотя бы парочку вопросов из громадья «что, как и почему» в голове.

Андрей довольно резко ударил по тормозам.

– Ну что ещё?! – вслух «подумал» Вакуленко.

Путь автомобилю преградил невзрачный, невысокий мужичок в джинсовой куртке родом из 90-х.

Во что он был одет ниже пояса увидеть было невозможно, так как мужчина упёрся руками в капот и тут же приложил руку к груди, как делают люди пытаясь отдышаться. Андрей приоткрыл своё окно и хотел было узнать в чём дело, но мужичок затараторил сам: – Слава богу, мужики, что хоть вы сюдой поехали! В «скорой» трубку не берут, в такси тоже не досвестишься, а у меня жена рожает! Вона, на лавочке сидит.

В метрах пятнадцати от дороги в глубь двора, со стороны Сергея сидела женщина, рассмотреть которую было сложно, так как сидела она спиной и одета была в какое-то серое пальто с меховым воротником, которое даже прохладным апрельским утром выглядело несуразно.

– Мужики, помогите! Я её сам не доведу – прихватило её, идти почти не может. А с вами мы её под мышки как-то доволокём.

Сергей, уже осмотревшийся вокруг, снял с предохранителя один из автоматов и передёрнув затвор передал его Андрею. Проведя такие же манипуляции со вторым, опустил стеклоподъёмником стекло и со своей стороны.

– Видишь двух красавцев с твоей стороны под каштаном?

Карый кивнул, – Уже вижу.

Двое довольно крепких с виду парней, стояли буквально в пяти метрах за машиной в тени каштана, который попадал в «мёртвую зону» бокового зеркала заднего вида водителя.

Манипуляции с оружием и то, как осматривался Андрей не прошли незамеченными для мужичка.

– Военные что ли? – Уже другим тоном поинтересовался он у Андрея.

– А что, ты уже рожать передумал?

– Нет конечно, роды, оно-ж такое, рано или поздно состоятся. Найдутся добрые люди, подвезут роженицу. А у вас, я смотрю, и места маловато для нас с супружницей. Она у меня барышня крупная, ещё раздавит вашу-то, – с ухмылкой добавил мужик.

Видя, что Андрей не улыбается ему в ответ, а лишь положил ствол автомата на рамку двери, чтобы одной рукой удерживать руль тихо урчащей двигателем машины, а другой оружие, мужичок, видимо принял решение. С деланной весёлостью поднял и снова приложил к капоту ладони, и тут-же отступил в сторону уступая дорогу.

– Спасибо товарищи, за вашу отзывчивость. Но вижу вы и сами спешите. Так что езжайте с богом. Думаю, Машка моя ещё немножко потерпит, пока я такся вызвоню. – и снова приподняв ладони, словно сдаваясь в плен, отступил ещё на пару шагов.

Андрей плавно тронулся не поднимая стёкол, а Сергей сел в пол оборота, чтобы лучше видеть обстановку вокруг автомобиля. Но ничего не произошло, все оставались на своих местах, и мужичок провожал их взглядом улыбаясь, так и не опустив руки.

Отъехав на пару сотен метров, Карый достал из нагрудного кармана уже одетой им разгрузки рацию. Эта модель была сложнее, чем обычные рации с фиксированными частотами на которые можно было переключаться вращением ручки, поэтому редко использовалась личным составом. Но и Андрей и Сергей умели с ней управляться, так как Карый с детства увлекался радиотехникой и в юности не раз получал награды на региональных соревнованиях «Охоты на лис», а в зрелом возрасте по-прежнему пополнял свои знания по тематике. Вакуленко же на войне приловчился. Имел дело с моделями оснащёнными сканерами, шифрованием, разнесёнными приёмом/передачей, и эта Моторола не вызывала ступор, как у коллег. Андрей продолжая удерживать руль, несколькими нажатиями перешёл с канала настроенного на общую полицейскую волну, на канал выделенный для ОУР райотдела.

– Всем кто слышит, Клайпеда 5, кто в районе магазина «Руна» и горисполкома? Приём.

– Клайпеда пять, я Клайпеда пять ноль шесть, стою прямо на магазине.

– Клайпеда пять, пять ноль второй, только что проехали исполком по Вернадского, в свободном полёте, могу развернуться.

– Пятому, я пять один ноль, могу подтянуться. Приём.

– Пять ноль второй, подтягивайся к остановке Исполком со стороны улицы Тимирязева. И вставай по направлению против движения. Как понял, приём. – дал команду Карый.

– Понял вас пятый.

– 506, 502 подходите от начала улицы и движетесь вместе, повторяю – только вместе в сторону исполкома. Как поняли, приём?

– 506, принял.

– 502, плюс.

Андрей продолжил: – в районе 12-го дома предположительно засада на отжим транспорта или разбой. Не менее четырёх человек. Работают под «жена рожает, помогите». Как поняли, приём?

Их КИА уже въезжал на территорию мэрии, минуя почему-то пустовавшую будку КПП, благо шлагбаум был поднят.

Андрей разъяснил задачу, дал установку попутно указав всё что сам знал и успел понять, и вставив в ухо гарнитуру, оставил рацию на одновременный приём по двум каналам.

К счастью, дежурный УВД по многоканальной радиостанции слушал их радиообмен и отправил в усиление и перекрытие ещё два экипажа ГСО охранявших поблизости закрытые двери вряд ли откроющихся сегодня банков.

Припарковав автомобиль, Карый посмотрел на наручные часы, – Без двух минут восемь. Отлично, успеваем. Алина, пойдёшь с нами.

Сергей уже понял, что «вечер вопросов и ответов» снова откладывается, и подогнав по фигуре разгрузку, механически убедившись, что автомат поставлен на предохранитель, закинул через плечо свою сумку и пошёл следом за Андреем и Алиной к служебному входу в исполком.

* * *

– Стоять! Вы кто и куда? – неприветно встретил их при входе боец Нацгвардии в полном боевом облачении.

Обычно этот ход не охранялся, так как пройти здесь мог только человек уже прошедший контрольно-пропускную систему на КПП. Но сейчас напротив двери стоял массивный письменный стол и качественное кожаное кресло, скорее всего позаимствованные в одном из кабинетов. На столе лежала рабочая тетрадь, мобильный телефон и рация.

Андрей, зашедший первым, не нашёлся что сразу сказать и в возникшую паузу решила ответить Алина: – Руководство оперативными группами Зареченского райотдела, – уверенным голосом заявила девушка и собиралась, не останавливаясь проследовать мимо охранника, но тот сделал шаг в её сторону, заставив буквально врезаться в него.

– Стоять! – снова гаркнул охранник, уже прямо в лицо Алине.

У него за спиной появились ещё двое гвардейцев так же плотно упакованные, но один из них с знаками различия подполковника.

– Кто вы? – взял ситуацию в свои руки подполковник.

– Начальник ОУР Зареченского РОВД, майор Карый. Прибыл на совещание оперативных служб в 211 кабинет. Это мои коллеги. Со мной.

Охранник преградивший им путь, не шевельнул ни одним мускулом, сохраняя то же угрюмое выражение лица. Подполковник также не спешил реагировать. Наконец, после полуминутного молчания приказал: Оружие, включая пистолеты, складываем на столе, становимся лицом к стене, готовимся к личному досмотру.

– А может вы просто наши удостоверения посмотрите? – всё ещё спокойным тоном спросил Карый.

– А может вы в жопу себе засунете ваши удостоверения? Я неясно сказал? Оружие на стол, сами мордами в стену! – в полный голос рявкнул багровеющий на глазах подполковник.

Оба его подчинённых отступили на шаг и взяли оружие на изготовку. В ту же секунду Сергей разложил приклад своего калашникова и сняв с предохранителя вложил его себе в плечо. Сделав два шага в сторону, добился, чтобы подполковник и один из бойцов находились на одной линии.

– Что?! Я ж тя щас…, -офицер-гвардеец полез в кобуру.

Андрей вскинул свой автомат как есть, не раскладывая и забыв, что патрон в патронник уже досылался в машине при встрече с «роженицей», передёрнул затвор. Звук цокающего по гранитному полу выпавшего патрона внёс особенную зловещесть в повисшую тишину. Ствол автомата покачивался перед лицом подполковника, а он застыл в позе ковбоя-дуэлянта из вестерна о диком западе схватившегося за револьвер.

Сергей заметил, что оба бойца с автоматами не оперировали затворами. А учитывая инструкции по правилам обращения с оружием, вряд ли они раньше досылали патроны. Следовательно сразу выстрелить они не могут, а передёрнуть боятся, понимая, что могут спровоцировать открытие огня. Глядя на разом переменившееся лицо здоровяка сержанта, который преградил им путь, Сергей практически не сомневался в выводах собственной интуиции. Здоровяк держал ствол направленным в грудь Алины, но если смотреть на их лица, то выглядело так, словно это Алина взяла гвардейца на мушку.