– А вот и ты Вик, проходи.
Виктор подошел к операционному столу и взглянул на тело, лежащее под белой простыней:
– Это он?
– Да. Я только что с ним закончил. – Джон закрыл воду, стянул перчатки и отправил их в контейнер для мусора.
– Обнаружил что-нибудь интересное? – Виктор посмотрел на своего старого друга, который в своей рабочей одежде выглядел немного забавно.
– О да. На мой взгляд, это очень интересно. – Невысокий толстячок, уже в возрасте, в развалку, но довольно шустро подошёл к столу с рабочими инструментами, назначение которых Виктору было не известно.
Джон взял со стола маленький пакетик для улик и передал его детективу. В пакетике лежало отколотое горлышко тёмно-коричневого цвета, которое Джон обнаружил в спальне Свонсона.
– Ты показывал мне его сегодня утром. – Виктор внимательно разглядывал улику.
– Да. А ещё я сказал, что не нашёл других осколков. Так вот, они обнаружились при вскрытии.
– При вскрытии? – Виктор удивлённо взглянул на Джона и вернул ему пакетик.
– Парень действительно покончил с собой. Перед смертью покойный не принимал никаких химических веществ, ничего такого я в его организме не обнаружил. Он сделал это довольно необычным образом. – Джон глубоко вздохнул.
– Насколько необычным? – Спросил Виктор.
– Он проглотил все осколки. Полость рта и пищевод сильно изрезаны. В желудке много стекла. Один же самый крупный осколок застрял у него поперек горла. Я полагаю, именно это стало причиной смерти.
– Господи, это просто ужасно.
– Ты прав, Вик. – Джон продолжал вертеть в руках пакетик с недавно найденной уликой. – За тридцать лет работы я повидал множество искалеченных тел, и выглядели они куда страшнее, чем это… Но мысль о том, что человек сам обрёк себя на столь мучительные страдания, повергает меня в ужас.
Виктор молчал. Джон посмотрел на него грустным уставшим взглядом:
– Одно я могу сказать с уверенностью – это была очень нелёгкая смерть.
VII
Виктор вернулся в офис. На втором этаже департамента уже кипела работа. Сотрудники отдела полиции с занятым видом выполняли свои задания, бегали туда-сюда, вновь возвращались на свои места, перебрасывались с коллегами короткими фразами. В первой половине тут нельзя было увидеть сотрудника, занимающегося бездельем. Перебивающие друг друга телефонные звонки, стук пальцев по клавиатурным клавишам, шелест бумаги, проезжающие за окном автомобили – всё это сливалось в утомительную какофонию, характерную для любого подобного места. Вся эта офисная суета наскучила Виктору за те годы, что он провёл на службе в полиции. Сейчас он просто хотел закрыться в кабинете, спокойно посидеть, поразмыслить над делом. Возможно, даже немного подремать. Между детективом и его незатейливой идиллией оставалось всего несколько шагов, когда Виктора в очередной раз окликнул голос Мэри. Будь это чей-либо другой голос, он просто сделал бы вид, что не расслышал и скрылся за дверью с надпись «детектив Стабс». Виктор взглянул на неё, ожидая, что Мэри жестом руки попросит подойти к её столу, но она лишь громко заявила, что комиссар хотел лично повидаться с детективом Стабсом. Виктор ответил Мэри кивком и направился в другой конец офиса, где располагался кабинет комиссара.
Комиссар Джейсон Уильямс, прослуживший в отделе полиции Вест-Фронтира больше сорока лет, как обычно восседал за столом в кожаном кресле. В его зубах дымилась сигарета, перед глазами лежал свежий номер «Дейли ньюс», опущенный взгляд бегал по строчкам небольшой заметки, расположенной в самой середине номера. Когда дверь кабинета открылась, Уильямс поднял голову. На пороге стоял детектив Стабс:
– Вызывали меня, комиссар?
– Да, Виктор, заходи и присядь.
Виктор вошёл, прикрыв за собой дверь, и сел на диван, что стоял в кабинете. Комиссар откинулся на спинку кресла, достал почти докуренную сигарету изо рта и поместил её в пепельницу:
– Виктор, ты сейчас занят делом о самоубийстве Билла Свонсона, не так ли? – Тон комиссара был спокойным и в какой-то мере доброжелательным.
– Да. – Виктор ответил коротко, не посчитав нужным добавлять какие-либо уточнения.
– Думаешь, что-то серьёзное?
– Сомневаюсь. Скорее всего, очередное обычное самоубийство, как результат личных проблем.
Комиссар одобрительно улыбнулся:
– Думаю, ты прав. В подобных случаях ты ошибаешься нечасто. – Уильямс поднялся с кресла и подошёл к окну, повернувшись к Виктору спиной. – Этой ночью было совершено ограбление в западной части города, ювелирная лавка Биллборда…
Виктор ухмыльнулся:
– Старина Биллборд… За то время, что я занимаю должность детектива, его грабили уже восемь раз.
– Да. А теперь вот девятый. – Комиссар отвернулся от окна и, сделав пару шагов, присел на край стола. – Я всё ещё не знаю, кому отдать это дело.
– Я могу этим заняться. Дело о самоубийстве Свонсона вроде плёвое, так что вести оба этих дела одновременно труда не составит.
– Меня поражает твоя преданность работе, Вик. Всегда поражала. Я с самого начала хотел поручить это расследование тебе…
Комиссар сделал паузу. Виктор, молча, сидел на диване, ожидая пока Уильямс закончит.
– Но потом я подумал и решил, что у меня для тебя есть другое, более важное дело.
– Хорошо, комиссар, выкладывайте.
– Отправляйся домой, Вик. Отдохни, отоспись. Тебе это нужно. Думаю, сегодня мы справимся и без твоего участия.
– Но я отлично себя чувствую и могу продолжать работать…
– Вик, послушай меня. Тебе нужен отдых. – Уильямс произнес это медленно и четко, желая, чтобы фраза прозвучала наиболее доступно. – Хватит выматывать себя работой. Я не хочу видеть, как однажды ты сломаешься.
– Я не сломаюсь…
– Черт тебя подери, Вик! – Комиссар отпрянул от стола и подошел ближе к дивану, на котором сидел Виктор. – На подобной работе все когда-нибудь ломаются, рано или поздно. А мы не можем потерять такого ценного кадра, как ты.
Виктор промолчал, он лишь тяжело вздохнул. Комиссар обошёл свой стол и опустился обратно в кожаное кресло:
– Сейчас ты пойдёшь домой и отдохнёшь. Это мой прямой приказ. Тебе всё ясно?
Детектив Стабс поднялся с дивана и кратко ответил:
– Да, сэр.
– Вот и отлично. Можешь быть свободен.
Виктор направился к двери, но голос комиссара его остановил:
– Вик. – Детектив обернулся. – Постарайся не думать о работе. Если случится что-то действительно серьёзное, мы тебя вызовем.
Детектив Стабс кивнул и покинул кабинет. Комиссар взял в руки газету и продолжил чтение.
VIII
Электронные часы, что стояли на тумбочке рядом с телевизором, показывали 17:00. В квартире было невыносимо жарко, и открытое окно никак не меняло данную ситуацию. Виктор, развалившись, сидел на диване в изрядно помятых брюках и старой майке. Он закурил очередную сигарету. Получив выходной, детектив понятия не имел, как им распорядиться. С тех пор, как он перешагнул порог своего холостяцкого жилища, прошло уже больше трёх часов, а полезного занятия так и не подвернулось.
Задача не думать о работе казалась невыполнимой. То и дело всплывали мысли о «святоше» Билле Свонсоне, десятке осколков, проглоченных им, и его увлечение тяжёлой музыкой. В частности творчеством «Cannibal Sugar». Да, Cannibal Sugar. Виктор только сейчас вспомнил о том mp3–диске, прихваченном из квартиры Свонсона. В каком-то смысле это тоже была улика. Выпустив изо рта клуб дыма, Виктор поднялся на ноги и отправился в прихожую. Перед уходом из департамента он едва не забыл коробку с диском в своём столе, но что-то заставило Виктора вернуться за ним. Тёмно-бежевого плаща, что искал детектив, на месте не оказалось. Стабс вспомнил, что войдя в квартиру, он бросил плащ в одно из кресел. Вернувшись в гостиную, детектив изъял диск из кармана, не посчитав нужным вернуть плащ на вешалку в прихожей. Он ещё раз взглянул на обложку, на окровавленное лицо и безумный взгляд, изображённые там. Вытащив диск из коробки, Виктор направился к полке, где стояла его дешёвенькая старая стереосистема. Он уже вставил диск в дисковод и хотел было нажать кнопку play, когда его внимание привлекла запылившаяся рамка для фотографий, лежавшая лицом вниз на той же полке, рядом со стереосистемой. Виктор взял её в руки.
На фотографии были запечатлены два счастливых человека. По крайней мере, счастливых на тот момент, когда был сделан снимок. Вик, совсем ещё молодой, с улыбкой на лице, не поросшим щетиной, и без этой усталости в глазах. Шерри в его объятиях, её длинные прямые русые волосы, её белоснежная улыбка, счастливый взгляд… «Боже, как давно это было», – подумал Виктор. Время, когда он был по-настоящему счастлив рядом с ней. Но не ценил этого. Виктор Стабс всего себя отдавал работе в полиции. «Шерри. Каким же я был идиотом». Если бы он только знал, если бы проводил больше времени с ней, а не на службе… Возможно, всё было бы иначе. Но тогда ему было плевать. В первую очередь он был полицейским. И она не выдержала. «Такая жизнь не для меня, Вик» – сказала она и ушла.
Воспоминания из той далёкой, счастливой, будто совсем иной жизни на несколько минут унесли его прочь от суровой реальности, что стала результатом его собственного выбора. Он очнулся словно ото сна, вспомнив о почти потухшей, едва дымящейся сигарете в руке. Виктор вернул фотографию на её место в исходное положение и сделал то, что намеревался ранее – нажал кнопку play. Послышался звук раскручивающегося диска. Виктор отправился на кухню делать себе кофе, по дороге поместив окурок в пепельницу. Будто зарождаясь из тишины начала играть медленная спокойная, но депрессивная мелодия. Меланхоличные нотки даже чем-то зацепили Виктора. Он наполнил чайник водой из-под крана и поставил его на электроплиту. В этот момент мелодия резко прервалась диким рычащим криком:
СТРАДАЙ!!!
Затем последовала адская какофония, состоящая из барабанной долбёжки и гитарного скрежетания. Бешеный темп убавился, и к этому звуковому месиву добавился рычащий вокал:
Мы все заслужили кошмарную боль,
Изгнание в царство вечной агонии
«Господи, – пронеслось в голове у Виктора, – от такого кто угодно может спятить».
Оставь для живых
Прошлого воспоминания,
Забудь, что есть смерть,
Услышь песнь истязания
Прими в себя боль,
Кричи,
Отдайся страданиям
Среди этого чудовищного рыка Виктору удалось краем уха уловить знакомый звук, не вписывающийся в общую дьявольскую «мелодию». Такой звук издавал его радиотелефон. Виктор быстрым шагом переместился к стереосистеме, нажал кнопку STOP и попытался определить, откуда идет звук. Трубка радиотелефона, не имевшая провода, постоянно терялась где-то в квартире и могла находиться в любом самом неожиданном месте. В этот раз звук шёл со стороны спальни. «Ну конечно», – мелькнуло в голове у Виктора. Этим ранним утром он находился в постели, когда его разбудил телефонный звонок подобный этому. Трубку он нащупал на тумбочке, рядом с кроватью, а значит, она всё ещё находилась где-то в том районе. Виктор прошёл в спальню, в надежде, что человек на другом конце провода продолжит проявлять настойчивость. Всё оказалось не так-то просто. Более точно расположение источника звука удалось выяснить не сразу. На момент показалось, что звук исходит от кровати. Виктор подошёл ближе и откинул наполовину скомканное одеяло. Ничего. Потом он перевернул обе подушки. И вновь ничего. Телефон продолжал звонить и находился он довольно близко. Виктор постоял несколько секунд, а потом резко опустился вниз, прижавшись лицом к полу. Белая трубка радиотелефона лежала прямо под кроватью. Детектив взял её, нажал кнопку и поднялся на ноги:
– Алло.
– Вик, я уж было подумала, что вовсе не дозвонюсь. – Послышался в трубке голос Мэри.
– Возникли сложности. – Виктор направился в сторону гостиной.
– Сложности? О чём ты?
– Неважно.
– Ладно. Я нашла информацию, о которой ты меня просил.
Виктор пересёк половину гостиной и плюхнулся на диван:
– Отлично. Выкладывай.
– Касательно Свонсона сказать нечего. В психиатрических заведениях он никогда не наблюдался. Я связалась с его родителями. От них тоже ничего добиться не удалось. Если у парня и были отклонения, то в семье принято о них умалчивать. Кстати, Свонсоны вылетают из Дэлавера сегодня вечером, чтобы забрать тело сына. Может, ты сам с ними поговоришь?
– Думаю да. Постараюсь найти время. – Свободной рукой Виктор потянулся за пачкой сигарет, лежавшей на журнальном столике. Зубами он выудил из пачки одну из оставшихся там сигарет.
– Теперь о «Cannibal Sugar». Тут всё куда интереснее.
– Правда? – Виктор огляделся по сторонам в поисках зажигалки.
– Да. Это была группа парней из Буффало. Они играли тяжёлый металл.
– Металл? Что-то вроде Black Sabbath? – Детектив, наконец, нашарил рукой зажигалку у себя за спиной и подкурил.
– Ты отстал от жизни Вик, в мире существует музыка гораздо тяжелее Black Sabbath.
Виктор предпочёл умолчать о том, что уже успел вскользь ознакомиться с подобным творчеством:
– В общем, давай ближе к делу. – Он вытащил сигарету изо рта и выпустил клуб дыма.
– Хорошо. Они играли в жанре брутальный дэт-метал. Жанр довольно распространённый и подобных групп существует огромное множество на сегодняшний день.
– Постой Мэри, ты говоришь о «Cannibal Sugar» в прошедшем времени. Группы больше нет? – Виктор сделал еще один затяг и откинул голову на спинку дивана.
– Именно этот факт отличает группу от десятка таких же. Но давай по порядку. Она была образована в 1997-ом году. Первый альбом не сыскал популярности, хотя у него и появились свои фанаты. За три с половиной года после образования вышло ещё два альбома. Аудитория группы была очень мала по сравнению с мастерами жанра. После выхода третьего альбома группа пропала с радаров на два года. Никто не знает, где они были и чем занимались. Вернувшись «Cannibal Sugar» заявили о скором выходе своего нового, четвёртого альбома, озаглавленного как «Твой личный мир боли». – Услышав название альбома, Виктор бросил короткий взгляд в сторону своей стереосистемы. – За анонсом последовала череда смертей членов группы.
– Причины? – Виктор отправил очередной бычок в пепельницу.
– До конца не известны. В четырёх из пяти случаев установлено, что это был суицид.
– А пятый?
– Смерть пятого не доказана. Пропал без вести.
– Можно обо всём этом поподробнее?
– Конечно. Первым погиб один из гитаристов группы, Джерри Нильсон. Он облил себя бензином в гараже своего загородного домика, а потом поджёг. Его обугленное тело нашли соседи на следующее утро. Что странно, они не слышали никаких шумов и криков ночью. Несмотря на мучения, Нильсон умер молча.
В ответ на услышанное Виктор отпустил лишь короткое «хм».
– Следующим стал басист группы. Роберт Хадди. Его тело нашли в его квартире. Он задохнулся в прозрачном полиэтиленовом пакете.
– Не похоже на самоубийство. Ты уверена, что ему в этом никто не помог?
– Трудно сказать. На месте не было обнаружено следов борьбы. Даже следов присутствия кого-то постороннего. Всё выглядело так, будто Хадди надел на голову пакет, сел в кресло и сидел, пока не задохнулся.
– Довольно необычно. Кто дальше по списку?
– Стивен Брейнер, основатель и вокалист группы. По сравнению с уже названными, его самоубийство выглядело куда обычнее. Он засунул голову в духовку и включил газ. И наконец, последний, Фред Терренс, барабанщик. Приставил к виску электродрель и вогнал сверло себе в голову на несколько сантиметров.
– Это всё очень странно, Мэри. Может у них и были причины отправиться на тот свет, но зачем при этом причинять себе столько мучений? Что показало расследование?
– Ничего. Мотивы самоубийств до сих пор не раскрыты.
– А что с пятым членом группы?
– Патрик О’хара, второй гитарист. Даже если он и знал что-то, а я могу поклясться, что так и было, то молчал. Через полгода после смерти Терренса О’хара заявил, что намерен всё же выпустить четвёртый альбом группы, который по его словам был записан ещё до череды самоубийств.
– Я так понимаю, у него это вышло.
– Альбом «Твой личный мир боли» увидел свет и стал весьма популярным. При жизни группа и не мечтала о таком успехе. А спустя несколько дней после официального релиза альбома Патрик О’хара бесследно исчез. По сей день он значится без вести пропавшим.