Чужой Горизонт

Дрон снова был на КПП, решал с одним из часовых.

– Что-то ты весь в заботах, майор, – сказал, подойдя к нему Барсук.

– А ты, поди, не знаешь про технику бешеную? – воззрился на него Дрон.

– Как же, знаю. А что, атакует вас?

– Да нет пока, хвала Заире, но меры предпринять нужно. Мы вон все тылы укрепили уже заново. Мутант лютует, а если еще железки попрут – вообще хана.

– Это верно, – согласился Барсук, – ладно, Дрон, не будем мешать. Нас вот наёмники подбросить согласились.

– Ого! – майор был приятно удивлён, – ну вы даёте, авантюристы!

– Да так, помогли им немного в поисках.

– А я-то смотрю, старший их от меня отстал с расспросами.

– Видишь, главное – вовремя появиться нужным людям, – Барсук достал сигарету, блаженно затянулся, – ну, будем ожидать транспорт.

– Давайте, легкой Зоны! – Дрон пожал сталкерам руки и вперевалочку пошёл вглубь комплекса.

Наёмников было четверо, включая водителя. Всю дорогу они сидели с каменными лицами, и Барсук, пару раз попытавшийся аккуратно пошутить, оставил эту затею, поняв, что с этими долдонами каши не сваришь. Через двадцать минут оказались возле дальнего блокпоста – строительного вагончика, окружённого бетонными плитами, увенчанными мешками с песком. Здесь дежурило пять «волков», которых Дрон заранее предупредил о повторном визите гостей и о двух сталкерах с ними.

– Вон там, – Барсук показал чёрному в сторону холмистой пустоши, весело искрящейся аномалиями, – Объехать можно. Правее. Но не на этом агрегате, – он указал на «хаммер», – а лучше – проводников наймите.

– Где ж я тебе их найму? – почесал в затылке наёмник.

– Своим сообщи, чтоб у Семёныча кого-нибудь из опытных взяли. Стоп! Есть у меня один, Мотыгой кличут, надежный пацан, подойдёт быстро, – Лёха вспомнил про коммуникатор зомбированного экс-уголовника, на всякий случай прихваченный на Гнилом Хуторе и валявшийся в рюкзаке.

– Мотыга? – хмыкнул чёрный, – Ну, давай контакты. Мы всё равно сейчас не тронемся – не на чем, коль не врёшь.

– А чего мне врать, – Барсук достал свой КПК, – врубай блютус, скину.

Наёмник вынул из кармана свой, подключился.

– Ладно, пойдем мы, – засобирался Лёха, скинув контакт покойного Мотыги, – путь не близкий. А кого ищете, кстати?

– Не ваше дело, – коротко ответил чёрный и полез в джип.

Отойдя от дороги, разведчики свернули в лесок, а когда скрылись из зоны видимости, резко взяли вправо, по направлению к лагерю.

Пока Барсук рассказывал о походе в стан «волков», обступившие его попутчики – а вышли из вездехода уже все – молчали, только, когда Лёха в красках описал ситуацию с «поподробнее не булькает», Хлыщ откровенно захохотал, хватаясь за живот.

– Ну, ты даёшь, Барсук! Не булькает! Везде найдёшь, хоть в монастыре!

– А что, надо ж было марку держать, – с серьёзным лицом ответил Лёха, – мы же сталкеры, люди продажные, информацию потом и кровью добываем. Хочешь что-то узнать – плати!

– А Мотыге-то уже писали? – спросил Муравей, когда Лёха закончил своё повествование.

– А то! – Барсук довольно потёр ладони, – уже забился с ними Мотыга.

– Так, – сменил тон Хлыщ, – надо рвать отсюда. Через поле, левее «Спутника». Аномалии там дохлые – тралом разрядим. Выедем на подъездные пути, и – на север!

Возражений не было. Через несколько минут «Атлант» сорвался с места, смял заросли малины, скатился с косогора и двинулся по сухой траве по направлению к подъездным железнодорожным путям. На блокпосту засуетились, но отправляться в погоню там никто не собирался. Во-первых – не «волчье» это было дело, во-вторых – не любой транспорт прошёл бы по той местности, которую сейчас бороздил вездеход. Разрядив с дюжину слабых аномалий и спугнув нескольких собак и гиперсвинов, выбрались на пути, растолкали ветхие вагоны, свернули налево. Спустя несколько минут заводской комплекс остался далеко позади.

Глава 8. Чужой Горизонт

– Где на ночлег встанем? – профессор протиснулся в кабину, повертел головой, оглядывая однообразный лесной пейзаж, тянущийся вдоль железнодорожного полотна, по которому полз вездеход.

– Есть тут у нас недалеко заимка секретная, – сидящий у задней стенки на откидном стульчике Муравей достал планшет, сверился с картой, – километров пять осталось. Там и заночуем.

– Хорошо, – согласился Сладков, – если ночь пройдёт без приключений – встаём рано и идем в обход Станции. Очень надеюсь завтра оказаться в нужной точке. Хотя – лучше не загадывать.

– Это точно, – ответил со штурманского кресла Хлыщ, сосредоточенно глядя на выхватываемую из сумерек светом фар местность.

Лес внезапно закончился – дальше полотно шло по ровному, заросшему редким молодняком, полю. И тут Весомый резко затормозил.

– Что? – практически хором спросили Хлыщ и Муравей.

– Там что-то на рельсах, – прищурившись, здоровяк вглядывался в сумерки.

– Точно! Сейчас узнаем, – Хлыщ залез в соседний с кабиной крохотный отсек, включил камеру внешнего наблюдения, посмотрел в монитор, приблизил картинку.

– Так, – он ещё покрутил настройки, – съезжаем с насыпи. Быстрее!

Не задавая лишних вопросов, Весомый отпустил тормоз, крутанул руль вправо, и вездеход, дав сильный крен, сполз вниз.

– Тепловоз, – Хлыщ повернулся к удержавшемуся в дверном проёме профессору, – расстояние – сто пятьдесят. Едет сюда. Медленно.

– Верхняя турель – приготовиться! – крикнул Сладков вглубь вездехода егерям.

– Ник, он остановился, – доложил Хлыщ, снова глянув в монитор.

– Понятно, – выдохнув, профессор перегнулся через его плечо, посмотрел на размытый силуэт локомотива на экране, – излучение прекратилось, скорее всего. Подождём немного.

Прошло пять, десять, пятнадцать минут, но тепловоз так и не тронулся с места.

– Надо проверить, – прервал молчание Сладков, – я пойду.

– Я с тобой, естественно, – ответил Хлыщ, не отрываясь от монитора, – и пара егерей.

– Хорошо. Собираемся, – профессор исчез в недрах «Атланта».

– Я поближе подъеду? – спросил Весомый Хлыща.

– Давай. Только медленно. Сейчас разглядим эту махину получше.

Махина оказалась не такой уж и большой – напрочь проржавевший ТГМ, такой же, как и на институтских путях. Окна заварены металлическими листами, поручни отсутствуют, фары выбиты.

Хлыщ выбрался из кабины к шкафчикам с экипировкой, облачился в усиленный комбинезон. Сладков, Секач и Жужа уже были готовы к десантированию. Включили наружный дозиметр – фон чуть завышен, но жить можно.

– Ладно, пошли, с нами Заира. Весомый, врубай верхний прожектор, – Хлыщ открыл боковую дверь и первым спрыгнул на землю.

Вокруг стояла гробовая тишина, только где-то далеко справа, на грани слышимости, раздавались короткие автоматные очереди. Тепловоз застыл на путях ржавым пятном и не подавал признаков жизни.

Подошли поближе, Хлыщ достал дозиметр. Локомотив фонил чуть сильнее, но тоже не критично. Сладков обогнул машину вокруг, заглянул под днище; схватившись за единственный уцелевший поручень, поднялся на борт.

– У него двигатель отсутствует, – доложил он с площадки, – Совсем.

– Я не удивлен, – ответил снизу Хлыщ.

– Я тоже, – профессор, включив налобный фонарик, заглянул в кабину сквозь узкую щелку между рамой и стальным листом, – Естественно – никого, – сказал он, спускаясь к остальным, – интересно, откуда он взялся?

– Скорее всего – сбежал из стойла на ближайшей станции, – предположил сталкер, – Скоро узнаем.

– Да уж…. Сбежал, – Ник снова заглянул под днище, – Поезд-беглец, так его.

– Помнишь историю Мотыги про колесо? – негромко, чтобы не слышали егеря, спросил Хлыщ.

– Да, из уст Барсука.

– Так вот, если Мотыга не врал, то мы можем выдвинуть гипотезу о том, что условная, неизвестная нам, сила действует на технику именно через колёса. Вспомни стихи, которые вы с Шарком декламировали. Какой там рефрен был? «Стальные колёса».

– Я уже думал на эту тему, – Сладков попытался почесать сквозь респиратор отросшую за несколько дней щетину, – Мне кажется, хотя это невероятно, что стихи пришли нам как информация, как подсказка. Или же, мы их просто так восприняли.

– Оба, не сговариваясь, сочинили одно стихотворение?

– Не знаю. У меня такое ощущение было, что я читал, как с листа, только лист этот не помню. И всё, что видел тогда – тоже.

– Фриц Ланг? – спросил Хлыщ.

– Что? – не понял Сладков.

– Фриц Ланг. «Метрополис».

Глаза профессора округлились.

– Откуда? Откуда ты это знаешь?

– Я видел сон. Очень похоже.

– Точно… Фриц Ланг, – его руки слегка затряслись от волнения, – Гениально!

– Скоро мы сложим пазл, Ник, – Хлыщ похлопал по ребристой площадке локомотива, – а пока надо ехать дальше, – он махнул егерям.

Спустились с насыпи, Сладков бросил прощальный взгляд на тепловоз. Тот продолжал стоять, как вкопанный. Профессор вздохнул и побрёл к вездеходу.

– Во сколько мы наблюдали «восстание машин» на Технокладбище? – спросил он у Антонова, ожидавшего в кабине.

– Перед тем как побежать вниз, я посмотрел на часы, – ответил Шарк, – Было три тридцать три.

– Сейчас девятнадцать пятьдесят восемь. Если излучение циклично, то его цикл составляет около шестнадцати часов. Жаль, мы не сможем проверить это опытным путём. Хотя, может и сможем. Поехали.

«Атлант» миновал застывший ТГМ, взобрался обратно на насыпь и двинулся дальше.

Станция показалась слева спустя каких-то двадцать минут пути. Небольшая, с одноэтажным зданьицем вокзала, хозяйственными постройками, одностойловым депо и водонапорной башней у северной горловины. Наружные детекторы жизненных форм молчали, поэтому подъехали вплотную к первой станционной постройке – приземистому, лишённому крыши, сооружению из силикатного кирпича, полностью заросшему борщевиком, гигантскими лопухами и каким-то неопознанным диким кустарником.

– Как-то тихо здесь, – полушёпотом сказал Весомый, вытирая пот со лба – здоровяк явно нервничал.

– Ну и где твоя заимка секретная? – спросил Хлыщ Муравья.

– Башню видишь? Нам туда,– Олег указал на едва проступающий в сгустившихся сумерках силуэт одиноко торчащей вдалеке водонапорки.

– Вижу, – подтвердил Хлыщ, – Ну, тогда – поехали, а потом станцию осмотрим, если понадобится. Давай, Весомый.

Водитель медленно тронул вездеход, и машина, не съезжая с путей, покатилась мимо полуразвалившегося станционного хозяйства. Свет фар выхватывал из темноты скелеты товарных вагонов на соседних путях, разбросанные вдоль рельсов разбитые деревянные ящики, собачьи трупы, ржавые газовые баллоны, еще какой-то не поддающийся описанию хлам. Детекторы жизненных форм никакой активности не фиксировали, наружные микрофоны улавливали лишь слабые природные шумы. Подъехали к зданию вокзала – длинному кирпичному строению с заколоченными досками окнами и дверьми. У центрального, со стороны путей, входа рядом с черным пятном давно потухшего кострища разглядели человеческие останки – два полусъеденных трупа в кожаных куртках, рваных спортивных штанах и грязных кроссовках – очевидно, непутёвые «джентльмены удачи», неизвестно как попавшие в эту местность. Рядом валялись несколько консервных банок, пара бутылок, распотрошённые рюкзаки и обрез. Прямо над трупами, на стене, кто-то корявыми буквами оставил сделанную углём ёмкую надпись: «Уходи!».

– Может, ну его… – Весомый повернулся к Хлыщу, – Поехали отсюда.

– Весомый, дружище, к сожалению, нам придётся тут задержаться, – расстроил его проводник, – Соберись, это ж Зона, здесь всегда страшно.

– Не всегда, – отрезал водитель, вздохнул и спросил: – Куда теперь, к водокачке?

– К ней. Езжай аккуратно, здесь, по ходу, сплошные завалы.

За станцией свернули влево. Объехали вросший в землю строительный вагончик, стопку бетонных плит, какую-то ржавую металлическую раскоряку, перевёрнутый автокран и оказались на небольшой грунтовой дороге, ведущей к водонапорной башне.

– Тормозни, – попросил Муравей Весомого, – сделаю кое-что.

«Атлант» замер между груд строительного мусора.

– Надо «ревун» отключить, – сказал Олег, роясь в карманах, – У нас тут от незваных гостей секретка установлена. Всегда с собой ключик таскаю в рейды – на всякий случай.

Он вытащил маленький – как от автомобильной сигнализации – пульт и нажал на одну из кнопок.

– Что ещё за «ревун»? – спросил Хлыщ.

– Устройство. Излучатель небольшой. На малом расстоянии создаёт такое поле, что ни одна тварь, включая человека, не выдержит, сбежит в панике. Ник нам подогнал в своё время, их разработка.

– Не знал. Ну что, отключил?

– Не пойму…, – Муравей несколько раз нажал на одну из кнопок на пульте, – Обратного сигнала нет. Надо пойти проверить, – он встал с кресла и направился к двери в основной отсек.

– Один не ходи, – крикнул ему в спину Хлыщ, – Давай вместе.

– Все нормально, – отозвался из-за перегородки Олег, – я из армсталов кого-нибудь возьму.

Через пару минут две фигуры – Муравья и Жужи – появились в свете фар и медленно направились к воротам, закрывающим вход на территорию водокачки.

– Весомый, дай прожектор, – Хлыщ легонько толкнул здоровяка в бок.

– Ага, – водитель щелкнул тумблером и лунно-белый конус выхватил из темноты грязный бетонный забор, коричневые, в разводах ржавчины, слегка приоткрытые ворота и саму башню, кирпичным грибом торчащую посредине двора.

Муравей и Жужа с усилием распахнули пошире створки, выставив автоматы, заглянули внутрь. Олег обернулся, помахал рукой – мол, подъезжайте. Весомый дал малый газ, машина плавно тронулась и подкатилась вплотную к въезду во двор. Из кормовой двери выгрузились Камрад с Секачом, подошли к товарищам. На полусогнутых, перебежками, добрались до входа в водонапорку, встали по двое с каждой стороны, Муравей подёргал дверь – открыто.

– Прожектор прямо на вход наведи, – сказал Хлыщ Весомому, тот кивнул и опустил конус света на уровень земли.

Олег, повернулся, показал ладонь, и все четверо, включив налобные фонари, скрылись внутри башни. Прошло минуты три. Первым в дверном проёме появился Муравей, развёл руками, подошёл у вездеходу.

– Что там? – Хлыщ высунулся из боковой двери.

– Пугалка наша, похоже, перегорела, – сказал Олег, – Там кто-то после этого ночевал, ну или просто на стоянку вставал. Но бежали в панике, как матросы с «Марии Целесты» – пригоревший котелок над кострищем, разбросанные вещи, даже автомат валяется. Непонятно.

– Пойду-ка, посмотрю, – Хлыщ спрыгнул с подножки и направился вслед за Олегом.

Внутри полностью лишённой оборудования водокачки было темно и сыро, только фонари егерей выхватывали из чернильной тьмы облезлое покрытие стены, груды кирпича на полу, ступени и перила чудом уцелевшей стальной винтовой лестницы, да свет прожектора «Атланта» давал ровную линию от входной двери, ярким прямоугольником упирающуюся в стену. У входа действительно были остатки костра, тут же валялись пара рюкзаков, потёртый автомат «Вал» и вскрытая банка тушёнки. Крови и стреляных гильз не наблюдалось. Хлыщ обошёл башню по кругу, но никаких признаков пребывания здесь людей больше не обнаружил.

– Я метнусь наверх, сниму показания приборов, – предупредил Муравей и стал подниматься по лестнице.

– Давай. Парни, подстрахуйте его кто-нибудь, – попросил Хлыщ егерей.

– Я прикрою, – Жужа полез вслед за Муравьём.

Хлыщ снова сделал круг вдоль стены.

– Что скажешь, Камрад? – обратился он к егерю.

Тот покачал головой.

– Либо кондуктор поработал, либо…, – он на секунду задумался.

– Вот и я думаю, что «либо», – сказал Хлыщ, – только как с этим «либо» быть?

– Ну, с нами же светлые научные головы, – ответил Камрад.

– Головы научные – тоже люди. И приборы у них имеют свойство от этого «либо» ломаться.

– Да уж, – вздохнул Камрад, – Валить надо отсюда, вот что я тебе скажу, сталкер.

– Чувствую, что надо, только я бы в депо ещё заглянул, благо до него не больше ста метров. Думаю, Ник тоже захочет.

Наверху, отдаваясь приглушённым эхом, загремели ступени – возвращались Муравей с Жужей.

– Забрал жёсткий диск, – отчитался Олег, спустившись вниз, – и одну камеру прихватил, вдруг тоже перегорела, проверим. Так-то, они здесь у нас много где понатыканы. А каморка наша не тронута, слава Зоне.

– Всё мутантов пасёте? – спросил Хлыщ.

– Пасём. Тут у них как мёдом намазано. Каждой твари по паре, да промелькнёт. Особенно после Вспышки. Популяции отслеживаем, ну и единичных тоже.

– Молодец, что забрал. Может, что интересное записалось, – Хлыщ окинул взглядом внутренности водокачки, – но оставаться здесь мы не будем. Я бы навестил депо и отчалил отсюда. Что скажешь?

– Скажу, что согласен. «Ревун» сдох, значит, есть на то причина. А встречаться с этой причиной как-то неохота.

Вернулись в вездеход, профессор выслушал отчёт Муравья и комментарии Хлыща и Камрада.

– Надо заглянуть в депо, – Сладков посмотрел на армсталов, будто спрашивая у них разрешение.

– Да сходим, – ответил за всех Ясень, – Только быстро и без самодеятельности.

– Идём – я, Барсук, Ник и двое ваших, – предложил Хлыщ.

– Из наших – я и Жужа..

– Можно, и я с вами? – попросился вдруг Серго.

«Точно, сталкером будет», – подумал Хлыщ, а вслух сказал:

– Уважаемый Сергей Сергеич, ты наш самый ценный спутник, и рисковать тобой мы не имеем права, и ты сам такого права не имеешь. Поверь, наверняка ещё представится не один случай показать свою смелость и утолить своё любопытство исследователя. Поэтому, ты останешься в вездеходе, и, пока нас не будет, вместе с остальными будешь нести вахту – следить за местностью, отражать возможное нападение, просто помогать товарищам.

– Хорошо, Хлыщ, – кивнул Серёжа, хотя было видно, что он расстроен.

– Вот и чудно. Тогда выходим. Если увидите или услышите хоть малость что-то подозрительное – сразу сообщайте нам, рации пока работают. Весомый, развернуться сможешь?

– Смогу, – водитель, прищурившись, оценил ширину дороги и завалы по краям.

–Хорошо. Ставь машину носом к железке и лупи прожектором в нашу сторону.

Весомый аккуратно развернул вездеход, двинул джойстик управления прожектором – луч врезался в темноту, выхватил из неё большую часть предстоящего пути. Камрад тем временем – на случай визита незваных гостей – направил на депо верхнюю турель. Гуськом – Хлыщ, Барсук, Ник, Ясень и прикрывающий тыл Жужа – ступили на узкую тропинку, что вела от водокачки через заросли чертополоха и высокой, пожелтевшей от радиации и местных погодных условий травы. Хлыщ периодически бросал маркер, но аномалий на пути пока не было.

– Господи, тишина-то какая, – пробормотал идущий в середине профессор, – аж в ушах звенит.

Словно в ответ ему, откуда-то из-за перелеска, начинающегося сразу за водокачкой, раздался протяжный, полный тоски и безысходности, вой. Ник вздрогнул, щелкнули затворы, вся процессия замерла.

– Большая собака или волк, – сказал Хлыщ, – На что-то более изощрённое не похоже. Но лучше не расслабляться. Тишина – вещь хрупкая.

Тронулись дальше, и спустя пять минут оказались у тыльной стороны депо. Вдоль задней стены расположились несколько гнилых ящиков, старый токарный станок под навесом из кровельного железа, ржавая вагонная колёсная пара и несколько куч битого кирпича. Довершал картину полуразложившийся труп гиперсвина с картинно закинутой на ось колёсной пары клешнёй.

– Дверь сбоку, скорее всего, – предположил Хлыщ и заглянул за правый угол, – Точно! Егеря – по сторонам, я – захожу. Ник и Барсук – за мной. Максимально осторожно.

Будто в ответ ему опять раздался протяжный вой, ещё более безысходный и трагичный. Сладков снова вздрогнул.

– Всё в порядке, Ник? – спросил Хлыщ, повернувшись к профессору.

– Если честно – нет, – ответил тот, – Слишком давит обстановка. Как-то странно давит. Давай побыстрее, – попросил он, и в его голосе проводник уловил действительно панические интонации.

– Сначала Весомый, потом Камрад, теперь – ты, – Хлыщ внимательно посмотрел на Сладкова, – Мне тоже неуютно, поверь, просто я убеждаю себя, что скоро это закончится, и мы уедем отсюда. И дело не в количестве трупов и не в этой собаке Баскервилей, просто нас гонят дальше. Так что – быстро осматриваем депо и уходим обратно.

Егеря встали по краям бокового входа, и Хлыщ, как завзятый спецназовец, без лишних разговоров высадил ногой трухлявую дверь. Освещая путь светом фонарей, разведчики один за другим ввалились внутрь. В депо было тихо, темно и… мёртво. Пять трупов с пулевыми ранениями, в одинаковых тёмно-зелёных усиленных комбинезонах распластались по углам помещения, ещё один валялся в смотровой яме.

– Так, – Ясень посмотрел на распахнутые настежь ворота, потом на раскиданных по покрытому потёртой плиткой полу покойников, – постреляли друг друга, судя по расположению тел, – он наклонился над ближайшим мертвецом, обшарил его карманы и валяющийся рядом рюкзак, – документов никаких, очевидно – наёмники. Одеты хорошо, и пушки солидные.

– Как считаешь, тепловоз их до этого довёл? – Хлыщ повернулся к Нику.

– Грубо говоря – да, – профессор переводил взгляд с одного трупа на другой, – Кто-то стихи декламирует, а кто-то на курок жмёт, всё зависит от индивидуальных качеств.

– Еще тёплые, – Барсук приложил ладонь к шее одного из мертвецов, – час-два от силы.

– Совпадает, – Сладков покосился на ворота депо, – Вырвался-таки, сукин сын.

– А парни не во время на стоянку встали, – продолжил Барсук.

– Значит – не только визуальный ряд на экране влияет на живой организм, но и само присутствие подверженной излучению техники, так? – спросил Хлыщ Сладкова.

– Скорее всего, – ответил тот, – Причём на каждого индивидуально, как я уже озвучил. Антонов не сразу в себя пришёл, а я – моментально. Но, с другой стороны, ты тоже был совсем рядом с Технокладбищем, и – ничего.

– Я следил за обстановкой, и не концентрировался на технике, – ответил Хлыщ.

– Верно, принимается, – согласился профессор, – Итак, наша версия. Наёмники встали в депо на привал, про поведение старой техники они либо были не в курсе, либо знали совсем немного. Далее, тепловоз пришёл в движение, волна излучения накрыла людей в замкнутом пространстве. Да, именно – в замкнутом, – повторил он, – Результат мы видим.

– А почему наёмники не сбежали, когда железяка начала двигаться? – спросил Барсук.

– Очевидно, сила излучения была очень большой, – предположил Сладков, – Это позволило тепловозу вырваться на свободу, выбив ворота, она же моментально свела с ума наёмников, – он еще раз обвёл взглядом помещение и тихо добавил: – Братская могила какая-то, а не станция.

– Стрелка, ведущая на основной путь, тоже сама перевелась? – Барсук посмотрел в темноту за воротами, будто смог бы увидеть эту стрелку.

– Не исключено, хотя, возможно, она и была в таком положении, – профессор тоже посмотрел наружу, – Интересно, она автоматическая или ручная?

– Так, – прервал беседу Хлыщ, – Что-то мы разговорились здесь. Ясень, Жужа, собирайте боеприпасы, оружие, и рюкзаки парней тоже берите. Барсук, помоги. Надо уходить отсюда, – он замер, прислушался и сказал чуть тише: – Рельсы вибрируют.

Воцарилась тишина, и все отчётливо услышали лёгкое гудение рельсов и характерный перестук колёс, хотя пока и далёкий.

– Беглец возвращается, – пробормотал Сладков – Фантастика!

– Быстрее! – крикнул Ясень, – берём трофеи и – наружу!

Силуэт локомотива, освещаемый слабым светом едва проглядывающей сквозь облака луны, показался из-за поворота, когда снимали подсумок с пятого убиенного «солдата удачи».

– Уходим, уходим! – Хлыщ буквально вытолкал остальных в боковую дверь, – отступаем быстро, но аккуратно!

Когда преодолели половину пути по знакомой тропинке обратно к вездеходу, сзади раздался глухой удар и послышался треск рассыпающегося кирпича. На ходу оглянувшись, Хлыщ увидел, что разогнавшаяся до приличной скорости ржавая бандура пробила заднюю стену и теперь катится по земле, подминая сухую траву и кустарник.

– Не стрелять! – крикнул Хлыщ в рацию Камраду и прибавил скорость.

«Атлант» стоял «на парах», кормовая дверь была открыта, высунувшийся наружу Секач махал рукой. Один за другим попрыгали в вездеход, Весомый нажал на газ, машина взревела и рванула с места. В каких-то десяти метрах за ней, пересекая грунтовку, прокатился теряющий скорость, обсыпанный битым кирпичом и покрытый кирпичной пылью беглый ТГМ, въехал во двор водокачки, уткнулся в её стену и замер. Излучение, или что там его двигало, перестало действовать.

– Вот тебе, бабушка, и стальные колёса, – пробормотал профессор, когда «Атлант» вновь забрался на железнодорожное полотно, – Похоже, ночлег отменяется? – он повернулся к спутникам.

– Похоже, да, – ответил Хлыщ, – Надо ехать, пока есть возможность.

– Отсюда до точки, – Сладков взглянул на интерактивную карту, – около пятнадцати километров по прямой. Но – это через АЭС.

– Правильно, туда мы не сунемся, – сказал Хлыщ, – поедем по путям. Железная дорога обходит Станцию с севера. Это то, что нам нужно. Крюк не самый большой. Весомый, как ты, рулить не устал?

– Устал маленько, – ответил здоровяк, – Я бы покемарил часок.

– Я поведу, если что, – предложил Камрад, – управлял уже этой штуковиной, ничего сложного.

– Хорошо. Весомый, иди отдыхать, – Хлыщ посмотрел на Барсука и Серго, – Разберите трофеи, потом я, может, посплю полчасика. Глаза, наверное, красные как у кролика уже. Барсук – за старшего тогда останешься.

– Ок, шеф, – Барсук картинно козырнул и кивнул Серго – пойдём, мол, посмотрим, что Заира послала.

Камрад сменил Весомого на водительском кресле, Хлыщ обернулся к Сладкову.

– Ник, депо тоже на линии луча?

Профессор кивнул.

– Понятно. Отдохните пока с Шарком. Ещё успеете пободрствовать.

– Хорошо, – профессор скрылся в основном отсеке.

Вездеход полз по путям со скоростью пешехода, окружающий однообразный пейзаж поглотила ночь, и только далеко справа на фоне тёмно-свинцового неба проглядывали очертания Атомной Станции. На огромной пустоши между железной дорогой и АЭС разноцветными искрами периодически вспыхивали аномалии, наружные микрофоны «Атланта» улавливали отдалённые завывания ночных гадов и посвистывание ветра. Где-то спустя полчаса пути, по правой стороне из темноты вынырнул средних размеров гипертитан и поковылял параллельным курсом. Чудище сосредоточенно смотрело вперёд, изредка поворачивая к «Атланту» свою уродливую голову и сверкая маленькими злобными глазками. В какой-то момент мутант обогнал вездеход, вскарабкался на насыпь и потрусил перед машиной метрах в двадцати.

– Это он удачно зашёл, – прокомментировал поведение гипертитана Хлыщ, – живой трал нам как нельзя кстати.

За десять минут пути по рельсам мутант безболезненно – правда, каждый раз злобно взрыкивая – разрядил пару слабых аномалий, но потом почти сразу угодил в мощную «катапульту» – пятисоткилограммовая туша на мгновение замерла, после чего, издав утробный рёв, со скоростью пушечного ядра почти вертикально воспарила в чёрное небо. Камрад резко нажал на тормоз, врубил прожектор. Спустя минуту динамики передали в салон «Атланта» громкий шлепок – уродливый мясной шар приземлился в переливающееся кислотной зеленью ближайшее болотце.

– «Катапульта», подбросившая такую массу, будет заряжаться долго, – Хлыщ заглянул в общий отсек, – Барсук, надо дорогу прощупать.

Вышли, просканировали ближайшие тридцать метров пути – чисто. Хлыщ повернулся к вездеходу, махнул рукой. Машина мигнула фарами и тронулась. Следующий час брели перед «Атлантом», вооруженные маркерами и детекторами – разрядили три слабых «катапульты» и разжились ровно таким же количеством артефактов «выворотень».

– Всё, надо отдохнуть, сейчас свалюсь, – Хлыщ остановился, бросил в очередной раз маркер.

– Давай в вездеход вернёмся, – Барсук не возражал, – поспим часок и дальше двинем. За час, надеюсь, ничего не произойдёт, хотя, загадывать тут – последнее дело.

За время стоянки, действительно, ничего не произошло. Камрад остался дежурить на водительском месте, а остальные пошли спать. Через час Барсук растолкал Хлыща, сунул ему под нос кофе и потащил в кабину. Следом появился заспанный Сладков.

– Нам осталось семь километров, – сказал он, щурясь на карту, – Надо ехать.

– Трогай, Камрад, – Хлыщ залпом выпил кофе, – Будем ориентироваться по наружным детекторам, хотя, болт, конечно, надёжнее.

Спустя час относительно спокойной езды в кабине снова возник профессор.

– Мы практически на месте, – он сосредоточенно смотрел на экран планшета, – Через двести метров тормозим.

– Будет сделано, – отозвался Камрад, – Как там Весомый?

– Проснулся. Жаждет за руль.

– Будет ему руль. Скажешь точно, где остановиться.

Остановились у заброшенного переезда. От дороги, пересекавшей полотно, остались лишь фрагменты потрескавшегося асфальта, теряющиеся в обильных зарослях по обе стороны. Слева – в направлении нужной точки – начиналась непролазная топь. Сладков позвал Хлыща из кабины.

– Мутант говорил, что здесь есть тропинка, но там может пройти только человек, а сама дорога скрыта в болоте, неглубоко. Вездеход должен проехать. Как будем действовать?

– Рискнём, – Хлыщ посмотрел в иллюминатор рядом с боковой дверью, – У нас, разве, есть другие варианты?

– В этом месте, похоже, нет.

– Тогда – командуй. Если трясина глубокая или дорога развалилась окончательно – сдадим назад и будем решать вопрос как-то по-иному.

Профессор позвал Весомого, вместе зашли в кабину, здоровяк плюхнулся в кресло водителя, размял пальцы.

– Сворачивай влево и очень аккуратно езжай по остаткам дороги, – сказал Сладков, – когда въедем в болото, будем прощупывать каждый метр. Главное – не торопись.

– Понял, – Весомый нахмурил брови, всмотрелся в освещаемый лучом прожектора пейзаж, – Я дизелёк включу, на нём понадёжнее будет.

– Включай дизелёк, – Ник похлопал здоровяка по спине, – Ну, с Богом!

Двигатель рявкнул, выплюнув чёрные струи в ночной воздух, Весомый слегка сдал назад, вывернул руль до упора влево и многотонная машина съехала с железнодорожного полотна на остатки асфальта. Прокатившись с десяток метров сквозь заросли, упёрлись в край болота. Выглядело оно, конечно, неутешительно – чёрное, булькающее, с пучками сухой травы на редких островках. Невдалеке справа действительно виднелось подобие тропинки, вернее – череда узеньких участков суши, поросших всё той же высокой и, очевидно, жёсткой, травой.

Весомый шумно выдохнул, нажал на газ и «Атлант» аккуратно вполз в трясину.

– Весомый, родной, по малу трави, по малу! – Хлыщ склонился над плечом водителя, вглядываясь в чёрную жижу, в которую, подминая пучки растительности, погружался вездеход.

– Вроде крен на нос не сильный, – пробормотал здоровяк, – сколько нам по этой дряни ехать?

– Метров сто пятьдесят где-то. Потом снова суша должна начаться.

Чёрная масса билась о выпуклое лобовое стекло, огромные колёса «Атланта» почти полностью скрылись в трясине, однако машина продолжала медленно ползти сквозь вязкое месиво. Все прилипли к иллюминаторам и молча смотрели в темноту. Казалось, прошёл целый час, и вот нос вездехода, наконец, слегка пошёл вверх, трясина отступила от стекла и «Атлант» выбрался на заросший низкими искривлёнными деревьями берег.