– Нет, ее нужно выбросить, – Паша обернулся, и еще раз посмотрел на мертвеца, – Платье дорогое, конечно. Думаю, за него можно было бы немало выручить.
– Можно. Но мне что-то не хочется его снимать, – покривившись, ответил Ратко.
– Тогда лучше сжечь, чтобы никому не захотелось.
– Так и поступим, – согласился молодой предводитель, и, развернувшись, окликнул двух бойцов, – Ратибор, Малуша, возьмите-ка этот скелет, да вынесите его на улицу, а там и сожгите вместе с теми четырьмя.
Получив указания, бойцы тут же принялись их выполнять. К вечеру в башне была полностью организована оборона. Местную прислугу решили отпустить, разрешив забрать им с собой все ценное, что у них было. Свой нехитрый скарб женщины, в основном престарелые, сгрузили на сани, запряженные чалой лошадкой, и скрылись в лесу. Кажется, они были даже несколько рады произошедшему, по крайней мере, никто из них не плакал, не оплакивали даже крикливую женщину, которую задушил Павел.
Воины Ратко расположились в домиках прислуги, оборудовав их под казармы, в конечном итоге, в домах было теплее, так как башня не отапливалась, за исключением четвертого этажа, где ранее жил владелец. Рядом с платяным шкафом был выложен небольшой камин с открытым огнем.
Когда все утихло, Паша решил внимательнее изучить интерьер комнаты. Справа от входа у Дары был обустроен жертвенный алтарь с медной чашей. Чуть поодаль у стены стоял тяжелый сундук, закрытый на увесистый замок. У дальней стены располагалась кровать, подле которой стояла небольшая тумба из мореного дуба. Платяной шкаф располагался у левой от входа стены, рядом с ним стоял и шкаф для книг и свитков, коих на нем было в достатке. Паша даже решил подыскать себе какое-нибудь интересное чтиво, но все книги были на латыни, и Пашин дар не спешил подарить ему знание этого языка. Отложив чтение на потом, Паша решил проверить платяной шкаф. Ничего интересного, кроме женской одежды он там не обнаружил. Решив пошутить над Ясминой, он предложил ей облачиться во что-нибудь из нарядов Дары. Он едва успел увернуться от пощечины, но вот убрать ногу не успел. Отхватив болезненный удар в голень, Паша понял всю глубину своей ошибки. Шутить имела право только Ясмина.
– Ты хочешь, чтобы я стала походить на нее, негодяй? – уже без агрессии спросила Ясмина.
– Нет, просто вещи вроде хорошие, – попытался оправдаться Павел, хотя сам понимал всю безнадежность своей ситуации.
– Вот купишь мне хороших вещей, раз мои тебе не нравятся, – заявила Ясмина, и, поджав губы, отвернулась.
Паша понимал, что она не сердится всерьез и уж тем более не способна на подобные детские обиды, но чувствовал, что должен теперь просить прощения и пытаться как-то помириться. «Нет, ну не может же быть так, чтобы все без исключения женщины использовали одни и те же трюки»: мелькнуло в голове. Мириться Паше пришлось до глубокой ночи, впрочем, он не был опечален этим фактом, скорее наоборот.
Дозорные смотрели в ночь, на улице было тихо. Яркая луна щедро поливала окрестности серебряным светом, освещая бесконечное, белое покрывало. Но никто не спешил отвоевать башню, ночь прошла спокойно. Спокойным было и утро. Павла разбудил петух, крестьянам разрешили забрать не всех птиц и животных, воины знали, что держать оборону в башне предстоит не один день.
Спустившись вниз, Паша отыскал Ратко:
– Слушай, Ратко, а отчего вокруг башни не поставили частокол, ведь в одной башне много воев не спрячешь?
– Да потому что не для воев ее строили, а по прихоти той же Дары. Не хотела она в деревянном тереме жить, – ответил он, – Уж не знаю, правда ли это, меня и в помине не было, когда ее строили. Да говорят, камнетесы из греков были, заставила она раскошелиться Святослава, отца Добромира. А вот церковь он ей не дал построить. Хотя, поговаривают, будто свои веси она все-таки крестила.
Паша лишь хмыкнул в ответ, и осмотрелся.
– Интересно, те двадцать человек, что пошли за податями, это вся ее охрана? – повернувшись к Ратко, спросил он.
– Может да, а может, нет. Не было у меня нужды ранее узнавать, сколько воев она держит. Может и в другую сторону поехали сборщики. Хотя это вряд ли. Думаю, вернутся они скоро, люди в ее весях смирные, платят исправно, значит, вытрясать из них ничего не придется. Я дозорных уже отправил, врасплох они нас не застанут. Успеем в засаду стать, часть в башне засядет, часть за домами спрячется. Они и копий своих достать не успеют, – поделился соображениями командир.
– Хорошо придумано. Еще лучше было бы лучников нам побольше.
– Так будут лучники. Оказывается, у Дары этого добра было немало, и луков, и стрел. Два десятка добрых луков нашли на третьем этаже. Мечи, копья, секиры. Тебе тоже полагается, коли надо, – улыбнулся Ратко.
– Нет, вы забирайте все себе, у меня оружия хватает, – Паша решил, что ему хватит той добычи, что удалось обнаружить в покоях самой владычицы башни.
– Как знаешь. Как дозорные весть принесут, я тебя оповещу.
– Хорошо.
Паша оставил Ратко командовать, а сам пошел на поиски молота. Замок на сундуке Дары никак не желал поддаваться, ключа же нигде не нашлось. Паша решил просто разбить крышку сундука, чтобы заглянуть внутрь, отчего-то ему казалось, что в сундуке непременно обнаружится что-нибудь ценное. Его радовало, что воины Ратко не высказывают открытого возмущения тем, что самая богатая добыча, которая несомненно находится на четвертом этаже, достанется ему. Правда, теперь, когда ему предложили часть трофеев, он почувствовал себя неловко. «Если будет золото, отдам им часть»: решил он.
Найти молот было проблемно, в пристройках не было кузни, а воины с собой молотов не носили. Пришлось вооружиться увесистым топором, позаимствованным из трофеев. Пообещав вернуть его, Паша устремился в башню, сгорая от нетерпения.
Ясмина сидела на кровати и внимательно изучала одну их книг.
– Что пишут? – поинтересовался вошедший Павел.
– Пишут, что Иисуса распяли за наши грехи, – ответила Ясмина.
– Библия, что ли? – удивился Паша, пытаясь разглядеть какие-то отличительные знаки на темном кожаном переплете.
– Она самая, – вздохнула Ясмина и захлопнула книгу, небрежно откинув ее в сторону, – Ты пришел меня зарубить?
– Нет, но я подумаю над этим, – усмехнулся Паша, и, без предупреждений и долгих прицеливаний, обрушил топор на сундук.
Тот поддался не сразу, его стенки были чрезвычайно крепки, а стальные оковы лишь укрепляли их. Паша вспотел, но отступать не собирался, мерно размахиваясь и опуская топор. Когда его руки загудели от бесконечных ударов, а Ясмина уже устала прикрывать уши ладонями, на крышке появилась широкая трещина. В несколько ударов Паша расколол крышку надвое. Еще через полчаса усердной работы ему удалось полностью освободить сундук от защиты.
Вопреки ожиданиям, сундук не был доверху набит золотыми монетами, но золото там было. Не так мало, чтобы не радоваться его наличию, но и не так много, как обещали размеры сундука. Было там и несколько украшений. Какие-то непонятные статуэтки, ритуальный кинжал с ручкой из слоновой кости, несколько мешочков с колдовскими ингредиентами. Вот и все, что удалось обнаружить на дне сундука. Часть золота, как и было решено заранее, Паша отложил для Ратко и его воинов. Кинжал отдал Ясмине, так как ее глаза загорелись, едва наткнулись взглядом на это орудие. Статуэтки и ингредиенты уложил обратно, так как не знал их предназначения, не знала и Ясмина.
Всего в запасах Дары было около шестидесяти увесистых золотых монет, а так же девять рубленых кусков серебра, которые и назывались рублями. Решив, что будет справедливо отдать воинам половину всего этого богатства, Паша быстро отсчитал монеты, сложил их в мешок и покинул комнату.
Первым делом он вернул на место секиру, заодно спросил, где искать Ратко. Рыжебородый детина, ловко перехватив секиру, ответил:
– В соседнем доме должен быть.
Паша коротко кивнул и пошел в соседний дом. Там он без труда отыскал Ратко, тот обедал в одиночестве, наверно, опоздав на общую трапезу.
Паша аккуратно положил мешок на стол и заговорил:
– Я тут сундучок нашел, в нем монет было немного. Вот, ваша половина. Надеюсь, я не пожадничал?
Ратко посмотрел на мешок, примерно оценивая его содержимое, затем медленно перевел взгляд на Павла, отложив ложку.
– Не пожадничал. Пожадничал бы, если бы ничего не дал, – ответил наемник, – Стало быть, честный ты человек. А это хорошо. Честных людей я люблю.
Паша лишь усмехнулся, не найдясь с ответом.
– Вам-то мяса досталось? – вдруг спросил Ратко, – Мы поутру свинью закололи. Страсть как по свежему мясу соскучились.
– Пока что не предлагали, но я бы не отказался, – Паша вдруг вспомнил, что практически ничего не ел с утра.
Ратко тут же окликнул одного из своих воинов и велел поделиться с многоуважаемым заклинателем свининой, хлебом и хмелем. Через несколько минут Паша упаковал свой обед и понес его обратно в башню, Ясмина, наверняка, была не менее голодна.
– Ушел с одним мешком, пришел с другим, – увидев Павла, заговорила Ясмина, – Ты никак в грузчики подался?
– Все шутишь? А я, между прочим, принес нам свежей, горячей еды, – ответил Павел.
– Еще бы ты с пустыми руками пришел. Впрочем, невелики твои успехи, выменять мешок золота на кусок мяса, все равно что с пустыми руками, – Ясмина сидела на кровати, поджав под себя ноги.
– Ага, вот оно в чем дело, – Паша хотел перевести все в шутку, а потому говорил это, широко улыбаясь, – У нас тут завелся кто-то очень жадный.
– Да, я очень жадная, – смело заявила Ясмина, – А ты очень глупый. Ты уверен, что эти воины поверили тебе? Ты уверен, что они не захотят проверить, честно ли ты разделил золото.
– Да, уверен, – Паша убрал улыбку с лица, – Они знают Велимудра, который должен вскоре сюда прибыть.
– И что? – Ясмина слезла с кровати и подошла к Павлу, – Ты думаешь, что они его боятся?
– Думаю, они его уважают, а еще, у нас одна и та же цель, – ответил Павел, – К тому же они получили немало золота. И ничего уже не изменить, я уже занес им золото.
– В следующий раз попробуй посоветоваться со мной, – фыркнула Ясмина, – Доставай свою добычу, я голодна.
Паша молча разложил еду прямо на кровати. Ели они так же молча. На верхнем этаже было глухо, звуки со двора практически не были слышны, а потому нельзя было понять, чем занимаются остальные члены отряда. Впрочем, это не сильно и волновало Павла с Ясминой, их трапеза плавно перетекла в любовные игрища. Но завершить начатое им не удалось, кто-то настойчиво стучал в запертые двери.
– Открывай, чародей, – донесся голос оттуда.
Паша быстро накинул на себя одежду, Ясмина же просто спряталась под одеяло. Убедившись, что он не предстанет перед гостем в срамном виде, Паша отворил дверь:
– Что случилось?
– Возвращаются сборщики, Ратко собирает засаду, нужна твоя помощь, собирайся, внизу тебя ждут, – отрапортовал широкоплечий воин, и тут же развернулся.
Паша проводил его взглядом, пытаясь понять, что ему сейчас нужно делать. Озарение пришло внезапно, как и сам посыльный. Паша бросился натягивать на себя одежду и доспехи, уже через десяток минут, не без помощи Ясмины, он был полностью облачен и готов к бою.
– Ты оставайся тут, – приказал Паша ведьме, – Там простые воины, справимся без колдовства, я думаю.
Он не стал ждать, пока она начнет возражать, но она и не пыталась. Мягко затворив за собой дверь, Паша устремился вниз по лестницам башни. «Двадцать ничего не опасающихся воинов, наверно, и битвы не будет толком»: размышлял он о предстоящей схватке, пока ступени скрипели под его ногами.
На улице было шумно, воины готовились к бою, кто-то проверял тетиву, кто-то в который раз дергал себя за ножны, чтобы проверить крепость крепления. Паша быстро отыскал Ратко:
– Каков план?
– Половина моих воинов уже в засаде, мы же этим отрядом пройдем им в тыл, здесь останется пятеро, – ответил Ратко, – Будет очень хорошо, если ты облегчишь нашу задачу каким-нибудь чародейством. Оставлять в живых их нельзя, пойдут жаловаться князю.
– А крестьяне, которых мы отпустили? – удивленно спросил Паша, – Они не пойдут?
– А крестьянам, которые приходят отсюда, никто не верит. Потому они и не пойдут, – резонно заметил Ратко, – Пора выдвигаться, у нас мало времени. Идем пешими.
Паша кивнул и последовал за Ратко, за ними устремились и остальные воины. Шли молча, но быстро, едва ли не переходя на бег. Перед самым входом в лес Ратко завернул воинов налево, пришлось идти по глубокому снегу. Паша начал уставать еще до начала битвы, но старался держать темп наравне со всеми. Все-таки езда верхом совершенно не позволяла тренировать выносливость.
Дав небольшой крюк, Ратко вновь повернул направо, отряд вышел на колею, оставленную совсем недавно. О том, что здесь проходили конные говорил и свежий конский навоз. Тогда Ратко повел воинов точно по колее, в погоню за сборщиками.
Уже через пять минут погони до отряда донеслись звуки битвы. Оставленные в засаде воины вступили в бой. Люди Дары падали под ударами стрел, они совсем не ожидали встретить врага так близко к своей башне. Лишь малый отряд, сбившись в кучу вокруг командовавшего десятника, пытался драться. Но и этот очаг сопротивления вскоре был раздавлен подоспевшими с тыла воинами. Паше даже не пришлось обнажать меч, тем более применять магию. В живых никого не оставляли, но и не мучали, стараясь убивать быстро и безболезненно.
Вскоре уже воины Ратко вели к башне воз с трофеями, тела же защитников были оставлены в лесу на поживу волкам. У башни было спокойно, лишь оставленные в дозоре воины приветственно окрикнули обоз, потрясывая оружием. Вернувшиеся с победой воины так же потрясали оружием, и, широко улыбаясь, отвечали дозорным.
Вечером было решено закатить пир, благо подношения, что крестьяне передавали Даре, в основном были продуктами производства обычного крестьянского хозяйства. Был тут и мед, и воск, и сало, и мясо и хмель, все, что могло быть нужно воинам, стоящим в лагере.
Пировать спустилась и Ясмина, хотя сразу отказывалась. Но Паша настоял на своем, заметив, что затворничество не сближает их с товарищами, а быть с ними в одной компании предстоит еще долгое время. Паша и сам не заметил, что стал оказывать куда большее влияние на ведьму, чем когда-либо. Да, она и раньше принимала его решения, но не с такой легкостью, не с таким послушанием. Теперь же, казалось, она готова была лишь советовать Павлу, но не спорить с ним.
Пиршество прошло весело, правда, под конец воины перепились и даже затеяли драку, которую разнимать пришлось самому Ратко. Зачинщиков он обещал наказать утром, а остальных отправил спать. Захмелевший Паша даже был рад, что пир закончился, потому что уйти с него самостоятельно он стеснялся, боясь обидеть наемников, к тому же Ясмина постоянно шептала на ухо, что она устала, и сейчас превратит кого-нибудь в жабу. Наконец-то встав с места, Паша взял Ясмину за руку, и, ни с кем не прощаясь, побрел к башне, спать.
Никто не подходил к стенам башни вплоть до начала марта. Прошел почти месяц с момента захвата, но ни княжья дружина, ни люди с окрестных деревень, никто не интересовался здоровьем Дары, никто не спешил ей помочь. И лишь четвертого марта (если верить Пашиным часам) взбудораженный разведчик прибежал к башне и едва ли не закричал:
– Идут! Идут!
– Кто идет, где? – тут же посыпались вопросы.
– Много, целая армия. Варяги это, я издалека признал. Что тут делают, не знаю, а идут в нашу сторону, – едва отдышавшись, ответил дозорный.
Ратко развел руками и посмотрел на Павла:
– Может, ты знаешь, что здесь варяги делают?
– Не знаю,– покачал головой Паша.
– Так, говоришь, целая армия? – вновь повернувшись к дозорному, спросил Ратко.
– Никак не меньше тысячи, большой обоз у них с собой, – ответил тот.
– Что ж, бежать нам некуда. Если они с набегом сюда, то грабить будут деревни, а не башню. Притаимся и будем ждать. Из башни они нас не выбьют, только если сами сдадимся. А припасов у нас надолго хватит, – решил Ратко, – А там и княжья дружина придет, все-таки, одно дело мы Дару убили, нас за то на виселицу, может, и отправили бы, да гоняться за нами не станут. А вот целая армия из варяг, это уже совсем другой разговор.
В казармах началась возня, воины в спешке несли в башню все припасы и оружие, запасались водой, набивая бочки снегом. Через час весь отряд был надежно укрыт за стенами башни, а ее двери, которые уже давно починили и укрепили мощным засовом, были наглухо заперты.
К вечеру из леса вышло войско варягов. В узкие окна их было трудно рассмотреть, к тому же на улице начинало смеркаться. Но это была действительно большая армия, ранее Павел не видел такого скопления вооруженных людей. Таким отрядом можно было бы, пожалуй, взять в осаду и сам Туров, а не башню Дары.
Ратко ошибся, варяги не стали грабить деревень, по крайней мере, пришли они слишком быстро, явно не останавливаясь для грабежей. И пришли они к башне, будто это и была их цель.
– Похоже, они ставят лагерь, – прошептал Ратко, вглядываясь в сумерки, – Вон, шатры меховые ставят. Как же они, даже не собираются проверять, если ли кто-то в башне?
Все замерли в ожидании, боясь даже шептать, будто в шумящем войске кто-то мог расслышать их шепот.
– Вон, идут. Стрелять? – один из дозорных указал на отряд, двигающийся к башне.
– Нет, пока не нужно, – махнул рукой Ратко.
Тем временем к стенам башни подошел отряд примерно из десяти воинов. Один из них, весь укутанный в толстый шерстяной плащ, вышел вперед и громко крикнул:
– Павел, ты не собираешься встречать гостей?
На сердце у Паши екнуло, он узнал этот голос, голос Велимудра. Он и раньше подозревал, что армия варягов – проделки волхва, но полностью в этом уверен не был. Все-таки волхв, отправляя Павла в путь, сказал занять башню и дожидаться его там, а вот с кем он придет, не рассказывал.
– Это свои, это Велимудр, – тут же сказал Паша, обращаясь к Ратко, – Нам не от кого защищаться сейчас.
– Вот оно что, Велимудр, – Ратко отпрянул от окна, – Значит, поживем еще. Отворяйте двери!
Этой ночью армия пировала, отмечая завершение долгого перехода и новые знакомства.
***
– Мой отец ходил с ним убивать его брата, я же, выходит, пойду убивать его самого, – сказал ярл Гуннульв, бросив кость в миску, – Нам нужны славные битвы и золото.
Ярл Гуннульв был предводителем войска, которое нанял Велимудр. Откуда у волхва было золото на наем целой армии, для Паши оставалось загадкой, однако Гуннульв относился к волхву почтительно, очевидно, не только из-за полученных денег.
Сам ярл выглядел устрашающе, как истинный воин, закаленный в битвах. На правой руке у него не хватало указательного пальца, а левую щеку разрезала толстая борозда, оставленная вражеским мечом. Пышная борода и давно не мытые, но светлые волосы, выдавали в нем чистокровного северянина. Впрочем, говорил он на одном с Павлом языке, пусть и с акцентом.
В шатре ярла собрались его ближние воины, помогающие командовать войском, волхв, Павел и Ратко, отряд которого быстро был назначен в разведчики.
– Велимудр, я не против биться с кем угодно, но ты говорил, что местные деревни трогать не стоит, может, тогда отправить посла в Туров? – обращаясь к волхву, предложил ярл.
– Да, завтра я вместе с ним, – старик указал на Павла, – отправлюсь к нему. Мне есть о чем говорить с ним. Так же я разослал посыльных, здесь будет собираться наша армия. Грядет большая битва, тебе она понравится Гуннульв.
– Что ж, это хорошо, – рассмеялся ярл, – Тогда я велю воинам укрепиться здесь. Всех мы не спрячем в башне, а ежели сюда нагрянет враг, будет проще остановить его хоть какими-то стенами, леса здесь не мало.
– Да, это здравая идея, – кивнул головой волхв.
Еще около получаса совет обсуждал вопросы укрепления лагеря и дальнейших действий войска. Паша сгорал от нетерпения, ему так и не удалось поговорить с волхвом наедине, а вопросов у него было не мало. Конечно, разговоры советников были интересны, но Паша просто не слушал их, решив, что выпытать все у волхва будет проще.
Когда совет наконец-то был окончен, на дворе была уже поздняя ночь, волхв и Паша брели в направлении отдельного домика, который выделили под жилье волхву. Велимудр предпочитал молчать, пока они пробирались мимо пьяных варягов и их палаток. Первое свое слово он молвил лишь тогда, когда они вошли в дом, и волхв разжег свечи:
– Я знаю, у тебя много вопросов, – присаживаясь на лавку, сказал он, – Но для начала ты расскажешь мне, как вы убили Дару.
Паша знал, что спорить с волхвом бесполезно, а потому отложил свои вопросы и коротко рассказал о захвате башни.
– Значит, у нее тоже был камень. Что ж, вот еще один, – волхв вытянул на свет небольшой серый камушек, очень похожий по формам и размерам на те, что Паша уже давно носил в своей сумке.
Волхв передал камень Павлу. Ученик внимательно изучил камень, серая поверхность его была украшена черными, едва заметными, вкраплениями. В целом, этот камень было бы трудно отличить от обычного щебня, который всегда можно найти под ногами.
– Почему вы отдаете эти камни мне? – спросил Паша, вспомнив, что и Ясмина быстро вручила камень ему, будто не желая держать его в руках.
– Я расскажу тебе об этих камнях. По легенде, очень древней, настолько древней, что еще при моем рождении она считалась приданием старины глубокой, в мире есть девять камней. Не известно, откуда они появились. Одни говорят, что их оставили сами Творцы, другие же приписывают их создание почитаемому ими богу, например, в той версии легенды, что слышал я, эти камни – окаменевшее семя Рода, – волхв лукаво улыбнулся, увидев, как дрогнула рука Павла, – Но есть и другие версии. Впрочем, все они сходятся в одном, тот, кто овладеет всеми девятью камнями – обретет невиданную силу.
Волхв замолчал, но Паша упорно ожидал продолжения истории.
– Каждый отдельный камень таит в себе кусочек этой силы, ты сам мог убедиться в этом. Например, тот, что я передал тебе через Белобрада, позволяет отыскать укрывшегося врага. Тот, что вы забрали у Дары, очевидно, заставляет врагов онеметь. Этот же, – волхв кивнул в сторону серого камешка, – Позволяет обнаружить любое колдовство на больших расстояниях. Его я забрал у Гилера.
– Что? – от удивления Паша вытаращил глаза, – Это же бог.
– Нет, не бог. Даже не божок, – усмехнулся волхв.
Оказалось, что Гилер был обыкновенным чародеем, который смог построить вокруг себя культ. Впрочем, он был не совсем обыкновенным чародеем, ко всем прочим своим достоинствам он был еще и очень хитрым, к тому же богатым. Однако волхв оказался хитрее, потому что привел с собой целую армию варягов. Велимудр не стал вдаваться в подробности, упомянул лишь, что теперь дороги в жмуди бесплатные, и никаких жрецов и прислужников Гилера там нет.
– Ладно, слушай, ты так и не объяснил, почему ты отдаешь камни мне? – решил повторить вопрос Павел, видя, что волхв отклоняется от темы.
– Так сложилось, что каждый из этих камней однажды давал жизнь. Одну из таких жизней ты уже отнял у того червя, помнишь? – спросил волхв.
– Да, помню, – кивнул Паша.
– На тот момент у тебя был мой камень, а значит, ты можешь носить с собой два камня, а теперь и вовсе четыре, – продолжил волхв, – Я, например, не могу. И Ясмина, наверно, не может, раз тут же отдала тебе. Я не знаю причин, почему так, но не каждый может обладать несколькими камнями. Это загадка для меня.
Паша на секунду задумался, он пытался вспомнить что-то очень важное, что вылетело из его головы в самый ответственный момент. В голове роем летали мысли, в этом сумбуре ни одна из них не могла выделиться, и Паша не мог понять, какое именно озарение должно его посетить. Он даже взялся за голову, будто так можно было сжать мысли в комок и вынуть из него нужную. Волхв внимательно наблюдал за Павлом и молчал.
– Я забыл рассказать тогда, как нашел камень в черве. У меня был не только твой камень, – Паша на миг остановил свою речь, будто никак не мог сформулировать нужную фразу, – В общем, у меня не четыре камня, как ты думаешь.
Волхв удивленно поднял брови, и, приблизившись к Павлу, тихо спросил:
– А сколько их у тебя?
– Девять, – Пашино лицо не выражало никаких эмоций.
– Что? – казалось, волхв никогда не бывал так удивлен, – Где ты их взял? Они при тебе?
– Нет, часть в сумке, в башне.
– Бегом за ними! – скомандовал волхв, – Только не выдай себя ничем. Ты говорил о них Ясмине?
– Нет, – Паша выглядел крайне растерянным.
– И не говори, пока что это не нужно. Чего встал, как вкопанный, живо за ними и бегом обратно! – волхв даже подтолкнул ученика к выходу
Паша, не до конца понимая суть происходящего, выбежал на улицу. В лицо ударил морозный ветерок, освежая мысли. «Вот зачем их собирал Дима. А я даже не задумывался о подобном, и что же, через несколько минут я стану всесильным?»: размышлял Паша, быстро шагая по скрипучему снегу.
Ясмина уже спала, так и не дождавшись Павла. «Так и лучше»: подумал он, аккуратно пробираясь к своей сумке. Сверток с камнями был на месте, стараясь не шуметь, Паша забрал его и быстро покинул башню, не обращая внимания на удивленные взгляды дозорных, несущих службу на третьем этаже.
– Все, я принес их, – ворвавшись к волхву, воскликнул Павел.
– Хорошо, садись, – Велимудр кивком указал на лавку, – Где ты раздобыл их?
Паша рассказал о своих приключениях в родном мире, на этот раз не тая подробностей. Рассказал о самом Диме, о ритуале, который он проводил, о камнях и черной, как смоль, бороде.
– Вот оно что. А я думаю, отчего же умерло морское чудище, на которое так жаловались моряки, – потирая руки, заговорил волхв, – Оно и верно, не могут камни в двух местах одновременно существовать.
– Ладно, теперь у меня их девять, но я что-то не чувствую никакой силы, – Паша вынул сверток наружу и сложил все камни вместе.
– Легенда не говорит, какой должна быть сила, и как ее можно обрести. Кстати, а точно ли все из них подлинные? Дай-ка я взгляну на каждый из них, – попросил волхв, протягивая руку.
Паша по очереди подавал камни волхву, а тот проверял их подлинность. Как именно он это делал, для Паши оставалось загадкой. Волхв то причмокивал, то щурился, то шептал какие-то неведомые слова, то просто сидел, закрыв глаза. Наконец процедура закончилась:
– Все подлинные. Что ж, теперь нам нужно узнать, как извлечь из них силу, а пока что спрячь их и не расставайся с ними ни при каких условиях, – приказал волхв и встал с лавки, – И иди уж в свою башню, спать пора, а завтра еще в путь. К князю Туровскому.
– Хорошо, – Паша почувствовал усталость, которая скрывалась до этой поры в глубинах его тела, – Я пойду.
Зевая, он вышел из дома и быстро добрался до башни. В этот раз Ясмина не спала, видимо, в тот раз ему не удалось не разбудить ее.
– Где ты так долго был? – тут же спросила она, совсем походя на жену, ждавшую мужа.
– У Велимудра, – коротко ответил Паша, снимая сапоги.
– А зачем ты приходил?
– Когда? – Паша решил сделать вид, что не понимает.
– Совсем недавно. Ты зашел, стал тут грохотать, а затем быстренько убежал, – ответила ведьма.
– А, он просил показать ему камень, который я тогда вынул из червя, – буднично ответил Паша, стараясь выглядеть как можно спокойнее.
– И что он сказал о нем?
– Как всегда, ничего вразумительного. Порекомендовал беречь, вот и все, – Паша потушил свечи и забрался в кровать, – Я устал, давай спать.
Ясмина, похоже, была удовлетворена объяснениями и расспросы оставила. В кровати было тепло, Паша лег на спину, чтобы его девушка могла положить свою голову ему на грудь. Он чуть потрепал ее волосы, закрыв глаза. События прошедшего дня быстро смешались с какими-то сторонними мыслями, он уснул.
Разбудить Павла пришел сам волхв, весьма настойчиво постукивая посохом в дверь, он жаловался на крутые лестницы. Ясмина еще спала, Паша поспешил аккуратно встать и утихомирить волхва, отворив ему дверь. Уже через полчаса они выдвинулись в путь, вдвоем.
Снег игриво искрился, скрипя под копытами лошадей. Яркое солнце на безоблачном небе заставляло щурить глаза, но Паша был рад небесному светилу, последние несколько дней его почти не было видно, к тому же Паша все больше отсиживался в башне. А теперь он снова выдвинулся в путь, и только сейчас он понимал, как ему это нравится. Ему нравилось считать белок, мелькающих в кронах деревьев, ему нравилось, как вороны, лениво каркая, поднимаются со своих веток, едва завидев всадников. Ему нравилось, что холодный ветер старался ужалить в лицо, а он, упрямый путешественник, готов не обращать внимания и на метель. Впрочем, эти ощущения непостоянны, и присущи лишь началу путешествий.
– Камни с тобой? – вдруг спросил волхв.
– Да, со мной, – ответил Паша, хлопнув по поясной сумке.
– Остановимся тут, – скомандовал волхв, указывая на небольшой пятачок, мелькнувший среди деревьев.
Паша лишь пожал плечами и завернул лошадь вслед за волхвом. Велимудр, молодецки ухнув, спрыгнул со своего коня, по колено уйдя в снег.
– Слезай, давай, чего смотришь? – махнув рукой Павлу, сказал он.
Паша, не задавая лишних вопросов, слез с лошади и подошел к волхву, перемешивая доходящий до колена снег.
– Доставай, – указав взглядом на сумку, велел волхв, – Хорошо, теперь собери их вместе. Голыми руками, сними свои варежки. Так, собери и ладони закрой. Все, стой так.
Паша ничего не понимал, лишь хлопал глазами, переводя взгляд то на волхва, то на ладони. Вдруг он почувствовал легкое покалывание в руках. Он было подумал, что в этих ощущениях виноват мороз, но покалывание постепенно перерастало в жжение, грозя стать невыносимым.
– Что-то чувствуешь? – спросил волхв, вопросительно глядя на Павла.
Тот в ответ лишь кивнул, отчего-то боясь говорить слова вслух.
– Тогда не разжимай рук, стой смирно и терпи, чтобы там ни происходило, – волхв выглядел заинтересованным, было видно, что он и сам не до конца знает, что произойдет дальше.
Паша вдруг понял, что разжать рук он не смог бы, даже если бы хотел, жжение прошло, но руки словно слиплись. Холода камней он уже давно не чувствовал, казалось, меж ладоней вообще ничего нет. Тогда он перевел взгляд на собственные руки. Обе ладони были плотно прижаты друг к дружке и напряженно дрожали, будто Паша борется сам с собой. Паша попытался расслабиться и разнять руки, это удалось ему на удивление легко. Он удивленно осматривал свои ладони, никаких изменений не наблюдалось, тогда он, как ребенок, показал их волхву. Тот внимательно осмотрел руки и удивленно хмыкнул:
– Нет камней.
– Нет, – подтвердил Паша.
– И что ты чувствуешь?
– Ничего, рукам только холодно, – ответил Паша, потирая руки.
– Ладно, надевай варежки и лезь на коня, – скомандовал Велимудр, – Должно быть, сила проявит себя сама.